Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 58 страниц)
Он снимал с нее одежду, прерывая поцелуи и продвигаясь в сторону кровати. Там, кажется, было какое-то пушистое покрывало, Фенрис яростно стащил его на пол, толкая Хоук на матрас, а она потянула его за собой, вцепившись так крепко, будто падала.
Они оба падали в неизвестность.
Ничего не говорили друг другу, все происходило так стремительно, что не было сил анализировать. Зачем? Чтобы потом над ними посмеивался гном, развлекая собственное воображение? Чтобы видеть косые взгляды Андерса и вечную ухмылку Изабеллы?
Плевать! Пламя! Он хочет ее сейчас!
Пускай они не будут разговаривать об этом, словно ничего и не было, словно только что она не кусала его за шею, а он не сжимал ее задницу до синяков.
Пусть сейчас она будет с ним. Это до невозможного необходимо. И вроде бы им обоим. Разберутся, обязательно разберутся, потом…
Фенрис услышал ее тихий стон, и перекатился на кровать рядом, чтобы ей не было тяжело.
Кажется, они закончили? Через пару минут молчания, Хоук встала и начала собирать свою одежду… Зажгла в темноте голубоватый огонек, глубоко вдохнула, а он лишь смотрел на контуры ее плеч и причудливо пляшущие в магическом сиянии тени.
Где они вообще? Он чуть не забыл, как они оказались в коридоре.
Какая интересная попытка снять стресс только что случилась, подумал он и усмехнулся. Мариан услышала, но расценила это по-своему.
– Кто-то идет по коридору.
– Прекрасно, подай мне штаны, пожалуйста, – пробормотал Фенрис, погружая лицо в ладони, словно пытаясь отогнать от себя непонятный морок. В голове зашумело.
Штаны услужливо приземлились на голову. Затем громко хлопнула дверь.
«И на том спасибо», – подумал он, медленно сел на кровати и принялся одеваться.
Самое время анализировать, Фенрис, ты же так это любишь.
Вы переспали. Прекрасно.
То есть переспали прекрасно, и Фенрис чувствовал себя… Потрясающе, но…
Он знал, что это ни к чему не приведет. Надеялся лишь, что их отношения не изменятся, ведь он обещал себе больше не убегать и не прятаться. А что делать после такого? Почему это произошло? Он ведь не заставлял ее? Вроде бы.
Как бы поточнее выразиться? У вас не было отношений. По крайней мере, тех, о которых ты читал в многочисленных романах.
Его разум заговорил голосом Себастьяна. Фенрис тряхнул головой, отгоняя навязчивое желание копаться в причинах произошедшего только что безумия.
Он просто был рядом с ней. И, кажется, Хоук вовсе не была против? Фаста васс, а что ему делать теперь? Однако, не смотря на случившееся, он вдруг осознал, что абсолютно, ни капли не жалеет. Может быть, вышло не так романтично, и вообще, разве такое бывает у нормальных людей?
Фенрис вышел в коридор и уловил краем уха возмущенный голос Хоук. Она вернулась в комнату Варрика.
Отлично Фенрис. А тебе надо выпить. И заткнуть собственные мысли куда подальше.
Спускаясь по лестнице, он не мог перестать улыбаться.
Комментарий к Глава 2 http://annyboostuff.tumblr.com/post/103109703034/i-bet-youd-sound-adorable-moaning-my-name – картинка.
====== Глава 3 ======
Memento mori
Помни о смерти
– Упал, тварь, отжался, тварь! Давай же! Сколько в тебе крови? С десяток демонов напьется?
Мальчик чувствовал, что капли пота стекали по лбу и видел, как сухая, растрескавшаяся земля вбирает их в мгновение ока, не оставляя следа.
Он отжимался упорно, стиснув зубы, даже когда понял, что на спину больно надавил сапог, с укрепленным мыском из железных пластин. Они больно царапали кожу, но он терпел.
Еще разок, искры из глаз. Ему надо всего лишь дождаться того момента, когда надзирателю надоест.
И демон его за язык дернул?! Спорить со страшим…
Лито, ты придурок. Ты всегда был им… Упрямым придурком.
– Маркус, оставь… Оно того не стоит, – кажется, за него попытались вступиться.
