Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 58 страниц)
– Я тут… Тише, тише, все закончилось. Это был дурной сон. Расскажи мне, и он никогда не сбудется.
– Я не хочу об этом говорить… – шепотом ответил эльф. В горле все пересохло, он обхватил себя руками, так, что пальцы больно впились в лопатки. Подтянул колени к груди. Затрясло еще сильнее. Ладонь Хоук была такой теплой и настоящей.
Здесь и сейчас. Хоук.
Он попытался сосредоточиться на успокаивающем тембре ее голоса. Она опустилась ближе и обняла его.
– Я с тобой. Никто не причинит тебе вреда. Фенрис, посмотри мне в глаза? – и он посмотрел.
– Что тебе снилось?
– Не могу сказать, – эльф ответил ясно, но послышалось так, будто во рту каша.
– Отвечай мне, милый, не бойся, открой мне свои страхи…
Он не выдержал. Почти отпустил руки. Еще немного.
Что-то надломилось. Лицо Мариан ей больше не принадлежало. Оно меняло форму.
Трансформировалось, кожа бугрилась, глаза вылезали из орбит. Скулы изменили свои очертания, подбородок заострился, волосы потемнели.
На него смотрела гадалка. Она улыбалась, скаля зубы. Медленно потянула вперед свои костлявые руки.
А потом лицо снова зашевелилось. Под кожей будто были какие-то насекомые. Один жук выполз из носа и быстро шмыгнул в рот.
Перед глазами предстало обезображенное лицо Данариуса. Оно было красно-синим, сплошь покрытое волдырями. Из-за отеков кожи в области шеи, изо рта вывалился язык. Черты лица исказились, Фенрис видел не магистра, а какое-то чудовище. Оно изо всех сил двигало нижней челюстью в отчаянной попытке что-то сказать.
– Шы убив ево! ШЫ УБИВ ЕВО!
Фенрис в ужасе отпрянул назад, насколько позволили цепи. Тьма сомкнула свои объятия, он даже не успел обрадоваться, что больше ничего не видел.
– МАРИАН! – на этот раз эльф понял, что проснулся по-настоящему.
В комнате были запахи. Белье под ним промокло от пота, поленья в камине слегка потрескивали. Мабари испуганно подскочил со своего места и удивленно уставился на кровать.
Хоук сидела рядом, скрестив ноги и склонившись над эльфом. Ее лицо казалось бледнее, чем обычно и чересчур сосредоточенное. Но это было ее лицо. Настоящее.
– Я думала, могу ли я помочь? но… – она замялась, – это было так странно, Фенрис.
– Я что… что я видел? – ошарашено пробормотал он.
Какой жуткий сон. Какой реальный. Мышцы до сих чувствуют отголоски судорог. Спина мокрая от пота. Каффар, это по-настоящему?
– Иди сюда, – он протянул руки, и Мариан переползла к нему в объятия. Фенрис вдыхал запах ее волос, словно то было единственное, что отделяло реальный мир ото сна. – Ты настоящая, ты здесь, – шептал он ей на ухо.
– Я здесь, – согласилась девушка, – а тебе снился сон. Ты спал всего ничего, Фенрис. Тебе снились демоны? Я даже почувствовала это так, словно ты погрузился в Тень. Но… только вот это было сном. То есть… я уже хотела было отправиться за тобой, но… не вышло. Тени не было! Ты просто спал.
– Что за чушь… Венехедис, Хоук, у меня так болит голова…
– Мы обязательно разберемся с этим.
– Хоук, это правда, что я мог быть магом? Я прочел твои переводы, – сбивчиво начал он. Говорить хотелось обо всем и сразу. Подтверждать, что кругом реальность, и он не сошел с ума.
– Ключевое слово, мог бы, – прервала Мариан, – если бы от тебя исходил хоть какой-нибудь намек на магию, я бы сказала. Ты чист, Фенрис, – в тебе нет магии, только… лириум.
– Что мне снилось? Каффар, это было словно взаправду. Я видел тебя! – эльф плотнее закутал их в одеяло. Так он почему-то чувствовал себя в безопасности.
Солнце освещало часть кровати, за окном весело пели птицы. Но ему все равно было холодно. И страшно.
– Я слышала, как ты говорил обо мне. Ты звал.
– Ты видишь подобные сны? В них демоны говорят с тобой? К-как это происходит?
