Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"

Автор книги: Roman off

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 53 страниц)

– Соро переживает.

– Угу.

– И Нари с Ривом тоже, бедняги.

– Угу.

– Ну надо же, как у них всё закрутилось странно…

– Угу.

– И с Аристом вот надо будет поговорить…

– Угу... Только один не ходи, возьми с собой кого-нибудь и мне скажи заранее.

Ну надо же, а я думал, Мэль меня и не слушает, так только для проформы угукает. И кстати…

– Мэль, а чьи это комнаты?

– Конкретно ничьи, это гостевые апартаменты. А если глобально, то императорские.

– А-аа… А чья тогда одежда в шкафу?

Вот это меня очень интересовало, несмотря на недолгое знакомство с содержимым, отдавать его уже категорически не хотелось. Мэль замялся и, приподнявшись, я увидел, как румянец заливает его скулы.

– Что такое?

– Я купил… это. Для тебя.

– Купил? Для меня? – Мои глаза едва не мигрировали на лоб. – А где?

– В «Алиуме».

– Не знаю такого.

– Ну… магазин такой известный, там всё найти можно.

Мэлю всё ещё было почему-то неловко, а меня что-то такое царапало, именно про Алиум. Алиум, Алиум… нет, в упор не помню.

– И что, вот ты так пришел и купил? Сам выбирал? А размер, откуда знаешь?

– Ты тогда в мед-корпусе находился, и я так там всех загонял, что рау настоятельно просил меня заняться чем-то подальше оттуда и не нервировать работников. Вот я и пошел, отвлечься. Размеры Уго с конструктора снял, ну а в магазине я выбрал то, что понравилось, то, что хотел бы видеть на тебе…

– Платья?

Уточнил я у смущенного капитана, чувствуя, как вниз по позвоночнику ползут мелкие мурашки. Платья были хороши, жаль, что то черное с разрезами не вынесло свидания с Мэлем.

– Это не платья, это килоты, только их с брюками носят. Но так как надел ты, с голыми ногами…. Это невероятно красиво. – Мэль провел костяшками пальцев по моей щеке и шепнул. – Только чужим так не показывайся, пожалей меня, а?

– Неприлично?

– Просто ужасно, неприлично красиво.

Опустив голову, я улыбнулся Мэлю в грудь, мягко коснувшись кожи губами. Озорное довольство бродило в крови пузырьками шампанского, но на полноценную шалость сил не было, а довольствоваться малым… Нет уж, увольте. Трупы в постели – это ужасно неэстетично. Веки опустились, словно налитые свинцом, и я уютно вздохнул, крепче прижавшись к тёплому боку.

– Я не всё померил… Там есть еще пара этих твоих килотов… Потом покажу.

– Буду рад.

Нежный поцелуй в макушку словно опрокинул меня в пуховое облако, и мягко планируя в уютной темноте, я улыбнулся. Огненная страсть восхитительна, жаркие ночи заставляют гореть сердце, но ничто так не ласкает душу, как разделённые объятия с тем, кого любишь. И кто любит тебя.

Как в сказке…

А утром, когда я уже приготовился к коварному нападению на спящего Мэля, к нам пришли. Ну, вернее не к нам, а к Мэлю, да еще и как к капитану Тонгу. Короче, визит был официальный.

И что странно, вот вроде и встал я раньше Мэля, но гостя встречал он, весь из себя бодрый, а я, любопытствующий и лохматый, сидел с ним рядом и тихо зевал в кулак. Напротив в кресле, до изжоги официальный, сидел Шкафчик и что-то там втирал про отпуск или увольнительную… или увольнение в запас? Что-то я с утра слегка не адекватный, ну никак смысл беседы не улавливаю. С романтичного настроя меня сбили, и организм видимо решил вернуться к прошлой программе. Притулившись к родному плечу, благо не гнали, я в полудрёме рассматривал Лайза. Вот было у меня подозрение, что он какой-то не такой. Спокойно-счастливый какой-то… как будто внезапно познал дзен. И взгляд такой просветлённый… зуб даю, это любовь. Только когда он успел? Чтоб так внезапно и сильно? Это должно быть нечто мощное, раз пробило нашего Шкафчика навылет…

И тут я вспомнил. Ну конечно! Ну вот же я балбес! Святилище! Я же видел, когда под потолком телепался, как Лайз сначала пробирался сквозь боевые действия и арт-обстрел к Алтарю с какой-то барышней, а потом у этого самого Алтаря стоял с ней же в обнимку. Правда там еще вроде Император был и что конкретно было к чему, я не в курсе, ну так сейчас рядом со мной и сидит кандидат на исповедь.

