Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"
Автор книги: Roman off
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 53 страниц)
Потому, впервые заглянув в глаза Алиса, он понял, кого судьба поставила на его пути. Хотя сначала, он едва не усомнился в ее благосклонности, заподозрив в Алисе пустышку, годную лишь для постели. Но малыш быстро развеял его опасения. И теперь Мэль надеялся еще на один раунд, желание зацеловать Алиса до потери сознания не отпускало его, лишь прячась под горячим пеплом разумности. Уж чего Мэль делать точно не собирался, так это признаваться сейчас в истинных чувствах Алису. Малыш просто не готов к этому. Да и кто бы поверил в искренность подобного признания? Значит, пока поиграем.
Пряча улыбку, Мэль стукнул костяшками пальцев в дверь, и в ожидании ответа прислонился плечом к стене. За дверью таилась тишина, хотя с учетом местной звукоизоляции это и неудивительно. Мэль решил поторопить хозяина апартаментов и постучался сильнее. Внезапно, дверь отворилась. Ха, малыш забыл запереться. Ну что ж, и это нам на руку. Главное, не забыть потом пропесочить его за эту безалаберность, мало ли кто тут может ходить. Из ванной слышался приглушенный шум воды. Довольная, насмешливая улыбка приподняла уголки губ Исмаэля, и он, осторожно ступая, направился к источнику шума. Дверь была закрыта, но не заперта. Осторожно подтолкнув створку, чтобы не напугать Алиса, он заглянул внутрь, и насмешка покинула его лицо, уступив место нежности. Алис спал, сидя на низком пуфике лишь в одном полотенце. Видимо сил еще хватило, чтобы выйти из душа, но добраться до кровати он уже не смог.
Влажная кожа соблазнительно блестела, мокрые волосы облепляли ее, спускаясь почти до пола, ресницы слиплись стрелками, и Мэль почувствовал укол в сердце. Его малыш. Его. Теплая волна затопила Исмаэля, подтолкнув комок к горлу. Присев на корточки рядом с пуфиком, он одним пальцем погладил бровь Алиса. Тот едва сморщил нос от легкой щекотки, заставив Мэля усмехнуться. Аккуратно взяв на руки, Исмаэль отнес его на кровать и укрыл одеялом, усилием воли заставив себя отойти. Не сегодня. Но их время скоро придет. И тогда уж Алис легко не отделается, Мэль припомнит ему и эту пытку. Позволив себе последнюю вольность, легко коснувшись пальцами его губ, Исмаэль тихо вышел, отрегулировав и защелкнув за собой замок.
Вернувшись, Мэль застал друга все так же задумчиво вертящего бокал. Заметив его, Салеб тоскливо предложил:
– Давай напьемся?
Утром я не мог смотреть себе в глаза. Поэтому умывался на ощупь, стесняясь лишний раз бросить взгляд в зеркало. И естественно, виноват в этом был Исмаэль. Во сне он вытворял со мной такое, что я краснел до испарины, стоило этим воспоминаниям хоть чуть всплыть на поверхность разума. А всплывали они постоянно. Можно даже сказать, они категорически не желали покидать мою голову.
Сидя на камбузе и попивая таир, я старательно прятал глаза за кружкой от смеющегося Уго.
– Алис, не мучайся, рассказывай.
– Уго, я уже все рассказал, что еще ты хочешь услышать?
– То, что заставляет тебя так смущаться. Это должно быть нечто невообразимое, первый раз вижу, чтобы краснели так. И потом, сдается мне, что ты опустил некоторые моменты своего спасения.
– Не понимаю, о чем ты. – Я вновь спрятался за кружкой.
– Вы вернулись с капитаном Исмаэлем такие взъерошенные… – Уго многозначительно замолчал.
Я старательно прикидывался рыбой, в принципе не зная, что соврать такого безобидного. Уго продолжал хитро улыбаться.
– Да не было ничего! – Взвился я, не в силах выносить такой качественный прессинг.
В ответ Уго иронично дернул бровью, глаза его уже просто откровенно ржали. Я стукнулся лбом о столешницу. Потом еще раз. И еще.
– Он меня поцеловал. – Глухо пожаловался я столу.
– Это я понял. – Весело ответил Уго. – Вид у вас был очень уж характерный. Я хочу узнать, тебе понравилось?
– Убейте меня… – Стол продолжал надежно скрывать мое лицо.
– Да? Так сильно понравилось? А фингал ему кто посадил? Марк?