– Это были не демоны, – задумчиво пробормотала Хоук.
– Как ты… выдерживаешь это?
– Иногда достаточно усилия воли. А иногда я молюсь. В основном хватает первого, – Мариан улыбнулась, – не люблю я эти религиозные штуки, – она хмыкнула, и у эльфа отлегло от сердца.
– Я рассказал Варрику. Попросил его отыскать Серафини. Мне кажется, я почти вспомнил то, что было во время ритуала. А может я слышал что-то важное? Нужно записать, вдруг я опять забуду?! – Фенрис повторил ей все, что слышал во сне. Хоук нахмурилась, затем, ничего не спрашивая, встала и накинула халат. Взявшись за перо, она быстро зафиксировала его слова на бумаге.
– Знаешь, кем бы этот Серафини не был… Варрик прав. Ему нужен лириум. Так мы его отследим, – уверенно проговорила Мариан.
– А вдруг он затаился? Вдруг знает, что мы будем его искать? – спросил Фенрис. Озноб медленно проходил, но когти страха держали крепко.
– Ты думаешь, он знал, что Данариус направился за тобой? А ведь это мысль… – Хоук подобрала под себя ногу, поудобнее устраиваясь на стуле, – Серафини знал, что Данариус не простит тебе смерть сына. По какой-то, неизвестной нам причине, магистр шел за тобой. В то время как Фаусто мог делать все, что угодно!
– Силиусу была известна какая-то тайна, – сквозь зубы процедил Фенрис, – он что-то знал и посчитал, что лучшим выбором будет перестать бороться.
– У Серафини могло быть отличное алиби, благодаря его поступку. Обвинить тебя в смерти мальчика, смыв собственные грехи.
– Ты думаешь мы нашли причину проведения ритуала?
– Что-то мне подсказывает что.. нет. Давай поспи, Фенрис. Тебе надо отдохнуть. Я сделаю кое-какой отвар… Он поможет.
Хоук вышла из комнаты. Мабари остался с эльфом. Пес положил голову на кровать и жалобно заскулил. Фенрис протянул руку, чтобы погладить его, и удивился от того, что ладонь мелко дрожала.
Он никогда так не боялся. Никогда, с того самого дня.
Перед глазами на мгновение снова появилась красная точка. Эльф зажмурился, и она исчезла.
Мариан принесла глиняную кружку, помогла Фенрису сесть. Он выпил сладковатый отвар жадными глотками. Тот был едва теплым, а ему очень хотелось пить.
– Вот так, молодец, поспи немного. Я полежу рядом, – Хоук поставила кружку на столик, а затем легла к нему под одеяло.
– Мариан, – прошептал он. Хоук отозвалась, плотнее прижимаясь к его телу. – Это плохо, что я боюсь?
– Это нормально, Фенрис. Бояться, это не значит быть слабым. Мы сомневаемся, и это делает нас настоящими. Это делает нас людьми.
– Если мы найдем Серафини... Что если у нас не получится его уничтожить? – эльф не смог скрыть дрожь в собственном голосе.
– Я сомневалась в своих силах. Я боялась за друзей. Но знаешь, что мне всегда помогало? М-м? – горячие дыхание Мариан легонько касалось его шеи, – я просто не верила в то, что это может закончиться плохо. Все будет хорошо, Фенрис.
Эти слова, наконец, помогли ему спокойно заснуть.
Комментарий к Глава 7 http://annyboostuff.tumblr.com/post/123540096424 помимо арта, там еще есть музыка.
Спасибо, что вы еще со мной! <3 Продолжение следует...
====== Глава 8 ======
Ab aqua silente cave p.2
Остерегайся тихой воды ч.2
Варрик осторожно разворачивал на столе старую карту. Пока он разглаживал ее пальцами, сухая бумага местами похрустывала и грозилась развалиться на глазах. Хоук поставила по краям кружки и книги, – уголки то и дело пытались свернуться, мешая разглядеть помеченные гномом территории.
– Здесь, здесь и здесь, – он указал на три точки неподалеку друг от друга. Фенрис бросил на стол заинтересованный взгляд. – Я не буду вдаваться в подробности, что вся эта информация стоит недешево, тем более для тех, кто знает, как ей воспользоваться. – Тетрас внимательно посмотрел на Мариан. Эльф заметил, что его взгляд выражал куда большую обеспокоенность, чем вчера. – Не хочу, чтобы у вас были проблемы, – гном вздохнул. – Хотя, что-то мне подсказывает, что вы сами на них рветесь…
– Что это за точки, Варрик? – Хоук тронула недовольного гнома за плечо.
