Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 58 страниц)
Мариан, ты и твои смешинки в глазах, будто искорки. Твои движения, немного угловатые и порой до смеха нелепые.
Фенрис с ужасом наблюдал за течением собственных мыслей.
Так много никогда еще не было. Его окунули в чужую жизнь, словно перо в чернильницу. Один взмах и ты в ней. Покрыт с ног до головы.
Вдруг вспомнилось собственное отражение в луже. Кровоподтек на щеке, смолянисто-черные волосы, загорелая кожа и зеленые глаза. Они глядели на него с недоумением, а тело мигом отзывалось пронзающей болью.
Когда это было? Воспоминание ускользало, развеиваясь как пыль, от дуновения сквозняка в этом демоновом поместье.
А перед глазами, словно заполняя эту тягучую пустоту, появлялось лицо Мариан Хоук.
А ведь и правда так, она заполнила его изнутри. Он пришел в Киркволл без особой цели и надежды на спасение. Бегство двигало его ногами, перемежаясь с желанием выжить, приспособиться, понять.
Встретив ее, он поверил в то, что сможет. Все получится. Не это ли она без конца твердила ему, улыбаясь? И он глядел на нее во все глаза, разинув рот. В какой-то момент, всего лишь дело случая – из открытого рта потекли слюни.
Фенрис хрипло рассмеялся. Тихо и пусто, зыбким эхом, смех отразился от стен его спальни. Какая ирония. Сбежал от мага, чтобы встретиться с другим… И не просто встретиться…
Каффар, это все происходит на самом деле?!
И снова перед глазами появилось проклятое поместье Данариуса.
С такого ракурса он никогда его не видел. Посмотрел на шпили башен, а затем на свои ладони. Они были чистыми. ФАСТА ВАСС, ОНИ БЫЛИ ЧИСТЫМИ. Без этих страшных борозд лириума. Он жадно вдохнул горячий воздух Сегерона, раздувая ноздри. Это было так близко, это, демон раздери, БЫЛО!
Но вмиг исчезло. Он не помнил, что произошло дальше.
Эльф разбит и склеен заново. Лириумом. Какое нелепое сравнение…
Фенрис не знал с чего начать, что именно вспомнить? Ведь должны были остаться хоть какие-то приятные воспоминания?
О да. Воображение услужливо подсунуло ему ощущение, от которого свело в груди, все сжалось в комок и защемило в горле. Его руки обнимают мятый передник, он вроде бы только что плакал – глаза на мокром месте. А она гладит его по волосам, нежно убирая их за торчащие уши. Приговаривая что-то, но он не разбирает слов. Они в кухне, здесь жарко от печей, в воздухе словно замерли крохотные пылинки на солнечных лучах, пробивающихся сквозь окна. Мама. Ты так нужна…
«Создатель, помоги ему». Откуда эти слова?
Он чувствует ее запах: яблок и какой-то выпечки, ткань передника немного грубая, но это все, что у него есть сейчас, это важно!
И воспоминание разбивается на тысячи осколков. Нет, постой, подожди! Побудь еще немного здесь, позволь мне…
Фенрис сжимал голову, словно та сейчас лопнет, а ему нельзя этого допускать.
В нем поселился кто-то другой.
И он так истово ненавидел себя прежнего, так яростно сминал все мысли, рвясь на волю. Он не знал, какому себе верить. Лицо сестры проплыло перед глазами, и эльф был бы рад ухватиться хотя бы за часть образа, но запомнил только зеленые глаза. Как и у него, как и у матери. Изумрудные, яркие.
Он так любовался ими в детстве.
Остановите время, мне так хочется воскресить в голове именно эти, нежные, теплые воспоминания!
Но время шло.
Он глубоко вдохнул, еще раз оглядывая комнату, затем подхватил вещи и широкими отрывистыми шагами, покинул спальню.
Предстоял долгий путь. Снова дорога, в который раз, приводящая мысли в порядок. В размеренном движении жизни вокруг он находил особенную прелесть, в первые дни после побега. Спустя несколько месяцев, как он сошел с корабля, Фенрису довелось побывать в бесчисленном количестве городов, захолустных деревень и фермерских хозяйств. Иногда разрешали провести ночь под какой-нибудь хлипкой крышей на постоялом дворе… В те моменты он внимательно наблюдал за миром вокруг. Его очаровывали лица людей, такие непохожие голоса, запахи, жесты, незнакомая речь… Времена прошли, но привычка осталась, Фенрис отчаянно хотел делать что-то, двигаться в любом направлении, лишь бы не грызло изнутри, как сейчас.
