Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 58 страниц)
Хоук вскрикнула, а затем замахала руками, отчаянно сопротивляясь. Фенрис закричал, пытаясь пробиться к ней, но темнота поглощала их голоса. Он не слышал Мариан: только видел, как огромная черная ладонь тянет ее в глубину разлома и не мог шевельнуться. Ноги отказывались повиноваться, лириум предательски молчал.
Хоук еще какое-то время била руками, но затем внезапно замерла, нелепо выгнулась и больше не двигалась.
Больше не двигалась.
Голова безвольно упала на грудь, тело не выказывало попыток к сопротивлению…
Секунды растянулись в часы, тишина, поглотившая существование, заполнила разум.
Если ты боишься, значит, я еще рядом?
Хоук не шевелилась, безвольно повиснув в огромной лапе демона.
– Мариан, – губы произнесли ее имя, но эльф не услышал, как оно звучит.
Разлом закрывался, рука исчезала внутри.
Не двигается, она не двигается. Умерла?
Фенрис стиснул зубы так сильно, что перед глазами поплыли темные круги. Он не верил в происходящее. Возможно, именно это и придавало сил. Он слышал, как бьется ее сердце. Минуту назад он ощущал ее родной запах, прижимал к себе, такую теплую и живую!
Она жива! Заткнись и иди за ней. Шевели ногами!
В голове громко смеялись чьи-то визгливые голоса. Фенрис подумал, что если он предпримет еще одну попытку к движению – тело не выдержит. Парализованный, он мог лишь наблюдать за происходящим. Видеть нити магии, переплетающие зияющую дыру в Завесе. Лириум подсказывал, что разлом исчезнет также быстро, как и появился, поглотив Хоук в себя.
Горячие слезы покатились по щекам, Фенрис кричал, но тьма вокруг них поглощала любые звуки. Он не слышал собственного голоса, только немой укор мыслей, которые разъедали душу.
Как и во время ритуала. Воспоминания проносились в голове яркими образами. Прожигающее насквозь безумие, та же зловещая тишина. Он не слышал своих бессвязных воплей, только мысли.
На мгновение он увидел ее лицо. Мариан открыла глаза и попыталась что-то сказать. Она была такой бледной, что красноватая полоска шрама на носу выделялась сильнее обычного. Его Мариан уже была по ту сторону.
Я нашпигован лириумом, неужели это никак не поможет?!
Проснись же ты, демон дери, проснись проклятый… Я теряю ее!
Я не хочу без нее быть, что мне сделать!?
– ЗАБЕРИ МЕНЯ ВМЕСТО НЕЕ! – этот звук, пожалуй, прозвучал даже слишком громко, после тягостных секунд всепоглощающей тишины.
Фенрис смотрел Хоук прямо в глаза, видел, что она плачет.
Этого он уже не смог вынести. Лириумная лихорадка, которая всегда была вместе с ним, всегда спала, подчиняясь приказам, на этот раз рвала и метала. Эльф не стал ей противиться.
Он отдался лириуму без остатка. Чувствовал, как вещество смешивается с кровью, но не так, как раньше. До конца. До мозга костей.
Забери меня. Оставь ее здесь. Мне не нужна жизнь, если в ней больше не будет Мариан.
Лириум на коже шипел, Фенрису казалось, он слышал, как ткань начала покрываться пузырями и лопаться. Голубое сияние ослепило, но эльф все равно видел лицо Хоук перед глазами.
Он протянул к демону руки и ощутил на себе тьму. Она ответила на его объятия, страстно отдаваясь в ответ.
Фенрис сделал шаг вперед, в разлом, и на этом его сознание окончательно померкло.
Комментарий к Глава 9 Ничто не остановит от написания продолжения! Я все-таки успел до 12 по МСК. :D 14 дней еще не прошло! Я с вами, ребята!
Люблю вас! <3
http://su0.ru/Z0Ap – арт (ссылка сокращена специально, это все тот же тамблер)
====== Глава 10 ======
Auguror nec me fallit augurium, historias tuas immortales futuras
Предвещаю, не ложно моё предсказание, твоя история будет бессмертна
– Господа! До нас дошли сведения, что коварные джунгли зелени во главе с генералом Петрушкой без объявления войны, вероломно напали на наши земли!