– Я отправил своих посыльных в несколько крупных поселений на границе Тевинтера и Вольной Марки. Иногда они пользуются услугами охраны из марчан, в основном отчаянных головорезов. В приграничных территориях полно желающих разжиться незаконным лириумом…
Пока гном говорил, Фенрис задумчиво вертел в руках маленький нож. Играл с ним, ловко переворачивая на ладони, и размышлял, сколько времени ушло у ребят Варрика, чтобы достичь границ Вольной Марки, миновав широкую судоходную реку Минантер. Судя по словам Тетраса, его люди работали как надо.
И не вернулся только один.
Фенрис полагал, что именно он нашел то, что они искали. Пришедшие обратно лишь разводили руками, и в последний раз эльф попросил расспрашивать не только об имени Фаусто: он велел, чтобы люди Варрика называли и его имя тоже. Он подумал, что Серафини охотнее раскроет карты, если услышит, что Лито разыскивает его сам.
– Варрик, твои ребята могли излишне чесать языком, привлекая к себе внимание? Может они кого-нибудь спугнули? – спросил Фенрис, вонзив острие кинжала в щербатую поверхность стола. Хоук вяло поморщилась, но то был его стол. В этом поместье мебели было не жалко.
– Исключено, – без тени сомнения ответил гном. – Как найти того, кто не хочет быть найденным? Такова их специальность, уж в этом они у меня мастаки! – Тетрас на мгновение замолк, и снова будто осунулся. – Тот, что не вернулся, был ушлым парнем… – пробормотал он, – подштанники Андрасте, я говорю о нем в прошедшем времени! Надеюсь с ним все в порядке. Демон дери, он ведь пошел туда же, куда и остальные?
– Похоже, кое-кто действительно не хочет, чтобы его нашли? – задумчиво спросила Мариан, отвлекаясь от потрепанной тетради.
С недавних пор Фенрис и Хоук пришли к выводу, что будут учить тевин вместе. Эльф помогал с произношением, а девушка показывала буквы и слоги. Вместе получалось гораздо быстрее.
– Если мы вообще ищем в том направлении, – расстроено пробормотал Тетрас и уселся обратно на стул.
Фенрис неотрывно смотрел на область карты, куда указывал гном. Территории были обозначены не так, как он помнил. В имении Данариуса эльф видел куда более подробные отметки, с указанием деревень и небольших хозяйств. Но по памяти такое не восстановишь, приходилось довольствоваться тем, что есть.
– У тебя хорошие источники, верно? – поинтересовался он.
– Я заплатил достаточно, чтобы несколько умников проболтались, – обиженно ответил Тетрас. – Удалось узнать, что они подделывают бумаги. Туда плывет уйма лириума, о котором никто и не догадывается. В этом месте, в предгорьях, о которых мы ведем речь, богатая плодородная земля, известная величественными дворцами магистров и знатных домов. Демон меня дернул лезть в эти дела. Если через две недели от моего наемника не будет известий, я официально заявляю, что умываю руки, эльф, – он повернул голову в сторону Фенриса, – дальше решай сам. Возможно, ты так и не найдешь того, кого ищешь.
– О каком количестве лириума идет речь? – переспросила Хоук.
– Хватит, чтобы создать армию таких, как твой эльф! – гном взял стакан и сделал несколько шумных глотков. Фенрис улыбнулся уголком губ. Он не обиделся на язвительный ответ Тетраса. Варрик и так сделал куда больше, чем требовалось.
Им оставалось только ждать.
Тем временем, перевод дневника пошел быстрее. Хоук схватывала на лету, впрочем, Фенрису было куда легче. Мариан даже завидовала его успеху в изучении языка: она заметила, что эльф обладает поистине поразительной памятью. За несколько недель он уже мог читать сам, хоть и довольно медленно.
– Если бы я не соображал – не оставили бы в живых, – усмехался Фенрис, вспоминая обучение на Арене.
Он знал, что его мозги работали иначе. Молниеносная реакция, вкупе с невероятным терпением и упрямством делали свое дело. Эльф умел добиваться своего.
