Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 58 страниц)
– Ты ведь никогда не имел друзей и для тебя все это новый опыт. Не правда ли? Ох, я даже завидую тебе. Хоук считает меня своей подругой, и мне даже чуточку стыдно. Никогда не была правильной в этом отношении… С ней у меня начинает ныть совесть, о наличии которой я только догадывалась!
– Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, Изабелла.
– Вы многое пережили вместе, и ты, кажется, волнуешь ее больше, чем все остальные вместе взятые, – Изабелла нервно забарабанила пальцами по подлокотнику, будто вовсе не собиралась говорить это.
Фенрис не знал, что сказать в ответ. Внезапные откровения ривейни и ее неожиданное появление удивили эльфа. А ведь ему сильно хотелось спать, во рту стоял кислый привкус вина и голова немного гудела. Разбираться, к чему она клонит?
– Фенрис, я понимаю, у тебя печальная история, полная разочарований в людях... Но! – Изабелла замолкла на долю секунды, – Не смей уходить от Хоук. Она хороший человек. И она правда сможет помочь тебе.
– Ты говоришь, тебе стыдно, что она считает тебя подругой? – спросил вдруг эльф.
Изабелла опустила взгляд и начала ковырять мозаику на полу носком сапога.
– Из меня паршивая подруга, Фенрис... Самая малость, что я могу для нее сделать, это поговорить с тобой.
– Откуда такая уверенность, что я волную ее?
Изабелла рассмеялась.
– Ты ни демона не смыслишь в женщинах, Фенрис. Она говорит о тебе. Постоянно. Волнуется, когда ты злишься, радуется, как ребенок, если хоть на долю секунды улыбаешься. Неужели ты не заметил? Хочешь уйти – уходи, но не делай этого, не объяснив ей причины. Она очень расстроится.
Фенрис обдумывал ее слова некоторое время. Под сводами крыши запищали птенцы. Вылупились, пока его не было... Просыпался город, с улицы доносились обрывки случайных разговоров, чей-то громкий смех, скрип повозок торговцев, стремившихся на рынок...
– Какие у тебя милые глаза, – нарушила молчание Изабелла.
– У меня... милые глаза... – задумчиво пробормотал Фенрис.
– У вас, эльфов, у всех прелестные глаза, даже у мужчин. Так и хочется наковырять и сделать ожерелье.
– Не советую пробовать.
– О, я и так не думала пробовать. У меня есть на то причина.
– Забудь, что я говорил, Изабелла.
Пиратка расхохоталась и поднялась с кресла.
– Кстати, тебя занесло сюда в такую рань одно лишь желание помочь Хоук?
Разбойница загадочно пожала плечами и подмигнула ему.
– У меня были кое-какие дела ночью, проходила мимо, заметила, что ты сидишь на подоконнике, да еще и вино распиваешь на рассвете. Дай думаю, зайду.
Она устало потянулась и зевнула, оправив косынку на голове.
– Все, я свое дело сделала, пора спать! Фенрис, подумай обо всем, что я тебе наговорила, – пиратка помахала ему рукой и, плавно покачивая бедрами, удалилась из спальни.
Фенрис проводил ее взглядом и почувствовал, как заныло в животе. Пить вино утром было не самым лучшим решением. Он лег на кровать, заложив руки за голову, и стал наблюдать за тем, как птица укрепляет гнездо, на одной из балок под потолком. Наконец-то начало клонить в сон, проваливаясь в забытье, он успел подумать о том, что ему, пожалуй, правда хватит смелости зайти к Хоук вечером и объяснить ей причину своего ухода.
Дверь в поместье открыл Бодан, которого чуть не сбил с ног мабари. Дэни с визгом побежал к Фенрису, и эльф едва успел поймать его за передние лапы. На улице смеркалось, гном занимался зажиганием свечей в доме.
– Мессир, заходите, вас уже ждут! – он отошел от двери, пропуская эльфа и радостного пса внутрь.
Ступив через порог, Фенрис отчетливо уловил запах гари.
– Такой бедлам творится, никогда не видел, чтобы монна Хоук бралась за готовку, но Лиандра настояла, чтобы дочь помогла, ведь сегодня Фуналис, – запричитал Бодан.
