Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"

Автор книги: Soul-keeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 58 страниц)

– Уж извини, это не по моей части, – огрызнулся эльф.

Его взгляд был прикован к тому парню, который вел Мариан под руку к толпе.

– Кто не успел, тот опоздал, – назидательно изрек гном, опрокинув стакан с остатками виски, – только дыру не прожги в его спине, я тебя умоляю.

– О чем ты?!

– О том самом ушлом кавалере, что увел нашу Хоук, – улыбнулся гном.

– А ты что же не танцуешь?

– А где по-твоему я найду себе пару по росту… Разве что было бы странно, начни я танцевать там со своей Бьянкой. Нет, я, пожалуй, мало выпил для такого перформанса.

Фенрис хмыкнул, наливая себе еще.

– Нет, ты погляди на него… Выделывается перед ней, как петух, – пробормотал он, не отрывая взгляда от танцующих.

– А я бы на его месте также выделывался. Мариан вполне себе привлекательная девушка. К тому же, ее все знают в городе. Она же стала тут своего рода знаменитостью! Сам подумай, беженка из Ферелдена, обогатившаяся в загадочном походе на глубинные тропы и защитившая притязания на фамильное поместье! Да у нее шикарное приданое!

Фенрис сжал руку в кулак, отчего костяшки пальцев побелели. Что за чушь несет этот гном? Хотя если подумать, в его словах все было правдой. Хоук пробила себе путь наверх и стала завидной невестой…

Почему ему хочется прибить этого холеного красавчика, который кружит ее в танце, и кладет руки ей на талию?!

– Эй, эльф, ты уж поосторожнее с алкоголем, не налегай так! – остановил его Варрик, когда Фенрис налил себе в третий раз.

Танец закончился, разгоряченные Хоук и Изабелла вернулись к столу.

– Нет, ну ты видела его? – смеялась Изабелла, – руку мне на задницу положить пытался!

Хоук хохотала в ответ. Фенрис смерил парня, пригласившего ее на танец уничтожающим взглядом. Он имел наглость подтащить табуретку к их столу и сейчас уже вовсю пытался свести с Мариан знакомство!

– А давайте сыграем в игру! – вдруг предложила Изабелла, – у меня как раз завалялись эти игральные кости, – она извлекла из кармана четыре кубика с вырезанными на них словами и рисунками.

– Если плясать не надо, я присоединюсь, – улыбнулся Варрик.

– Это какая-то очередная пошлая игра из твоего арсенала? – недоверчиво поинтересовалась рыжеволосая капитан стражи.

– Да брось, Авелин, – Донник крепче сжал ее плечо, – давай разок, я знаю эту игру, это весело! Каждый кидает кости, на них выпадает комбинация, в которой рассказывается, что ему делать с соседом!

– Начинаем! – воскликнула Хоук и бросила кубики на стол.

– Погоди, что там написано? Ущипни…. Живот? Что за дела?! – возмутилась Авелин, разглядывая выпавшие слова.

– Это значит, я должна ущипнуть Изабеллу в живот! – захохотала Мариан, и принялась осуществлять задуманное под визг пиратки.

– Продолжаем, мне уже нравится эта игра! – воскликнул гном, разливая виски присутствующим.

Фенрис покосился на того парня, который сидел рядом с Хоук. Если эти кубики бросают, чтобы сделать что-то с соседом, каффар, этому засранцу выпадет делать что-то с Мариан!

Тем временем Изабелле на одном из кубиков выпало спой, а на другом – на стуле. Изабелла радостно взобралась на табуретку и начала выкрикивать ту заводную песенку, про эль, которую Хоук пела утром. Ее не преминули поддержать за соседним столом, и от начавшегося гвалта у Фенриса заложило уши.

Затем капитан стражи раскраснелась как рак, когда увидела на столе выпавшее ей: «лизни – за ухом». Донник тоже смутился, но протестовать не стал. Хоук восторженно захлопала в ладоши, подначивая их, гном поддержал ее, и стражница вынужденно сдалась, наклонившись к своему возлюбленному, прикрывая себя ладонью от остальных.

Варрику несказанно повезло, когда Доннику выпало: «выпей – со всеми».

Они радостно сдвинули стаканы, затем кубики бросил Тетрас и ухмыльнулся, опрокинув еще одну порцию виски. Ему выпало «выпей – одну сам с собой». Очередь дошла до Фенриса.

