Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"
Автор книги: Roman off
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 53 страниц)
– А что тут слушать-то? У Алиса блокиратор слетел. И его капитально так накрыло, я уж думал всё, нам конец пришел. Да ты сам посмотри, он же чуть жив сидит, и еще у него что-то с глазами, по-моему.
– Ё-моё, Алис! Почему ты молчал?! Ниро! Ты – кретин, надо было вызвать меня по комму…
– Я этого не сделал потому же, почему и ты не смог дозвониться мне. Отражатель. Здесь мертвая зона.
Я почувствовал на лице дыхание Уго, его руки ласкающе прошлись по моей голове, он был так близко, что сил сопротивляться совсем не осталось. Мой мышонок подлез к разлому и, сверкая черными бусинами глаз, слегка высунул нос наружу.
Уго тепло пах корицей с легким добавлением яблочного аромата, но резкая мятная кислинка ревности так и шибала в нос.
– Алис, как ты?
– Слабость, все тело ломит, и очень болят глаза. А, да, еще дикий сушняк. – С кривоватой улыбкой отрапортовал я.
– Как вообще получилось, что ты потерял блокиратор? Это же верная смерть для тебя, как же ты справился? – Уго примостился около меня, и теперь мы сидели рядком, подпирая стену.
– Он случайно свалился. Не знаю как, но у меня вроде получается отгораживаться от всех, правда, это нелегко. Я действительно чуть не умер, пока приноровился, и едва Ниро не захватил с собой.
Слева полыхнуло тревогой.
– Ниро?
– Я в порядке. Уже в порядке. Уго, поищи блокиратор, он где-то рядом должен быть, а то у меня голова кружится. Алис все равно не сможет пока без него. Это здесь, где нас двое и вокруг отражатель, он еще держится, а что будет, когда он выйдет…
Голова плыла, мышонок беспокойно возился под миской, не рискуя выглянуть, когда в мою ладонь легла гибкая лента блокиратора.
– Спасибо, Уго. Поможешь?
– Конечно.
После щелчка блокиратора мир потерял свою объемность. Это как внезапно оказаться в двухмерном измерении: окружающие предметы утратили фактуру, исчезли ароматы эмоций Ниро и Уго. Я как будто оглох, ослеп и потерял нюх. Жуткое ощущение. Мышонка под миской спрятал железный ящик, кое-где почему-то покрытый ржавыми пятнами.
Посидев еще немного и более менее окрепнув, я на полусогнутых отправился к себе. Предстояла посадка на Сорос, а я понятия не имел, как перенесу эту процедуру. Уго сказал должно потрясти немного, он, в общем-то, за этим нас и искал, чтоб предупредить. Ребята проводили меня до каюты, а сами пошли дальше. Но прежде, чем захлопнулась дверь, я успел увидеть, как Уго прижал Ниро к стене и что-то прошипел ему на ухо. Потом, оттолкнувшись, пошел вперед, высоко держа голову и гордо расправив плечи, оставив Ниро растерянно улыбаться ему вслед. Интересно, и что он там ему сказал?
К моей радости посадка прошла успешно, для меня, по крайней мере. Капитан собирался в администрацию космопорта, задавать какие-то документы, лицензии, проходить идентификацию, еще что-то, я особо не вникал. Напросившись в делегацию, я прилип к окну кара и с упоением разглядывал местные красоты. Правда разглядывать было особо нечего, администрация находилась на территории порта, а там не до архитектурных изысков, но на корабли всех мастей я насмотрелся досыта.
Наш корабль, кстати, был очень красивым, черные отполированные бока лоснились от смазки, острый шпиль гордо смотрел ввысь и носил название «Тень Айюмы». Как я понял, Айюма – это естественный спутник Гархара, по типу нашей Луны, но имеет еще и какой-то религиозный аспект. Кто бы мог подумать сколько полезного я почерпну из справочника «Краткое ознакомление с Гархарской империей», что так удачно попался мне под руку, когда я шерстил архив сарутов. Я, конечно, не все понял, да и не дочитал до конца, но некоторые факты пригодились. Погода была жаркая, от дорожного покрытия нестерпимо воняло чем-то горелым, но мне было все равно, я юлой крутился, стараясь рассмотреть побольше и чуть не падал из окна. Дважды, смеясь, меня ловил Уго, сидевший рядом. Они с Ниро и еще четверо ребят вызвались сопроводить капитана.