Фенрис вошел в кухню и тут же заметил, что Хоук увлеченно ковыряется в тарелке с едой. Начало фразы о какой-то армии он уловил, еще спускаясь по лестнице.
Солнечные лучи пробивались сквозь плотно занавешенные окна, а в воздухе витал соблазнительный запах яичницы с беконом. В желудке у эльфа настойчиво заурчало. Мариан как всегда проснулась пораньше и сделала свой фирменный завтрак.
Не иначе, как чудом, Фенрис день за днем отмечал, что грязной посуды и пыли в кухне день ото дня становилось все меньше, а уюта и каких-то милых глазу предметов интерьера все больше. Хоук освободила от хлама огромную кухонную столешницу, расчистила печь, вымела из углов паутину, вместе с пауками и другими здешними обитателями. В первый же день уборки Мариан, вооружившись тряпкой, в смешном переднике, весело насвистывая, расчищала путь к «приличным», как она выразилась условиям обитания.
Фенриса все это, само собой, забавляло. Каждый раз он вовлекался в то, что делала Хоук, почти с ребяческим озорством, и с удовольствием принимал участие в преображении дома. Но больше всего ему, вне всякого сомнения, нравились их совместные завтраки в чистом и светлом кухонном помещении. Утро было общим, почти интимным временем. В это время эльф любил наблюдать за Мариан: за тем, как она аккуратно одевается и закалывает волосы, чтобы потом спуститься вниз и приготовить для них завтрак, за тем, как ворчит на него, если он делает что-то не так. Фенрис не злился в такие моменты, напротив, он знал, что никто, кроме него не видел ее такой. Это было его, своего рода сокровенной радостью, маленьким чудом, с которым эльф был счастлив встречать каждый новый день.
Зевая и потягиваясь, Фенрис прошел внутрь и уселся на стул рядом с девушкой.
Мариан раскладывала еду по краям тарелки. Она была так увлечена этим занятием, что даже не заметила его. Хотя как знать… Эльф привык, что Хоук всегда была с причудами. Большая часть из них давно была известна, но Мариан до сих пор умудрялась удивлять.
Он с любопытством принялся наблюдать за новой затеей девушки.
– Генерал Петрушка намерен захватить и поработить весь мир! Навязать чуждые законы порядочным и миролюбивым гражданам! – Хоук навалила на край тарелки порцию зелени. Посередине медленно растекалась глазунья с полосками бекона, с другого уголка были разложены тонко нарезанные огурцы и помидоры.
Фенрис никак не прокомментировал происходящее. Он потянулся за чайником и, засыпав чай прямо в чашку, залил все это кипятком. Мариан продолжала:
– Необходимо срочно встряхнуть армию! Привести её в угрожающий вид! Крайне важно защитить суверенитет, паритет, цвет, вкус и форму незыблемых устоев! – вилкой она поправила лежавшие ровным рядом ломтики огурцов. Ожидая, пока заварится чай, Фенрис подпер подбородок рукой и склонил голову.
– Вражескую армию и штабы в глубоком тылу удачно атакуют партизаны. Морковь и редис! – Хоук подвинула к себе миску с овощами. – Пока морковка отвлекает и вводит в заблуждение, прельщая цветом и завлекая легкими помахиваниями ботвы, редис мелкими группами ведет подрывную деятельность путем подкопа!
Фенрис не выдержал и расхохотался. Хоук с серьезным видом повернулась к нему и откусила кусочек моркови. Вдумчиво прожевав его, она лишь покачала головой.
– А эти зачем? – эльф указал на ряд тонко нарезанных огурцов.
– Как зачем? – возмутилась Мариан, – Это же огурцы-молодцы. Эти парни всем нравятся! Шустрые и неприхотливые, они умеют быстро маскироваться на месте, хрен найдешь. Есть вероятность запускания в связке с томатами. Томат в определенный момент может здорово устрашить противника неожиданным и ярким появлением! – она положила несколько ломтиков помидора сверху. Фенрис взял вилку и надавил на овощи.
– Проверку боем не держат, – подыграл он. – Без огуречного подкрепления текут при малейшем давлении противника.
Хоук откусила от краюхи хлеба.
– Будешь? – спросила она.