А возможность подвернулась вновь.
Письмо, которое он нашел на столе, вернувшись из поместья Амеллов, ясно отпечаталось в мозгу, а имя, которым оно было подписано, даже не вызывало удивления.
«Привет, Фенрис. Надеюсь, читать ты уже научился… Я думаю, ты не удивишься, как мне удалось разыскать тебя, ведь твоя репутация в городе машет рукой из каждого закоулка».
О да, он жил, не скрываясь, все это время, зарабатывая себе имидж наемника, которому по плечу любая задача. И спасибо Авелин, удавалось не попасться властям, проживая под самым носом у наместника.
«Давай я просто перейду к делу и к демону все эти условности? Я в предвкушении нашей встречи. И да, мне нужна твоя помощь. Уверен, что это дело тебя заинтересует».
Он согласился, конечно же, ведь предложение ниже разожгло в груди яростное пламя. А это было так необходимо сейчас, когда медленно, но верно, он скатывался в бездну. Или обезуметь, или вернуть самого себя, погрузившись в привычный ритм жизни.
«Ты же не против подсунуть палки в колеса нескольким магистрам из Тевинтера? А имя Годор тебе ни о чем не говорит? Оказывается, парень просто жаждет встретиться с тобой! А кое-кто из этих вышеуказанных напыщенных магов даже знаком с Данариусом! Старые счеты, знаешь ли…»
Имя. Данариус. Это сочетание букв на языке, – оно немного горчит и обладает вкусом крови и боли.
А что до другого… Годор…
Фенрис некоторое время стоял посреди комнаты, закрыв глаза и пытаясь нащупать в бушующем океане собственных воспоминаний любую ниточку… И нашел. Годор был рабом, таким же, как и Фенрис. И все это было еще до ритуала.
Он помнил, демон вас всех раздери, он помнил, что было до ритуала! Однако тут же, ниточка оборвалась, загораясь, и рассыпалась снопом разноцветных искр.
«Встретимся на перекрестке, недалеко от перевала в Виммаркских горах. Ты наверняка видел, это неподалеку от старых руин, с огромными статуями тевинтерских воинов. Статуи, построенные в расцвете империи, утратившей былое величие. Лихо звучит? А уж выглядит до сих пор, что мурашки по телу! С нетерпением жду встречи. Аарон».
Тевинтерский мальчишка, встретившийся ему в Вал-шевене. Что с ним стало? Зачем ему Фенрис?
Эльф ни за что не согласился бы на встречу, не случись этой ночи с ней, когда он начал вспоминать.
Бежать без оглядки. Ему надо бежать от нее, иначе убьет. Старый Фенрис не стал бы, тот эльф до сих пор оставался рабом, в глубине души.
А сейчас его жгло изнутри. Ненависть, которую в нем поселили, расцветала пышным цветком, источала аромат отчаяния и всепоглощающей злобы. Новый Фенрис помнил фрагменты, и страшно представить, что произойдет, если бы он вспомнил всё.
Тонкие холодные пальцы, перебирающие завязки на его одежде, неловкие, но страстно желающие узнать, что под ней. Его руки, срывающие домашний костюм Хоук, шарящие по телу, как будто запретный плод дали вкусить, ведь хозяина нет, он не видит, что происходит. А время бежит, ускоряясь. У него совсем нет сил, но так хочется, чтобы это мгновение чуть растянулось. Блаженство уносит, поднимая выше облаков, и так тепло внутри, в груди что-то греет, растекается, переливаясь по всему телу. Стоны срываются с губ, складываясь в ее имя.
