Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"

Автор книги: Soul-keeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 58 страниц)

– Ритуал вызова… древнего бога? – Фенрис вдруг почувствовал дрожь под ногами. Силиус огляделся по сторонам и покачал головой.

– Он ищет нас, – пояснил он. – Открывшийся здесь разрыв в Завесе недостаточен, чтобы демон вырвался на волю, но его вполне хватило, чтобы завладеть разумом Данариуса. Хоук подоспела очень вовремя… если бы не она, демону удалось бы то, что не вышло во время ритуала, проведенного над тобой.

– Я не помню ничего до ритуала и мгновения после.

– Память бывает избирательна на счет некоторых фрагментов. Возможно, ты никогда этого не вспомнишь. Демон видел в тебе запасной вариант для своих планов. Лириум, что они нанесли на твое тело, был создан в точности как скелет. Такой же должны были оставить и на мне. Своими линиями эти татуировки являют некую карту, указывающую богу, как лучше разместиться. Твои способности к магии, в частности целительской, были на руку для того, чтобы тело не умерло во время самого процесса перехода сущности. Но во время ритуала ты выказал сопротивление. Физически тело никак не отреагировало на происходящее, оно впитало лириум, дав тебе возможности, которыми ты, судя по всему, успешно пользуешься сейчас. Но вот к тебе в голову они залезть, к счастью, не смогли.

Земля под ногами задрожала снова, но уже чуть сильнее. Нечеловеческий вой пронесся по каменному лесу и эхом замер в отдалении. Эльфа схватил озноб. Он инстинктивно почувствовал, что кто-то их ищет. Словно хищник, цепким взглядом рыщет по миру, разнюхивает и щупает, выжидает и смотрит. Злость, вложенная в этот дикий крик, пробрала до костей.

– Как ты оказался здесь? Ты дух или… – вдруг разом напряглись все мышцы, и Фенрис будто окаменел. Не хватало еще, чтобы он вел разговоры в Тени с демоном. Хоук предупреждала, что здесь ничему нельзя верить! Силиус усмехнулся.

– Я не демон. Всего лишь призрак, привязанный к своим останкам. Данариус видимо не предал мое тело огню? А может быть, не терял надежды, что однажды сможет вернуть для меня жизнь? Я не знаю. Его разум молчит на этот счет. В любом случае я все время был здесь. Но подобраться к нему ближе, чем в мыслях, не мог.

– Как мне тебе верить? – эльф схватился за голову. Он был готов впасть в отчаяние от собственного положения. При нем даже не было оружия!

– Решай сам, к сожалению, мне нечем тебя убедить… Кроме того, мы здесь в относительной безопасности, а вот Хоук…

– Мариан! – Фенрис убрал руки от лица, заставляя себя собраться силами. – Где она?

– Он держит ее ближе всего к сердцу. К счастью, к той части, которой владеет Данариус.

– Почему она… Почему не я?

– Мой отец считает, что это ты отнял меня. Поэтому и демон забрал то, что тебе дорого. Они вообще не разбираются в хитросплетениях чувств, эти создания злы и беспомощны. Чудовище нашло решение в мыслях Данариуса, возможно, это показалось ему забавным, но… Именно поэтому у тебя еще есть шанс, и я, кажется знаю, что нужно делать, чтобы спасти вас.

– Говори…

– Это может не совсем вовремя, но… Ты помнишь наш разговор о любви? Я сказал тебе, что ты встретишь ту самую девушку…

– Причем здесь это? – Фенрис посмотрел на Силиуса уже с отчаянием.

– Лито, она – та самая?

Фенрис не понимал, что происходит с окружающим миром. Здесь все было чужим, в воздухе витало безумие. Оно словно пыталось разместиться в его мыслях, но эльф упорно сопротивлялся.

– Ответь на вопрос. Иначе все наши усилия окажутся напрасными. Она – та самая?

– Да! Да, та самая, каффар! – выкрикнул Фенрис, – а теперь говори, что у тебя на уме, как мне спасти ее, иначе я сойду с ума! Мне наплевать, что думает твой отец, а уж тем более демон! Я просто хочу спасти отсюда Мариан и уйти живым!

