Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"

Автор книги: Roman off

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 53 страниц)

Почти касаясь лепестками кожи, цветок Йорассу хищно шипел ему в лицо, но Мэль продолжал осторожно, буквально по миллиметру, сдвигаться в сторону. В отличие от тех же литусов, что колбасками болтались под потолком, лианы их не связали, однако на малейшее телодвижение нервно дергались и норовили стреляться иглами. Поэтому его бойцы прилипли к стенам и постарались слиться с ландшафтом, терпеливо ожидая пробуждения Алиса. Мэль себе такой роскоши позволить не мог. Внутри его все сжалось в паническом ужасе, а в голове было только одно: он должен добраться до Алиса. Быть сейчас рядом с ним. И никакие Йорассу в расчет не шли.

Алис все также сидел, замерев на огромном цветке, непривычный с этими темными волосами… И как казалось Мэлю, их яркая чернота медленно выцветала, словно подергиваясь пылью. И почему-то это пугало всерьез.

На следующую попытку сдвинуться, Йорассу ожидаемо плюнул иглами. Цветок был немалый, три-четыре его ладони в диаметре, и иглы были соответствующие. Скорее дротики, а не иглы. И был ли в том точный расчет или удача, но они лишь срезали несколько прядей его волос, обдав холодом скулу. Отметив еще дрожащие кончики игл, Мэль замер. Мертвым он не поможет Алису, а яд Йорассу – далеко не шутка. Однажды Мэлю довелось наблюдать, как умирал солгавший на Вагросе, и никому бы такой участи не пожелал. Изредка все же находились особо мудрые, пытавшиеся обойти Императорскую Справедливость, но итог был один. Вагрос открывал Носящему Венец всю полноту информации испытуемого, даже ту, о которой он сам уже благополучно забыл.

Вот только до сего дня, Мэль был искренне уверен, что Трон Айюмы – это артефакт, да, безусловно магический, но рукотворный, вырезанный из камня саарэ в виде лиан Йорассу. И никак не предполагал, что ему доведется вот так, лицом к лицу, в смысле к цветку, встретиться с ожившей легендой. И это конечно все замечательно, будет о чем рассказать друзьям за кружкой хилпара, когда-нибудь, но… Сейчас ему надо к Алису. А Йорассу его нужды не разделял. Приняв на себя миссию защиты, он слепо следовал ей, невзирая на неадекват того, кому подчинялся.

И если Мэль прав, и когда-то Трон Айюмы был столь же биологически активен, был живым Йорассу, и лишь потом застыл по чьему-то повелению, то у него определенно есть шанс добраться до Алиса, который в данный момент уже не сидел, а лежал в середине гигантского цветка. Раскрыв ладонь, и не давая себе времени не то что подумать, а даже на миг усомниться, Мэль поднял руку и накрыл бутон Йорассу.

Смотри. Смотри и ты увидишь, я хочу лишь помочь ему. Тому, кого ты слушаешь и кому помогаешь. Тому, кто часть моей души.

Теплый упругий бутон дрогнул под его рукой. Сила, гудящая в нем, припекала кожу, но Мэль стоял все так же ровно, спокойно ожидая положительного ответа. Потому что по-другому быть не могло. Потому что рука Алиса безвольно свисала вниз с черного лепестка, и кровь мерно капала с его пальцев.

Я нужен ему.

Лианы, легко мазнув его по щеке, скользнули к ногам, оплетая их, но он даже не вздрогнул, когда они вздернули его вверх. Ибо услышал в ответ тихое:

Ты ему нужен. Зови его и он вернется...

Ложе Алиса легко приняло дополнительный вес, окутывая мягкостью. А когда лианы, опустив Мэля на цветок, соскользнули, и его руки осторожно обняли истерзанное тело, вот тут весь его железный самоконтроль кончился. И бережно касаясь оцарапанной щеки, чувствуя губами слабое биение его пульса, он наконец-то смог выдохнуть тот ужас, что казалось, навечно сковал холодом его душу. Баюкая его в объятиях, дыша им, заслоняя собой от всего мира, Мэль шептал:

– Вернись ко мне… Вернись… сердце мое...жизнь моя… Вернись…

И не было никогда в его руках груза драгоценней, и тьмы вокруг более черной, чем сейчас.

– Вернись, Алис…

И тот момент, когда дрогнуло в руках его тело, Мэль будет помнить до Последнего Костра. Потому что это выдернуло его душу от самого Порога, где демоны рвали ее на части. Вернуло ее к свету. Алис открыл затуманенный взор, и кривоватая улыбка чуть приподняла уголки запекшихся губ.