Он неохотно взял кости в ладони и кинул их. Хоук склонилась над столом с нескрываемым любопытством, которое было удовлетворено взрывом хохота, едва она прочитала написанное.

«Поцелуй – в губы»

Если бы этот урод не оказался здесь, моим соседом была бы ты, Мариан…

Изабелла смеялась до слез, улыбалась даже Авелин и все взгляды были обращены в сторону парня, у которого при виде выпавшего задания вытянулось лицо.

– Ты же не собираешься его целовать, а, эльф? – Варрик шутливо толкнул его локтем.

– Мы будем таять от умиления, глядя на такую картину! – смахивая слезы с глаз, пробормотала ривейни.

– Какая несправедливая игра! – покатывалась со смеху Хоук.

Фенрис не успел подумать, что его дернуло в тот момент. Возможно, он действительно хватил лишку с алкоголем, который ударил в голову. А может просто разозлился, что этот незадачливый ухажер оказался за их столом в такое неподходящее время.

Он приподнялся, перегнувшись через стол, и пихнул локтем своего соседа, отчего парень, ловя руками воздух, опрокинулся на землю под всеобщий взрыв хохота. Но Фенрис не собирался останавливаться, он протянул руку, и его пальцы оказались за шеей Хоук. Эльф потянул ее на себя, и девушка, не ожидав такого развития событий, безвольно последовала за ним.

Их губы встретились, и Фенрису показалось, что за столом все даже притихли.

Подумать только, ты поцеловал ее прямо у всех на глазах...

Сначала засвистел Варрик, затем захлопала в ладоши Изабелла и захохотал Донник.

Фенрис отстранился от Хоук и сел на место, с удовольствием отмечая растерянность, застывшую на ее лице.

– Глядите-ка, она покраснела! – Изабелла подтолкнула к ней стакан с виски, и Хоук, не думая, опрокинула напиток в себя.

Фенрис покосился на пустующую рядом табуретку. Ну надо же, парень догадался уйти! Никто даже не обратил внимания, что эльф вложил в тот удар локтем чуть больше, чем требовалось. Этот растяпа вряд ли побеспокоит их в ближайшее время.

Начался второй танец, Изабелла потянула Хоук участвовать.

И мужчины и женщины вперемешку выстроились в колонну, взявшись за руку с партнером, лицом к главной паре, стоящей напротив. Ведущие начали движение вглубь через воротца поднятых рук. Первая пара пропустила их, затем тоже ринулась следом.

Те, кто дошел до конца, повернулись по ходу шеренги, становясь ее завершением. Каждая следующая пара, оказавшись на месте ведущих, в свою очередь, поворачивалась лицом к шеренге и снова начинала движение вглубь через арки соединенных рук.

Это могло продолжаться бесконечно, Фенрис наблюдал лишь за тем, как Хоук смеялась, сцепив руки с Изабеллой и ныряя в импровизированную арку.

– Это ручеек! – пояснил вдруг Варрик, – танец родом из Ферелдена.

Фенрис подумал, что Хоук, должно быть, приятно вот так сейчас вспомнить о доме.

Он осторожно поднялся и пошел к выходу. Варрик завел беседу с какими-то гномами, поэтому ухода эльфа не заметил.

Под шатром было душновато из-за такого скопления народу. К тому же, эльф собирался завязать на сегодня с выпивкой. Ему не нравилось отсутствие возможности контролировать ситуацию. Хотя какие-то выходки все же были кстати. Он снова вспомнил ощущение ее губ на своих и от этого по телу побежала приятная дрожь.

Фенрис миновал многочисленных танцующих и направился к берегу. Луна освещала водную гладь, море было как нельзя кстати спокойным. Его взгляд вдруг зацепился за ведерко с фруктами у какой-то торговки, в котором он увидел знакомые желтовато-коричневые плоды. Недолго думая, он купил горсть, сколько уместилось в ладонях, и пошел дальше, наслаждаясь их сочным вкусом.

Фенрис сел прямо на песок, подставляя лицо приятному ветерку. Он думал посидеть здесь недолго, ведь не хотел уходить, не попрощавшись, к тому же, чувствовал себя обязанным довести Хоук до дома в целости и сохранности… чтобы за ней не увязалось каких-нибудь ухажеров…

– Вот ты где, – Хоук опустилась на песок рядом с ним.

