Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"

Автор книги: Soul-keeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 58 страниц)

– Фенрис, – встревоженный Донник возник в дверном проеме, протягивая эльфу ножны с мечом.

– Что случилось? Что пропало? – настороженно поинтересовался он.

– Не что… – Донник закрепил меч на поясе, – а кто. Хоук пропала. Орана без сознания, похоже, ее кто-то усыпил…

Вспышка лириума на секунду осветила холл ярче разряда молнии. Стражник прикрыл глаза, отступая назад, в то время как Фенрис направил вес собственного тела на дверь, вышибая ту с петель.

В ушах звенели колокола, а от мысли, что Мариан в опасности сердце колотило, как бешеное.

На улочке никого не было видно. Прохладный ветер остудил разгоряченную кожу, но Фенрис сорвался с места и побежал так быстро, что вскоре вспотел. Донник едва поспевал за ним.

Эльф старался не сбивать дыхание, при этом лихорадочно пытаясь нащупать хоть какую-нибудь ниточку. Мысли путались в голове, на секунду его обуяло дикое отчаяние, в этом огромном городе найти Хоук, как иголку в стоге сена – почти невозможно!

– Вон они! – Донник свернул в переулок, и эльф последовал за ним, смакуя внезапную надежду, – видишь?! Один тащит ее на спине!

Фенрис видел. И кипел от злобы. Дорога шла под уклон и вела к порту, он чувствовал запах моря.

– Стоять! – закричал стражник, когда они почти настигли похитителей.

Но впереди неожиданно оказался парапет, убегающие ловко спрыгнули вниз. Затем один из них бросил склянку с каким-то светящимся содержимым прямо в кучу мусора – та рванула снопом разноцветных искр.

Дым задержал их, Донник остановился и закашлялся, начался пожар, а к месту взрыва уже сбегалась вся ближайшая стража. Прыгать прямо в огонь они не стали, пришлось искать обходной путь, избегая лишнего внимания. Это дало похитителям время.

Оказавшись в порту, Фенрис без труда различил отплывающий от пристани корабль с парусами, на которых красовалась эмблема Минратоуской торговой гильдии. Не было времени шутить, но про себя он все же успел сыронизировать о сложившейся ситуации… Хоук и неприятности? Рука об руку!

– Держи, – эльф сунул меч Доннику, – найди лодку и следуй за кораблем!

– Что ты собрался делать?

– Я его задержу, давай же! Лодку! – с этими словами Фенрис разбежался и прыгнул в воду, вытянувшись струной и выставив перед собой руки.

Море было холодным, тело быстро свела судорога, но эльф воспользовался лириумом, заставляя сокращающиеся мышцы вновь гнать кровь и согревать древенеющие конечности.

Он загребал руками так быстро как мог, радуясь, что родился на Сегероне, а не где-нибудь на материке. Имея постоянный доступ к воде, плавать он научился едва ли не быстрее, чем ходить или бегать.

Корабль набирал ход медленно, Фенрис разглядел суету на палубе, ему даже показалось, что он заметил бордовое платье Хоук.

Он же говорил ей, что этот тип опасен. Избалованный, богатый, не погнушавшийся похищением…

Эльф злился, но вместе с тем, понимал, что Мариан на этот раз действительно не виновата в случившемся.

Внутри корабля была слышна суета и крики матросов, но в нижних трюмах никого не было. Только ящики с товарами, на которых аккуратно отпечатаны пометки: «Осторожно, взрывоопасный груз».

Не было времени гадать, что они возят, Фенрис поднялся на следующий ярус, к жилым каютам.

Ему встретились два охранника в доспехах, но от неожиданности те не успели даже вытащить мечи, в то время как эльф ловко оказался в проходе, запуская руки и доставая два сердца за один раз. Тела с грохотом повалились на пол.

Сверху раздались возгласы, в одном из которых эльф безошибочно определил Мариан.

– Не нужно этого делать, наживешь неприятностей! – голос Хоук звучал твердо и уверенно.

– И то правда. Ты не боишься? – смешливый ответ принадлежал тому самому тевинтерцу, – Ждешь, что тебя выручит твой выродок?

– Он не выродок, он тебе не по зубам! – огрызнулась она. – Он убил десятки людей, и он не знает жалости! Он убивает даже маленьких девочек!

– Все убивают, милочка, особенно маленьких девочек, – расхохотался маг.

