Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"
Автор книги: Soul-keeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 58 страниц)
Приближалось назначенное время отплытия в Вал Руайо.
Рано утром, Фенрис ждал Хоук возле поместья, выдыхая изо рта облачка пара, и ёжась от зыбкого утреннего холода. Впрочем, в Киркволле всегда было некомфортно по утрам, особенно, если начинал задувать ветер с моря.
Бодан помогал Хоук нести вещи, за ними семенила Орана, которую Мариан все-таки уговорила поехать.
Эльфийка очень нервничала, ей сложно было представить, что она когда-нибудь сможет путешествовать с кем-либо не в качестве слуги. Хотя Хоук и платила ей приличное жалование, их отношения с трудом можно было назвать деловыми. Девушки подружились, Фенрису было приятно замечать эти мелочи, ведь именно они делали Мариан такой замечательной в его глазах.
Эльф помог занести вещи на корабль и погрузить в трюм. Судно было небольшим, но очень маневренным, капитан обещал опередить график прибытия на несколько дней.
В один из вечеров в плавании, Фенрис вышел из каюты на верхнюю палубу, ища взглядом Хоук. Ее не было внизу, и он забеспокоился, вспоминая, что Мариан не очень здорово переносит качку. Андерс отказался от поездки, помочь снадобьем здесь никто не мог. Единственным магом на корабле была Хоук, но об этом, конечно же, не знал никто кроме её спутников.
Авелин и Донник отдыхали, Фенрис постеснялся беспокоить молодоженов, которые, вроде как были чрезмерно увлечены собой. Варрик играл в алмазный ромб с кучкой матросов, и вместе они прятались от капитана, где-то в трюме. Эльф не мог сосредоточиться на игре, думая о Хоук и быстро спустил всю имевшуюся мелочь в пользу Тетраса. Матросы дымили трубки, под предлогом глотка свежего воздуха, эльф выскользнул из помещения, ловя на себе пристальный взгляд гнома.
Хоук сидела на самом носу корабля, облокотив спину на какой-то ящик, за которым Фенрис едва заметил ее макушку. Она внимательно разглядывала небо, словно задумавшись о чем-то. На вид, не было похоже, что ей нехорошо, и эльф сначала даже не решился подходить, но Мариан заметила его присутствие, начав разговор первой.
– Смотри, сколько звезд на небе… Красиво…
– Как ты… себя чувствуешь? – поинтересовался Фенрис, стараясь не выдать ощущение собственной неловкости.
– Садись, – Хоук махнула рукой, двигаясь и уступая ему немножко места, – со мной все в порядке, если ты о морской болезни. Я все-таки не такая растяпа, как ты любишь обо мне думать! Запаслась снадобьями, принимаю строго по часам! Пока что помогает, – Хоук толкнула его плечом, зевнув. – Спать хочется, но там так душно, внизу…
– Мне тоже, – согласился Фенрис, в очередной раз думая, откуда берется это необыкновенной силы желание обнять ее и держать рядом каждую секунду своей жизни? Почему Хоук так притягивает его? Почему, находясь рядом, он вообще думает обо всех этих глупостях?
– Фенрис, я больше не буду вас подводить, – Хоук снова перевела взгляд на небо, – я хочу оправдать собственный титул. Не зря же мне его дали, – она усмехнулась и продолжила с долей иронии в голосе. – Защитница, а все время влипаю в неприятности, как бы ни старалась! Что бы я без тебя делала, а? – она перевела взгляд на эльфа, и у того по спине побежали мурашки. – Эй, вы там пили чего? – с подозрением спросила она.
– Н-нет, – выдавил из себя Фенрис.
– Ты какой-то задумчивый в последнее время, – заинтересовалась Мариан, – опять дурные сны?
– Нет.
– Ладно тебе, расскажи! – не унималась она, разворачиваясь к нему всем телом. – Что не так?
– Все нормально, просто мне не нравится светская жизнь, Хоук. Я не привык к такому.
– А к чему привык?
– Я воин и могу убивать. Это, пожалуй, выходит лучше всего…
– Неправда, Фенрис, – Хоук улыбнулась и вдруг подхватила под руку, положив голову ему на плечо, – ты просто не замечаешь, как меняешься. Люди кругом это видят, а ты нет.
