Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"

Автор книги: Soul-keeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 58 страниц)

– У меня есть информация, эльф! Меняю ее на жизнь! – взмолилась Адриана.

– Местонахождение Данариуса?! – взревел Фенрис, – и что мне это дает? Пусть считает, что потерял свою живую игрушку!

– У тебя есть сестра! И она жива!

Фенрис застыл в оцепенении. Даже песнь лириума, которая секунду назад сводила его с ума, затихла в отдалении. Сестра… У него есть сестра. Живая сестра.

– Хочешь вернуть себе то, что потерял? Отпусти меня, и я скажу тебе, где она!

Эльф услышал ее голос будто издалека, на какой-то момент ему показалось, что он и правда отпустит ее, ведь он отчаянно хотел вернуть себе хотя бы частичку прошлого…

– Откуда нам знать, что ты не врешь? – хрипло спросила Хоук, схватив под руку Авелин, едва держась на ногах.

– Ниоткуда, – усмехнулась Адриана, – но я знаю Фенриса, я знаю, что он ищет. Если хочет, чтобы я предала Данариуса, пусть заплатит.

– Мы и так найдем его сестру, а потом уже отпустим тебя. Или не отпустим… – горько усмехнулась Хоук.

– Ха! Думаете, я дура?!

– Сударыня, вы подрались с эльфом, который из груди сердца вырывает. Как думаете, стоит ли оно того? – ехидно спросил Варрик.

Гном подоспел вовремя, без его арбалета, Авелин с Фенрисом не справились бы. Однако сейчас, Фенрис не мог толком соображать. В голове все перемешалось, он не давал отчета происходящему, события неслись вперед, а он стоял, как громом пораженный, думая только о том, что прошлое в один момент оказалось в метре от него. Адриана знает о его сестре. Он так отчаянно желал, спустя столько лет, узнать хоть что-то о самом себе, о том, кем он был, до всего этого ужаса.

– Его сестра сейчас в империи! Я не собираюсь ждать, пока вы будете ее искать, – желчно бросила Адриана, – хочешь узнать, кем ты был, Фенрис? Тогда отпусти меня.

Фенрис в бессилии обернулся на своих спутников. Как забавно, раньше он без раздумий принимал решения, а теперь, в самый важный момент, он засомневался! Вся эта магия, все это зло, что было вокруг, посеяло в нем крупицу сомнения, которая могла стоить ему жизни! Он приблизился к ней, не опуская взгляда.

– Значит, ты даешь слово!? Я говорю, и ты отпускаешь меня? – почти довольно спросила Адриана.

Он медленно сел на корточки рядом с ней, взглянул исподлобья в ее яркие льдисто-синие глаза.

– Да. Я даю тебе слово, – твердо произнес Фенрис, ожидая, когда она назовет ему имя.

Хотя бы имя, ему будет достаточно.

– Ее зовут Варанья. Она в Каринусе, служит магистру Ахриману.

– Служанка. Не рабыня, – задумчиво произнес Фенрис.

– Она не рабыня!

– Я тебе верю…

Захотелось смеяться. Он буквально кожей чувствовал вибрации, исходящие от тела Адрианы. Чуял ее страх, злость, бессилие. Он наслаждался этим какое-то мгновение. Так вот как она видела это, лежа перед ней в ужасе, моля о пощаде, целуя ноги… Так выглядел он.

Дождавшись лириума, сконцентрировавшегося в ладони, он ударил ее в грудь, нашарив сердце, и раздавил его, словно назойливого жука. Слишком легкая смерть, Адриана, слишком…

Его охватила ярость. Он поднялся, бросил взгляд на спутников. Авелин держала Хоук, которая уже была белее мела. Штанина под ее нагрудником обагрилась кровью. Значит, все это время рана кровоточила.

– Мы закончили здесь, – процедил он, и собрался было уйти, как вдруг, его остановил вопрос Хоук.

– Ты хочешь поговорить об этом?

Он метнулся к ней, потеснив Авелин, и в гневе выпалил:

– Нет! Я не хочу говорить об этом! Это может быть западней! Данариус мог подослать Адриану ко мне, чтобы она сказала про сестру! А если и нет, то искать ее – самоубийство! Данариус не может не знать о ней! И о том, что Адриана знает, – тоже! – он всплеснул руками, и его голос дрогнул, – но важнее всего, что я добрался до сердца этой дряни! Пусть она сгниет вместе со всеми магами!!! – выпалил он.

