Текст книги "Astia vala femundis (СИ)"

Автор книги: Soul-keeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 58 страниц)

– Ох, милая, я так тебе завидую, – ривейни чмокнула Мариан в щеку, – Карвер, ты еще помнишь, где здесь Цветущая роза? – она многозначительно посмотрела на младшего, но тот и бровью не повел.

– Какими неприступными мы стали, – фыркнула Изабелла и заливисто рассмеялась. – Заглядывай к девочкам, – она подмигнула ему и вышла из кухни вслед за гномом.

Авелин поболтала с ними еще какое–то время, но вскоре ушла, обещав проверить патрульных и отрядить несколько, чтобы поглядывали за подходами к особняку Амеллов, на всякий случай.

Через некоторое время Фенрис уже помогал Оране убирать со стола, а Мариан повела Карвера наверх, показать спальню.

– Какой у нее красивый брат, – мечтательно пробормотала эльфийка и едва не выронила из рук тарелку.

– Да, он изменился с нашей последней встречи, – задумчиво произнес Фенрис, вынимая мокрую посуду у нее из рук. – Осторожнее, – усмехнулся он, заметив, что Орана залилась краской.

– Не подумайте ничего дурного!

– Конечно, Орана, все в порядке, – эльф улыбнулся, обратив внимание, что она покраснела еще сильнее.

Младший действительно изменился, даже Хоук подтвердила это, вернувшись в кухню.

– Мой брат стал таким взрослым, – задумчиво пробормотала она.

– Как он там? – спросил Фенрис.

– Я рассказала о том, как умерла мама. Он… отреагировал спокойнее, чем я ожидала.

– Это напугало тебя?

– Скорее удивило…

– Мариан, – Орана легонько коснулась ее плеча, – я постелила и вам в спальне.

– Отдыхай, спокойной ночи, – мягко улыбнулась Хоук, и эльфийка, кивнув головой, тихо выскользнула из кухни.

Фенрис перевел взгляд на девушку. Она взяла его за руку и потянула вслед за собой.

Впервые, спустя столько времени эльф снова оказался в ее комнате. Здесь все было точь в точь так, как он запомнил. Те же гардины на больших окнах, бордовая занавесь кровати, тлеющие угли в камине. Аккуратные стопки книг… Мариан не появлялась дома уже несколько месяцев, все время проводя вместе с ним. Она ни разу не предложила эльфу прийти сюда. Сначала из–за Вараньи, а потом… Фенрис не задумывался, где они могли бы жить. Это вышло само собой. В один из дней Хоук просто пришла к нему с мешком вещей, и он был не против.

Теперь они оба чувствовали себя немного чужими в этой комнате. Здесь казалось пусто. В его поместье вещи Мариан лежали всюду: на столе ее книги, на кресле – одежда, в углу посохи, и его оружие для тренировок. Хаотичный беспорядок, который они устраивали сами, стал родным и привычным. В ее же комнате все было в идеальном порядке, и в этом была какая–то неправильность.

Мариан сбросила с себя одежу и упала на мягкую перину, сладко потягиваясь.

– Получше, чем у меня? – засмеялся Фенрис, садясь на краешек кровати и поглаживая Хоук по плечу.

– Как странно… У нас всегда было две обжитых комнаты. В третьей, которая предназначалась Карверу, стояли коробки. Теперь они и в комнате мамы, – Хоук подвинулась к эльфу, накрывая того одеялом.

– Тебе неуютно? – спросил он, притягивая ее к себе. В спальне гулял сквозняк, и даже несмотря на растопленный камин, было достаточно холодно.

– Карвер в комнате мамы, один… среди ее вещей, – Хоук прерывисто вздохнула. – Знаешь, я не хочу тут жить одна, – вдруг грустно сказала она, – Карвер уйдет, и мне снова придется ночевать в этой комнате в одиночестве…

– Живи у меня, – предложил эльф. Ему даже не показалось странным то, как прозвучали его слова.

– Спасибо тебе, мой прекрасный принц, – Хоук хихикнула, целуя его в шею. Пришлось зажмуриться от удовольствия, Фенрису слишком нравилось, как она это делала.