Через секунду из кухни выскочила Хоук, протягивая ему поднос с чем-то черным, отдаленно напоминающим печенья.
– Я неправильно рассчитала температуру, вот они и сгорели, мама убьет меня! – сбивчиво затараторила она, нервно хихикая.
Лицо у нее было измазано в муке, на домашней тунике повязан заляпанный передник, волосы растрепались и торчали во все стороны. Фенрис ощутил, как сердце забилось чаще, губы непроизвольно растянулись в улыбке, при одном взгляде на нее.
– Мариан! Ты где? Кто там пришел? И что с печеньем?
Хоук округлила глаза от ужаса и прошептала:
– Мне конец...
Фенрис неловко стоял возле двери, не зная, как себя вести. Он совсем забыл о празднике, и клял себя за то, что пришел к ней именно сегодня. Разговора в такой обстановке не вышло бы.
Хоук осенило, и она начала скармливать подгорелое печенье Дэни прямо с подноса. Благодарный пес довольно захрустел, подчищая улики.
Фенрис смотрел на Хоук, сидящую перед псом на корточках и ловил себя на мысли, что все это время очень глупая улыбка не покидала его лица.
– Проходи в столовую, все ребята там, я позже присоединюсь! – сказала девушка, подняв голову.
Фенрис послушно пошел по коридору, ощутив, как запах горелого сменился приятным ароматом жареного мяса, приправленного каким-то травами. В желудке предательски заурчало, он давно ничего не ел.
В столовой он увидел Мерриль, которая смеялась очередной шутке Варрика, Изабеллу, потягивающую вино из кубка и Авелин, которая что-то показывала Андерсу на карте.
– Давай, садись, мы тебя заждались! Это так здорово, что ты пришел, я тебе столько хотела рассказать, и у нас столько дел, помнишь Костяную яму? Там был дракон, представляешь? Здоровенный, чешуйчатый, самый огнедышащий из тех, что я видела!!! – Хоук усадила его на стул, и унеслась на кухню, прятать опустевший поднос.
Поймав на себе лукавый взгляд Изабеллы, Фенрис откашлялся и попытался придать себе уверенный вид. Андерс удостоил его кивком головы, Варрик приветливо помахал рукой, Мерриль бросила на него испуганный взгляд, полный недоверия. Еще бы, последний их диалог закончился тем, что он назвал ее ведьмой. Авелин улыбнулась уголком губ, и продолжила водить пальцем по карте, увлеченно рассказывая что-то одержимому. Вашидан, да здесь царила идиллия!
В его душе в этот момент заплясали самые настоящие демоны.
Радость, возбуждение, искренность, которые излучала Хоук, охотно делясь ими с окружающими, затрагивали и его.
Он хотел бежать или нет?
– Вино? – спросил Варрик, протягивая эльфу бутыль из темного стекла.
– Благодарю... – пробормотал Фенрис, поднеся бокал.
– Пока Хоук там с ума сходит, предлагаю выпить, – усмехнулась Изабелла.
Фенрис вздрогнул, почувствовав, как тяжелая голова мабари опустилась ему на колено.
– Гляди, как он тебя любит! – засмеялась Хоук, принеся еще один поднос с закусками.
Чего там только не было: аккуратно нарезанные и причудливо разложенные овощи, всевозможных видов, какая-то зелень, рулеты, тонкие ломтики мяса...
Слюни мабари намочили эльфу штанину.
– Только не смей ничего ему давать... Иначе ночью меня ожидают длительные прогулки по рваному берегу... – шепотом произнесла Хоук, склонившись над ухом Фенриса.
Мабари вопросительно поднял голову и посмотрел на нее.
– Я ничего не говорила! – заливисто смеясь, Хоук унеслась к другому концу стола, поправляя тарелки с едой и раскладывая салфетки.
– Э-э, Хоук, позволь мне помочь, – пробормотала Мерриль и подскочила со стула.
– Маргаритка! Вспомни, последний раз это закончилось тем, что ты опрокинула на себя соусницу! – засмеялся Варрик, и Мерриль густо покраснела.
Маги не ведут себя так. Они не накрывают стол для гостей. Они не бегают с подносами и не пекут печенья.