Быстро расправившись с бумажными делами, мы завалились в бар, снимать полетный стресс, как, подмигнув, пояснил Ниро. Парни радостно здоровались со знакомыми, заказали выпить и уселись за столик в глубине зала. В баре было сумрачно, в воздухе витал дым и было много народу. Интересно, практически все открыто носили оружие. Заметив мой недоуменный взгляд, капитан коротко сказал:
– Космопорт.
Хм, как будто это все объясняло. Ну, может и объясняло, по крайней мере, никого не удивляло, скорее безоружный я вызывал недоумение. Словив на себе несколько таких взглядов, я демонстративно пересел поближе к капитану. Так, на всякий случай. Усмехнувшись в ответ на понимающую улыбку Уго, я решился попробовать того пойла, что мне заказали друзья. Друзья были неправы. Эту светлую мысль, я попытался донести до их пустых голов, когда смог чуть отдышаться.
– Ё-моё, что это было?
– «Поцелуй Айюмы». Говорят, если тебя поцеловала богиня, тебе уже все равно, ты на всё способен.
– У нас говорят: море по колено. – Я все еще пытался отпиться простой водой. Слезы застилали глаза, поэтому я пропустил момент появления нового персонажа. Хотя, лучше бы я и дальше лишал его своего внимания.
– Салеб, ты, наконец-то, обзавелся хорошеньким мальчиком,– обтерев лицо после моего непроизвольного, но очень громкого фырканья, подошедший невозмутимо продолжил. – Жаль только, совсем невоспитанным.
А я что? Я не виноват, и вообще, пусть спасибо скажет, что я воду пил, а не какое-нибудь самовозгорающееся пойло. Любопытно, значит для кого-то капитан у нас Салеб? Я оглядел подошедшего. Высокий, смазливый и явно очень много думает о себе, но вот подбородок подкачал. Отчего вид пусть и важный, но какой-то не внушающий доверия.
– И тебе привет, Рамус. Как жизнь? – Спокойно ответил капитан, демонстративно приобняв меня за плечи.
– Неплохо, неплохо. Слышал, твой последний рейс был весьма удачен? – Взгляд Рамуса метнулся ко мне, и вновь вцепился в лицо капитана. – У тебя пополнение в команде?
– Да, на оба вопроса. Ты здесь как обычно, пробегом? Как поживает Эйлинэ? Как дети?
Вот зуб даю, что-то здесь не так. Что-то между ними есть… И, похоже, очень интересное.
– Семья прекрасно, все живы милостью Айюмы. – Взгляд вновь прошелся по мне, но уже более медленно, оценивающе, я бы сказал. – Значит, пополнение… Ну, что ж не буду мешать, наслаждайтесь отдыхом.
Тут мне стало как-то несколько не по себе. Его взгляд ощущался, как липкий след слизня на коже, меня аж передернуло. Страшно представить, что бы я ощутил, не будь на мне блокиратора.
Рамус медленно растянул уголки губ в фальшивой улыбке и пошел к выходу.
Из дневника Рива Тонга.
Сорос как обычно встретил нас жарой. Сидя в баре у Тони и попивая хилпар, я с трудом сдерживал себя. Эта сука Рамус! Да как он смеет подходить к капитану, когда каждая шлюха в порту в курсе, как он поступил с ним. И я не знал, кого ненавижу больше: Рамуса или того сучонка, что так трепетно прижимался к капитану.
====== Глава 15. Разговоры на кухне ======
После ухода Рамуса мы еще недолго посидели в баре. Капитан был спокоен до изморози, парни настороженно переглядывались, в общем все всё знали, один я был как дурак на именинах. Ну, ничего, вернемся на корабль, я с Уго живого не слезу, пока все не выясню.
Сидя рядом с капитаном, я поглядывал по сторонам. Народ вокруг ел, пил, смеялся, кто-то ругался, но таких быстро усмиряли. Уго с Ниро обсуждали какую-то техническую заумь, я в их речи только предлоги понимал, остальные наши парни резались в карты, ну или что-то очень на них похожее. И все это время меня не покидало ощущение тяжелого взгляда.
