Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 58 страниц)
Эльф пересилил себя и выложил Хоук все свои догадки, касательно Данариуса и двух разных писем. К его большой радости, Мариан согласилась и не оспорила ни единого слова.
Они подошли к дому, когда на город окончательно опустилась ночь.
Дверь открыла Орана. Увидев Фенриса за спиной Мариан, она испуганно ойкнула и тут же закрыла себе рот ладонями. Бодан удивленно вскинул брови, впрочем, мгновенно подобрался и вежливо его поприветствовал.
Видимо, появления эльфа никто не ожидал. Что же, Хоук и здесь не отступила от своей привычки совершать неожиданные и необдуманные поступки.
Фенрис был безгранично рад тому, что она в данную минуту находились рядом. От Мариан к нему, словно по воздуху передавалось необыкновенная уверенность и спокойствие, вместе с робкой надеждой, крепшей в уме.
Они справятся, что бы ни случилось.
В подтверждение его словам, бегло взглянув на него, Мариан внезапно улыбнулась.
В душе посветлело, словно она была небом, затянутым свинцовыми тучами, сквозь которые внезапно проник солнечный луч.
– Ну, идём? – весело спросила она.
Фенрис стоял в легком оцепенении, вызванном такой неожиданной переменой в ее настрое. Хоук подошла ближе, оказавшись в сантиметрах от его лица. Поморщилась, сощурилась и вдруг хлопнула эльфа по плечу.
– Выше нос, все будет хорошо!
– Надеюсь, – выдавил из себя Фенрис, заглушив порыв броситься на Мариан и стиснуть в объятиях. О, как он хотел этого! Желание вновь ощутить тепло ее тела нельзя было сравнить ни с чем!
– Пойдем уже, перехватим Варрика, спасем от занудства купцов!
Гном очень настороженно отнесся к сообщенным новостям. Он тотчас же бросил все незаконченные бумаги и отправился с ними в сторону Висельника.
Чем ближе эльф подходил к месту, где должна была решиться его судьба, тем сильнее в глубины души проникал холод. Он попадал в самые потаенные уголки, хранившие секреты, о которых он сам себе боялся признаться.
Ожидание разрешится сегодня.
Хоук искоса поглядывала в его сторону, но молчала. Эльфу было не до того, чтобы поддерживать беседу. Они шли через закрывшийся рынок, и говорил, как обычно, лишь один Варрик.
– У нас хреновый расклад, меня не было в Висельнике с раннего утра. Они могли там хоть окопаться. Нужно отправить кого-то внутрь. Разведать ситуацию, – с этими словами Тетрас вдруг поймал под руку какого-то худенького нищего мальчугана. – Эй, пацан, хочешь пару серебряных?
Парень вытаращил глаза на их компанию, но осмелев от звука монет в кошеле гнома, кивнул головой.
– Поди в Висельник, осмотри нижний этаж и пройдись по комнатам наверх. Увидишь кого-то подозрительного, мигом сообщи.
– Как я узнаю, кто подозрительный? Там же весь местный сброд ошивается! – заупрямился парень, вмиг нахмурив брови.
– А ты слушай внимательнее, незнакомая речь, иная одежда… Оружие, не виданное тобой в этих краях. Сообщишь мне что-то интересное – заплачу.
Парень помялся некоторое время, но, еще раз бросив взгляд на сверкнувшие в свете факела монеты, метнулся в сторону трактира.
Еще одно ожидание. Фенрису казалось, что терпение закончилось еще в доме. Однако границы его оказались гораздо шире, чем он предполагал. Эльф ходил взад вперед, хватаясь за меч от каждого шороха. Варрик спокойно ждал, привалившись к стене и проверяя арбалетные болты. Мариан уселась на бочку, скрестив ноги, и задумалась о своем.
Вскоре их посланник спешно выбежал из-за угла. Он размахивал руками по дороге, будто бы увидел в Висельнике самого Архидемона.
– Там… Т-т-там тихо, внизу, – сбивчиво начал он.
– Успокойся, пацан, расскажи по порядку, – ласково обратился к нему гном, ожидая, пока тот переведет дух.
– На первом этаже немного посетителей. Пара мужиков из порта, я их знаю, и эльфийка, рыжая, волосы огненные, я сразу заметил. Сидит одна.
При этих словах Фенрис метнулся к парню и ухватил того за грудки.
