Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"

Автор книги: Soul-keeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 58 страниц)

– Я высунусь, и поджарю тех, что на крыше, ладно? Варрик, поможешь мне! А ты займись теми, кто бежит сюда по земле, – Хоук говорила убедительно, насколько могла, видя, как лириум в его клеймах начинает отсвечивать от стен здания. Фенрис едва сдерживался.

Наемники в прочных доспехах, кажется, всерьез были намерены убить именно Мариан. Фенрис понял это, когда двое раненных его мечом, устремились к Хоук, игнорируя эльфа. Конечно, он достал их, лишая возможности подступить к девушке даже на несколько шагов.

Наконец, среди всей этой своры разъяренных наемников показался главарь, он вышел вперед остальных, смело спрятав оружие за пояс.

– Защитница Киркволла, здесь ты и умрешь! – довольно выкрикнул он, и Фенрис заметил странный акцент в его голосе. Похож на орлесианский…

– Демон подери, я же только получила этот титул! – Мариан хлопнула себя рукой по лбу и рассмеялась, – у меня так болит голова, нет при себе посоха, я едва успела стать этой Защитницей, а мне и защитить то вас нечем…

– Хоук, заткнись! – взмолился Фенрис, выставив перед собой меч, заслоняя при этом свою болтливую спутницу.

К большому счастью, рядом оказалась Авелин, подоспевшая с несколькими стражниками: противостояние уже не обещало быть тяжелым. Фенрис злился, потому что обычно всегда рассчитывал свои силы, но сегодня… выпитый виски неприятно мешал соблюдать привычную координацию, каффар, он не предполагал такой встречи! Почему именно сегодня?!

– Авелин, ты вообще спишь?! – удивленно спросила Хоук.

– У меня работа, мне некогда, я иду принимать дозоры, а тут ты! Только проспалась и сразу в бой? – капитан стражи подозрительно оглядывала наемников, которые на миг замерли, ожидая слова своего главаря. Тот, похоже, находился в замешательстве, вызванном такой необычной реакцией на его появление.

– Мальчики, у вас попить не найдется? Сушняк, знаете ли, – пробормотала Мариан, и губы главаря растянулись в усмешке.

Но, похоже, наглость Хоук была не случайной. Кинжал, прилетевший с крыши мигом стер самодовольную ухмылку с лица головореза, заставив глаза округлиться от ужаса.

Он нелепо взмахнул руками и схватился за оружие, которое плотно вошло ему в грудную клетку.

Фенрис оглянулся в сторону трехэтажного каменного здания. Из тумана прямиком с крыши, вниз прыгнула худенькая женская фигурка, эльфу удалось различить лишь огненно-рыжую копну волос и кинжал, которым девушка орудовала, словно он был продолжением ее руки. Представление продолжалось с молниеносной скоростью.

Она пронзила одного из наемников, захватив его тело в качестве живого щита и прикрываясь им от выпущенных стрел. Затем ловко увернулась от громилы с молотом, спрыгнула с парапета, оказавшись в считанных шагах от Мариан, но тут же побежала дальше.

Рыжеволосая была эльфийкой, Фенрис разглядел это, лишь когда ее кинжал проскользил в сантиметрах от его доспеха.

Главарь банды все еще стоял на ногах, пошатываясь, словно только что успел каким-то образом опьянеть. Скорее всего, пущенный в него кинжал был отравлен, потому что мужчина пытался вытащить меч, но не мог, его словно парализовало.

– Чего вы ждете, убейте их всех! – крик прервался на хрип, когда эльфийка одним точным движением полоснула главарю по горлу, выдернув второй кинжал из его груди.

– Ну что, чего вы ждете? – вдруг спросила она, обращаясь к Мариан.

– Проклятье! Кто это вообще? – спросила Хоук, превращая мостовую вокруг себя в лед.

– Не знаю, сначала бей, потом спрашивай! – усмехнулся Варрик, метко уложив первого поскользнувшегося на ледяной дорожке громилу.

Часть наемников сразу же кинулась на эльфийку, а Фенрис с Авелин взяли на себя оставшуюся половину бандитов. Мабари увлеченно защищал Мариан, напрыгивая на подобравшихся слишком близко.

