Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 58 страниц)
– Разве я могу быть магом? Ты сама говорила, что нет. – Фенрис невесело усмехнулся.
– Нет, но ты все равно необычный, – Хоук повернулась и заглянула эльфу в глаза. – Если ты видишь духов, значит, это какая-то часть твоих способностей.
– Вот так просто?
– Знаешь… Магия у детей всегда проявляется неожиданно. И склонность к определенному ее виду тоже. Некоторые могут лечить зверей и заставлять цвести растения. Кое-кто, наоборот, убивает все живое вокруг себя. Истории с обожженными лицами и волдырями на заднице не такая уж большая редкость, – Мариан хохотнула. – Однажды Карвер получил такой нагоняй от Бетани. Сестрица обиделась и у брата появилась сыпь. Представляешь, как он страдал?
– А есть дети, которые видят духов?
– Есть и такие. Я слышала о них. Но духовная магия очень опасна. Контакт с кем-нибудь за Завесой неизбежно привлекает внимание демонов. К сожалению, иногда очень могущественных. – Хоук вздохнула. – Существуют истории о духовных целителях, которые были обмануты демоном, скрывающимся за маской дружественного духа, и ненароком приводили его через Завесу… или теряли бдительность и становились одержимыми.
– А я могу стать одержимым?
– Ты не знал о своих способностях вплоть до тех пор, пока не был совершен ритуал. Возможно, какие-то из духов оберегали тебя и не дали умереть?
– Как там Себастьян? – Фенрис перевел разговор в другое русло. Обо всем услышанном сегодня хотелось поразмышлять в одиночестве.
– Нормально, но беспокоится за Владычицу.
– Хоук… – тихо начал эльф. – Если случится что-нибудь плохое…
– Эй, не хандри, – Мариан толкнула его плечом. – Я надеюсь, что все будет в порядке. Если сегодня не случится проверки в Круге, то все точно будет хорошо. Завтра Эльтина вызовет к себе Мередит для переговоров. А пока дети проведут здесь всю ночь. Я уладила формальности, для их защиты отрядили нескольких адекватных Храмовников.
Эльф пристально посмотрел на Хоук, собираясь что-то сказать, но внезапно понял – его слова ни к чему. Недвижные черты на ее лице говорили куда больше. Взгляд излучал спокойствие и уверенность, она держалась ровно, словно ничего плохого действительно не случилось. Он хотел сообщить ей о письме, полученном ночью, но отчего-то решил повременить. Вместо этого Фенрис наклонился и осторожно прикоснулся губами к ее лбу.
– Ты умница, – улыбнулся он, и Мариан довольно фыркнула в ответ.
Комментарий к Глава 12 Дорогие мои читатели... Простите, что так долго.
Очень напряженные дни у меня Г_Г
Надеюсь все благополучно разрешится...
И как всегда арты – http://annyboostuff.tumblr.com/post/129163170084/32-si-vis-pacem-para-bellum
====== Глава 13 ======
Si vis pacem, para bellum p.2
Хочешь мира, готовься к войне ч.2
Киркволл...
Высеченный в неприступных Виммаркских горах и окруженный с юга бушующим проливом Недремлющего моря, город сам по себе возник там, где, казалось бы, невозможно поселиться человеку. Суровый климат, холодные ветра и неблагоприятные для строительства отвесные скалы – природа считала себя полноправной хозяйкой этих мест.
Но Тевинтер никогда не отступал перед трудностями.
Немыслимое количество рабов, привезенных из Империи или украденных и доставленных из-за моря, трудились здесь, не покладая рук.
Со временем, на месте некогда небольшого форпоста у самых границ Империи, возникла крепость, вокруг которой предприимчивые тевинтерские магистры прорубили шахты по добыче камня из толщи Виммаркских гор. Так, оплот работорговли превратился в развивающийся промышленный центр. Рабы добывали агат для могучих храмов Минратоуса, а также камень и сталь для всего Тевинтера: день ото дня они трудились и умирали в огромных литейных и карьерах.
С тех самых пор минуло уже много времени, но прошлое города оставило ощутимый след на всем его облике.