Хоук не могла уснуть и поэтому не прекращала разговаривать. Она вспоминала о брате, в ее словах было столько нежности и тревоги, что Фенрис даже почувствовал укол ревности.

Мариан признавала, что частенько излишне давила на Карвера своей заботой, поэтому их отношения не выходили такими уж дружелюбными. Отец много раз растаскивал их драки в детстве. Как и в любой другой большой семье, они ссорились друг с другом за внимание. К тому же, Мариан была старшей, и это накладывало на нее большую ответственность. Брат вел себя упрямо, делая наоборот назло Хоук. Но та неизменно прощала любые шалости, не смотря ни на что. Сейчас она вспоминала об этом с теплой улыбкой на лице.

Они забылись сном лишь под утро. Когда Хоук, наконец, угомонилась, прекратив ворочаться и вздыхать, эльфу вдруг захотелось воды. Он тихо встал и направился вниз.

Карвер сидел на кухне. Наверное, ему тоже не спалось. Вероятно из–за нового места, а может быть, виной тому были кошмары? Фенрис знал о том, что Серых стражей мучают сны, в которых они слышат зов, или даже видят Архидемона. Младший нервно перебирал в ладонях глиняную кружку, глаза были закрыты, лицо напряжено. Это словно накидывало ему еще пару лет сверх возраста. Он глубоко задумался о чем–то, даже не услышал, как вошел Фенрис.

Эльф вежливо кашлянул.

– Не спится?

– А, это ты… – Карвер потер лицо руками, – никак не привыкну, что ты здесь.

– То же самое могу сказать и о тебе, – усмехнулся Фенрис, наливая себе воды и усаживаясь напротив.

– Как вы здесь жили? – спросил брат, оглядывая нехитрое кухонное убранство. Здесь хозяйничала Орана, полки были заставлены баночками разных форм и размеров, некоторые были заботливо надписаны. Под потолком сушились пучки какой–то травы, гирлянды из лука и чеснока. В серванте возле двери эльфийка разложила расписные тарелки, предварительно очистив их от пыли и копоти. Фенрис вспомнил, как таскал коробки с посудой из подвала.

– Мариан не рассказывала тебе? – поинтересовался он.

– Она только о матери упомянула, – младший вздохнул, оставив чашку в покое, затем сложил руки на груди.

– Соболезную… – Фенрис не знал, что еще сказать. Смерть Лиандры и все остальные события будто стерлись под гнетом нынешних. Вопрос брата, равно как и его внезапное появление, выбили из колеи. Эльф чувствовал, что на них снова надвигаются неприятности.

– Спасибо, – Карвер размял шею, – и вот я снова здесь, и все равно лишний. Теперь почти как чужой.

– Почему ты так думаешь?

– Сколько лет прошло? Я же совсем не видел вас, у меня почти не выдавалось свободной минуты, чтобы даже вспомнить что–нибудь о доме. Хотя, не могу жаловаться, я все же успел кое–чего для себя прояснить, – он горько усмехнулся, – я стал лейтенантом, представляешь? Это большая ответственность. Наверное, то, о чем я всегда мечтал. Я хотел быть важным.

– Это заметно, – эльф улыбнулся, вспоминая занудное ворчание Карвера, когда Фенрис впервые встретил Хоуков. Он подумал и о том, что прекрасно понимает брата в его ощущениях. Сам ведь когда–то оказался оторванным от семьи на Арене, думал, что сможет добиться чего–то, побеждая в кровавой бойне на радость толпе. Если бы эльфа внезапно вернули к матери и сестре – он тоже ощутил бы себя как чужой.

– Когда Мариан стала пользоваться магией крови? – вдруг напрямую спросил Карвер, заставив Фенриса вздрогнуть.

– Как ты узнал? – вопросом на вопрос ответил эльф.

– Я стараюсь ничему не удивляться и не делать поспешных выводов, но… я все же в замешательстве. Ты и магия крови. Рядом.

– Данариус мертв, – Фенрис отпил воды из стакана, – если тебе будет легче, за Хоук я отвечаю своей головой.

– Легче? Я даже не знаю, что и думать. Моя сестра отступник, да еще и маг–крови.

– Ты держишь себя в руках, это все же лучше, чем ничего. Как ты узнал о магии?