Да что ж ты такой любопытный-то?!
– Нет. Я.
– Молодец! – Уго от радости даже прихлопнул в ладоши. И уже серьезно добавил. – Запомни, Алис. Чем быстрее ты сдаешься, тем меньше тебя ценят.
Я решил спасаться, пока не поздно. И, уставившись на друга преданным взглядом, спросил:
– Расскажи лучше, как у вас с Ниро дела?
Уго мечтательно улыбнулся.
– Все очень, очень хорошо, я бы даже сказал великолепно.
Как всегда Ниро не вошел, а влетел на камбуз.
– Что обсуждаете? Привет, Алис. – И прижав Уго к себе, шепнул ему прямо в губы. – И тебе привет, радость моя.
Ха, оказывается, Уго тоже умеет краснеть! Поймав мой многообещающий взгляд, Уго лишь улыбнулся и сделал глазами посыл, мол, пойди, погуляй. Ну, что ж, я всегда был тактичным. Звучно прихлебывая, я неторопливо допил таир, и вымелся в коридор. Кстати, на мое прощание мне никто так и не ответил. Надо вернуться и попенять. Злорадно ухмыляясь, я просунул голову в дверь, и… быстро высунулся обратно. Нафиг, нафиг, мне бы свои сны переварить, а тут еще такое… Нет уж, я в рубку пойду, надо брата проверить, как он там после вчерашнего. Решено, в рубку, лишь бы Исмаэль по пути не попался, иначе, я этого не переживу.
====== Глава 31. Договор ======
Мда, накаркал, что называется... Едва я завернул за угол, как был схвачен, прижат к стене и зацелован самым бессовестным образом. Надо же, а Мэль на вкус еще слаще, чем мне помнится… Блииин, да что ж за гадство такое! Я ему кукла что ли?! Собрав остатки мозгов и наступив на горло так не вовремя проснувшемуся желанию, я цапнул Исмаэля за нижнюю губу, чтоб привести в чувство. А этот, этот… свинтус лишь довольно застонал! Ну и что с ним делать?!! Сил сопротивляться совсем не оставалось, я тонул, тонул в жарком мареве его поцелуев, руки уже не тянули Мэля за волосы, отталкивая, а, наоборот, изо всех сил прижимали к себе. Приподняв меня и сильнее вжав в стену, он закинул мои ноги себе на поясницу. Теряясь в этом безумии, я был счастлив обрести хоть какое-то равновесие. Намертво сжав бедра, я ощущал дрожь, сотрясающую Мэля. Его обжигающие губы уткнулись мне куда-то в шею, вытянув мой очередной беспомощный всхлип. Перед глазами бились в ритме пульса огненные всполохи, его руки мяли, тискали меня всего, а мне было мало, мне хотелось еще, еще сильнее, хотелось чего-то, чему я не знал названия, но понимал, это что-то приближается со скоростью экспресса, и уже не свернуть, не отойти с дороги, столкновение неизбежно. Мэль стискивал меня все крепче, его дыхание с хрипами вырывалось наружу, путаясь у меня в волосах, ознобом продирая спину. Поддерживая меня одной рукой, второй он пробрался между нашими крепко спаянными телами и сжал… Все, это стало последней каплей. Мой мир взорвался сверхновой, заливая все вокруг ослепительно белым. Я бился в руках Мэля, всем телом ощущая его ответные судороги. Мои зубы прокусили его плечо до крови, и я машинально облизнул саднящие губы, смакуя ее терпкий, солоноватый вкус. Спустя вечность, расцепив слабые дрожащие ноги, я попытался сфокусировать взгляд, получалось из рук вон плохо. Наплевав на все, я уткнулся лбом в плечо Мэля, пальцы, судорожно сжимавшие его рубашку, слегка разжались, хотя внутренняя дрожь еще била меня, заставляя периодически вздрагивать всем телом. Он дышал все также хрипло, но уже без того надрыва, все также крепко сжимая меня, и слава Богу, иначе я бы просто стек на пол.
– Это хорошо, что штаны из техноткани, а то бы пошли мы сейчас с тобой все такие красивые… – Мэль хохотнул, все еще касаясь губами моих волос. – И вообще, детка, в следующий раз давай все-таки попробуем до постели добраться.