– Остроухий, ничтожество, да ты и минуты в бою не продержишься, здесь, таких как ты, сдают в фонд помощи проведения кровавых ритуалов!
Сапог надавил сильнее. Не выдержав, мальчик вскрикнул.
– Что ты там пищишь, я не расслышал?
Держишься, Лито? Молодец, не дай злости овладеть тобой. Воин должен сохранять самообладание. Не опускайся до их уровня.
Собственный голос в голове позволил смолчать, хотя он готов был придушить надзирателя голыми руками. Но в очередной раз остановился, пробежавшись в мыслях по всему, что случилось с ним за последнее время. Его и Годора приняли в казармы на полное содержание, он прошел отбор для первых испытаний. Появился реальный шанс стать на шаг ближе к мечте о свободе!
Он освободит свою семью. Он станет свободным сам. Станут свободными его друзья… Это слово въелось в мозг, став смыслом существования и прописной истиной, ради которой он готов был вынести, что угодно.
Эльф продолжал отжиматься, замечая, что вокруг собралась толпа из новобранцев, с интересом следившая за тем, кому улыбнется удача.
Спину жгло, словно сверху насыпали углей из печки.
– Фаста васс, да ты больной! – закричал Маркус, пытаясь вдавить острый мысок сапога в кожу, что есть силы.
Лито закричал, не размыкая челюстей. Это напугало парня надзирателя, он убрал ногу в замешательстве, и эльф успел подняться.
Давай. Посмотри на меня. Попробуй побить меня. Посмотрим, чего ты стоишь.
Драки среди бойцов, особенно среди новобранцев, жестко пресекались. Маркус смотрел на эльфа с презрением, но сделать ничего не мог. Отжимания сочтут за часть воспитательной работы, по вышибанию спеси из рекрутов, но драку свернут сразу же.
– Больной! – бросил ему надзиратель Маркус, презрительно плюнув под ноги, – звери будут есть твои кишки на поле боя.
Он смерил его тяжелым взглядом и пошел прочь. Вслед за ним разошлась и толпа интересующихся ребят.
– Лито, ты как? – встревожено спросил Годор, – у тебя спина вся в крови.
– Пустяки, зато эти придурки поняли, с кем имеют дело.
– Ну ты даешь, я бы так не смог…
– Жалко еду… – пробормотал эльф, глядя на краюху хлеба, одиноко валяющуюся в дорожной пыли.
– Если бы ты не спорил, может они оставили бы нам немного…
Лито развернулся и зашагал назад к казармам.
Он спорил. Был излишне упрямым.
Он не мог иначе, ведь он выживал здесь с первого дня или даже раньше. С того момента, как им зачитали приказ, подписанный магистром Данариусом, о зачислении в рекруты, для проведения состязаний.
Лито был уверен, что Данариус подписал его, даже не глядя. Ведь, прибыв в казармы, он увидел таких же, как и он, зеленых новобранцев. Их было много. Восторженных молодых парней, каждый из которых мечтал стать здесь героем. Лито тоже верил в то, что он сможет победить. Ведь цена была высока. Ради нее стоило попытаться.
Фенрис сел в кровати, схватившись за голову, чувствуя, как вспотела спина. Он был весь мокрый.
Когда его посещали сны о прошлом, обычно весь следующий день занудно болела голова, а в этот раз вообще отказывалось отпускать. Он сидел в постели, сжимая и разжимая пальцы, словно они только что вновь касались той земли, а в носу до сих пор ощущался горячий воздух Сегерона и запах металла.
– Фенрис.
– Мм?
– Откуда у тебя этот шрам?
– Какой именно? – усмехнулся эльф.
– Большой… овальной формы, – Хоук замялась, – на спине.
– Не помню.
– Он старый. Твои клейма нанесены поверх…
– Значит, я получил его до ритуала.
Так вот почему все это приснилось.
Фенрис задумался на минуту, вновь погружаясь в воспоминания. Этой ночью сон был таким, словно он побывал в другом мире, находясь в чужом теле. У него было имя Лито. Неужели это действительно был он когда-то?
Захотелось сию же секунду бежать к Хоук и рассказать об этом. Фаста васс, так вот почему преследовало это странное ощущение двойственности!