Фенрис прорывался наверх по лестнице, скашивая стражу голыми руками. Хорошо, что ему пока не повстречалось ни одного мага, кроме того что ждал наверху. С ним эльф собирался разделаться особенно жестоко.

– Давай же! – не унимался тевинтерец, его голос сорвался на хрип. Кажется, он пытался схватить Хоук.

– Начинаешь нервничать? – она усмехнулась, и наверху началась какая-то возня.

У Хоук не было посоха, и ее наверняка связали.

Фенрис замер и прислушался, пытаясь различить количество людей по топоту.

– Я не нервничаю, но ты так соблазнительно выглядишь, красавица, такая бархатная кожа...

Эльф сломал хребет стражнику на лестнице, тихо подхватив тело, чтобы не привлечь к себе внимания.

– У тебя красное лицо. Варрик говорит, у кого красное лицо, тот либо обгорел на солнце, либо перепил, – дерзко отвечала Хоук. Судя по эху, они двигались, и Мариан все время отступала назад.

– Все хватит, я тебя изувечу, – рыкнул маг. – Я оставлю на твоей коже следы, ты будешь подчиняться мне!

Фенрис расправился еще с тремя, стирая их кровь со своего лица, и ругаясь на двух языках одновременно.

– Как его зовут?! – закричал тевинтерец.

– Я говорила тебе, стоило бы запомнить, – спокойно отвечала Хоук, – Он не помнит своего настоящего имени... поэтому смерть его не найдет!

Эльф ухмыльнулся, выставляя вперед ладони, и ныряя под меч какого-то громилы.

– У него нет дома, нет близких, – он ничего не боится! Особенно таких людей как ты!

Фенрис рывком поднялся с пола, оказавшись за спиной у неповоротливого стражника. Лириум сверкнул в полутьме коридора, обжигая открытый участок тела. Противник вскрикнул от боли, но голос в ту же секунду сорвался и перешел в сиплый свист. Горячее, липкое сердце билось на ладони эльфа.

– Он быстр и силен, как ураган! Он слышит даже шелест листвы и видит лучше, чем ястреб! – не унималась Мариан.

Эльф улыбнулся, наслаждаясь звуком ее голоса. Убивать ведь получалось лучше всего? Особенно таких людей, как эти.

– Он может спрятаться в тени полуденного солнца, может стоять за спиной, а ты не узнаешь, пока не умрешь! – Мариан хрипло закашлялась.

– Заткнись, сука! – завизжал тевинтерец,

– Он придет за мной, придет! – упрямо закричала она.

Фенрис распахнул дверь, оказавшись на палубе.

Тевинтерец стоял спиной… весьма удачно. Глаза Хоук расширились в удивлении, в то время как эльф уже погружал руку в грудь мага. Струйка крови брызнула прямо на бордовое платье.

– Быстрее, уходим здесь есть еще стража! – воскликнул Фенрис, стряхивая с себя безвольно обвисшее тело тевинтерца.

– К-как ты… – голос Мариан задрожал, она сделала шаг назад, словно не веря в случившееся.

Конечно она испугалась, каффар! Хоук всегда стремилась выглядеть смелее, чем на самом деле. Только эльф знал, какой страх она могла скрывать за своими вечно шутливыми репликами.

– Я же говорил тебе, что он опасен!

– П-прости меня, – выдавила из себя девушка, оглядываясь по сторонам.

– Я просил никуда не отходить от меня?! – Фенрис сделал шаг навстречу Хоук, – Я же просил, почему ты никогда не слушаешь меня?

– Хватайте его! Девушку привести ко мне живой! – услышав голос сверху, эльф кинулся к Мариан, но слишком поздно. Плечо обожгло и шальная стрела, оставив глубокий порез на коже, попала прямо в Хоук.

Девушка вскрикнула и едва не упала. Фенрис удержал ее за плечи, уводя по лестнице на нижнюю палубу.

– Пожар! В трюме пожар! – снова закричали сверху, – мы горим!

– Каффар, здесь все взлетит на воздух через минуту! – выругался эльф. Хоук вытащила стрелу и закрыла рану ладонью.

– Глубокая? – спросил эльф, но девушка не ответила.

Фенрис растерянно огляделся по сторонам.

– Мариан, – он обратился к ней, – ты хорошо плаваешь? – Хоук испуганно мотнула головой. – Проклятье! Хватайся за меня, нет времени!