– Не сомневался, что ты придешь.

– Конечно, едва теряю тебя из виду, начинаю нервничать, – улыбнулась Мариан, вглядываясь в темные воды.

– Попробуй!

– Что это? – она с любопытством уставилась на фрукт, который он протянул ей.

– Сначала попробуй.

Хоук послушалась, откусив кусочек прямо у него из руки. Сладкий сок брызнул ей на лицо, она вздрогнула и рассмеялась, прожевывая.

– Вкусно! Где ты их нашел?

– Это абрикосы. Я понятия не имею, как их умудрились довезти сюда, но на Сегероне растут целые плантации таких деревьев.

– Дай еще один!

Фенрис рассмеялся, протягивая ей все, что у него было. Мариан запихивала фрукты в рот целиком, выплевывая косточки в песок и довольно щурясь. Потом забубнила под нос какой-то веселый мотив, из тех, что звучали под шатром в импровизированном трактире.

– Над нами была ветка омелы, – вдруг сказал Фенрис.

– Кто ее туда засунул?

– Понятия не имею, а ты знала, что под ней принято целоваться?

Хоук перевела на него ошарашенный взгляд. С набитыми абрикосами щеками это выглядело крайне забавно.

– То есть ты сделал это намеренно?!

– Нет, я позже заметил, – Фенрис упер ладони в песок, откинув голову назад, – знаешь, почти все, что так или иначе происходит с тобой, носит какой-то судьбоносный отпечаток…

Под его взглядом звезды на небе пошли кругом. Эльф закрыл и открыл глаза, пытаясь прогнать подступившее опьянение.

– Ты думаешь, этот куст у нас над головами тоже был каким-то… магическим образом туда занесен? Или ты решил, что я приложила к этому руку? И вообще… я не против повторить, – смущенно закончила она.

– Из меня не лучший кандидат, Хоук, – вдруг серьезно заключил Фенрис.

– Ты о чем вообще?! Предложения руки и сердца так не делаются! – она засмеялась и подскочила на песке.

Так всегда, Мариан… как только разговор вдруг принимает серьезный оборот, и я собираюсь сказать тебе что-нибудь важное или очередную глупость… Ты всегда шутишь…

– Ты там о чем задумался? – спросила она, подняв голову к звездному небу.

– Просто сижу здесь, и смотрю на звезды.

– А я надеялась с тобой потанцевать…

Фенрис улыбнулся.

– Из меня не лучший кандидат для танцев, вот что я собирался сказать, – добавил он, посмотрев на нее.

Хоук, кажется, немного покраснела, и начала ковырять сапогом песок.

– Я что-то совсем не о том думаю, – на ее лице промелькнула тень улыбки, – как же мне тебя уговорить?

– На танец? Я не умею, Хоук, мы будем выглядеть глупо.

Оркестр под шатром очень вовремя заиграл какую-то медленную и печальную мелодию.

– А ты думаешь, я где-то этому училась? – вскинула голову Мариан, – мне неважно, как мы выглядим, – она подошла к нему, взяла за руку и потянула наверх, – и вообще, у меня все не как у людей, постоянно, – Хоук положила ладонь ему на плечо и завела руку эльфа к себе за талию.

Фенрис пошатнулся, приблизившись к ней. Ее карие глаза стали почти непроницаемо черные, а сквозь легкую ткань платья он чувствовал, какая она теплая…

– Вот видишь, что-то получается.

– Угу, только ноги в песке вязнут.

– Не порть мне момент, – проворчала Хоук.

– Молчу…

Мариан наклонила голову, прислонившись к его груди. Фенрис чувствовал себя глупо, голова все еще кружилась. От Хоук пахло абрикосами, которые они только что ели. Она дышала неровно, а тело было напряжено.

– Ты нервничаешь, потому что боишься мне на ногу наступить?

– Фенрис…

– Дурочка, на нас люди смотрят.

Какая-то парочка, обосновавшаяся неподалеку, и правда повернула головы в их сторону, о чем-то перешептываясь.

– Хочешь, я превращу их в лягушек?

– А ты так умеешь?

Мариан подняла голову, оказавшись в считанных сантиметрах от его лица.