Очень неприятное ощущение.
– Капитан, у меня готова первая партия к аукциону, – решил и я поучаствовать в общественной жизни. – Когда Вы будете смотреть каталог?
– Ты и каталог составил? Молодец. – Капитан тепло мне улыбнулся, но в глазах его стыла тень застарелой боли.
Какая же скотина так потопталась по тебе? Неужели Рамус? То, как жадно он смотрел на капитана, наводило на определенные размышления. Мимолетный взгляд, что я успел перехватить, был весьма красноречив. Капитана хотелось утешить, стереть с его души грязный след чужого ботинка, но, не зная истории, я поостерегся лезть с сочувствием. Кто знает, может вспоминать ему еще больнее будет? Поэтому я сидел, трепался ни о чём и цедил воду из высокого стакана, наблюдая за посетителями. Очень уж мне хотелось понять, у кого я вызываю столь сильные чувства, чье пристальное внимание дарит мне столь дивное осязание ножей в спине. Не меньше шести штук, и периодически еще и проворачиваются. В общем, в баре мы все повеселились.
На корабле я выловил парней и утащил к себе на разборки. Правда, Ниро тут же уткнулся в комм и принялся потрошить мои папки с музыкой, а вот Уго был просто счастлив, рассказать мне все что знал.
– Когда капитан учился в Лётной Академии, он дружил с Исмаэлем из Великого Дома Тонг, крепко дружил, некоторые болтуны даже связывали их в пару, но этого не было…
– Почему не было? Может просто хорошо прятались?
– Зачем прятаться? – Не понял Уго. Потом, отмахнувшись, продолжил. – Не было. Потому, как было у него с сестрой Исмаэля. Я слышал, они вроде как даже в Храм Айюмы собирались, но…
– Зачем в Храм Айюмы? – Влез я, не в силах сдержать любопытство.
Уго рассказывал мастерски, с приглушенными интонациями и торжественным лицом, полностью войдя в образ сказителя.
– В Храме Айюмы обмениваются клятвами желающие соединить пути. Так вот, они собирались, а потом приключилась та дикая история с братом капитана. И пока он метался в поисках спасения для Дису, эта тварь, Рамус подкатил к Главе Дома Тонг и фактически купил Эйлинэ. Капитан был в то время далеко и ничего не знал об этом. А Исмаэль просил помощи у Императора, но получил в ответ, что Главе Дома лучше знать, и из-за такой ерунды он вмешиваться не будет. Когда капитан вернулся от сарутов, он от горя плохо соображал, считай, брата заживо похоронил, из литусов ведь обратно в семью не возвращаются, весь их мир – это Хозяин. А тут такие дела творятся. В общем, совсем он с катушек съехал и обвинил Исмаэля, что тот не уберег Эйлинэ. Исмаэль конечно понимал, что капитан не в себе, но больно уж говорят, тот слова подобрал красивые, что расстались они злейшими врагами.
– Мда… А этот Рамус откуда взялся? – Вот не верю я, что он просто мимо пробегал.
– Рамус-то… А они учились все вместе. Рамус говорят, хотел в Храм Айюмы самого капитана ввести. А тот его послал… В глубины космоса.
– То есть капитан у нас только по девочкам? – хмыкнул я.
– Почему? У нас редко кто только с одного стола ест, и капитан в этом смысле абсолютно нормальный. Просто он Эйлинэ любил и никто другой ему был не нужен. А Рамус отомстил и отомстил страшно. Связанные Айюмой не расходятся. Умереть проще.
– А что же эта Эйлинэ? Как овца в храм вошла и прощай-прости капитан?
– Да нет… – Уго задумчиво жевал перышко «лука». – Ее, говорят, из петли вынимали. Но в храме Эйлинэ и не нужна была, поскольку отдавал ее сам Глава Дома.
– Дикость какая… – Сказать, что я был в шоке, это значит скромно промолчать. – Корабли строите, в космос летаете, Империи планетарные создаете и подобное допускаете.
– Алис, там слишком большие деньги были замешаны. Говорят Рамус отдал за Эйлинэ 16 камней саарэ. – Ниро решил-таки поддержать разговор.
– А это что? – Не помню я что-то подобного слова.