После восстания рабов и свержения Тевинтерского владычества архитектура не претерпела значительных изменений: помпезные здания, украшенные колоннадами, портиками и статуями драконов или древних богов остались на своих местах. Предметы роскоши продолжали находить спрос у тех, кто разбогател на торговле или контрабанде, вектор развития не сменился кардинально.
В горах по-прежнему сохранились заброшенные остатки карьеров, в которых содержали рабов. Теневая торговля людьми продолжалась, и Фенрис как мог, помогал Авелин восстанавливать порядок и пресекать подобную деятельность.
Храмовники и немногочисленная стража сохраняли в Киркволле видимый порядок, как могли. Однако бродячие банды по-прежнему грабили тех, кто гулял в Нижнем городе без надежного путеводителя или карты, процветало воровство и мелкие хулиганства, а дым литейных мастерских, работающих круглосуточно, заволакивал переулки так густо, что там было невозможно передвигаться. Иногда местный воздух ненадолго очищался холодным зимним штормом, и начинались проливные дожди. Нельзя сказать, что ветер, приходящий вместе с ними и завывающий над зевами старинных шахт, приносил местным облегчение. Время от времени из катакомб вырывались клубы ядовитых испарений и за одну только ночь, уничтожали целые жилые кварталы. Ни о чем не подозревающие бедняки погибали во сне от удушья.
Фенрис хорошо помнил, как застал один из подобных жутковатых эпизодов. В трущобы приволокли самодельные повозки, чтобы сгрузить задохнувшихся: взрослых, стариков и маленьких детей. Переулки заполнились плачем и стенаниями выживших родственников: чтобы успокоить обезумевшую от горя толпу привели сестер Церкви. Проповедуя, они отвлекали несчастных, позволяя стражникам закончить свою жуткую работу.
Несмотря на годы, которые Фенрис прожил в Киркволле, ему по-прежнему казалось, что он никогда не сможет стать частью населяющих его людей.
Холодный и сырой, каменный город был полон таких же холодных и, вместе с тем, упрямых жителей. Словно одержимые, они попадались Фенрису на каждом углу. Предприимчивые торгаши, готовые, не вздрогнув, прирезать соседского купца за снижение цен, шайки разбойников и воров, главари которых, вне зависимости от рейдов Хоук, возникали как грибы после дождя – с каждым годом они становились лишь сильнее.
Большинство богачей не знали, что происходило в трущобах – они перемещались исключительно в районах собственных особняков. Если бы случайный путник вошел в Киркволл, не проходя захолустных кварталов Нижних ярусов, у него создалось бы впечатление, что он попал в роскошный и мирный город.
Киркволл строился на контрастах. Бедность и разруха сочетались в нем с пышностью и непомерными запросами дворянства, роскошь улиц Верхних кварталов сосуществовала со свалками мусора в Клоаке и отходами от деятельности Литейных мастерских.
Но механизм продолжал работать: в городскую Казну поступали деньги, а это значило, что торговля и промышленность процветали.
Киркволл жил вопреки всему.
Фенрис часто думал о том, что же все-таки заставило его остаться в подобном месте. Несмотря на все тяготы побега и редкие остановки в попытке прижиться хоть где-нибудь, эльф нашел себе дом именно здесь. Само собой, Мариан Хоук составляла самую большую и самую важную часть из того, что связывало Фенриса со здешними местами. Пообещав себе задержаться лишь только для того, чтобы восстановить силы и уйти, эльф прожил здесь уже… семь лет?
Конечно, среди окружавшей его мрачности были и радостные моменты. Прогулки с Хоук вдоль берега моря, ежегодные торговые ярмарки и Большой Турнир, игры в карты, жучиные бои, придуманные Варриком. Совместная жизнь, которую Фенрис с Мариан проводили напополам в двух поместьях – полуразрушенном доме эльфа и милом и уютном особняке Амеллов. Он ни на что не променял то, чего добился за эти годы.
Ведь когда-то и подумать не мог, что будет счастлив завтракать и видеть по утрам одного и того же человека! Но, как говорил Варрик, ко всему хорошему быстро привыкаешь…
– Я хочу есть! – пробормотала Мариан.
– Обжора! – не задумываясь, ответил Фенрис.