Фенрис понимал, что его мучительное состояние связано с тем, что он не мог дать Хоук никакой оценки. Она вообще не поддавалась описанию. Эльф мог охарактеризовать кого угодно из ее компании, например, Варрик, талантливый рассказчик, хороший партнер по игре в алмазный ромб, добродушный и честный по натуре гном. Авелин очень рассудительно и ответственно подходит к исполнению своих обязанностей капитана стражи, и он бы предпочел, чтобы Хоук водила дружбу с ней, нежели чем с этой легкомысленной пираткой, которая была себе на уме. От Андерса или Мерриль он ожидал чего угодно, конечно же, ведь они вели себя, как и многие , встречавшиеся ему отступники. Но Хоук?! Она была талантливым магом, безусловно, Фенрис навидался всяких умельцев в Тевинтере: Данариус был специалистом в темных сферах волшебства, когда дело касалось подчинения разума и контроля над телом, ему не было равных. А Хоук была превосходным стихийником, он видел таких на Сегероне. Они без страха вступали в схватки с кунари, в одиночку стоя десяти противников. Им были подвластны лед и пламя, с пальцев слетали молнии, а земля под ногами дрожала.
Хоук могла пользоваться всем этим с легкостью, но никогда не злоупотребляла магией! В бою она следила за своими союзниками, стараясь не задеть кого-нибудь.
Данариус, к примеру, не жалел рабов и наемников. Фенрис знал, что магия в жизни магистра занимала почетное и важное место, входила в число ежедневных ритуалов, без которых он не мог встать по утрам. Книги летали за ним по комнате, когда он работал, пламя освещало путь, если надо было куда-то идти.
Из кухни, наконец, показалась Лиандра. Она аккуратно сняла с себя передник, сложила его и присоединилась к остальным.
– Я рада, что и Вы пришли к нам, Фенрис! Мне кажется, или это Вас я должна благодарить, что вытащили мою дочь из очередной передряги? – она одарила его теплой улыбкой.
Варрик засуетился, ухаживая за матерью Хоук и наливая ей вина в бокал.
Андерс нахмурился, услышав слова Лиандры, но никак не прокомментировал.
– Спасибо вам, что спасли мою дочку! – Лиандра подняла бокал и чокнулась с присутствующими.
Пока все раскладывали по тарелкам разнообразные закуски, Варрик продолжил повествовать матери Хоук об их путешествии. Женщина удивленно вскидывала брови, слушая гнома, охнула, когда дело дошло до их схватки с демоном, покачала головой, когда Изабелла вставила комментарий по поводу волос Хоук, которые пришлось подстричь.
– Совсем на мальчишку стала похожа, – проворчала мать, – и чего тебе дома не сидится? Пора заняться поиском жениха для тебя!
– Мама! – возмущенно вскрикнула Хоук.
Изабелла прыснула со смеху.
– Мам, ну кому я нужна, – усмехнулась девушка, – я же ходячая проблема.
– Да девочка моя, с этим не поспоришь. Ты такая упрямая…
Варрик разрезал запеченное мясо. Мерриль пробовала каждую закуску и восхищенно спрашивала Хоук, из чего она сделана. Изабелла подшучивала над эльфийкой, Хоук ворчала на пиратку, всякий раз, когда та ловила Мерриль на ее доверчивости.
Фенрис наблюдал за всей этой суетой, и чувствовал, как невероятно, но очевидно, сливается с атмосферой всеобщего праздника. Он тоже испытывал радость, находясь рядом с этими людьми. На долю секунды, он даже почувствовал себя частью большой семьи.
Они веселились, шутили, старались быть гостеприимными...
У него никогда не было возможности побыть в кругу людей, не будучи чужим. Он наслаждался этим состоянием, проклиная себя за одну только мысль уйти.
От нее.
В один момент его чувства обострились, и словно пораженный громом, он ощутил, как жизненную необходимость, находиться рядом с этой взбалмошной, невероятной и ошеломляющей девушкой.
– Фенрис, скажи а! – Хоук вырвала его из захватывающего плена мыслей и образов.
Не соображая, что делает, он покорно открыл рот и под взрыв хохота гнома и пиратки, проглотил рулетик, предложенный Хоук.
– Какой ты можешь быть милый, дружочек, не хмурься больше никогда! – сквозь слезы от смеха проговорила Изабелла.