– Мариан…
Фенрис сжал руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Не смотреть на ее поместье, не смотреть, а пройти мимо! Он должен уйти, не останавливаясь! На секунду показалось, что в окне спальни мелькнула тень девушки. Эльф вздрогнул, опасаясь самого себя, в ужасе от желания прийти и успокоить ее, снова почувствовать этот запах, прижать к себе ее худые плечи, провести рукой по спине…
На улице было темно, лишь редкие блики света в окнах чужих домов указывали ему путь. Он шел быстро, почти бежал налегке, прислушиваясь к тому, как позвякивает доспех на теле, ощущая тяжесть меча за спиной. Она придавала происходящему правильность, вызвала спокойствие. Так должно быть, это то, чему он научился с самого детства. Держать в руках меч, никогда не отпуская.
Шввввых!
Взмах огромного двуручника рассек ночную тишину, поднимая клубы пыли с дороги. Встрепенулись птицы, уютно примостившиеся на отвесной крыше здания. Издали послышался звон битой посуды и чья-то ругань. Город не спал. Дневная жара ушла, уступив место ночной прохладе, и в это время всем становилось легче дышать.
Швааааах! Вввжииих!
Меч слишком велик ему, это заметил бы кто угодно, при первом же взгляде. Но молодой крепкий эльф отрабатывал удар за ударом, несмотря на выступивший от усталости пот, ведь уже перевалило за полночь. Ночные тренировки были для него как глоток свежего воздуха. Мышцы горели, но эльф держал ритм, отрабатывая выпады один за другим. Ненависть заставляла двигаться. Каждый взмах меча разрубал очередную мысль в его голове. Данариус. Убить, уничтожить. Порвать.
Фенрис едва не наткнулся на группу стражников в узком переулке Верхнего города.
Эти воспоминания словно сладкий нектар, манили попробовать себя, погрузиться с наслаждением, предлагая обрести собственные части, собственный разум. Осознать себя целиком. Создатель, сколько он ждал…
Никто не встретился возле ворот, Фенрису удалось проскочить мимо часовых, не привлекая внимания, и тенью скользнуть в спасительную ночь, в уже почти осеннюю прохладу.
Он сразу не пошел по главной дороге, стараясь держаться левее и быть незаметным. О да, годы бегства оставили отпечаток, он даже двигался по-особому. Крался, словно дикий зверь, очень быстро, напрягая мышцы шеи, вслушиваясь, вглядываясь во мглу перед собой.
Если бы Фенриса спросили, с каким временем суток его можно сравнить, он, не задумываясь, назвал бы ночь. Так сложилось с давних пор, когда он еще не был личным телохранителем магистра. Только ночью он мог почувствовать свободу, тренироваться, без устали отдаваясь любимому занятию. Его меч всегда был продолжением руки. Рядом с этим куском стали, он чувствовал себя настоящим, – реальным, а не призраком. Призраки населяли Сегерон. Безликие, бесчувственные, похороненные заживо, и оттого казавшиеся восставшими мертвецами.
А он хотел жизни. Для своей мамы и маленькой сестры, для своих немногочисленных друзей… Он так хотел жить…
Ночью можно было отдаться вихрю захлестывающих эмоций, не боясь, что кто-то увидит.
Фенрис перешел на бег, сосредоточившись на дыхании. Хотелось пробежать до рассвета, освободив голову от ненужных мыслей, коих имелось великое множество.
Эльф обрадовался тому, что удалось вспомнить, просто не был готов к осознанию горького факта: его поступки шли вразрез с тем, что он думал и делал ранее. Казалось, что в голове теперь двое, и они ведут ожесточенные споры, разрывая мозги пульсирующей болью.
Фенрис старался думать только о том, как бы ни сбить ритм бега, но назойливые мысли продолжали терзать.
Рука нашарила в нагрудном кармане сложенный пополам лист бумаги. Эльф в очередной раз отругал себя за то, что уходя из поместья Амеллов, он увидел этот проклятый ворох свитков на столе возле камина. Скользнув по ним взглядом, заметил несколько рисунков, на одном из которых карандашный набросок Хоук и ее отца. У девушки длинные волосы, сплетенные в косу и легкое платье, с открытыми плечами. Фенрис поймал себя на мысли, что ни разу не видел ее в платье. Оно, наверное, было ей очень к лицу… Отец смотрел на нее так снисходительно и по-доброму, в их взглядах передана вся нежность и спокойствие, какие только могут быть между близкими людьми. Что-то екнуло у него в груди, и Фенрис схватил этот рисунок, словно какое-то сокровище.