– Саарэ? Это идеальное топливо. Размером с ноготь большого пальца, но на этих шестнадцати камнях корабли Дома будут год рассекать космос без дозаправки. Правда и стоят они… А тут такая халява, конечно Глава Дома не устоял. Да даже не в цене дело… Дело в том, что добываются они только на Аврусе, а русы цепко держат торговлю саарэ в своих руках. И не на всякой кривой козе к ним подъедешь. Не каждый литус может с ними договориться.
– А литусы-то здесь с какого боку? – Ну-ка, ну-ка, поподробней. Опять эти литусы выскакивают.
– А русы же поголовно все эмпаты. Они только с литусами и разговаривают. Других даже из карантинной зоны не выпускают. Представь, если б привязки у литуса не было, Хозяин привез, а литус в пользу другого договорился?
Все дружно хмыкнули. Картина, что называется, занятная. Стук в дверь прервал нашу интересную беседу. Я еще успел удивиться, кого принесло, но голос капитана удивил, пожалуй, сильнее.
– Алис, я зашел предупредить, мы завтра едем во дворец амина, и ты едешь с нами. На тебя пришло именное приглашение. Так вот, я прошу тебя быть осторожным и держаться рядом. Рамус пользуется доверием амина и обязательно будет на приеме, а господин Си Хольц не тот гархар, чтобы доверчиво поворачиваться к нему спиной.
Капитан давно ушел, а я все никак не мог осознать упавшее счастье, растерянно оглядываясь на парней.
– Я-то здесь каким боком?
– Боюсь, Рамус подумал, что ты парень капитана. И, Алис, смотри в оба, Рамус хитер, как болотная зулисса. Будем там, не отходи от нас с Ниро никуда.
– А может, я тогда не пойду? Ну, подумаешь, одним больше, одним меньше…
– Нет, игнорирование приглашения – прямое оскорбление амина. А нам еще с консулом сарутов договариваться. На фиг нам проблемы?
– Рамус не просто хитер, но и злопамятен… – Ниро слегка помявшись, добавил. – Ходили слухи, негромко и недолго, что уши Рамуса торчали из той истории с Дису. Правда, капитан не нашел прямых доказательств, но… В общем будь осторожен.
Оставшись один, я в задумчивости принял душ и долго лежал в темноте, размышляя. Занятно читать такие душещипательные истории, смотреть мелодрамы, даже плакать над ними, но как страшно, когда подобное происходит с теми, кого знаешь, происходит по-настоящему. Музыка с комма тихо лилась в темноте...
И все же, кто был там в баре, с “ножами”?
====== Глава 16. Амин ======
Всегда питал слабость к мужчинам в форме. И даже сам став мужчиной этому пристрастию не изменил. Ну, как мужчиной, до этого мне как до Луны, конечно, трепетным вЪюношем обозвать было бы правильнее, но это так унизительно. А вот капитан был мужчиной в полном смысле этого слова. И форменный китель шел ему необыкновенно. Темные узкие брюки ладно сидели на крепких бедрах, аппетитно обтягивая ягодицы. Гм, по-моему, вид сзади оценил не только я, один из пилотов прямо-таки плотоядно облизнулся, скользя по нему взглядом из-под ресниц. Китель плотно облегал широкие плечи, подчеркивая их гордый разворот. Что ж, Рамуса можно понять, капитан был на диво хорош.
Остальные члены экипажа тоже были одеты в форменную одежду, даже мне выдали что-то похожее. Особенно мне нравился воротник стойкой, так как не хотелось бы светить блокиратором. Он располагался низко на шее и обычно воротник рубашки скрывал его, но так было совсем хорошо. Косу на сей раз, я заплел дракончиком, все-таки в люди идем, надо хоть немного принарядиться.
Во дворец амина мы добирались на большем каре. Оказывается, вся команда – это не так уж и много. Всего человек, в смысле гархар двадцать пять. На фига тащиться всем до выгреба, мне никто так внятно и не объяснил, был оставлен только вахтенный в рубке управления.
Стыдно признаться, но в рубку я последнее время зачастил. И дело вовсе не в том, что именно там чаще всего обретается капитан, а он меня всячески привечает. Дело в звездах. Меня завораживает, как они, сверкая разноцветными огнями, словно бриллианты на черном бархате, плывут в темноте. И если прислушаться, кажется, что они о чем-то говорят, но я никак не могу понять о чем. И это желание, еще раз услышать их шепот, тянет меня туда.