– И что же во мне изменилось, скажи-ка? – эльфу стало любопытно, что углядела Мариан, он даже не обратил внимания, как девушка прижалась к нему. В этих прикосновениях давно пропал подтекст. Фенрис перестал возражать, потому что так было нужно ему. Теперь эльф не побоялся бы сказать, что ему было даже спокойнее, когда он чувствовал тепло Хоук рядом с собой.
Фенрис не задумывался, изменился ли он, как бывший раб, с момента своего побега. По-прежнему чувствовал наслаждение, когда убивал, лириум шептал на ухо свою песнь и снились странные сны. Конечно, он перестал быть диким и затравленным зверем, но в душе все так же кипела ненависть к прошлому. Не отпускало желание узнать, что же произошло.
Когда-то, он решил для себя, что останется в городе лишь на время, заработать денег и пуститься в дальнейший путь. Но знакомство с Хоук и её спутниками дало неожиданную возможность получить ценных союзников. Так он думал поначалу. А сейчас… столько лет пролетело, без вестей от Данариуса и сестры…
– Дай-ка подумать, – Хоук хихикнула, плотнее прижимаясь к нему, – ты не убегаешь, едва тебя случайно заденут, не огрызаешься на бесконечные шутки Варрика, сочиняя в ответ свои собственные. Ты стал добрее? Разве нет?
– Ты видишь это со стороны? – удивленно переспросил Фенрис, поворачивая к ней голову и едва не утыкаясь носом в макушку.
– Угу, – Хоук зевнула еще раз.
– Ты всерьез считаешь, что я стал добрее? – эльф задумался на долю мгновения. – С тобой и с ребятами… я просто привык… Но я не знаю что такое доброта, Хоук.
– Это… когда ты сочувствуешь и помогаешь людям, не прося ничего взамен.
– В таком случае добрая скорее ты, – усмехнулся эльф.
– Я вредная! – буркнула Хоук, и Фенрис рассмеялся. – Я ужасно вредная, ты сам это говорил. А вот ты добрый, ты стал помогать людям, не меньше моего! Ты же согласился на просьбы Авелин и провел несколько тренировок с ее стражниками!
– Это добрый поступок?
– Ну конечно же! А еще ты помогал Себастьяну в Церкви, он сообщил мне!
– Неправда, это вообще мелочи, ничего особенного я там не сделал, всего лишь потаскал тяжести! – начал было оправдываться эльф.
– Но ты согласился, едва тебя попросили! Сам ведь не замечаешь, сколько уже тебя связывает с этим городом! У тебя здесь появились друзья!
– Ладно, что-то я совсем размяк, скоро начну снимать котят с деревьев и дарить конфеты детям на улицах!
– Когда я говорила, что ты стал добрее, я не имела в виду слабоумие, – расхохоталась Хоук, утыкаясь носом ему в плечо.
– Как думаешь, Киркволл без нас опять начнет бурлить? – спросил эльф спустя некоторое время молчания.
– Как же иначе, – проворчала Мариан. – Помнишь, как поцапались Орсино с этой… Мередит…
– Чем она тебе так не нравится? – удивился эльф. – Вроде пытается соблюдать в городе порядок.
– У нее чересчур жестокие методы. Да и количество храмовников совсем не радует…
– Тебя лично не радует? – с сарказмом переспросил Фенрис.
– Я не боюсь их, просто… Андерс снова взялся за подпольное сопротивление. Меня это беспокоит, – честно призналась Мариан.
– Чем он занимается? Опять выводит из города беглых магов?
– Хуже, он распространяет по всему Киркволлу листовки. А в порту уже в открытую помогают бежать, тамошние завсегдатаи едва не повесили табличку на дверь: «Всем магам сюда!»
– Не волнуйся, мы справимся с этим.
– Знаю я, тебе Андерс никогда не нравился, – буркнула Хоук, пытаясь скрыть зевоту, – тебе вообще никто не нравится.
– Неправда, – усмехнулся эльф, замечая, что Мариан вот-вот уснет.
Он поднял голову к звездам, усыпавшим ночное небо. Ветер гнал облака вперед, их очертания причудливо менялись, а светящиеся точки на небосклоне загорались то тут, то там.