Между тем, дела в Киркволле шли все хуже. Спустя полтора года после восстания кунари и победы над Аришоком, повышенный интерес Мередит Станнард к Мариан не угасал. Инцидент с магией удалось замять, и рыцарь-командор даже не задавала вопросов. Зато вовсю использовала Хоук в своих целях. Пока Фенрис ждал известий от Варрика, они даже успели отыскать трех магов-отступников. Правда, Хоук не вернула в Круг ни одного из них: двоих пришлось убить, какого-то избалованного аристократа поучили уму-разуму. Кажется, он сбежал.
Верховный Чародей Орсино тоже тянул одеяло на себя, – Мариан часами просиживала в его кабинете, выслушивая о проблемах Круга и влиянии Храмовников. Фенрис злился, ведь понимал, что Хоук снова против воли оказывалась замешанной в политические дрязги.
Авелин все больше жаловалась на усиление стражи в виде Храмовников прямо во дворце Наместника. Хоук непривычно ежилась, если собиралась идти к капитану в гости, и всегда брала с собой Фенриса.
Помимо этого, эльфа все больше заботило состояние Андерса. Одержимый как с цепи сорвался. Он приходил к Хоук, и, если не заставал дома, не стесняясь, стучался в поместье Фенриса, отвлекая ее своими манифестами. Поначалу Фенрис терпел, и то, только потому, что Мариан просила быть повежливее. Хотя он не мог взять в толк, с чего он вообще должен быть любезным с тем, кто подвергает жизнь Хоук опасности? Эльф не выдержал, когда Андерс заявил, что нашел способ избавиться от Справедливости.
Для этого он звал ее на Расколотую гору, – якобы, там росли ингредиенты для зелья, которое могло помочь духу покинуть оболочку из плоти. Фенрис вызвался идти с ними. Не только потому, что не хотел отпускать Хоук с этим типом: он знал, что Андерс хорош в своем деле. Просто, в последние дни что-то изменилось в самом его взгляде. Эльф называл это чутьем или элементарной интуицией, и, даже пытался разувериться в излишних подозрениях, но, не смотря ни на что, он все равно видел, что Целитель стал другим. Плечи поникли, глаза странно забегали. Ввалившиеся щеки и бледный цвет лица и раньше указывали на излишнее трудолюбие этого психа. Теперь же ко всему прочему прибавилась подозрительная неуверенность в себе. Отступник даже пахнуть стал иначе.
Фенрис не мог утверждать наверняка, тем более, для Хоук. Он знал, что Мариан поднимет его на смех. Однако страх и сомнения людей он чуял за версту.
Со сбором ингредиентов было покончено. В тот же день вернулся посыльный Варрика.
Все еще под впечатлением от схватки с гигантским драконом, компания в лице гнома, Мариан и Себастьяна, проводила время за ужином в Висельнике.
Бывший принц свыкся со своим положением в качестве брата Церкви. Хоук не собиралась убеждать его вернуть себе трон, и, тот, кажется, бросил попытки вернуться в Старкхэвен. Они как раз обсуждали какой доспех лучше всего изготовить из драконей чешуи, в тот момент, когда в дверном проеме показалась фигура посыльного.
За ним в помещение ворвалась Нора. Она вся дрожала, по ее испуганным глазам было ясно, что с парнем что-то не так. Эльфийка подбежала к Варрику, даже не пытаясь остановить вошедшего, скорее сторонясь его.
– Эй, милая, что стряслось? – изрядно захмелевший гном не сразу сообразил, что к чему. В этот самый момент ноги у посыльного подкосились, и он с шумом рухнул на пол, забившись в судорогах.
Себастьян подскочил со стула одновременно с Хоук. Они бросились к парню, хватая того за руки и за ноги. Фенрис стащил со стола салфетку и просунул ее между зубов, пока те не сомкнулись. Не хватало им еще, чтобы посыльный откусил себе язык.
Выпитое вино мешало сосредоточиться. Эльф устал, схватка с драконом не была в числе его планов на день, впрочем, как и у остальных. Хоук держала парня за руки крепко, но эльф заметил, как она побледнела.
– Что с ним? – пискнула Нора, прячась за большое каменное кресло Варрика. Гном привстал с места, ошарашено наблюдая за происходящим.
Судороги прекратились, сквозь салфетку по щеке потекла пена. Глаза парня закатились, он выгнулся в неестественной позе и тут же затих. Фенрис прислонился ухом к груди. Убедившись, что он дышит, эльф облегченно вздохнул. Себастьян помог перенести посыльного на кровать.
