Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"
Автор книги: Roman off
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 53 страниц)
– Ведь прошла же я Посвящение?.. Твоя Сила выбрала меня, наделив властью над тенями, и это мое право, делиться с Тобой жизнью! Мне жаль, Госпожа, но моя кровь – это единственное, что Ты теперь сможешь получить.
От напряжения разлитого в воздухе меня било дрожью, я зажимал рот ладонью, прикусывая пальцы, но даже терпкий солоноватый вкус крови не помогал. Я чувствовал, как жаром наливается тело, как огненный обруч стискивает виски, и реальность словно подергивается мутной пленкой… Жрица, отбросив кинжал, споро перетянула руку цветным платком, и вновь замерла у Алтаря, будто прислушиваясь к чему-то. Спустя вечность, ее губы дрогнули в злой усмешке.
– Да, мой предок СанГорр пренебрег Твоей милостью, но я – не он! И я достойна быть Твоим любимым творением. Я!!! А не какие-то лидисы! Они Твоя ошибка, и Ты Сама это знаешь!
Словно колючий песчаный вихрь ворвался внутрь, закружив вокруг Жрицы воронку смерча. Та стояла, все так же упрямо вскинув подбородок, но я видел, как побелели костяшки на ее кулаках. Полы ее балахона рвано трепетали в воздухе, из строгой косы выбились пряди, и ветер яростно бросал их ей в лицо… А в моих ушах появился какой-то противный звон, я видел как ее губы шевелились, понимал, что она почти кричит, но не слышал ни звука, лишь напряжение внутри все нарастало, туже закручивая спираль. Еще, еще… Я задушено всхлипнул…
И вдруг все резко кончилось. Меня все еще колотило, но четкость мира потихоньку возвращалась, и вроде как даже стало легче дышать. Ветер стих, а сама Жрица словно обмякла, устало опустив плечи… Нежно коснувшись ладонью Алтаря, она зашептала:
– Я нужна Тебе. Не какие-то лидисы с этим твоим поводком, и не этот щенок Нари… А именно я. Я!!!
Она подобрала кинжал, и чуть пошатываясь, пошла к двери, что виднелась вдали. А я едва слышно перевел дух: накатила жуткая слабость, ноги разъезжались, мне бы сейчас присесть куда-нибудь, а лучше прилечь. Проводив взглядом ее удаляющуюся спину, я потер лоб. Надо как-то выбираться отсюда и желательно не через парадный вход, столкновения с ней я не переживу… Жрица взялась за ручку двери, и… словно прислушиваясь, склонила голову набок. Я замер, не рискуя выдохнуть, а она медленно опустила руку и повернулась, оглядывая Зал. Даже с моего места было видно ее сузившиеся глаза и то, как хищно вздрагивают ее ноздри. Жрица медленно повела головой, и я понял: она смотрит прямо на меня. Она видит меня!
Мама!.. Нет, не так. Мыша! Бежииим! Срочно открывай ближайший коридор, мы драпаем! Согласный писк был мне ответом. Откуда взялись силы, не знаю, но скатился я с лестницы, даже не заметив ее. Мыша уверенно ткнул меня в очередной темный закуток. Собственное хриплое дыхание заглушало все звуки, лихорадочно ощупывая стену в поисках нужного рычага и поминутно оглядываясь, я пытался, сквозь барабанами грохочущее сердце, услышать хоть что-то… Почувствовав, как невероятно медленно поддается камень под ободранными в спешке пальцами, я уперся в нее плечом, наваливаясь всем телом и подвывая от ужаса. Суки, хоть бы петли иногда смазывали! Дверь резко распахнулась и, вваливаясь в темный коридор, я наподдал ее ногой, с усилием захлопывая тяжелую створку за собой. В последнюю секунду ловя стук ее каблуков на ступенях.