Он подхватил ее за талию и, прыгая вниз, успел крикнуть, чтобы Хоук задержала дыхание. Венехедис, ему хватит силы вытащить ее на себе! К тому же, они не так далеко от берега!

Хоук больно вцепилась ему в плечо, эльф усиленно работал ногами, выталкивая их на поверхность. Он понятия не имел, сколько Мариан сможет выдержать под водой.

Раздался взрыв. Обломки корабля начали падать в воду, один из них чуть не попал в голову. Фенрис прижал Хоук к себе, закрывая собственным телом и молясь, чтобы она продержалась еще немного, не захлебнувшись соленой водой.

Он отплыл в сторону и вынырнул уже в относительной безопасности. Корабль горел, погружаясь на дно, стало светло как днем. Хоук закашлялась.

– Жива? Как ты? – встревожено спросил эльф, замечая, как по воде темными пятнами растекается кровь.

Мариан обхватила его за шею, пытаясь отдышаться.

– Д-да, н-нормально… – она сильно стучала зубами, для нее было слишком холодно.

– Проклятье, где Донник… Ногами шевелить можешь? – спросил эльф.

– Не чувствую ног, – всхлипнула Мариан, – прости меня пожалуйста, это я во всем виновата! – заревела вдруг она.

– Успокойся! Возьми себя в руки, каффар, Хоук! Я тут, с тобой уже ничего не случится!

– Я знала, что ты придешь, – Мариан уткнулась носом ему в шею.

– Ну конечно я тут, демон тебя побери, Хоук, я же слышал, как они пришли за тобой!

– Я уронила шкаф!

– Что ты сделала?

– Ты говорил, что я всегда слишком громкая, вот я и уронила шкаф, чтобы ты услышал! – девушка внезапно нелепо хихикнула. – Потом они связали меня и затолкали в рот кляп… крикнуть я уже не успела.

– Создатель милосердный, Хоук, – Фенрис не знал, смеяться ему или плакать. Хотелось всего и сразу. Он держался на воде, стараясь, чтобы соленая вода меньше попадала ей на рану. Мокрые волосы облепили лицо, а карие глаза на бледной коже Хоук казались просто огромными. И жутко напуганными.

– Фенрис! Хоук! – закричали издалека. – Держитесь там!

Эльф облегченно вздохнул, заметив маленькую шлюпку с веслами. Донник не подвел…

Затащив на борт Мариан, он легко подтянулся следом.

– Ничего себе бабахнуло, – Донник разворачивал лодку к берегу. – Кто это был?

– Кажется, из меня собирались сделать рабыню, – мрачно изрекла Хоук, обхватив руками колени. Ее била крупная дрожь.

Ни покрывала, ни полотенца под рукой естественно не оказалось. Пришлось добираться до дома, обсыхая на ходу. Ночь выдалась относительно теплой, но ветер после купания в море, не приносил никакого комфорта.

На пороге их уже ждали. Авелин бросилась к Доннику, с ужасом оглядывая новоиспеченного мужа. Когда капитан стражи убедилась, что он цел, ее взгляд переметнулся на Фенриса и Хоук.

– Я потребую объяснений, – сухо произнесла она, – утром. А до тех пор, вымойтесь. И рану нужно обработать, – она кивнула в сторону Варрика. – Неси аптечку!

Никто не стал спорить с капитаном стражи. Стальные нотки, звучавшие в ее голосе, заставили каждого быстро делать свое дело. Орана наполнила горячую ванну, Варрик обработал рану Хоук, а Донник увлек Авелин в комнату, отсрочивая готовящийся скандал.

Фенрис вошел в купальню, спустя некоторое время и неловко замер на пороге. Хоук уже должна была помыться. Кругом поднимался пар и приятно пахло каким-то эфирным маслом.

– Я тут, – голос Мариан раздался где-то за ширмой.

– Как ты? – спросил Фенрис, тактично отворачиваясь.

– Нормально. За исключением того, что во мне побывала стрела, до этого чуть не изнасиловали, и я едва не получила воспаление легких, а завтра будет драть горло! А вообще всё нормально!

Фенрис обернулся на звук ее приближающегося голоса.

Полотенце Мариан медленно сползало вниз, обнажая влажное после ванны тело.