Направляясь к ее особняку, они как раз пересекали торговую площадь, полнившуюся самых разнообразных запахов: лепешки с мясом, жареные на углях овощи, вареная кукуруза. От каждого шатра улавливался свой неповторимый и манящий аромат.
Фенрис неспроста размышлял о Киркволле – совсем недавно Тетрас привел к нему человека, который продавал особняки и фермерские хозяйства на побережье всей Вольной марки. Варрик считал, что Хоук будет рада приобретению нового дома, вдали от городской суеты, поближе к природе и такому необходимому в последнее время для них спокойствию. Гном помог заключить сделку о покупке, и начались финальные приготовления. Временный владелец рассказал, что дом сделан добротно и ремонта почти не требуется. Эльф забеспокоился, что приобрел его без осмотра, но Тетрас убедил в правильности решения, мотивируя выбор наличием собственных связей. Своим поверенным Варрик доверял безоговорочно. Они условились не сообщать об этом Мариан до тех пор, пока дом не будет готов к вселению. Было решено устроить сюрприз спустя какое-то время.
– Мы не ели целый день! – Хоук обиженно надула губу и упрямо зашагала вперед. Фенрису показалось, что он услышал, как у нее заурчало в желудке.
Он хмыкнул и улыбнулся, по привычке отвернувшись и посмотрев в противоположную от девушки сторону. Сохраняя внешнюю невозмутимость, эльф раззадоривал Хоук еще больше. Ему нравилось видеть этот нахмуренный и возмущенный взгляд, ведь Мариан не обижалась: через секунды после их словесной перепалки, девушка не выдерживала и звонко смеялась сама над собой.
Орана, как всегда, приготовила шикарный ужин. Фенрис с трудом привык к роскоши смены блюд с закусок на суп и горячее, однако же, он научился быть благодарным за чужие старания и заботу. Зардевшись от его похвалы, эльфийка убрала со стола и, шикая на мабари, семенящего следом, в надежде на лакомства, исчезла на кухне.
– Все еще не чувствую в тебе ни следа от магии… – Хоук вытерла рот салфеткой. – Это не дает мне покоя.
– Как ты видишь это? – отложив вилку и отодвинув в сторону пустую тарелку из-под закусок, Фенрис с наслаждением откинулся на спинку стула.
– Магия вокруг, мир состоит из нее, она является воздухом, водой, землей и огнем… Магия составляет этот мир. – Хоук задумалась, пытаясь сформулировать окончание фразы. – Это все равно, что слепому пытаться объяснить, как выглядит тот или иной цвет.
– Проще говоря, для тебя видеть магию также естественно, как и дышать?
– Угу.
– А я ведь тоже чувствую её, – Фенрис вздохнул и задумался, припоминая ощущения, которые в нем вызывали различные проявления магии. – Никогда не знал, что было тому причиной. Лириум или же… факт, что я должен был быть магом от рождения?
– Возможно и то и другое? – предположила Мариан. – Просто лириум, соединившись с кровью, подавил в тебе магию. Он захватил ее! Если говорить о нем, как о чем-то инородном, что вторглось в твое тело, само собой. – Хоук оттолкнулась ногами от пола и принялась мерно раскачиваться на стуле. – Подумай, – продолжила она. – Данариус писал о том, что лириум живой по своей природе. Магию крови осуждают за попытки призвать к жизни уже умершее, соединив между собой, к примеру, части тела трупа, – при этих словах Хоук передернуло. Мелькнувшее в глазах воспоминание о смерти матери, не ушло от внимания Фенриса. Он не сомневался в том, что она, как наяву, вновь увидела последние минуты жизни Лиандры. Однако Хоук почти сразу же взяла себя в руки и продолжила говорить. – Если взять за основу рассуждение Данариуса о том, что лириум живой, выходит, в тебя поместили нечто… обладающее сознанием? И войдя в контакт с кровью, это самое нечто создало необратимые изменения, уничтожив того, кем ты являлся.
– И за столько лет оно не проявило ни грамма активности? – Фенрис скептически изогнул бровь.