А сейчас, оставив дома красный лоскут ткани, написав вроде бы прощальное письмо, он хватался за этот клочок бумаги уже… в четвертый раз? Будто там могло найтись какое-то успокоение для него!
Фаста васс, почему? Почему это произошло, неужели он позволил этому случиться? Столько воспоминаний о том, что магия сделала с ним, и как он ненавидел ее каждой клеточкой своего тела, и теперь все это столкнулось с волной нежности, просыпающейся при одном только воспоминании о том, как Мариан морщит нос.
Фенрис думал, что сошел с ума.
Уже светало. Верхушки деревьев окрасились в оранжево-красные рассветные оттенки. Запели птицы, и стало чуточку теплее. Фенрис перешел на шаг, чувствуя, как заныли ноги от устроенного только что марафона.
Путь от перевала до Киркволла занял у него несколько дней в первый раз, когда он спасался бегством. В обратную сторону получилось гораздо быстрее. Он нарочно подгонял себя, не давая передохнуть. Эльфом двигало любопытство и желание прикоснуться к собственному прошлому, сейчас это была одна из немногих возможностей, которой он не преминул воспользоваться.
Подозрительно тихо… Лес поредел, впереди на тракте замаячили повозки, обтянутые красной тканью, с эмблемой Киркволлской торговой гильдии, и никого вокруг. Приблизившись, Фенрис замер, вглядываясь в открывающийся пейзаж. На главную дорогу он все еще не выходил, стараясь держаться деревьев: густая зелень леса давала тень и укрытие.
Несколько повозок были перевернуты, а ящики с товаром разбросаны и местами сломаны. Кругом валялись вещи и будто впопыхах брошенное оружие. Судя по всему, на торговцев был совершен набег. Вот только… Где же все люди? Где трупы, раненые, лошади?
Зловещая тишина опустилась на лес и начала давить на уши, вызывая мурашки по всему телу.
Свист стрелы, рассекающий воцарившееся безмолвие, заставил Фенриса сгруппироваться, посылая свое тело вправо. Хвала реакции, его ведь чуть не задело! Он прижался к земле, вслушиваясь. Хрустнула ветка, и эльф приготовился вскочить, вынимая меч– требовалось только определить с какой стороны был произведен выстрел.
Пронзительно закричала стая птиц, сорвавшаяся с крон деревьев. Каффар!
Треск в кустах, совсем близко, сзади!
Фенрис вскочил, успевая подставить меч, защищая себя от прямого удара.
– Ну и дела! Ураган, как и был! – воскликнул басовитый голос.
Фенрис проследил взглядом вдоль лезвия, затем по руке, закованной в латную перчатку, и уперся в забрало шлема, наполовину скрывающее лицо.
– Кто. Ты. Такой, – отрывисто выдохнул эльф.
Проклятье! Сбил дыхание! Нехорошо, нужно потянуть время, следующий рывок не выйдет таким точным. Противник в доспехах опустил меч и потянул левую руку к забралу шлема. Через секунду Фенрис узнал его.
Сухие черты, рябые щеки, тонкая линия губ, рассеченная шрамом, короткие кудрявые волосы, иссиня-черные, взлохмаченные. Глаза серые, холодные как лед, смотрели внимательно, почти бегали, изучая лириумные отметины на его теле. Годор. Гора. Такой же большой, как и всегда. Ничуть не изменился за эти… сколько? Пять, семь лет? Когда они виделись в последний раз?
– Эк тебя потрепало, ураган… – пробормотал Годор, переведя взгляд на меч, который Фенрис все еще удерживал на вытянутой руке, не подпуская к себе мужчину.
– Успокойся, я сам тебя за разбойника принял, тут демонова туча этих разбойников была буквально вчера. Опусти меч.
Фенрис облизал пересохшие губы. Сильно хотелось пить, а рука, сжимающая рукоять меча, предательски начала дрожать.
– Откуда мне знать, что ты не пришел по мою душу, как и остальные? – бросил он, надеясь увидеть в этих ледяных глаза хоть какой-нибудь ответ.
Годор сипло расхохотался.
– А у тебя нюх на опасности? Сколько ты бегал? Тебя половина Тевинтерских головорезов ищет, ты прав, будь я смелее, получил бы за твою голову столько мешков золота, что можно было бы бежать не оглядываясь….