– Мне очень жаль, Фенрис… – дрожащим голосом пробормотала Хоук.

– Да ну!? Даже если я найду сестру, кто знает, что магистры с ней сотворили?! Кто может коснуться магии и не запачкаться!? – закричал он и схватился за голову.

Он увидел лицо Хоук. Она смотрела на него с удивлением, в растерянности. До него дошло все сказанное, он понял, что она могла подумать. Ему стало мерзко, тянущее чувство опустошенности накрыло с головой.

– Мне… Мне надо уходить, – он развернулся и быстрыми шагами отправился по коридору к выходу, моля богов, чтобы Хоук и остальные не пошли за ним.

Он захотел исчезнуть.

Но куда исчезнуть в этом городе?

Фенрис решил миновать дорогу в Киркволл и отправился вдоль Рваного Берега.

Сначала быстро шел, затем бежал, пока не сбил ноги об камни и совсем не выдохся. Он был удивлен, что никто не встретился ему на пути. Злая ирония судьбы, он сейчас один, а его даже прибить некому. Наедине со своей совестью. Он думал о Варанье, ожидая, что хоть одна ниточка его сознания дрогнет, и эльф вспомнит о своей сестре. Но внутри была только зияющая черная пустота.

Он лежал на песке, раскинув руки в стороны, наблюдая, как сменяются оттенки облаков, плывущих по небу и поднимающееся солнце окрашивает их в теплые оттенки. Что же он натворил. Как там Хоук?!

От этой внезапной мысли он сел.

Как ему в голову пришло говорить ей все это, глядя в глаза? Он в лицо пожелал ей сгнить вместе с остальными. Создатель милосердный, он не хотел!!! Он вовсе так не думал!

Почему именно сейчас он слышит голос Хоук у себя в голове? Он дрожит, словно она вот-вот заплачет, но нет, Хоук смелая маленькая девушка. Она скорее отшутится, или сдобрит красным словцом направление, в котором пожелает ему двигаться. Он рассмеется ей в лицо, назвав ее упрямым бронто, а она шутливо толкнет его…

Разве можно простить после такого?! Разве он заслуживает милосердия?

Фенрис замолотил кулаками песок. Он не знает, кто он, не знает, зачем живет, зачем убивает ни в чем неповинных людей, он не имеет на это права!

Постепенно, вернулась боль в мышцах и усталость от пережитого. Заныло в желудке, а в горле давно уже скребли кошки.

Фенрис поднялся с песка и побрел в сторону города.

Он приползет к ней на коленях и будет просить прощения. Унижение? Ему плевать, лишь бы не видеть перед глазами ее растерянное лицо.

В городе эльф опомнился, представив, в каком состоянии находится. Он вернулся в поместье, нагрел воды в кадке, тщательно вымылся, отскребая с себя кровь и грязь, обработал раны, запивая все это вином.

В конце концов, ему даже стало чуточку легче.

Тридцать ступеней вниз по лестнице, мимо арки, увитой диким плющом, насквозь через городскую площадь – когда он выучил этот путь? Когда слова и поступки девушки проделали дыру в его подсознании? В какой момент Мариан Хоук стало слишком много в его голове?

И вот он увидел перед собой заветную дверь, возле которой сердце всегда пропускало пару ударов. Эльф был уверен, что смог бы дойти до нее хоть с закрытыми глазами. Рядом с поместьем Амеллов, ему казалось, что он ощущает ее запах. Помнит его, как что-то, ставшее родным. Может, перебрал с вином?! Отчего все становится таким сентиментальным, когда он думает о ней?

Фенрис тихо постучал, надеясь, что дверь откроет не ее мать. Он решил, что все обдумал, но складная и выдержанная речь, которую он приготовил, испарилась в мгновение ока, когда он услышал скрип ключа в замочной скважине.

Дверь открыл Бодан.

– Помилуйте, мессир, в такой поздний час… – запричитал гном, пропуская его внутрь.

Фенрис вспомнил, что провалялся на берегу весь день. Он переступил порог, чувствуя, как предательски сводит мышцы ног, словно тело упрямо не желает подчиняться.

– Монна Хоук вышла, но сказала, если вы придете, чтобы обязательно дождались ее. Вам принести что-нибудь?