Он мигом наклонился, чтобы поправить его и тактично зажмурил глаза, но Хоук, видимо шагнула навстречу, и эльф столкнулся с ее животом. Кожу в этом месте будто обожгло, а запах, ударивший в ноздри, опьянил не хуже крепкого алкоголя: перед глазами все мигом поплыло.

Фенрис почувствовал, как самообладание покидает его, вместе с полотенцем, ускользающим из рук.

– Мариан… – резко поднявшись, он оказался в считанных сантиметрах от ее лица.

– Мне было так страшно… Но я рада, что ты здесь теперь, – ее голос дрожал, от тела поднимался пар, и она будто нарочно встала так близко?!

– Что ты со мной делаешь, это магия? – взмолился эльф.

Удар ниже пояса, он не рассчитывал, что опять так быстро потеряет контроль над собственным телом, которое отчаянно потянулось к ней.

– Это я, Фенрис, – Хоук посмотрела на него, виновато улыбнувшись и тут же потупив взор. Глаза эльфа жадно изучали каждый сантиметр ее кожи, нос вдыхал соблазнительный запах, исходящий от тела и волос, кружило голову, Фенрис сходил с ума, глядя, как вздымается ее грудь. Вверх-вниз... Вверх-вниз…

Хоук неуверенно подняла руку и провела подушечками пальцев по его щеке, словно спрашивая разрешения.

Каффар, какого разрешения ей надо?

– Мариан… – осторожно прошептал эльф, – я не… – Хоук покачала головой, приложив ему палец к губам.

– Я хочу чувствовать тебя, – шепотом произнесла она, глядя на него исподлобья.

– Зачем ты говоришь это? – Фенрис крепко зажмурился, замечая, как жжет ладони от прикосновения к ее мокрой спине. Она словно горела в его объятиях. Если это – то самое тепло, разве оно не сожжет дотла сию же минуту?

Как, стоя рядом с тобой, я могу ничего не испытывать?

Пожалуйста, скажи мне, что может быть лучше, чем это?

– Ты даешь мне спокойствие, когда держишь в своих руках, – продолжила Хоук, заключая его лицо в свои ладони. Фенрис зажмурился, – ты никогда не позволишь мне упасть. Я знаю это. Пожалуйста, забери меня подальше, прямо сейчас. Неужели я одна это чувствую? – эльф открыл глаза и увидел, как по щеке Мариан скатилась слеза.

– Ты чего? Хоук, перестань, почему ты плачешь? – он начал вытирать ей слезы, нежно, насколько мог, покрывая лицо поцелуями, беспорядочно водя руками по спине, замечая, что девушка дрожит. В ванной гулял сквозняк.

– Потому что ты все, что я хочу. Потому что ты все, что мне нужно, – забормотала она, утыкаясь ему в грудь.

Фенрис подхватил ее на руки и понес в спальню, молясь, чтобы Авелин не взбрело в голову навестить их именно сейчас!

Он аккуратно положил девушку на кровать, накрывая одеялом и ложась сверху.

– Только не плачь, прошу тебя, – шептал эльф ей на ухо, – я тут, я рядом с тобой, венехедис, Хоук, что мне делать, чтобы ты успокоилась? – он посмотрел в ее глаза, нежно убирая с лица мокрые волосы.

– Я хочу чувствовать тебя, – снова сказала Мариан, и Фенрис не стал возражать.

Одеяло они вскоре сбросили на пол: стало слишком жарко.

Чувствовать …

Он знал, как это, только когда находился рядом с ней.

Фенрис гладил и целовал каждый шрам на теле девушки: Хоук вздрагивала, выгибаясь, и это заводило еще сильнее.

Как он жил без всего этого? Как он выживал без ее тепла? Зачем было убегать, зачем злиться, если ему было спокойно только рядом с этой девушкой! Из тысячи жизней, судьба свела его именно с этой! Каффар!

Вспоминая все беды, случавшиеся с ними, эльф проклинал мысли о том, что хотел оставить ее. Чего он боялся? Магии крови?

Что если только он может ей помочь? Только им вдвоем под силу склеить собственные разбитые жизни. Вместе они составляют единое целое, так должно быть!

И снова эти мысли, снова Фенрис вспомнил слова, которые пришли на ум, едва Мариан оказалась с ним в постели. Эта страшная, пугающая близость душ, Хоук будто видела его насквозь.