Мой такой радужно сверкающий мир погрузился в чернильно-черную темноту. Значит вот кто я для него. Детка. Которую можно выловить в коридоре, зажать у стены и трахнуть, не обращая внимания на ее мнение. Я вспомнил его взгляд, тот, давний, полный пренебрежения и насмешки. Сейчас я вполне его достоин. Меня замутило, душа сжалась от омерзения. Какой я красавЕц. У стены, потный, взъерошенный, в истоме прижимающийся к своему случайному почти любовнику.
Еще секунду назад растекающиеся в желе мышцы окаменели. Я попытался отстраниться, но Исмаэль лишь сжал меня крепче, на корню руша мои жалкие попытки.
– Алис, малыш, что случилось?
Он старался заглянуть мне в лицо. Я уворачивался, не желая встречаться с ним взглядом. Презрение к себе жгло глаза непролитыми слезами, горло перехватило, даже если бы я хотел что-то сказать, то вряд ли смог, а проверять решительно не хотелось. Я рванулся еще раз, еще… чувствуя, что если он не отпустит, я прямо сейчас позорно разревусь у него на виду. А этого мне будет не пережить. Сердце болело, заходясь в немом крике, мне было физически плохо.
– Детка?
Тьма заволокла мир. Откуда что взялось. Я оттолкнул его так, что Исмаэль отлетел к противоположной стене коридора.
– Не смей называть меня так! – злобно сощурившись, прохрипел я. Руки сжались в кулаки, больно впиваясь ногтями в мягкие ладони. А как хотелось почувствовать этими ногтями его лицо. Я сдерживался невероятными усилиями. – Я тебе не шлюха, чтобы меня можно было зажимать по углам.
– Алис, малыш… – Исмаэль растерянно смотрел на меня. – Ну, прости, я согласен, в коридоре – это несколько перебор, но у меня совсем от тебя крышу снесло …
Какая знакомая фраза. Чувствуя, как сковывает лицо, и стынут губы, я повел бровью.
– Значит, это моя вина? Я слишком аппетитен, чтобы пройти мимо?
– Алис…
Исмаэль дернулся было ко мне, но я зашипел рассерженной коброй. Пальцы, сведенные судорогой, напоминали когти хищной птицы.
– Не подходи! Не смей даже заговаривать со мной. И вообще, не пора ли тебе вернуться на свой корабль? А то мало ли что…
Тут уже он оскалился.
– Ты угрожаешь мне, Алис? А силенок-то у тебя хватит? И потом, что такого страшного случилось? Ну потискались слегка, ну увлеклись малость, с кем не бывает? Ни удивить, ни напугать подобным… – И помолчав, уже мягче добавил. – Я не понимаю тебя, малыш. Тебе ведь понравилось со мной? Что случилось? С чего ты так завелся?
Я обхватил себя руками, не то защищая, не то согревая, хотя еще совсем недавно мне было так горячо…
– Алис, ты мне нравишься. Очень. – Мэль все так же стоял у стены, но глаза его были полны ласковой нежности, которой так хотелось верить. – И я настроен очень серьезно по отношению к тебе.
Прищурившись, я недоверчиво смотрел ему в глаза, а в памяти рефреном звучало.
– Это твоя вина, детка, ты такая аппетитная, что я просто не могу пройти мимо. Ну же, не ломайся, всего разочек, никто не узнает. Иди сюда, детка, иди ко мне, дядя Макс тебя не обидит, а Агате знать об этом совсем необязательно…
Надо же, а я думал, что совсем забыл об этом, столько лет прошло… С тех пор я никогда не распускал волосы на людях. Горькая улыбка изогнула мои губы.
– Я тебе понравился, и ты считаешь себя вправе на подобное?
– Я хотел всего лишь поддразнить тебя, но увлекся, прости. Ты мое слабое место, Алис. Ты слишком нравишься мне.
Мэль подходил ко мне все ближе, и в глазах у него творилось что-то невообразимое. И было совершенно невозможно не смотреть на него. Подойдя совсем близко, но не касаясь меня, он чуть склонил голову, все так же не разрывая взгляд.
– Позволь мне показать, как сильно ты нравишься мне…
Медленно, очень медленно Мэль наклонял голову, пока его губы не коснулись моих. Прикосновение было таким мягким, таким нежным, как лепесток цветка. Он по-прежнему не трогал меня, лишь губами осторожно ласкал мои истерзанные им же самим губы. Поцелуй был сладок и почти невинен, мои ресницы медленно опустились, принимая его нежность.