– Я кое–чему подучился, – многозначительно ответил младший, но после секундной паузы все–таки пояснил, – среди Серых нашлись те, кто посвятил меня в азы храмовничьего дела. Я уловил знакомые нотки магии еще рядом с твоим имением… Но, кто–то искусно маскировал их, поэтому я не придал им особого значения тогда. А потом я заметил шрамы у нее на запястьях, – Карвер поморщился, – как это произошло?

– Помнишь кунари? – Фенрис дождался, пока Карвер кивнул, затем продолжил, – она вызвала на дуэль Аришока.

– Аришока??

– Угу.

– Только моя сестра способна на такое безрассудство.

– Я тоже… был к этому в какой–то степени причастен.

– Ты? – Карвер удивленно вскинул брови.

– Я предложил ей эту дуэль.

– Но как это связано с магией крови? Я все еще не понимаю. Если Мариан жива, и ее не увели в Казематы, значит…

– Она убила кунарийского военачальника при помощи крови. С тех пор она Защитница Киркволла.

– И никто ничего не заметил? – Карвер напряженно расправил плечи.

– Заметили, но мы отвели от нее всякие подозрения, – успокоил его Фенрис.

– А с ней… все в порядке?

– Как видишь.

– Фенрис… Возможно, я не до конца улавливаю сути, но… Мне кажется, я должен сказать тебе спасибо за то, что Хоук все еще жива.

– Это мне надо ее благодарить, – Фенрис отвел взгляд.

– Вы здесь не скучали, как я посмотрю, – Карвер улыбнулся, – Знаешь, все–таки странно видеть вас вместе! Вот уж не ожидал! Я думал, она скорее кинется в лапы к этому… одержимому.

– Я ей кинусь, – ощетинился эльф, и младший расхохотался.

– Кто тут у нас так громко смеется? – в дверях показалась заспанная Мариан.

– Сестрица, ну дела, я вижу у вас здесь проблема на проблеме.

– Как всегда, Карвер, как всегда, – Хоук почесала в затылке, – завтракать будете?

Тетрас посетил их в обед. Они разложили на столе в кабинете Хоук большую карту, и он показал на ней возможные варианты местонахождения логова Хартии. Было решено отправиться в путь немедленно, не ища обходных путей. Информаторы гнома ни разу не заставили усомниться в надежности предоставляемых сведений.

Фенрис, Карвер, Хоук и гном покинули Киркволл тем же вечером. Им предстоял долгий путь, но они выступили налегке, надеясь пересечь расстояние до назначенного места в максимально сжатые сроки.

Тетрас предложил в первую очередь проверить пропасть в Виммаркских горах, вдалеке от легкодоступных троп. Она вызвала подозрения, простираясь на карте одним белым пятном, словно намеренно не имея на себе никаких отметок и примечаний.

Виммаркские горы считались почти непроходимыми, исключая только несколько малоизвестных караванных путей. За солидное денежное вознаграждение Тетрас имел возможность заполучить эти тайные маршруты. Его предупредили, что большинство путешественников, которым нужно пересечь гряду, предпочитают плыть на другую сторону морем, поэтому центральная часть Виммаркских гор – очень пустынное место. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Дикого зверья им на пути попадалось немало, однако ни одной живой души кроме них так и не встретилось.

Фенрис имел некоторые догадки насчет расположения убежища Хартии. Согласно источникам из книг по изучению древних крепостей, которые он читал в библиотеке собственного имения, где–то в северной части Виммаркского ущелья должны были находиться массивные сооружения. Упоминалось, что они когда–то были частью старинных сооружений Серых Стражей, которые возвели, чтобы охранять перевал, но забросили после того, как Вольная Марка добилась независимости от Тевинтера.

Стояла безоблачная погода, было тепло и сухо, так как дождевые тучи задерживались горным хребтом на другой его стороне. Из растительности на их пути попадались лишь редкие сосны, да заросли колючего кустарника.

К полудню они, наконец, вышли к первым следам, сообщающим о том, что сюда все же ступала нога человека. Или какого–то другого, вне всякого сомнения живого существа.