Фух, успел... Откинувшись на спину и бессильно распластавшись на полу словно морская звезда, я тяжело дышал, всхлипывая от облегчения. Госсподиии, да когда же это закончится! Хочу домой, хочу к Мэлю под крылышко... Я был уже согласен на все что угодно, на любые воспитательные меры, лишь бы сейчас почувствовать его объятия, услышать его голос. Сворачиваясь клубочком в темноте и вздрагивая от холода, я тихо поскуливал, переживая недавнее потрясение. Мэль…
Пронизывающий взгляд Императора не отпускал Мэля, заставляя вспоминать тот вечер, когда он тайными коридорами примчался на жилую половину Императорского Дома, примчался, практически вломившись в спальню к самодержцу, чтобы умолять о помощи. Ради сестры он стоял на коленях, с надеждой глядя на того, кому доверял. Мэль как сейчас помнил, Император был такой расслабленный, такой по-домашнему уютный в этом своем халате и с влажными после ванны волосами… Ни в коей мере не напоминая того грозного Владыку, которого знал весь остальной мир. Его Венец привычно лежал на своем постаменте, поблескивая необработанными соларами, а у кровати на полу невозмутимо сидел литус, один из личной гвардии…
Мэль помнил, как захлебываясь эмоциями, путаясь в словах от волнения, он рассказывал, что сотворил Глава Клана… Помнил, как в ответ, взгляд Императора холодно скользил по его лицу, и его спокойный отказ, его равнодушный, отсылающий прочь взмах руки… Оказывается, Мэль помнил даже тот странно нечитаемый, но определенно насмешливый взгляд, которым одарил его литус, вытолкнув в коридор и захлопывая перед носом дверь… Оказывается, Мэль ничего не забыл. И боль от предательства, что и сейчас резала по живому – не забылась тоже.
– Свидетельство против амина Сороса принято и будет рассмотрено. Ино, Тонг, следуйте за мной.
Мэль поднял голову и увидел, как Император, степенно поднявшись со своего Трона, величественно скрылся за гардинами, что дивным каскадом украшали стены Зала. ТанАис кивнул ему и устремился вслед за отцом. Трибун же стоял, придерживая полотнище и подгоняя их с Сали жуткими гримасами. Повинуясь его направляющему тычку, они послушно прошли в потайной коридор и устремились вслед за ярким пятном алой накидки принца.
На выходе Мэлю пришлось слегка зажмуриться, после сумрака коридора, яркий свет кабинета резанул по глазам.
– Садитесь.
Проморгавшись, Мэль прошел к ближайшему креслу и сев, вновь попал в плен задумчивого взгляда Императора. Тот внимательно разглядывал его, словно обновлял архивы собственной памяти, и Тонг непроизвольно вздернул подбородок, стыдиться ему нечего, краем глаза поймав такую знакомую усмешку, тенью мелькнувшую на губах самодержца. Император сидел в глубоком кресле, расслаблено откинувшись на спинку и удобно устроив руки на подлокотниках.
– Я не помню этого разговора, Мэль. Хвала Айюме, я не страдаю провалами в памяти, но я действительно не помню. Более того, я всегда считал, что твоя сестра счастливо вышла замуж, а ты просто самореализуешься, покоряя Космос. Я всегда гордился тобой и твоими успехами, мой мальчик. Ты вырос, но ты всегда был болезненно честолюбив, и я списывал твою сдержанность во время наших нечастых встреч на нежелание прослыть продвиженцем Трона.
– Вы хотите сказать, что я лгал, держа руку на Вагросе?
– Остынь, мальчик. Разве я обвинил тебя во лжи? И потом, лгущие Вагросу не выходят своими ногами из Зала Истины. Я сказал лишь, что не помню этого разговора. И еще, Мэль, я бы никогда не отказал тебе в помощи, особенно в таком вопросе. Я знаю, как ты любил Эйлинэ. И даже несмотря на натянутые отношения с Главой рода Тонг, я бы тогда вмешался.
Мэль смотрел в глаза Императора и вновь видел сквозь маску самодержца того, с кем провел немало времени в отрочестве, того, кому когда-то слепо доверял. Он вновь видел рау Тауриса. Своего рау, на которого равняешься, чьим суждениям доверяешь. Тень улыбки скользнула в глазах Императора Тауриса.
– Видя в твоих воспоминаниях нашу встречу, Исмаэль, я понимаю, что для меня ее не было. И при всем этом возникает закономерный вопрос: почему? Почему я ее не помню?
Тишина напряженным покрывалом окутала присутствующих. Мэль пристально глядел на своего рау и картинка, складывающаяся в мозгу, его совсем не радовала.
– Ментальное воздействие?..
Его вопрос был подобен взрыву, яростным лучом осветив то, что боялись озвучить остальные.