– Что еще ты видел?! – выпалил эльф, и Варрику силой пришлось отцеплять мальчугана из его крепкой хватки.
– Тихо! Не хватало мне тут безвинно погибшего ребенка. Держи себя в руках, эльф! —Тетрас выругался. – Попробуем еще раз? – улыбнувшись, он перевел взгляд на парня, – давай, пацан. Ты видел кого-нибудь еще?
– Да, господин гном, я видел. Там наверху был человек… в длинной мантии. Он вел беседу с Корфом. Он мне сразу не понравился. И Корф тоже был бледный как мел. Человек злился. И у него руки светились! По-настоящему!
Фенриса окатило, откуда ни возьмись взявшимся холодом.
Данариус?!
– Что еще ты видел? Солдаты? Оружие? – услужливо напомнил гном.
– Солдаты. Корф жаловался на солдат, потому что их было слишком много.
– Нас ждут, Варрик, заплати парню, – Мариан спрыгнула с бочки, выразив готовность идти, – не вижу смысла выяснять дальше.
Фенрис последовал за ними, напрасно пытаясь выгнать из головы все дурные предчувствия.
Когда он переступал порог трактира, тот показался ему чужим. Словно то был не старый добрый Висельник, с криками Норы и песнями старых солдат.
Это здание сейчас, как ему казалось, находилось в другом измерении. Первое, что эльф почувствовал – был странный запах. Духи или, может быть, благовония, не слышанные им в здешних краях. Он не сразу припомнил, где чувствовал эти ароматы ранее. Много лет прошло с тех пор, когда его одежда и волосы пахли также.
Трактир дышал Тевинтером. Стены шептали магию, даже пламя факелов потрескивало от ее напряжения.
– Это все-таки ты…
Фенрис вцепился в рукоять собственного меча. Тихий голос раздался от девушки эльфийки за щербатым деревянным столом. Она даже не обернулась.
– Варанья? – прошептал он, – я... тебя помню. Мы вместе играли во дворе у хозяина, когда мама была на работе. Ты звала меня...
– Лито. Так тебя зовут.
Зачем он говорил всю эту чушь? Девушка, вставшая со скамьи, даже отдаленно не походила на его сестру. Это был кто угодно, но не она! Каффар, это была тень! Призрак румяной, черноволосой девочки. Ввалившиеся щеки, худое хрупкое тело. Странные огненно рыжие волосы, обилие косметики, напомнившее эльфу о шлюхах в Цветущей розе. Запавшие, но большие зеленые глаза были почти единственным, что подтвердило в голове Фенриса принадлежность этой девушки к Варанье. Она смотрела на него виновато, потупив взор, разрывая зрительный контакт и не давая тому длиться больше двух секунд, словно боялась чего-то.
– Что такое? Почему ты так...
– Угадай с трех раз! – прервала его Мариан, взглянув на лестницу.
– Ах, малыш Фенрис. Предсказуем донельзя.
Этот голос. Мое тело цепенеет. Я словно в бреду. Я подчиняюсь, разворачиваюсь к нему, чтобы видеть лицо, чтобы упасть на колени.
Фенрис сощурился от света факелов, которые мешали разглядеть спускающегося по лестнице человека. Но один звук голоса, этот странный его тембр, заставлял сходить с ума снова и снова, возвращая мучительную агонию в клеймах, забираясь в голову и раздаваясь в ней сладковато-приторным тоном.
– Прости, что так вышло, Лито, – слова Вараньи неожиданно разорвали пленительную магию. Фенрис, наконец, смог разглядеть человека, идущего к ним.
– Это ты привела его сюда! – взревел он, бросившись к эльфийке.
– Ну-ну, Фенрис. Не вини сестру. Она поступила, как подобало имперской подданной. – Данариус улыбался, стоя на предпоследней ступеньке лестницы. По бокам находились два вооруженных до зубов громилы.
– Мне не нужны были эти проклятые метки, Данариус! Но я не дам заполучить их даже через мой труп! – эльф решил перейти в наступление, пока позволял рассудок. Пока это жуткое чувство, заставляющее вспоминать, ненадолго утихло.
– Ох, как мало ты знаешь, малыш, – усмехнулся Данариус и перевел взгляд на Хоук, – значит, это твоя новая хозяйка? Защитница Киркволла? Как трогательно! – он засмеялся в голос.