– Вот недотепы, – выругалась рыжеволосая, вытаскивая свой кинжал из последнего трупа, – казалось бы, Вороны должны быть ловчее. Они же столько лет занимаются этим делом.

– Так эти Вороны, твой подарочек? – кисло улыбнулась Мариан, потирая виски, – как мило.

– О, мое появление не было подстроено, однако здесь я оказалась не случайно! – попыталась оправдаться эльфийка, закрепляя кинжалы за спиной. Авелин, напротив, все еще держала меч наготове, впрочем, как и Фенрис. Он в очередной раз оттеснил Хоук за спину, поймав на себе ее недовольный взгляд.

– Меня зовут Таллис. И я искала тебя, – эльфийка изобразила какое-то подобие реверанса.

– Искала меня? – Мариан скептически изогнула бровь, тихо добавив, – вспомнишь, вот и оно…

– Если точнее, я искала женщину, у которой есть приглашение в замок Эн.

– Так вот, что нужно было Лезвию, – озадаченно пробормотал Варрик, – эй, Хоук, помнишь герцога Проспера, который так и вился вокруг тебя на пиру в честь Защитницы Киркволла? Он болтал насчет охоты.

– Сомневаюсь, что я пойду на такое, – мрачно изрекла Мариан.

– Я надеялась, что ты передумаешь. Герцог превосходно принимает гостей, по крайней мере – так говорят, – пояснила Таллис, поджав губы.

– Дай угадаю: это же не просто светский визит? – Хоук вышла вперед, игнорируя ворчание эльфа.

– Мне нужно забрать у него одну вещицу, которая по праву ему не принадлежит, но я не могу сделать это одна.

– Тоесть ты хочешь, чтобы мы стали ворами? – Авелин убрала меч, но добрее не стала, а Хоук происходящее только веселило.

– Обокрасть орлесианца – не грех, – добавил Варрик, разведя руками, – так говорят, – поправился он, заметив на себе разъяренный взгляд Авелин.

– Не так я собиралась просить тебя об этом, – Таллис покачала головой, – я надеялась на встречу при менее… кровавых обстоятельствах.

– А с чего ты взяла, что я стану красть потому, что меня кто-то об этом просит? – недовольно спросила Хоук.

– Э-э, ну может, это я тебя слегка перехвалил. Пару-тройку раз, – виновато пробормотал Варрик, задумчиво почесав в затылке.

– Ох, Варрик...

– А что? Лучше если я всем буду рассказывать, что ты маг?

– Я слышала только, что на тебя можно положиться. Надеюсь, это правда, – Таллис наклонила голову и прищурилась.

Фенрис хмыкнул, наблюдая за тем, как невинная прогулка до дома в компании Хоук, превращается в какой-то невероятный абсурд с орлейскими герцогами, воровством и нападением вооруженных наемников.

– Почему бы и нет, – иронично заметила Мариан, – говорят, орлесианцы делают превосходный сыр!

– Ну да, – эльфийка вдруг рассмеялась, – ты же ферелденка, верно?

– Что бы ты о нас не слыхала, на самом деле, мы вовсе не собачники! – сказала Хоук, подозвав мабари к себе и почесав за ухом.

– Я это учту, – улыбнулась Таллис, оценив ее иронию.

– Так скажи мне, что именно ты хочешь украсть?

– Эээ, – рыжеволосая эльфийка на долю секунды замялась, – драгоценный камень. Герцог считает его ценным, и это так, но только ценность камня совсем в другом! – Таллис начала ходить взад вперед, будто нервничая, – Более того, герцог не имеет права им владеть! Кто хочет ходить по воде должен сначала научиться плавать.

Хоук прочистила горло, а Таллис смущенно добавила:

– Отправься со мной в замок Эн. По дороге все объясню. По крайней мере, ты получишь тонкое вино и изысканное общество. Только… я надеюсь, что ты хочешь большего.

Когда они оказались на конюшнях, выбирая себе лошадей, Фенрис стал свидетелем спора Хоук с Авелин. Нет, девушки не ругались, скорее Авелин вела себя как умудренная опытом старшая сестра, отчитывающая младшую за озорное поведение.

– Я уже говорила тебе, что через неделю у меня назначена свадьба?