– Вспомни о своем путешествии в Тень. Мы ведь были там физически. Это заставило твое тело реагировать, ты же сам видишь! – Хоук указала на размытые линии клейм на предплечьях эльфа. – Что бы там ни было, лириум нас защитил! Ты помнишь то, что сделал?
– Урывками. Я думал только о том, как бы нас не прибило обсыпающимися с потолка камнями.
– Твое сознание находилось на пределе. Впрочем, как и умственное состояние тоже. Прикосновение к демону повлияло на нас обоих.
– А что было с тобой? Ты ведь тоже находилась внутри.
– Мне он до сих пор снится… – Хоук зябко поежилась.
– Тот демон?
– Да.
– И как ты… держишься? – Фенрис пытливо заглянул ей в глаза. Хоук снова придала своему лицу беззаботное выражение.
– Как и всегда, – она улыбнулась. – Впрочем, мы сейчас о тебе! Находясь в критической ситуации твое сознание пошло на контакт с лириумом?
– А до этого оно играло с ним в молчанку?
– Данариус искал того, кто проявит недюжинную сопротивляемость бешеной концентрации этого вещества! Именно в тебе с лихвой хватало стойкости, упрямства и ненависти по отношению к магии. Это же идеальные пропорции! После ритуала твое тело доделало все само!
Фенрис вздохнул и почувствовал, как по спине пробежалась стайка мурашек. От мысли, что в нем все это время находилось нечто разумное, было не по себе.
– То есть, после Тени я изменился? – продолжил он.
– Ты был в панике и жутко испугался. Никто, даже Данариус не знал, какое влияние на тебя окажет подобная ситуация. Возможно, ее отголоски мы и наблюдаем сейчас. Ты стал видеть духов, но это могло быть вызвано лириумом, а не магией! Он проявляет себя, просто ты слишком много использовал. Имощаг говорили, что красота человека, равно как и его сила, исчерпываются с годами. Но в твоем случае, я полагаю, что это не совсем так. Данариус упоминал о возобновляемости источника! Смешанный с твоей кровью, лириум имеет способность к самовоспроизводству. Не спрашивай, как я всё это выяснила! – Хоук смешно всплеснула руками. – Чтобы перевести этот текст у меня ушла уйма времени! Но, исходя из него, следует, что ты сможешь пользоваться лириумом и дальше, нужно лишь подождать!
– Надеюсь, что это так, – эльф постарался улыбнуться. Слова Мариан обнадежили его.
– Если ты не против, я предлагаю принять ванну и как следует выспаться. – Хоук поднялась из-за стола. – Эльтина ждет меня завтра, на переговоры с Мередит.
– Волнуешься? – заботливо поинтересовался Фенрис.
– Ну разумеется! Эта старая кочерга Мередит… Заноза в заднице! А еще мне перед ней жутко неловко… все время кажется, что я вот-вот в чем-нибудь, да облажаюсь!
Они приняли ванну и переместились в спальню. Хоук погасила свечи, подбросила в камин немного дров, чтобы не замерзнуть ночью.
В этот раз решили, что мабари будет спать в холле, так как Мариан было неловко от того, что собака слышит, как они занимаются сексом. Фенриса же подобная ситуация только веселила. По утрам, встречаясь с псом взглядом, он будто бы чувствовал на себе его осуждение!
В этот раз, Дэни не пришлось долго уговаривать. Увидев, как эльф развязывает на Мариан тесемки от халата, пес встал и сам направился за дверь, деловито смерив их взглядом и чуть недовольно тявкнув.
– Твоя собака меня ненавидит.
– Еще бы. Раньше здесь была его половина кровати. – Хоук хихикнула, и Фенрис провел носом вдоль ее шеи, медленно вдыхая в себя сладковатый абрикосовый аромат. Не выдержав, он повалил Мариан на кровать и закутал их в одеяло.
Едва эльф оказывался с ней в одной постели, он забывал обо всем. С одной стороны в этом и заключалось самое большое искушение: Фенрис не хотел забывать о проблемах, он хотел их решать. Но желание быть с этой девушкой пересиливало все разумные пределы, и иногда эльф даже боялся той связи, которая возникла между ними спустя столько лет. Он неоднократно убеждался в том, что был готов пожертвовать собой ради Хоук. Его пугало то, что девушка, вне всякого сомнения, сделала бы то же самое и для него.