Разные имена! Подсознание не обманывало, он действительно ощущал, как в голове проснулась вторая личность. Гордо вскинула голову, заявив о себе, и прочно обосновалась где-то в затылке…
Мариан не обязательно это знать, пока он сам не разберется, что из себя представляет.
Фенрис лег обратно на подушку и уставился в потолок. С того дня, в Висельнике, сколько времени прошло? Между ними ведь ничего не изменилось, хоть он и боялся. Сейчас, правда, он даже не знал, радоваться ли этому?
«Эй…», – сказал эльф, тихо прикрыв за собой дверь в ее поместье.
«Эй», – эхом отозвалась Мариан, перебирая какие-то бумаги на столе.
Пожалуй, это гордое молчание тогда устроило обоих, и все снова стало как прежде. Ну, или почти как прежде.
Я скучаю по тебе, Мариан. Я скучаю по твоей коже, по запаху волос и тела, по твоим прикосновениям, после которых хочется кричать и плакать, потому что нет сил сопротивляться, и мне нужно обнимать тебя целую вечность, и даже тогда будет мало.
Ни слова о том безумии. Случайные прикосновения по прежнему вызывали ураган где-то внутри, но он подавлял свои желания, заталкивал ненужные мысли назад, запрещая себе думать о том, что могло бы случиться, задержи она свою руку на его плече чуть подольше.
Венехидис… хватит, я так хочу прикасаться к тебе. Почему я не могу этого? Почему я не могу плюнуть на все и стать счастливым?
Он посмотрел на свои ладони, проследив взглядом за лириумным узором от преплечья до кончиков пальцев.
– Ты думал, это дастся так легко? Простая жизнь, как у людей, с обычным, но ни похожим ни на что другое, человеческим счастьем? Нет, Фенрис.
– Неправда, Лито. Ты что-то хотел. Стать свободным, кажется? Теперь ты раб собственного тела. Раб своей дырявой памяти. Ты живешь в густом тумане, бросаясь на первого встречного, которого готов счесть врагом, не раздумывая.
– Но у меня есть друзья…
– Они были и раньше. Вспомни, что с ними стало.
Фенрис схватился за голову.
– Хватит! Замолкни! Я устал от всего этого!
Лито отдохнет некоторое время, пока Фенрис не сообразит, как с ним поступить! Эти яркие сны все также посещали внезапно, но эльф научился подчинять их, просыпаясь ровно в тот момент, когда голова была готова взорваться от обилия подробностей. Раньше снились лица людей, какие-то слова вперемешку с ощущениями. А теперь целые события, по-настоящему, почти взаправду, словно он не спал, а находился там, вновь переживая происходящее. Сегодня, Фенрис едва не почувствовал, как начинает вспоминать что-то ужасное. Нехорошие мысли, вперемешку с тупой болью в груди, скручивающей все органы в узел, всплыли в густом тумане памяти…
– Если ты устал, вернись в прежнюю жизнь. Продолжай убивать. Ни о чем не думай. Забудь ее.
– Хоук, рядом с тобой мир стал выглядеть иначе. Я стал другим.
Раньше, он делился всем этим с Мариан, потому что в противном случае, было бессмысленно бороться с ее упрямым любопытством.
Но после того разговора, в ее доме, перестал, как только понял, что все это время их беседы крутились только вокруг его прошлого и каких-то насущных проблем. Они никогда не разговаривали о ней…
– Тебе опять принесли письма… – в тот вечер Фенрис вошел в гостиную, протягивая ей пачку бумаги.
– О… И что там?
– Сама посмотри!
– Я не могу, я ем!
Он усмехнулся, глядя на то, как Хоук поедает куриную ножку, поддразнивая мабари.
– Сам посмотри что там, ты же умеешь читать! – Мариан подбросила кость и радостно засмеялась, когда Дэни поймал ее.
Эльф сложил конверты на стол, и вытащил один из них наугад.
– Какая-то леди… не могу прочитать, непонятный почерк, – он замолк, вглядываясь в неаккуратные, угловатые буквы, – короче, тебя снова благодарят за спасение чьего-то сына…
– А, это тот парень, которого я силком вытащила из Цветущей розы?
– Из борделя?!
Хоук громко расхохоталась, чуть не подавившись очередным куском курицы. Мабари недовольно заскулил, намекая, что не прочь полакомиться еще одним хрящиком.