Силиус улыбнулся и повел ладонью по воздуху. Тень пошла мелкой рябью, перед ним образовался портал, сквозь который виднелась извилистая, узкая тропинка, уводящая куда-то вверх на гору.

– Я смогу урезонить демона, а ты заберешь Хоук. Но для этого мне нужно, чтобы ты привел меня к нему. Я же говорил, они не дают мне подобраться ближе.

– Каким образом я могу это сделать?

– Я спрашивал тебя о Хоук не случайно. На что ты готов пойти, чтобы спасти ее? Насколько сильна в тебе эта вера?

Фенрис недоверчиво посмотрел на Силиуса. Парень сцепил тонкие худые пальцы в замок. Он не нервничал. Хотя, вряд ли призраки могут испытывать подобные эмоции.

Эльф на мгновение задумался над его вопросом. На что же он был готов пойти? Венехедис, сейчас – что угодно, лишь бы выбраться из этого кошмара вместе с Хоук.

– Ты должен пустить меня внутрь, – произнеся это, Силиус выжидательно замолчал. И не напрасно. Слова будто обожгли разум. Фенрис почувствовал первобытный, почти животный страх перед этой мыслью.

Впустить его внутрь…

Силиус заметил его состояние и тут же поправился:

– Это не больно. Просто, ты какое-то время будешь нести меня к демону, и он не догадается о моем присутствии.

– Ты хочешь, чтобы я стал одержимым по собственной воле?!

– Нет-нет! Это не одержимость, мы просто используем лириум в твоем теле по тому назначению, для которого он и был нанесен. Но я обещаю, что уйду. Мне только нужна возможность, чтобы подобраться к демону ближе! Он не пускает меня! Я найду душу отца, и мы уйдем вместе. Помоги мне…

Фенрис понимал, что у него нет времени на раздумья. Интуиция подсказывала, что словам Силиуса можно верить. Тем не менее, эльфа не покидала боязнь того, что у них ничего не получится. От осознания, что Мариан находится где-то на границе между жизнью и смертью, грудную клетку сжимало, будто в тисках и почти не было сил нормально дышать.

– Демон сейчас в таком же отчаянии, что и ты. Хоук задала ему жару, прогнав обратно в Тень! И ты попал сюда, напугав его еще больше! Все, что осталось – проникнуть ближе и дать мне возможность урезонить его, но для этого мне нужна твоя помощь, Лито. – Силиус заметил, что его слова не возымели должного действия, не произведя на эльфа никакого впечатления. Подумав немного, он продолжил. – Помнишь, как ты верил в то, что мы сможем сбежать? Ты тащил меня на себе, не разбирая дороги, с одним лишь убеждением, что все может быть иначе! Вот он, этот самый шанс! Все действительно может быть иначе! Ты можешь освободить нас, и прекратить это безумие!

Эльф сглотнул застрявшую в горле слюну. Только сейчас он ощутил, как сильно его мучает жажда. Он уставился на собственные ладони. Что бы ни произошло – у него сейчас только один путь. О другом даже думать было страшно. Все существующее здесь соткано из ужаса. Вся Тень создана для того, чтобы быть похожей на его родной мир, и в то же время извратить его. Повергнуть в хаос то, что было создано.

– Что мне нужно сделать? – покорно выдавил Фенрис, призывая на помощь всю свою выдержку.

– Ничего сложного, расслабься. – Силиус подошел к эльфу вплотную, и легонько коснулся его висков пальцами. Стало холодно. – Закрой глаза, – прошептал он, – это произойдет быстро.

Фенрис подчинился и постарался расслабиться. Он попытался представить, что должны чувствовать одержимые. Большинство из тех, кого можно было спросить о подобных ощущениях, были мертвы. С демонами вообще не стоило разговаривать, Мариан всегда предупреждала на этот счет. Но разве Силиус – демон?

Фенрис почувствовал легкое покалывание в груди и крепче зажмурил глаза.

Может он допустил роковую ошибку и прямо сейчас в подземелье поместья лежит его хладный труп? Может он сам – бестелесный дух, которого вот-вот уничтожат?