Фенрис смотрел в ответ, и замечал в ее глазах лишь бесконечную нежность и какой-то сияющий свет.

Все слова, что она сказала ему в ванной, хотелось возвратить стократ.

Эльф сжимал в руках скомканную простынь, боясь сделать Хоук больно. Ему было так хорошо, что внезапно захотелось закричать об этом. С губ сорвался сдавленный стон, Мариан впилась ему в спину ногтями, и ее тело пронзила легкая судорога.

Ты должна быть моей, Хоук. Венехидис, ты моя.

Фенрис едва не сказал это прямо на ухо, но сдержался, лишь уткнувшись носом ей в шею. Мышцы расслаблялись, он тяжело дышал, а приятная истома не отпускала тело. Хоук запустила руку в его волосы и молча перебирала их пальчиками.

Они лежали так некоторое время, и эльф очень боялся сказать что-нибудь глупое и нелепое, не хотелось разрушать момент…

Он почувствовал, как начали слипаться глаза, Хоук так нежно гладила его, почти невесомо касаясь волос, – от этого потянуло в сон.

– Отдыхай, – прошептала она, и эльф закрыл глаза, перевернувшись на бок и притягивая Хоук к себе.

Комментарий к Глава 10 http://annyboostuff.tumblr.com/post/117160836459/multa-renascentur-quae-jam-decidere – прекрасные арты.

====== Часть третья. Глава 1 ======

Accidit in puncto quod non speratur in anno

В один момент случается то, на что не надеешься и годами

Ладонь, пронзаемая переплетениями из тысяч маленьких молний медленно опускается на его голову. Она настолько яркая что вокруг уже не видно ни стражи, ни самого творца заклинания.

Все что эльф может: лишь смотреть на нее с ужасом, считая последние секунды своей недолгой жизни.

Умирать не хочется. Особенно в этот день.

– Если ты хоть пальцем его тронешь, я сделаю себе больно!

Истеричный крик разрывает парализующий гипноз магии. Заклинание прерывается, молнии постепенно блекнут, и Лито вновь может различить фигуру Данариуса и свет факелов.

Мысль, что эльф все еще жив, приносит невероятное облегчение, которое в одно мгновение вновь сменяется абсолютно неподконтрольным животным страхом.

Их нашли, поймали при попытке побега! Хотя это была даже не попытка, а какая-то ребяческая, почти бунтарская выходка! Лито не думал, что все будет так, каффар, он вообще хоть о чем-нибудь думал, сбегая из казарм вместе с этим парнем?!

Магистр медленно разворачивается, а эльф лихорадочно отступает назад, в безопасность, куда угодно, лишь бы не находиться рядом с этим колдовством! Эмоции мечутся, сплетаются в круговорот, но инстинкт самосохранения опережает их.

Лито чувствует в движениях Данариуса угрозу, он напуган, но вместе с тем невероятно зол. Эльфу неизвестно по какой причине и совсем нет времени гадать. Относительная безопасность ощущается в трех шагах от магистра, но в метре от его вооруженной охраны…

Силиус все так же сидит на земле, у него в руке небольшой кинжал. Откуда? Стражники растерянно наблюдают происходящее, не двигаясь с места.

Что происходит?

Вдруг страшно начинает болеть голова, будто под кожу возле висков вгоняют тонкие иглы…

Лито трет лицо руками, пытается отогнать этот кошмар, сосредоточиться на происходящем. Угроза мальчика имеет силу? Картина не меняется, только молнии на ладони магистра окончательно затухают, и эльф, наконец, может нормально дышать, хотя ощущение невидимой тяжести в воздухе остается.

– Я клянусь, я себе вены порежу, ты ублюдок недоделанный! – Силиус выплевывает слова, будто видит перед собой самое гнусное создание в мире.

Данариус начинает смеяться. Сначала тихо, но затем, подняв голову, хохочет, как безумный.

– Мать плохо тебя воспитывала. Остер на язык, освоил шантаж, называешь меня ублюдком. Где твои манеры? – он приближается к мальчику, нависая сверху грозовой тучей.

Воздух снова почти искрит.

Лито делает несколько шагов назад, и чувствует, как холодный металл оружия утыкается ему в спину. Стража, по крайней мере, со сбежавшим рабом не теряется…

Он заворожено наблюдает за Силиусом, игнорируя головную боль. Рука, в которой парень держит кинжал, мелко дрожит.