Видимо почувствовав мой горящий энтузиазмом взгляд, Лайз поперхнулся на середине фразы и замер, настороженно косясь в мою сторону. И я не заставил себя ждать.

– Лайз, друг мой…

– Алис, ты меня уже пугаешь.

– Лайз, поправь, если я ошибаюсь? Ты бросаешь любимого командира и сходишь на берег?

– Э-ээ… я бы не стал формулировать столь… э-ээ… категорично, но в общем да.

Тут я подался вперед, едва не облизываясь в предвкушении, а Лайз вздрогнул.

– И кто она?

– Где?

– Лайз не крути! Я всё знаю, ты еще в Святилище засветился. Так кто она?

Лайз как-то обреченно вздохнул и… улыбнулся настолько беспомощно-нежно, что я едва не стёк на пол: столько счастья плескалось в его глазах.

– Лиюнэ. Ее зовут Лиюнэ. Она мама Рива и служит в Храме Целителем, хоть и не прошла Посвящение. Она не укрылась вуалью от мира, и я…

– И ты женишься, старый Сак! Что же ты сразу не сказал-то, дурень? Развёл мне тут политес: контракт, отпуск…

Мэль радостно хлопнул по колену, и Лайз как-то неловко улыбнулся, пожав своими монументальными плечами. А я едва не всплакнул. Бедная женщина! Как же она его прокормит?

– Так ведь действительно контракт. Я и хотел выяснить, сколько с меня возьмешь в качестве отступных?

– Тьфу! Ну как есть идиот! Ты когда меня от плазмы собой закрывал, тоже о контракте думал и об отступных?

Я и глазом не успел моргнуть, как они уже душили друг друга в объятиях, и у кого хрустели кости, я не понял, но решил не переживать. В крайнем случае, медотсек еще никто не отменял.

– Так что опередил я тебя, командир. – Лайз шало улыбался и ломал плечи Мэлю, но тот даже не морщился, с улыбкой глядя в ответ. – Ты раньше обзавёлся Нареченным, а в Храм пару введу раньше я!

– Да уж, опередил, как есть! Ну ничего, вот я утрясу свои дела с Родом, и повяжу Алиса всеми возможными способами, чтоб никуда не делся.

Теперь тискали уже меня, и я искренне переживал за свой организм, не привыкший к такому сдавливанию. А они, заразы, еще и по рёбрам проехались!

– Отстаньте, изверги! Сломаете что-нить нужное, а мне потом опять в медотсек?! А! Рёбра не трогайте!!!

Ну вы поняли, да? Через полчаса, когда их попустило, Лайз уже не был столь официально прилизан, а Мэль вовсе не был похож на капитана, я же по обыкновению был румян и весел. И бил обоих диванными подушками.

Отдышавшись, я нагло свалил свои уставшие конечности на Тонга, и спросил:

– Вот ты теперь уйдёшь, и чем заняться планируешь? Чем вообще может заниматься муж Целителя? Или это она работу бросит, и будет дома сидеть, уют наводить?

Мне действительно было интересно, так что перевернувшись, благо метраж возлюбленного позволял, я уткнулся подбородком в переплетенные пальцы (нечаянно надавив локтями на что-то важное в организме Мэля, по крайней мере, он вполголоса об этом прошипел) и приготовился слушать. Лайз, весь из себя взъерошенный и с непроходящей улыбкой, пожал плечами.

– Да мне всё равно как-то, но сомневаюсь, что Лиюнэ сядет растить таир. Целительство… это не работа, это диагноз, как мне кажется. И то, что она не скрыла лицо вуалью, ни о чём не говорит. Да она мимо кашлянувшего в толпе пройти не может, чтоб не остановиться. Мы вчера по каким-то ее делам ходили, потом в Трибунат, потом опять ее носило в нижний сектор за каким-то демоном… И на всё это потратили времени раза в четыре больше, чем если бы я один ходил. И вот что я тебе скажу, Алис. То что Целители еще не вымерли, вот это воистину промысел Госпожи. Они ж совсем неадекватные становятся, когда болящих видят. Вокруг не смотрят. Кстати, Лиюнэ сказала, это состояние внутри похоже на Зов. Они просто сопротивляться не в состоянии и думать о чём-то другом не могут. Она говорила, две ее знакомые так погибли. Совершенно нелепо.