– Четыре раза, Авелин. Четыре раза, – мрачно повторила Хоук, наблюдая, как объездчик подбирает для нее седло.

– А я уже говорила, что если не вернусь к этому времени, Донник открутит тебе голову?

– Нет, сначала ты хотела лично открутить ее мне, – Мариан хихикнула.

– Хоук! – Авелин раздраженно махнула рукой. – Если я и впутываюсь во что-то, то только потому, что ценю нашу дружбу и хочу помочь! Но постарайся, чтобы это не вылилось во что-нибудь ужасное, вроде бойни с кунари в королевском дворце!

– Эй, Таллис, – Мариан весело обратилась к эльфийке, – в этом замке случайно не планируется визита императрицы? – рыжеволосая мотнула головой, – а какого-нибудь покушения?

– Нет, Хоук, мне просто нужно забрать камень.

– Ты веришь ей? – зашипела Авелин. – Ты первый раз её видишь!

– Ну ладно, Хоук, должна предупредить, – Таллис подошла к девушкам ближе, – камень, который нам нужен, называется «Сердце многих».

– Интересное название, – иронично заметила Мариан, – я предвкушаю подробности.

– Интересный камень, – подтвердила эльфийка, – все, что мне нужно – стянуть его у герцога.

Хоук сложила руки на груди и вздохнула, картинно закатив глаза.

– Проблема вот в чем: Сердце хранится в сокровищнице, за, Создатель знает, какими ловушками и охраняется частной армией орлесианских шевалье, – Таллис нервно сглотнула, увидев, как изменилось лицо Авелин. – Все это внутри крепости, которая считается неприступной, – продолжила она, – и не забудем, что крепость на склоне горы, у черта на куличиках. И там полно чудовищ, – на одном дыхании пробормотала эльфийка, делая шаг назад, на всякий случай.

Авелин шумно втягивала ноздрями воздух, буравя Хоук взглядом. Мариан перевела взгляд с Таллис на капитана стражи, а затем посмотрела на Фенриса. Эльф лишь пожал плечами, предлагая ей самой принимать решение.

Хорошо укреплённый Замок Эн располагался на западном краю Виммаркских гор, и принадлежал прославленному орлесианскому семейству де Монфор. По словам Таллис, его подарили после того как миновал четвертый мор, и теперь замок представлял собой прекрасное, хорошо укрепленное и благоустроенное жилище, окруженное охотничьими угодьями.

Густые еловые леса и вправду выглядели красиво, а запах хвои, да и чистый воздух вообще, в сравнении с испарениями, витавшими в Киркволле от многочисленных литейных, даже казался слаще.

– Всего лишь виверн, подумаешь, – хмыкнула Хоук, продираясь сквозь еловый бурелом.

– Действительно, подумаешь: найти, заманить, убить, ерунда! – передразнил ее Фенрис, убирая с лица паутину и отряхиваясь от иголок, которые так и норовили попасть под одежду.

– Фенрис, я что-то пропустила? – раздраженно спросила Мариан. – С каких пор ты взял на себя роль Варрика?

– И чего это гном с нами не поехал? – спросила Авелин, догоняя их. Они наконец-то вернулись на тропу, которую чуть не потеряли, благодаря Хоук. Ей показалось, что она видела что-то похожее на виверна впереди.

– Должен же кто-то следить за происходящим в городе в мое отсутствие!

– Этот герцог принял нас за слуг! – возмущенно заворчал Фенрис.

– Ой, давай не начинай, – отмахнулась Авелин. Стражница вспотела в доспехе, а спутанные волосы облепили лицо, поэтому, чем глубже они продвигались в лес, тем больше она злилась и огрызалась.

– Глядите-ка, там что-то есть! – Таллис обогнала их компанию и замерла перед большой кучей…

– Да это же говно! – раздраженно констатировала Авелин, и вздрогнула, когда ей в спину врезалась Мариан.

– Хоук, стой! – выкрикнул Фенрис, но было поздно. Девушка с невозмутимым видом сделала несколько шагов и наступила носком сапога прямо в большую кучу.

– КАКАЯ ГАДОСТЬ, ЧТО ЭТО?!

– Хоук вляпалась в какашки! Отлично! – не удержался от комментария эльф.