– Невозможно. – Почти беззвучно выдохнул Трибун. – Венец Звезд защищает от подобного вмешательства, к тому же литусы, подчиненные лично Императору, также служат щитом.
В памяти Мэля вновь всплыл тот взгляд литуса. Литус... Литус?.. Невозможно...
– Зонгар, судя по воспоминаниям Исмаэля, Венца на мне не было, а вот литус... был.
– Кто?
– Орисван, из личной гвардии… Он тогда погиб внезапно, я помню, ммм… Получается, спустя буквально пару дней после твоей, не запомнившейся мне, аудиенции – во время своего следующего дежурства. Тогда вроде и особого напряжения не было, но он сгорел махом, едва войдя в Святилище. – Император замолчал, прикрыв глаза. – Так, давайте еще раз. Орисван дежурил в покоях, охраняя мой отдых. Я был без Венца, Исмаэль пришел просить помощи, я ему отказал и совершенно этого не помню. В свое следующее дежурство, спустя пару дней, Орисван попадает со мной в Святилище и моментально сгорает.
Мэль, хищно прищурившись, подался вперед.
– Мой Император, и много таких… внезапно сгоревших, было?
Таурис задумчиво смотрел в ответ, чувствуя, как напряжение сковывает мышцы.
– Трое… Нет, четверо. Первым был Орисван, потом Учин, Нарс и Расим. Да, Расим был последним. Четверо сгорели, абсолютно одинаково. Потом было Вторжение, погибли почти все литусы Императорской гвардии, включая моего младшего брата, и все камни саарэ в Святилище выгорели. А после Вторжения, Син... занял место Раиса и подобных случаев больше не случалось.
– Значит, было четыре попытки управления?..
Напряжение в комнате можно было черпать ложкой. Тан пристально вглядывался в лицо отца, ловя малейшее изменение.
– Но это точно не Паутина Иста, ведь стоит надеть Венец, и он ее выжжет на раз, вместе с тем кто умышляет. Да и достославному Исту удался его фокус лишь потому, что предок не ожидал от фаворита такой прыти, и непозволительно расслабился в его присутствии. И хотя вся эта история не афишировалась, слухов избежать все равно не удалось...
– Значит, не Паутина, а попытка точечного влияния?
Император встал с кресла и подошел к шкафу, слепо касаясь полок и повернувшись спиной к присутствующим.
– Получается так... Перед псикоррекцией… Син сказал: я нужен тебе, даже больше чем ты думаешь... Я позабочусь о тебе и об Империи, а когда опасность минует, и я проснусь, то устрою себе самые шикарные каникулы, какие можно вообразить.
Мэль видел, как окаменела спина Рау, а лицо Тана на миг исказилось судорогой, впрочем, он быстро справился с собой, вернув на место маску принца. От боли сжалось собственное сердце. Он помнил Сина, что веселым добродушным щенком таскался по пятам обожаемого старшего братца. Помнил его уморительные проказы, его лукавые глаза полные света… А ТанАис так и не сказал ему, кем стал Син. Принц криво усмехнулся в ответ.
– Ты был на Рогосе тогда. Тяжелое время, много погибших, ты сам уцелел лишь милостью Госпожи. Я справился, а потом… Было слишком больно вспоминать.
Мэль кивнул. У каждого свой ад.
Кое-как отдышавшись, я соскреб себя с пола и огляделся. Ну, не то чтобы получилось, но я честно попробовал. Темнота была плотная, густая и очень уютная, особенно если не вспоминать о гипотетических зверушках, так что разницы не было идти с открытыми глазами или закрытыми. Ну и толку тогда таращиться в темноту?.. А Мыша уже без моих просьб развернул перед глазами план новых коридоров, впрочем, принципиального отличия от предыдущих я не заметил, все тот же безумный крольчатник с кучей перекрестков и ответвлений. И куда пойдем? Где выход искать будем? Мыша словно задумался, а потом в голове знакомо возникло направление, так что, с трудом поднявшись на подламывающихся ногах, я пошагал вперед.
Схлынул адреналин, захлестнувший меня, после встречи со Жрицей, и я вновь стал замечать холод. Мокрая одежда все так же липла к коже, меня потряхивало, а зубы выбивали тарантеллу. Похоже, я все-таки простудился. С каждым шагом голова тяжелела, наряду с ознобом меня периодически окатывало жаром и в висках что-то весело стучало… В общем, клиника налицо. Выберусь отсюда живым, Мэль меня запрет в каюте месяца на два, это точно. Да я, в общем-то, согласен.