– Но как же… они же, получается, совершенно беззащитны? А если их кто-то обидит? Нападёт там… ну я не знаю?..

Я слегка поёжился, в прошлой земной жизни, как мне помнится, одинокие женщины всегда были особенно уязвимы.

– Алис, они же женщины. – Лайз недоумённо взлохматил свой военный ёжик. – И к тому же Целители. Да их через любую лужу на руках перенесут, стоит им лишь намекнуть. Нападать на них, угрожать им? Да таких идиотов еще не рождалось! Без их Дара многие бы не выжили, они практически последняя инстанция, и все это прекрасно помнят.

– Но… у вас же мед-отсек есть и вообще?..

Я искренне пытался понять, как при наличии развитой медтехники, целительство может сохраниться в виде востребованной отрасли? Ответил мне Мэль.

– И мед-отсек и вообще, это да. Но после этого всего раненые бегом бегут в Храм к Целителям. Только они могут поправить мельчайшие перекосы в психоматрице, которые всегда остаются после ранений. А это не то, с чем можно жить долго и счастливо. Тебя, кстати, тоже возили на Соросе, после вашего с Нари похищения, если забыл. Там тебя и лечили и стабилизировали. Так что Целители способны на многое и многое могут себе позволить. Народ знает, кто зачастую стоит между ним и Порогом.

– Вот именно. Но нелепых случайностей вследствие их тотального погружения в себя на работе никто не отменял. Так что даже если я остаток дней проведу, охраняя Лиюнэ, соскучиться мне будет просто некогда. Слава Госпоже, денег у меня хватает, рисковые вылазки Тонга всегда приносили хороший доход. А как я понял, с моей защитой у нее будут силы для каких-то интересных манёвров. По крайней мере, она спрашивала, что я знаю о русах и Аврусе в целом.

– Русы – это которые добывают саарэ, который типа бесконечная батарейка?

– Типа да. Правда неясно что там и как, и зачем это всё Лиюнэ, но, – тут Лайз лукаво ухмыльнулся.– Я никогда не был против приключений.

Мы рассмеялись, а я думал: сказать или нет, то, что мне про русов Айюма рассказывала? С другой стороны, что я знаю? Что они эмпаты? Так это все в курсе. Что саарэ у них в роли щита-поглотителя-накопителя? Ну… тут тонкий момент. Надо обдумать, прежде чем делиться такой информацией. Вдруг кто-нибудь не тот услышит, и придет этим русам пипец особо извращенным способом? Решено. Помолчу пока и посмотрю вокруг.

Пока я раздумывал, меня уже транспортировали на кухню и залили таиром. Лайз с Мэлем говорил о чём-то наверняка интересном, но нифига не понятном, ибо жеж космическая механика! Короче, я скучал. Но, слава Богу, недолго.

Потому что пришел Уго. С Ниро разумеется и целым мешком инфы, да такой, что я чуть со стула не упал. Оказалось, что амин сдо… ээ… умер в общем, и Рамус с ним за компанию. Прям вечный тандем: и в жизни и в смерти вместе. Вот не поверите, но у меня как будто килограмм тридцать с плеч уронилось. Нет, килограмм сорок! Нет! Пятьдесят!

Короче, мы на радостях это дело отметили. Я понюхал пробку с их мерзким хилпаром и поплыл, оттого сделался невменяемо смел и уломал Мэля взять меня погулять. Он кстати зачем-то к Императору собирался, вот и посмотрю еще раз на местную архитектуру. Неохотно, но Мэль уломался, ибо альтернативой было отпустить меня с Уго и Ниро в Храм, либо гулять по городу. Я сурово рвался на подвиги. А то, что это такое? Враги давно повержены, а я всё ещё под домашним арестом сижу?! В общем, меня взяли во Дворец.