– Ах ты… – Мариан рванула в его сторону, но Фенрис оказался ловчее, – демон, я теперь буду вонять! Здесь есть хоть какой-нибудь водоем?

– Виверн где-то поблизости, как вы не понимаете? – Таллис огляделась по сторонам, – Тссс, – она приложила палец к губам, и все дружно замолкли, услышав впереди глухое рычание.

Когда Таллис начала изображать крики нага, у Фенриса уже не было сил смеяться. Все происходящее походило на абсурд. Маленькие карлики в шапках, выпрыгивающие из каких-то нор в земле, какашки виверна, попадающиеся им посреди леса, хвастливые орлесианские охотники, надеющиеся поймать зверя и попасть на прием к герцогу, – все это было словно в небылице, рассказанной Тетрасом. Но Таллис действительно прыгала вокруг спутников, сложив руки лодочкой вокруг рта и издавая странные, клокочущие звуки.

Виверн, выскочивший на них со склона холма был больше, чем эльф ожидал. Он видел их лишь пару раз, и то издалека. Подобные звери представлялись ему грациозными и гибкими ящерами, похожими на драконов, но них напал какой-то плотный и приземистый. У виверна была сплюснутая, квадратная голова, разделённая на две почти равные половинки пастью, из которой торчали клыки, с капающей слюной. А может то был яд, об опасности которого их успели предостеречь. Шкура виверна имела яркую окраску, а на спине эльф успел разглядеть два небольших отростка, напоминающие так и не сформировавшиеся крылья.

Тварь предпочитала яростное наступление, и Фенрис едва успевал уворачиваться от яда, который виверн неожиданно начинал разбрызгивать почти на несколько метров вокруг. Хоук держалась в стороне, пытаясь попасть по свирепому зверю хотя бы раз, но тот был ловчее. Пару раз эльфу пришлось проявить чудеса гибкости, оттаскивая от зверя неосторожную Мариан.

Ничуть не меньше, чем поединки смертников на Арене, тевинтерцы любили зрелищные сражения с дикими животными, как, впрочем, и просто схватки между зверями.

Число животных на аренах росло немыслимыми темпами. Фенрис был свидетелем и непосредственным участником больших боев, в которых погибали целыми отрядами на протяжении нескольких дней.

Ловцы животных трудились не покладая рук, опустошая имперские провинции, а также сопредельные территории. Этим чрезвычайно опасным, но и столь же выгодным бизнесом занимались тысячи. Помимо сражающихся людей на аренах гибли сотни львов, тигров, волков, медведей, кабанов и диких быков. Невыполнимых задач для ловцов животных просто не существовало. Все эти животные становились жертвами в их бесчисленных бестиариях. Обучение зверей было гораздо более длительным, нежели чем у людей.

Но когда пресыщенная толпа требовала крови, на Арене появлялись смертники, к числу которых принадлежал и Фенрис. Они должны были уметь убивать зверей не только различными видами оружия, но и голыми руками. Высшим шиком считалось накинуть на голову льва или леопарда плащ, замотать его, а затем убить зверя одним ударом меча или копья.

Фенрис вспомнил все это прямо сейчас, однако, понятия не имел, как применить знания на практике, уворачиваясь от невероятной твари.

«Ваши мозги это не только возможность пользоваться ловушками и копьями, но и умение нанести единственный правильный удар, знание слабых точек противника, тактика.

Зверь знает, как себя вести только в типичных ситуациях, но если что-то пойдёт не так... у вас есть шансы!»

Слова одного старого дрессировщика эхом раздавались в голове, мешая сосредоточиться на твари. К тому же, эльф устал бегать от виверна и почти выдохся.

Взбешенный зверь задел Авелин лапой, и если бы не Таллис, он легко разделался бы с капитаном стражи. Заклинания Хоук не причиняли ему вреда, едва проникая сквозь плотную чешую.

Мысли проносились в голове с бешеной скоростью. Лириум мог бы помочь, если бы Фенрис подобрался хотя бы на расстояние вытянутой руки!

Он успел заметить, что чешуя на холке у виверна странно топорщится. Может быть там слабое место? Кожа тоньше? Подойти сзади не представлялось возможным, так как хвост был не менее грозным оружием, чем пасть и лапы.