Горная порода местами оказалась неестественно раздроблена, словно кто–то намеренно стесывал с нее большие куски камня. Земля кое–где была взрыта и покорежена. Покуда они шли, Карвер заметил несколько шахтных отверстий, заваленных камнями или залитых водой.

Впереди показались странные деревянные механизмы, гном пригляделся и сообщил, что здесь, по всей видимости, когда–то добывали железную руду. Добытую породу грузили на тачки и свозили вниз на тропу, по которой они поднялись, а там перегружали на конные повозки и отправляли дальше на переплавку. Обломки телег и контейнеров для транспортировки начали попадаться на пути то тут, то там.

Младший разумно предположил, что при шахте должен был существовать небольшой поселок для рабочих и, в подтверждение его словам, спустя некоторое время, они вышли к старым полуразрушенным постройкам.

– У тебя есть какой–то план, Хоук? – спросил Варрик, нервно поглядывая по сторонам. Ветер завывал, хлопая хлипкими ставнями окон, развевая лохмотья какой–то ткани на фасадах. Возможно, то были флаги или гербы. Когда–то. Зловещая тишина и отсутствие птиц, еще недавно слышимых, начинала пугать.

Обогнув постройку, они увидели с десяток еще свежих полуразложившихся трупов людей и вьючных животных. Торговый караван свернул не туда?

– Похоже, я оказался прав и убежище Хартии перед нами, – Тетрас перешагнул через неестественно выгнувшееся тело, брезгливо поморщившись, – это все… очень странно.

– Что ты имеешь в виду? – Хоук натянула красный шарф на нос. Вонь на солнце стояла почти нестерпимая. Гниющее мясо и мухи… Фенрис кивнул Карверу, и они осторожно вошли в здание. Внутри было пусто, не считая каких–то в спешке брошенных мешков и корзин с товаром.

– Это же просто Хартия, верно? – снаружи донеслись обрывки разговора Мариан и гнома.

– Эти трупы, видишь маркировку товара? Они из Торговой Гильдии. Хартия не убивает членов торговой гильдии.

– Но кто–то же их убил? Или они шли сюда, чтобы в изнеможении издохнуть?

– Насколько известно моим людям, – гном закашлялся, – их в этом месте быть не должно! Подштанники Андрасте, этого места вообще быть не должно! Его нет на карте! Хоук, Бьянка нервничает и мне не по себе.

– Нам бы хоть кого–нибудь живого найти, вместо этой горы трупов, – младший вышел из здания на свет. Фенрис тихо ступал следом.

– Отлично и каков план? – с сарказмом поинтересовался Тетрас.

– О, я уверена, что это какое–то недоразумение! Потом все вместе будем пить чай и смеяться над ним… – пробормотала Мариан, прижимая шарф к носу рукой. Варрик махнул остальным, и они двинулись дальше вглубь поселка, подальше от этой ядовитой вони.

– О, так как вас зовут, Хоук? А я думал, Лоук, – Варрик иронично передразнивал голос какого–то аристократа.

– Да, мы искали другую банду из военачальника и циркового конферансье, – продолжил Карвер, и Мариан глупо хихикнула.

– Мы найдем их, – Фенрис легонько коснулся ее пальцев, и Хоук бросила на него быстрый взгляд, полный молчаливой благодарности.

Потом внезапно тишину разорвал крик – страшный, агонизирующий, безумный. Крик все не кончался, и Мариан испуганно посмотрела на эльфа. Карвер вжал голову в плечи и, упрямо шагая вперед, глядел в землю. Фенрис не видел, но знал, что глаза у младшего вдруг сделались погасшие и уставшие, словно он услышал в этом крике нечто знакомое. Лириум отозвался слабым жжением, истошный вопль затих, он был полон не ненависти и даже не желания жить, а только жажды покоя.

Мариан ухватила эльфа за руку и остановилась. Она закрыла глаза и коснулась виска указательным пальцем. Через секунду впереди на дороге показался гном в рваных лохмотьях. Они свисали на нем, едва прикрывая достоинство. Волосы и борода спутанными клочьями торчали в разные стороны. Когда он подбежал достаточно близко, эльфу удалось разглядеть пелену, которая затягивала его глаза, словно он давно ослеп.