Боковым зрением Фенрис заметил, как из-за дерева слева медленно скользнула фигура в темном одеянии. Лицо скрывалось под капюшоном, но в руках отчетливо угадывался лук. Раздался треск натягивающейся тетивы.
– Вайлет, успокойся, это свой, – крикнул он фигуре, – его мы, собственно и искали.
– Хвала Создателю, Годор, я уж думала, мне неделю придется тащиться по этому лесу, отбиваясь от назойливой мошкары. Так достало, – заговорила девушка, откидывая капюшон и приближаясь к ним.
– Может ты все-таки опустишь меч, мы не убивать тебя собрались! – воскликнула она, и Фенрис уловил повелительные нотки в голосе.
– Вайлет, осторожнее, – хохотнул Годор, – не зря мы его прозвали ураганом, оглянуться не успеешь, как он этой здоровенной хреновиной пыль с земли закрутит прямо в глаза, а потом р-р-раз и положит всех вокруг!
Фенрис не выпускал из виду здоровяка, пытаясь вспомнить, почему тот зовет его ураганом и где они могли знать друг друга? Он лихорадочно соображал, откуда с ним мог быть знаком этот Аарон и что за девушка с огненно-рыжей копной волос стоит рядом?
– Почему ты называешь меня ураганом, – сквозь зубы процедил эльф, опуская меч, когда руку начало жечь от усталости.
– Ты что же, не помнишь? – нахмурился Годор.
– Аарон же объяснил! Этот магистр, как его там, стер ему память, чтобы сделать собственным беспощадным телохранителем! – пояснила здоровяку рыжая Вайлет.
– Угораздило же его… Ты меня совсем не помнишь? – расстроено пробормотал Годор, убирая меч в ножны на поясе.
– Что здесь произошло? – спросил Фенрис, оглядываясь по сторонам.
Чутье подсказывало, что эти двое действительно не собирались его убивать, к тому же, Фенрису хотя бы удалось вспомнить девушку. Рыжие волосы, пещера, демон гордыни. Это ее Аарон спасал, когда они были в Вал-шевене! Воспоминания давались с трудом, в голове было намешано слишком много образов, они путались, сбивая с толку. Годор был когда-то его… другом? Фенрис хорошо помнил его смех, холодные голубые глаза, манеру стоять, переминаясь с ноги на ногу, слишком нелепую для его больших размеров. Он звал его Гора. Они давали прозвища каждому мальчишке в их поселении. Фенрис вздрогнул, когда перед глазами поплыли картины прошлого.
– Эй, ку-ку, мессир эльф, вы еще с нами? – рыжая помахала ладонью перед глазами, возвращая Фенриса в реальность.
В другой раз он бы разозлился на такое поведение со стороны незнакомки, но долгое общение с Хоук оставило след. Фенрис даже улыбнулся уголком губ, вспоминая, как часто ему приходилось терпеть подобные выходки со стороны Мариан. Другая его половина отчаянно запротестовала, тут же убирая эти, плохие по ее мнению воспоминания из головы.
– Он всегда таким был? – раздраженно спросила Вайлет, обходя его кругом и устремляясь вперед к повозкам.
– Когда мы виделись в последний раз, поверь мне, он был гораздо хуже, – мрачно усмехнулся Годор, следуя за ней.
Фенрису ничего не оставалось, кроме как присоединиться к этой странной компании.
Они пересекли тракт, снова углубляясь в чащу. По дороге Годор пояснил, что это Аарон сказал им идти навстречу Фенрису, минуя святилище, до которого всего несколько дней ходу отсюда. Вскоре они наткнулись на потасовку с разбойниками, – на этой части дороги орудовала банда Когтей. Убийцы положили всех купцов, а трупы сожгли, опасаясь, что в них вселятся демоны из святилища. Товар и другие полезные предметы растащили тотчас же. Годор и Вайлет в нападение не вмешались, мотивировав это тем, что раз богатые купцы не захотели делиться товаром с бедняками, вот и поплатились за это жизнью.