Эльф стиснул зубы, игнорируя боль в плече, которая появилась, когда он в очередной раз оттащил Мариан.

Только один удар. Один шанс.

Фенрис перехватил меч, приготовившись и выждав момент, чтобы поймать виверна в поле зрения. Тварь замерла, уставившись на него, и словно почувствовала намерения.

Эльф побежал прямо на него, краем уха услышав вопль Хоук, адресованный ему и содержащий не самые лестные выражения.

Как и всегда, лириум, смешивающийся с кровью, придал телу необыкновенную легкость. Фенрис старался смотреть виверну прямо в глаза, чтобы спровоцировать. Судя по тому, что зверь бежал навстречу, издавая неистовое рычание, задуманное удалось.

Вонзив меч в землю, эльф резко оттолкнулся ногами и прыгнул вверх. Благодаря силе, даваемой лириумом, рывок вышел почти молниеносным.

Где-то позади раздался шумный всхлип Мариан.

В голову вдруг пришла нелепая мысль, что он хотел бы, чтобы происходящее восхитило ее. Хотел бы, чтобы она видела, на что он способен.

Виверн не ожидал, что его соперник вдруг исчезнет из поля зрения, прыгнув в воздух, и сделал еще рывок вперед, минуя меч, в то время как этого было вполне достаточно для эльфа, чтобы оказаться у твари на спине.

Фенрис погрузил руки прямо сквозь шею и не ошибся, лириум помог: он разорвал дыхательную систему виверна в клочья. Зверь сдавленно всхрапнул и рухнул на землю, подняв вокруг клубы пыли.

Под вечер, после окончания охоты и неоспоримой победы Защитницы, им удалось устроить привал на небольшой поляне, неподалеку от леса. Праздник и прием обещали начать на следующий день, и Таллис о чем-то беседовала с Хоук, сидя возле костра. От предложенных комнат в замке они любезно отказались, а герцог еще раз восхитился аскетичности нравов ферелденцев.

Фенрис злился на Мариан, впрочем, когда было иначе?

Он сильно растянул плечо, в тот момент, когда ухватил ее, избавляя от попадания ядовитой слюны виверна. Сейчас, тихо поскуливая от боли, Фенрис раздражался от мысли, что желание спасти Хоук вышло таким неосознанным и неосторожным. Его поступки становились сильно похожими на ее упрямое безрассудство.

Авелин вызвалась помочь и закрепляла на руке эльфа фиксирующую повязку. Ему пришлось снять доспех и от этого стало не по себе.

– Чудо, что ты жив остался! – ворчала она. – И как тебе в голову пришло ему на спину прыгнуть?

Фенрис хмыкнул, пробормотав что-то невнятное. Он всё пытался смотреть в сторону костра, гадая, что подумала Хоук, увидев его, верхом на виверне.

– Не дергайся! – шикнула стражница. – Хватит смотреть туда, мне не меньше твоего хочется вкатить ей хорошего подзатыльника!

Эльф замер и непроизвольно улыбнулся. Мариан смеялась, оживленно рассказывая что-то эльфийке, жестикулируя и кривляясь для пущей правдоподобности. Таллис снисходительно кивала головой, а ее глаза выражали искреннюю заинтересованность. Это казалось… подозрительным. Не то что бы Фенрис совсем не разбирался в людях, скорее, он научился этому, со временем. Различать оттенки эмоций на лицах, улавливать непроизвольные намеки в жестах. Вот прямо сейчас Хоук вела себя так, будто бы разговаривала с ним. Ну а Таллис… эльфийка выражала свой интерес слишком явно. Так не делают, когда хотят быть дружелюбными. Каффар, да она соблазнить ее пыталась?

Фенрис повел больным плечом, и, убедившись, что повязка держит крепко, поблагодарил Авелин. Стражница кивнула и ушла к своей палатке, сообщив, что намеревается, наконец, отдохнуть.

Эльф прихватил с собой несколько бутылок вина, это было почти первым, что он купил у торговца возле стен замка после окончания охоты. В счет не шла пара крепких настоек эльфийского корня, которые он намеревался выпить, пока Хоук не заметила. Она беспокоилась, что он употребляет подобные зелья неосторожно, после того, как Андерс сказал, что это может вызвать острое отравление.