По дороге хмель выветрился, я устыдился своего поведения, озадачился тараканами Мэля (Что ему мешало проявить твёрдость, в смысле, сознательность и показать легендарный характер?), повторно устыдился под насмешливым взором Императора и потопал за этими двумя в чёртово подземелье. Святилище, чтоб его так! Сказали бы раньше про свои планы, так я бы лучше дома остался…

Утренние молитвы всегда заряжали Сайнэ улыбкой, оставляя после себя ощущение грядущего праздника. Проснуться и вновь увидеть, что твою руку надежно держит ладонь Госпожи, не это ли счастье? А ведь впереди целый день, что подарит радость в служении Миру. Много лет Сайнэ встречает рассвет улыбкой лишь благодаря этой милости, но то, что было когда-то давно, хоть и не терзало ее больше, всё же не забывалось. Да и не хотела она забвения своей боли. Память о ней и рука Госпожи дарили надежду, что и впредь подобное не повторится.

Не каждое утро, конечно, но иногда Сайнэ позволяла себе минутку покачаться на волнах памяти. Вот так, как сейчас…

Тщательно плетя ритуальную косу, она с улыбкой прослеживала взглядом рисунки на ладонях – свидетели ее побед и достижений во славу Айюмы. И сердце полнилось благодарности и поклонения к Той, что когда-то приняла ее. Спасла ее… от самой себя.

Сайнэ не всегда была столь многомудра. В бытность свою юной принцессой правящего дома Сороса она позволяла себе многое, подчас не утруждаясь лишними размышлениями о правомерности своих поступков. Своё «хочу» тогда было в приоритете.

Сайнэ кривовато усмехнулась. Она не любила эти воспоминания, но они были необходимы. Нужно помнить, кто ты есть и кем ты был, чтобы благодарность не затухала в сердце. Помнить, кому сказать утром первое «спасибо». Она помнила.

Младшая сестра Великой Саюлле не утруждала себя подобным. Беззаботно порхая по жизни, она не заботилась о чужих чувствах, пока однажды…

Тогда ей казалось, она обрела любимого… но как оказалось, казалось не правильно. Столько лет прошло, а она до сих пор помнит, как от толчка ее руки распахнулись двери, как от сквозняка взметнулись вверх искры ароматных свечей, а в полумраке суетливо заметалась нагая фигура. «Любимый» лежал в постели, даже не посчитав нужным прикрыться, пока его Наречённая, так не во время нанёсшая визит, растерянно оглядывалась посреди комнаты. Фаворитка, устав визжать и видя спокойствие господина, и сама успокоилась, демонстративно усевшись у его ног. А дальше – всё как у всех. Крики, обвинения, слёзы, угрозы… только вот далеко не все потом приходят в себя, склонившись над телами любовников и сжимая в руках окровавленный нож… Нож, что несла любимому в подарок, как редкую музейную ценность.

Сайнэ, в ужасе от содеянного, так и пришла к сестре с ним в руках. И даже сейчас не понимала, как ее в таком состоянии пропустили в покои к Великой Саюлле? Но вот дальнейшее едва не добило ее. Сестра, продолжая спокойно причёсывать маленького сына, пожурила ее за невнимательность и неопрятный вид, предложила съездить, развеяться на курорт и обещала вскорости прислать слуг с уборкой. Маленький Чарес меж тем методично душил котёнка…

Сайнэ не помнила, как ушла от них, не помнила, как нашла дорогу к Храму. Она помнила лишь вкусный прохладный ветер Алтарного зала, что омыл ее лицо, до сих пор стянутое коркой запёкшейся крови и слёз. Чужой крови и её слёз. И после покаянной молитвы, что сама рвалась из ее сердца, после утешения, что омыло ее душу свежей водой Туманного Озера, Сайнэ приняла решение о служении Миру и ни разу не пожалела об этом впоследствии. Даже сестра не смогла переубедить ее и вернуть во Дворец. Аминесса Саюлле ругалась последними словами, говоря, что и одной сестры, ее близняшки Свейлы, отданной для служения в Храм (как было заведено еще предками), достаточно, и отдавать вторую она не намерена. Но Сайнэ была непреклонна. Она осталась в Храме, прошла там Посвящение, и ни дня не было, чтобы ее утро не начиналось с благодарности. В душе Сайнэ царил покой.

А то, что в результате Посвящения она стала бесплодной… что ж, у всего своя цена. И чужие спасенные благодаря Дару и ее мастерству жизни – достойная плата. Все дети Мира – их с сёстрами дети.