– А это не какая-нибудь поддержка магов? – с наигранно-опасливым выражением переспросил Фенрис.
– Нет, это вкусная булка, – улыбнулась Хоук, и эльф откусил ломоть прямо из ее рук.
Какое-то время они молча ели каждый свою порцию. Мариан смешно болтала ногами, периодически подкидывая к Фенрису в тарелку что-нибудь, что ей не нравилось. Это уже превратилось в своеобразный ритуал. Хоук не была привередлива в еде: порой, ее просто веселило таскать понравившиеся кусочки из его тарелки, заменяя их на свои собственные, и ничего при этом не спрашивая.
– И часто ты играешь в войну со своим завтраком? – осторожно спросил Фенрис, предвкушая реакцию Мариан.
– А кого бы ты поставил в качестве авангарда? – вопросом на вопрос ответила Хоук.
– Даже не знаю… а яичница тебе зачем?
– Это же для замедления! Видишь, генерал Петрушка увяз! – она подвинула зелень вилкой, и та почти целиком погрузилась в желток.
Фенрис хмыкнул и отодвинул от себя опустевшую тарелку.
– А я бы выбрала красный перец! – с умным видом заявила Мариан.
– Почему это?
– Почему– почему, – передразнила Хоук, – это же наглые отборные сволочи! Непробиваемые, непроедаемые и очень действенные. Отдельные маневренные подразделения способны вызывать отчетливое недержание у противника, а также жжение и зуд, везде, где только можно и в глубоком тылу тоже, – она хрюкнула, пытаясь отпить чай.
– Спецвойска? – предположил Фенрис, и Мариан покатилась со смеху.
Эльф протянул руку и коснулся ее волос. Осторожным движением он заложил отросшую взлохмаченную челку за ухо. Хоук вдруг посерьезнела.
– Хорошо тут? – спросила она, двигаясь к нему поближе.
– Пожалуй, – улыбнулся Фенрис, целуя ее в нос. Мариан поморщилась.
– Только представь, что где-то может быть хуже…
– С чего вдруг такие мысли? – удивленно спросил эльф, оглядывая чисто прибранную кухню. Единственный хаос во всем помещении присутствовал на столе, за которым они разделили трапезу.
– Просто… – она на секунду задумалась. – Представь, что тебе нравится что-то! Больше всего на свете нравится! Оставляет неизгладимый след в душе, запечатлевается в памяти, – она вдруг замялась. – Интересно, это правильное слово?
– Хоук, ты что, не выспалась? – Фенрис забеспокоился.
Происходящее выглядело как обычно, и в то же самое время не так.
Но что же именно не так? Он снова принялся смотреть по сторонам, пытаясь увидеть неправильное в окружающих его предметах. Те же тарелки и чашки в серванте с посудой… Маленькие кастрюли, большие сковородки и котелки. Все расставлено по местам в точности, как и вчера.
– Фенрис, – Хоук коснулась его руки кончиками пальцев. По коже пробежал холодок, и эльф перевел взгляд на Мариан.
– Что случилось?
– Ты чувствуешь это, ведь так? – она нахмурилась. – Попробуй вспомнить, что было перед тем, как ты оказался здесь?
Эльф напрягся. В затылке противно заныло, в горле запершило, а съеденный завтрак вдруг настойчиво запросился обратно. Стало подташнивать.
О чем она говорит? Перед тем, как войти на кухню, он проснулся в их постели, среди развороченных одеял и подушек… В воздухе пахло выгоревшими свечами, которые Хоук так нравилось зажигать по вечерам.
– Фенрис, мне нужна твоя помощь, – шепотом произнесла она и с легкой опаской огляделась по сторонам.
– Какая еще помощь? – с недоверием пробормотал эльф и осторожно взял ее за руку.
– Мне больно и… очень темно.
– Что происходит, Хоук, это какая-то шутка?
– Пожалуйста, вспомни… – умоляющим тоном попросила Мариан. По её щеке вдруг скатилась слеза.
– Что я должен вспомнить? Я не понимаю о чем ты. Почему ты плачешь?
– Только если ты сделаешь это сам, сможешь прийти в себя! Я не могу сказать! – Хоук говорила виновато, будто хотела вот-вот просить прощения непонятно за что.