– Ну дела! Нора, почему ты так испугалась? Он что-то сказал? – гном обернулся к эльфийке.
– Он был не он… проклятье. Мне надо выпить, – с этими словами она схватила со стола бутыль вина и отпила прямо из горлышка. Зажмурившись и выдохнув через нос, Нора продолжила. – Он вошел тихо, я даже не сразу сообразила, что у нас посетитель. К-колокольчик не звякнул. У нас над дверью, знаете? Стало так холодно! – она покосилась в сторону посыльного, возле которого сидела Хоук. – Он подошел к барной стойке и наклонился вперед. Я была внизу, расставляла посуду на полках. Когда приподнялась, чуть нос к носу с ним не столкнулась! Он сказал что-то на непонятном мне языке. Ну я с испугу переспросила. А он засмеялся, так хрипло, странно, – молодой парень, а смех, будто у старика! Спустя секунду откашлялся и спросил: «Мадам, не встречался ли вам Лито?» Я замотала головой, а его лицо вдруг исказилось! Это была такая неестественная и страшная маска! С кожей что-то произошло! Я отступила назад, и, кажется, замотала головой, когда он невозмутимо опрокинул стакан с водой и двинулся наверх! Демоны Тени, что с ним? – она снова покосилась в сторону кровати гнома.
– У него был припадок, и, похоже, кто-то воспользовался магией, – подала голос Хоук.
Она погладила парня по плечу и осторожно убрала со лба волосы. Под челкой показался синеватый кровоподтек. – Фенрис, подай мне салфетку! – тут же воскликнула она.
Когда Мариан промокнула кровь, на лбу проявился странный символ. Его словно выжгли прямо на коже. Парень дышал ровно, но при касании, едва заметно поморщился.
– Кто мог сотворить такое? – ошарашено пробормотал Себастьян.
– Привет от Фаусто, – сказал Фенрис, едва подошел к кровати.
– Что, прости? – брат Церкви и Мариан непонимающе уставились на эльфа.
– Этот символ. Хоук, ты забыла алфавит? «Аванна», значит: «здравствуй!»
Воцарилось недолгое молчание. В это время глаза посыльного забегали под закрытыми веками. Он заметался по кровати, вдруг начав беспорядочно шарить по телу руками. Сквозь крепко стиснутые зубы до их ушей доносилось только сиплое шипение. Парень словно пытался что-то сказать, но не мог.
– Может, ему что-то мешает? – предположил Себастьян и протянул руку. Посыльный не открывая глаз упрямо оттолкнул ее, продолжая чесаться. От тела вдруг начал подниматься дым.
– Быстро! Срывайте одежду! – закричала Хоук, но было поздно. Ткань начала тлеть, парень выгнулся вперед, перевалился на бок и упал с кровати на пол. Его снова затрясло. Едкий запах тлеющей плоти заполнил комнату.
Нора испуганно закричала.
– Воды! Нужна вода! – Варрик побежал в коридор, Фенрис попытался сбить поднимающееся пламя. Хоук стащила с кровати покрывало, втроем, им удалось набросить ткань на парня, но огонь проигнорировал препятствие. Подначиваемое неведомой силой, пламя распространялось с невероятной скоростью.
– Себастьян, помоги Варрику! – скомандовал Фенрис, убирая вещи, чтобы огонь не перебросился дальше.
Когда гном и брат Церкви вылили на посыльного ведро с водой, было уже поздно.
Перед ними лежал обуглившийся труп. Его рот, наконец, раскрылся, впрочем, как и глаза. Он смотрел в потолок в немом ужасе. Хоук нервно всхлипнула и осела на пол.
– Твою мать, – выругался, Варрик, – дерьмо.
Никто больше не говорил.
В ту ночь они с Мариан дошли до дома, не проронив ни слова.
Казалось, оба понимали, что рассуждать не о чем. Происходящее напоминало какую-то страшную байку, которые, порой, травили посетители Висельника дождливыми холодными вечерами.
Вот только парень умер на самом деле. А человек по имени Фаусто действительно подтвердил свое существование.
Фенрис задумался, – нашли бы они мага, не проси он сообщать посыльному о своем имени? Ведь только это и заставило Серафини вернуть парня назад с таким… ответом.