– Дайте вы ему спокойно поесть, – улыбнулась Лиандра, – Я могу рассказать вам, что когда Хоук была маленькая, она ненавидела рулеты из баклажанов, она называла эти овощи черными слизняками!
– Ты только что съел большого черного слизня, – зловеще протянула Хоук, наклонившись к нему.
Он почувствовал приятный вкус сырно-чесночной начинки, тепло, от касания Хоук, которое обожгло его, словно огнем. Но то был не огонь, сжигающий его из-за лириума.
Ему было приятно!
Фенрис отпил из кубка несколько больших глотков с вином, стараясь прийти в себя, но атмосфера, царившая в комнате, поглотила его с головой.
Сытно поужинав, они переместились к камину, где Лиандра продолжила увлеченно рассказывать Варрику о своей жизни в Ферелдене, Авелин вставляла комментарии в их историю побега, и гном внимательно слушал, кивая головой.
Изабелла тихонько скармливала Дэни мясные хрящи, пес ловил их на лету, клацая зубами и довольно хрустя.
– Пошли, покажу кое-что! – Хоук схватила его за руку и потянула наверх по лестнице.
В их поместье было очень уютно. Невооруженным глазом можно было заметить, что здесь живут две женщины. Ковры и гардины на окнах, цветы на подоконниках, портреты на стене и вся мебель, были подобраны с чувством меры, не было вычурностей, присущих домам, в которых ему довелось побывать в остальном Киркволле. Поднимаясь по лестнице, он успел заметить вырезанные на перилах непристойности. Изабелла…
У Фенриса перехватило дыхание, когда Хоук толкнула тяжелую дубовую дверь, ведущую… в ее спальню.
Ему сразу бросилась в глаза кровать с балдахином, заправленная бордовым бельем, горящий камин и большой шкаф, который он затаскивал наверх в еще пустовавшую комнату, не догадываясь, что она станет ее спальней.
Хоук отпустила его руку и подбежала к окну.
Фенрис глубоко вдохнул: он помнил запах ее волос, а здесь, им дышала буквально вся комната. Лениво брошенная на стуле мантия, какая-то гора книг и свитков на столе. Куча зажженных свечей, источавших невероятные ароматы...
– Чего ты стоишь, иди сюда, – она махнула рукой, указывая в окно.
Эльф подошел ближе и посмотрел, куда она показывала. В свете луны удалось различить городскую улицу, и поместье напротив.
– Вон в то окно смотри!!! – она притянула его за рукав, ближе к себе.
Фенрис был растерян, его одолевал такой спектр чувств, что он не мог дать отчета происходящему. Переполнявшее его тепло, радость, легкое опьянение от вина, ощущение сытости от ужина... Даже немного клонило в сон, он никогда в жизни не замечал за собой такого. Внезапно его взгляд сфокусировался на мелькнувшей в окне фигуре.
– Ты что, за соседями подглядываешь? – усмехнулся он.
– Да ты глянь, он по дому голый ходит! Чокнутый аристократ, я из-за него гардины на ночь опускаю, это он за мной подглядывает, и раздевается догола! – захохотала Хоук.
Девушка стояла к нему очень близко, прислонившись плечом. Смеясь, она дотронулась до него рукой, и вдруг, словно осознав свой неосторожный жест, спешно одернулась и отстранилась.
Интересно, она до сих пор думает, что ему противны чужие прикосновения? Фенрис давно заметил, что она не вызывает у него никакой неприязни. А уж сейчас в особенности. Он был благодарен ей. За этот ужин и за ее внимание, за то, что она заботилась о нем, сама того не замечая все это время. Демоны! Ему надо сказать ей спасибо...
– Хоук... Я думаю, мне надо поблагодарить тебя, – пробормотал он.
Вышло сбивчиво и как-то не натурально. Девушка внимательно посмотрела на него, и он увидел, как в ее глазах пробежали озорные искорки.
– Не-за-что! – отчеканила она и, развернувшись на каблуках сапог, кинулась вниз. Кажется, ее позвала Изабелла.
Фенрис остался стоять в спальне, остолбенело озираясь по сторонам.
Взгляд упал на ее дневник, небрежно раскрытый на кровати, среди кучи свитков и книг. Фенрис шагнул в сторону, проклиная собственное любопытство, которое внезапно оказалось сильнее чего бы то ни было.