Я уже на все согласен, лишь бы выбраться отсюда. Ужасно хотелось пить, губы пересохли и потрескались… Как-то они оперативно очень, или я уже здесь давно блуждаю? Не помню… В голове все плыло, меня шатало, а от температуры, кажется, даже глаза вспотели. Куртку я выкинул уже давно, ботинки бросил сейчас, невыносимое пламя жгло изнутри, так что хотелось выпрыгнуть из собственной шкуры, а не только разуться. Господи, счастье-то какое, ступив на холодный пол босыми ногами, я едва не прослезился, жар словно устремился с пяток в камень, и плевать, что пол грязный, и что ноги проваливаются в пыль едва ли не по щиколотку… На очередном повороте меня слегка мотануло, пришлось даже за стенку подержаться. Однако, это я зря сделал, меня аж передернуло… Гадость какая, вся стена словно покрыта толстенным слоем слизи, пальцы, соскользнув, проехались по ней, и я едва не упал. Вот же блин… Брезгливо отряхнув руку, я медленно пошел дальше, недоумевая, странно, вроде сыростью не пахнет, почему же стена такая? Впрочем, сил размышлять уже не осталось, и я машинально передвигал ноги, не думая ни о чем… Брезгливость тоже кончилась очень быстро, иногда я все же опирался на склизкую стену, иногда шел, чертя пальцами на ней полоски и находя в этом хоть какое-то развлечение. Осталось только написать, здесь был Алис… Короче, психоз полный. А почему бы и нет?.. Писать на ощупь было занятно, так что я периодически подхихикивал, понимая в глубине души, что неотложка по мне не то чтобы плачет, а уже рыдает.
В очередной раз привалившись к стене и пережидая приступ головокружения, я усмехнулся, похоже, самому мне отсюда не выбраться, я элементарно не дойду, а вероятность встретить здесь спелеолога-спасателя совсем невелика. Мыша тихонечко сопел в ухо, ободряя, и я вздохнул, случись со мной чего, малыш пострадает также. Полностью завися от меня, он не сможет спастись в случае опасности. Значит, надо идти… Надо… Сейчас постою еще немножечко, чуть передохну и пойду…
Рив гладил тонкие нежные пальцы, покрытые ритуальным рисунком, с тревогой вглядываясь в усталое лицо матери. Осторожно отведя прядку волос с испачканного лба, он повернулся к Лайзу.
– Ну что ты там копаешься? Давай быстрее…
– Поучи меня еще…
Лайз методично перетряхивал походную аптечку, искоса кидая взгляды на мать Униса. Та бледной измученной тенью лежала на коленях сына, и Рив нежно баюкал ее в своих объятиях, неверяще вглядываясь в ее лицо. Найдя наконец нужные ампулы, Лайз присел рядом с ними.
– Заверни рукав… Угу, вот так…
Лайз сделал женщине пару укрепляющих уколов и опустил рукав на место, мимоходом внимательно рассмотрев на руке под сбившейся повязкой следы многочисленных порезов: старых, уже заживших и совсем новых, едва покрытых нежной корочкой.
– Это Храмовые дела, ты уверен, что хочешь знать?
Рив не смотрел на Лайза, обтирая влажной тканью лоб матери. Тот мотнул головой.
– Нахер, меньше знаешь, крепче спишь.
– Разумно.
Дернув уголком губ, Унис насмешливо глянул на гиганта.
– А в глаз? Ты давай не бурей, мелкий, а то и схлопотать можешь… Что-то долго она в себя не приходит, рана на руке не так и серьезна, по большому счету… Слушай, она ж Целитель, как до такого состояния-то дошла?
– Сил много потеряла, теперь пока энергетический баланс не восстановит, не сможет помочь ни себе, ни другим.
– Аа… Печально, ёпт…
– Угу...
– Мальчики, разве вас не учили, как разговаривать в присутствии женщин?
Хрипловатый голос музыкой прозвучал в ушах Рива. Лиюнэ попыталась приподняться, и он помог ей сесть поудобнее. Та, обессиленно привалившись к его плечу, улыбалась, все также не открывая глаз.