Хотя иногда, очень не часто, бывает одиноко. Сёстры слишком озабочены тревогами Мира, так что совсем не остаётся времени на себя. Чужие просто не выдерживают жизни рядом с Посвященными, настолько дико им кажется ставить чьи-то интересы выше своих, а ведь иной раз просто до слёз хочется разделённого тепла. Может хоть питомца завести?..

Сайнэ даже встряхнула головой от удивления. Придут же порой мысли в голову, не знаешь – то ли смеяться, то ли плакать.

Так, ладно. Сегодня у нее интересное дело. Сегодня она проведёт обряд возобновления супружества для тех замечательных мальчишек, у которых выкупила руку амина. Кстати, благородная Арриона была очень признательна за хлопоты. Теперь у нее есть официальное подтверждение о кончине супруга и тело (пусть хотя бы и часть) для упокоения в фамильном склепе. Она совершила положенное аминессе Сороса и может, наконец-то, забыть кошмарные годы своего брака.

А мальчишки действительно славные. Сайнэ уже предупредила сестёр об Обряде, и поскольку назначенное время уже подходило, ей следовало поторопиться к Алтарному Залу. Приготовиться. Впрочем, Сайнэ не требовалось много времени на приготовления, и последние минуты ожидания она просто стояла, касаясь ладонями Алтаря, восторженно чувствуя распирающую его гудящую Силу.

Мы топали в темноте, я цеплялся за руку Мэля и втихаря нудел. Вот не идиот ли я? Надо было выяснить сначала, куда они собираются, а потом уже ползти следом. Мог бы и остаться где-нибудь, посидеть в уголке, завитушки на потолочной лепнине посчитать, так нет же… И вообще, может я морально не готов был вернуться сюда так скоро?

Император пёр танком... э-эм... пардон, двигался бодро и величаво. А я удивлялся. Мужик реально похорошел с нашей последней встречи! Нет, ну конечно тогда он вообще выглядел, что называется, краше в гроб кладут, но если не придираться к мелочам, он действительно изменился. И так сильно! Казалось, он тоже сбросил со своих плеч пару десятков килограмм ненужного балласта. И вот не знаю, конечно, может это зрение в темноте дурит, но мне серьёзно кажется, что у него волосы выросли. Ну так, чисто пушок еще, но глазу приятно. И лицо у него разгладилось как-то, посвежело. Это что у него за косметическая терапия образовалась интересно?

Аа… ну точно, у них же с Рода Проклятье спало. Так это наверное откат какой-нибудь энергетический. Неслабый такой откат… судя по Императору.

Занятый своими думками, я пропустил момент, когда мы пришли. Очнулся я оттого, что Мэль меня пристроил посидеть на какой-то камушек. А сам пошел к Алтарю, где уже вовсю магичил Таурис. В Святилище явно недавно прибирались. Того дикого бардака, что я помню, уже не было. Хотя некоторые валуны оставили прикольно валяться у стен. Фэншуёвенько так.

Короче, всё вокруг светится, цветы Йорассу мерцают, Алтарь пульсирует, я в нервах полу рубашки тереблю, чтоб значит, руки при деле были и куда не надо не лезли. Красиво… Глаза радовались приятному полумраку, рубашка оказалась мягкой и теребилась тоже приятно. А Император начал что-то говорить… или петь? Я так понимаю, процесс пошел.

Я нервически вздрагивал, по старой памяти почему-то всё ожидая подлянки, поэтому сидел на своём насесте нахохлившись, сжавшись в комок и совершенно не в силах оторвать взгляд от Алтаря. Так что успокаивающие поглаживания по спине пришлись очень кстати. С трудом выдохнув и расцепив зубы, я немножко расслабился, откликаясь на тёплое-живое и продолжая смотреть в темноту.

А она засверкала… в смысле засверкал Алтарь и всё что рядом... а тьма клубилась вокруг. Вот Император что-то сказал... поднял руку вверх... нож льдисто сверкнул в вышине. Мэль подался вперед, протягивая руки… Так. Стоп. Какой нож?!