Эльф осторожно опустил засыпающую Мариан вниз, подложив на колени свой плащ. Хоук хмыкнула сквозь дрёму, подтягивая колени к груди, а Фенрис положил руку ей на плечо, слушая размеренное дыхание и тихий стук её сердца.
– Вот вы где, – пробормотал Варрик, выглядывающий из-за мачты.
– Т-с-с, – эльф приложил палец к губам.
– О! На тебе, уснула! – Тетрас улыбнулся, покачиваясь и снисходительно оглядывая свернувшуюся калачиком Мариан. Потом достал из-за пазухи небольшую фляжку, отпил и довольно крякнул. – Хороший бренди, не зря покупал. Будешь? – эльф мотнул головой. – Ну, как хочешь.
С этими словами Варрик устроился рядом, даже не спрашивая разрешения. Эльф был не против, рядом с Хоук он вообще становился чересчур снисходительным с окружающими. Общение с ней оставляло след, теперь эльф чаще задумывался, прежде чем сказать что-то резкое, старался меньше огрызаться на окружающих, и даже замечал, когда начинал перегибать палку с ворчанием.
– Твое имя, Фенрис, это же от слова волк, не правда ли? – спросил вдруг гном, и эльф кивнул головой. Тетрас улыбнулся уголком губ, словно раздумывая, договорить мысль, вертевшуюся на языке, или нет.
Внизу послышалась развеселая моряцкая песня. Видимо Варрик поделился своим бренди с остальными…
– Говорят, волки выбирают пару один раз в жизни, а потеряв свою половинку, умирают от тоски! – продолжил Тетрас. – Есть много легенд об их преданности…
– А есть легенда про гнома, который слишком много выпил? – усмехнувшись спросил Фенрис.
– Иногда волкам-одиночкам доводится преодолевать огромные расстояния в поисках подобных себе, – Тетрас глотнул из фляги еще, затем перевернул ее и легонько потряс. – Закончилось, – грустно подытожил он, и, кряхтя, поднялся. – Если ты волк-одиночка, то, поздравляю, нашел подобную себе. Смотри, не проморгай счастье.
Фенрис улыбнулся, посмотрев на умиротворенное лицо Хоук у себя на коленях. Тетрасу он так и не ответил, гном уже спускался вниз за очередной порцией выпивки, а может, чтобы сыграть партию в алмазный ромб. Эльфу было все равно на то, что происходит вокруг, он даже задержал дыхание, испугавшись разбудить Мариан неосторожным движением.
Мне пришлось пробежать полконтинента, чтобы встретить тебя. И ты не испугалась злого, издерганного раба… Ты удивительная, я столько раз говорил тебе… ты спишь у меня на коленях, а я боюсь пошевелиться.
Фенрис откинул голову, еще раз посмотрев на звезды, и улыбаясь. Хотелось смеяться, чтобы сводило скулы и болели щеки. Он всегда боялся быть счастливым, потому что ждал, что придет кто-то, у кого выйдет в очередной раз всё отобрать.
Рядом с Хоук все меньше верилось, что такое когда-нибудь случится.
В Вал руайо они прибыли точно по графику. Расплатившись с капитаном, Донник нашел человека, обязавшегося проводить их в имение, которое Хоук договорилась арендовать для проживания.
Фенрис предполагал, что здание будет слишком вычурным, как и вся орлейская архитектура в целом, но жилье оказалось вполне сносным. Дом располагался на старой узенькой улочке, и вмещал в себя несколько спален, небольшие купальни, уютную гостиную и просторный холл. Второй этаж имел несколько маленьких комнат с окнами в крыше. Эльф с удовольствием занял одну из них.
Бал, на который они собирались, должен был состояться поздно вечером, а до тех пор, удалось выделить время приготовлениям и отдыху после плавания. Хоук потащила Авелин к цирюльнику, Донник и Варрик, тем временем, устроились в гостиной, а эльф от нечего делать, решил прогуляться.
Вал-руайо считался одним из крупнейших городов Тедаса, поэтому, как и любой другой, имел и богатые и бедные кварталы.