Из дневника Рива Тонга.
Этот мелкий задолбал. И чего на него все пялятся? Ну, симпатичный, но по мне, так слишком тощий. Ну, волосы необычные и мордаха смазливая, но это все равно не объясняет такого ажиотажа. Уж на что Марк, серьезный мужик, и тот пялится. А еще этот взял моду в рубку таскаться. Придёт и сидит, в иллюминатор смотрит, молчит. А капитан смотрит на него. Задолбал, сучонок.
Ну, что я могу сказать, дворец меня не впечатлил. То ли с дизайнерами у них напряжёнка, то ли я, избалованный нашими историческими памятниками, слишком привередлив, но что по мне, так резиденция амина могла бы быть и попредставительней. А так, не то позднее барокко, не то раннее рококо, сплошь вензеля и завитушки. Архитектурный кошмар, короче. Принимали нас в огромном зале для общих собраний. Как мне успел шепнуть Уго, нас деликатно оскорбили. Вот если бы пригласили в Малую Приёмную, значит, типа посидим по-семейному, а так всё время на ногах и не покормят, собаки.
Зал был огромный, мы всей командой там просто потерялись. Вдоль изукрашенных цветными фресками и вензелями стен стояли солдаты в яркой красно-белой форме с какими-то не то пиками, не то алебардами. Видимо что-то исторически-патриотическое. Амин сидел на троне в дальнем конце залы, и я весь замучился, пока дошёл. Жара страшная и душно несмотря на открытые огромные окна. Цивилизация, блин. Кондиционеры не придумали или ещё один способ досадить делегации? Хотя, я глянул по сторонам, парни шли спокойно, никто не потел и не задыхался. Может, это просто для меня жарковато?
Трон у амина тоже был весь в завитушках и искрящих камушках. Вот на нём самом украшений и то гораздо меньше. Глава Сороса был высок, массивен, очень горд собой и весь в белом, в лёгких, просторных одеждах. Вот в них-то наверняка не жарко. Тёмные волосы, тёмные глаза под тяжёлыми веками, смугловатая кожа... Столкнувшись с ним взглядом, я опустил глаза в пол и аккуратно шагнул Уго за спину. Впрочем подглядывать я не перестал.
Прозвучали фанфары, приём начался. Капитан с амином выписывали словесные кренделя, понять которые я отчаялся после второго же предложения, но что-то очень торжественно-возвышенное. Уго же потихоньку посвящал меня в тонкости местного политеса. Оказывается, амин виртуозно хамил капитану, с помощью позы ног и положения рук выказывая ему легкое недоверие и самую малость пренебрежения. Я из всего этого заметил только ухмылку, прячущуюся в уголках чётко очерченных, крупных губ амина, полную самодовольства и предвкушения какой-то каверзы. Правда подумать об этом как следует я не успел, меня отвлекло появление Рамуса. Вот кто сиял как новогодняя ёлка, так это он, даже затмил собой трон амина. Весь в ярко-зелёном, в цацках и позолоте он присел на невысокий стул рядом с амином.
Мдаа… А капитану сесть так и не предложили. И если амин ухмылку прятал, то Рамус подобным себя не утруждал. Мне было хорошо видно, как напряглась спина капитана, как горделиво распрямились плечи, и чуть приподнялась голова, но руки его спокойно и без суеты лежали на оружии и профиль был столь же четок. Словесные кружева все так же сплошным потоком скользили мимо сознания, настоящий разговор происходил тут, в мимике, жестах, поворотах головы… И это было потрясающе интересно. И тут…
Нарочито громко скрипнула дверь, и в зал вплыло нечто. Я даже затрудняюсь подобрать этому правильное сравнение. Нет, оно не блистало килограммами украшений и безвкусно-яркими тряпками. Оно было восхитительно в своей красоте и непревзойденном изяществе. Свободные светлые брюки из легкой, шелковистой даже на взгляд материи, струящимся потоком облегали ноги, обнаженную грудь украшало строгое ожерелье из драгоценных камней, и до самой талии спускались русые с белыми прядями волосы.