Фенрис почувствовал, как ее ладонь, которую он все это время заботливо поглаживал, становилась все холоднее. Мариан не шутила, это бы он сразу распознал. Но почему такая резкая смена настроения? Почему ей вдруг нужна его помощь?
Эльф снова посмотрел по сторонам и увидел, как у предметов размываются очертания. Комната подернулась пеленой, словно тошнота, одолевшая его секунды назад, довела до головокружения, и у него вдруг резко ухудшилось зрение.
Фенрис как следует потер глаза, а когда открыл их, увидел, что Хоук исчезла.
Боль в затылке тут же переросла в пульсирующую. Эльф поморщился и встал со стула. Из кухни начали исчезать предметы: один за другим, сначала посуда и какие-то мелочи, затем тумбы, большой кухонный стол и стулья с высокими спинками. Все пропадало, поглощаемое какой-то необъяснимой пустотой. Происходящее вдруг стало отчетливо напоминать сон.
Ему вдруг показалось, что он перестал чувствовать запахи, а спустя несколько минут видел только плитку пола у себя под ногами.
Все остальное исчезло.
Эльф не нервничал, напротив, почему-то был собран больше обычного, сосредоточенно и спокойно разглядывая туман кругом.
– Вот так! Другое дело, – тихо произнес хриплый голос где-то над ухом. – Просыпайся, давай же.
Фенрис попытался сделать шаг в пустом пространстве, но через какое-то время понял, что топчется на месте. Кто с ним говорил? Где Мариан?
– Ты должен очнуться, Лито, слышишь меня?
Кто зовет его? Голос слишком знакомый, но он называет его старым именем. Фенрис не хотел, чтобы его использовали. Так звали прошлое. Эльф не желал, чтобы оно вмешивалось в его новую жизнь.
– Ты уже слышишь меня, это полпути. Давай, открой глаза. – Голос звучал настойчиво, но в то же время с мольбой.
– Кто ты такой? – Фенрис спросил в пустоту, зная, что она ему вряд ли ответит. Он надеялся, что это и вправду странный, чудной сон. И что он вскоре проснется, ощутит под боком теплую, сопящую Мариан, обнимет ее, прижмет к себе покрепче и будет досыпать дальше. На этот раз без жутких кошмаров с исчезновением мебели.
– Здесь и вправду ничего нет, Лито. Пустота, заполняемая лишь тем, что ты когда-то переживал наяву. Мир воспоминаний, – услужливо пояснил голос. – Ты помнишь, как вы завтракали, вот мир и показал тебе этот эпизод. Разыграл его, как спектакль, сверяясь с твоими воспоминаниями.
– Моя жизнь не спектакль, – обиженно ответил эльф, все еще пытаясь шагать. Пол под ногами исчез, ему казалось, что он ступает на твердую поверхность, но на самом деле, шел в пустоте.
– Твоя жизнь принадлежит тебе, ты прав. Но попробуй подумать о чем-нибудь, как это живо воплотится здесь.
– Где я? – раздраженно переспросил Фенрис. Топтать пустоту ногами порядком поднадоело.
– Вот и нужный вопрос. Думай, Лито. Как ты сюда попал? – голос не унимался в попытках достать его.
– Почему ты зовешь меня так?
– А разве тебя зовут как-то иначе?
– Мое имя Фенрис.
– Прости, я не знал, что ты сменил себе имя, – виновато ответил голос.
– Я сюда попал… из спальни? – эльф начал предложение с уверенностью, но закончил вопросом. В голове вдруг промелькнула странная вспышка, некий фрагмент из памяти. Будто бы он бежит за чернотой и потом долго куда-то падает. Ему кажется, что он умирает, но потом велит себе держаться до конца, ведь ему надо спасти.
СПАСТИ ХОУК.
Фенрис открыл глаза и с шумом втянул в легкие воздух. Тот показался ему каким-то странным, словно он не дышал долгое время и отчего-то разучился делать это правильно. Эльф сел на земле, отчаянно пытаясь прийти в себя, но выходило плохо. Перед глазами все плыло, сердце выпрыгивало из груди и стучало где-то в горле.
– Вот так, другое дело, поздравляю, ты здесь без чьих-либо усилий, в здравом уме и … пока еще не очень твердой памяти.