Фенрис быстро пересек одну из самых роскошных частей города, радуясь, что они остановились не здесь. Район Бель Марш, исполненный в мраморе, и украшенный изысканной лепниной, с изящными деревянными строениями, был наполнен ароматами из сотен магазинов и палаток. Здесь шагу нельзя было ступить, не столкнувшись с аристократами, расхаживающими между прилавками или спешащими на светский вечер. Они воплощали в себе орлесианскую моду, о которой Фенрис читал в книгах, во всем ее проявлении. Их наряды, обувь и маски, порою выходили за грани здравого смысла и даже смешили Фенриса. На Сегероне он редко видел похожих людей, в основном город был полон военных, а из-за жары вся знать не показывала носу из имений до самого вечера. Бель Марш же, просто пестрел красками, и от этого быстро заныла голова.
Фенрис миновал Величественные Солнечные Врата, сделанные из стали и покрытые золотом. Приходилось щуриться, ведь в полдень, они сияли так ярко, что можно было ослепнуть, пытаясь разглядеть изображенное на них восстание Императора Драккона. Сквозь врата эльф вышел прямо на проспект Солнца.
В одном из путеводителей он читал, что в течение дня проспект был оживлённым местом, где шла бойкая торговля. Действительно, помимо множества купцов, здесь имелись и так называемые «встречающие», в чьи обязанности входило уговаривать путешественников следовать за ними в специальные магазины, бордели или гостиницы.
Эльфа буквально засыпали криками с того момента, как он углубился в толпу.
Приходилось вежливо качать головой женщинам, пытающимся всучить ему в руки какие-то листовки, и настойчиво отстранять от себя мужчин, зазывающих в закусочные.
Фенрис замер, миновав улицу, и обратив внимание на фонари. При свете дня они, конечно же, не работали, но в книге писалось, что освещение города в ночное время, обходится очень дорого и поддерживается Усмирёнными.
Великий собор можно было разглядеть, еще когда они только заплывали в порт. Фенрис прошел мимо Орлейского университета, наблюдая за многочисленными отдыхающими на ступенях студентами, затем свернул в какой-то переулок и долго петлял, размышляя о том, смог бы когда-нибудь и сам поселиться в подобном месте?
Здесь он с легкостью сливался с толпой, а обилие жителей, их странная манера одеваться и носить маски, без проблем помогла бы ему оставаться незамеченным.
Однако Фенрис все же пришел к выводу, что такая жизнь не для него. Он бы помер от тоски, заливаясь элем в ближайшей таверне и захаживая в бордель…
Эльф набрел на лавку цирюльника в которую отправились Авелин и Мариан. Он даже не удивился тому, куда привели ноги, ведь название отпечаталось в мозгу, как только Хоук произнесла его, хлопая дверью и выбегая на улицу.
Девушки все еще были внутри, Фенрис разглядел их через открытую дверь. Несколько эльфиек кружилось вокруг с расческами и ножницами.
Посидев в небольшом заведении напротив и выпив пару пинт прохладного эля, Фенрис убедился, что Авелин и Мариан покинули парикмахерскую и направился за ними на почтительном расстоянии. Это выглядело смешно, эльф понимал, что вполне мог идти с Мариан рядом… Но почему-то следовал позади, наблюдая по сторонам и ловя на Хоук заинтересованные взгляды мужчин.
Мариан изящно покачивала бедрами при ходьбе, а кожаные брюки плотно облегали ее стройные ноги и ягодицы. Конечно, там было на что посмотреть, каффар! Фенрис стиснул зубы, замечая, как чувства распаляют его изнутри. Хоук хотелось защищать даже в те моменты, когда угроз извне не поступало вовсе. Но не мог же он кидаться на любого, обратившего на нее внимание?
Девушки смеялись искренне, закидывая голову назад, шутливо толкая друг друга и оживленно размахивая руками. Но на Авелин не обращали ни малейшего внимания! В отличие от Хоук… Какой-то мужчина в броне городской стражи вдруг остановился перед ними, отвесив поклон и подарил Мариан цветок. И откуда он его только вытащил!?
Казалось, что Хоук напрочь не замечала мужского интереса вокруг собственной персоны. Это было досадно, потому что временами, Фенрису казалось, что у него начинается паранойя по этому поводу.
Поздно вечером, когда все только готовились к походу на бал, Фенрис уже стоял в коридоре, переминаясь с ноги на ногу и разглядывая свои неудобные сапоги.
Каффар, ему было так жарко, он моментально вспотел, а вечер ведь еще только начинался!