– Одним глазком посмотрю... – пробормотал он и схватился за корешок, воровато поглядывая на дверной проем.
Хоук внизу громко вещала что-то, перебивая рассказ Варрика. Время играло ему на руку.
– Добро пожаловать в Киркволлл... – прочел он на первой странице. Под этой записью Хоук изобразила герб города и храмовника, с глазами крестиками.
Фенрис быстро пролистал несколько страниц.
– Чокнутый эльф, – прочитал он и замер, – ниже Хоук изобразила Фенриса, с огромным мечом, даже больше, чем было на самом деле. Вместо рта был нарисован хищный оскал, а вокруг расползались какие-то витиеватые узоры, видимо так она хотела изобразить лириум?
– Он хочет убить меня, это точно. Я труп. Зачем ему понадобилась моя помощь?! Ладно, у меня тоже проблем по горло! Делать мне больше нечего, верну ему завтра все деньги! – написанное было трижды подчеркнуто.
На следующей странице красовался рисунок, где Хоук изобразила Изабеллу с несоразмерно большой грудью.
– Изя, ты коза, – прочел он подпись ниже.
Затем почерк изменился, кажется, это уже писала пиратка:
– Сама ты коза, завтра пойдешь со мной, и не обсуждается.
Фенрис прислушался. Внизу стало подозрительно тихо.
– Еще одну страничку... – пробормотал он.
– Я любопытная дура! – такой была следующая запись. Ниже Хоук нарисовала себя, с бутылкой. Вроде бы это была бутылка того самого вина, которое они пили у него в поместье. Ниже мелкими буквами – приписка:
– Я пожалею об этом?
Фенрис резко захлопнул дневник и бросил его на кровать, услышав шаги.
– И что же мы тут делаем? – хитро поинтересовалась Изабелла, прислонившись спиной к дверному косяку.
Фенрис решительно вышел из комнаты, бросив на нее испепеляющий взгляд. Пиратка направилась следом, потягивая вино из бокала.
– Ну как, передумал убегать?
– Изабелла, отвали...
Внизу, в гостиной напротив камина развивалась настоящая баталия.
– Я вам говорю, Орлей без Тевинтера – потеряет то, на чем держится его власть... Они объявили угрозой магию! А где вся эта магия? Там она! В Тевинтере! Зло – это никак не кучка архидемонов...
Зло это магия крови, с которой все беды и начались! – Авелин распалилась, щеки горели, волосы растрепались, выбиваясь из-под обруча.
Варрик сложил руки в замок и поддакнул:
– А Тевинтер такой сказал: “Я сейчас завоюю всех и буду пинать”, но тут появился Орлей и крикнул: “Не позволю!” и принялся завоевывать и пинать всех сам!
Хоук рассмеялась и продолжила:
– А на все это смотрела Антива. Она была старой и мудрой – старше Тевинтера. И она сказала: “Ай-я-яй! Война – это плохо. Это очень плохо! Массовые убийства – это скверно. Индивидуальные – хорошо”.
– И выставила дом наемных убийц – единственное, что до сих пор не позволило ее завоевать никому... – пробормотала Авелин.
Лиандра улыбалась, слушая и наблюдая за ними. Хоук пристроилась на бортике кресла, рядом с матерью.
Фенрис неожиданно обратил внимание на то, что они похоже смеются. Ямочки на щеках одинаковые, и манера закидывать голову та же. Хоук, заметив его, вдруг посерьезнела, погладила мать по плечу и взглядом указала ему на кабинет.
– Прости, что я прерываю вечер разговорами о делах, но я что-то ума не приложу, кто бы мог мне помочь в этом вопросе, – Хоук вздохнула и села на край стола.
На нем громоздились какие-то бумаги и письма, некоторые были скреплены сургучовой печатью с гербом Амеллов, кое-какие в беспорядке лежали по всему столу, вскрытые.
Фенрис недоуменно приподнял бровь.
– Чем же я мог бы тебе помочь?
– О, тут все серьезно... Помнишь, мы решили одно щекотливое дело для наместника? С его сыном и кунари... Так вот, кажется, он решил воспользоваться моей добротой еще раз. А учитывая, какое скромное имение я приобрела, он предложил мне покровительство от назойливых глаз публики, ввиду моего магического... таланта...