– Позволь мне быть с тобой. Пусти меня в свою жизнь, Алис. Позволь мне позаботиться о тебе.
Осторожно вывернувшись из его объятий, я чуть хрипловато заметил.
– Довольно странные желания в отношении того, кто всего лишь нравится.
– Алис, ты не всего лишь, ты очень сильно нравишься мне.
Его рука потянулась ко мне, но я отступил еще на один шаг. Настороженно глядя на него, я сделал еще шаг назад.
– Нас ничего не связывает. Я не знаю тебя, Мэль, и вряд ли будет на это время. Ты уедешь сейчас, и быть может, мы никогда больше не встретимся…
Мэль усмехнулся краем губ.
– Сали нужен первый пилот.
Теперь усмехнулся я.
– Самый удачливый наемник желает наняться на имперский корабль? На корабль Империи, где он вне закона? – Недоверчиво заломленная бровь демонстрировала мой здоровый скепсис. – И все это ради моих прекрасных глаз?
Теплая, ласковая темнота его глаз завораживала.
– Я действительно удачливый наемник, и свою удачу знаю в лицо. И СВОЕГО я не упущу. А с императором договориться несложно.
– Женишься на его племяннице?
Почему-то мысль о чужих руках, что будут ласкать его лицо, болью отозвалась в груди. Мэль фыркнул.
– Еще чего, у меня есть другое предложение. И оно ему понравится больше.
– Ну-ну.
– Алис, не убегай. Алис, ты позволишь мне узнать тебя поближе? Помолчав, я сделал еще шаг назад.
– Я подумаю. Но у меня есть одно условие.
– Какое?
– Ты никогда больше не будешь называть меня этим омерзительным словом.
И, вздохнув на его непонимающий взгляд, я добавил.
– Ты не будешь называть меня деткой. Никогда.
====== Глава 32. Тени прошлого ======
Какая рубка? Какое что? После рандеву с Исмаэлем мне нужно было срочно в душ, благо штаны хранили видимость приличий. Меня все еще потряхивало, кожа была болезненно чувствительная, и, стоя под упругими струями воды, я ощущал это в полной мере. Но не только воспоминания о ласках Мэля были тому причиной, вернее, воспоминания не только о Мэле. Помимо воли я возвращался в памяти к тем дням после смерти родителей, когда оглушенный горем я пытался собрать свою жизнь по осколкам в доме тети Агаты.
Так странно было видеть себя в памяти вновь в женском обличии. Воспоминания неспешным потоком накатывали на меня, и я с любопытством вглядывался в свое лицо более чем десятилетней давности, вернее лицо Алисы. Хотя в то время в свои неполные четырнадцать, я мало чем отличался от мальчика, не считая конечно длины волос.
Тогда Алиса еще носила их распущенными. Угловатой девочке так хотелось походить на маму, а в таком виде она сама себе казалась более женственной. Так вот, тетя Агата… Тетя была полна христианских добродетелей и несла крест своей жизни поистине с великим смирением. Роль креста раньше исполнял ее муж Макс, потом к этому добавилась Алиса. Макс трудился в какой-то конторе за невразумительное жалование, жизнь тети протекала в делах христианской общины. Оба были счастливы. Макс слушался тетю Агату беспрекословно, с меланхоличной улыбкой и регулярными кивками слушая ее проповеди и наставления. Возможно, не последнюю роль во всем этом играл тот пакет акций, которым владела тетя, и на ренту с которого дядя Макс мог позволить себе свои маленькие мужские слабости, такие как машина не последней модели и стрипклуб по пятницам, обязательно со скидкой по дисконтной карте, как постоянному клиенту. Все было хорошо. Алису замечали только по воскресеньям, когда любящей семьей они посещали церковь и где бедную сиротку показывали всем желающим. Все было хорошо… До того момента, как Алиса не начала взрослеть.
Вода почему-то горчила на губах, но картины прошлого сплошным потоком проносились перед глазами, и не было ни сил, ни желания прекратить это. Как давно я не вспоминал себя прежнего. Я вполне освоился в новой жизни, и в новом теле мне было удивительно комфортно. Я обрел семью и даже кажется приключений на пятую точку, но… сейчас, стоя в душе, я с грустью смотрел в окно памяти.