Потерять ее, когда все только начинало налаживаться? Эльф предчувствовал новый повод для собственных ночных кошмаров.
Прислушиваясь к ровному дыханию Мариан, Фенрис понял, что сон затягивает в свои объятия и его. С робкой надеждой на то, что в этот раз ему приснится нечто хорошее, он закрыл глаза.
– Лито! – голос раздавался в голове очень тихо. Настолько, что все прочие мысли могли с легкостью отодвинуть его на задний план.
Кто-то звал его достаточно давно, эльф просто не сосредотачивал на этом внимание.
Каждый раз, засыпая, он отсекал зов, как что-то неважное и незначительное. Однако именно сегодня, Фенрис интуитивно прислушался.
А затем огляделся.
Пейзаж нельзя было назвать богатым – кроме бескрайних полей выжженной травы, здесь не было ничего, на чем мог бы задержаться взгляд. Горизонт терялся, сливаясь с оранжевым закатным небом. Деревьев или кустов почти не попадалось, погода стояла сухая и жаркая.
Фенрис глубоко вдохнул, и понял, что место, в котором он находился, похоже на Сегерон.
Остров давно ему не снился.
Как и полагается во всяком другом сне, события и декорации сменялись, не следуя каким-либо законам логики. То, что он видел перед собой бескрайние степи, никак не волновало его сознание.
Едва он вспомнил о письме отца и о том, что написал Варанье ответ, перед глазами мгновенно возникло знакомое крыльцо барака, в котором они жили в детстве.
В ноздри ударил запах свежеприготовленной кукурузной каши.
– Лито, лито, рубаха зашита! – Варанья сидела на ступеньках и напевала песенку, убирая иголки и нитки в небольшую шкатулку. Сестра всегда что-нибудь сочиняла.
А еще она просто обожала выдумывать рифмы к его имени.
– Перестань, – угрюмо проворчал черноволосый мальчуган, принимая из ее рук свою одежду.
– Годор приходил, синяк под глазом! Что вы натворили? – Варанья хитро сощурилась.
Сквозь сон, Фенрис почувствовал, как улыбнулся. Он перевернулся на другой бок, и притянул к себе спящую Мариан.
– Когда придет мама? Я голодный.
– Нетерпеливый Лито, пойди отмой корыто! – сестра расхохоталась и увернулась от тумака.
– Получишь у меня!
– Получу и маме расскажу! А мама расстроится и тебе не поздоровится!
Сцена исчезла так же быстро, как и пришла – Фенрис больше не видел их дома на Сегероне. Теперь он бежал по сухой траве, вдоль наезженной дороги: торопился куда-то, но темп выдерживал. Взгляд фокусировался в точке, где-то на линии горизонта. Горячий воздух раздражал кожу, но эльф вспотел, и теперь бежать было даже легче. Он был весь мокрый, и оттого ветер казался ему чуть прохладнее.
– Лито!
– Чего тебе от меня надо!? – неожиданно для самого себя спросил эльф. Дыхание сбилось, и он едва не прикусил себе язык.
– Я это ты, – ответ вышел настолько неожиданными, что эльф остановился.
– Не может быть. – Из-под ног поднялись клубы пыли, он закашлялся и не сразу разглядел, что перед ним кто-то был. Отдышавшись, Фенрис поднял глаза и уставился на самого себя.
Существо было им, но в то же самое время нет.
Глаза, скулы, нос и губы – точно такой же эльф стоял напротив и приветливо улыбался. Только волосы были черные... Хотя, пожалуй, их главное различие заключалось не только в этом! Настоящий Фенрис был угрюмым. Он до сих пор по старой привычке хмурил брови и смотрел на собеседника чуть исподлобья, пряча взгляд за густой челкой.
Напротив появилась его противоположность. Не Фенрис. Кто-то чужой.
А может, сон показывает ему того, кем он мог бы стать, если бы не случившиеся потрясения?
Словно услышав его мысли, двойник вдруг перестал улыбаться.
– Я рад, что ты заговорил со мной, – сказал он.
– Я говорю сам с собой? – Фенрис недоверчиво зажмурил глаза. Но когда вновь открыл их – ничего не изменилось.