Глядя на лучезарную улыбку Хоук, он, конечно же, терпел происходящее. А увидев то самое волшебное бордовое платье, которое Мариан надела для вечера, моментально забыл о неудобстве собственной одежды.
Хоук поймала на себе его взгляд и подмигнула.
Вишанте каффар… Мне придется следить за тобой, ты слишком красивая…
Фенрис озирался по сторонам всю дорогу до имения графини. Гном несколько раз одергивал его, умоляя расслабиться, но тревога так и не покидала. Отчего-то казалось, что за ними наблюдали. Хоук будто нарочно подначивала всю дорогу, а эльф тихо ворчал в ответ.
Кому сейчас была нужна его собранность, готовность к любой внезапной атаке? Разве кто-нибудь хотел напасть? Может быть вон тот булочник? Или девицы легкого поведения, хватающие Варрика за плечи? Гном расплылся в довольной ухмылке, увлекая их каким-то разговором, но под неодобрительный взгляд Авелин флирт пришлось быстро сворачивать.
Фенрис стиснул зубы и убрал руки в карманы брюк, привычно ссутулив плечи. Он ненавидел эту пеструю и шумную толпу, до зубовного скрежета…
Скорее бы прошел этот нелепый бал! Только ради Хоук, – он попёрся туда по ее просьбе, надеясь, что хотя бы вино будет приличным. Агриджио Павалли в Киркволле почти закончилось, а такого же было негде достать…
– Эй, милый! – эльф вздрогнул, оборачиваясь и замечая, что за ними увязалась странная пожилая женщина в ярком платье. Она выделялась на фоне многочисленных орлесианцев тем, что не носила маски. И в отличие от большинства белокожих жителей Вал-Руайо, у нее был смуглый загар. Лицо испещрено сеточками морщин, а густые черные волосы сплетены в невероятную прическу, больше напоминающую птичье гнездо.
Сначала эльф принял женщину за бездомную или попрошайку, – на ее плечах была накинута какая-то драная шаль, да и выглядела она в целом не очень опрятно. На секунду показалось, что ее глаза чем-то похожи на глаза Изабеллы. Смеющиеся и вместе с тем, какие-то жуткие.
Хоук тоже замерла, отстав от остальных. Заметив, что пожилая женщина спешит к эльфу, Мариан мигом оказалась рядом.
– Ух-ты, вы же из Ривейна, верно? – поинтересовалась она. Фенрис сию секунду встал так, чтобы Хоук оказалась хотя бы наполовину за его спиной.
– Счастливая будешь, – улыбнулась женщина, хватая Мариан за руку, – ждешь своего защитника, дождалась почти, дорогой идет дальней, но ты терпеливая! – Хоук вдруг рассмеялась в ответ.
– Нам нужно идти, – настойчиво заворчал Фенрис.
Эта женщина показалась ему зловещей. А ведь от нее даже не исходило магии! Зеленые глаза внимательно шарили по телу, изучая, будто видели то, что он не хотел показывать никому. Гадалка перевела взгляд на эльфа и словно в подтверждение мыслей, заговорила тихо и очень быстро.
– Ждешь ты чего-то ужасного, что изменить невозможно. Он сказал тебе, что ты не должен жить, но твоя жизнь упрямая, стержень крепок, не гнется от ветра, его не под силу сломить непогоде. Двое внутри, они спорят, рвут душу, страх излучают внутри, – Фенрис не успел отстраниться, и пожилая женщина схватила его за руку, внимательно изучая лириумные отметины, – пытали, кромсали твою душу, вижу страдания, боль… Запрет! —громко воскликнула она и резко одернула ладони, словно обожглась.
– Что вы там такое увидели? – тихо спросила Хоук.
– Мариан! Вы идете или как? – издалека послышался крик рыжеволосой воительницы. Эхо ее голоса разрезало густой холодный туман, который уже начал было окутывать Фенриса, облизывая, превращаясь в липкий пот на спине, скатываясь за пояс брюк, заставляя тело покрываться мурашками…
– Не могу сказать, запрет лежит, сильная магия, прости меня, деточка, – начала виновато оправдываться гадалка. – Храбрый он, и защита есть, но счастье впереди, а дорога к нему извилиста!
– С-спасибо, – выдавила Хоук и потянула эльфа за рукав.