Холод проник внутрь и распространился по всему телу, как легкий озноб. Эльф почувствовал странную эйфорию, будто с его плеч сняли тяжелый груз, но… ничего больше. Это было неожиданно, ведь он готовился к боли или чему похуже…

– Вот так. Я здесь… – голос раздался в его мыслях. Эльф вздрогнул и открыл глаза.

– Ты в моей голове говоришь?

– Ну, нам же надо как-то поддерживать связь. Я же говорил, что это не больно! Портал, который прямо перед тобой, видишь?

– Вижу.

– Ступай вверх по тропе. Не обращай внимания на мир вокруг. Демон в панике, его царство повержено в хаос, ему не до того, чтобы реальность кругом походила на что-то нормальное. Всё, что ты увидишь, будет отражением твоих и его мыслей. И вряд ли ваше сознание сможет на пару создать что-то прекрасное. Будь готов к неожиданностям и не бойся. Я помогу.

Фенрис шагнул в портал. Под ногами оказалась все та же каменистая холодная земля. Кругом витали островки почвы, отдельные, словно вырванные с корнями комья земли. Пахло пылью и чем-то кислым. Факт, что эльф вновь чувствовал запахи, придал уверенности. Деревьев и какой-либо другой растительности кругом не наблюдалось. Изредка попадались руины строений и причудливые нагромождения камней. Следуя совету Силиуса, Фенрис старался идти по тропе и не вглядываться в окружающие его пейзажи. Все, что он успел охватить взглядом, было похоже на мир, переживший крупное землетрясение. Небо отсвечивало желтым, но солнечного света не наблюдалось. Эльф сомневался, а было ли здесь солнце вообще? Всюду витала пыль, он старался дышать осторожно, то и дело прикрывая нос ладонью и уверенно ступая вперед, поднимаясь все выше и выше.

– Ты многое пережил, Лито… – голос Силиуса прозвучал очень тихо, эльфу даже показалось, он подумал об этом сам, прежде чем вновь осознал, что в его голове сидит чужая сущность.

– Решил поболтать, пока мы подбираемся к демону? – вдруг огрызнулся он.

– Прости, я ведь не нарочно… – ответ Силиуса прозвучал громче, и в нем явно засквозили нотки обиды.

– Копаешься в моих воспоминаниях? – Фенрис попытался смягчиться. Однако не каждый день кто-то сидел в его голове и смотрел за каждой мыслью! К этому сложно привыкнуть, уж это-то Силиус понимал?

– Понимаю, – парень отозвался почти мгновенно. – Просто твои воспоминания зовут меня. Они хотят быть услышанными, – озабоченно продолжил он.

– Я не хочу, – буркнул эльф.

– Мариан красивая. А гном Варрик рассказывает смешные истории. Мне нравится, как они звучат. – Фенрис не мог видеть его лица, но почему-то был уверен: Силиус улыбался.

– Лучше скажи, чем убивают в Тени огромных демонов? – прервал эльф.

– У тебя нет оружия, но здесь ты можешь придумать любое, которое только взбредет тебе в голову!

– Хватило бы и моего меча.

– Представь, как он выглядел.

Фенрис подумал с минуту, затем перед глазами вдруг живо всплыл эпизод, в котором он осторожно счищал с лезвия кровь и чьи-то налипшие внутренности. Битва вышла грязной и очень неожиданной. В тот день от неловкого удара эльф оставил на своем мече глубокую зазубрину. Это его очень расстроило: хотя повреждение было небольшим, оно все же могло сыграть с ним злую шутку в следующей битве. Он думал, что будет очень жаль расставаться с уже полюбившимся и привычным оружием…

– Ты носил его за спиной? – голос Силиуса прозвучал неуверенно, однако, Фенрис вдруг действительно ощутил позади себя привычную тяжесть.

– Как тебе это удалось? – он пошарил рукой и нащупал обмотанную кожей рукоять меча.

– Это не я. Этот мир такой. Он держится на чужих воспоминаниях и образах. Вся тень, это отражение ваших мыслей и чувств. Демоны не имеют души, но отчаянно хотят обладать всем, что вы имеете.

– Зачем им это? – Фенрис зашагал увереннее. Он надеялся, что с мечом у него будет намного больше шансов выбраться отсюда и был готов прорубить себе дорогу вперед, во что бы то ни стало.