– Ты! – выдохнул он, поднимая руки, словно в мольбе. – Брат и сестра вместе! Вы пришли!

– Он говорит о нас с тобой? – Карвер вытащил из–за спины меч, а Тетрас приготовил арбалет.

Безумный гном обернулся и прокричал куда–то:

– Эй, все, внимание! Это дети Малькольма Хоука! Они пришли к нам!

– Причем тут наш отец? – зашипела Мариан. Ее рука полыхнула синим, но Фенрис мягко положил ладонь девушке на плечо.

– Дай ему договорить, – шепнул эльф, и сгусток магии на ладони Хоук испарился.

По лестнице, виднеющейся позади, поднялось двое товарищей гнома, в полном боевом облачении. Они встали по обе руки сумасшедшего, выражая готовность атаковать.

– Он начал эту историю, а ты закончишь! Кровь за кровь, так нам говорили!

– Отец? Отец перешел дорогу Хартии? – с сомнением спросил Карвер.

– Это не Хартия… Они все поехавшие, разве не видно? – зашипела Мариан, – Фенрис, пусти, мы ничего от них не добьемся! Только дадим фору для атаки!

– Вы пришли к нам, только это имеет значение!

– Сами подумайте, как мы могли отказаться от такого любезного приглашения!? – выкрикнула Хоук, пытаясь избавиться от ладони Фенриса, стискивающей плечо.

Гном хрипло закашлялся. Кажется, они все были чем–то больны. Кожа отсвечивала серым, и, как эльф вскоре понял, виной тому вовсе не игра тени. Их глаза были подернуты мутной пленкой, от нее к вискам тянулись лиловые сетки сосудов.

– Мы получим ее! Корифей увидит солнце! – закричал один из гномов, и они, словно по неслышимой команде, бросились в атаку.

Фенрис зашел справа, Карвер взял на себя левый фланг.

У них были схожие по размерам двуручники. Ими удавалось загребать, сшибая противников с ног и выгадывая нужное время для атаки Хоук или арбалетных болтов Варрика. Мариан повела рукой, и ловко выставила перед собой посох, замораживая противников. Эльфу и младшему не составило особенного труда разбить три ледяные статуи.

Когда с безумными гномами было покончено, Карвер обшарил их трупы. Ничего ценного или дающего ответы на вопросы они, само собой, не нашли.

– Ты это слышала? – спросил брат, поднимаясь с земли и отряхиваясь. – Они идут за нами, хотят нашей крови… Но зачем?

– Хороший вопрос. – Мариан огляделась.

– Эти гномы явно сошли с ума, – вставил Фенрис, – еще больше, чем Варрик, – добавил он, пытаясь разрядить напряженную обстановку. Им всем вдруг стало не по себе.

– Эй, я все слышу, – возмутился гном, но шутки не поддержал. – Обычно Хартия так себя не ведет… Они же дельцы, в конце концов, если это вопрос денег, то нам бы не составило труда договориться. А потом убить всех,– он в очередной раз проверил свой арбалет.

– Интересно, кто такой этот Корифей? – Мариан стояла, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Очевидно, их предводитель, – Карвер очистил свой меч от налипших внутренностей. – Сестренка, – вдруг позвал он, – посмотри сюда.

Они столпились над трупом, и Карвер указал на его лицо.

– Я не берусь утверждать, но… это похоже на то, как выглядит организм, зараженный скверной…

– Они не больно то смахивают на порождений тьмы, – скептически заметила Мариан.

– Да, но ты глянь на кожу… Они здесь уже очень давно! Словно высохшие тени. В такой стадии скверна не щадит, она убивает.

– Что–то заставляет их быть живыми, – Фенрис заметил обращенные на него взгляды и продолжил, – что–то нехорошее.

– И здесь мы получим ответы на все наши вопросы! – Мариан шагнула к лестнице, с которой показались безумные гномы, – вперед!

Они начали спускаться вглубь шахты. На пути попадались хозяйственные помещения, в которых их неизменно встречали целые отряды обезумевших. Варрик больше не сомневался, ведь на каждом из них находились нашивки с эмблемой Хартии. Но эти гномы вели себя, словно дикие, кидаясь на них в приступах исступленной ярости. Фенрис и Карвер едва справлялись, чтобы не дать безумцам прорваться к Хоук.