Фенрис еще долго чувствовал на себе тяжелый взгляд пожилой женщины. Она стояла позади, не двигаясь с места, а в голове все громче раздавались ее сбивчивые слова.
Он сказал тебе, что ты не должен жить.
– Не морочься этим, – усмехнулась Хоук через какое-то время, когда они поравнялись со спутниками.
– Кого вы там встретили? – поинтересовался Тетрас.
– Гадалку из Ривейна, – нехотя ответила Мариан.
– Всякого же сброда здесь навидаешься, – пробормотал Донник.
– Вот не доверяю я им. Пару раз встречались мне в Киркволле, кстати. Приставучие, жуть… Всё говорят, говорят тебе… а ты слушаешь и незаметно начинаешь верить! Но ведь это лишь вероятность, – нахмурилась Авелин, – вероятность, которая может и не сбудется. А слова-то уже в голове! И сам начинаешь способствовать услышанному!
– Одна такая старуха нагадала мне, что я женюсь и будет у нас много детишек, – засмеялся Варрик, – и что же? Я до сих пор холостяк!
От их непринужденной беседы эльфу стало немного легче, но какая-то часть из слов гадалки вовсе не казалась вероятностью. Что же она увидела? Зачем говорить о запрете? Ее что-то до смерти напугало. Какая-то магия, колдовство?
Фенрис нахмурился, понимая, что снова пытается заставить себя вспоминать. А ведь насильно не выйдет, только голова заболит. Но упрямо хотелось пробовать снова и снова. Назойливые мысли поселились в мозгу, потому что эльф отчетливо запомнил каждое слово из странного монолога гадалки. Вряд ли он будет способствовать тому, что услышал. Ведь речь шла о прошлом. Может, если он будет проворачивать это предсказание в голове снова и снова, хоть какая-нибудь часть его души откликнется?
В богатом дворце начались танцы. Фенрис стоял в стороне, с удовольствием потягивая вино и наблюдая, как кружатся, обнявшись, Донник и Авелин. Эти двое излучали тепло, на них было приятно смотреть, как удачно заметил Тетрас, – глаз отдыхал. Хоук скрылась из виду, обещая вернуться с какими-то закусками. Варрик вел беседу неподалеку, устрашая молоденьких дам рассказами о похождениях Защитницы Киркволла.
Фенрис почувствовал магию неожиданно. Как если бы посреди зала вдруг шарахнула молния. Она появилась резко, словно из пустоты. Прямо там, где по его соображениям должна была находиться Хоук.
Эльф бросился вперед сквозь танцующие пары, на ходу извиняясь, если задевал кого-то. Заметив мужской силуэт рядом с девушкой, Фенрис замер, облокотившись на холодный мрамор колонны.
Паранойя не ошиблась.
Рядом с Хоук стоял мужчина-маг. Со спины невозможно было разглядеть его лица, видны были только коротко-стриженные кудрявые волосы. Мариан улыбалась ему, собирая себе на тарелку ассорти из нарезанных фруктов. По ее лицу можно было сделать вывод, что разговор не клеится. Она будто тянула время…
Когда таинственный незнакомец развернулся в пол-оборота, Фенрис выругался. Лицо, оказавшееся в поле зрения эльфа, скрывала причудливая маска! Судя по тому, как Хоук мотала головой, и неловко отступала, мужчина пытался уговорить ее на что-то.
Фенрис не стал ждать, накапливая растущую в груди тревогу.
Вместо этого он глубоко вдохнул и широкими шагами пересек разделяющее их расстояние.
– Фенрис! – просияла Мариан, делая шаг к нему. Эльфу показалось, что она даже чересчур рада его видеть.
– Какие любопытные у вас друзья, монна Хоук, – голос незнакомца обдал холодом, Фенрис почувствовал, как каменеют мышцы, а лириум начинает копошится под кожей, настойчиво требуя опробовать себя.
– Знакомься, это… Сервий Корнелий… Л... Латул? – Мариан запнулась, и мужчина рассмеялся.
– Летул, – поправил он и взял у нее из рук тарелку с фруктами, – Фенрис, не подержишь? Я бы хотел предложить монне танец. Это не очень удобно, когда у дамы заняты руки, – эльф ухватил тарелку от неожиданности.