Сестра второй ступени служения, до глаз укутанная в темные одежды, почтительно отворила дверь и, дождавшись благосклонного кивка Сайнэ, запустила брачующихся. Жрица прятала улыбку в уголках губ, сохраняя серьёзный, полагающийся моменту вид. До тех пор, пока не разглядела вошедших. Холодная маска вновь заковала лицо, пряча тепло её глаз.

– Разве сейчас ваше время, благородные?

– Мы договаривались в Храме о клановом обряде еще несколько дней назад, госпожа. И Хозяйка Теней дала разрешение.

– Она проверяла брачующихся?

– Да, госпожа. Они свободны, и мы, как Главы Родов, будем говорить от их имени.

Едва кивнув, Сайнэ вновь вернулась к Алтарю, внутренне поморщившись. Клановые браки! Да они даже не привели своих детей с собой. Верный признак, что те не горят желанием к супружеству. Сайнэ коротко вздохнула. Закон разрешает Главам говорить от имени любого члена Рода, и при клановом союзе Жрица может лишь проследить, чтобы оба брачующихся были свободны от обязательств. Редко, но бывает, что встав на Единый Путь, в последующем перерождении пары не сразу находят свою половину. Для этого и нужна жреческая проверка. Редко, потому что такие пары в принципе встречаются нечасто. А вступающий в брак, даже в клановый, должен быть свободен от любых уз. Поставив на Алтарь ритуальную чашу, она кивнула Главам.

– Подойдите.

Те явно знали ритуал едва ли не лучше ее самой и синхронно сделали несколько шагов вперед, с разных концов Алтаря. Положив Родовые Книги на тёмную гладкую поверхность, они замерли, соединив правые ладони через жертвенный камень.

Знакомые слова колко звучали в тишине, свечи и факелы мерцали на стенах, а тонкий аромат трав слегка горчил на языке. Мужчины стояли ровно, полные осознания собственной значимости, не сводя глаз с центра Алтаря, где от жаркого марева уже дрожал воздух, а кожу рук начинало ощутимо припекать. Вот Жрица, взяв чашу в одну ладонь и сжав в другой ритуальный кинжал, полоснула им запястье первого Главы. Его лицо оставалось всё так же спокойно и величаво, лишь веки на мгновение дрогнули. И пока кровь струйкой лилась в чашу, он заговорил, чётко произнося слова.

– Я – Глава Великого Дома Тонг, отдаю сына своего Рода, Исмаэля Тонга, в мужья…

====== Глава 94. Ужас ======

От дыхания по стеклу расползалось пушистое облачко. Разрастаясь, оно прятало за собой причудливо изогнутые дорожки и кусты, сплошь укрытые розовыми цветами. Дивный вид, что открывался из окна гостиной, дарил успокоение душе и радость глазам. Сейчас цвели тании, и всё вокруг тонуло в розовой дымке лепестков, чарующий аромат которых витал в воздухе, кружа голову.

Взгляд ТанАиса покорно плёлся вдоль затейливо разбитых дорожек и пёстрых цветников, лениво скользил по выгнутым спинкам маленьких ажурных мостиков, что предлагали свою помощь в форсировании крохотных ручейков, влёкся по аллеям пышнокронных деревьев усыпанных мелкими душистыми соцветиями вслед за ветерком, что шаловливо взметал ввысь лепестки цветов.

Сад Чудес – гордость матери, Императрицы Майири. Планировка, идеи, тщательный контроль – всё находилось в ее ведомстве, как и маленькая армия садовников. В саду не было машин, по мнению матери, сад любит живое тепло рук и именно поэтому столь благодарно откликается на заботу.

Рисуя пальцем на запотевшем стекле, ТанАис вспоминал, как детьми точно также расписывали окна с младшим братом. Стоило подышать потом на эти места, и рисунки вновь проявлялись, являя порой не очень приличные надписи. За что им с Сином потом здорово влетало.

Тан вздохнул. Несмотря на колоссальную удачу Рода, снятие Проклятия Сан-Горра, на душе было сумрачно. Нет, он был рад конечно. Хотя даже не так, он был счастлив, ведь его маленький братишка снова стал собой, опять таким же ехидным мелким поганцем, как раньше… А он, ТанАис, уже и забыл, каким замечательным был его брат… Только вот на душе было тяжко. Холодно.

– И почему ты еще здесь? Последние свёрстки еще вчера закончили, я думал, ты с утра рванёшь в Храм к своему кудрявенькому. В чём дело, Тан?