– Фенрис никому не принадлежит! – сквозь зубы процедила Мариан.
– Неужто я слышу нотку ревности? – отсмеявшись, магистр картинно смахнул слезу. – Неудивительно. Юноша... искусен, не так ли?
– Заткнись, Данариус! – закричал эльф.
– Нужно говорить “хо-зя-ин”!– вздохнул маг, и вытащил из-за спины посох, окружив себя защитным барьером, – схватите эльфа, остальных убить! – крикнул он и отступил выше по лестнице.
Фенрис снова оцепенел, наблюдая, как тевинтерские воители принялись исполнять данное магистром указание. Варрик успел сделать несколько шагов назад, прежде чем кто-либо достиг его. Мариан среагировала молниеносно: первая волна нападавших была в буквальном смысле сбита с ног ее заклинанием.
– Что ты стоишь, жить надоело? – взвопила она, оказываясь рядом, – вытаскивай меч, порубим их, как и раньше! Фенрис! ФЕНРИС! Посмотри на меня!
Эльф с трудом отвел взгляд от защитного барьера Данариуса. Тело не слушалось. Каждое движение болью отдавало в его клеймах. Вне всякого сомнения, магистр приложил к этому руку. Его влияние по-прежнему было слишком велико.
Не справился. Ты думал что сможешь, но ты не справился, Фенрис.
Ты слаб, ты ничтожество, твой смысл жизни – вечная агония, на которую ты сам себя обрек.
Тебе никогда не стать другим!
Фенрис понимал, что этот шепот в голове принадлежал магии. Данариус был мастером иллюзий, он знал, как играть на чувствах людей, он видел его слабости, неужели у эльфа не хватит сил?
– Смотри на меня, придурок! – Мариан закричала так громко, что он вздрогнул. Она встряхнула его за плечи, и, на долю секунды, ему удалось посмотреть ей в глаза.
– Ты мне нужен, не сдавайся, прошу тебя! – кричала она. Позади них развернулась настоящая бойня. Ледяная стена, созданная Хоук, держала солдат на расстоянии. Варрик отстреливал их одного за другим, но ему было сложно целиться. Пресловутая стена не защищала, а скорее мешала в маленьком пространстве трактира.
– Фенрис! – Мариан не отпускала его плечи. – Фенрис, мне тяжело удерживать этот барьер. Нас всего двое, без твоей помощи не обойтись.
– Я не могу… Я не могу шевельнуться, Хоук…
– Посмотри на меня. Я здесь, я рядом с тобой! Клянусь, я убью его, Фенрис, только, пожалуйста, приди в себя!
Слова, сказанные Мариан или магия? Чувства или страх перед смертью?
Он силился побороть в себе все, чтобы суметь сделать хотя бы одно движение, но ничего не выходило.
– Фенрис, ты помнишь, как мы гуляли по Рваному берегу? – Мариан наклонилась к его уху и с трудом заговорила, – ты помнишь, как мы танцевали возле моря?! Подумай об этом, прошу тебя! Все может быть также, Фенрис, все может вернуться к тому времени, только не сдавайся сейчас, я этого не вынесу!
– Вот видишь, что-то получается.
– Угу, только ноги в песке вязнут.
– Не порть мне момент.
– Молчу…
Тихий шелест волн, запах твоих волос и звуки музыки в отдалении.
– Ты нервничаешь, потому что боишься мне на ногу наступить?
– Фенрис…
– Дурочка, на нас люди смотрят.
– Хочешь, я превращу их в лягушек?
– А ты так умеешь?
– Нет. А тебя смущает, что они смотрят? Мы можем напугать их… Подбросить жуков в одежду, или закидать их абрикосовыми косточками, а еще, если поискать, здесь наверняка найдется какая-нибудь вонючая тина…
Фенрис вспомнил это и очнулся ото сна. Воздух перестал быть тяжелым, тело наполнилось удивительной легкостью, он распрямил спину, и Хоук отпустила его, сделав шаг назад.
Потребовалась доля мгновения, чтобы оценить обстановку, эльф ловко вытащил меч, отстраняя Мариан назад.
Девушка широко улыбнулась, перехватывая посох. Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но Фенрис не дал ей возможности.
Стена льда рухнула, и четверо солдат бросились на него.