– Я отправлюсь туда сам, – эльф встал со стула, чтобы подбросить дров в затухающий камин. Сквозняк заставил пламя свечей на столе испуганно задрожать.
– С ума сошел?! – пронзительный вопрос Мариан эхом отозвался в его голове. Фенрис нахмурился.
О том, чтобы Хоук принимала в этом участие, даже речи быть не может. Эльф решил это еще по дороге домой.
– Ты не пойдешь один, – она упрямо сложила руки на груди.
– Конечно пойду, Мариан. А ты остаешься, – сухо отрезал эльф, внутренне готовясь к ее сопротивлению. Он знал, что последует за этой репликой.
Хоук медленно поднялась из-за стола. Пронзительно скрипнул старый стул с высокой спинкой.
– Ты в своем уме? Я не отпущу тебя. Этот Серафини – безумец.
– Именно поэтому тебе нечего там делать!
– Мы сегодня убили дракона! Я не маленькая, чтобы принимать такие решения! Спроси у Себастьяна! Это ему пришлось сжигать труп! Теперь у него тоже возникла заинтересованность во встрече с этим уродом!
– НИКТО туда не пойдет!
– Прекрати быть таким упрямым! – закричала Хоук, и Фенрис треснул кулаком прямо в каменную стену. Боль, в мгновение пронзившая кисть, вдруг прояснила в голове. Он вздрогнул, вдохнул полной грудью. Хоук попятилась назад, испуганно озираясь по сторонам.
– Т-ты тоже это почувствовал? – пробормотала она.
– Как будто здесь есть кто-то третий, – эльф потер ушибленную ладонь. Никогда еще ярость не брала над ним верха так скоро. Хоук тоже была на взводе, случившееся в Висельнике, само собой, до сих пор не отпускало обоих.
Но было что-то еще.
Мабари поскреб в закрытую дверь и настороженно заворчал. Спина Фенриса успела покрыться липким потом, прежде чем он дернул за ручку и увидел на пороге Тетраса.
Гном выглядел потерянным. Он шагнул в комнату, не проронив ни слова. Усевшись в кресло напротив камина, Тетрас извлек из кармана флягу и сделал несколько неуверенных глотков.
– Себастьян разобрался с телом. Они сожгли его в присутствии церковных сестер. Парень ушел к Создателю как полагается.
– И никто не спросил, что произошло? – Хоук присела на корточки рядом с креслом Варрика.
– Сказали, что упал в Литейной мастерской… Труп все равно бы не опознали… – гном тяжело вздохнул. – Но мне придется сообщить родственникам. Вы уже решили, что будете делать дальше? – он поднял взгляд на Фенриса.
– Как раз говорили об этом, – уклончиво ответил эльф.
– Мы отправимся тем же путем! – прервала его Мариан.
– Я отправлюсь! – резко осадил ее Фенрис. Хоук пнула сапогом медвежью шкуру на полу и, свистнув мабари, быстрым шагом покинула спальню.
С грохотом хлопнула входная дверь.
– Вот это да, эльф, чем ты ее кормишь? – усмехнулся было гном, но тут же посерьезнел. – Что с ней? – шепотом переспросил он, и Фенрис пожал плечами.
– Слишком много спорили.
– Ты не можешь решать за нее.
– Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Ты мог бы предложить пойти кому-нибудь из нас? – спросил Тетрас, – это же большое дело! Теперь, когда мы абсолютно точно уверены, что нашли этого психа…
– Я не хочу чтобы хоть кто-нибудь из вас впутывался в эту историю… – пробормотал Фенрис, сложив руки на груди, и уставившись на огонь. Он знал, что Хоук имела скверный характер. Упрямый и очень вредный, временами. Но эльф надеялся, что она поймет, и ему было тяжело от мысли, что они ссорились, едва речь заходила о Серафини. Как будто этот маг умел сталкивать лбами на расстоянии…
За окнами громко прокаркал ворон. Свет луны, выглянувшей из-за хмурых облаков, осветил комнату эльфа сквозь прорехи в крыше.
– Ты снова решаешь, что никого не должно касаться что-либо связанное с тобой? – Варрик недовольно покачал головой.
– Сколько мне нужно говорить, что я просто не хочу причинять вред другим людям? – огрызнулся Фенрис.
– Покрываешься иглами, как дикобраз. Твое беспокойство выглядит для нее, как насмешка. Оскорбление чувств, если хочешь, – он покачал головой, – Хоук никогда, ни при каких обстоятельствах не отпустит тебя одного.