– Я не знаю зачем, Лито. Они завидуют. Считаю себя брошенными, – голос в голове печально вздохнул. – Я не хочу стать, как они. Это больно.

Фенрис заметил, как впереди на тропинке показался едва различимый темный силуэт. Некоторое время эльф принимал его за очередное нагромождение камней, коих здесь было не счесть, но тот вдруг начал быстро двигаться им навстречу.

– Приготовься. Один из прислужников!

– И что мне с ним делать? – Фенрис вытащил из-за спины меч, пробуя его на вес. Оружие выглядело также как и его первый двуручник на Арене. Силиус замолк, выжидая.

Силуэт все время менял очертания. По мере приближения Фенрис увидел, что за спиной у создания попеременно, то вырастали, то исчезали крылья. Его руки превращались в лапы и покрывались шерстью, а затем вновь становились гладкими, как у человека. Рот искажался в оскале, переходящем в странную, полудикую улыбку. В конце концов, тварь сократила разделявшее их расстояние резкими скачками. Она бросилась на Фенриса одним точным рывком, но меч все же оказался проворнее. Принимая на себя удар, Фенрис уперся ногами в землю. Лезвие вошло в причудливо изменяющуюся плоть, как в масло. Улыбка на лице твари сменилась гримасой ужаса, видимо, она никак не ожидала встретить такого яростного сопротивления в своих угодьях. Холодная сталь в этой борьбе все еще имела преимущество, и это вселило в эльфа уверенность.

– Их будет много, надеюсь, тебя этим не испугать? – встревожено спросил Силиус, и Фенрис криво ухмыльнулся.

Прислужники, мелкие демоны, которые не могли принять определенного обличия, появлялись все чаще. Фенрис легко расправлялся с несколькими за один раз. Однако происходящее все же выглядело странным. Ему стало любопытно: неужели факт, что эльф вот уже час или два бродил по этому миру, уничтожая привратников одного за другим, до сих пор остался без внимания хозяина? Где тот самый демон?

– Мы приближаемся, Лито. Он впереди. – Силиус ответил на вопрос, который Фенрис собирался задать вслух.

Дорога перестала идти на подъем, они вышли на равнину. Эльф огляделся: кругом по-прежнему было пустынно. Отчего-то ландшафт напомнил ему Сегерон, особенно в дни летней засухи. Воздух казался застывшим. Хоть здесь и не было солнца, а земля оказалась куда холоднее на ощупь, внешне все равно прослеживалось некое сходство. Мелкие колючие кустарники росли по краям дороги, почва потрескалась, как от жары.

Насмотревшись на безжизненные земли, Фенрис стал внимательнее вглядываться в горизонт. Впереди росло огромное дерево.

Оно было живым, его толстые ветви тянулись далеко в здешнее желтоватое небо. Широкий полупрозрачный ствол то сужался, то расширялся, будто бы дыша. Маленький комочек в самом центре этого растения казался едва различимым, но Фенрис был уверен: там его Хоук.

По мере приближения эльфа, ветви дерева стали опускаться вниз, образуя преграду вокруг ствола.

Демон все-таки знал об их приближении. Дерево пришло в движение, и вместе с тем, поднялся ветер. По земле потянулись сероватые клубы пыли. Послышалось хриплое дыхание новых тварей, судя по всему, охраняющих подступы к сердцу демона.

Силиус все так же молчал. Возможно, боялся, что его заметят? Фенрису ничего не оставалось, кроме как верить на слово и упорно идти навстречу.

Одна из ветвей, наконец, потянулась в их сторону. Ее окончание бугрилось и изменяло форму в подобие человеческого лица. Противным скрипучим голосом, оно начало говорить какие-то слова. Не желая разбирать приветствия, широким взмахом меча, эльф срубил преграду и продолжил путь. Частокол из черных ветвей приближался. С каждым шагом Фенрис заставлял себя думать только о Хоук. Он сосредотачивал внимание на самом главном – толстом стволе этого живого дерева.

Ветви, как ни странно, оказались на удивление мягкими, он скосил их за пару ударов.

– Еще немного. Мы уже близко! – раздавшийся в голове голос Силиуса подогрел решимость. Эльф продолжал шагать вперед, размахивая мечом, и, в конце концов, почти перешел на бег.