– Нет, – улыбнулась она, – тебя смущает, что они смотрят? Мы можем напугать их… Подбросить жуков в одежду, или закидать их абрикосовыми косточками, а еще, если поискать, здесь наверняка найдется какая-нибудь вонючая тина…

Фенрис не выдержал и заткнул ей рот поцелуем. Хоук вздрогнула, но сопротивляться не стала.

К демонам все… Мы оба пьяны ровно настолько, чтобы творить глупости… и ты же не будешь спрашивать меня потом, что это значит, правда? Я ведь не знаю, Хоук… но мне хочется целовать тебя. Ужасно.

– Над нами нет омелы, – заметила Хоук, прервавшись.

– Над нами красивое небо.

– Да ты никак романтик?!

Фенрис рассмеялся, отклоняя ее назад и осторожно поддерживая. Он видел, что так делали танцующие пары под шатром и тоже решил попробовать. Когда он вернул ее в исходное положение, Хоук ахнула.

– Ты так на меня смотришь, что дыхание перехватывает, – честно призналась Мариан.

Фенрис знал это, потому что слышал, как учащенно билось ее сердце. Ему хотелось, чтобы это глупое мгновение длилось вечно, но визг, раздавшийся слева, безвозвратно разрушил момент.

– Здесь какие-то жуки!!! – закричала девушка, подпрыгивая.

Хоук оторвалась от Фенриса и заинтересованно уставилась в сторону возгласов. Парень, который надеялся на уединение с дамой обескуражено стоял рядом, наблюдая, как его возлюбленная, подобрав юбки, озирается в поисках угрозы.

– Это навозники, ребята, бегите оттуда! – замахала руками Хоук и расхохоталась, едва не упав.

Фенрис задумчиво почесал затылок. Пора было возвращаться к остальным и продолжать вечер…

Каффар, а ему вдруг и вправду захотелось побыть идиотом, танцуя с ней на песке, и целуя, как будто им обоим по шестнадцать лет, и они сбежали от строгих родителей.

Кого ты обманываешь. В шестнадцать лет ты тренировался до седьмого пота, участвуя в смертельных битвах, которые устраивал Данариус, стремясь к тому, чтобы тебя не убили.

– Фенрис, прогуляемся в сторону дома? – спросила вдруг Хоук.

– А ты не хочешь вернуться к остальным?

– Мне что-то не очень хорошо, – пробормотала Мариан, – Варрик не расстроится, у него полно дел, Изабелла в курсе, что я с тобой, она скажет Авелин.

Фенрис повел плечами, и они не торопясь, побрели в сторону городских ворот.

– Мне понравилось танцевать. Попробуем как-нибудь еще? – тихо спросила Хоук.

– Если это как-нибудь когда-нибудь наступит, попробуем, – уклончиво ответил Фенрис, когда мимо них прошла группа вооруженных кунари, двигавшихся в сторону порта.

– Думаешь, они могут атаковать город? – спросила Мариан, смотря в ту же сторону, что и эльф.

– Не сомневаюсь. Аришок слишком долго здесь сидит. Их корабли в отличном состоянии, я видел. Они просто выжидают момента.

– По-моему, сегодня прекрасная возможность. Весь город пробудет в отключке.

– Возможно, но у них еще целая неделя впереди.

– Ты поэтому боишься много пить?

– Я всегда стараюсь держать себя в руках.

– Интересно было бы увидеть тебя пьяным, – усмехнулась Хоук, ткнув его локтем.

– Мне нужно быть уверенным, что я в безопасности.

– Мой дом даст тебе такую уверенность? – спросила Мариан, когда они оказались возле двери в ее поместье.

– Ты просто не хочешь, чтобы я уходил? – иронично заметил Фенрис.

– Ты абсолютно прав, – серьезно ответила Хоук, заходя внутрь.

Их встретил Бодан, разгружающий какие-то коробки с товаром. Одна из них оказалась слишком тяжелой, гном крякнул, едва удерживая ее, и Мариан повела рукой, задействовав магию. Коробка зависла в воздухе.

– Монна Хоук, вы как всегда вовремя, – устало выдохнул гном.

– Куда ее?

– Вон к тем, с эмблемой города.

Фенрис прошел в гостиную и уселся в кресло возле камина. Огонь приятно согревал после зябкого холода улицы. Он зажмурился, проведя рукой и убирая волосы от лица.