Старшего брата, даже не видя, не узнать было не возможно. Тан уткнулся лбом в стекло, вскользь стирая написанное.

– Учитель запретил. Сказал, он понимает мои чувства, но Нари не готов сейчас встречаться со мной. У него там какие-то проблемы образовались. Сказал, вот разрешится всё, тогда уж…

– А помочь с этими самыми проблемами? Как мне кажется, императорской ветви под силу очень многое, если не всё.

Тарин с улыбкой разлохматил тщательно уложенные волосы брата.

– Думаешь, я не предлагал? – Тан сердито дёрнул головой, уклоняясь от его руки. – Там какие-то храмовые дела. И Учитель запретил даже показываться у Нари на горизонте, типа ему это очень неполезно сейчас. Чем, интересно, я могу повредить?!

– Не дёргайся. Учитель не стал бы зря запрещать, он ведь знает, для тебя это не прихоть, не игра. Так что наберись терпения, малыш.

– Тарин, я уже много лет не малыш, а ты всё меня зовёшь этим дурацким прозвищем! Достал, ну в самом деле!

– Какой же ты глупый, малыш. Даже обзаведясь седой бородой, для меня ты останешься тем самым мальчишкой, что таскал конфеты из кармана моего пиджака, и пачкал сладким сиропом мне рубашку.

– И вот интересно, почему в твоём кармане всегда были мои любимые конфеты?

– Всё очень просто. Это же был волшебный карман! Специально для моего маленького братика. Чтобы он нашёл там конфеты и порадовался.

Тарин обнял брата, и его большие ладони надёжно устроились на плечах ТанАиса. Как всегда, защищая.

– И ты, и Син… Для меня вы навсегда малыши. Пусть вы растёте, учитесь принимать взрослые решения, учитесь жертвовать собой во имя серьёзных целей… в моей душе вы всё те же мелкие шалопаи, которых я гонял по вечернему саду.

– Я помню, – Тан улыбнулся, расслабленно опираясь на брата. – Ты защекотал нас тогда до истерики. Хотя я уже был взрослый, это Син был совсем маленький.

Они замолчали, уютно обнявшись и вместе разглядывая сад.

– Не бойся, Тан. Я видел, как этот Нари смотрел на тебя перед уходом.

– Ну да, холоднее взгляда я еще не видел.

Плечи ТанАиса слегка поникли.

– Не тогда, дурашка. – Тарин рассмеялся и вновь взъерошил брату волосы. – Тогда, когда ты уже отвернулся, а он пошел к дверям. И поверь, уж чего-чего, а холода там не было и в помине. Так что у тебя есть все шансы на его взаимность. Хотя подозреваю, просто так он не сдастся. И помучает тебя вдосталь.

– Я был бы рад…

– Всё будет хорошо.

Ветер игриво обрывал розовые лепестки, маленькими смерчиками нося их в воздухе. Приближался Сезон Цветов, красивейшее время года. Сплошные празднества и балы, когда до утра не стихает музыка. Время любви. Время свадеб. Может и правда, всё будет хорошо? Тан погладил руку брата. Обязательно будет. И Тарин сможет когда-нибудь простить себя…

Страшно было, аж жуть. Напряжение, разлитое в воздухе ощутимо давило, так что голова сама собой втягивалась в плечи. Алтарь таинственно мерцал, Император с Мэлем, переплетя солидарно порезанные руки над его поверхностью, что-то говорили, вроде и громко, но непонятно. Кровь текла по их рукам, капала на этот замечательный камушек и… испарялась? По крайней мере, по бокам не текло, а вот пар над поверхностью камня определенно был. А вокруг них, словно живая клубилась тьма, периодически заслоняя всё происходящее.

Голоса звучали громко и отчётливо, временами срываясь на крик. Откуда-то взявшийся ветер трепал их одежды, поднимая с земли мелкий песок и раздувая волосы Мэля. Императору пока ещё раздувать было нечего, зато голос у дядьки – нечто. От его рокочущего, временами рычащего тембра мороз продирал по коже, и отчаянно хотелось горошиной закатиться в какую-нибудь щель.