– Дорогая, позволь, я настаиваю. Такой прекрасной девушке как ты, без пары здесь делать нечего! – воскликнул Сервий. Хоук покосилась на Фенриса.
– Один танец, – серьезным тоном произнесла она.
– Всего один, моя милая, – пробормотал мужчина и повернулся к Фенрису, – Ei vento nai mordoi deid, – произнес он на чистейшем тевине, и тихо, чтобы не услышала Хоук, добавил, – прочь с дороги.
Фенрис поставил тарелку обратно на стол, наблюдая, как этот тевинтерец уводит Хоук в группу танцующих. Жжение лириума едва удавалось контролировать. Эльф осаждал себя, потому что кругом было слишком много людей. Нельзя давать волю эмоциям всякий раз, когда хочется! Здесь с Мариан ничего не случится, а судя по ее глазам, она прекрасно поняла, что из себя представляет этот наглый тип!
Девушка улыбалась натянуто, ее плечи все время были напряжены. Фенрис видел это, но спокойнее не становилось.
Скорее только хуже, – особенно, когда рука Сервия настойчиво поднималась и опускалась по обнаженной спине Хоук.
Когда танец закончился, и пары поклонились друг другу, громкая музыка, наконец, сменилась тихой. Сервий незаметно скрылся в толпе, а Мариан подошла к Фенрису, выхватывая у того из рук кубок с вином. Осушив его залпом, Хоук выдохнула.
– Что он сказал? Я поняла, что он из Тевинтера, слышал бы ты, какие непристойности он шептал мне на ухо, – девушка осеклась, замечая состояние эльфа, – эй, ты чего?
– Тише. Подожди немного, – сквозь зубы выдавил он. Пульс все еще был учащенным, сердце стучало в висках, лириум почти кричал. Фенрис старался дышать ровнее, как на тренировках, когда требовалась почти вся его выдержка.
– Можем выйти отсюда, если хочешь, – предложила Хоук, но эльф отрывисто мотнул головой. Жжение сходило на нет. Он почти успокоился.
– Я чуть не поубивал здесь всех, – выдавил он.
– Я тоже готова всех поубивать и очень хочу снять с себя это безобразие, – усмехнулась Мариан, оправляя на себе платье.
– Пожалуйста, будь… осторожнее, хорошо?
– Что ты имеешь в виду? – удивленно переспросила девушка.
– Хоук… – Фенрис глубоко вдохнул, – только не говори, что ничего не заметила, и с тобой прямо сейчас не танцевал маг из Тевинтера. Каффар…
– Подштанники Андрасте, – пробормотала Мариан, – и что? Что такого? Ну потанцевал, а до него было восемь желающих, у меня на языке мозоль от этого вежливого «Простите, я неважно себя чувствую!» Тьфу!
– Конкретно этот человек был опасен. Никуда от меня не уходи, хорошо?
– Да что ты с ума сходишь, Фенрис, это всего лишь танец, а он богатый, избалованный маменькин сынок! Начитался романов, мечтает склеить на балу какую-нибудь легкодоступную девушку, чтобы провести ночь! – Хоук хмыкнула и закатила глаза.
Фенрис не знал, как передать словами собственные ощущения, не выглядя при этом, как последний идиот. Может быть, она подумала, что он ревновал ее? Вишанте каффар, он не стал продолжать этот бессмысленный разговор, стараясь наблюдать за Хоук исподтишка и больше не вызывая придирок с её стороны.
Бал прошел замечательно только для Авелин и Донника. Возможно и Варрик был доволен, так как разжился сплетнями, которые увлеченно пересказывал Хоук по дороге домой.
Эльф уныло брел позади, желая только поскорее провалиться в сон. День выдался чересчур насыщенным на впечатления. Иногда Мариан беспокойно оглядывалась, но замечая на себе его взгляд, тут же отворачивала голову, делая вид, что внимательно слушает Тетраса. Они распивали бутылку вина на двоих, прямо из горлышка. Хоук немного покачивало, она старалась сохранять равновесие, не загубив подол платья, который предусмотрительно приподняла рукой.
Добравшись до дома, каждый из спутников разбрелся по комнатам, Хоук ушла делиться впечатлениями с Ораной в гостиную, поближе к камину, а эльф поднялся по лестнице в свою спальню, с наслаждением падая на большую кровать. Перина была излишне мягкой, казалось, что она обволакивает уставшее тело, расслабляя напряжение в мышцах и унося в объятия Тени.