Чаще всего такой концентрированный настой применяли для изготовления мазей, но обычные зелья не имели на эльфа почти никакого действия. Он заметил это довольно давно, еще когда сбежал от Данариуса. Какое-то время он пил их, чтобы снизить боль, причиняемую клеймами. Но с увеличением дозы, возможно, развилось привыкание.

Лириумные шрамы ныли всегда, это было обычным делом, но Фенрис не мог покривить душой перед самим собой. Он заметил, что боль унималась, только когда Хоук была рядом. Правда, он не мог взять в толк, с чем это было связано, но впечатления остались, и он хорошо помнил, каково ему было с ней в одной постели.

Одна боль сменялась другой. Жжение сменялось желанием, выводя на передний план необходимость прикасаться к ней, чувствовать тепло ее тела. Может быть, поэтому он так стремился быть рядом?

Фенрис осушил две маленьких бутылочки с настоем и расположился на спальнике, подальше от костра. Попытка отдалиться была напрасной: звонкий смех Мариан эхом разносился по опушке леса.

Он начал пить вино, сначала размеренно и осторожно, но постепенно поймав себя на мысли, что не заметил, как закончилась первая бутылка. Боль в плече унялась, но зато мысли в голове, как назло, начали путаться.

Фенрис не оглядывался в сторону костра, зная, что Хоук там, все еще в компании Таллис. А сейчас его это бесило. Признаться, что он сам хотел ее общества, было выше любых сил.

– Выпиваешь. Без меня?! – Хоук плюхнулась на спальник рядом так неожиданно, что Фенрис едва не опрокинул бутылку.

– Зараза, – прошептал он, пытаясь сфокусировать взгляд. Крепкий настой эльфийского корня, вперемешку с вином давал потрясающий дестабилизирующий эффект.

– Ты когда успел так напиться? – Мариан засмеялась, вытаскивая бутылку из его рук, – и что у тебя с плечом?

– Ерунда.

– Растяжение?

– Ерунда!

– Фенрис! – Мариан глотнула вина и скептически на него уставилась.

– Не смотри на меня так, словно это была моя вина. Я тебя оттащить пытался… и вообще…

– Как раз поблагодарить собиралась, – прервала Мариан. – А ты знаешь, что у многих орлесианцев, убить виверна – значит пройти нечто, вроде боевого крещения?

– Я убивал разных зверей, Хоук.

– С удовольствием послушаю об этом, – Хоук снова сделала глоток вина и подмигнула эльфу. – Кстати, мы тут продумывали план на завтра.

– Таллис к тебе клеится, – вырвалось у эльфа.

– Что?!

– Ты не видишь? Она же явно это делает!

– Клеится? С чего ты взял? – Хоук начала громко смеяться, и Фенрис отобрал у нее бутылку.

– Прекрати орать, нас все слышат!

– Они уже давно спят! – Мариан попыталась выхватить вино, и ее пальцы неосторожно коснулись ладони эльфа. Фенрис не стал убирать руку, задержав это мгновение.

Он чувствовал необходимость. С тех пор, как они отдалились друг от друга, после беседы о магии крови. Венехедис, как же эльф ненавидел случившееся в тот день! Его разрывало на части, при мысли, что все это реально, и Хоук – маг крови. Хоть она с тех пор так ни разу и не воспользовалась приобретенными возможностями.

Фенрис хотел чувствовать тепло ее ладони, он хотел обнять ее. Ощутить едва уловимый аромат ее волос, запах кожи. Это слабость, каффар! Нельзя позволять, чтобы эта слабость завладела им. Он боялся стать тем, кем был раньше. Фенрис не хотел быть рабом своих собственных эмоций. Но рядом с Мариан стены, которые он упорно возводил вокруг, рушились, словно то был замок из песка, размываемый морской водой.

Сам того не замечая, Фенрис снова начал рассказывать ей о снах, о мыслях и догадках, терзавших его голову. Он рассказал все, что удалось вспомнить об этом больном мальчике, и о том, сколько раз ему приходилось убивать, в том числе и зверей. Хоук так внимательно слушала! Эльф был просто не в силах сомневаться в ее искренности. Каффар, да один ее взгляд делал с ним что-то невероятное!