– Верни мне моего сына.

Фраза прозвучала настолько неожиданно, что Фенрис на долю мгновения замер. Ему потребовалась секунда, чтобы отличить этот голос от того, что звучал доселе в его голове.

Не Силиус.

– Прекрасные воспоминания, он так гордится им. Столько нежности перетекает во взгляде одного к другому. Отец и сын. Гордость и надежда. Не суждено. Не суждено с самого начала. Невинная душа, невинная, как и создания. Создатель отвернулся от тебя, дитя мое.

Эльф поморщился от внезапной боли в груди. Голос шептал это, вторгаясь в мысли. Третьего, говорящего в голове, Фенрис бы не выдержал. Ему показалось, что он сходит с ума. Он упал на колени и выронил из рук меч. Моля про себя о Силиусе, эльф едва противился чужому влиянию. Парень отозвался не сразу.

– Не слушай! Здесь слишком многое намешано. Он пытается задержать тебя. Воспользоваться замешательством. Не слушай!

Воткнув меч в землю, и ухватившись за него для равновесия, Фенрис неловко поднялся.

Сделав над собой неимоверное усилие, он продолжил идти вперед.

Страшные, изуродованные создания вставали у него на пути, но эльф расправлялся с ними.

Он представил, как делал это на Арене. Убивая раз за разом, лишь бы остаться в живых самому.

Куда сложнее было противостоять шепоту. Почему голос перешел на шепот, Фенрис не знал. Он упрямо раздавался в его голове совсем рядом с Силиусом.

– Ты здесь, сын мой? Я слышу тебя!

Шаг дался с трудом. Фенрису показалось, что он потяжелел раза в два. Он попробовал передвинуть ногу вперед, но та не далась. Эльф отчаянно схватил ее обеими руками и попытался сделать шаг опять. С трудом, но получилось.

– Дятлы в заднице, Фенрис, еще раз поставишь меня в такое безвыходное положение, я тебе уши надеру!

Эльф застыл, как вкопанный. Он не ожидал услышать Хоук.

– Мариан? – он позвал ее с робкой надеждой, но, спустя секунду, понял, что этого делать не следовало. Огромная крылатая тварь с визгом появилась перед ним прямо из-под земли. Фенрис едва успел извернуться и выставить меч перед собой, широкой частью лезвия защищаясь от когтей чудовища. Искры, возникшие в момент соприкосновения со сталью, привели в чувство. Голоса притихли, он развернулся, ныряя под удар твари, и со всей силой обрушил на нее свой меч.

Здесь ничему нельзя доверять, подумал он, когда визг чудовища, замерев на самой высокой ноте, наконец, оборвался. Ствол живого дерева был так близко, что Фенрис различил одежду, в которую была одета Хоук. Она словно парила в воздухе где-то внутри: волосы разлетались в разные стороны, как от легкого ветерка. Эльф вдруг вспомнил лицо Мариан в тот момент, когда побежал за ней в образовавшийся разлом. Сосредоточившись на этом, он смог продолжить путь вперед.

– Неужели ты не хочешь познать границы своего могущества? Ты на столь многое способен!

Фенрис стиснул зубы, стараясь не слушать голос, который в буквальном смысле вышибал из него дух.

– Мы должны вернуть то, что было утрачено. Восстановить наследие. Такие как ты или я, только мы способны возрождать настоящую силу!

Эльф протянул вперед руку, еле волоча ноги. Странный прозрачный кокон с Мариан внутри был так близко, что Фенрису казалось, он уже мог до него дотянуться.

– Сейчас самое время помочь! – закричал он, надеясь, что Силиус не обманул, и все, что происходит, не превратится в тщетную попытку, влекущую за собой смерть.

Тело подалось вперед, лириум начал жечь кисти, Фенрис подумал, что его кожа вот-вот расплавится, как вдруг, прямо перед ним возникло знакомое голубоватое сияние.

Окружающий мир был готов разрушиться. Эльф с трудом различал что-либо кроме Мариан впереди. Последние шаги, которые он сделал, дались с невероятной болью.

– Полон слез тот день, когда восстанет из праха, чтобы быть осужденным, человек, – голос Силиуса прорезал хаос, но Фенрис услышал его уже позади себя.