Вайлет уверенно вела их сквозь чащу, находя скрытые тропинки и огибая поваленные стволы гигантских елей, перепрыгивая через ямы и рытвины. Фенрис обратил внимание, как ловко ей дается передвижение по пересеченной местности, и не мог взять в толк, откуда эти умения, ведь она была аристократкой до момента похищения. Не научилась же она этому за несколько месяцев.
Годор молча шел рядом, изредка ругаясь на тевине, проклиная лес и всех его обитателей, когда в очередной раз запутывался в каком-нибудь буреломе.
– Куда ты нас ведешь? Где Аарон? – поинтересовался Фенрис, радуясь, что мысли о происходящем отвлекают от Хоук, хотя он уже несколько раз неосознанно дотронулся рукой до нагрудного кармана, проверяя, не потерялся ли этот листок…
– Аарону пришлось отлучиться, мы стали лагерем неподалеку, я веду нас туда. Потом будем держать путь в святилище, – пояснила рыжая, запрыгнув на ствол дерева и сделав по нему несколько шагов.
Вдруг она присела на корточки и в мгновение ока вытащила из-за спины лук, зацепив стрелу. Нахмурилась, целясь. Выстрелила.
– В яблочко, Вайлет! – хмыкнул Годор, когда они подобрали тушку зайца по дороге.
– Вот вам и ужин, – рассмеялась рыжая, склонившись в притворном реверансе.
Спустя некоторое время чаща уступила невысоким деревцам, окружавшим лесную поляну.
Лагерь состоял из четырех больших шатров и трех поменьше, вокруг которых суетились люди и эльфы. Фенрис уловил отрывки знакомой речи, обратил внимание на одежды собравшихся в лагере людей, заметил группу детишек, животных и нехитрые пожитки. Это были не воины…
– Откуда здесь…
– Поверь, ураган, долгая история, рекомендую запастись терпением, – Годор протянул ему тушку убитого зверька, – есть будем?
К ним навстречу выбежала странная девочка. Такая же кудрявая, как и здоровяк, с густой копной черных волос, только… У нее было слегка одутловатое лицо и маленькие глаза, контрастировавшие с круглым, выдающимся вперед лбом. Она отличалась от детей, которых довелось видеть Фенрису.
– Джози! – заулыбался Годор, бросая убитого зайца и подхватывая смеющуюся девочку на руки.
– Годор! – утвердительно произнесла она, хватаясь руками за его волосы.
На вид ей было шесть лет, может меньше, Фенрис не особенно хорошо определял возраст детей. Куда больше заинтересовал тот факт, что лириум проснулся, почувствовав ее. А поскольку это происходило только в присутствии чего-то магического, эльф успел сделать вывод: либо неподалеку маг, либо сама девочка является им. Но не рано ли для ее возраста?
– Годор сделать мне подарок? – пролепетала она, и Фенрис растерялся, услышав, как тяжело ребенок выговаривает слова и смотрит при этом не на лицо здоровяка, а куда-то вверх и левее.
Взгляд такой отрешенный и задумчивый, в то время как пальчики ловко накручивают вьющиеся пряди на голове здоровяка.
– Нет, Джози, зато я привел сюда ураган. Помнишь, я рассказывал тебе о нем истории? – Годор осторожно поставил девочку на землю, повернув в сторону Фенриса.
– Это моя сестра, звать Джози, – улыбнулся он, легонько подталкивая ее к эльфу, – ну же, познакомься!
Девочка Джози начала теребить в руках шнурок пояса и замялась в смущении.
– П-привет? – спросил Фенрис неловко, совершенно не представляя как себя вести.
Рыжая, как назло убежала куда-то, оставив их.
Девочка сделала несколько неуверенных шагов к эльфу и протянула руку. Увидев, как Годор кивает ему, Фенрис протянул ладонь в ответ. Когда их пальцы столкнулись, Джози отпрянула и спряталась за здоровяка.
– Страшный! – выкрикнула она, испуганно выглянув из-за ног Годора.
– Что не так, малышка? – растерянно переспросил он.
– Ему больно, ему давно так больно, оно жжет, переливается, шепчет ему, он давно не спал!
Фенрис обомлел. Она говорит о лириуме? Но откуда…
– Он спорит, оно не дает покоя, плохое, плохое! – девочка замотала головой, толкнула ноги Годора и убежала в лагерь.