– Будешь? – перед глазами проплыла чашка.

– Ты разве не собиралась меня споить? – удивился эльф, потерев лицо руками. Вдруг потянуло в сон.

– Приберегу эти желания пока что, – улыбнулась Хоук, усаживаясь на бортик кресла совсем рядом с ним.

Они пили чай, Мариан расспрашивала его о какой-то ерунде, шутила и спорила.

В поместье постепенно стало тихо, Бодан и Сэндал ушли к себе, Орана готовилась ко сну. За окнами стихали крики и песни, первый ярмарочный день подходил к концу. Мариан не заметила, как навалилась на него в кресле, сползая с неширокого бортика, и Фенрис осторожно приобнял ее.

– Мне кажется, я сейчас описаюсь, – вдруг изрекла Хоук и подскочила.

– Умеешь же ты выбрать момент, – заплетающимся языком выдавил Фенрис, – кстати, а у тебя остались те печенья?

– Я принесу! – бросила Мариан, скрываясь за дверью.

Фенрис тоже встал, разминая затекшее тело. Несмотря на позднее время, ему отчаянно не хотелось уходить. Мариан вроде тоже не делала намеков, что устала, хотя он видел, как она зевнула несколько раз.

Интересно, а когда это он успел научиться так ценить каждое мгновение? Наверное, вспомнив все ужасы, что творились с ним, происходившее сейчас, можно было сравнить с верхом блаженства.

Хоук слишком ему нравилась. С ней было спокойно, но… она вся была немного слишком для него. В их разговорах больше не наступало неловких пауз, они умудрялись перебивать друг друга и одновременно заканчивать некоторые мысли, приходя к одинаковым выводам. Иногда, ему нравилось, как она хмурилась, читая книги. Он много наблюдал за ней, исподтишка, первое время. Сейчас, окончательно осмелев, Фенрис даже делал ей замечания, подлавливал, шутил…

Когда эльф думал обо всем, что чувствует, находясь рядом с этой девушкой – перехватывало дыхание, а сердце начинало колотиться, как бешеное.

– Хоук? – позвал он, услышав, как что-то брякнуло на кухне.

– Я сейчас! Проклятая сахарница…

Фенрис рассмеялся. Неуклюжесть Мариан иногда резко контрастировала с тем, как девушка вела себя на поле боя. На данный момент молниеносная и точная Хоук путалась в подоле платья, задевая сахарницу.

– Вот, – сказала она, ставя банку со сладостями на стол, – я забыла, что у меня они есть, ничего? Прости, что не принесла раньше, – она виновато подняла на него взгляд.

– А платье тебе идет, – вдруг вырвалось у Фенриса, и он почувствовал, как щеки стали очень-очень горячими.

– С-спасибо… – выдавила она, – а я только хотела переодеться.

– Прости, я же не против, просто я никогда тебя такой не видел.

Хоук улыбнулась, и убежала наверх.

Ты так глупо себя ведешь… Прямо как девственник на первом свидании!

Фенрис проглотил ком в горле, посылая в бездну свой внутренний голос, ухватил печенье и довольно захрустел.

Хоук вернулась, сменив платье на привычную домашнюю тунику. Кстати, очень даже короткую, открывающую вид на ее стройные ноги.

Фаста васс, о чем ты думаешь?

– Фенрис, все нормально? – Мариан подвинула кресло к нему и наклонилась к столику, наливая себе чай.

– Да, я в порядке, просто… – он быстро отвел взгляд от ее ног и закашлялся, едва не подавившись сухим печеньем.

Когда она протянула ему шоколадную конфету, Фенрис почувствовал, что в комнате душно, и он вспотел.

Да вы чай со сладостями пьете, почему тебе стало так жарко и тесно!?

В комнату вошел мабари, в тишине раздалось клацанье когтей по деревянному полу. Хоук отвлеклась на пса, и Фенрис выпил полкружки за несколько глотков.

– Знаешь, что мне нравится в этом городе? – вдруг начала она, – люди! Те, что меня окружают. В смысле вы, – она улыбнулась, – когда я приплыла сюда, на корабле, все было таким чужим, отталкивающим, мне было плохо и страшно. А потом… не зря же говорят, что человек ко всему привыкает! Я привыкла, и вдруг, начали появляться вы! – она откусила кусочек печенья и пожевала его, смешно болтая ногой в кресле.