– Ой, что тогда было… – отсмеявшись, пробормотала она.
– Не сомневаюсь… – вздохнул эльф, – особенно, если с тобой была Изабелла.
– Куда же я без нее… у нее скидки в Цветущей розе, ты знал?
– С какой стати мне это знать?! – ощетинился эльф.
– Она сказала, что ей могли выдать абонемент, – ухмыльнулась Хоук, – а еще сообщила, что на тебя там запали несколько девочек, я думала, ты уже в курсе.
– Иди в задницу, я в таком не участвую.
– Все правильно, это же влияние Себастьяна! Я чувствую, скоро ты тоже дашь обеты и…
– ХОУК!
– Ладно, ладно, молчу! – Мариан встала, чтобы отнести тарелку на кухню и мабари с хитрым видом потрусил следом.
Фенрис взял еще одно письмо. Конверт был потяжелее, и более потрепанный на вид, чем предыдущий. Внутри оказался сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный убористым почерком.
«Мариан, я так скучаю по тебе, без тебя здесь все не то».
– Что там? Читай вслух! – крикнула Мариан из кухни.
Читать не хотелось. Более того, захотелось бросить письмо в камин сию же минуту. Сжечь и развеять пепел по ветру. Но глаза предали в то же мгновение, продолжив бежать по строчкам. Сердце заколотилось как бешеное.
Фенрис даже не задумывался о том, что у нее могло быть прошлое. Фаста васс, она бежала из Ферелдена, когда ей было двадцать три года. Почему он никогда не спрашивал, был ли у нее кто-нибудь?
Судя по всему, был…
«Как ты живешь? Когда ты сообщила свой адрес, написав мне, я, признаться честно, прыгал по казарме, как подросток. Смеешься? Надеюсь, удалось заставить тебя улыбнуться. Я всегда любил, когда ты улыбалась. У тебя такие смешные ямочки на щеках, когда ты смеешься, и нос вздрагивает. Это очень мило».
Фенрис почувствовал, как ему попеременно становится то жарко, то холодно. Словно комната вдруг сжалась до размеров каморки, а письмо, с этим аккуратным почерком, обладателя которого он уже успел возненавидеть, заняло половину пространства, и принялось душить его.
Ямочки… Я видел ямочки на твоих щеках. Я никогда не говорил тебе, как они прекрасны. Я никогда не смогу сказать тебе это. Теперь.
Он хотел выбросить это письмо, или спрятать, или перестать читать и никогда не показывать ей! Но она же первая написала. Кто он? Что у них было?
Вопросы посыпались ворохом, предположения бешено закрутились в голове, превращаясь в водоворот, но глаза продолжали читать.
«У меня есть новости. Я медленно, но верно, продвигаюсь по службе. Мне еще далеко до самого главного, но, может быть, удастся получить увольнительную, чтобы смотаться на день другой в Денерим, а оттуда… Кого я обманываю, здесь не дадут столько времени, чтобы хватило добраться до Киркволла. Надеюсь, ты не сердишься на меня? Хотя, если написала, я смею верить, что все будет хорошо? Мне очень жаль, что я не был рядом, когда случилась беда. Я соболезную тебе, Мариан. Бетани была самой замечательной сестрой на свете».
Фенрис опустил лист бумаги, чувствуя, как полыхнул лириум на ладони, перекидываясь на предплечье.
Успокойся, вдохни глубже. Что с тобой творится?!
– Эй, ты чего замолчал? Читай вслух! Кстати, чай будешь?
Фенрис выругался про себя. О том, чтобы прочитать ЭТО вслух и речи быть не могло. Вот только… будет выглядеть глупо, если он сейчас схватит письмо и швырнет в камин вместе с конвертом?
Ну конечно глупо, Фенрис. Может, спросишь у нее об этом?
Фенрис глянул на имя, которым было подписано письмо.
– Что ты там делаешь? – на кухне послышался звон посуды.
Кто ты такой, демон тебя раздери?
И почему мне кажется, что я сейчас задохнусь?
Хоук вошла в гостиную с подносом, и удивленно приподняла бровь, уставившись на эльфа.
– У тебя вид такой, будто мне Данариус написал, – усмехнулась она, начав расставлять на столике чашки.