– Мама…
– Ох, Сарунив, сынок, я уж и не надеялась тебя увидеть…
Закашлявшись, женщина наклонилась, и ее волосы спутанной гривой упали через плечо, окутав ее плащом. Судорожно дыша, она отмахнулась от них и наконец-то, открыла глаза, споткнувшись о внимательный взгляд высокого мужчины. Тот молча пристально разглядывал ее, отчего она, умудренная жизнью женщина, неожиданно смутилась. Пауза затянулась, Лайз зачаровано смотрел, как в скудном свете визоров ее скулы окрасились румянцем, и отмер лишь после тычка Рива.
– Прошу прощения, госпожа. Позвольте представиться, Алаис Шоф к Вашим услугам. Можно просто Лайз.
– Очень приятно, меня можете звать Лиюнэ. А Вы друг моего сына, Лайз?
– Сослуживец, госпожа, но тенденция определенно наблюдается.
Женщина усмехнулась, явив на мгновение удивительно милые ямочки на щеках, и Лайз вновь подвис. Лиюнэ осторожно кинула недоуменный взгляд на сына, тот в ответ лишь улыбнулся.
– Тебе легче?
– Да, определенно… Помоги мне встать.
Рив поддержал мать, помогая ей подняться. Женщина была, конечно, еще слаба, но инъекции сделали свое дело, подстегнув организм.
– Спасибо за повязку…
– Это к Лайзу, он у нас опытный штурмовик и у него просто бездонная аптечка. А твой бестолковый сын растерялся и только что не плакал.
Лиюнэ благодарно улыбнулась Шофу и погладила волосы на виске Рива.
– Спасибо вам. Но нам надо поторопиться, идемте, я покажу дорогу.
– Что такое, мама?
– Учитель Арист тоже ранен и ему нужна помощь. Мы пережили первую атаку крипсов, но он сказал, скоро будет вторая. Не представляешь, как я обрадовалась, услышав ваши голоса… Я уж думала, это конец. – Лиюнэ перевела дух. – Мы укрылись вон за теми выступами, и я очень надеюсь, что у вас мощное оружие.
Лайз молча кивнул, и они осторожно двинулись вперед. Он видел тонкую фигуру в руках Рива и старался, в общем-то, особо не пялиться, привычно отслеживая опасность, но… не всегда получалось. Мать Рива была хороша. Она неожиданно подняла взгляд, и он опять растерялся. Идиотское чувство, словно он вновь зеленый юнец, впервые увидевший женщину. Лайз мысленно надавал себе оплеух, и остаток пути старательно на нее не смотрел. Впрочем, путь был недолгим, и после очередного поворота, они увидели небольшой завал около стены, в защите которого полулежал пожилой гархарин. Тяжело дыша и прикрыв глаза, он сжимал в руках плазменный пистолет, обширное ранение в груди явно не шло ему на пользу.
– Лиюнэ, детка, я же сказал тебе уходить...
– Я привела помощь, Учитель. Посмотрите, кто пришел. Рив все-таки нашел нас, а с ним его друг, Алаис Шоф. Как он сказал, можно просто Лайз.
Подобравшись к нему, Лайз молча кивнул и занялся обработкой ран, оставив общение остальным, впрочем, чутко отслеживая модуляции ее голоса. Руки привычно накладывали антисептическую повязку, а мысли упорно вились вокруг… Вот же демоны, Лайз обреченно вздохнул, и угораздило же его…
– Она не приняла Устав, так что у тебя вполне есть шанс.
Тихий шепот оглушительным гонгом прозвучал у него в ушах, и Лайз вскинулся, успев поймать добрую усмешку в лучистых голубых глазах, прежде чем Учитель Арист отвернулся, вновь вливаясь в разговор. А у Лайза сердце сначала замерло, а потом словно оборвалось. Шанс, значит?
Закончив перевязку и вколов пару ампул для поддержки сердца раненого, он собрал аптечку и проверил оружие, передвинув пояс с арсеналом поудобнее.
– Так, а теперь будьте добры пояснить, что за крипсы у вас здесь водятся и под каким соусом их подают к столу. И где их трупы, раз в руках Ариста пистолет?
Три пары глаз сначала встревожено уставились на него, потом раненый хмыкнул.