– Нет, Бодан, благодарю, я тут посижу – ответил Фенрис и устроился на деревянной лавочке в холле.

К нему вышел Дэни, слабо прихрамывая и виляя хвостом, ткнулся мокрым носом в его ладонь.

– Ты как, приятель? – Фенрис потрепал пса за загривок.

Мабари недовольно заворчал, подставляя голову для порции ласки.

– А как она? – задумчиво спросил эльф.

Пес поднял голову, затем тихо взвизгнул и скрылся за дверью. Через несколько минут он вернулся, осторожно сжимая в зубах мятый листок бумаги. Фенрис вынул обслюнявленный комок из пасти пса и погладил его в благодарность.

Развернув бумагу, он уставился на одну и ту же строчку, написанную ее почерком, повторяющуюся до самого конца листа.

– Останься, Фенрис.

Его сердце подпрыгнуло в груди, а по телу побежали мурашки. Мгновенно вспотели ладони, и он нервно хихикнул, вспоминая, как она говорила ему, что ладони потеют, когда он смеется. Почему то вспомнилась ее озорная улыбка, и глупые кривляния, от которых он едва сдерживал приступы хохота. Он всегда стеснялся ее, стараясь скрывать свои истинные чувства, но в какой-то степени, ей все же удавалось заставить его улыбаться и даже радоваться мелочам.

Мабари тявкнул, выводя его из оцепенения. Фенрис представил, сколько смятых листков бумаги может быть в ее комнате? Если Дэни принес только этот, там должны быть еще? Она думала о нем все это время?

Он решил, что извинится перед ней и будь, что будет, ведь так больше не может продолжаться. Он был бы рад, если она просто сказала ему убираться куда подальше, из города, из страны…

Он будет ее помнить всю жизнь, даже если уйдет. Но быть рядом и мучиться… Он думал, что вряд ли сможет когда-нибудь ощутить боль хуже, чем ту, что он испытывал во время ритуала. Это было его первым воспоминанием.

Его разрывало на куски. Луч надежды, который он увидел на смятом листке бумаги, погас, едва эльф вспомнил, как пожелал ей сгнить с остальными. Запачкаться магией… Да это он сам состоял из лириума! Ему надо благодарить ее за все то, что она для него сделала и продолжала делать, несмотря на его поведение, на бесконечную агрессию и попытки выстроить вокруг себя стены! Она разрушила их давно, одной улыбкой. Он был перед ней, как на ладони. Вспомнив стихотворение, которое так любил Данариус, Фенрис вздрогнул.

«Я для тебя готов гореть».

Пусть уйдет эта боль и эта пустота внутри, которая жжет хуже лириума! Он хотел бы всё забыть, но это уже произошло – вот его новая жизнь! И она появилась в ней, магесса, он бессилен противостоять! Прогибается, готов встать перед ней на колени. Фенрис пытался скрыть свое волнение за стеной ненависти, но больше не получалось. Он не испытывал к ней ни капли ненависти.

Скрипнула дверь, Фенрис вскочил с лавки, увидев вошедшую в дом Хоук.

Она выглядела хмурой, но хвала Создателю, уже не такой бледной. На щеках играл легкий румянец. Увидев эльфа, она удивленно вскинула брови.

– Фенрис…

– Я думал о тебе! – вскрикнул эльф, – честно говоря, только о тебе я и думал… – закончил он, почувствовав себя идиотом.

Хоук сняла мантию, оставшись в одной тонкой кофте, под которой были заметны свежие бинты.

Она устремила на него испытующий взгляд.

– Я думал о том, что случилось с Адрианой… – пробормотал Фенрис, – я сорвал на тебе злость.. и абсолютно незаслуженно. Я был... не в себе... Приношу свои извинения.

– Я знать не знала куда ты пошел! Я беспокоилась! – возмущенно воскликнула Хоук.

– Мне надо было побыть одному… – пробормотал эльф и нервно проглотил застрявший в горле ком, – когда я был рабом, Адриана издевалась надо мной, насмехалась, не давала еды, мешала спать…

В растерянности, Фенрис начал мерить холл шагами.

– Из-за ее положения, я был бессилен, и она это знала! Я понимал, что она может ускользнуть… и не мог этого допустить. Хотел, но не мог!

– Это важнее, чем твое обещание? – скептически спросила Хоук.