– Эээ… ты уж извини, обычно она так гостей не встречает… – пробормотал здоровяк, почесав затылок.
– Она скорее всего об этом, – Фенрис повернул руку, демонстрируя лириумные отметины.
– Все стеснялся спросить, что это?
– Это лириум. Метод нанесения – подкожный. Не спрашивай больше, сам увидишь… – пробормотал эльф, вспоминая, в который уже раз приходиться объяснять это, – и все-таки… почему ты зовешь меня ураганом?
Годор махнул рукой, предлагая пройти вглубь лагеря.
Они расположились возле большого костра, над которым был размещен котелок с готовящейся похлебкой. Годор передал тушку убитого зверя какой-то женщине в переднике, та рассыпалась в благодарностях и унесла добычу в палатку, чтобы освежевать и подготовить для варки…
На Фенриса старались не обращать внимания, но все же поглядывали, исподтишка, как и многие раньше. Думали, что не заметно, но эльф так часто ловил на себе чужие вкрадчивые взоры, что становилось тошно. Он старался не загадывать, сколько вопросов вызывает его внешний вид, даже привык абстрагироваться от этого. В данный момент интересовало другое.
– Ураган, потому что ты сам себя так назвал. Неужели ты не помнишь? Нам было шесть, мы воровали персики в саду у магистра. Когда жили на Сегероне.
Фенрис действительно помнил это. Картинка была настолько живой и яркой, словно это произошло вчера.
– Ты коленки ободрал, когда мы убегали? – вырвалось вдруг у Фенриса.
Годор расхохотался.
– Я смотрю, Данариусу не удалось окончательно лишить тебя памяти?
– Это сейчас, четыре года назад я понятия не имел, как оказался в его телохранителях, – задумчиво протянул Фенрис.
– Ладно, у тебя много вопросов, я подожду со своими. Валяй, спрашивай!
– Где Аарон и как здесь оказался ты? И кто все эти люди?
– Я постараюсь сказать покороче… – Годор посерьезнел, – я бежал с Сегерона примерно в то же время, что и ты. Нападения кунари участились, в этой суматохе, магистрам пришлось напрячь свои задницы, ведь все произошло летом. Ты же знаешь, они не чесались в это время года, отсиживаясь в тенистых садах своих имений. Ждали наступления осени, чтобы жара спала. Но не случилось. Когда они напали, я служил у магистра Фелциуса. Старик обезумел, отправив отряд со мной в самое пекло, видать настолько испугался, что в итоге бросил нас там на верную гибель. Сражение закончилось, и я пришел в себя, в яме, среди трупов своих товарищей по оружию. Была ночь, я выкарабкался и пополз вдоль берега. Чудо, что меня заметил корабль с торговцами… Контрабандисты… Или демон их разберет кто, но они выходили меня, а я наплел, что мне нужно в Вольную марку. С детства слышал истории о здешних местах… Меня не отпустили сразу, как же… Я отработал у них несколько лет, пока не встретил Аарона. Парень был таким… Непохожим на них… Он выкупил меня. Я подумал, пиши пропало, снова в рабстве, но… Он снял с меня кандалы, как только корабль отчалил с материка. Снял и сказал, что я могу идти, куда вздумается. Я растерялся, толком сообразить не успел, что бежать-то мне было некуда. И попросил остаться. На равных с магом, можешь себе представить? Тут-то и узнал его историю.
– Что за история? – Фенрис принял из рук женщины тарелку с похлебкой, благодарно кивнув.
– Он бежал от своего папаши, забрав половину рабов, из тех, кого знал лично. А потом я попросил его помощи в поисках сестры. Я знал какому магистру ее продали. Ты же видишь, она… особенная. Не такая, как другие дети. Говоришь с ней порой, а выдаст такое… Не верится, что ей всего лишь пять стукнуло. Аарон ей очень понравился, ведь это он спас ее. Привязалась к нему теперь и наотрез отказывается уходить. Вот мы и остались тут.
– Почему Аарон бежал? Ты знаешь кто такая Вайлет? Ее вроде звали Виолетта, и он украл ее из Вал-шевена, – Фенрис все больше поражался тому, как тесен мир.
Как там говорила Хоук? Люди не встречаются случайно. В жизни не бывает случайностей… Вот и подтверждение ее словам… Фенрис поборол в себе желание улыбнуться.