– Крипсы – древние жители пещер, глаз у них нет, зато обоняние восхитительное и на запах крови они сбегутся со всего подземелья. Я уже давно предчувствовал такой фортель от Старшей Жрицы, так что на всякий случай оборудовал здесь небольшой тайник. Как видите, пригодилось... А когда меня препроводили сюда, понял, что очередь за Лиюнэ и остался ее ждать. Лиюнэ принесли без сознания, тени почти осушили ее, так что я подлечил ее немного и ждал когда она придет в себя, отгоняя крипсов-разведчиков. А потом... Уходить стало уже поздно, они окружили. Сначала мы отпугивали крипсов, держа ментальный щит, и лишь когда силы закончились, пробовали отстреливаться. Первую волну мы отбили, но меня сильно задели... Хорошо, что вы здесь.
– А было куда уходить?
– Конечно. – Арист добродушно усмехнулся. – Отсюда есть выход, главное сейчас, отбиться от крипсов…
– Лайз! Начинается!
Залпы плазменных пистолетов, ослепляющие вспышки разрядов и стрекотание сотен жвал… Шорох бесчисленных ног по каменному полу пещеры и сухой стук панцирей перемежающийся с оглушительным рявком пистолета Лайза… Прокашливаясь сквозь клубы дыма, Рив пытался рассмотреть хоть что-то, но удавалось плохо, запах горелого мяса выедал глаза, в горле першило... Внезапная тишина звенела в ушах.
– Лайз! Лайз!.. Ты где?!
– Да здесь я, нормально уже все. – Возникнув неожиданно близко, Шоф плюхнулся рядом, ладонью пытаясь разогнать дым. – Если они такие нюхачие, надо скорее уходить, здесь всё в крови… Вы как тут?
Рядом кашляя, появился Арист.
– Все нормально, Лайз, мы в порядке. Надо выдвигаться. Лиюнэ?
– Все хорошо, Учитель, я готова.
Женщина появилась рядом, держа в одной руке нож, а другой поправляя балахон.
– Лайз, не найдется ли в вашем вещмешке ненужной сумки?
– Сожалею, госпожа…
– Жаль.
Женщина на секунду задумалась, а потом решительно сняла с себя балахон, ловко скрутив его в виде мешка. Лайз печально смотрел на ее тонкую фигуру в светлом, правда уже слегка закопченном дымом, нижнем платье и смиренно понимал, что пропал. Совсем. Лиюнэ меж тем ловко скакала между трупов криспов, споро отсекая хелицеры и скидывая их в свой «мешок».
– Лиюнэ!
– Да, Учитель, я закончила. Почти…
Еще пару трупов остались без своих ядовитых желез, и запыхавшаяся, но довольная Лиюнэ затормозила рядом с Шофом.
– Яд крипсов очень дорог и практически незаменим в ряде некоторых препаратов, а добыча его как Вы понимаете, весьма проблематична. Поэтому, воспользуемся удачным моментом.
Лайз проводил ее взглядом и встряхнул головой. Как, однако, не вовремя его накрыло… Перешагивая через трупы подземных “зверушек” высотой ему по колено, Шоф порадовался. Хорошо, что они оставили Алиса в том коридоре. Здесь ему определенно быть ни к чему… Алис! Демоны все побери!
– Рив! Мы должны вернуться! Вернуться за Алисом! Ёдрена мать! – Лайз от души жахнул свой вещмешок об пол. – Прошу прощения, госпожа. Рив?!
– Если Вы о том юноше, которого оставили в коридоре, то можете не волноваться. Его там нет.
Арист медленно шел по темному коридору, щадя покалеченную ногу, а у Лайза перехватило дыхание, почему-то он сразу и безоговорочно поверил ему. Конечно, разве этот мелкий паразит усидит на месте! Твою ж, мать… Тонг его убьет, и хорошо, если сделает это быстро…
– И где он?
– Ваш Алис отмечен Богиней. – Арист замер на секунду, словно прислушиваясь, и довольно улыбнулся. – Не переживайте, Лайз, он где-то здесь, и мы его скоро встретим. Лучше помогите мне…
За разговором они незаметно подошли к темной нише в коридоре, Шоф был настороже, хотя вокруг все было спокойно, хвала Айюме.