Эльф засыпал, а образы увиденного за день с бешеной скоростью проносились перед глазами, перемежаемые отрывистыми выкриками торговцев, блеском волн в солнечных лучах, стуком копыт по каменной мостовой…
Слова гадалки сначала звучали тихо, но с каждой секундой, как Фенрис пытался их игнорировать, начинали звенеть в ушах все сильнее.
Пожилая женщина стояла посреди дороги, зябко кутаясь в свою драную шаль. Свитое из волос гнездо растрепалось на ветру.
У нее были морщинки в уголках глаз. Такое бывает, когда человек много смеется, их еще называют мимическими. У матери были такие?
Ты не должен был жить.
Слова принадлежали Данариусу, он твердил их постоянно, вдалбливая эльфу в голову, словно молитву, капая раскаленным воском на воспаленную кожу, которая горела…
Двое внутри, они спорят, рвут душу, страх излучают.
Гадалка имела в виду прошлое Лито и того, кем Фенрис являлся сейчас. Четкая грань разделила его разум на две личности, и эльф отчетливо знал, что это произошло во время жуткого ритуала. Когда плавилась кожа, когда казалось, что на теле начинают лопаться вены, а из глаз текут не то слезы, не то кровь…
Пытали, кромсали твою душу, вижу страдания, боль… Запрет!
Этот запрет как-то связан с его потерянной памятью. Едва Фенрис думал о ритуале, и о том, что мог вспомнить тот жуткий день, голову пронзала страшная боль, гвоздем ввинчиваясь в висок, будто всё происходило взаправду, прямо сейчас. Приходилось гнать мысли прочь, сосредотачивая внимание на чем угодно, иначе боль грозилась пожрать изнутри.
Громкий хлопок вывел его из зыбкого сна. На улице было тихо, прохладный ветер задувал сквозь открытое окно в крыше, и почти не было слышно гуляющих, ведь их дом располагался на узенькой улочке, среди таких же жилых построек.
Выбирая себе комнату, Фенрис не без иронии заметил, что именно эта похожа на его спальню в поместье Киркволла. Правда, вместо дыр в потолке были аккуратные круглые окошки, а кровать превышала размером его собственную вдвое, а то и втрое раз.
Что за звук разбудил его? Эльф знал, что подсознание иногда играет с разумом злую шутку, и никакого звука на самом деле не слышно. Но Фенрис проснулся с отчетливым ощущением, что в доме кто-то есть. Помимо спутников.
Он осторожно поднялся с кровати, радуясь, что сменил парадную одежду на привычное трико, не сковывающее движений. Подойдя к двери, едва слышно ступая, он выскользнул на лестницу. В доме было тихо. Слышен только треск поленьев в камине и шелест листвы небольшого дерева перед парадным входом.
Шаги доносились с первого этажа. Фенрис сгруппировался и ловко прыгнул вниз, минуя ступеньки. Но оказавшись в холле, успел увидеть лишь закрывающуюся перед носом дверь. Бросившись к ней и силой толкнув деревянную ручку, он понял, что кто-то снаружи применил магию. Плотно заперто, каффар. Эльф выругался про себя.
– Кто там? – голос Донника раздался с лестницы. Они с Авелин заняли соседнюю с эльфом комнату, и Фенрис порадовался тому, что стражник спал также чутко.
– Кто-то запечатал дверь снаружи!
– Воры? – удивленно переспросил Донник, спускаясь. В свете пламени камина было заметно, что он одет. Солдатская выучка говорила сама за себя.
– Что им красть? – процедил Фенрис, оглядывая холл. След магии на двери уже остыл, а в доме его и вовсе не чувствовалось. Постарался кто-то очень умелый.
– Проверю-ка я остальных, – Донник отправился в гостиную, оставив эльфа.
Фенрис еще раз толкнул массивную деревянную дверь, но та не поддалась. Таинственные грабители не хотели внезапного преследования и действовали очень тихо. Заклинание, державшее дверь закрытой, висело крепко, но дальше в дом не шло. Возможно, его применили снаружи? Пока воры шарили по комнатам, кто-то мог стоять на стрёме…