Алиса долго не замечала странных взглядов дяди Макса, пока к ним не добавились прикосновения. Сначала вроде в шутку, потом, это уже меньше всего стало напоминать забаву. Надо ли говорить, что все это происходило в отсутствии тети Агаты? Алиса старалась не оставаться с ним наедине, но это не всегда получалось. Да и до конца не веря в реальность происходящего, она сомневалась в своих выводах. Сомневалась до того субботнего вечера. Как сейчас вижу Алису, что в шортах и майке, пританцовывая у плиты, жарит себе блины. Тетя с дядей уехали в церковь, намечалось какое-то торжество, и дядя потребовался в роли бесплатной рабсилы для подготовки мероприятия. Она была одна и счастлива этим до безобразия. На ногах ее еще оставались браслеты, не снятые после танца, короткие шорты симпатично облегали попку, а полотенце с удовольствием исполняло роль пояса. Мурлыкая незатейливую песенку, она не замечала его появления. Не замечала, до тех пор, пока его руки не обхватили ее бедра, плотно прижимая их к напряженному мужскому телу. Хриплый голос дяди больно ударил по нервам.
– Ох, детка, какая же ты сладкая…
Я горько усмехнулся. Ну надо же, сколько лет прошло, а я до сих пор помню запах его сигарет. Я до сих пор ненавижу этот запах …
Развернувшись в его руках, Алиса упиралась ладонями в его грудь, отворачивая лицо от его ищущих губ. Сомнения, пусть слабые, но помогавшие ей хранить иллюзию, отпали. Добрый дядюшка предстал во всей красе.
– Это твоя вина… Детка, ты такая аппетитная, что я просто не могу пройти мимо. Ну же, не ломайся, всего разочек, никто не узнает. Иди сюда, детка, иди ко мне, дядя Макс тебя не обидит, а Агате знать об этом совсем не обязательно…
Он уже рвал замок на ее шортах, другой рукой удерживая ее за правое запястье, когда, наконец, она нащупала позади себя нож. Не сводя с его мутных от желания, блекло-синих глаз своего напряженного взора, Алиса прижала нож к его горлу, сильно надавливая, так что показалась маленькая струйка крови, скорее даже не для того чтобы крепче напугать этого скота, а просто потому, что руки ее дрожали… Алиса твердо глядя в его испуганное лицо, спокойно сказала:
– Ты, конечно, сильнее меня, и можешь сделать со мной многое… Но позволь, я тебе кое-что скажу, ДЯДЯ. – Чуть наклонившись к нему, она с удовольствием увидела, как он отшатнулся. – Когда-нибудь, когда ты будешь спокойно спать, я навещу тебя… вместе с этим ножом. И даже тетя не помешает мне восстановить справедливость. Так, как я ее понимаю, так как научила меня моя мать…
Дядя бледной тенью вылетел из дома, а Алиса прорыдала в дУше полночи. Ее била жесточайшая истерика. Наутро им сообщили, что дядя Макс попал в аварию, не справившись с управлением. В то утро Алиса впервые забрала волосы в пучок. А тетя все последующие годы с удовольствием носила черное и венец безутешной вдовы.
Я так давно не вспоминал об этом… Да и ни к чему, если уж на то пошло. Что было, то было.
Придя в рубку и уткнувшись носом в спасительное тепло рубашки Салеба, я смог, наконец, вздохнуть полной грудью. Мне было плевать на окружающих, на их реакцию или отсутствие таковой. Мне было необходимо вновь вернуться в свою тихую гавань. Постепенно прошлая жизнь вынимала из моей души свои зазубренные когти, и большие сильные руки брата, обнимающие меня, этому очень способствовали. Обретя Сали, я многое простил своей судьбе.
– Я говорил, что очень тебя люблю, соро?
Я чувствовал его улыбку на своих волосах, куда он привычно прижался губами.
– Нет. Но в этом нет нужды, аинэ. Я знаю это.
– И все-таки, я тебя очень люблю.
Потершись щекой об его грудь, я хитроумно смахнул пару слезинок. В его руках я чувствовал себя дома, и это чувство было незыблемо, как сама Вселенная.
– Ну что ты, малыш? Все же хорошо.
В голосе брата проскальзывали непонятные нотки грусти, которым вроде как неоткуда было взяться. Отстранившись, я вгляделся в его усталое лицо. Темные тени под глазами, скорбные морщинки у губ… Так, и что тут произошло?
– Сали? Что-то случилось?
Салеб уклончиво повел головой и усмехнулся.
– Привет из прошлого, можно сказать.