Оно было явно мужского пола, а столь совершенные черты лица могли бы принадлежать кисти итальянских художников эпохи Ренессанса. И лишь глаза портили впечатление, мешая наслаждаться дивным произведением искусства. Они были абсолютно пусты, ни капли чувства не тревожило их безмятежности. Оно прошло к креслу амина и, грациозно опустившись на колени, замерло у его ног.
Легкий вдох, выдавая ошеломление, повис в воздухе. Лица ребят выглядели донельзя глупо. Очарованные. Одним словом. Возможно, я бы к ним и присоединился, если б не заглянул в его глаза. Пустота меня никогда не прельщала. Ткнув локтем Уго в живот и, довольно услышав его сдавленный выдох, я невинно поинтересовался:
– Уго, кто это?
Проморгавшись и откашлявшись, Уго хрипло произнес:
– Это, надо полагать, литус амина. Больно хорош и слишком важен для простого наложника.
Литус и в самом деле выглядел важно. Как будто он божество, спустившееся осчастливить недостойных. Прикрыв глаза тяжелыми веками, амин опустил руку на голову литуса, и погладил, не прекращая разговора, как машинально гладят домашнего любимца. Лицо же литуса исказила такая сладострастная судорога, что я обеспокоился за сохранность чистоты его штанов. Вот был бы конфуз, хотя его, похоже, мысли о подобном волновали мало. Зато было понятно, кто Солнце в его мироздании.
Отвлекшись на литуса, я как-то совсем упустил из виду капитана, а тут произошли разительные перемены. Спина была уже не просто напряжена, она окаменела, а руки судорожно сжались на рукояти, до побелевших костяшек. Профиль же застыл посмертной маской самому себе, и было жутко вглядываться в него, как в могильное надгробие.
Недоуменно взглянув на Уго, я отметил его поплывший вид и понял, что с расспросами похоже предстоит подождать до возвращения на корабль.
И вот тут на меня накатило…
Внезапно мой взгляд магнитом притянуло к Рамусу. Казалось удивительным, как это я раньше не замечал его привлекательности? Он был настолько хорош и элегантен, лицо его дышало таким благородством, и вообще весь облик его был совершенен. Это был мой идеал. Всё, что мне нравилось в мужчинах сплавилось в его чертах самым гармоничным образом. Хотелось ловить восхищённым взглядом малейшее его движение, а вдруг он заметит меня? Вдруг его благосклонный взгляд отметит меня в толпе, и он захочет рассмотреть меня поближе? Разве я могу пропустить подобную удачу? Ноги мои нервно подрагивали, один лишь взгляд и я бы бросился к нему. Хоть на минуту, на секунду прижаться всем телом к обожаемому божеству. Не это ли счастье?
Я ждал. Я не сводил с него восхищённого взора, и лишь одно мешало мне наслаждаться. Какое-то шебуршание на периферии сознания, какая-то непонятная суета и поскрёбывание, как будто маленькими коготками по стеклу. Это выводило из себя, это отвлекало. Как надоедливая муха, на одной и той же ноте, что-то монотонно вгрызалось в мозг. Это БЕСИЛО!
Перед глазами почему-то возникло изображение маленького мышонка. Тот сидел около перевернутой миски и сосредоточенно царапал стеклянный купол, накрывшей его прозрачной чаши. Рядом валялся проржавевший ящик. Мышонок был так сосредоточен, что это умиляло. Его пушистая шерстка ярко блестела, маленькие лапки быстро двигались, не то подкапываясь, не то проскребаясь сквозь чашу. Иногда он поднимался на задние лапки, пытаясь зацепиться за скользкие бока купола, открывал свой розовый ротик, что-то беззвучно пища, и вновь принимался за работу. И было ужасно жаль его напрасных усилий.
Стеклянная чаша выглядела абсолютно не к месту, инородным предметом рядом с мышонком. Ему больше подходила простая глиняная миска с отколотым краем, чем это сияющее нестерпимым хрустальным блеском сокровище. Совсем не к месту. Она здесь совершенно не нужна, она мешает. Раздражение захлестывало волнами, хотелось не бережно убрать, а разбить на мельчайшие осколки эту красоту! И тут она треснула. Трещины паутиной разбежались по округлым бокам и, мгновением она рассыпалась на миллионы радужных осколков. Мышонок молнией юркнул под глиняную миску, лишь ехидно поблескивая оттуда черными бусинами глаз. А я совершенно успокоившись вернулся к реальности.