– Нет. Я существую, – эхом откликнулся его же собственный голос. Тембр и интонация были абсолютно идентичными. Неотличимая копия! Вымышленный брат-близнец? Раздвоение его обезумевшего сознания? Эльф терялся в догадках. Тем временем, сменились декорации. Ступни ощутили сырой камень, подул промозглый ветер. Стало холодно.
Они находились в Киркволле.
– Я это ты. И не пытайся найти подходящее объяснение! – двойник усмехнулся. – Я говорю и думаю одновременно с тобой. Мы единое целое.
– Ничего не понимаю. Какой бессмысленный сон, – Фенрис изо всех сил пожелал проснуться, но… ничего не произошло.
– Я то, что в тебе. Я смешан с твоей кровью.
– Лириум? – Фенрис вспомнил об их с Мариан вечернем разговоре. Неужели происходящее наложилось на его мысли и выразилось во сне таким странным образом?
– Можно сказать, что ты спишь и думаешь одновременно. – Двойник снова заулыбался. Фенрису не понравилось то, как быстро он улавливал ход его мыслей. Словно подстраивал под себя всю линию беседы!
– Чего ты хочешь? – резко спросил эльф.
– Того же, что и ты.
– Я могу от тебя избавиться? – Фенрис решил не упускать шанса и узнать то, что интересовало его все эти годы. Пусть даже вопрос он задаст сам себе.
Лириумный призрак покачал головой.
– Я познал тебя, когда моя часть уже находилась внутри. – Он потер переносицу. – Я помню день, когда появился в тебе.
Фенрис молчал, ожидая продолжения.
– Магистр извлек меня из очень древней жилы. Там я был много больше, чем нахожусь с тобой. Но когда меня отделили, я забыл все, что знал. И теперь, внутри тебя я являюсь твоей частью.
– То есть, ты связан со мной навечно?
– Вечно и нераздельно, – кивнул призрак. – Я пытался облегчить боль, которая охватила тебя, когда начался ритуал, – виновато пробормотал он. – Я помню, как меня наносили: медленно и осторожно, а от того слишком мучительно для тебя. Я слышал каждый твой стон, чувствовал каждую мышцу и ее болезненную реакцию. А когда оказался внутри окончательно, к этому примешались еще и твои мысли. Твой разум сразу же исторгнул меня. – Двойник вздохнул. – Мне было больно. Все это время ты держал меня на привязи, не желая даже знать.
– Что изменилось? – Фенрис не заметил, как зашло солнце. В его сне время текло по-своему, то медленно, то слишком быстро.
– Ты звал меня. Молил о помощи. Я не мог не прийти.
– Это было в Тени?
Лириумный призрак на секунду отвел взгляд, словно припоминая что-то. В сгущающихся сумерках стало заметно, что клейма на его теле едва заметно светились. Фенрису даже показалось, что изменился и сам цвет глаз. Он словно отражал голубоватое сияние татуировок.
– Что произошло? – эльф не чувствовал ненависти, хотя и предполагал, что именно она подпитывала каждый его шаг все это время.
– На какое-то мгновение мы смогли стать единым целым. Я поддерживал тебя, когда вытащил из Тени, медленно возвращая к жизни.
– А Хоук?
– Я знал, что ты любишь ее. Не мог не помочь, потому что я – это ты.
– Ты можешь мыслить?
– Я твое отражение. Твои мысли – мои мысли и наоборот.
Фенрис растер виски пальцами. Может же быть такое, что он удерживает во сне сам себя? По собственной воле…
Пришло время разговора? Он сам захотел расставить точки в бесконечно мучавших его вопросах?
– Что теперь будет? – в бессилии ответить самому себе, спросил он.
– Ты хочешь меня вернуть. Ты зовешь, но этого мало. Разум тянется, но тело не пускает, поэтому я нахожусь в тебе, но по-прежнему взаперти.
– А если я впущу тебя? – недоверчиво поинтересовался Фенрис.
– Я буду помогать, – тут же ответил призрак.
– И я не превращусь в одержимого? Не стану пить кровь и убивать всех вокруг?