Лестницы и коридоры закончились, они вышли к парапету, расположившемуся на отвесной скале. Он был окружен забором из частокола и, похоже, имел назначение обзорного пункта, потому что впереди перед их глазами показалась гигантская башня, высеченная прямо в камне и тонущая в густом тумане, спускавшемся с гор. Вверх возвышалось всего несколько этажей, но, опустив взгляд ниже, эльф заметил, что башня имеет огромное количество подземных выходов, что свидетельствовало о наличии разветвленных туннелей под ее основанием.

Оттуда веяло смертью, и были слышны голоса. То смазанные выкрики, то сбивчивый шепот. Расстояние до башни выглядело приличным, по телу Фенриса пробежал холодок – странное ощущение, но он вдруг почувствовал, как будто что–то внутри камня открыло глаза и взглянуло на них. Что–то большое и нехорошее. Эльф посмотрел на Карвера, тот потер рукой лицо, и, кажется, был в замешательстве. Мариан сделала шаг в сторону Фенриса и коснулась его плечом. Варрик разглядывал нижние выходы, ведущие из башни, похоже, прикидывая, как им к ней подступиться.

– Вы почувствовали это? – эльф нарушил тишину, и вся компания разом вздрогнула, – там что–то внутри. И оно только что увидело нас.

Комментарий к Глава 5 http://annyboostuff.tumblr.com/post/121989693959 а тут милый комикс :3

====== Глава 6 ======

Nulla calamitas sola p.2

Беда не приходит одна ч.2

Я помню то время, когда мы только переехали на Сегерон. Сын перенес дорогу удивительно легко, корабль, поддерживаемый мною при помощи магии, достиг берегов острова менее чем за неделю. Климат здесь был еще жарче, чем на материке. В дневное время летом почти невозможно было находиться на улице. Жарко и сухо, а всюду кругом пусто и безжизненно. Моя дорогая жена так страдала, что я едва смог убедить ее о насущной необходимости уединенного места для наших исследований, и о том, что где, как ни здесь нам удастся осуществить все наши планы.

Вскоре из Магистериума одно за другим начали приходить грозные письма. Изначально их тон был сугубо официальным, с небольшим подтекстом, указывающим на неодобрение того факта, что я покинул земли империи и принял решение обосноваться на острове. Я старался не придавать этому особого значения. Моя работа сводилась к исследованиям, а здесь я имел все ресурсы и возможности, чтобы их осуществить. Раз в месяц я стал отправлять на материк корабль с результатами, и Магистериум это вполне устроило.

По прибытии мы были осведомлены о том, что один из магистров жил неподалеку от нас, почти на границе территорий, оккупированных кунари. Однако окромя него, всюду простирались одни лишь пустынные земли. Из-за плохого сообщения с империей, мы были вольны делать всё, что пожелаем, в рамках разумного. Однако требовалось содержать множество солдат, на случай нападений и, хотя противостояние с иноверцами не велось в открытую, нам все же было чего опасаться.

Спустя некоторое время мой сын стал чувствовать себя хуже. Это не давало покоя Фаусто Серафини. Он, наконец, имел все возможности, чтобы проводить ритуалы крови, поддерживающие в нем жизнь, но они перестали помогать, как раньше!

Слухи о его деятельности распространялись, рабы, отправляемые нами на заклание, сбегали, но их удавалось перехватить до того, как хотя бы один достигнул границы острова. Серафини контролировал отправку судов с грузами, а я вел учет всех, имеющихся в моем распоряжении людей, трудившихся на хлопковых плантациях, не считая собственных слуг. Последних я сократил во множество раз, оставив при себе лишь тех, кто служил нашей семье с рождения. Их преданность не подвергалась сомнению.

Магистр Фелциус, воинствующий высокомерный глупец, проживающий на восточной границе острова, приезжал знакомиться с нами, едва только мы успели обустроиться. Он был чрезвычайно счастлив тому факту, что его гордое одиночество, наконец, было прервано. Его восхищала моя личная армия, он увлекался всем, что было так или иначе связано с войной и состязаниями, поэтому тут же предложил возобновить традицию боев на острове в таком отдалении от Империи! Мне пришлось согласиться, чтобы не вызывать подозрений, но к большому неудовольствию моего сына. В тот день мы поругались и больше он со мной не разговаривал.