– Ты готов расстаться с жизнью, зная, что этому рабу не выбраться? Глупо и опрометчиво, мальчик мой!

– Отпусти его… – шепчет Силиус.

– О, ты знаешь, как в Тевинтере можно освобождать рабов, не правда ли? Слишком много читаешь, не хочешь быть как я?

Блеф затягивается, Лито боится пошевелиться, и не понимает, что за игру затеял его друг.

Силиус медленно подносит кинжал к запястью.

– Ты хочешь казаться еще безрассуднее? – напористо продолжает Данариус. – Давай, малыш, покажи, как тебе ненавистно всё, что я для тебя делаю! Неблагодарный выродок….

Силиус проводит кинжалом по коже, оставляя неглубокий порез, который тут же заполняет густая алая кровь. Лито вздрагивает, глядя на то, как магистр роняет свой посох и падает на колени.

На колени перед ним?!

– Остановись, прошу тебя, – он хватается прямо за лезвие, вырывая его из рук Силиуса, – не делай этого…

Эльф не знает, что происходит между магистром и этим мальчиком, но ясно осознает, что прямо сейчас становится невольным свидетелем того, чего знать не следовало. Данариус прижимает кровоточащий порез парня к своим губам, шепча какое-то заклинание. Силиус дрожит, бледнеет еще сильнее, и Лито уже кажется, что тот становится прозрачным, буквально тая на глазах!

Но магия перехватывает процесс, останавливая кровь. Закончив исцеление, магистр тяжело поднимается на ноги.

– Уведите его в башню, – кивает он нескольким мужчинам в одеяниях.

– Ты освободишь его, – снова едва слышно шепчет Силиус, но больше никому не угрожает и самостоятельно встает с земли, покорно следуя за сопровождающими.

Данариус следит за процессией, у него тяжелый взгляд, Лито стоит неподалеку, а стража все также неуверенно топчется позади. Когда уходящие фигуры становится сложно различить на горизонте, магистр, наконец, переключает свое внимание на эльфа.

– Знаешь, что ты видел? – вдруг спрашивает он, ввергая Лито в недоумение. Магистр впервые заговорил с ним, после случая на Арене.

– Кто тебе Силиус? – дерзко спрашивает эльф, замечая, что Данариус улыбается.

– Я понимаю, чем ты ему так приглянулся, – магистр делает шаг ближе, впиваясь в Лито цепким взглядом, от которого холодеет в груди, – ты непокорный, в тебе сильный дух. Я наблюдал за тобой – все эти многочисленные сражения, ты приносишь победы моему отряду, одну за другой. Впрочем, сейчас не об этом, – он прерывается, показывая страже какой-то жест. Солдаты недоуменно переглядываются между собой, но не торопятся ослушаться приказа.

Лито слышит лязг убираемого оружия. Отряд разворачивается, отдавая магистру честь, и уходит тем же направлением, по которому увели Силиуса.

Данариус остается с эльфом наедине.

– Знаешь, что ты видел? – повторяет свой вопрос маг.

Лито молчит, страшась той силы, что исходит от мага. Только что, он ощущал в воздухе панику. Данариус боялся!

Но теперь все куда-то исчезло, оставив после себя одну лишь ненависть! В нем так много ненависти, скрытой злобы и какого-то душераздирающего отчаяния! Даже стоять рядом тяжело, не говоря о том, чтобы разговаривать.

– Не стесняйся предположить, мальчик.

– Вы боитесь его. Вас напугала его угроза. Кто он такой?

– Твоя дерзость не знает границ, – Данариус начинает звонко хохотать, будто эльф внезапно сказал какую-то неуместную шутку. Отсмеявшись, магистр резко меняется в лице. – Ты сам-то хочешь стать свободным? Пожалуй, будет любопытно исполнить его просьбу, это ускорит мои изыскания. Как насчет турнира? Меня давно зазывают на бой, от которого приходилось отказываться, ведь я не имею кого-то мало-мальски достойного против предложенного соперника.

Лито чувствует, что запутался. Магистр предлагает ему свободу? Так просто? Прямо сейчас их разделяет метр выжженной травы, и она колет ступни. В голове проносятся сумбурные мысли о произошедшем, но эльф почему-то думает только о звездопаде, ради которого они с Силиусом и бежали. Он судорожно сжимает и разжимает пальцы рук, пытается усмирить сбившееся дыхание. Сердце отстукивает бешеный ритм, так много звезд на небе, так тихо, не видно никого вокруг! Но судьба, в лице Данариуса не ждет, и хитро улыбается, сложив руки на груди.