Вкладывая в удар все силы, эльф рубанул мечом прямо по кокону, надеясь расколоть его и освободить Хоук. Она находилась внутри и будто бы спала, обхватив колени руками. Он не мог определить, жива ли она, дышит ли? От удара глаза Мариан вдруг широко распахнулись. Она увидела эльфа, раскрыла рот в безмолвном крике, и из него вырвалось несколько воздушных пузырьков, устремившихся вверх. Внутри кокона была вода? Осознав, что не может дышать, девушка заколотила по разделяющей их преграде кулаками.

Эльф с еще большим остервенением принялся бить по странной твердой субстанции. Он тоже чувствовал, что ему не хватает воздуха.

Позади раздался чей-то крик. Фенрис не хотел оборачиваться. Все, что его заботило в данную секунду, было так близко!

Выронив меч, он пытался бить преграду голыми руками. Кажется, его ладони стали почти прозрачными от лириума, которым пропиталось все тело. Боль отходила на задний план, а точнее, Фенрис намеренно отправлял ее туда, думая лишь о том, что ему нужно делать. Ему нужна Мариан.

Если он пробьет эту стену, если он почувствует тепло ее тела у себя в ладонях, боль уйдет.

Поверхность кокона вдруг пошла трещинами. Фенрис ударил кулаком еще, и его рука погрузилась в холодную, вязкую жидкость. Тело Хоук упало вниз, эльф едва успел подхватить ее на руки. Осколки вонзились в оголенную кожу, он стиснул зубы, оттаскивая Мариан назад. Она была ледяной и почти не дышала, даже не кашляла от воды, попавшей в легкие!

Фенриса охватило отчаяние.

Кругом, насколько хватало взгляда, разъяренно бушевала пыльная буря.

– Ты веришь в судьбу, Лито? – голос Силиуса снова привел его в чувство.

– Как мне выбраться отсюда? – закричал эльф, прижимая голову Хоук к своей груди, и надеясь, что песок не попадет девушке в нос или в горло.

– Люди, с которыми ты пришел, имощаг, они все еще поблизости! Они смогут вам помочь, тебе надо лишь позвать на помощь! Разлом закрывается! Поторопись!

Голос Силиуса раздавался со всех сторон.

– Я встретил тебя случайно, Лито! Мой отец думал, что твои способности к магии, могут спасти мне жизнь! Но он лишил тебя магии, проведя ритуал! Именно это и спасло нас теперь!

Фенрис зажмурился и пошел вперед.

– Лито, я счастлив, что был знаком с тобой! – голос прерывался. То проявлялся, то исчезал, утопая в свисте ветра. – Смерть всегда будет началом новой жизни, а история, сотворённая тобой, переживёт века! Только живи, Лито! Живи!

В какой-то момент Фенрис все же открыл глаза, и ему показалось, что он видит тоненькую фигурку Силиуса впереди. Маленький мальчик в несоразмерно большой мантии, осторожно берет за руку высокого широкоплечего мужчину. Вместе, они идут к свету.

Свет.

Эльф прижал Хоук к груди покрепче и двинулся за ними.

Если и есть выход, то он там, где свет.

Я выберусь из этого кошмара, Мариан. Мы выберемся.

Прошлое должно оставаться в прошлом. А я не герой и уж тем более не сумасшедший.

Я просто хочу жить. Потому что нашел тебя и свое будущее.

И я не собираюсь отпускать его.

Идти стало легче, ветер, вздымающий клубы пыли начал стихать. Наконец, Фенрис увидел впереди стены подземелья. Разрыв действительно быстро уменьшался. Эльф заставил себя идти быстрее, в очередной раз, превозмогая боль. Острый приступ едва не вышиб его из равновесия.

Когда он ступил через черту, разделяющую Тень и реальный мир, тело едва не сдалось окончательно. Стены подвала задрожали, с потолка посыпались мелкие камни. Поместье, в котором они находились начало рушиться.