– Я понимаю, о чем ты. Сам бы никогда не подумал, что так задержусь в этом городе, – ответил Фенрис.

– Давай жить здесь?

– В каком смысле? – снова поперхнулся эльф и Хоук рассмеялась.

– Давай больше не будем бегать ни от кого! Моя семья тоже постоянно убегала, – она осеклась, – а теперь я тут. И ты тоже, – она посмотрела на его, и Фенрис вдруг подумал, что у нее потрясающие глаза.

Они выражали каждую перемену в ее настроении, а прямо сейчас были большими и милыми, как у маленького, наивного ребенка.

– Подождем, пока на нас не свалится новая напасть? – усмехнулся он.

– И для этого вовсе не требуется бегать куда-либо… – пробормотала Мариан и нахмурила брови, засунув в рот шоколадную конфету.

Они говорили еще долго, кажется, несколько часов. Мариан успела налить еще по чашке чая, они вспоминали прошедший день, Хоук показала ему все, что приобрела на ярмарке, и, в конце концов, он обнаружил ее спящей в кресле, когда отлучился ненадолго справить нужду.

Она уснула, подложив руку себе под голову, забравшись в кресло с ногами.

Фенрис осторожно подошел к ней, наклонился и подхватил на руки. Хоук что-то пробормотала, сквозь сон, сцепив руки у него за шеей, и эльф понес ее наверх.

Он хотел уложить ее в кровать, накрыть одеялом и тихонько уйти, но как только ее голова коснулась подушки, Хоук вдруг крепко вцепилась в его жилетку. Фенрис осторожно попытался разжать ее пальцы.

– Не уходи… – пробормотала она.

– Если бы и хотел, не могу, ты же меня держишь.

– Вот и не уходи, – упрямо отвечала Мариан.

– Хоук, мне неудобно, – Фенрис замер, склонившись над ней в неловкой позе.

– Полежи рядом со мной, пожалуйста.

Как только он согласился, она тут же отпустила его. Ничего не оставалось, кроме как обойти кровать и устроиться рядом, поверх одеяла. Остатки алкоголя не желали выветриваться из головы, ощущения притуплялись, эльф устал, а мягкая кровать и без просьбы Мариан манила к себе.

– Отступать некуда? – зевнув, спросил он.

Мягкая перина и приглушенный свет немногочисленных свечей делали свое дело. Фенрис закрыл глаза, и вдруг показалось, что он вот-вот уснет.

Хоук провела по его шее кончиками пальцев, осторожно, почти невесомо. Этот жест дрожью отозвался во всем теле. Всего лишь легкое касание, а вызвало бурю внутри. Снова. Он не заметил, как она перевернулась на бок и пододвинулась к нему.

– Ты слишком близко, – ухмыльнулся он, не желая открывать глаз.

– Давай притворимся, будто здесь не происходит ничего необычного? – предложила она.

Руки и ноги перестали подчиняться. Он слышал только размеренный стук ее сердца и ровное дыхание, обжигающее шею. Казалось, от Мариан до сих пор исходил едва уловимый запах абрикосов...

– Ты красивая, – зачем-то заметил он.

– Особенно сейчас, ты отлично меня видишь из-под опущенных ресниц, – хихикнула Хоук, продолжая водить по его шее пальцем вверх-вниз.

Он перехватил ее ладонь и прижал к своей щеке.

– От тебя вкусно пахнет. Печеньями.

– Это потому, что я вчера ела их здесь.

– Ты ешь печенья в кровати? – рассмеялся Фенрис, погружаясь в какую-то сладкую дрему.

Все страхи улетали далеко-далеко. Потому что с ней было просто… Мариан продолжила водить рукой по его груди, легко поглаживая, и похоже, не осознавая, какие мысли пробуждались при этом в его голове. Он протянул руку к ней, на ощупь, все еще не открывая глаз. Фенрису казалось, что он спит и видит чудесный сон, в котором рядом она. И это в кои-то веки не страшные кошмары, одолевавшие его каждый день.

– Если ты захочешь раздеть меня, – сказала вдруг Хоук и слегка повела плечом, – не останавливайся…

Фенрис заметил, что его рука переместилась на ее плечо, и сдвигает ткань туники в сторону.