– Я понимаю твои сомнения, цена высока, – хрипловатый голос магистра услужливо направляет мысли эльфа в нужную сторону, – но ты же знаешь, что и так умрешь? От случайно пропущенного удара или стрелы на Арене. Рано или поздно, так или иначе, ты погибнешь и даже не узнаешь о судьбе своей матери и сестры.

Лито плетется за магистром, понимая, что пробовать бежать нет смысла. Колючая трава сменяется каменистой пустошью. Даже посреди бескрайних выжженных и вытоптанных полей Сегерона, этот маг имеет невероятную власть над ним. Да чего уж там! Он имеет власть над всем вокруг! И она давит на мышцы, эльф ощущает это невидимое превосходство, а тело болит, отзываясь на неясную угрозу.

– Тебе разве не интересно, почему я перевел тебя в собственный отряд? Почему смертники?

– Вы получаете большие деньги за бои, мы знаем, что можем умереть в любом из них.

– Ох, мальчик, сама наивность, право дело. Эти толстосумы с материка не видят реальной угрозы, играясь на Арене. Да, ты прав, деньги у меня имеются, – Данариус усмехается. – Тебе известно, что Сегерон находится в состоянии зыбкого мира? Тишина, окружающая нас каждый день, призрачна. Кунари могут попробовать остров на зуб в любой момент. Я нахожу в этом особенную прелесть. Угрозы, какие бы то ни были, заставляют мозги работать, Лито. Когда тебе страшно, ты быстрее находишь выход. К тому же, собрав отчаянных парней, вроде тебя, я нашел и другой интерес. Мне любопытно, доколе вы сможете оставаться в живых, сопротивляясь ежедневной угрозе? Как сильна в вас воля к жизни? – он замолкает и переводит взгляд на эльфа. – Так ты согласишься? Турнир будет готовиться некоторое время, мы должны дождаться приезда твоего соперника.

– Вы правда даруете мне свободу, если удастся победить?

– Попроси меня поклясться, как в прошлый раз, это забавляет, – Данариус делает угрожающее ударение на последнем слове.

– Я не имею права на дерзости, – покорно отвечает Лито, – у меня нет выбора между вашей щедростью и возможностью внезапной смерти. Я выбираю бой.

– Молодец! Смелость всегда похвальна! – магистр кладет руку на плечо эльфа, и у того по телу бегут мурашки.

Почему он не наказал его? Лито попался при попытке побега. За это сажают в карцер, если не убивают на месте, когда пытаешься оказать сопротивление. Известно множество случаев.

Ответ на вопрос приходит сам собой. Всё из-за Силиуса. Парень имеет власть над самим магистром, а значит, слишком ценен. Но Лито знает, что задавать вопросы запрещено. Он и так попробовал поиграть со смертью, проявляя непозволительную наглость.

Фенрис очнулся ото сна и резко сел в кровати, обхватив себя руками. Била мелкая дрожь, мышцы затвердели от судороги и стали словно каменные. Кажется, он вскрикнул что-то – Хоук тоже проснулась и приподнялась на локтях, встревожено разглядывая его. Фенрис видел ее боковым зрением, но пошевелиться не мог.

На улице занимался рассвет. Было холодно, легкий ветерок проникал в спальню, едва колыша тонкие занавески на большом окне. Эльф постепенно восстановил дыхание. Выходить из этого жуткого полусна-полуяви, всегда было тяжело. Окружающие предметы долго не могли стать реальными, все происходящее казалось ненастоящим, а то, что он вспоминал во сне, наоборот имело наивысшую ценность. Мир переворачивался вверх дном, Фенрис становился Лито, он слышал Данариуса, разговаривал на другом языке, чувствовал сухой воздух и запах ночи на Сегероне.

Теплая ладонь Хоук коснулась его плеча. Фенрис вздрогнул и рефлекторно отодвинулся. Он не хотел этого, о боги, ему было противно, что Мариан видит его таким! Испуганным, озлобленным и невероятно потерянным…

Воспоминания вновь вернулись во сне, кто знает, может виной тому была вчерашняя ночь? Фенрису всегда казалось, что рядом с Хоук, он находился в каком-то пограничном эмоциональном состоянии, похожим то на всепоглощающую злость, то на невероятную нежность, в которой с легкостью можно было захлебнуться.