Оглядевшись, я заметил, что из всего привычного народа здесь только второй пилот. Мы с братом отошли на мостик, где помимо контрольного пульта, стояла пара удобных кресел. Я потянул Салеба к ним.
– Расскажешь?
Салеб мягко провел ладонью по моей щеке и усмехнулся.
– У меня, оказывается, есть сын. Представляешь, сын от Эйлинэ. А… ты же не знаешь…
Я лукаво подмигнул брату.
– Я дружу с Уго, Сали. Я знаю все! Значит, тебя можно поздравить? Когда она рассказала тебе?
– Подожди, подожди, не тараторь, аинэ. – Салеб смеялся, но в его глазах то и дело мелькала какая-то тень. – Мне сказал Мэль, а ему Эйлинэ написала уже очень давно.
– Вот же, блин! А насколько давно, и почему Исмаэль не мог тебе раньше об этом рассказать?
– Она взяла с него обещание, Алис. А давно – это год спустя после того как ее выдали замуж. Она написала, что когда придет время, то найдет меня и сама все расскажет…
– Как-то задержалась она, не находишь? И где Эйлинэ сейчас? – Блин, прямо «Санта-Барбара» какая-то, потерянные дети, разлученные влюбленные. Все это было бы забавно, если бы не происходило с близким мне человеком. Ну, в смысле, гархарином. Тьфу, пусть будет человек, мне так привычнее.
– Я не знаю, Алис. Мэль не видел ее со дня свадьбы.
– Почему? Разве он не навещал ее? Странно как-то... Нет, ну я понимаю, что со своим самоваром в Тулу не ездят, но все равно, дикость какая-то. Выдали девку замуж и адью. Ни тебе повидаться, ни тебе проверить. А вдруг муж – псих, и ее спасать надо…
За своим монологом я как-то упустил брата из виду, а когда обернулся, то ощутил дикое желание настучать себе по глупой башке. Лицо Салеба окаменело, лишь глаза выдавали застарелую боль.
– Заподозрить подобное – оскорбление роду. Рамус им запретил, а воля мужа имеет у нас большую силу.
– Прости, Сали. – Я подлез к нему под руку, и потерся щекой о его плечо. – Мы обязательно что-нибудь придумаем, ты должен их найти.
– Здесь нечего придумывать, аинэ. Мне нужно лететь на Сорос. Там Рамус и ответы на мои вопросы.
Опять этот Сорос. Ну что ж, надо так надо. И быть может там я, наконец, пойму, почему карта опять мигает.
====== Глава 33. Влип ======
Планета Гархар. Императорский Дворец.
Личный кабинет Младшего Принца
Императорского Дома.
– Тихого дня, ТанАис. – Звучный сильный голос старого друга заставил принца вынырнуть из кипы бумаг. С удовольствием отбросив ручку, он включил комм на громкую связь.
– И тебе тихого дня, пропажа. Как твой отпуск? Прости, что сразу не вмешались, кто ж знал, что этот старый боров окажется таким резвым. Нам пришлось выдать ему утешительную медаль после того как ты столь изящно покинул «Тень Айюмы». Он, бедняга, едва пережил то, что его подношение в твоем лице не дошло, в смысле не долетело до Императора. Кстати, где ты сейчас?
– На имперском корабле «Тень Айюмы».
В голосе друга отчетливо была слышна знакомая издевка. Боги, как принцу этого не хватало. Рядом с ним Тан мог хоть ненадолго сбросить маску и просто побыть самим собой. В последнее время это случалось все реже. Дела навалились неподъемной кучей, так что невозможно иной раз вздохнуть. И конца края этому не было видно.
– Да ладно? Неужели тебя опять подловили? Теряешь форму, друг. – Улыбка лукаво пряталась в уголках губ, а сам ТанАис с предвкушением ждал ответа. Он нюхом чуял, друг опять затеял какую-то авантюру. – Надеюсь в этот раз условия более комфортабельные?
– В этот раз все сурово, Тан. В этот раз я вляпался по самое не балуй. И мне нужна твоя помощь.
Голос друга был непривычно сдержан и почти печален, но принц знал его слишком давно, чтобы купиться на этот трюк.
– Ии…? – протянул он.
– Твой отец все еще сердит на меня?
– После того, как ты его прилюдно послал? Ну, как тебе сказать… – Тан усмехался. – Поскольку он уже пристроил Лиин, я полагаю тебе нечего опасаться, да и последняя кампания прошла удачно благодаря твоим стараниям. Так что думаю, он тебя простит. А что, хочешь покаяться?