На всякий случай поджав ноги, я вжался в стену, нервно хватаясь за побеги Йорассу, что равномерно покрывали стену за моей спиной. И вот мне казалось, он еще в прошлый раз уснул? А сейчас Йорассу тихонечко поглаживал меня по плечам, словно уговаривая не нервничать по пустякам. Замечательный цветок окутал меня лианами, и я благодарно спрятался в их толще, выглядывая лишь одним глазом.

Жуть продолжалась, но поскольку серьёзной угрозы вроде как не было, то потихоньку я смог стряхнуть оцепенение и начать думать. Чего меня так накрыло? Ведь зная ответственность Мэля, он наверняка не потащил бы меня на потенциально опасное мероприятие, так что и ни к чему пугаться было. Правда, сообразил я это только сейчас и даже слегка проникся благодарностью, что меня сюда всё же притащили, ибо где бы я еще такое увидел? Что-то не кажется мне сия процедура сильно распространённой, сомневаюсь, что Император в личном Святилище часто режет руки. Так вот, я проникся и смотрел уже с любопытством, но всё ещё иногда вздрагивал на особо громких нотах и порывах ветра. А когда из середины Алтаря в потолок ударил столб огня, я зажмурил оба глаза сразу.

Слава Богу, всё же это не затянулось надолго. После того, как их малость подкоптило огнём, ритуал стал плавно сворачиваться. Речь Императора затихала, лишь изредка скатываясь на рык, ветер тоже почти стих, и я рискнул даже спустить ноги на пол. Ну точно. Закончилось. Весь взъерошенный и пропахший дымом, со счастливой улыбкой на лице, Мэль шел ко мне. Интересно, что же всё-таки здесь сейчас произошло?

Едва слышный шепот и возня тонули в гулкой тишине пустых коридоров. И некому было одёрнуть дерзких, что нарушали покой священного места.

– Уго! Не вихляй задом!

– Мне неудобно.

– И мне неудобно, но от этого мне ещё неудобнее. И пристройся пониже.

– Ниро, да куда ниже-то? Я и так уже почти лежу!

– Вот и лежи ниже! А то мне совсем ничего не видно…

– А ты на спину не дави и вообще, тише давай! Если нас засекут, будешь сам объяснять, чем именно мы тут занимаемся.

– А так неясно, чем мы занимаемся, да? Тут еще какие-то варианты могут быть?

– Заткнись, Ниро! И держись чуть повыше или ты меня уронишь!

– Повыше нихрена не видно!

Оба толкались у чуть приоткрытых дверей в Алтарный Зал, пытаясь разобраться, что там происходит.

– Ниро! Если мы щас всё прослушаем, я тебе потом мозг через ухо вытащу, понял?!

– Уго, не шипи, я тебя не слышу…

Пнув Ниро и попыхтев для порядка, Уго вновь обратился в слух. Подслушивать, впрочем, как и подглядывать, было крайне неудобно. Им пришлось согнуться едва ли не в три погибели, а Ниро нависал над Уго, который почти лежал на самом полу, но пропустить такое?! Да ни за что! Не тогда, когда этот насквозь подозрительный Жазиф Тонг приперся в Храм с Родовой Книгой. Еще и Ниро вот взялся придуриваться! Куснув его за бедро, благо рядом, Уго приник к щели чуть приоткрытой двери и затих.

Жрица уже начала обряд, и оставалось только надеяться, что женить Глава Тонг собрался не их капитана.

– Ниро, вот в такие моменты я очень рад, что далёк от Великих Родов и сам могу распоряжаться своей задницей. Как думаешь, неужели Этот всё же Исмаэля женит?

– Не знаю, Уго. Капитан конечно силён, но голосу крови еще никто противиться не мог. По крайней мере, я не слышал, что бы кто-то пошёл против Главы Рода и остался жив. Я вообще думал, Глава его тогда изгнал.

– Все так думали, а он, жучила, видишь, как исхитрился! И комм-зараза здесь не работает, никому не позвонишь! Может попробовать прервать обряд? Ну там, зайти, поругаться? Всё же наша очередь была?

– Ага, и словить молнией по башке, да? Сам знаешь, двери можно открыть лишь с разрешения Жрицы, когда Обряд закончится.

– Да знаю! Злой ты, Ниро. Будем надеяться, что мы всё же ошиблись, и этот скот вовсе не про капитана договаривался. Ох, справедливая Госпожа, избавь от напасти!