Эльф повернул голову в сторону звука. Слева от него слабо мерцало голубоватое сияние, то самое, за которым он шел... Вот только – куда?
Что случилось с Хоук? Он ловил себя на мысли, что сердце болезненно сжималось всякий раз, как он произносил ее имя. Мариан. Что-то не в порядке. Мариан. Ей больно и страшно! Имя билось в висках.
Фенрис огляделся по сторонам. Он был в каком-то странном лесу. Деревья кругом серые, без листвы, с крючковатыми ветвями, словно высеченные из камня. Они окружали его в хаотичном порядке и росли прямо из твердой, холодной земли. Ни травы, ни кустов: ничего кроме угловатых растений вокруг не было. По растрескавшейся, холодной, поверхности стелились облака желтоватого, будто подкрашенного чем-то тумана. Это место казалось противоестественным, равно как и воздух, которым эльф пытался дышать. Он поступал в легкие, но был каким-то неправильным. Ветер здесь не дул, ветви деревьев были устремлены к небу и застыли в неизменном положении.
Фенрис задрал голову и не увидел ни единого намека на облака. Какая-то серая, безжизненная масса плыла там, где должна быть небесная синева.
Все чужое.
Как эльф ни старался, он даже не мог различить запахов. Это напугало едва ли не сильнее, чем само пробуждение в непонятном месте. Он не хотел лишаться одного из чувств.
– Добро пожаловать, Фенрис. Хотя, мне все же было бы куда привычнее звать тебя Лито, если ты не против.
Эльф снова посмотрел в сторону голубоватого мерцания. Оно начало трансформироваться и приобретать форму человеческого создания. Менялись размеры, скелет оплетали мышцы, на них вырастала кожа. Она покрывалась одеждой, сотканной из стелящегося по земле тумана. Фенрис заворожено наблюдал, как фигура в капюшоне села на колени и обхватила себя руками. Голубоватое мерцание стихло, от темной ткани вверх поднимались витиеватые струйки серого тумана. Создание медленно подняло голову и откинуло от лица капюшон.
Приветливо сверкнули голубые глаза, губы тронула едва заметная, печальная полуулыбка. Кожа на щеках натянулась, проступили резко очерченные скулы и красноватые сосудистые сеточки на лбу.
– Ну, вот мы и встретились, да? – Силиус улыбнулся и поднялся с земли.
Фенрис ошарашено наблюдал за тем, как парень деловито отряхивает мантию, а затем внимательно разглядывает свои ладони. Все будто навалилось разом: эльф до сих пор не мог уложить в голове, как здесь оказался. Хотя, с появлением Силиуса, все же дал себе отчет, что точно не может быть в мире живых.
Силиус выглядел в точности таким, каким Фенрис запомнил его в ту страшную ночь. Очень бледный, с жидкими темными волосами, которые он всегда зачесывал назад. Его лицо с глубоко запавшими глазами выглядело серым и потухшим. Вокруг глаз контрастно выделялись сероватые, болезненные круги, тонкие, вечно поджатые губы и по-орлиному острый нос. Разве что крови, стекающей по щеке, как в ту ночь, больше не было. И улыбался он весьма живо. Слишком, учитывая, что должен быть мертв.
– Я в Тени, да? – спросил эльф и сразу же понял, что задал очень глупый вопрос. Он мог бы догадаться и раньше, но появление Силиуса изменило в его сознании какую-то часть. Она будто отбросила его в прошлое, на много лет назад, в те дни, когда они часами разговаривали о всякой ерунде, гуляя в полях Сегерона.
– Ты не просто в Тени, – Силиус подошел ближе, и Фенрис обратил внимание, что из-под мантии парня выглядывали грязные босые ступни. Как будто тот ни разу в жизни не носил обуви.
Силиус, однако, не придал значения пристальному взгляду эльфа и невозмутимо продолжил.
– Ты здесь физически. Чувствуешь? – он коснулся его плеча. Лириум вспыхнул и с легким покалыванием спустился по линиям татуировок от шеи до кончиков пальцев.
– Больно? – с тревогой спросил Силиус, разглядывая узоры на теле эльфа. Тот помотал головой. – Это сделал Данариус?