– Я здесь… с тобой. Ну же, Мэль, все хорошо.

Слабые пальцы сжали его ладонь, и Тонг на краткий миг прикрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Уткнувшись в волосы с уже знакомым огненным отливом, он тихо выдохнул. Да, теперь хорошо.

====== Глава 86. Всё? ======

Ненавижу страх. Как спрут, он оплетает сознание склизкими щупальцами и, скручиваясь в животе ледяным комом, заставляет дрожать каждый нерв. Поняв, что не могу вернуться обратно по нитям сафродин, я словно упал с высоты в глубокую черную воду. И мой личный спрут уже ждал меня. Захлебываясь паникой, я бился в его тисках, когда чья-то теплая ладонь обняла мое сердце. Хотя почему чья-то? Даже сквозь глухое безумие я узнал эту руку и этот запах, пусть и слишком слабый сейчас… Мэль. Закрыв глаза, я потянулся к нему, послушный его зову, бестрепетно встречая боль – эхо реальности.

Цепляясь сознанием за его запах, согреваясь теплом его тела, я безуспешно пытался открыть глаза, а ласковая тьма была совсем рядом, маня пуховым одеялом покоя… Но он звал меня. И тоска в его голосе давала мне силы бороться, идя к нему, будто пробиваясь сквозь шквалистый ветер. Диким усилием приподняв ресницы, я наконец-то его увидел. Подранный окровавленный китель, щедро усыпанный каменной пылью, бурые запекшиеся разводы на лице и такие же бурые потёки на шее, ссадины без числа и несколько глубоких рваных ран… Все это меркло в сравнении с мукой в его глазах.

– Я здесь… с тобой. Ну же, Мэль, все хорошо.

Превозмогая слабость и сжимая пальцами его ладонь, я пытался улыбнуться – Мэль рядом. Оказывается, мне не так уж много нужно для счастья… Уткнувшись лицом в мои волосы, он судорожно выдохнул, а я шепнул:

– Спасибо, что вытащил… Я так боялся остаться там… в темноте, без тебя…

Мэль лишь вздрогнул, вновь сжимая меня до хруста, но именно это мне было необходимо… Его хриплое дыхание, каменная судорога мышц и пропахший потом и кровью ободранный китель, все это было мое. И для меня. Чуть отстранившись, он легко коснулся поцелуем моего виска, осторожно спускаясь вниз по щеке, но, так и не дойдя до губ, замер совсем рядом.

– Я никогда в жизни не боялся так, как сегодня. – Слегка касаясь губами моей кожи, он шептал, не поднимая глаз. – Никогда не оставляй меня, слышишь?

Он поднял взгляд, и у меня перебило дыхание – в черных, как космос глазах, я видел его истерзанную, окровавленную душу. Притянув Мэля к себе, так, что его глаза скрыли весь мир, я судорожно выдохнул:

– Никогда.

***

Им повезло. Не то что бы отступление планировалось, но находка брата оказалась очень кстати. Когда ломая плиты, вверх взметнулись побеги Йорассу, они как раз нашли рычаг, отпирающий потайную дверь, и успели ввалиться внутрь, лишь на пару миллиметров разминувшись с хищными лианами. Милость Айюмы необорима и благоволит к тому, кому посчастливилось ее обрести. И поскольку призвали Ее помощь не они, то безопаснее было затаиться.

– Что это такое?!

Неплотно закрытая каменная плита позволяла, оставаясь в безопасности, вполне сносно наблюдать через узкую щель за происходящим в Святилище. Амин с ужасом смотрел, как гибкие шипастые побеги походя крушили остатки каменной кладки и чудом уцелевшие сталагмиты, оставляя глубокие борозды в стенах пещеры.

– Что это?!

– А ты посмотри внимательно, ничего не напоминает?!

Сайлин зло огрызнулась. Ее била дрожь от пережитого напряжения, и щадить нервы братца она не собиралась. Тут лианы выпустили цветы, и амин замер на выдохе.

– Йорассу?

– Йорассу.

Жрица устало облокотилась о стену и прикрыла глаза, не в силах видеть, как мифический цветок окончательно губит их планы, ловя литусов, словно слепых кутят. Повинуясь воле маленького рыжего недоноска.