– Нелегко обнаружить, что твои принципы не так благородны, как ты сам думал… – тяжело ответил Фенрис, – эта ненависть… Я думал, что избавился от нее. Но, куда бы я не шел – она идет следом! Я ощутил ее вновь и осознал, что это они вселили ее в мое сердце… Это было уже слишком. Хотя я пришел не за тем, чтобы все усложнять, – он развернулся от нее.

Пусть скажет сейчас. Пусть скажет, чтобы ушел, он больше не выдержит этого! Вывернут наизнанку, выразил ей все чувства – она может потоптаться на них, воспользоваться своим положением, как и Адриана, как все они! Он уже успел сделать шаг к выходу, как вдруг, теплая ладонь Хоук поймала его руку.

– Не надо никуда уходить, Фенрис, – тихо произнесла она, и эльф не выдержал.

Он шагнул ей навстречу – Хоук испуганно отступила назад.

Лириум проснулся, настойчиво требуя разделаться с ней прямо сейчас. Отомстить за причиняемую боль, прекратить мучительный поток мыслей в голове, унять его тревогу и вернуть все на свои места. Кто она такая, чтобы приказывать ему!?

Фенрис упер руки в стену, нависая над Хоук, не давая той шанса вырваться. Лириум сверкнул, отражаясь в глазах девушки, торжествуя, затуманивая разум эльфа и подчиняя контроль над телом.

Одно движение, и его рука нашарит сердце у нее в груди.

Эти несколько секунд Хоук смотрела на него в ужасе.

«Магесса, где сейчас твоя сила?» – пел лириум в теле, наслаждаясь чужим страхом.

Он почувствовал ее запах, заметил, как шея покрылась мурашками, но девушка оттолкнулась от стены и ее взгляд почему-то потеплел.

«Проклятая магия, тебе не околдовать меня!» – кричали его клейма.

Фенрис почувствовал, как начали каменеть мышцы, ударил кулаком в стену, пропуская мимо ушей отчаяние, которое нашептывал лириум.

И вдруг Хоук поцеловала его, резко подавшись вперед. Фенрис ожидал чего угодно...

А его мир разбился. Все теории, которые он выстраивал в голове, все его мысли канули в бездну, стали ненужными и такими неважными перед прикосновением ее теплых губ.

Сломался, вывернут наизнанку, он перед ней как на ладони.

Хоук отстранилась и шумно выдохнула, внимательно всматриваясь в его глаза. Не увидев там ни намека на сопротивление, она развернула его спиной к стене, схватив за плечи, и поцеловала еще раз. Настойчиво, требовательно и так... Венехедис, как же приятно!

Фенрис задрожал, подумал, что задыхается или умирает. Что она сотворила с ним? Где вся его решимость? Растерялась по дороге, растоптана, валяется где-то позади.

– Не уходи, Фенрис, – прошептала она и снова прильнула к его губам.

Так жарко, Создатель милосердный, что же делать? Он почувствовал ее язык у себя во рту. Она прижималась к нему так тесно, а ведь на ней была тонкая кофта, и он чувствовал ее грудь... Фенрис провел рукой по спине девушки, услышав свой собственный сладостный стон, сорвавшийся с губ.

– Я хочу тебя... – прошептала Хоук ему на ухо, притянув за шею к себе.

Фенрис почувствовал, как подкосились ноги и заныло ниже пояса.

Он стал целовать ее в ответ, прикусил губу до крови, испугался, отпрянул, но Хоук это только раззадорило. Она опустила его руки ниже, заставляя обхватить ягодицы, подалась вперед, намекая ему продолжать. Эльф расстегнул кофту у нее на груди, сорвал пояс со своих брюк.

Куда все катится? Его разум сейчас существовал отдельно от тела: оно не подчинялось. Внутренний голос твердил что-то, Фенрис не слушал, он так сильно хотел ее в этот момент: чувства обострились до предела, им обоим нужно было найти выход эмоциям.

Эльф не мог сказать это вслух: что ему было страшно, что на самом деле, он боялся облажаться и сделать не так, боялся, что ей не понравится. Но настойчивость Хоук убеждала его в обратном.

Когда она тихонько застонала, нашептывая его имя на ухо, Фенрис решил, что обезумел.

Никогда в жизни, по крайней мере в той, что он помнил, ему не было настолько хорошо.

Весь мир: Данариус, Тевинтер, Адриана, вся боль и страх, – всё перестало существовать в эти мгновения.