– У нас у всех есть слабости, Фенрис, – Мариан отпила вина и поморщилась. – А какая у тебя?

Эльф чуть не рассмеялся от мысли, что его слабость прямо сейчас сидела перед ним и потягивала орлейскую кислятину…

– Что смешного? – искренне возмутилась Хоук. – Если ты говоришь мне о своих страхах, я бы могла поделиться собственными. Хочешь? – Фенрис отрывисто кивнул, откидываясь на спальник. Звезды на небе постепенно превращались в круговорот. Его потянуло в сон.

– Мама всегда говорила мне, что моя самая главная слабость в том, что я сначала делаю, а потом думаю, – Хоук произнесла это и усмехнулась, – я иду напролом, а потом думаю о последствиях.

– Хочешь утешу? – слова давались эльфу с трудом, но заканчивать беседу не хотелось, он замер не двигаясь, когда Хоук повернулась к нему и ее нога соприкоснулась с бедром эльфа.

– Валяй, – Мариан заботливо накрыла его и часть себя одеялом.

– Твое упрямство спасло много жизней. В том числе и мою. Если бы ты не истребила этих работорговцев… может быть, мне не удалось бы справиться с ними в одиночку.

– Ты не одинок, у тебя уже есть целая компания! – Хоук легонько толкнула его, и по телу эльфа разнеслось приятное легкое покалывание.

Вот это ощущение, почему так? Почему мне так хочется чувствовать тебя рядом, Мариан?

Его самообладание помахало рукой, Фенрис повернулся на бок, спиной к Хоук, стараясь не тревожить больное плечо.

– Фенрис, здорово, что мы смогли поболтать как раньше, – Хоук запнулась на мгновение, – слушай, так что значит это Astia vala femundis? Звучит красиво…

– К звездам, сквозь преграды, – отозвался эльф.

– Прямо как мы, правда? Рвемся к звездам, сквозь преграды, – Мариан замолчала на секунду, кажется, задрала голову, уставившись на небо. – Тот парень, о котором ты вспоминаешь, что с ним стало? – поинтересовалась она.

– Не знаю, – ответил Фенрис, – но надеюсь, вспомню.

– Мне показалось, что он хороший, – добродушно пробормотала Мариан. – Я допью вино?

– Гадость редкостная.

– Сам такой, – засмеялась Хоук, и эльф улыбнулся, зная, что она этого не увидит.

Фенрис не заметил, как отключился, и, судя по всему, прошло какое-то время, прежде чем он вновь открыл глаза и почувствовал, что Хоук лежит рядом, прижимаясь к нему спиной.

Он побоялся шевелиться, от Мариан исходило тепло, к тому же, боль в плече прошла, а клейма под кожей снова притихли, подарив ему ощущение невероятного спокойствия.

– Ты спишь? – вдруг тихо прошептала Хоук.

– Почти сплю, – привычно проворчал он.

– Ну ладно, не буду мешать, – усмехнулась Мариан, поерзав на спальнике, кутаясь в одеяло. Фенрис порадовался тому, что оно не было рассчитано на двоих. Иначе Хоук не лежала бы так близко.

Эльф знал, что она не забыла о наличии собственного спальника, и ему было очень приятно, что она не ушла к себе.

А ведь я и вправду хотел, чтобы она восхитилась мной, когда убивал виверна?!

Каффар, Хоук. Из-за тебя я делаю столько глупостей…

Комментарий к Глава 8 http://annyboostuff.tumblr.com/post/115318163559 – арты.

P.S. Замечательный человек EpicFail – подарил мне подарок. Человек! Стотыщ плюсов тебе к карме!

И спасибо вам, читатели, я вас люблю!

====== Глава 9 ======

Perfer et obdura; dolor hic tibi proderit olim

Будь терпелив и крепок; когда-нибудь эта боль окажется тебе полезной

Мариан спала неспокойно.

Фенрис заметил это, как только она неосторожно ткнулась ему в бок, в очередной раз переворачиваясь. Сон тут же, как рукой сняло, а под кожей вдруг отчетливо зашевелилось неприятное предчувствие.