Фенрис сглотнул ком в горле.
– Ну, давай же, колись, что там? – она сделала шаг к нему, и эльф отступил, сжимая бумагу в руке.
– Фенрис, не смешно, – Хоук нахмурилась.
Отдай ей это письмо, каффар. Немедленно…
Мариан настойчиво потянула лист из его рук, и он сдался.
Фенрис никогда не видел такой гаммы эмоций на ее лице. Глаза сначала расширились в удивлении, затем, меж бровей пролегла напряженная складка. Губы беззвучно шевелились, пока она бежала взглядом по строчкам, а Фенрис ощутил, что ему жутко хочется исчезнуть из комнаты. Но продолжал стоять на месте, словно прирос к нему корнями.
Дочитав, Хоук шумно вздохнула и подняла голову.
– А я-то удивилась, чего ты замолчал…
Почему она не рада? У Фенриса в груди заметался настоящий ураган.
Этот парень, кажется, питал к ней какие-то чувства, и ждал, что она напишет в ответ!
Но напряженное лицо Хоук говорило о другом. Она расправила плечи и сжала лист в руках, отчего бумага смялась, затем резко развернулась и бросила комок прямо в огонь. В тот момент, Фенрис потерял нить собственных умозаключений, отдаваясь волне безумия.
Хоук села в кресло, взяла в руки чашку чая, и, вдохнув в себя его аромат, принялась наблюдать, как пламя медленно поглощает бумагу.
Неловкое молчание заполнило комнату, Фенрис заворожено смотрел на огонь, в висках бился лириум, тело казалось слишком тяжелым, чтобы сделать хотя бы шаг. Он хотел уйти, чувствовал себя лишним, понимая, что в это мгновение, его нога ступила за черту. Он узнал что-то такое, о чем Мариан, судя по всему, предпочла бы не говорить. И демон его знает, что там было, если она с такой беззвучной решимостью швырнула письмо в огонь. Он даже не был уверен, что хочет это знать.
Переполнял гнев, эльфу стало страшно, что он может сейчас наговорить ей глупостей, и не имеет на это никакого права. Потому что он никто для нее. Он даже не удосужился спросить, как ей жилось до их знакомства!
– Фенрис, извини, это было совсем не так, как мне бы хотелось… – она отставила чашку на столик и потерла лоб рукой, – хотя, что за чушь я несу, это слишком долгая история. И не очень приятная для меня, – Мариан повернула голову в его сторону.
Фенрис сложил руки на груди, выходя из оцепенения. Если она не просит его уйти, значит, хочет рассказать что-то?
– Ты действительно хочешь услышать об этом? – наперед угадывая его мысли, спросила она.
Фенрис не нашел в себе сил ответить, вместо этого, лишь осторожно кивнув головой. Чувство было такое, будто они сейчас шли по острому лезвию, посреди пропасти, под которой лава. Если продолжать идти, будет очень больно. Но если остановиться – упадешь и сгоришь дотла. Он понимал, что хотел знать о ней все. Пусть даже часть из прошлого будет для него не слишком приятной…
– Мы познакомились незадолго до того, как умер мой отец… – начала она, глядя на огонь в камине, – когда это случилось, я была вне себя от горя… А ему удалось привести меня в чувства. Глупо, но, мне показалось, что он был чудом, среди царившего кругом безумия. Я думала, что я не смогу без отца, мне казалось, нас с Бетани сразу же найдут храмовники, некому будет заботиться о маме, которая не могла в тот момент ничего, только плакала. Он помогал нам, делал всю работу по дому, постоянно был рядом. Я сама не заметила, как… мы стали близки. Вот бывает же…
Спустя какое-то время, мне показалось, что я хочу рассказать ему о том, что мы с Бетани – маги. Я так верила, что он примет меня такой, какая я есть… но все изменилось в одно мгновение. Он пришел и сказал, что его приняли на обучение к храмовникам. Представляешь? Я тогда так разозлилась, чуть дом не спалила, – Мариан вяло усмехнулась, – я кричала, обзывала его предателем… Карвер нас еле растащил. В тот день он ушел, и я не стала провожать его. Когда утром за ним в деревню приехали, мы с Бетани убежали в лес. Боялись, что храмовники почувствуют нас. Я думала, что он расскажет им обо мне. Но на следующий день, когда мы вернулись, в деревне было тихо… – Мариан замолкла на какое-то время, продолжив, уже с нотками иронии в голосе, – не очень-то заладилась моя первая любовь, да?