– Великая милость Богини. – Ее голос глухо отражался от стен, эхом теряясь в тишине каменного коридора, что уходил во тьму подземелий. – Боги! Да последнее упоминание о подобном – обретение Великого Трона Империи, но даже не все свитки сходятся во временных сроках, так давно это было.

– Сайлин, заткнись! – Амина было впору связывать. Диким зверем он метался от стены к стене, щелкая костяшками пальцев. – Мне вот только твоего занудства здесь не хватало!

– Благодаря моему занудству ты жив, скотина. – Жрица презрительно усмехнулась. – Ты бы и понять ничего не успел, как уже висел вниз башкой рядом со своими бестолковыми куклами. Пока Йорассу здесь, нам не выйти. Он не подпустит никого к объекту охраны, реагируя на малейший всплеск агрессии. Хроники говорят, Йорассу не приходит надолго, а когда опасность ликвидирована, засыпает. Что бы это ни значило… Так у нас будет хоть какая-то надежда выбраться.

Амин зло сопел, распинывая мелкий щебень, что натолсто устилал пол коридора, вполголоса проклиная вся и всех. Еще сестра лезет под руку со своими лекциями! То, что придется уходить, он уже понял, но сердце не могло вот так сразу смириться с окончательным поражением. Мозг лихорадочно перебирал возможные варианты контрудара, но… У него ничего не осталось. Остатки солдат – у Врат вместе с людьми Императора, литусы пойманы и висят, спелёнатые лианами, оружия нет, сестра потеряла возможность управлять тенями… Им просто нечего противопоставить историческому монстру. Только вот уходить некуда. Этот коридор сильно отличался от того, по которому они пришли сюда, и больше походил на рабочий лаз, чем на часть Храмового комплекса. Неясно даже, можно ли по нему вообще выбраться к поверхности. Хотя храмовый факел точно так же висел в скобах, как и там. В общем, остается сидеть и ждать, а потом попытаться выйти из Святилища и вернуться к знакомому ходу. Но кто бы знал, как амин это ненавидел – ждать!

– Ты знаешь, куда ведет этот коридор?

Сайлин дернула плечом, отвернувшись и заглядывая в щель. С ее стороны хорошо была видна вся картина, и особенно Алтарь… И тонкая фигура в грязном нижнем платье. Значит, правильно ей показалось, эта тварь Лиюнэ тоже здесь… Жрица сжала зубы, загоняя внутрь слепящее бешенство. Не время. Совсем не время так… огорчаться. У нее еще будет возможность сквитаться, это она знает точно. С усилием оторвав взгляд от Алтаря, она повернулась к брату, что так талантливо выбешивал ее своим не вовремя прорезавшимся ехидством.

– Нет, если верить Хроникам, в самом Святилище потайных ходов нет.

– Судя по тому, что мы сидим как раз в таком, Хроникам не всегда стоит верить. Интересно, в чем еще они ошиблись? Рамус!

Повелительный взмах и торопливый поклон Си Хольца лишь добавляет раздражения. Можно подумать он, амин, не видит, как того корежит от страха. Страха, что придется послужить к его успокоению. Тряпка. Мразь. Амин старательно не смотрел на склоненную голову, дабы не вцепиться и не…

– Так. – Амин встряхнулся. – Пойди, разведай, что там дальше по коридору. Может все не так уж плохо.

Си Хольц почтительно кивнув, снял факел и когда тот разгорелся под его ладонью холодным голубоватым пламенем, тихо исчез во тьме коридора. Амин сполз на пол, и, устало прислонившись к противоположной стене, поймал взгляд Сайлин.

– Если у него не получится, нам придется сидеть здесь, пока весь этот сброд не разойдется. И искать другой выход.

– Не боишься? – Сайлин ехидно скривила губы. – А ну как твой зверёк забудет вернуться с хорошими новостями?

Амин хмыкнул, оскалив зубы в усмешке. Но он уже успокаивался, и сестра это видела.

– Не боюсь. Он слишком привязан ко мне, чтобы бросить здесь. Он предпочтет убить меня лично.

Понимающе улыбнувшись, Жрица расслабленно прикрыла глаза.

– Ты когда-нибудь доиграешься, милый.

– Никто не пройдет мимо Порога, дорогая. Никто. Зато эти игры так радуют…

Он мечтательно вздохнул, и Сайлин рассмеялась – брата не исправит и Порог.