– Тан, мне нужна официальная амнистия, ты бы поговорил с ним? Меня возьмут на «Тень…» первым пилотом. Но согласись, без официального прощения это будет несколько занятно выглядеть.
– Первым пилотом? На чужом корабле? Друг мой, я могу понять, зачем это нужно им, как-никак, ты лучший пилот, кого я знаю. Но объясни, зачем это нужно ТЕБЕ?
Да уж, всегда он умел преподносить сюрпризы. И, похоже, сейчас будет нечто. Принц закинул ноги на край стола, и, развалившись в кресле, приготовился слушать.
– Тан, я нашел ЕГО. И мне надо быть к нему как можно ближе, чтобы иметь шанс завоевать. – Друг помолчал, а потом добавил. И нежность в его голосе заставила принца удивленно распахнуть глаза. – Ты бы его видел, Тан. Другого такого нет на свете. Если бы мог, я бы привязал его к себе всевозможными клятвами и ритуалами, а для верности еще и веревкой.
– Ты хочешь сказать, он еще не висит у тебя на шее, требуя ритуального ожерелья? ТЫ собираешься его добиваться? Да… Я даже не знаю, что тебе сказать на это… Ты, друг, действительно вляпался по самые уши.
– Висит на шее? Да я был бы счастлив. Пока единственное, чем он меня одарил сознательно – это шикарный фингал под глазом. У него потрясающий хук справа. Знаешь, Тан, я сейчас как никогда благодарен тебе. Если бы ты тогда не потащил меня в подземелья хвастать алтарем, если бы неизвестно как заблудившаяся в нашем роду Императорская Кровь не проснулась… Мне страшно сейчас представить, что я мог пройти мимо него, не узнать, не вглядеться получше в его глаза… Иногда, ночью, я просыпаюсь в холодном поту, мне кажется, что все это ложь, что я его так и не встретил, а все это мне просто приснилось… И у меня перехватывает дыхание от счастья, когда я понимаю, что он ЕСТЬ. Есть в моей жизни, в моей судьбе. Это не передать словами, Тан. Спасибо тебе.
Остро-сладкое чувство кольнуло принца, друг нашел своего Избранного, свою Пару. И Тан был искренне рад за него, хотя одно время казалось, и очень сильно, что именно Мэль составит пару ему. Но это было давно, и с тех пор они оставались лучшими друзьями, как и в детстве. А сейчас друг познал Милость Айюмы, жаль, что самому принцу этого еще не удалось.
– Ты дурак, Мэль, мне-то за что? Будешь на Гархаре, сходим туда еще раз, и поблагодаришь Госпожу сам, лично. Расскажи, кто он? И почему «Тень Айюмы»? Насколько помню, им командует…
– Его зовут Алис. И да, ты правильно помнишь, капитаном там Сали, а малыш его Близкий Сердцу. Кстати, он же нас с Сали и помирил.
– Это каким же образом? Расстались вы с ним довольно жестко, я помню, как ты переживал.
– Помирились, пока ловили гада, что украл Алиса. Кстати, на соларовых рудниках все еще недобор? Могу одного рабочего подкинуть, вот только из медотсека выйдет и он весь твой.
– Дай угадаю. – Принц с наслаждением потянулся и закинул руки за голову. – Тот самый гад? И как тебе удалось сдержаться, раз он в медотсеке, а не в криокамере?
– А вот это, друг мой, не моя заслуга. Ты сидишь? Удобно?
– Да… – С легким недоумением протянул Тан.
– Я тебе сейчас расскажу эпопею освобождения Алиса. История просто шикарная, мало того, у меня есть пара голограмм похитителя. После… – Мэль хохотнул. – Это надо видеть…
День прошел спокойно, если не считать задумчивости брата. Хотя, его можно понять, не каждый день узнаешь, что любимая женщина родила тебе сына, а ты ни сном, ни духом. И непонятно даже, что теперь делать, где их искать. Я что-то сомневаюсь, что Рамус добровольно будет с нами сотрудничать.
Мэль теперь у нас первый пилот. Сали сказал, что цитирую «не знаю, что он пообещал Императору, и каким местом собирается расплачиваться», но документ об амнистии уже к вечеру пришел по официальным каналам.
«Зулисса» ушла по распоряжению капитана Тонга на свою базу, а первый пилот Тонг был зачислен в команду «Тени…».