Приёмы, которые он знал, как свои пять пальцев. Обучение на Арене, сражения, в которых он участвовал, унося с собой бесчисленное количество жизней, – неужели Данариус всерьез думал, что этим остановит его?!
Фенрис хищно улыбался, пользуясь и мечом и лириумом, заставляя солдат империи кричать от ужаса.
Позади них распахнулись двери, в которые хлынул еще один отряд. Битва разделилась надвое. Фенрис не успел достать новоприбывших, но ими с радостью занялся гном. Он забрался на стол, стреляя из своего арбалета и выкрикивая ругательства. На его губах играла легкая полуулыбка.
Фенрис старался не смотреть на лестницу, двигаться удавалось, но чем ближе к Данариусу, тем хуже. Боль из ноющей становилась нестерпимой. Кожа горела, поэтому использовать лириум эльф побоялся. Перед такими противниками ему было достаточно меча.
Он увидел Мариан, и на какое-то мгновение перед глазами снова предстала картина этого нелепого танца на пляже. Почему Хоук выбрала именно это воспоминание? Зачем заставила думать об этом?
Задавая себе эти вопросы, эльф заметил, как его движения становятся легкими. Тело работает в такт биению сердца, страхи отступают прочь, словно их и не было.
Наемники и солдаты прекратили сопротивление. Оставшиеся в живых в панике жались к хозяину, остальные побросали оружие и бежали через распахнутые двери.
– Где городская стража? – крикнула Мариан, обращаясь к Фенрису.
– Здесь какая-то магия, снаружи не видно, что происходит внутри! – крикнул в ответ Варрик. – Хоук, осторожнее!!!
– Дерьмо! Эти еще откуда?
Трупы повалились на них прямо из стен. Фенрис сгреб Мариан в охапку, оттесняя от них ораву рассыпающихся скелетов.
– Спасибо, без тебя разберусь, – упрямо зашипела Хоук, вырываясь из его хватки, – смотри-ка! – она указала на лестницу, – барьер мерцает! Он вызывает нежить, и часть силы прекращает поступать к защите! Я могу попробовать ударить по нему!
– НЕТ! – Фенрис сжал ее так крепко, что девушка вскрикнула от неожиданности.
– Хватит там болтать, меня на всех не хватит! – Тетрас спрыгнул со стола и устремился в противоположный угол комнаты. Мертвяки чуть не облепили его со всех сторон.
– Почему нет, пусти меня! – Хоук не оставляла попыток вывернутся из-под руки эльфа.
– Не пытайся тягаться с ним в магии, Хоук! Ты не знаешь, на что он способен! – Фенрис рубанул мечом воздух, и голова с плеч очередного трупа откатилась Мариан под ноги. Эльф поздно осознал свою ошибку. Атакуя, он ослабил хватку, и Хоук успела нырнуть вниз и отпрыгнуть в сторону.
– А ну прекращай свои шуточки, ублюдок ты недоношенный! – дерзко крикнула она, пробираясь к лестнице.
Фенрису пришлось поднять взгляд наверх. Данариус снял барьер и, похоже, всерьез заинтересовался спешившей к нему Мариан.
– Ты думаешь, что можешь назвать причину, по которой я пришел за ним? – спросил вдруг он.
– Я думаю, что здесь нет причины! – Хоук ударила заклинанием, которое даже не коснулось магистра, рассыпавшись в метре от него снопом искр.
– Ты наглая выскочка, ты забрала мою собственность!
– Я ничего не забирала, Фенрис свободный эльф!
Данариус медлил и не атаковал. Трупы все еще продолжали препятствовать Фенрису и Варрику. Эльф мог только слушать разговор, происходящий на лестнице. Большая часть сил уходила на то, чтобы выкашивать мертвецов одного за другим.
– Ах вот как. Свободное государство и эти ваши нравы, вы делаете, что вам вздумается, не так ли?
– Каждый из нас может сам решать свою судьбу!
– Этот эльф должен мне больше, чем собственную жизнь.
– Он ничего тебе не должен! – Хоук в очередной раз подняла посох, и Данариус расхохотался.
– Девочка! Разве тебе ведомы границы магии, коей ты обладаешь? Точнее стала обладать, с недавнего времени? – магистр смотрел на ее запястья. Их испещряли тонкие линии шрамов. Отметин на коже, которые навечно оставляла проклятая магия. – Как же к этому отнесся мой мальчик? – Данариус сделал шаг вниз по лестнице.