Фенрис покачал головой. Конечно, тот факт, что Хоук являлась самым настоящим отступником, и не скрывалась в Клоаке, как Андерс, не способствовал ее хорошей репутации. Эльф знал, что в городе участились облавы на мятежных магов, храмовники часто попадались ему ночью, в последние несколько дней, когда он бродил по Нижнему городу. Если уж наместнику понадобилась от Хоук какая-то помощь, и он предложил свою защиту, дело должно было быть серьезнее некуда.
– Я даже не знаю с чего начать... – неуверенно пробормотала Хоук, – этот кунари, Аришок его зовут, кажется?
– Аришок, это не имя, а звание. Переводится, как “Лидер армии”. Он является своеобразным генералом Кунари, командующим армией, – пояснил Фенрис, – он один из лидеров Триумвирата.
Хоук неуверенно наклонила голову влево и начала болтать ногами, как ребенок. Фенрис вздохнул и продолжил:
– Триумвират это руководящий орган всего общества кунари. Его представляют три лидера, вобравшие в себя всё самое лучшее, что есть в народе Кунари. Они же являются главами соответствующих ответвлений, военным, ремесленным и торговым, а также духовным...
Хоук молча слушала его, уставившись на огонь в камине.
– Вот видишь, ты уже помог мне! – улыбнулась она, – ты столько знаешь про них...
– Ерунда, всего лишь слушал и наблюдал, – отмахнулся эльф, – и чего же от тебя надо Аришоку?
– Думар сказал, что он требовал меня лично. Это должно мне о чем-то говорить?
– Разве только о том, что это как-то связано с нашими прошлыми приключениями... – задумчиво пробормотал Фенрис, изучая множество книг, которые стояли в книжных шкафах, тянувшихся вдоль стен.
– Дать почитать что-нибудь? – Хоук спрыгнула со стола и направилась к одной из полок, – когда я была маленькая, меня очаровывали сказки о рыцарях и волшебниках!
Фенрис хмыкнул, представляя, как он будет упиваться рассказами о грозных войнах и магах, сидя в своем разваливающемся поместье.
– Что смешного? Тебе надо начать с чего-нибудь попроще, чем философский труд, написанный об эльфе-освободителе рабов!
С этим сложно было спорить. Фенрис дважды брался за книгу, но начиная читать предложение, терял его суть к концу абзаца, путаясь в значении замысловатых слов на наречии Вольной марки. В голове сразу перемешивались словосочетания на тевине и эльфийские имена с терминами из книги.
– Пожалуй, ты права... – пробормотал он.
– Давай дам тебе сагу о рыцаре! – Хоук достала с полки увесистый том и протянула его эльфу.
Фенрис повертел в руках книгу и улыбнулся. Потом вспомнил, зачем вообще пришел к Хоук и его лицо сразу же осунулось.
– Ты чего погрустнел? – заботливо поинтересовалась Хоук, – ты еще не пробовал мамин пирог, это такая вкуснятина! – она улыбнулась и хлопнула его по плечу.
Фенрис вздрогнул, посмотрел на нее и Хоук, почуяв неладное, тоже нахмурилась.
– Я пришел потому что... собирался уйти... – выдавил он.
С души словно камень свалился. Следом за ним, правда, его тут же накрыла тоска и забвение.
– Куда уйти, как уйти? – недоуменно воскликнула Хоук и внезапно замолчала, закусив губу.
– Я не хочу кому-то из вас навредить, когда мы были в той пещере, столько всего произошло...
– Присядь... – пробормотала Хоук и подвинула к нему стул.
Фенрис послушно сел, но тут же вскочил. Перехватило дыхание, стало стыдно, и почему-то бросило в жар. Девушка схватила его за запястье, не дав ступить шаг.
– Фенрис, я все помню.
– Что помнишь? – он тряхнул челкой и встретился взглядом с ее карими глазами.
Она выглядела спокойной, даже слишком, с учетом того, что он сказал ей.
– Сядь, я тебе все расскажу, – она отпустила его руку и села в кресло напротив.
Фенрис вздохнул, набираясь сил, хотя ноги уже подкашивались. Он так нервничал рядом с ней, что его уже начинало это раздражать. Приходилось собирать себя по частям. Он воевал с разумом и телом, не имея возможности сосредоточиться и подыскать нужные слова. Ему ничего не оставалось, кроме как замолчать и выслушать ее.