– Посветите мне… Ближе. Да, вот так… Теперь вот здесь надавите. Сильнее… Еще… Отлично.
Резкий щелчок эхом отразился в тишине. Лайз навалился на каменную плиту, и та с душераздирающим скрипом и неимоверным сопротивлением наконец-то немного отошла, позволив им протиснуться в новый коридор. Обратно плита встала гораздо легче. Замок механизма глухо звякнул, и теперь при всем желании обнаружить дверь не представлялось возможным. Свет визоров мягко рассеивал тьму, Арист тоже достал из своего мешка светильник, и было видно, что это уже не пещеры, а вполне обитаемые коридоры: ровные полы, нигде не было завалов и на стенах иногда встречались фрески с жизнеописанием Богов. Арист уверенно вел их вперед.
– Это часть старого Храмового комплекса, В Дни Гнева его почти весь засыпало, но обходной путь наверх сохранился, вот по нему мы и выйдем. Похоже, ваш мальчик тоже нашел сюда дорогу.
Шоф сосредоточенно оглядывался, коридор был узкий, и они шли по одному, так что случись отстреливаться, возникла бы куча проблем, возможности к маневрированию здесь не было никакой.
– Уважаемый…ээ… Арист, просветите меня, пожалуйста, по поводу нашего друга Алиса? И мне бы хотелось получить более точную информацию, если возможно. – Лайз помялся и вздохнул. – Дело жизни и смерти фактически.
Учитель вновь улыбнулся, и на его изможденном, перепачканном копотью лице, ярко блеснули глаза.
– Алис пахнет Госпожой, и я просто чувствую его. Не переживайте, юноша, с ним все хорошо.
– Да? Как-то весьма сомнительно, зная Алиса…
Рив возился с комм-браслетом, пытаясь наладить связь.
– Вот же зараза… Ничего не выходит… Как мы его вылавливать-то будем? Если с ним что-нибудь случится… Лайз, он же совсем беззащитный, у него ни ножа, ни пистолета, в случае чего, он даже отмахаться не сможет. Вот же, блядь!
– Успокойся, Рив, Госпожа присмотрит за ним. – Арист немного помолчал, потом вздохнул. – Известия о Нари есть?
Рив мотнул головой.
– Нари приходил ко мне во сне, когда я лежал в медотсеке, он сказал… Он сказал, что умер. Но Алис – Слышащий Колыбель, он говорит, Нари жив. И я верю ему.
– Ну что ж, да сохранит Айюма нашего малыша.
Учитель заметно сдал, шаг его уже не был таким уверенным, но он все еще старался держаться ровно. Шоф ненавязчиво подхватил его под локоть.
– Дорога неровная.
Не глядя на Ариста, Лайз спокойно шел, приноравливаясь к его шагам, и делая вид, что полностью поглощен фресками. Лиюнэ улыбнулась уголками губ. Пол был абсолютно гладким, но… Мужчина всегда мужчина, и пощадить его гордость – дело благое.
– Здесь сейчас развилка будет, нам надо повернуть направо…
– Смотрите! – Чуть отойдя в сторону, у самого поворота влево Рив что-то поднял с пола. – Это куртка Алиса!
Сердце у Лайза прыгнуло к горлу, куртку он узнал, она была действительно его – Рыжика. Рив прошел дальше в ответвление коридора и растерянно хмыкнул.
– А это его ботинки и… Мать моя…
Он присел на корточки, касаясь пальцами пола, в темноте было плохо видно, что именно его так поразило, но когда Лайз подошел, то почувствовал, как холодный пот стекает по позвоночнику. На гладком, кое-где покрытом цветной мозаикой полу были отчетливо видны следы узких изящных ступней, уходящих в даль. Вдавленных в камень, словно в мокрый песок.
====== Глава 79. Грис (маленькая) ======
Грис остановил кар на верхней площадке здания, и, выключив мотор, откинулся на спинку кресла. Последние лучи Аллиана еще золотили кромку неба, но здесь, на вершине развлекательного комплекса «Той-рё», на самой верхней парковочной площадке, предельно допустимой по высоте для городского кара, можно было видеть звезды.