Лириумное отражение Фенриса звонко рассмеялось.
– Ты говоришь сам с собой, а это уже в какой-то степени безумие. Я лишь хочу быть частью тебя, я лишен всего остального. Ты читал дневник Данариуса, я знаю не больше твоего! Только ритуал помню чуть лучше. Я избавил тебя от боли воспоминаний о нем, но мое существование заключается в тебе. Если ты примешь меня – наконец обретешь покой, которого так долго искала твоя душа.
– Разве сейчас мне мало покоя? – Фенрис подумал о Хоук и об их, вроде бы налаживающейся жизни. Лириумный двойник снисходительно улыбнулся.
– Ты убегаешь от вопросов, но любопытство пересиливало тебя всегда. Впрочем, думай сам. В конце концов, я – это ты. И ты решишь.
Сон оборвался внезапно, Фенрис проснулся от громкого стука. Судя по настойчивости, в дверь колотили уже довольно продолжительное время. Мабари заливался лаем в гостиной.
– Хоук! – Фенрис растолкал сонную Мариан. – Кто-то ломится в дом!
– Что? – девушка протерла глаза и огляделась вокруг. – Мы что… О, Создатель, я так крепко спала? – с этими словами она вскочила с кровати и принялась одеваться.
Положение луны за окном говорило о том, что они проспали всего-навсего несколько часов. Но Фенрис не чувствовал себя разбитым, напротив, этот странный сон будто придал ему сил. Эльфу казалось, что он проспал с полсуток, не меньше.
Но в данную минуту куда больше заботили раздававшиеся в холле крики. Орана открыла дверь и отступила под натиском недовольного ночного гостя? Хотя, судя по интонациям, голоса были скорее встревоженные, чем гневные.
– Защитница, хвала Создателю! – внизу их встретил мужчина в мантии Киркволлского круга. Глядя на его встревоженное лицо, Фенрис понял, что случилось нечто ужасное. Увидев Мариан, спускающуюся по лестнице, маг ринулся навстречу.
– Что стряслось?! – осадила Хоук, выставив руки впереди себя. Гримаса ужаса на лице ночного гостя говорила о том, что тот был готов вцепиться в Мариан голыми руками. Его била мелкая дрожь.
– Первый Чародей Орсино не на шутку повздорил с рыцарем-командором! Он вырвался и отправился к Владычице Церкви, но Мередит побежала следом! Боюсь, сегодня прольется кровь…
– Какая прелесть… – мрачно подытожила Хоук и посмотрела на эльфа.
Маг переминался с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывая на дверь.
– Переговоры утром и чего ему не сиделось на месте? – проворчала Мариан. – Орана! Будь так добра, напои господина горячим чаем.
– Нет-нет, Защитница! Немедленно следуйте за мной! Это совсем не так, как было ранее! Я слышал, что Храмовники даже поговаривали о Праве Уничтожения! – последние слова маг произнес со зловещим шепотом.
Фенрис покачал головой.
– Хоук, надо идти, – подтвердил он.
Мариан замешкалась на мгновение, но спорить не стала. Всего лишь захватила посох, накинула на себя плащ и строго-настрого велела Оране следить за домом и никуда не выходить.
– Нужно предупредить Эльтину и заглянуть за Себастьяном, – бросила Хоук, сбегая по ступенькам крыльца в ночную прохладу.
Еще несколько минут назад Фенрис чувствовал легкую сонливость и ломоту во всем теле.
Что-то изменилось, едва он вышел на улицу.
В воздухе витало напряжение. Не только в Казематах, теперь и далеко за их пределами. То, что таилось в Круге, словно распространяло свое влияние. Фенрис сосредоточился, пытаясь передать свои ощущения в словах.
Недоверие, страх, боль.
– Идемте! Немедля! – маг подгонял их изо всех сил, забегая вперед и нетерпеливо оглядываясь и переминаясь с ноги на ногу.
Себастьяна пришлось поднять из постели. Эльтина находилась в своих покоях, ее Мариан тревожить не решилась. Пока Фенрис ждал Ваэля и Хоук в главном зале, краем уха услышал у себя за спиной едва слышное дыхание.