– Я тогда чуть не умерла, Фенрис, если бы не то, что ты сделал… Это каким-то образом вселило в меня частичку магии! Если бы не она, меня бы здесь не было. В какой-то степени, ты действовал по наитию, а может, тебя вела песнь лириума, или, демон знает что еще! Мне было страшно…
– И ты думаешь, этого больше не повторится? – спросил Фенрис, нетерпеливо вытирая вспотевшие ладони об штаны.
– Мне было страшно ровно до тех пор, пока не появился ты, дурачок! – она улыбнулась, и сердце у эльфа в груди забилось так сильно, что он испугался, не услышит ли она.
Повисло неловкое молчание.
– Я думал, что чуть не убил тебя, – подытожил эльф.
– Ты мне жизнь спас.
– Нет. По крайне мере я не помню, что этому предшествовало, но двигало мной явно не желание помочь.
– Фенрис! Ты не причинишь мне вреда! – она наклонилась к нему и накрыла его руки своими ладонями.
Их глаза встретились и в этот момент, Фенрис был готов поклясться, что не совладает с той бурей, которую пробудил один этот взгляд в его сознании. Даже начало трясти. Лириум взвыл, отчаянно прожигая кожу под ее ладонями.
– Убери руки, – прошипел он.
– Не уходи.
– Убери руки … пожалуйста… – взмолился эльф, в ужасе, от того, что может сейчас с ней сделать.
Лириум рисовал в мозгу жуткие картины.
Хоук смотрела на него внимательно, едва ли не с азартом.
– Обещай, что не уйдешь! – выпалила она.
Фенрис не выдержал и вскочил. Невероятным усилием воли, ему удалось побороть желание придушить ее. Что за сумасшествие творится с ним? Лириум требовал убить ее, но Фенрис не хотел! Противостояние разума и тела выдалось на редкость сложным. Она просила его обещать?! Не уходить?
– Зачем я тебе нужен? – спросил он в отчаянии.
Между ними устанавливалась какая-то незримая связь, лириум тянуло к этой девушке, к ее истинной сущности, к магии. Он пробуждался, находясь рядом. С Данариусом Фенрис подобного не замечал. Но намерения, о которых пела песнь, были вовсе не добрыми. Эльф не понимал, что с ним происходит, ему было страшно.
– Фенрис, останься. Для начала, мы должны попробовать пирог, а потом, ты должен прочитать эту книжку и вернуть мне!
– Ты же только что ее вручила…
– Это неважно, ты просто… Ай, не думай обо всем этом! – она махнула рукой, – Просто оставайся, тебе здесь рады. Я рада… Мне сложно обо всем этом говорить, я не умею так, как Варрик, складно изъясняться, мне проще с магией… – она начала нервно теребить пояс на своем одеянии.
Фенрис вздохнул. Одна его часть действительно не хотела уходить, он это понимал. Но другая требовала бежать, и чем быстрее, тем лучше. Взгляд внезапно зацепился за портрет на каминной полке.
– Кто это? – спросил вдруг Фенрис, замечая поразительное сходство в некоторых чертах между Хоук и мужчиной на рисунке.
– Это мой отец. Бетани рисовала… У нее здорово получалось!
– Вы похожи…
– Мне говорят у нас одинаковый взгляд… – смущенно пробормотала девушка.
Фенрис подошел ближе, разглядывая отца Хоук.
Действительно. Цепкий, внимательный взор… Нос с горбинкой, поджатые губы, небольшой шрам на левой щеке… Малькольм Хоук выглядел очень мужественно.
– Мама говорит я в него такая упрямая, – Хоук нежно улыбнулась, глядя на портрет.
– А еще рисунки есть? – спросил Фенрис.
– Да, я сохранила целый альбом… Хочешь покажу?
– Вот вы где! – в дверном проеме показалась голова Изабеллы.
– Как-нибудь в другой раз? – улыбнулась Хоук.
Фенрис кивнул, и они вернулись в зал к остальным.