Внизу разливалось море рекламных огней и билось в безумном ритме сердце вечно неспящего города... Тут было тихо. И не скажешь, что буквально за ближайшей дверью, скрывалось царство порока во всем своем великолепии. Что его привело именно сюда, когда те же услуги можно было получить не в пример дешевле, Грис не знал. Возможно, не последнюю роль сыграло то, что именно здесь, как говорили, были собраны исключительные постельные таланты, заставляющие забыть обо всем, а возможно – лучащийся счастьем взгляд Уго, на который так неосторожно Грис напоролся сегодня вечером.
Уго… Он вздохнул, прикрыв глаза и вызывая в памяти его улыбающееся лицо. Сердце никак не хотело отпускать Уго. Нет, он его не любил, но понимал, что был к этому пугающе близок. И видеть его счастливые глаза, обращенные к Ниро, было тяжело. Грис искренне надеялся, что эта… симпатия пройдет сама, но время шло, а все оставалось по-прежнему, если не ухудшалось. Взгляд все так же искал в толпе его темную макушку, ухо четко отслеживало его голос, а сердце замирало каждый раз, когда он, Грис, подходил к столовой. В общем, симптоматика была предельно ясна, и оттягивать решение этой проблемы было… неразумно.
И поэтому сегодня он решил наконец-то вырвать это чувство из своего сердца. Вырвать до того, как его корни проберутся слишком глубоко. И пусть самые умелые шлюхи Гархара ему в этом помогут. В конце концов, денег Грис собирался здесь оставить немало.
В темноте кара, с выключенными габаритными огнями было так спокойно, что лишь усилием воли он смог заставить себя встряхнуться. Грис забрал сумку с соседнего сиденья и уже было взялся за ручку двери, как площадку залило ярким светом приземляющихся каров. Окинув взглядом живописную группу новехоньких агрегатов, он мысленно ругнулся. Уж больно дорогие игрушки, наверняка детки Великих Домов решили повеселиться. Грис раздраженно кинул сумку обратно и вновь откинулся на спинку кресла. Пересекаться с ними не хотелось, не в том он настроении, чтобы спустить их высокородное хамство, но и влезать в махаловку... Проблемы с Домами – последнее, что ему нужно сейчас, когда он уже подал заявку на зачисление его в Корпус Разведчиков Дальних Земель. Говорят, это радикальное средство хорошо прочищает мозги и набивает карман, а именно активных действий сейчас требовала душа. И главное, подальше от Уго.
Двери каров распахнулись, и вышла охрана, гархар пятнадцать, оцепив площадку стоянки, они замерли, держа оружие наизготовку. Грис непроизвольно затаился, хотя за тонированными стеклами его не было видно, да и кар он уже выключил.
Подобравшись, он внимательно рассматривал их через визор, приблизив изображение и чувствуя, как в крови начинает петь азарт. У военных были плазменные винтовки элитных подразделений, и форма – старательно обезличенная. Ни нашивок, ни лычек, но военную выправку видно издалека. Так же впрочем, как и немые жесты, принятые у штурмовиков.
Вот дверь центрального кара открылась с пассажирской стороны, и показалась тонкая, гибкая фигура с распущенными светлыми волосами, в которых мерцали белые пряди. Прищурившись, Грис рассматривал молодого парня, дивясь про себя его мягкой, какой-то скользящей походке и просто нереальной красоте. Тот вышел на середину площадки и замер, прикрыв глаза длинными кукольными ресницами, и казалось даже ветер стих, чтобы не тревожить его.
В груди что-то кольнуло, и Грис машинально потер ее, наткнувшись пальцами на подвеску с саарэ, подаренную Алисом. Не сводя глаз с площадки, где все определенно чего-то ждали, он тихонько хмыкнул, вспомнив, как шарахалась команда от нежданных даров. Помимо баснословной цены подвески многих смущал напряженный взгляд Тонга, что обнимал дарителя за плечи, будто защищая от всего мира. Можно подумать, у кого-то хватит дурости хотя бы чихнуть в его сторону…
Кожу вновь кольнуло и в этот момент двери каров распахнулись. Осторожно придерживая полы длинных накидок, показалась еще одна группа… Угловой прожектор слепил глаза, поэтому рассмотреть их повнимательней никак не получалось, но отчетливо были видны длинные волосы и развевающиеся одежды… Неужели литусы? Грис присвистнул, многому он был свидетелем, но с десяток одаренных, да в одном месте, да на крыше знаменитого борделя… Это наводило на размышления…