Каково же было мое удивление, когда я понял, всё что я видел до этого, все мои чувства к Рамусу, моё обожание, восхищение, моя тяга к нему, всё это ложь. Ложь, лежащая сейчас в руинах радужных осколков. Я вновь видел его без прикрас, без наведённого морока. И я даже догадывался, кому сказать за это спасибо. Переведя взгляд на литуса, я еще успел поймать его недоумённо-обиженный взор, как глаза у него закатились, из носа потоком хлынула кровь, и он упал безвольной куклой к ногам своего повелителя.
На этом встреча закончилась.
Трудно изгаляться в словоблудии, когда вокруг беготня, а твое самое дорогое имущество пострадало, дай-то Бог, не безвозвратно сломалось.
Мы поспешили откланяться. С нами поспешили проститься. Обратная дорога запомнилась смутно, у меня дико разболелась голова, не хотелось не то что думать, жить не хотелось. Лишь одно желание поддерживало меня. Я просто мечтал упасть в свою кровать и потеряться в ней на пару дней. Но помимо воли в голове прокручивались события сегодняшнего вечера, то и дело перед глазами всплывали лица амина, капитана, литуса, Рамуса… Какая-то мысль сосредоточенно билась в висках, но я малодушно ее послал, оставив все разборки до завтра.
Постель. Ура.
====== Глава 17. Фея-крёстная ======
Жизнь на корабле затаилась. Нет, конечно, все дела делались своим чередом, но в воздухе отчетливо витало напряжение, не было привычных шуток, улыбок, громких весёлых разговоров. Было ощущение, что рядом неизлечимо больной, и все вокруг него ходят на цыпочках. Хотя, может, так и было. Уже третий день капитан не выходил из своей каюты, оставив текущую работу на своего заместителя Марка Сиэнэ. Никто не знал, что с ним. Его просто не было.
Сам я после посещения амина сутки провалялся с дикой головной болью, поэтому благополучно пропустил и передачу сарутов консулу, и сам отлет. В рубку я больше не ходил. Без капитана я чувствовал себя там неловко и не мог расслабиться до такой степени, чтобы слушать звезды, поэтому проводил свободное время на камбузе. Команда почтила Уго своим доверием, и теперь до самого Гархара, он – бессменный повар, а Ниро вызвался в добровольные помощники. Ну, почти добровольные, если не считать полуторачасовой истерики Уго, обрадованного уважением команды. Только согласие Ниро хоть как-то примирило его с обстоятельствами.
Сидя за столом и помогая Ниро резать «лук», я недолго смог вытерпеть их переглядывания.
– Да рассказывайте уже! Хватит в гляделки играть.
Они опять переглянулись, и Ниро со вздохом сказал:
– Литуса у амина помнишь?
– Гм, его, пожалуй, забудешь. – Я не говорил парням, как этот литус меня обрабатывал. Сам пока еще не понял, что произошло, и главное, как я из этого дерьма смог выплыть без потерь.
– Это брат капитана.
– Брат, значит… – Ну что ж, это многое объясняло, и его поведение тем вечером, и теперешнее отсутствие. – Как его звали, Дису?
– Да, Дису. Представляешь, каково сейчас капитану? Сколько уж лет прошло, а он до сих пор переживает…
– Я так понял, дело было лет десять назад?
– Да нет, уже тридцать с небольшим где-то. Капитан тогда только Академию закончил, ему двадцать шесть было, поступил младшим пилотом на торговый корабль Дома, а тут такое… Ну, он сорвался, службу бросил, брата спасти пытался. Только Глава Дома ему этот фортель не простил, они с Дису хоть и не с самого низа, но далеки от главной ветви. Фактически, их выкинули из Дома, только без официального отречения. Когда капитан от сарутов вернулся, то устроился на имперский корабль-разведчик. Опасно, конечно, но зато и лычки быстрее получишь. Если выживешь. – Ниро шумно отхлебнул из чашки, и задумчиво уставился куда-то. – А на следующий год, когда Эйлинэ ребенка родила, совсем с катушек слетел, в самое пекло лез, смерть искал. Только не брала она его, зато четыре Солара из рук самого Императора принял.