Это было невыносимо, думал я. Сейчас, однако же, стало ясно, как человек может заблуждаться. Как столь многое кажется незначительным и проходит мимо нашего взгляда!

Фаусто просил все больше, и, да простят меня боги, если бы ему были нужны только деньги!

Он требовал души. Ему нужны были души невинных и желательно молодых юношей. Когда я говорил с ним об этом, он начинал показывать, чего удалось достичь за весь период нашего сотрудничества. Признаться честно, я всегда был поражен до глубины души его упорством в любом начинании. То, что ему удавалось – вызывало во мне трепет. Я был теоретиком, Серафини, напротив, практиком. Он воплощал в жизнь то, что казалось несбыточным.

Лириум всасывался в кровь жертв, замещал пораженные Фаусто органы, восстанавливая их! Однако, спустя некоторое время, вызывал спутанные речи, а вслед за ними – буйное помешательство. Мы не знали, как обратить этот процесс. Серафини считал, что нужен сосуд во много сильнее тех, что я приводил ему до этих пор.

Нам нужно было проверить догадку о воздействии лириума на магию, но я понятия не имел, как мне добыть добровольцев из магов.

Мнение Фаусто относительно болезни сына поддерживало во мне желание двигаться дальше. Все, что я когда-либо изучал, пришлось подвергнуть рассмотрению, однако, пока мы думали, время уходило безвозвратно. В минуты отчаяния, я стучал в комнату к сыну, надеясь поговорить с ним, но слуга шептал, что Силиус запретил открывать дверь. Мой мальчик вырос, и в его власти было приказывать своим рабам что угодно – те не смели ослушаться.

Я мучился от того, что сын ненавидел меня и просыпался в кошмарном бреду, видя сон, в котором терял его вновь и вновь. Стоило ли говорить о том, как происходящее отражалось на моей бедной жене? Серафини сказал, что она больше неспособна зачать. Переживания неумолимо отразились на ее здоровье, она едва держалась!

Я должен был успеть. В тот день я бежал, и стража едва поспевала за мной. Я знал, что произойдет на Арене! Это должен быть кто-то из отряда Максимуса, моего верного генерала! Меня терзали сомнения, но я доверял своему чутью.

В тот день я ощутил нечто. Словно вспышка, будто схлопнувшаяся перед самым носом Завеса.

Я помню, как почувствовал магию, и тело покрылось мурашками, словно это было что-то противоестественное и неправильное.

В тот момент, прямо перед тем, как отдать распоряжение своему эдитору, я услышал песнь магии!

Я успел добежать к смотровому балкону, и мне удалось застать их выход.

Я видел, как солдат вели через территорию казарм к служебному входу Арены. Я шарил взглядом по разношерстной толпе собственных рабов, силясь отыскать источник. Эти вибрации воздуха, эта тончайшая связь, будто кто-то затаился, пытаясь спрятаться от любопытных глаз окружающих. Тот, кто был так нужен, находился у нас под самым носом!

Вот один из них прошел мимо: они не подозревали о моем присутствии, я был на втором этаже, под навесом, сокрытый в тени. Я наблюдал.

Второй, кудрявый и темноволосый, косая сажень в плечах, с широкой челюстью и большими ладонями.

Не он.

Нити магии плели свою паутину, отражаясь от тел, облаченных в легкие кожаные доспехи.

Мои рабы шли на гибель. Недельные сражения на Арене должны были возобновиться, пополненные свежей порцией молодой крови. Я отправил туда этих ребят, зная, что они встретят собственную смерть от бравых вояк магистра Фелциуса.

Некогда жалеть, мне нужно было продолжить бои, иначе, я потерял бы весьма внушительную сумму денег, чего нельзя было допустить, ведь я и так терпел немыслимые расходы на исследования Фаусто.

Звон в ушах усилился, и я замер, сжимая в руках ткань своей мантии. Это был гул из самой Тени, я никогда не замечал здесь ничего подобного.