– Я уже знаю, что ты был его сыном, – Фенрис попытался встать. Пульсирующая боль в голове, кажется, была как-то связана с падением. Он провел рукой по затылку и нащупал там здоровенную шишку.
Силиус отступил на шаг, по-птичьи склонив голову вбок.
– Почему ты не сказал мне об этом сразу? Почему оставил мучиться с догадками? Я потерял целый кусок памяти! – с подступающей к горлу злостью, Фенрис вдруг осознал, что он действительно не спит, а все происходящее не плод его воображения. – Ты умер, я попал к нему в телохранители, убивал невинных людей, чтобы потом получить вот это! – Фенрис вытянул вперед руки, демонстрируя парню лириумные шрамы. – Моя мать умерла, я чуть не убил собственную сестру, потому что думал, что она меня предала! – он выпалил эту тираду на одном дыхании, сжимая и разжимая кулаки, словно готовился к чему-то.
Вот только к чему? Если он в Тени, то бежать здесь все равно некуда.
Силиус лишь покачал головой. Он выглядел усталым и напряженно вслушивался во что-то, кроме слов Фенриса.
– Я уже видел, что произошло. Порылся в твоей памяти. Прости! – он предупредительно поднял руки вверх, словно заранее сдавался. – Если ты хочешь прибить меня на месте, поверь на слово, это будет не лучшим решением в твоей ситуации!
– Я не собираюсь тебя убивать, каффар! – Фенрис разозлено фыркнул. Мир в его голове постепенно обретал прежние границы. Он вспомнил, как попал в поместье. Вспомнил, какой долгий путь проделал, чтобы оказаться здесь…
– Где Мариан!? – с угрозой в голосе спросил эльф, сделав шаг по направлению к Силиусу.
Тот теперь казался таким маленьким и хрупким. Спустя столько лет Фенрис, само собой, стал выглядеть иначе, чем когда они познакомились. Его плечи раздались вширь, тело обросло мышцами, годы суровых тренировок и контроля над духом дали ему крепкую атлетически сложенную и подтянутую фигуру. Но парень, стоящий в этот момент напротив, остался точно таким же, как и был когда-то! Словно его смерть в башне на Сегероне произошла только вчера.
Эльф действительно не знал, что за колдовство творится вокруг. Он не хотел убивать Силиуса. Оценивая сложившуюся ситуацию, Фенрис видел, что упустил преимущество внезапности, и сам вдруг стал нелепой, непонимающей жертвой происходящего. Но вместе с тем, его охватило какое-то странное нервное возбуждение. Желание действовать, немедленно что-то предпринять.
Он был уверен, что у него совсем мало времени.
– Она... – горло перехватило, задавая этот вопрос эльф с трудом сглотнул. – Она жива?
– Пока да, – утвердительно ответил Силиус. У эльфа тут же отлегло от сердца. Словно кто-то снял с груди стальной обруч, и стало намного легче дышать.
– Где я? Что произошло? Как ты здесь оказался? – задавая все эти вопросы, Фенрис надеялся если не оценить, то хотя бы прояснить, в чью пользу сложились обстоятельства.
– Ты прав, их действительно много, – Силиус вдруг улыбнулся.
– Кого??
– Вопросов.
– Ты мысли мои читаешь? – разразился эльф. Чтобы кто-то копался в его голове… Хватит! Он потер виски пальцами.
– Прости. Больше не буду! – извинился парень. – Постараюсь, по крайней мере. Здесь все не так, как в мире живых… Может, начнем по порядку? Пока у нас еще есть время. Еще немного, – Силиус закрыл глаза, будто производя в уме какой-то расчет. – Да, еще есть.
– Каким образом Данариус остался жив? – спросил эльф, надеясь, что Силиус сможет пролить свет на темные пятна во всей этой истории.
– Ты имеешь в виду тот факт, что убил его в… Киркволле?
– Да! И где этот Серафини? Я читал дневник, фаста васс, Данариус изучал лириум, пытался лечить тебя от смертельной болезни, познакомился с этим странным лекарем Фаусто…
– Нет нужды пересказывать, Лито! Я видел все, что с тобой происходило, пока ты спал.
– Я здесь спал??? – Фенрис еще раз оглядел мертвый каменный лес вокруг них.