Фенрис подумал, что если они выберутся наружу, то он, пожалуй, никогда больше не будет пользоваться лириумом. Но сейчас ему было необходимо еще совсем чуть-чуть. Самую малость, чтобы их не пришибло камнями с потолка. Эльф заставил свое тело сиять. Лириум заполнил вены, мышцы отяжелели, но голубое мерцание вокруг дало понять, что Фенрис добился того, чего хотел. Его тело излучало барьер, защищающий Мариан от обломков.

Бежать было трудно, стены рушились в самых неожиданных местах. Поместье горело, помещения заполнились едким дымом. С треском обваливались потолочные балки, оконные гардины вспыхивали яркими всполохами. Пламя пожирало это место, отправляя в небытие. Эльф внимательно следовал теми же коридорами: подъем вверх, затем по лестнице, через погреб. Он не мог отдышаться, остановиться, чтобы понять, а не слишком ли он переусердствовал со своими возможностями? Он знал, что выход совсем близко и не собирался сдаваться, когда им осталось всего ничего.

Невыразимая легкость пришла в его движения, когда он миновал дверной проем, разделяющий холл и спасительный участок улицы, где не бушевало пламя.

Искры остались далеко позади, прохладный вечерний ветер подхватил его тело, как перышко… Яркая луна на звездном небе чуть не ослепила привыкшие к тьме глаза.

Фенрис упал на колени и вскрикнул от боли. Собрав все силы, что остались в его изнывающем от лириума теле, он закричал.

Голос сорвался на хрип, эльф почувствовал, как его руки начали неметь, не в силах больше держать Мариан.

Если здесь есть хоть кто-нибудь….

Помогите….

Я больше не выдержу…

Комментарий к Глава 10 http://su0.ru/G3Sh – арт.

====== Глава 11 ======

Ad patres

На тот свет

Вспышки света блистали где-то наверху… назойливые и яркие, словно пытались разбудить его, но у них ничего не выходило.

Он погружался все глубже в воду.

Ему казалось, что он тонул вполне добровольно, раскинув руки и ноги в разные стороны, раскрыв рот, чтобы вода поскорее заполнила легкие.

Но почему не захлебывался?

Он не сразу сообразил, что дышит. Разве это возможно находясь так глубоко?

Мысли были такими тяжелыми и неповоротливыми. Они не слушались, ему казалось, он упускал суть, различая только мимолетные вспышки, которые освещали его ладони. Чуть выше запястий, почти на сгибе локтя, находились три точки. Абсолютно одинаковые на каждой руке, но теперь вместо них он видел какие-то мутные пятна, сливающиеся с лириумом в его татуировках.

Он подумал, что это вода мешает разглядеть их как следует, но погружение внезапно прекратилось. Он опустился на дно?

Теплый песок грел ему спину, он лежал и смотрел в небеса, наблюдая, как бесконечно медленно плывут белые кучерявые облака. Воздух казался таким свежим!

Его охватило спокойствие, но спустя некоторое время он закрыл глаза и продолжил погружение. Кто-то будто руководил всеми действиями: даже думать было тяжело. Он попробовал вспомнить, как его имя, но на ум приходили только обрывки звуков и крики, до боли знакомые, но совершенно неразборчивые.

Хотя, если он под водой, как здесь вообще можно что-либо слышать?

Вместо этого, он сосредоточился на ощущениях, и тут ему повезло больше. Он почувствовал боль. Не острую, но какую-то слишком привычную. Он знал, что она соседствовала с ним очень давно. Сколько точно, не помнил, но слабые пульсации в мышцах эхом разносились по всему телу.

Это было. Точнее, так должно было быть.

Он попробовал пошевелить руками, но какое-то незримое глазу препятствие помешало ему сделать это. Он не видел, но чувствовал, будто нечто сильно давит и не дает всплыть на поверхность.

Накатил страх, неосознанный, но слишком сильный, чтобы его не замечать.

Боль вдруг усилилась до такой степени, что ему стало казаться, будто внутри него что-то оборвалось – какой-то центр, сопротивлявшийся ей доселе, исчез. Лопнул, рассыпался на тысячи маленьких осколков.

Он знал, что когда-то был другим. Муки, сопровождавшей его сейчас, раньше не было. Воспоминания о хорошем самочувствии были так далеко, что он с какого-то момента просто перестал обращать на них всякое внимание. Если раньше боль жила в нем, то теперь он сам начал жить внутри этой боли: боль стала для него всем тем, что постоянно окружает, – целым миром и временем.