– Опять кошмар? – тихо спросила она.

Фенрис медленно опустил голову на подушки. Перед глазами все плыло, но ответить было необходимо. Ведь он проснулся не один.

– Это не кошмар, это моя память… – хрипло произнес он, замечая, что во рту все пересохло.

Хоук обмотала одеяло вокруг тела, спрыгнула с кровати и исчезла из поля зрения. Эльф хотел было повернуть голову, чтобы посмотреть, куда она делась, но ту снова сковала жуткая боль. Такое бывало с ним и раньше, Фенрис зажмурился, ожидая, пока пройдет спазм. Видимо, он отвык от этих ощущений, ведь снов давно не было…

Мариан неожиданно оказалась совсем рядом, с другой стороны кровати. Она осторожно просунула руку под его спиной, помогая принять вертикальное положение.

– Пей, – сказала Хоук, поднося к его губам стакан с водой. Фенрис начал жадно глотать прохладную жидкость. – Вот и молодец, – ласково пробормотала Мариан и также бережно вернула его на подушки.

Эльф хотел поблагодарить ее, но язык не слушался. Он услышал, как она снова вернулась в кровать и подвинулась к нему. Ладонь легонько коснулась лба. Сначала Хоук провела рукой по волосам, затем, начала пропускать их сквозь пальцы, пряча за уши. Ее размеренное дыхание, тишина утра и тепло рук, которое убирало боль, – Фенрису показалось, что она творит какое-то заклинание.

– У тебя три точки на лбу, и еще кое-где на теле. Если бы я разбиралась в эльфийских тату… они болят? – шепотом спросила Хоук, и Фенрис кивнул головой.

Мариан продолжила гладить его, а эльф боялся шевелиться, чтобы не скрутило опять. Проснуться с ней в одной кровати – он так давно мечтал об этом! А тут эта боль… Каффар, ну почему именно сегодня, почему в этот день?

– Самый темный час – перед рассветом. Именно тогда кажется, что рассвета не будет, – сказал вдруг он.

– О чем ты? – Хоук подложила одну руку под голову, устраиваясь поудобнее.

– Он говорил, что ждет рассвет, стоя на краю пропасти. Жить или умереть – решать не ему.

– Силиус? – предположила Мариан.

– Он ждал рассвет... но страх становился все сильнее. Это был невыносимый путь...

– Что ты вспомнил?

И Фенрис начал рассказывать, вновь переживая случившееся.

– Данариус вынудил меня согласиться на поединок, обещав свободу. Я поверил в это, – закончил он.

– Свободу ты так и не получил? – подытожила Хоук и провела рукой по его щеке. Затем осторожно коснулась шеи и снова начала перебирать волосы.

– Помнишь, я рассказывал тебе про знаменитого бойца из Минратоуса?

– Угу, ты говорил, что у него на голове была какая-то руна.

– Я победил его.

– Серьезно? – Хоук приподнялась на локте. – Но ты же говорил, он был одним из самых сильных бойцов империи?

– Он сошел с ума. Под кожей находился лириум. В небольшом, но достаточном количестве. Он обезумел прямо на Арене, перед многотысячной толпой, – Фенрис повернул голову и поймал на себе удивленный взгляд Мариан. – Мне пришлось прервать эти мучения, Хоук. Так я узнал о том, чем занимался Данариус, и многие вместе с ним. Они изучали лириум.

– Погоди… но если у того воина лириум был в маленькой руне на голове, то у тебя он…

– По всему телу.

– Тогда как ты …

– Я не знаю Хоук. Но я бы хотел выяснить.

– Если тебе нужна моя помощь… только скажи.

– Ты и так помогаешь, – Фенрис попытался улыбнуться.

– Когда тебе становится больно, ты улыбаешься уголком губ. Вот как сейчас, – Хоук виновато опустила глаза. – Я так хочу сделать что-нибудь, чтобы облегчить твои страдания! Но я совсем не знаю, как помочь тебе вспомнить, поэтому, – она замялась, – поэтому, если тебе что-нибудь нужно, ты только попроси! Я с радостью сделаю! – выпалила она.