Фенрис не знал что сказать. Его словно разъедало изнутри. Парень ведь не проболтался про нее храмовникам! Он может быть, действительно любил ее? И ждал все это время?
– Я сама не знаю, зачем написала ему, – Хоук глотнула из чашки, – я сообщила, что нахожусь в Киркволле, когда мы только прибыли и поселились у Гамлена. Не знаю, что меня дернуло сделать это.
Фенрис нахмурился. У Гамлена Хоук не жила уже очень давно. Почему письмо пришло только сейчас? Спустя столько времени?
– Странно, да? Прошлое возвращается, когда меньше всего ждешь, – Хоук задумчиво улыбнулась, – письму три года уже. Я уверена, что он написал ответ сразу. Однако, я же не получила его тогда. И думать забыла, ведь здесь столько всего навалилось потом. Какой-то добрый человек, который знает мое имя, нашел письмо и…
Фенрис вздрогнул. Как могла сложиться жизнь, если бы Хоук получила ответ? Она ведь тогда даже не знала о существовании беглого тевинтерского раба.
– Как думаешь, у него все хорошо? – спросила вдруг Хоук.
– Что хочешь услышать, я похож на ясновидящего? – раздраженно ответил Фенрис.
Хоук посмотрела на него так, что он был готов поклясться, она спросила нарочно, чтобы увидеть его реакцию! Затем она улыбнулась.
– Главное – у меня все в порядке, – утвердительно произнесла она, – и я ни о чем не жалею.
– Судьба вообще странная штука, – вырвалось вдруг у эльфа.
– Почему?
– Потому что вместо этого письма, ты получила другое.
Мариан ехидно хмыкнула.
– Ах да, помогите бедному гному с лириумом. А там целый отряд тевинтерских охотников! Ба! Стою и думаю, по чью, интересно, душу явились эти красавцы?
Фенрис усмехнулся, вспоминая тот день, когда впервые встретил Хоук.
– Ты ведь до сих пор считаешь меня особо опасной? – поинтересовалась Мариан.
– Это прозвучит странно, и, давай сделаем вид, что ты этого не слышала, но… нет. Я так не считаю.
– Ну надо же! – Хоук удивленно вскинула брови, – нет, пожалуй, я сделаю вид, что запомнила день, когда ты это сказал, на всю оставшуюся жизнь, – она засмеялась, – чаю?
– Спасибо, – Фенрис принял у нее из рук чашку, усаживаясь в кресло рядом.
– Ты действительно не жалеешь о том, что случилось? – спросил он спустя некоторое время.
– Нет, – беззаботно ответила Мариан, потянувшись и зевнув, – какой длинный сегодня был день…
На улице стемнело, Фенрис почувствовал, что и сам устал. Кажется, пора было вежливо уйти…
Каффар, как же не хотелось этого делать! Хоук сидела рядом, чай был вкусным, в комнате так тепло грел камин…
Эльф поежился, представляя, как входит в свое поместье, по которому гуляет сквозняк.
– Эй, а ты уже дочитал ту здоровенную книженцию по истории империи? – спросила Хоук.
– Угу, не самое увлекательное чтение в моей жизни, – улыбнулся Фенрис.
– Я могу дать тебе кое-что получше. Может, поднимет настроение, после этого занудства, – с этими словами, она протянула ему тетрадь в кожаном переплете.
– Это же…
– Да-да, мой походный дневник.
– Но зачем ты…
– Да брось, он не то что бы личный. Варрик добавлял заметки на полях. А еще там есть рисунки Изабеллы. Прочитай, там все наши приключения. Варрик сказал, это весело!
Фенрис принял тетрадь у нее из рук, едва ли не с благоговейным трепетом. Было приятно, что она делает это для него. Пусть даже этот дневник читал Варрик. Гном был ее другом, она доверяла ему.
– Обязательно прочитаю, – улыбнулся Фенрис, поднимаясь из кресла.
– Давай, можешь вставить там пару комментариев, если сочтешь нужным. Вдруг я где-то хватила лишку, приписав тебе пару несуществующих деталей, – она засмеялась.