– Знаю, – сквозь зубы процедил эльф, – но в этом споре ей не взять верх.
– Привяжешь к кровати? – усмехнулся гном, – попросишь Авелин посадить ее в темницу в подвале дворца Наместника?
– Попрошу твоей помощи, – эльф поймал удивленный взгляд Варрика.
– Моей помощи? – опешил Тетрас.
– Серафини опасен, особенно для нее. Ты прекрасно знаешь, как Мариан умеет нарываться. Если с ней что-нибудь случится…
– А про себя ты не думал? – вмиг парировал гном, – откуда такая уверенность, что ничего не случится с тобой? Хочешь уйти не попрощавшись? Рассчитываешь вернуться? А что если нет? Ты думал об этом? Нажье дерьмо, не превращайся в угрюмого идиота, каким ты был раньше!
Фенрис снова стиснул зубы. Конечно, он думал об этом. Хоук ведь пыталась заразить оптимизмом, и эльф повторял про себя это волшебное «все будет хорошо» сотни раз.
С каждым последующим верилось все меньше.
– Даже я не смогу удерживать ее в Киркволле вечно. Она вырвется и еще здесь оставит проблем. А ты знаешь, что эта блондинистая стерва в Казематах только и ждет повода, чтобы достать Хоук?
– Варрик! – эльф разжал затекшие ладони, повышая голос. Клейма сегодня ныли особенно паршиво. – Я прошу тебя об одном лишь одолжении. О последствиях думать мне! Сделай это. Оставь ее в Киркволле, чего бы тебе ни стоило…
Варрик покинул поместье Фенриса спустя некоторое время. Он показал путь на карте, объяснив, услугами каких постоялых дворов эльф мог бы воспользоваться по дороге.
Дал наводку на несколько груженых купеческих караванов, которым требовалась вооруженная охрана по пути. Напоследок он еще раз поинтересовался в уверенности эльфа оставить Мариан. Тот был непреклонен.
Фенрис лег в кровать поздней ночью. Мариан оставила дневник на столе, он успел прочесть несколько страниц, прежде чем веки отяжелели окончательно. Сквозь сон услышал, как открылась входная дверь, а затем тихое клацанье когтей по разбитой мозаике. Эльф улыбнулся, а на сердце стало чуть легче.
Хоук все же пришла.
Он не рассчитывал на это. Возможно, есть шанс, что Мариан поймет его?
Скрипнула дверь в спальню, комната наполнилась запахом мокрой псины. На улице, судя по всему, прошел небольшой дождь. Шумно вздохнув, Дэни, наконец, улегся возле камина и успокоился. Эльф услышал, как Хоук сняла куртку, затем разделась. Поднялось одеяло, и она устроилась на краешке и без того узкой кровати.
Фенрис хмыкнул.
– Я думал ты не придешь, – честно признался он, перевернувшись на спину и уставившись в потолок.
– Просто заткнись, ладно? – Мариан лежала к нему спиной. Эльф знал, что мог дотронуться до нее, стоило только протянуть руку.
– Ну, если ты просишь, – усмехнулся он. Кровать жалобно скрипнула, и лицо Хоук нависло над ним каменной маской.
– Я привяжусь к тебе цепью, – сквозь зубы процедила она. – Чтобы уйти, придется отрезать мне руку!
– Мариан… А тебе ничего не показалось странным сегодня? – вдруг спросил эльф. Хоук замерла на мгновение, но мышцы лица расслабились, и ее взгляд потеплел.
– Словно мы вот-вот друг другу в глотки вцепимся? – неуверенно спросила она, и Фенрис кивнул.
– Это послание, от Серафини, оно не закончилось. Мы все вдохнули дым от тела, и что с нами стало?
– Ты думаешь дело в дыме?
– Иначе я не могу объяснить. Во мне вдруг проснулось какое-то животное желание… Делать боль. Разрушить… что-нибудь. За неимением подходящих предметов, я саданул по стене.
– Болит? – Хоук взяла его за руку. Костяшки оказались сбиты, но ранки уже зарубцевались. Фенрис помотал головой. Мелких порезов он почти никогда не замечал.
– Я хочу сказать, дальше будет только хуже, понимаешь? Ты не до конца осознаешь, кто такие эти люди и какими коварными они могут быть.