В какой-то момент, Хоук вздрогнула, прижавшись к нему еще крепче, и Фенрис понял, что у него получилось сделать ей приятно. Она целовала его за ухом, опускаясь ниже по шее, затем снова покрывала поцелуями лицо, гладила плечи, шептала какие-то нежности, он не разбирал слов. Животная страсть, возникшая между ними, не напугала его, а скорее расставила все по местам. Вопросы, которые мучили его, решились сами собой.

Сейчас он был готов пойти на все ради этой девушки. Ради того, чтобы держать ее в объятиях, отдаваясь волнами накатывающему наслаждению, ради того, чтобы слышать, как она стонет его имя...

– Мариан, – прошептал он ласково, удивляясь, откуда бы взяться нежности, он ведь понятия не имел об этом чувстве.

Хоук посмотрела на него, и в глазах мелькнул озорной огонек.

Они все еще стояли возле лавочки в холле, но уже не совсем одетые. Мир принял прежние границы и очертания.

Девушка застегнула кофту и натянула брюки, слегка поморщившись, когда пришлось наклониться.

– Тебе было больно? – взволнованно спросил он, вспоминая о том, что она была ранена.

– Штаны застегни, – прошептала она, склонившись над его ухом и тихонько усмехнувшись.

Фенрис растерянно выполнил указание и посмотрел на нее виновато. Что дальше?

Она подошла к нему, провела рукой по щеке, так ласково... Фенрис подался вперед, не желая, чтобы она останавливалась.

– Пойдем наверх? – спросила Хоук и теплая улыбка озарила ее лицо.

Каффар, конечно же!

Он поплелся за ней, чувствуя, как тяжело дается каждый шаг, в голове все еще звучат стоны, а тело помнит каждое прикосновение.

– Тсс... – Хоук приложила палец к губам, когда они вошли в гостиную.

В камине тихо потрескивали дрова, большое кресло пустовало, рядом на пуфике лежали клубки шерсти и спицы с вязанием. Фенрис задержал дыхание, стараясь ступать бесшумно. Мариан потянула его за руку вверх по лестнице, замерев перед комнатой матери, затем прошла дальше, уводя его в спальню.

Фенрис чувствовал, как вторгается в чужой маленький, но уютный мир, вдохнул аромат, витавший в комнате от большого количества зажженых свечей, увидел небрежно расстеленную кровать и скомканное одеяло.

Перевел взгляд на стол: вокруг валялись смятые клочки бумаги, а среди кучи книг лежал открытым ее дневник.

Он не вторгался, это она пустила его в свой мир. Фенрис захлебывался непередаваемыми ощущениями, такими новыми для него, они опьяняли не хуже крепкого вина.

– Поможешь мне? – смутившись, спросила Хоук, расстегивая кофту, – мне надо снять повязку и обработать рану.

Фенрис наблюдал, как она избавляется от бинтов, стыдливо снимает мешающее белье, хотя он не мог взять в толк, чего ей стесняться, она была такая красивая. Он не мог и мечтать о том, чтобы прикоснутся к ее тонкой талии, подтянутой груди, погладить стройную спину и обвести ладонями выточенные контуры плеч...

– Ужасно, да? – спросила вдруг Хоук.

– Что, прости?

– Шрам жуткий... – она скептически осматривала свой бок.

– Я даже не заметил...

Хоук подняла на него глаза и усмехнулась, протягивая баночку.

– Нанеси тонким слоем, пожалуйста, я не дотягиваюсь.

Фенрис выполнил ее просьбу и испугался, когда она тихонько вскрикнула, едва он прикоснулся к зарубцевавшемуся порезу.

– Жжется... – виновато улыбнулась она.

Фенрис нанес мазь на остальную часть раны, легкими массирующими движениями. Произошедшее внизу стало казаться сном. Он не верил в происходящее.

– Хоук...

– Ммм?

– Скажи мне, что происходит?

Девушка развернулась и обвила его шею руками, внимательно вглядывалась в глаза. Эльфа пугал ее взгляд, он почувствовал себя как дикий зверь на охоте: захотелось скрыться в чащу, спрятаться от ее пристального внимания...

– Знаешь, папа сказал мне как-то, что каждый из нас рано или поздно найдет кого-то особенного. Рядом с которым он захочет остаться. Остановиться и перестать бояться будущего. Я думала это все бредни, пока не встретила тебя...