Он шел, глядя на мир исподлобья: челка почти закрывала ему глаза, а большой двуручный меч, закрепленный за спиной, смотрелся нелепо, в сравнении с его худосочным телом. Мои солдаты питались достаточно, но этот казался чересчур худым и выглядел как ребенок, которого по чистой случайности приняли в отряд. Острые кончики ушей, выбивающиеся из-под густой черной копны волос, объяснили мне причину его жилистого телосложения. Передо мной оказался эльф. Но постойте, что же с ним было не так? Я до сих пор не могу дать разумного объяснения собственному чутью.

Тогда я прервал бой. Впервые поступил так, что мои же собственные слуги начали шептать за спиной. Но я знал, что любой ценой должен был увести этого мальчика с Арены.

– Ты можешь остаться жить, мне лишь необходимо твое согласие, – я нашел его на коленях, он был ранен, но, к моему великому облегчению, ничего серьезного. Он упирался ладонями в песок, и на них крупными каплями падала кровь. Меча эльф не отпускал до сих пор, пальцы, сжимающие рукоятку, побелели. Его трясло от ужаса, я видел, как те, кто были с ним, умерли.

– Убей меня, – вдруг отчетливо произнесло это эльфийское дитя.

В его словах было столько мрачной решимости, что по моей спине побежал холодок. Никогда не слышал, чтобы раб, пусть даже бесстрашный воин Арены, говорил с такой твердостью духа и совестливостью.

Магия звенела вокруг, она окутывала нас и сплеталась с моей. Однако этот эльф, судя по всему, понятия не имел, что происходит. Он был в полнейшем замешательстве.

– Ты нужен мне, сомневаюсь, что у тебя есть выбор, – я вложил в свои слова как можно больше уверенности.

– Зачем тебе мое согласие… – вяло спросил он. Этот мальчик попытался поднять на меня взгляд, но кровь из рассеченной брови помешала ему что-либо рассмотреть, он зажмурился и снова опустил голову вниз.

– Это может спасти твою мать и сестру. И, кажется, твоего друга, которого только что помиловали. У него серьезное ранение, но я могу помочь. Мне нужно, чтобы ты сказал да, – против воли я зашептал слишком быстро, опасаясь, что моя же собственная стража услышит нас. Я знал, что у него были родные, хоть и ни разу не видел их. Успел уточнить у распорядителя в отряде, надеясь, что это поможет мне. – Давай же, эльф по имени Лито, ты можешь спасти несколько жизней. Я дарую свободу твоей матери, твоей сестре, твоему другу. Согласись.

Я подумал, что у меня осталось совсем мало времени. Лекари суетились, унося тела и подготавливая площадку для битвы со зверями.

– Кто ты такой… – зашептал вдруг он, прерывисто вдыхая в себя горячий пыльный воздух Арены.

– Мое имя Данариус, мой дорогой мальчик, – я приподнял его за подбородок, чтобы лучше разглядеть лицо. От прикосновения к нему, моей коже передался странный озноб: словно посреди жары я вдруг прикоснулся к неизвестно откуда взявшемуся здесь льду.

– Поклянись мне, что ты выполнишь свое обещание, – выдал он, установив со мной зрительный контакт одним, еще не заплывшим от крови глазом.

– Ты просишь клятвы у магистра? – я засмеялся от неожиданности и нелепости его просьбы, но последующие действия привели меня в немой ужас. Эльф схватил меня за запястье, так быстро, что я не даже успел сообразить и поставить мало-мальские защитные чары! Мое собственное имя, казалось, не произвело на него никакого впечатления. В моих глазах застыл холод и что-то еще, совсем жуткое – я до сих пор содрогаюсь, едва вспоминаю.

– Хорошо, Лито. Я клянусь. Я освобожу твою мать, твою сестру и твоего друга. Свидетелями мне будут мои коллеги, – мне нужно было срочно заканчивать этот цирк. Если стража заподозрит неладное, поползут ненужные слухи, и я снова буду выглядеть идиотом… Слишком часто в последнее время за мной замечают подобные странности. Я пропустил уже столько собраний в Магистериуме, мне пришлось переехать на остров, отрезав себя от мира, чтобы дать Фаусто Серафини работать! Вихрь мыслей лихорадочно проносился в моей голове.