– Нара, слишком громко, – улыбнулся он. Девочка вскрикнула от негодования и вышла из тени колонн.
– Вы здесь, и я хочу пойти с вами! – гордо заявила она. – Хочу путешествовать с Защитницей и эльфом.
– В пижаме? – подловил Фенрис, и Нара нахмурилась, оглядывая свою ночную одежду. – Нет уж, геройствовать будешь потом!
– Там случилось что-то плохое? – поинтересовалась она. Веснушчатый нос смешно сморщился.
– Почему ты так решила? – удивленно спросил Фенрис.
– Духи волнуются, – виновато проговорила девочка. Она не хотела выдавать себя, но эльф заметил, что Нара выглядела напуганной.
Он подошел к ней ближе и взмахом руки взъерошил волосы на затылке. Кажется, когда-то давно он делал то же самое своей сестре. Варанья фыркала и выворачивалась, показывая ему язык.
– У тебя будет важное задание, – заговорчески начал Фенрис. – Здесь твои ребята, будешь их охранять. Я могу доверить тебе такое поручение?
Нара скептически изогнула бровь, но видя его твердость, не решилась перечить.
– Но потом я смогу пойти с вами? – робко поинтересовалась она.
– Обязательно.
– Пообещай мне! – упрямо заявила она. – Вы мне понравились!
– Обещаю, – улыбнулся эльф и пожал ее маленькую ладошку.
Всю оставшуюся часть пути Ваэль спорил: они с Хоук обсуждали варианты развития событий, решали, что говорить на завтрашних переговорах, и как поступать с магами.
Фенрис думал о Наре и о странном беспокойстве, разраставшемся в груди. Его не покидало предчувствие беды. Он коснулся Мариан, непроизвольно, просто, чтобы почувствовать, что она здесь и с ней все в порядке. Девушка удивленно взглянула в его сторону.
Сказать ей, что он ощущал? Нет, пожалуй, этим он напугает ее еще больше.
Фенрис едва заметно улыбнулся.
На улицах было подозрительно спокойно. Они приближались к Нижнему городу.
Совершенно неожиданно для себя, эльф услышал песнь.
Это был странный, нарастающий ритм, проникающий глубоко в мозг. Он задевал за живое, заставляя тело подергиваться в такт, словно следуя чьим-то незримым приказам. Пение, похожее на его лириум, но… немного другое.
Сбегая по длинной лестнице к рынку, эльф даже оглянулся, – ему показалось, что наверху кто-то стоял.
Снова духи?
– Что же мог забыть Орсино? Что можно обсудить с Владычицей глубокой ночью? – спросил Себастьян, поправив лук за плечами.
Фенрис не ответил, его взгляд был прикован к воротам, ведущим в порт. Женщина в белом, которую он заметил вчера, стояла неподалеку от пришвартованных кораблей. На секунду показалось, что их взгляды встретились. Конечно, с подобного расстояния это невозможно, но эльф все равно непроизвольно поежился. Происходящее давило на психику.
В Казематах действительно творилось что-то неладное. Внутренний голос нашептывал худшее, лишний раз подогревая беспокойство. Однако песнь, которую он теперь слышал, исходила вовсе не от духа.
Фенрис неотступно следовал за Хоук, сам не замечая того, как взывает к Создателю. Больше всего на свете эльф хотел суметь защитить Мариан. Что бы ни произошло, он молил себя о том, чтобы у него хватило сил помочь.
На площади перед входом в порт собралась целая толпа. Ночные прохожие, бедняки, попрошайки... Эльф различил фигуру Авелин и нескольких сопровождающих ее стражников. Это обнадежило, хоть и ненадолго. Заметив Мередит, Фенрис безошибочно определил источник странного ритма, звучащего в голове. Его словно молнией ударило. Мелодия то затихала, то начиналась вновь. Она исходила от этой женщины, в особенности от оружия, закрепленного за ее спиной…
Все, что казалось ему неправильным, заключалось именно в нем.
Про себя эльф также успел отметить, что рыцарь-командор выглядела гораздо хуже, чем в их последнюю встречу. На лице прибавилось морщин, под глазами залегли темные круги. Она разговаривала с Орсино на повышенных тонах, оба были на взводе.