Фенрис сосчитал количество мертвяков. Еще шесть, они с Варриком должны управиться прежде, чем маг минует последнюю ступень!
– Ты видела то, что видим все мы, погружаясь в Тень, – Данариус ступал медленно, уверенно продолжая свою речь, – ты слышала голоса первых богов, ты ощутила подаренное тебе могущество, но знаешь ли ты, что с этим делать? Ты знаешь, как использовать то, что тебе одолжили в обмен на душу?
– Не запугивай меня… – Хоук остановилась, опустив взгляд. Кажется, эти слова привели ее в замешательство.
– О, милая моя, я могу показать тебе кое-что, о чем ты даже не догадывалась, – Данариус медленно закатал рукав мантии.
Фенрис едва успел уклониться от скелета, наблюдая за происходящим. Магистр провел по коже острым окончанием перстня, оставив неглубокий порез.
– Хоук, БЕГИ! – закричал эльф, устремляясь к ней.
Сейчас Данариус использует это страшное заклинание! Фенрис видел его действие много раз. Нити магии потянутся к Мариан, оплетая тело, душа в своих объятиях, заставляя кровь в жилах вскипать, а разум метаться в агонии.
Он не мог допустить такого. Пусть ему не удастся освободиться. Пускай магистр сомкнет свой удар над ним. Мариан не должна страдать. Она подарила ему свет, вернула к жизни, наполнила смыслом то, что ему казалось, давно уже умерло.
Фенрис толкнул Хоук в сторону в тот момент, когда нити заклинания коснулись его…
…и мир померк.
Я хочу, чтобы ты жила.
Я буду жить, глупый. Я буду жить рядом с тобой. И доставать тебя тоже буду!
Ты мне нужна...
Зануда эльф, зануда эльф!
Я скучаю по тебе каждый день…
Как тебе это нравится? Похожа я на тебя? «Я Агриджио Павалли позавчера нашел в подвале»…
Мне будет не хватать твоих глупых шуток…
Прости, я слишком люблю приключения. Точнее, моя задница их любит, а голова нет. Что бы я без тебя делала! Ты моя голова, угрюмый эльф!
Слова доносились издалека, Фенрис слышал голос Хоук, тянулся к нему.
С трудом удалось разлепить глаза. Он почувствовал под собой холодную поверхность, тело вжимало в пол с невероятной силой, но ему удавалось дышать!
Над ним сиял свет.
Слишком яркий, пришлось сощуриться, чтобы разглядеть кто его создал.
Мариан стояла перед ним и… отражала удар Данариуса. Сила, которую она использовала, не была похожа ни на что, виденное эльфом ранее.
Чистая, светлая магия, такая, что даже лириум в теле Фенриса запел иначе.
– Уходи прочь, – спокойно отвечала Хоук, держа посох прямо перед собой.
– Тварь! Проклятая сука! Ты думаешь, знаешь, что такое любовь? Эти чувства, что ты пытаешься доказать мне? Они ничего не стоят!!!
Фенрис не мог оторвать от нее взгляд. Что-то произошло, пока он был без сознания. Хоук сделала что-то, заставившее Данариуса испугаться! Магистр боялся! Страх, который исходил от него, был настолько невероятным, что эльф не поверил в это.
Мариан опустила руки, прекратив удерживать барьер.
Фенрис воспользовался замешательством, поднялся на ноги и одним рывком оказался всего в шаге от магистра.
Внезапно Данариус показался ему смешным. Эльф словно прозрел! Перед ним стоял лишь старый, видавший виды человек, чей гнев разъел изнутри быстрее, чем это успел сделать возраст. Почему именно в эту минуту? Эльф перестал бояться!
Он вытянул вперед руку, хватая магистра за горло.
– Ты мне больше не хозяин… – слова сорвались с губ неожиданно.
Фенрис сжал его гортань, впуская внутрь нее лириум.
Дыхательные пути разорваны.
Глаза Данариуса расширились в немом удивлении. Он захрипел, замахал руками и ногами, пытаясь вырваться. Слишком поздно. Рефлексы не спасут его.
Через секунды агонии тело безвольно повисло.
Убит. Он убит, убит, убит. Все закончилось.