Он доверял своим ощущениям, поэтому осторожно повернулся на спину и посмотрел на нее, чтобы убедиться, что все в порядке. Зрачки Хоук беспорядочно двигались под закрытыми веками, брови были нахмурены, а мышцы тела непроизвольно сокращались, как это бывает у любого во сне.

Иногда она вздрагивала и шумно вздыхала.

Где-то громко проухал филин, и Хоук пробормотала что-то, натянув одеяло почти до самого носа.

У эльфа снова сильно заболело плечо, действие эльфийского корня давно закончилось, и он уже подумывал, не сходить ли за настойками, которые они запасли в рюкзаке.

Но потом решил, что это всего лишь нытье, а таковое можно стерпеть, в конце концов, ему ведь не впервой.

Терпеть боль, которая с ним большую часть жизни.

Сначала этому обучали намеренно. Ломали кости, выворачивали суставы: просто, чтобы заставить ощутить момент получения боли.

Это было страшно.

Удар должен был приводить к ситуации, когда жертва шокирована до такой степени, что в состоянии пытаться избавиться от боли, а еще лучше – когда она в состоянии воспринимать только ее и ничего более.

Их учили тому, что действий, которые могут заставить человека сдаться достаточно мало. Объясняли, что это зависит от психики. Самый простой случай для новичков – боязнь боли. Именно поэтому первым делом смертников натаскивали отключать посторонние ощущения, вроде незначительных царапин или ушибов.

Фенрис видел достаточно поединков, когда человек, получив свой первый удар – просто ломался. Он уже не был способен отвечать или поднимать руки, защищаясь – внезапная боль отбирала все силы. Фактически он проигрывал, даже не вступив в бой.

Со временем, эльф научился игнорировать те удары, которые не успевал блокировать. Со стороны это выглядело необычно. Его били, а он вставал, хрустели суставы, но Фенрис упрямо продолжал, контролируя свое тело.

Конечно, был предел, некая шоковая граница, когда наступали серьезные повреждения.

Он знал воинов, которые могли не замечать довольно сильные удары в поединке, но от правильного выпада, дающего шокирующий эффект, падали замертво.

Со временем, Фенрис заметил, что может встать на ноги даже с критическими ранениями. Победа означала визит в лазарет, а маги, работающие там, искусно сращивали кости и зашивали даже самые страшные рваные раны. Поэтому, получая сильные повреждения, эльф продолжал контролировать нервную систему, заставляя тело работать на пределе возможностей.

Фенрис не раз задумывался о том, что причина вживления лириума под кожу, возможно, заключалась именно в этом. День ото дня, их словно натаскивали на получение постоянной боли, на привыкание к ней. Эльф мог сосредоточиться на покалывании лириума, если бы захотел, и этот зуд, наверное, свел бы его с ума, но многолетние тренировки помогали не замечать жжение.

Вдали послышался нестройный хор из волчьих голосов. Эльф поежился, представив, сколько зверья могло водиться в густых еловых лесах, тянущихся со склонов гор. Здесь вполне могли обитать пещерные медведи и дикие кабаны. Что уж говорить о вивернах, одного из которых им довелось повстречать. Оставалось лишь надеяться, что никто из них не решит зайти на огонёк.

Кстати об этом.

Фенрис сел на спальнике, и увидел, что костер, который они развели на ночь, почти потух.

Эльф осторожно поднялся, чтобы подбросить поленьев в огонь. Не хотелось надолго оставлять Мариан одну. Его не покидала стойкая уверенность, что девушке нехорошо. Возможно, то был просто дурной сон, который ей снился или его собственное самочувствие сказывалось на восприятии. Что-то определенно было не так.

Волчий вой прекратился, и послышался чей-то визг, оборвавшийся в мгновение. Нагнали добычу?

Фенрис поворошил угли, давая пламени заняться новыми поленьями. Тоскливый хор возобновил свое пение. Эльф слышал разные истории егерей из тех мест, где ему приходилось оставаться на ночлег в течение своего побега. Одни говорили, что волки могут передавать друг другу множество информации в форме завывания, другие твердили, что опытные охотники даже умеют понимать волчий язык, вплоть до того, что разбирают – самец или самка общается со стаей в данный момент. Но для Фенриса все завывания звучали одинаково, нагоняя уныние.