Он неловко поглаживал ее по спине, чувствуя, как слова бальзамом льются на его израненную душу.

– Мне хорошо, когда я рядом с тобой. Ты особенный для меня, – прошептала она ему на ухо, и Фенрис притянул девушку к себе, прижимая за плечи, стараясь не потревожить рану.

– Поцелуй меня…

Ее теплые, нежные губы – он провел по ним языком, осторожно, словно то был единственный мираж в пустыне его бессилия и одиночества. Как они оказались в кровати, Фенрис уже не мог вспомнить. Второй раз был другим. Он настойчиво изучал ее, каждый шрам и изгиб, каждый сладострастный стон и тихий шепот. Она принадлежала ему. Создатель, неужели такое возможно? За что ему такое счастье? Фенрис ждал, когда же он наконец захлебнется от обуявшей его радости.

– А чего тебе хочется? – спросила Хоук шепотом, после того, как забралась на него, оказавшись сверху.

– Обними. Не бойся, мне не больно. Ты такая теплая… – он прижался к ней, ловя это чудесное ощущение единства тел, интимное и великолепное.

– Погоди… Я хотела сказать…

– Нашла время для разговоров… – усмехнулся Фенрис.

– Нет, правда! Я хочу тебе кое-что рассказать. Был такой парень. Я увидела его, и все прояснилось.

– Что же?

– У него были седые волосы. Представляешь? Белые-белые, как снег. А ты видел снег?

– Не приходилось.

– Я тебе покажу… Потом.

– Так что там с парнем?

– О, да! А еще у него, помимо седых волос, были такие глаза, что я потерялась.

– В глазах?

– Да нет же! Я потерялась, потому что он меня возненавидел ими. Прожег насквозь, понимаешь? И тут я задумалась, какого демона он о себе возомнил?!

Фенрис рассмеялся, опять прижимая ее к себе. Каким же чудом была эта возможность. Он мог делать это прямо сейчас, когда вздумается! Обнимать ее, водить руками по спине. Чудо!

– И что же было дальше?

– Ну, ты же знаешь, я вся такая упрямая и любопытная. Красивый парень, с огромным мечом, живет один в поместье. Дай думаю, пирога куплю, ведь он есть наверняка хочет.

– С этим ты почти угадала.

– Ну вот! А он такой: «Не буду тебе ничего рассказывать!» И все. Начало конца!

– Как это?

– А ты как думаешь? Я заинтригована, а он продолжает корчить из себя неприступного! Что же делать бедной лотерингской простушке!?

– Зря ты так о себе.

– Тихо! Я тут истории рассказываю! Варрик бы книгу об этом написал. И название можно подобрать подходящее: страсти в Киркволле!

Хоук уперлась руками ему в грудь, собираясь слезть, и Фенрис придержал ее за бедра, не желая отпускать.

– А ты что подумал? – спросила она.

– Когда встретил тебя? Честно?

– Конечно, честно, не ври мне!

– Подумал, что ты маг, и что мне бы не помешало тебя убить. Но ты вдруг так рьяно выступила против работорговли, что я удивился, и решил убить тебя чуть позже. После того, как поможешь мне.

– Ах ты поганец!!!

Фенрис рассмеялся, защищаясь от попыток Хоук поколотить его.

– Ты помогла мне, а потом… Наверное твои действия настолько шли вразрез с тем, что я представлял у себя в голове… Одним словом, мысль о том, чтобы убить тебя постоянно отодвигалась на задний план, в то время как первоочередной задачей становилось понять, что же ты от меня хочешь в своей очередной затее.

– Я такая затейница!

– Дурочка ты!

Хоук рассмеялась, уткнувшись ему в плечо. Фенрис ликовал. Мысль, почему Хоук выбрала его и что же все-таки происходит между ними, витала где-то далеко. Сейчас он был счастлив. И определение для этого слова нашлось само собой. Она рядом: ему спокойно, нет боли, нет пустоты. Тихий, ровный стук ее сердца успокаивал, эльф почувствовал сонливость, глаза начали слипаться.

– Ты невероятная, Хоук, ты знаешь это? – прошептал он.

– Я хочу сделать тебя немного счастливее, можно?