Ничто не было более реальным, чем призрачный и абсурдный мир боли.

Но странные, чередующиеся с разной продолжительностью, вспышки яркого света неизменно возвращали к мыслям о том, что же случилось. Почему он здесь? Каждое повторяющееся мерцание словно встряхивало его.

Он не всегда был под водой. Иногда спал и спиной явственно ощущал чье-то тепло. Порой его охватывала странная и при этом казавшаяся совершенно естественной непреодолимая нежность. Он не знал, почему пробуждалось это чувство, но был абсолютно уверен, что оно как-то связано с тем самым теплом, которое он ощущал каждый раз, когда просыпался.

Временами ему опять слышались голоса и обрывки чьей-то речи: мужские и женские, разной тональности и эмоциональной окраски. Мужские голоса говорили резко и отрывисто. Женский, как он вскоре разобрал, один единственный, звучал так чисто и ясно, что тело в тот же самый момент начинало неистово тянуться к нему.

Но слов по-прежнему было не различить.

Однажды он проснулся и понял, что слышит смех. Тот самый женский голос искренне и заливисто смеялся. Внезапно пришло осознание, что он все это время находился в забытьи, и что ему срочно нужно вернуться. Прийти в себя. Он обязан сделать это.

Боль снова ударила в районе солнечного сплетения. Согнувшись пополам, он едва вынес это мучительно жжение. Спустя секунду, отняв ладони от груди, он увидел, что на них заплясало лириумное пламя.

Откуда оно?

Смех внезапно оборвался, спустя секунды ему снова стало тепло и спокойно.

Тепло дарил женский голос, тот самый, что смеялся минуту назад так искренне и красиво.

Он снова погрузился в сон.

Отсутствие звуков и запахов, вкупе с полным забвением поглощало его все чаще. Мысли о том, кто же он такой, приходили в голову реже, ему казалось, что он забывался. Хотелось быть здесь, в этой всеобъемлющей тишине, отчужденно и спокойно созерцая тьму перед глазами.

Разум начал бояться, что вместе со страхом и болью, навсегда забудет то, что должен был вспомнить. Желание очнуться вдруг обрело ясность и стало почти непреодолимым.

Ему удалось пошевелить рукой.

Ощущение вышло таким неожиданным и породило перед глазами столько мысленных образов из радости и боли, что он чуть было снова не потерял сознание. Вместе с этим движением он наконец-то различил собственное дыхание.

Хрип, частые всхлипы и странный, сдавленный кашель. При этом грудную клетку словно сжимали в тисках. Вместе со звуками он почувствовал и запахи: приятный аромат кожи и каких-то трав. Разум с легкостью давал названия всем ощущениям, а мир, в котором он пытался прийти в себя будто звал его.

Спина оторвалась от поверхности, кто-то удерживал его на весу: по горлу заструилась теплая, вязкая жидкость. Грубый мужской голос заговорил на совершенно непонятном ему наречии.

Он попытался отмахнуться рукой: пить вовсе не хотелось, но чья-то до боли знакомая на ощупь ладонь переплела их пальцы и будто бы согрела изнутри. До уха донесся тихий успокаивающий шепот, в котором ему удалось разобрать всего одну единственную просьбу.

– Выпей, милый, ну пожалуйста. Будь умницей. Ты обязательно поправишься.

Эти слова и интонация, с которой их произнесли, вызвали в нем необыкновенный прилив сил. С каждым новым глотком боль отступала и больше не возвращалась. Ему хотелось услышать этот голос еще раз.

Он хотел слушать его постоянно.

Он бы растворился в нем и в том тепле, что чувствовал, если бы мог.

Его снова вернули в лежачее положение. Послышался шорох и чья-то возня.

– Вы справитесь? Его надо обмыть. Похоже, он наделал себе в штаны…

– Благодарю, только нагрейте воды. Я справлюсь сама.

Он поежился. Под ним было холодно и мокро. Внезапно накатил приступ стыда: будучи неуверенным даже в собственном имени, он точно знал, что является взрослым. Разве взрослые могут наделать себе в штаны?