Ночью мне не спалось. Я истолок всю постель, пересчитал всех слонов и баранов в округе, но все без толку. И я знал причину своей бессонницы. Мне до ужаса хотелось пойти в рубку, и если бы не опасение встретить там Мэля, я уже давно бы сидел в угловом кресле и слушал веселые голоса звезд. Прокрутившись еще с полчаса, я плюнул на все и, накинув теплую кофту поверх пижамы, побежал в рубку. В конце концов, ну не съест же он меня… Наверное. Щеки опалило румянцем, едва я вспомнил, как его губы прижимались к моей шее за ухом. Вот ведь зараза, вызнал, что сводит меня с ума, и пользуется. И вовсе я не надеюсь на встречу с ним. Я иду смотреть звезды. И вообще, наверняка не его вахта сейчас. Кто же поставит новичка сразу в ночное дежурство. Вот. Однако стоило мне подойти к рубке, сердце заячьим хвостом задрожало в груди. Отерев влажные ладони о штаны и на миг задержав дыхание, я легонько толкнул дверь. Все также сумрак и лишь одно кресло занято. Младшего пилота. И откуда спрашивается это глупое, непрошенное разочарование?
– Привет, Унис.
Разворот кресла и изумленно приподнятые брови на лице блондинчика.
– Привет… Алис. Ты чего не спишь?
– Не спится. Я не помешаю? Я тут в уголке посижу.
– Да нет, сиди, конечно.
Проводив меня взглядом до кресла, Унис вновь уткнулся в свой монитор. Кнопки на его панели сверкали и переливались, но мне они были совершенно не интересны, я прилип к иллюминатору и потерялся во времени.
Звезды пели и сверкали разноцветными огнями. Ярко пульсировал Сорос, я уже свободно узнавал его среди мириадов других звезд. Сорос звал, манил меня. Смеясь, я кружился в бешенном хороводе огней. Упругий ветер развевал мои волосы, и когда я успел распустить их? Не помню… Хохоча во все горло я кружился все сильнее, чернильная чернота космоса, расцвеченная яркими всполохами звезд окружала меня, обнимала меня, танцевала со мной. Душа моя пела от счастья, мой сияющий мир был полон солнечных искр, и казалось, мне говорят что-то, но это что-то все время ускользало от моего понимания. Впрочем, меня это не особо и расстраивало, не хотелось терять ни мгновения сейчас, когда музыка космоса заставляла заходиться от восторга мое сердце. Успею понять, потом…
Сорос звал меня, пульсируя все настойчивей, меня тянуло к нему магнитом. Ближе, еще ближе, хотелось разобраться, наконец, в чем дело, что там такого особенного, что требует моего внимания. Сорос приближался, я уже видел его как большую планету, а не как маленькую точку на карте, видел его четыре спутника, можно было уже рассмотреть его материки и океаны их омывающие. Сорос был прекрасен. Я видел огромный космопорт, величественные здания и кружевные башни дворца амина, но мне нужно было не это. Планета медленно вращалась, хвастаясь буйной зеленью очередного материка, когда я понял: вот оно, то место, куда мне нужно. В самом сердце непроходимых джунглей, ослепительно блестел в ярких лучах местного солнца шпиль на древнем полуразрушенном сооружении. И я четко ощущал, мне надо туда.
– Алис? Алис, ты уснул что ли? Алис… вот же ё-моё… Алис?
Я чувствовал себя бабочкой пришпиленной на листок картона, казалось, позвоночник, проткнут раскаленной иглой, и не отстраниться, ни убрать ее не было никакой возможности. Ощущая, как слезы горячим потоком текут из-под сомкнутых ресниц, я силился вздохнуть, получалось откровенно плохо. Мда… потанцевал со звездами, называется… На миг вспыхнувшее воспоминание об удовольствии, еще недавно качавшем меня на своих ладонях, чуть притупило боль, но она тут же вернулась, еще злее вгрызаясь в мою спину. Я всхлипывал, уже не таясь, и лишь ладонь на моем лбу не давала скатиться к позорной истерике. Эта ладонь, мягко поглаживая меня, дарила ощущения покоя и прохлады, чуть ослабляя боль, что озлобленной сукой разламывала мою спину. Очередной спазм заставил меня выгнуться дугой, лишь затылком и пятками упираясь в пол. Зубы едва не крошились от напряжения, из горла хрипами вырывался воздух, глаза жгло… Хотелось сдохнуть …