Фенрис убрал руки за голову, закрывая глаза, с наслаждением позволяя ей целовать шею, опускаясь все ниже и ниже по плечу. Хоук не боялась его, и словно отчаянно стремясь убедить, что он ей не противен, она целовала каждый шрам, осторожно проводя по нему рукой, и эльф позволял ей это.

– А ты бы хотел получить от меня подарок? – спросила вдруг она, прервавшись.

– Тебя мне уже достаточно, – пробормотал Фенрис, подаваясь вперед и хватая ее, словно ценный трофей.

Хоук аккуратно слезла к кровати и потянулась к одежде на стуле. Выудив из-под мантии свой красный шарф, резким движением, она оторвала от него часть.

– Повяжи на запястье, – сказала она и вдруг замерла, не желая отдавать ему лоскут ткани, – Знаешь... Это наверное так глупо выглядит... Я не хочу привязывать тебя, словно ты...

Фенрис выхватил у нее из рук лоскут и повязал себе на руку. Хоук улыбнулась, покраснела и отвела взгляд, посмотрев на тлеющие угли в камине.

– Сними если не захочешь меня видеть, – тихо пробормотала она.

Они молча лежали в кровати, и каждый наслаждался этим опьяняющим моментом, этой волшебной возможностью чувствовать счастье друг друга, не нуждаясь в объяснениях. Фенрис молил, чтобы боль и страх вернулись к нему когда угодно, но только не сейчас.

– Хоук…

– У меня есть имя, – проворчала девушка, зевая.

– Мариан... Я правда нужен тебе?

– Я не смогу без тебя, – сквозь сон прошептала она, всем телом прижимаясь к нему.

Каффар, этого не может быть.

Происходящее – настоящее чудо. Его мысли остались далеко позади.

Он был счастлив.

И теперь действительно знал, как это.

Комментарий к Глава 8 http://annyboostuff.tumblr.com/post/105343826254

====== Глава 9 ======

Corrige praeteritum, praesens rege, cerne futurum p.1

Исправляй прошлое, руководи настоящим, предусматривай будущее ч.1

Фенрис склонился над листком бумаги. Нервно потер виски, вздохнул.

Оторвал взгляд от стола и посмотрел на яркий свет, льющийся из окон соседнего поместья. Там бурлила жизнь, то и дело мелькали тени обитателей дома, колыша занавески, слышался чужой смех и радостные возгласы.

Как интересно… В голову пришла внезапная мысль: а мог бы он тоже, вот так просто, быть там? Быть частью чьей-то жизни, как в поместье Амеллов, когда все собрались в празднование Фуналиса? Иногда казалось, что его попытки связать себя с какими-то людьми до смешного нелепы…

Брови нахмурились, и тело пронзила легкая судорога от лириума. Ответ пришел сам собой. Тебе никогда не стать другим. С твоим покалеченным разумом и разбитым сердцем, с твоей уничтоженной гордостью и давным-давно сломленным сопротивлением. Ты даже не Фенрис.

«Я не знаю, кто я».

Ночной Киркволл находился во власти полной луны. Поленья в камине совсем истлели, холодный сквозняк забирался под одежду, гуляя по пустым комнатам и перемешиваясь с тьмой. Свечей Фенрис не зажигал: света луны, льющегося сквозь прорехи в крыше, вполне хватало, к тому же, он действительно отлично видел в темноте.

Эльф взял перо, раздобытое у Варрика, обмакнул в чернильницу и сосредоточенно вывел:

«Не ищи меня».

Нахмурился, раздраженно оглядывая корявые и неровные буквы, надеясь, что написал не с катастрофическим количеством ошибок. Затем продолжил.

«Я не смогу сказать тебе всё, мне нужно время».

Подумал с минуту, нетерпеливо барабаня пальцами по столу, и добавил ниже:

«Я вернусь».

Этих сухих слов, начерченных пером, дрожащей рукой, таких кривых и убогих… Неужели их хватит? Достаточно?

Фенрис резко встал со стула, снял красный лоскут ткани с запястья и заботливо уложил по краю бумаги. Рваный вздох вырвался из груди, когда он почувствовал, как вместо обволакивающего тепла, запястье цепкими пальцами сковал холод. Эльф взял кинжал, который, кажется, раздобыл в какой-то потасовке в Нижнем городе, прищурил глаз, примериваясь, затем аккуратным и рассчитанным движением проткнул поверхность стола, закрепляя письмо с тканью так, чтобы их не потревожил ветер.