Фенрис разжал ладонь, и магистр с шумом упал на пол. Эльф смотрел на его тело с минуту. В помещении воцарилась зловещая тишина.
– У меня не было выбора, Лито! – первой подала голос Варанья. Она выглянула со второго этажа.
– Не называй меня так, – раздраженно ответил Фенрис.
– Он обещал, что возьмет меня в ученицы. Я могла бы стать магистром! – она спустилась по лестнице, оказавшись нос к носу с эльфом.
– Ты предала брата, чтобы стать магистром.
– Ты понятия не имеешь, что мы вынесли! Чем мне приходилось заниматься, когда мама умерла! Это была моя последняя надежда! – глаза Вараньи наполнились слезами.
Когда она была маленькой, постоянно пользовалась возможностью порыдать, оказывая на него влияние таким способом. Но сейчас перед Фенрисом была не сестра.
Чужая.
Женщина, имевшая глаза Вараньи.
– Теперь у тебя этой надежды нет… – он занес руку, желая оборвать жизнь этой самозванки. Той, что похитила маленькую улыбчивую девочку. Его искорку, радость матери, красивую и вечно смеющуюся малышку.
– Пожалуйста... не надо. Скажите ему!!! – Варанья в испуге закрыла голову руками.
– Подожди! Не убивай ее! – закричала Хоук.
– Почему? Меня она не пожалела! Кто она такая для меня? Просто очередное орудие магистров!
– ОНА ТВОЯ СЕСТРА, ФЕНРИС! – слова Мариан воззвали к его сердцу. На долю мгновения он увидел глаза Вараньи.
Глаза сестры, без сомнения.
– Эльф... Фенрис. Не надо. Это не поможет. Поверь мне, – взволнованно произнес Варрик, подойдя с другой стороны.
Эльф в очередной раз занес руку и… тотчас опустил ее.
– Убирайся... – только и смог выдавить он.
Варанья метнулась к выходу.
– Ты сказал, что не просил об этом, но это неправда! – вдруг закричала она. Фенрис не оборачивался. – Ты этого хотел! Ты за это боролся! Когда ты победил, то в качестве награды попросил свободы для меня с мамой!
Все так и было, каффар. Фенрис помнил каждое мгновение того страшного дня.
– Зачем ты мне это говоришь?! – взмолился он.
– Свобода не была бескорыстным даром. Теперь я смотрю на тебя и понимаю, что ты от этого больше всех выиграл!!! – Варанья всхлипнула и исчезла за дверьми.
Из-за барной стойки выглянул Корф. Боль отразилась на его лице, едва он оглядел то, что осталось от его трактира.
– Я думал, что если узнаю о прошлом, то смогу почувствовать, где мое место. Но ошибся. Магия отравила и это, – Фенрис поморщился, что-то защемило в груди. – Мне уже ничего не вернуть… – чуть тише прошептал он, – я совсем один…
– Я с тобой, Фенрис, – Хоук оказалась так близко, каффар, она была рядом. Все это время.
Создатель и остальные там, вы слышите меня? Почему так больно? Я же убил его! Данариуса больше нет! Почему мне все еще хочется выть, почему мое тело горит? Боль никуда не ушла!!!
– Ты слышала, что сказала Варанья. Я этого хотел. Я за это боролся. Я чувствую себя грязным... Словно у меня не только кожа изрисована, но и душа запятнана этой магией! – желчь слов разъедала язык. Фенрис посмотрел на Хоук мучительно, надеясь, что она поймет его теперь и не пойдет следом. Он не сможет вытерпеть этого унижения.
Эльф не хотел, чтобы она видела его таким. Вот его истинная сущность. Она знает все о нем теперь.
Как ты поступишь на этот раз, Хоук? Неужели я тебе нужен?
Мариан молчала. Фенрис развернулся и побрел к выходу.
Она не пошла следом.
Он так и не узнал ничего. Он прогнал свою сестру, он убил своего хозяина. Его мать была мертва. У него ничего не было. Провал в памяти, связывающий Лито с Фенрисом так и не был заполнен.
Эльф не знал, что ему делать. Он понятия не имел куда идти.
Ноги вывели к дому, и он без сил повалился на пол в коридоре. Холодный мрамор не привел в чувство. Голова кружилась, ему все время казалось, что он падает.