– Что за солары? Это какие, которые саары?
– Нет, Алис, ты совсем путаешь. Саарэ – это энергетические камни, топливо для космических полётов. А солары – о-очень дорогие камни, потому как сверкают как звёзды. Их в украшениях используют всяких, ну а Солары, это так коротко называют орден Соларовой Звезды. Награждают очень достойных и очень редко. Часто посмертно.
– А-а. Что там дальше было?
– Дальше-то? А дальше он капитаном самым молодым стал, корабль в пятьдесят лет получил в управление.
– Так ему сколько сейчас? – Что-то я запутался в расчетах.
– Шестьдесят в следующем году будет. Молодой совсем, и уже десять лет как капитан. Некоторые лет в сто только корабль-то получают. Только вот один он всегда. Ну, связи были, не без этого конечно, но чтоб всерьёз что-то, так нет.
Я медленно охреневал. Капитан по моим представлениям тянул максимум лет на двадцать восемь, а ему все шестьдесят, да и продолжительность жизни здесь офигительная. Понятно теперь, почему ему мои оставшиеся десять лет мигом казались…
– Ниро, – Голос Уго был ласков до приторности. – А ты это всё, откуда знаешь?
– Откуда-откуда, служил я с ним ещё на имперском разведчике. Это когда мы с тобой в первый раз разругались до соплей. И ты на “торговце” к Свиярам летал. Ну вот, а я вместе с капитаном потом и на «Тень Айюмы» перешёл. А знаю потому, что после звонка Рамуса, мы пили вместе. Он с горя, я из солидарности. Рамус, тварь, ведь тогда специально позвонил, первенцем похвастаться.
– Рамус сейчас в фаворе. Он у амина правая рука, как я слышал, и ему многое позволяется. Ведь терпит же Айюма таких уродов! – Уго в досаде бросил нож на стол и налил всем хилпара.
– Ребята, я вам не говорил, ну, в общем… Тут такое дело…
– Ё-моё, Алис, давай уже, хватит мяться!
– В общем, на приеме у амина литус пытался приворожить меня на Рамуса. Кажется. Только не спрашивайте, как я освободиться смог. Сам не понимаю.
– Ты уникум, Алис. Ты это знаешь? Сорваться с крючка литуса… – Ниро тихо присвистнул. – Силен Рамус, если ради его прихоти амин так рисковал своим литусом. Так ему из-за тебя плохо стало?
– Да не знаю я. Только и я потом чуть ласты не склеил…
Мы сидели вокруг стола и хмурились в рюмки с хилпаром. Та еще дрянь. Мне и понюхать хватит, пить даже не обязательно.
– Это что же получается, Рамус столько лет мстит капитану? – Я задумчиво двигал рюмку по столешнице. – Так сильно любил?
– Не знаю, Алис. Если и так, то любовь у Рамуса какая-то на редкость уродливая. Она должна нести радость возлюбленному, а не страдания. Я это так понимаю. – Ниро с затаенной грустью смотрел на Уго, а тот глаз не отрывал от стола.
Вот ведь тоже, страсти бразильские. Голова у меня уже не болела, и я попытался найти мышонка. Тот тихо-мирно сидел под миской, даже носа не высовывал, ржавый ящик все так же валялся рядом. Я мысленно потянулся к Мышу, мне хотелось, что б он чуть высунул усы из-под миски. Совсем немножко, повторения того психоза мне совсем не улыбалось, мне лишь важно было понять отношение Уго к Ниро. Мышонок чуть подлез к краю, вот уже видны его любопытные глазки, влажно блестящие в темноте. Еще чуть-чуть. Еще. И тут меня опахнуло теплым ветерком. К нежному запаху корицы примешивались нотки яблочного аромата, чуть-чуть отдавая ванилью. Яблочная шарлотка, прелесть какая. Уго пах восхитительно, но под всем этим великолепием таилась неуверенность и печаль, если не сказать тоска. И тонкие струйки ее тянулись к Ниро. Но не успел я как следует приглядеться, как внезапно громкий писк рации вывел меня из транса.