– Ты бы не выжил, попав сюда в сознании. Мне удалось перехватить твое тело и сделать так, чтобы он не смог добраться до нас какое-то время. – Силиус скрестил на груди руки и задумчиво поковырял ногой каменистую землю.
– Кто должен был до меня добраться?
– Ты погнался за демоном, который забрал Хоук.
– Зачем? Почему он не убил нас на месте!?
– Потому что она была нужна ему.
– Не понимаю… демон забрал Мариан, оставив меня в живых? Что случилось с Данариусом? Он умер?
– Физически да, – Силиус улыбнулся краешком губ. – Хоук здорово владеет магией… И знаешь, она очень сообразительная!
– Неуместный комплимент, учитывая, что какой-то демон утащил ее сюда! – огрызнулся Фенрис.
– Если бы она не изгнала демона, у вас не осталось бы и шанса!
– Почему Данариус выжил, если я убил его в Киркволле?
– Потому что мой отец хитрый тевинтерский магистр, Лито. И он никогда не стал бы делать что-нибудь, не просчитав ситуацию на несколько шагов вперед! – Силиус нахмурился. – У него был дневник, это правда. Даже несколько. Тот, что оказался с ним в Киркволле… Это я сделал так, чтобы вы нашли его.
– Каким образом если ты уже мертв?!
– У меня была возможность влиять на ход его мыслей. Хотя, в них я видел всего лишь отражение событий, происходивших с тобой. Его магия была сильна, я лишь придал ей нужную форму, указав на подсказки, чтобы тебе было легче нас найти!
– Ладно, с этим потом… – махнул рукой эльф. Вопросы о хитросплетениях Тени и магии действительно заботили его куда меньше, чем то, что с Мариан случилась беда. – Что за демон сидел в Данариусе? – спросил он, пытаясь оценить ситуацию.
– Очень старый демон, Лито…
– Ты хочешь сказать, что твой отец давно был одержим? – Фенрис заметил, что Силиус едва заметно кивнул.
– Очень давно. Задолго до моего рождения.
– Этот же демон утащил сюда Хоук?
– Данариус слишком породнился с ним, Лито. Настолько тесно, что потерял рассудок. Точнее… Их стало уже два, и мысли одного с тех пор тесно связаны с мыслями другого.
– Одержимость породнила его с демоном?
– Изначально они, само собой, не хотели друг друга убивать. Общались, делились опытом. Как это часто бывает между демоном с сильным магом – они вступили в хрупкие взаимоотношения. Он пытался искусить его, но Данариус так просто не давался, и годами добывал через этого демона сведения. Исследовал тень, занимался экспериментами с лириумом. Его душа изменилась. Не знаю, как объяснить все это еще понятнее, – Силиус тяжело вздохнул. – Но потом родился я. А спустя несколько лет, как ты уже выяснил из дневника, мой отец узнал, что я смертельно болен.
– И он нашел лекаря по имени Фаусто Серафини, чтобы спасти тебя? – кусочки головоломки начали сцепляться и складываться в цельную картину, и Фенрису чуть было не показалось, что он наконец-таки все понял. Но Силиус вдруг снисходительно улыбнулся.
– Как думаешь, насколько глубоко может поселиться безумие? – спросил вдруг он. Эльф непонимающе уставился на парня. – Данариус действительно хотел спасти меня. Возможно, именно в этот момент его разум и дал слабину. Ровно такую, чтобы хватило для демона…
– К чему ты клонишь?
– Не было никакого Серафини, Лито. Мой отец его выдумал. А демон помог сделать так, чтобы происходящее выглядело как можно правдоподобнее. Все что делал Серафини, делал Данариус. Они стали единым целым в такой странной форме. Личина демона проявлялась не так часто, но с возможностями Тевинтерского магистра, он мог творить практически все, что ему вздумается!
Фенрису вдруг захотелось сесть обратно на землю. Он крепко зажмурил глаза, и в голове одна за другой начали вспыхивать картины из прошлого в рабстве. То злость, то необыкновенная забота. То голодомор в подземной темнице, то пиршества за одним столом с Данариусом. Резкие перемены в настроении, безумство и тишина, сочетающиеся в этом человеке с поразительной частотой. Муки, которым он подвергал невинных, попытки создать что-то нечеловеческое…
– Мой отец верил в Древних Богов. Связавшийся с ним демон тоже. Это было лишь вопросом времени, пока однажды, они не решили, что могут помочь друг другу вернуть их на землю.