– Я видела Данариуса. Мы же убили его!
– Даже он в своем дневнике писал о том, что боится Серафини. Я не думаю, чтобы он делал это из-за сына или каких-то других причин. Дело в магии. Этот человек по-настоящему одержим тем, чем занимается.
– Я почерпнула столько уроков из его записей! – Хоук сказала это едва ли не с гордостью. – Я вижу, что их магия отличается от той, что известна мне. Но, послушай… Я из тех, кого в Круге назвали бы подзаборными. Знаешь, они дали такой смешной термин для тех, кто осознавал свои возможности вне того, что они звали «нормальным». Я легко обучаюсь. Для меня не сложно приспособиться к чужеродной магии, какая бы она не была. Возможно, здесь как раз и заключается одна из проблем, с которой столкнулись нынешние Круги! Я уже говорила тебе, что их система не совершенна? Из года в год они долбят детям, что их сила исходит от зла. Даже Истязания созданы для не для того чтобы маг поборол искушение! Они для того, чтобы такие, как мы боялись!
– А как было у тебя? – вдруг спросил Фенрис. От ее слов веяло речами отступника из Клоаки, но эльф вдруг задумался о том, что Хоук действительно росла вне. С одним лишь примером перед глазами. Но Малькольм Хоук был не глуп, – он воспитал в своей дочери ответственность и болезненное желание быть справедливой ко всему, что ее окружало. Фенрис неоднократно убеждался в данных качествах.
– Папа сказал, что я сама пойму, когда буду готова. Он не скрывал, что, засыпая, я попадаю в Тень. Я бродила по тропинкам, видела размытые очертания большого Черного Замка на горизонте. Представляешь? Я видела его! Проклятый город и души, что кружили рядом. Мне было шестнадцать, когда я встретила первого демона, – эльф погладил ее по волосам, выражая готовность слушать дальше. Мариан расслабилась и опустила голову ему на плечо. – Он говорил со мной о многом. Мы так долго общались, что я даже потеряла счет времени, Фенрис. Я узнала столько всего, – мне открылись тайны, о которых я и не подозревала! Но когда что-то выдернуло меня из сна, я поняла, что не помню ни слова из нашего диалога.
– Почему ты проснулась? Он предлагал тебе что-нибудь?
– Нет, Фенрис… Он говорил, что ему очень одиноко. Моя душа разрывалась на части от желания помочь, и от осознания того, что так делать нельзя. А потом я вдруг вспомнила жуткую сцену из детства. И слова мамы... Я видела птенцов, которые выпали из гнезда. Они умирали на траве прямо под деревом. Я хотела помочь, но жирный деревенский кот успел туда раньше! Мама не могла успокоить меня так долго! Она все повторяла: «Будь милосердна. Ты не сможешь спасти всех». Я вспомнила это. И проснулась.
– Ты не сможешь спасти всех, хоть ты и пытаешься, – Фенрис крепче прижал Хоук к себе, – всегда пытаешься переступить через саму себя.
– Наверное, ты прав, – грустно и тихо произнесла она, – пытаюсь…
– Какие они?
– Демоны? – переспросила Мариан, и эльф кивнул.
– Они похожи на нас, Фенрис. Во всем. Я знаю, что об этом говорит Церковь. Первые дети Создателя смотрели через Завесу и проникались завистью к жизни, кою не могли ни осязать, ни чуять, – процитировала она, – я помню эти строки. Мама всегда бережно хранила молитвенники.
– Получается, ты видишь их во сне, даже разговариваешь с ними?
– Бывает я просто брожу по тропинкам, без особой цели. Даже не могу вспомнить наутро – а где я была? – Хоук вздохнула, – но иногда они встречаются. Знаешь, это словно увидеть старого доброго знакомого в торговом переулке! Ничего особенного, никакого страха или опасений – перед тобой пожилая женщина из скобяной лавки. Ты покупал у нее пару отрезов ткани позавчера. И вот она стоит перед тобой, улыбается. Иногда хватает за руку, в точности, как и при твоем посещении. Они копируют наши мысли, Фенрис. До одури хотят быть нами. Это… страшно. И мне их жаль. Искренне жаль, ведь они действительно дети. Песнь Света не врет, по крайней мере, на этот счет. Все демоны – дети. Кто-то из них умнее, кто-то, быть может, хитрее и изворотливее. Но каждый отчаянно хочет быть там, где живем мы.