Вот и всё.

Легко ли? Он ведь никогда не будет прежним.

Раньше мир вокруг имел четкие границы. Фенрис знал, что делать можно, а чего нельзя. Знал это, исходя из собственного опыта и воспоминаний, хоть и не долгих. У него было свое понимание мира. До тех пор, пока злая старуха судьба не свела его с НЕЙ.

Она выдолбила дыру в груди, а затем поселилась там, насмешливо улыбаясь ему в лицо!

Фенрис поднял взгляд на изрисованную стену над столом уже специально. Словно запоминая каждый рисунок, каждую букву. Это была их история, на этой стене была вся их гребаная история, которой не должно было случаться никогда! Эльф стукнул кулаками об стол, услышав, как жалобно хрустнули доски, прогибаясь под ударом.

Отчего он написал, что вернется?! Зачем он вообще решил что-то написать?!

Ему нужно бежать из этого города, немедленно. Что у него внутри? Нет границ, хаос, вихрь мыслей, воспоминаний. Их было так много, что они лились через край. Как мотыльки, слетающиеся на огонь его воспаленного разума. Если бы не осознание, что все это происходит на самом деле… Он счел бы себя безумным, выйдя прогуляться в переулки Нижнего города с криками-мольбами о том, чтобы кто-нибудь прекратил его бессмысленную жизнь прямо сейчас.

Но нет, куда там. В данный момент он четко осознавал, что происходит.

Смотри Фенрис, запоминай. Жилище мрачного эльфа. Мариан Хоук.

МАРИАН ХОУК!

МАРИАН ХОУК!

Горькие, щемящие душу воспоминания, сменялись в голове новыми, незабываемыми ощущениями, он тонул в них, и тут же выныривал, будто собственными руками вытаскивая себя за волосы и прикладывая головой обо что-нибудь очень твердое.

Ты ничтожество, ты позволил всему этому случиться. Ты вспомнил ВСЕ. И забыл большую часть, погружаясь в этот запах, в это тело, в эту постель. Как ты мог?

Воображение услужливо подкинуло лицо Мариан, тонкую переносицу, распахнутые глаза, тянущиеся к нему влажные, слегка приоткрытые губы.

Он тонул. Так глупо, так нелепо, как в той книжке, что успел прочесть… Тонул в глазах. Тонул, когда проводил руками по ее нежной коже. Как бархат, как шелк, как что угодно, демон раздери!

Волны блаженства в ней, проникая в самую суть, она подчинялась, принадлежала ему! И это все, что было нужно в данную минуту. Обладать ею, видеть ее, дышать одинаково!

И вдруг эти воспоминания. Щелчок в голове – и словно водопад сверху!

Отрывисто: то лица, то слова. Обрывки диалогов, запахи, ощущения.

И тело Мариан Хоук, подающееся вперед, выгибающееся в его объятиях. Он пытался заглушить голоса у себя в голове, не хотел видеть этих образов, вспыхивающих яркими огоньками, отмахивался от них, как от назойливой мошкары, чтобы не отвлекали от главного.

Весь мир сжался в этой маленькой точке, в ее постели: вот он держит ее в объятиях, она слизывает каплю пота, стекающую по его шее… КАФФАР!

Он рычал, вздрагивал, отдаваясь блаженству, вмещая в себя чудо, такую родную, такую ЕГО.

Как он мог выкинуть из головы все эти воспоминания? Прошлую жизнь, мать, сестру – просто взять и выбросить, поддавшись безумству?!

Ты виновата в этом, Хоук. ТЫ и твоя демонова магия…

Фенрис чувствовал себя потерянным, словно его нет, а осталась тень – шальная, безумная, нервная.

Он плохо помнил, что сказал ей под утро. Только этот цепкий, такой Хоуковский взгляд засел в голове, четкой и ненужной картинкой, сбивающей с толку. Что он делал сейчас?

Фенрис еще раз посмотрел на листок бумаги, нахмурившись. Он оправдывался перед ней? Знал ведь, что она придет и прочитает это.

«Сними, если не захочешь меня видеть».

Фенрис вперил взгляд в красный лоскут ткани на столе.

Едва не привязала к себе! В голове били колокола, усталость и жуткая пустота не давали нормально вдохнуть. Кто-то будто бы тянул воздух у него из легких, тихо посмеиваясь, озорно глядя…