– Разве я могу устоять перед таким соблазном? – зажмурившись, ответил он уже немного севшим голосом.

– Мне кажется, я где-то не здесь... – прошептала Хоук, помогая ему снять с нее тунику.

– Как будто это сон…– согласился Фенрис и почувствовал ее поцелуй.

– Мне так хорошо с тобой… – прошептала она ему на ухо, незаметно оказавшись сверху, – открой глаза?

Фенрис подчинился и увидел, что туники на теле Мариан уже не было. Эльф протянул руку и провел ладонью от шеи, спускаясь между грудей к плоскому животу. Хоук откинула голову назад, выгибаясь, и Фенрис подумал, что не видел ничего прекраснее.

Он сел, обхватив ее, и Хоук слабо застонала, когда эльф начал целовать, опускаясь ниже к плечу, затем по ключице, к самой груди.

– Ты будто создана для меня… говорил он, водя руками по ее плечам и пояснице.

– Я хочу быть твоей… отвечала она, запуская руку в его волосы.

– Я так долго был один, в темноте, не слыша собственного голоса…

– Ты не один, Фенрис, я рядом.

Они говорили об этом или это мысли эхом раздавались у него в голове?

Как он будет смотреть ей в глаза после этого? Смогут ли они сделать вид, что и ничего не происходит?

Фенрис знал, что нет.

Хоук постанывала, шептала на ухо его имя, а он старался быть нежнее, чем всякий раз до этого. Эльфу хотелось показать, что она значит для него гораздо больше… Ему казалось, что он не заслуживает ни одной ее улыбки, но Мариан упорно доказывала обратное.

Фенрис не верил, что мог быть нужен кому-то. Но Хоук тоже не верила.

Бывало, что их разговоры доходили до личного, и он видел в словах Мариан одну лишь самоотверженность. Ей отчаянно хотелось любить кого-то, заботиться о друзьях, она признавалась ему, что боится одиночества.

Он тоже боялся.

Но когда они были рядом друг с другом, об этом эльф думал в самую последнюю очередь.

– Фенрис… – выдохнула она, впиваясь в его спину пальцами.

Говори мне мое имя, когда ты так делаешь, я осознаю, что я еще жив. Когда ты зовешь меня, Мариан, мне кажется, что я тебе нужен?

Менялись позы, мялись простыни, виски и эль давно выветрились, Фенрис чувствовал каждый сантиметр ее кожи, капельки пота на ее пояснице, тепло тела. Ему было так хорошо, что он был готов кричать об этом. Не верилось, что чей-то запах будет пробуждать в нем столько чувств.

Звук ее голоса, милая улыбка, неуклюжие движения, задорный смех, надутые губы и хмурый взгляд по утрам. То, как она начинает размахивать руками, пытаясь рассказывать анекдот, подражая Варрику. Как горячо начинает спорить с Изабеллой, принимаясь увлеченно что-то доказывать. Какая она смешная, когда смущается, и опускает глаза, пытаясь отшутиться.

Я люблю тебя.

Хоук прижалась к нему, и кажется, уже уснула.

Фенрис лежал на спине, глядя в потолок, а в висках отчаянно бились эти мысли, нашедшие вдруг выход всего лишь в трех словах. Как это оказалось просто! Когда это началось?

Почему в это очень хотелось верить, и в то же время, отчего-то становилось жутко страшно?

Ровное дыхание Хоук рядом успокаивало, но мысли обретали ясность и трезвость.

Это был их день. Тихий, спокойный, а может быть даже немножечко глупый и бессмысленный. Они ничего не делали, просто отдыхали. Среди всего ужаса, который творился вокруг, Фенрис ясно осознал, что Хоук – это едва ли не единственное, что заставляет его с улыбкой смотреть в завтрашний день. Она доверяла ему, он отвечал взаимностью… Фенрис думал, что он чудовище, но рядом с ней, зверь съеживался внутри, уступая место нежности…

Хоук будила в нем яркие эмоции, о существовании которых он мог только догадываться.

Каффар, да она стала слишком важна для него! Он до одури боялся ее потерять, до какого-то странного озноба, от одной мысли, что с ней может что-нибудь случиться.