Вокруг вихрем неслись прожитые воспоминания, приятные и не очень. Моменты счастья, проведенные в компании Хоук и горькое сожаление от их последней ссоры. Он так и не успел сказать: «Прости». Сейчас ему думалось, что он произнес бы это искренне. Ему было стыдно за то, что она увидела. Его слабость, бесхребетность перед человеком, который обладал им, как вещью.
Если бы не Мариан, ничего не вышло бы. Он не пришел бы сюда, не лежал бы на полу, дыша этой пылью.
Фенрис уснул прямо в холле. Очнулся лишь под утро, от страшной боли во всем теле.
Шрамы горели с утроенной силой. Пришлось, пересиливая себя добираться до спальни, к спасительной коробке со склянками. Он залпом осушил два пузырька концентрированного эльфийского корня. На голодный желудок доза оказалась чересчур большой, он едва не потерял сознание.
Постепенно, вернулся контроль над мышцами, тело перестала мучить судорога.
Он пришел в себя.
Раздался стук в дверь.
Фенрису захотелось смеяться в голос.
Жизнь продолжалась! То, что произошло вчера, ни капли не изменило привычного течения событий. Как бы ни казалось, что его мир перевернулся – судьбе было наплевать!
К нему пришли Варрик и Авелин. Фенрис сделал вид, что в порядке, хоть и заранее знал, что ему не поверят.
Гном скептически оглядел его спальню, Авелин бросила неловкое: «Как ты?». Эльф уверил их, что нормально. Не пострадал, ран нет.
Как странно было понимать, что к нему пришли люди, которые беспокоились за его состояние.
Ему было стыдно принимать их, он знал, что выглядит паршиво. Сложно говорить, в груди болит, скорее хочется оказаться подальше отсюда. Сбежать снова, чтобы его никто не видел, чтобы никто не знал, каково ему.
Это отвратительно ощущение поглощало все его существо.
– Тебе не обязательно оставаться в этой дыре. Хотя, конечно, ты хорошо все подлатал, – сказал Варрик непринужденно, чтобы заполнить неловкую паузу.
– Нет, она именно что разваливается. И скоро я уже не смогу отвлекать внимание сенешаля от этого факта, – проворчала стражница.
– Спасибо за все, что ты сделала, Авелин, – как мог вежливей ответил Фенрис.
Каффар, это все Хоук, кто бы мог сомневаться? Она подбила этих двоих прийти сюда!
– И все-таки, ты остаешься. А ведь мог бы пойти куда угодно! – удивленно воскликнул Тетрас.
– Может, я не хочу никуда идти? – эльф спросил это сам у себя.
– М-да, свобода – тяжелое бремя, – пробормотал гном.
Они посидели с ним еще какое-то время, рассказывая, что случилось после того, как он ушел из Висельника.
Становилось тошно от себя, но Фенрис терпел. Он был абсолютно уверен, что не заслуживает такого хорошего отношения.
Варрик рассказал, что Хоук нашла Варанью в порту и отвела к себе. На этом моменте Фенрис, доселе пытавшийся сохранить показное спокойствие, вдруг оживился.
– Зачем она это сделала? – спросил он.
– Хоук сказала, что этой эльфийке некуда идти. Она хотела помочь ей, чем могла.
Помочь…
За что помогать той, что предала? Сестра и в то же самое время – чужая.
Эльф не понимал, откуда в Мариан столько бескорыстной доброты? Разве человек может быть таким снисходительным к поступкам окружающих?
Или Фенрис слишком идеализировал все, что делала Хоук?
Несомненно, в ее решении был смысл, наверное, эльф просто не сознавал его в ту самую минуту.
В конце концов, Варрик и Авелин убедились в том, что из Фенриса не вытянуть больше двух слов, поэтому, вежливо распрощались с ним. Тетрас пригласил в Висельник, как только они разберутся с устроенным там бедламом.
Как это любезно с их стороны. Фенрис понимал, что его проблемы коснулись большего количества людей, чем он предполагал. Раньше он смел говорить обо всем этом только Мариан.
Хоук понимала его. Он не боялся открывать ей свою душу.
Она появилась чуть позже Варрика и Авелин, застав Фенриса в той же самой позе, на скамье возле камина. Эльф был настолько поглощен собственными мыслями, что не услышал, как она вошла.
– Они не понимают... Да, я свободен. Данариус мертв. Но... я как-то не чувствую особой радости, – пробормотал он, глядя в пол.