С тех пор он не рассказывал ей о своих снах. Даже чувствовал себя виноватым, вновь и вновь припоминая себе их беседу в тот вечер.
Столько раз он тратил ее время, занимаясь самокопанием, рассказывая о том, как тяжело ему жилось, и ни разу не поинтересовался, каково пришлось ей? С таким количеством принятых решений за спиной, с такой невероятной ответственностью? Да он едва ли справился бы с этим!
Фенрис встал с кровати и потянулся рукой к мечу, словно это могло помочь.
Взмах, и он тяжело втянул в легкие воздух, опустив меч в пустоту.
Еще раз, пока дурные мысли не выветрятся.
И еще раз, чтобы прийти в себя.
Тренировка неизменно помогала вернуть сосредоточенность. Скоро утро. Он обещал Хоук помочь с этим парнем, Фейнриэль, кажется, его звали… Нужно быть в норме. Хватит распадаться на части.
Они условились встретиться возле Висельника, но подойдя к трактиру, Фенрис никого не обнаружил и решил зайти внутрь. Он услышал их разговор, еще когда поднимался по лестнице. Судя по голосам, Варрик был недоволен.
– А что хорошего в этом игольчатом психопате, Хоук, скажи мне? У тебя во всем городе таких знакомых мало?
– Варрик! Он – друг! – отрезала Мариан, – и вообще… это сложно.
Действительно, это невозможно объяснить.
– Вот! – послышался глухой стук, это Варрик поставил кружку на стол, – будь осторожнее с ним. Я не имею ничего против, но ты должна понимать, какое прошлое у него за спиной. И чем это грозит тебе. Он ненавидит магов! И всю жизнь убивал, потому что ему так приказали. Может он сбежал, но это не изменит того что останется вот тут после такой жизни!
Фенрис представил, как гном касается виска пальцем. Хоук тяжело вздохнула.
– Варрик…
– Я просто беспокоюсь о тебе. Одно время Андерс мне плешь проел по этому поводу! А теперь…
– Да что вы со мной так носитесь?! Я вполне могу сделать свой осознанный выбор – с кем мне разговаривать и куда ходить…
– Обычно это приводит к одним лишь неприятностям, – усмехнулся Тетрас, – Хоук, пойми, мы ведь здесь все твои друзья, было бы странно, коли никто не обратил бы внимания на тебя и Фенриса. Дело то не в том, что ты с ним разговариваешь. Я с ним разговариваю! Себастьян с ним разговаривает! И, кажется, даже учит чему-то хорошему помимо смертоубийства, – гном сделал глоток и прокашлялся, – ты хоть раз видела себя со стороны? Видела, какими глазами ты на него смотришь?!
Последовала недолгая пауза, и Фенрис вжался в стену, стоя на предпоследней ступеньке лестницы.
– И как я, по-твоему, должна видеть себя со стороны, скажи-ка?! – воскликнула Хоук, но спустя некоторое время смущенно пробормотала, – неужели это так заметно…
Варрик усмехнулся, а эльф задержал дыхание. В груди что-то подпрыгнуло и разорвалось, ударив в голову снопом разноцветных искр.
– Заметно, Хоук. Я ничего не имею против Фенриса, но он же как дикий зверь иногда! Ты уверена, что можешь размахивать заклинаниями направо и налево, оставляя его прикрывать собственную спину?
– Знаешь, Варрик, я совсем не хочу с тобой ругаться. Я скажу лишь… подумай вот о чем: он прошел большой путь, выдержав немыслимое количество испытаний!
– Эк ты про него заговорила…
– А разве не так? Но он не раб, он даже не был им никогда! Из него все это время пытались сделать послушное оружие, но он не поддался! И спустя столько времени сохранил разум! Да он вполне отдает отчет происходящему вокруг! Его не сломили в Тевинтере, не подкосили странствия и погоня… Знаешь, мне иногда кажется – его вообще ничего не проймет…
– Таких называют тихими сумасшедшими, Хоук. Они ходят, себе на уме, думают о чем-то, а потом на тебе, отрубают голову, когда ты меньше всего этого ждешь!
– Варрик, сколько времени прошло? Напомни? Два года? – Мариан задумалась, – да уже почти три года, с тех пор как ты знаешь его! И до сих пор не доверяешь?