Фенрис осторожно повернул голову и посмотрел на Мариан. Свечи уже почти прогорели, комната погрузилась в полумрак, но эльф все равно видел контуры ее лица. Он крепче прижал ее к себе, Хоук вдруг улыбнулась и поерзала, словно устраиваясь поудобнее. Фенрис заметил, как его лицо расплылось в идиотской ухмылке, против которой больше ничего не говорил даже его внутренний голос.

Комментарий к Глава 4 http://annyboostuff.tumblr.com/post/102259476134/i-want-you-to-promise-me-something-if-you-love

====== Глава 5 ======

Est modus in rebus

Всему есть предел

В конце концов, в этих боях нельзя найти что-то особенное. Все они сливаются в одно затяжное и очень монотонное сражение. Когда твои мышцы словно каменные, а ладони в мозолях от меча, разум не ищет причин, оправданий или выходов, только – бей, лишь бы не убили тебя. Лито бывает на волосок от гибели неоднократно, но почему-то всегда удается выиграть еще один шанс.

Мама говорила, что его имя переводится как «счастливый».

Толпа скандирует «Ура-ган! Ура-ган!», Лито смахивает капли пота со лба и делает очередной рывок, последний, после которого его противник падает навзничь.

Большой двуручный меч теперь его по праву, он доказывает свои способности в бою и может забрать себе оружие. Пыль оседает, взгляд эльфа цепляется за тело убитого: нелепая поза, тонкая, засохшая струйка крови на виске, бисеринки пота на крыльях носа и подобие улыбки-оскала на губах. Сколько таких жертв падет перед ним на арене, прежде чем Данариус обратит внимание? Лито понятия не имеет, что замышляет магистр: думать об этом некогда.

Мариан улыбается, глядя на него, и это почему-то заставляет улыбаться в ответ. Какое странное ощущение: ему нравится ее улыбка, и эти искорки в глазах – они его манят.

С ней уютно, Хоук создает вокруг себя настроение, где бы они ни находились. Даже в мрачных и сырых подземельях. Она то начинает петь, то играть в загадки с Варриком или задавать вопросы, как любопытный ребенок. Никогда не знаешь чего ждать от нее в следующий раз.

С грабителями Мариан не церемонится: может трусы на голову натянуть, а то послать куда подальше в весьма витиеватой форме. Изабелла многому ее учит. Фенрис смотрит на шушукающихся девушек, и Мариан хитро щурится в ответ.

Лито тренируется, как проклятый, делит день на промежутки от тренировки до боя, отвлекаясь лишь в перерывах на сон и еду. Тогда же в голову приходит внезапное открытие, что с этим можно ужиться, а ведь раньше он и помыслить не мог о таком распорядке дня.

Подъем начинается с рассветом, всех из его отряда гонят в умывальни, заставляя обливаться ледяной водой для укрепления здоровья и боевого духа. Затем проводят ежедневный осмотр личных вещей. Их не так уж и много, но за неаккуратность и пренебрежение к внешнему виду могут достаточно строго наказать. Если плохо с одеждой, например дыра на рубахе, награждают десятью ударами по пальцам. После такого очень больно держать в руках иголку, Лито запоминает это правило одним из первых.

Пренебрежение к чистоте, а не приведи Создатель, вши и прочие неприятности караются суточной работой в конюшнях, в которых, при царившей на Сегероне жаре, просто невыносимо.

На каждую ошибку есть наказание, начисто лишающее желания делать так еще раз. Дисциплину здесь вдалбливают день и ночь.

Зато если соблюдать правила, можно заработать ужин посытнее и кое-какие сладости или пару часов свободного времени перед сном, а то и свободный час на встречу с родными.

По ночам, Лито вспоминает о сестре и матери, однако, увидеться с ними возможности нет. Они расстались в тот день, на арене, когда эльф отдал себя в распоряжение Данариуса. Отвернулся и даже не смог посмотреть на одинокую фигуру матери и маленькую сестру, державшую ее за подол платья.

Он так и не попрощался с ними.

Лито отгоняет от себя эти мысли, зевая. Он обещает себе, что еще успеет увидеть их, когда добьется чего-нибудь значительного или узнает, чего от него ждут в этом отряде смертников, ведь он удивительным образом до сих пор остается живым. А покамест засыпает, как убитый. Затем, приходит утро, и бешеный ритм дня начисто лишает его возможности думать о семье.