Остаток вечера прошел незаметно. Пришло время отправиться в Нижний город, собирались зажечь большой костер, в память об ушедших. Хоук настояла, чтобы Фенрис пошел с ними. Под недовольным взглядом Андерса, вперившимся в его спину, согласиться оказалось вдвойне приятно. Мабари трусил впереди, разнюхивая что-то и помечая территорию, Лиандра зябко куталась в шаль, Варрик любезно подал ей руку, когда они преодолевали длинную лестницу, ведущую в трущобы рабочих кварталов.
– Непривычно должно быть возвращаться сюда? – тихо спросил эльф у Хоук.
Девушка наблюдала, как рабочие собирают дрова для костра. Она секунду помедлила, обдумывая вопрос.
– Знаешь, мне все одно, лишь бы мама была рада. В целом, я довольна, но, например твое поместье мне больше по душе!
Фенрис растерялся, услышав такой ответ. Хоук, видя его недоумение, пояснила:
– Я не вижу свободы в выборе гардин и ковров. Пусть лучше запустение и хаос вокруг, мне чужда размеренная жизнь. Видимо я с детства так привыкла, мы же часто переезжали. Мне нравилось меняться, двигаться, узнавать что-то новое. Я не боюсь приключений, в конце концов вся моя жизнь – приключение… Только в Лотеринге удалось обосноваться чуть дольше, и где мы оказались теперь?… – она замолкла, заметив, что Андерс косится в их сторону.
Эльфу было приятно, что сейчас она говорила эти вещи именно ему, а не одержимому.
В толпе показалась пожилая женщина, кажется, собиралась произнести речь.
Фенрис не слушал, он смотрел, как пламя охватывает длинные доски, сложенные вертикально и перевязанные между собой. Пространство вокруг предусмотрительно выложили камнями, образовав порог, чтобы горящие щепки не отскочили в людей. Пламя занялось быстро. Он смотрел на него заворожено, словно такое же пламя загоралось внутри него. Все выше и выше, и вот уже искры достают до самого неба, сливаясь со звездами, исчезая в неизвестности, как и его душа…
– Мы должны держаться друг друга, как велела Андрасте. Дадим руку слабому, поделимся едой и кровом со страждущими, будем помнить и чтить своих родных, и заботиться о тех, кто нам важен!
Фенрис увидел, как Лиандра взяла Хоук за руку. Он бросил взгляд на девушку, замечая, как пламя отражается в ее глазах. Изабелла сказала, что это всегда так начинается. Что она имела в виду?
Вся его жизнь тоже приключение. Может она права, и ему не стоит бояться того, как быстро бегут события вокруг? Погрузиться в хаос и найти в нем его собственный порядок?
– Возьмите за руки ваших родных и близких! – услышал он голос женщины и вздрогнул, когда рука Хоук столкнулась с его ладонью и ухватила ее.
Нарочно? Зачем?
Он повернул голову в ее сторону и увидел, что она внимательно смотрит на огонь. Пламя пляшет в ее глазах, она едва улыбается. Фенрис почувствовал, как задрожала его рука, от неуверенности или удивления… Она считала его близким? Что она пыталась сказать ему?
– Останься, – произнесла она одними губами, не глядя в его сторону.
Хоук крепче сжала ладонь.
Фенрис горел изнутри.
«Кто ты такая, чтобы просить об этом?!» Его мысли плясали, как языки пламени, на которые он смотрел. Они вспыхивали, метались в агонии, пожирая сухую древесину, перебираясь с места на место, в беспорядке, вне всякой логики. Как и просьба Хоук. Не было никакой логики.
Был только хаос.
Фенрис подумал, что его будет ждать, если он останется. Хоук? Куда его заведет общение с этой магессой и ее компанией?
И внезапно его пронзила ясная и четкая мысль, что сами вопросы об этом, являются прямым следствием желаний. А желания и намерения вполне могли совпадать.
Осознанность пришла к нему гораздо раньше, он бродил вокруг да около, не решаясь произнести это в голове.
Он останется. Он давно хотел остаться где-нибудь, чтобы посмотреть в глаза своим страхам и начать жить своей жизнью.
Хоук воплотила в нем эти мысли. Без нее он бы не посмотрел на себя иначе.
Почему бы не остаться и вместе с ней не попробовать поспорить с судьбой?
Фенрис очнулся, когда Хоук выпустила его руку и повернулась к Лиандре.