– Несправедливо обреченные вечно быть в Тени. Униженные и оскорбленные своим родителем, они ждут своего часа, чтобы вернуться в наш мир, ждут времени, когда смогут повергнуть в хаос то, что было создано, – Фенрис произнес эту фразу вслух, сам не зная зачем. Слова, услышанные им в кошмарном сне, и сказанные позже тем самым демоном, прежде чем окончательно сломить сопротивление Данариуса в подземелье. Они просто отпечатались в памяти.
– Откуда ты… – Силиус удивленно замер, – откуда тебе известна эта фраза?
– Хотел бы я знать, – эльф вздохнул.
–Ты говоришь, из твоей памяти был вырезан целый кусок? – парень принялся нетерпеливо расхаживать взад-вперед. – Ты мог видеть, как Данариус общается с ним! Просто ты не помнишь… Но отдельные слова просачиваются через установленный барьер! Естественно Данариус не хотел, чтобы ты знал о его тайне!
– Почему ты решил умереть? – Фенрис вспомнил ту ночь в башне на Сегероне. Его последнее осознанное воспоминание перед неясной чередой событий из боли и ужаса.
– Я узнал, что мой отец собирался сделать. Он хотел принести меня в жертву, чтобы воскресить древнего бога.
– Он был готов пожертвовать собственным сыном?
– Он верил в то, что это докажет преданность… им. Плюс, демон пообещал ему, что древний бог воспользуется моим телом, как вместилищем, и это показалось ему большой честью. Для ритуала была необходима целая уйма лириума. Данариус владел возможностями, чтобы его достать, а я был невинной душой. Чистым, неопороченным сосудом, в который можно поместить все, что угодно.
– И своей смертью ты прервал запланированную цепь событий?
– Я не жалею о сделанном выборе. В минуты просветления отец, само собой, пытался лечить меня, изыскивал самые разные способы поддерживать жизнь в моем бренном теле. Все бесполезно. Я таял у него на глазах. Последней каплей стало убийство мамы. Она видела, что Данариус стал другим, чувствовала, что происходит нечто странное. Когда ее перестали пускать ко мне, она решилась на отчаянный шаг и отправилась к отцу для разговора. Но что она могла противопоставить? Хоть и владела магией, была во много раз слабее, чем магистр… одержимый древним демоном.
– И что было дальше?
– Данариус убил ее, а потом пошел за мной. Тогда я сбежал и по дороге столкнулся с тобой.
– И в те дни как раз и случилось нападение кунари?
– И большой пожар. Идеальное прикрытие для множества невинных смертей.
– Но как все это связано со мной?
– Ты веришь в судьбу, Лито? – Силиус пытливо заглянул эльфу в глаза. – Когда-то давно, мой отец случайно встретил тебя. Спустя какое-то время это же произошло и со мной. Я увидел тебя на Арене. Данариус так внимательно следил за ходом боя, что меня это насторожило. Я решил разузнать о тебе. Так мы и начали общаться.
– Причем здесь судьба?
– Впервые, с тех пор, как я увидел тебя, разум моего отца вдруг прояснился. Он стал говорить со мной, пытался быть рядом, в точности как в те дни, когда я был маленьким. Мне показалось, что из-за этого отступила даже болезнь. Сейчас-то я знаю причины. Данариус увидел в тебе средство для моего исцеления. Он отметил твои способности к магии, начал изучать их, вертеть так и эдак, в надежде извлечь из этого пользу…
Когда я бежал от него, разъяренного после убийства матери … Я увидел тебя снова, и решение пришло в голову почти мгновенно! Я знал, что для проведения ритуала вызова требуется уйма времени. А чтобы поддерживать во мне жизнь Данариус с каждым днем жертвовал все большим количеством рабов. Я решил, что мне осталось совсем немного… Его соглядатаи были повсюду, да и передвигаться быстро я не мог физически. Поэтому и попросил твоей помощи. А ты не задавал лишних вопросов, Лито. Я ценил твое доверие, ты сделал все в точности, как я и просил.