– Это ты сам у него спроси, политические дрязги магистров не мой конек, – усмехнулся Годор, – мне главное, чтобы сестра была жива-здорова и желудок сытый. Денег не нужно, все равно тратить не на что.
– Так это что же, все его рабы? – выдохнул Фенрис, оглядывая людей в лагере.
– Это те, кто пошел за ним добровольно. И мы здесь не рабы. Помогаем друг другу. Посмотри вокруг, сколько здесь тех, кто умеет держать оружие? Женщины, старики и дети. Кое-кто из сопорати пошел за ним, но не стало денег, чтобы платить. В итоге нас осталось совсем немного.
– Что Аарону нужно от меня?
– Кажется, он говорил, что в святилище поблизости есть один амулет и нетронутая сокровищница.
– И я понадобился, чтобы устроить разгром в древнем тевинтерском святилище? Ерунда какая…
– Демон его побери, какому-то богу они там покланялись, я в голову не беру этой ерунды. Рад, что ты цел, я вспоминал тебя, после турнира…
Слово отпечаталось в мозгу, словно прижгли раскаленным прутом. Турнир…. Фенрис вспомнил, что неоднократно участвовал в турнирах…
– Я… кажется, дрался с тобой?
– Ага, и чуть не убил, между прочим, гляди, какой шрамище остался! – Годор ловко скинул защищающую пластину, продемонстрировав эльфу зарубцевавшийся широкий порез от плеча к груди, – мечом рассек! Р-р-раз и все! – здоровяка это, похоже, вовсе не расстраивало, он даже гордился.
– Вот вы где! – рядом выросла Вайлет.
– Эй, рыжая, расскажи урагану, откуда ты знаешь Аарона.
Девушка села рядом, аккуратно отцепив лук и колчан стрел. Достала флягу, сделала глоток и не без удовольствия поморщилась. Своими размашистыми движениями она будто старалась скрыть аристократические манеры. Носила грубо сотканную одежду и перчатку на правой руке, чтобы не резать пальцы, натягивая тетиву лука. Старалась двигаться плавно, но без изящества, допуская при разговоре резкие жесты, громко смеясь и пытаясь скорее быть похожей на какого-то варвара женского пола.
– Я с Аароном знакома с самого детства. С тех пор, как мой папаша магией увлекся. Он водил дружбу с магистром, все хотел, чтобы мама ему наследника родила. Но не получалось. Я была их первенцем, ко мне он относился еще нормально… А когда одна за одной у мамы начали рождаться девочки, он… – Вайлет саданула рукой по колену, нахмурив брови.
Фенрис не стал расспрашивать.
– Вообще Аарон появился у нас в замке, когда мне тринадцать стукнуло. Я часто была предоставлена самой себе, лазила по башням и внешним крепостным стенам, прибивалась иногда к охотникам, они, кстати, научили меня из лука стрелять. Аарону тоже оказались не по нраву его родители, в этом мы сразу нашли общий язык. Когда он приезжал, мы убегали и проводили время вместе. Однажды, я рассказала ему, что творят наши отцы… И он обещал, что когда вырастет, заберет меня… – Вайлет загадочно заулыбалась, глядя на кипящую в котелке воду.
Фенрис задумался о том, что Аарон удивлял его все больше, с каждым рассказом.
Сын магистра, который спасает рабов, похищая свою возлюбленную из замка? Не это ли сюжет для сказок, которые ему рассказывала Хоук, когда они гуляли по рваному берегу? Он чаще молчал, и она как обычно с лихвой восполняла тишину, без умолку повествуя о каких-то невероятных зверях, драконах и войнах…
– Почему они зовут тебя Фенрисом? – прервал его размышления Годор.
– Это имя мне дал Данариус. Я привык, – сухо отрезал Фенрис.
– Раньше ты таким мрачным не был, каффар, что с тобой произошло? – удивился Годор и замолк, когда Вайлет ткнула его в бок.
– Венехедис, Годор, столько всего случилось, что голова раскалывается. А еще вы… Что вас понесло в это святилище? Хотя какое мне дело… – осекся Фенрис, понимая, что сейчас ему, в принципе, некуда идти.