– Вроде бы ты должен плясать от радости, – вкрадчиво бросила она, усевшись напротив. Эльф вздрогнул и поднял на нее взгляд.
– Я тоже так думал. Я думал, если не надо будет все время убегать и бороться за жизнь, я наконец-то смогу зажить, как свободный человек. Но как же так? Сестра ушла, и у меня ничего не осталось – даже врага!
– Надеюсь, ты не ностальгируешь по старым добрым временам, когда на тебя охотились?
– До этого я еще не дошел, – горько усмехнулся эльф, – просто... мне трудно забыть, как магия отравила мою жизнь. Если я кажусь озлобленным, на это есть причины.
Как он желал быть честным с ней!
Фенрис понимал, что если не выскажет ей все прямо сейчас, то снова сбежит. Он не мог позволить слабости вновь руководить его поступками.
– Может, пришло время двигаться вперед? Не знаю, куда это приведет. А ты знаешь? – пытливо спросил он, в смутной надежде, что Хоук сможет дать ответ на этот нелепый вопрос.
– Все еще винишь во всем магию? – вздохнув, спросила она.
– А ты подумай, Хоук. Посмотри, что случилось с твоей матерью... с сестрой... и многими-многими другими, – эльф боялся сказать резко, обидеть ее в очередной раз. Он просто не знал, как дать ей почувствовать то, что испытал вчера.
– Хороший аргумент, – согласие Мариан поразило его.
– В этом мире и так полно проблем. А тут огромную силу получают те, кто неспособен противостоять ее соблазну. Я боюсь их. И тебе бы стоило. И всем остальным. Но если пришло время – важно двигаться вперед. Знать бы только, куда это приведет…– он говорил сбивчиво, торопился, словно боялся опоздать куда-то. Ему думалось, слишком поздно просить у нее еще о чем-то. Это сверх меры. Чересчур для того, что они уже пережили.
– Куда бы это ни привело, я надеюсь, что мы... останемся вместе, – неожиданно сказала Хоук, и эти слова в одночасье заставили отступить всю его боль.
Фенрис не поверил собственным ушам. Сначала он хотел попросить ее сказать еще раз. Потом прокрутил фразу в голове, убеждая, что она ему не послышалась.
– Я тоже на это надеюсь…– наконец ответил он и поймал на себе робкую улыбку Мариан, – мы ни разу не обсуждали то, что было между нами три года назад, – осторожно продолжил Фенрис. Он решил, что пора, наконец, быть откровенным до конца.
– Ты не хотел об этом говорить, – заметила Хоук.
– Я чувствовал себя очень глупо. Я думал, было бы лучше, если бы ты меня ненавидела. Другого я не заслужил. Но это совсем не лучше. Та ночь... я помню все твои прикосновения, словно они были вчера. Я давно должен был просить прощения. Надеюсь, ты сможешь простить меня сейчас, – быстро проговорил он и, опустив голову, зажмурил глаза от ужаса. Его жизнь зависела от того, что ответит Хоук.
– Мне надо знать, почему ты ушел, Фенрис? – девушка слегка подалась вперед.
– Я тысячу раз пытался найти ответ. Боль и вернувшиеся воспоминания... Это было слишком для меня. Я оказался трусом. Если бы я мог вернуться в то время, я бы остался. И сказал тебе, что чувствую, – Фенрис словно клещами вскрывал собственные зарубцевавшиеся порезы. Выпускал наружу все, что хранил. Все то, что ядом отравляло сердце. Всю недосказанность, все мысли, всю пустоту и боль.
– И что бы ты сказал? – спросила Хоук, оказавшись совсем близко от него. Фенрис встал со скамьи и опустился перед ней на колени.
Пусть так, пусть она смотрит в его глаза. Создатель свидетель, пусть она откажет ему после этих слов, но на сердце больше не будет боли.
Будет другая, но он вытерпит. Ему нужно сказать, что он чувствует.
– Нет ничего хуже, чем мысль о жизни без тебя, – твердо и решительно произнес он.
Повисло неловкое молчание. Глаза Хоук вдруг заблестели от слез. Фенрис испугался, как будто сказал ей нечто ужасное.
– Я понимаю. И всегда понимала, – ответила она и всхлипнула. Одна слеза скатилась по щеке. За ней побежала другая. Мариан заплакала.