– Слушай, а я, по-твоему, говорю о доверии? Да ты встрескалась в него по уши! Осторожнее, ослепнешь.
Сердце пропустило пару ударов.
Хоук. Втрескалась. Какое идиотское слово… В арсенале Тетраса слов имелось великое множество, но гном почему-то отдал предпочтение именно этому!
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, Мариан. Настолько хорошо, что я боюсь тебя подвести.
– Варрик… Он сильный. И не предаст никого из нас. По крайней мере, я верю в это. Все остальные пусть не верят, но я – буду! – громко воскликнула Мариан.
– Ты точно хватила лишку, – засмеялся гном.
Если бы ты годами не тренировал собственное самообладание, то наверняка разрыдался бы сейчас от умиления, идиот.
Внешне, он оставался спокойным, и, может быть, именно поэтому казался излишне мрачным для остальных. Только Хоук видела его искреннюю улыбку.
Задумавшись, Фенрис чуть было не попался на глаза Мариан, которая с шумом распахнула дверь ногой, выходя из комнаты.
Он сбежал по ступенькам в нижний зал и каким-то чудом успел усесться за свободный стол, придав лицу безразличное выражение.
– О… ты уже здесь… привет, – отрешенно бросила Мариан, проходя к барной стойке и передавая официантке поднос с чашками. Перебросилась парой фраз с Корфом, взяла сверток с посохом, и кивнула Варрику.
По пути до Эльфинажа они ни о чем не разговаривали. Хоук угрюмо молчала и шла, глядя лишь себе под ноги. Тетрас рассказывал Изабелле подробности вчерашней посиделки за игрой в алмазный ромб, а Фенрис растерянно шагал рядом, не имея понятия, стоит ли начинать беседу.
Хоук в очередной раз согласилась помочь магу, он помнил этого ребенка эльфийки и человека, которого они спасли от работорговцев. Кажется, Мариан сказала, он уснул и не может проснуться? Разве у магов такое бывает? Она говорила встревожено, про Хранительницу, которая прибудет в Эльфинаж этим утром, про то, что Фейнриэль может быть опасен для окружающих…
Намечалось что-то серьезное, Фенрис это чувствовал. Впрочем, сейчас ему было спокойно. Ведь он шел с ней рядом и мог защитить, в случае опасности, масштабов которой, правда, не очень понимал.
Хранительница Маретари ожидала их возле входа в дом. Кругом толпились эльфы, с нескрываемым восхищением разглядывающие гордую долийку.
Фенриса всегда удивляли эти странные эльфийские обычаи, он не видел необходимости в погоне за наследием, о которой вечно твердила Мерриль. Хотя Фенрис и сам являлся эльфом, ничто не связывало его с этими существами, они будто говорили на разных языках, смотрели на вещи иначе… Одним словом, при виде Хранительницы долийского клана, стоявшей рядом с матерью Фейнриэля, в душе не вздрагивало ни одной ниточки.
– Я спешила к тебе, Арианни. Мне не хотелось доверять письму рассказ о том, в какой опасности оказался твой сын, – начала Маретари, заметив их приближение, – магия сделала его тем, что тевинтерцы называли “сомниари” – сновидец.
Фенрис вздрогнул от упоминания слова на тевине из уст эльфийки.
– Сновидцы имеют власть над Загробным миром, который люди называют Тенью. Фейнриэль – первый выживший сновидец за последние две эпохи.
– Почему они встречаются так редко? – спросила Хоук, разматывая ткань, в которую был спрятан ее посох.
– Сновидцы в Тени обладают огромной силой. Они привлекают демонов. К счастью, разум большинства сновидцев оказывается слишком хрупок, чтобы выдержать власть демона. Сновидца-одержимого было бы почти невозможно остановить.
– А есть ли разница между Тенью и Загробным миром? – скептически поинтересовалась Мариан.
– Они суть одно и то же. Как ни назови Тень, она – царство духов, сердце Тедаса. Мир же смертных – его материальная сторона. Демоны, что обитают в Тени, больше всего мечтают завладеть смертным телом. Только маг способен бывать в Тени наяву. Остальные видят ее во сне.
– Что именно мы собираемся тут делать?