Перестав, наконец, вздрагивать и украдкой отерев лицо о его китель, все равно выбрасывать, я вздохнул. В объятиях Мэля было так спокойно. А если не слишком шевелиться, то и практически безболезненно. Нас по прежнему окружал сумрак, но того безумного напряжения, того выматывающего душу ужаса, не было. Только непомерная усталость. Кстати.

– А почему так тихо? Мы что, уже совсем победили? Все закончилось?

Да уж, голосок твой так хорош… Горло сипело так же, как я себя чувствовал. Мягко коснувшись губами моих волос, Мэль хмыкнул:

– Похоже на то. Йорассу спеленал литусов, а все остальные тихо и задумчиво стоят по стенкам. Цветочек нервный, чуть что иглами плюется.

Я слегка улыбнулся.

– Он – молодец, я видел… А амин? Его нашли? И Жрицу с Рамусом?

– Не знаю, малыш…

– Может Йорассу их схватил? – Боюсь даже подумать, что эти сволочи смылись. Ну вдруг их цветочек поймал, а? Надежду отстреливают последней, говорят.

– Я не видел. Мы отбивались от крипсов у Врат, рядом их не было.

Крипсы… Вспомнив это кошмарное порождение тьмы, я поёжился. Хоть и видел я тогда не много, но мне хватило: крики солдат… кровь… дикая мешанина тел… невыносимый визг раненых тварей... И как хорошо, что сейчас я мог обнять Мэля. Живого.

– А как Сали? А Уго с Ниро? И остальные? Много раненых?

– Много. Погибли пятеро наших и трое солдат амина. Остальные почти все ранены. – Тонг сухо перечислял потери, но я-то видел, как глаза его темнели, словно от боли. Для него убитые не были безликими фигурками на шахматной доске. – Салеб ранен, но не сильно, Рив был с ним. Уго и Ниро живы. Лайза я видел у Алтаря. С ним тоже все в порядке.

– Лайз и Рив здесь?

Вот же язык мой… невыдержанный! Глядя на моментально подобравшегося, хищного капитана Тонга хотелось прихлопнуть рот ладонью, а лучше прикопаться где-то потихой, но… поздно.

– Их не было с тобой?

– Ии… эээ…

– Алис. Быстро и внятно!

Я не могу быстро! Я еще не придумал как так покрасивей соврать, чтоб и самому не огрести от Мэля, и ребят не подставить. Пришлось в срочном порядке строить из себя умирающего лебедя (впрочем, особо стараться и не пришлось) и прямо на коленце лепить скромную вариацию на тему моих путешествий по древним катакомбам. В новой концепции мы с парнями расставались буквально на пару минут, да и то, это я их не видел, а они, несомненно, бдили и не спускали с меня глаз, выполняя наказ командира.

– Ээ... Ну вот, как-то так.

– Понятно.

Судя по взгляду, Мэль догадывался о моей скромности, но сделав скидку на больного меня, решил отложить допрос на потом. Перспективы покаяния заранее вгоняли в тоску. Так это он еще не в курсе, что творилось в самом Святилище пока они были под воздействием тех странных теней! Пустые коридоры меркли на этом фоне, и я уж точно не буду тем, кто возьмется его просвещать.

Мы помолчали. И видимо я совсем развздыхался, раз Мэль решил меня отвлечь. Причем даже сам не ожидал, что получится столь эффективно.

– Ты как, поокреп? Спускаться будем или еще полежишь?

– Спускаться? А мы где?

Удивленно оглянувшись вокруг, я, задушено пискнув, уткнулся ему в грудь, до судорог вцепившись пальцами в китель.

– Алис, ты чего?

Мэль удивленно погладил меня по плечу, пытаясь заглянуть в лицо. А я цеплялся за него, жмурясь и сухо сглатывая.

– Я высоты боюсь...

Тонг сначала затих, а потом мелко затрясся. Молча. Уткнувшись мне в волосы. И чего?.. Теперь уже я заглядывал ему в лицо. Чего? Тут он откинулся назад, так что наше хрупкое ложе заколыхнулось, и расхохотался! Нет, ну вообще, да? Превозмогая слабость, я пару раз ткнул ему в плечо кулаком.

– Мэль! Хватит ржать, я совершенно серьезно!

– Алииис! Ты невозможен!

Я лишь еще сильнее насупился. Ну а чего он?

– Алис, я едва не поседел, когда ты под потолком горел в огненном урагане. Потом у меня чуть сердце не выпрыгнуло, когда ты швырялся молниями, ну а когда ты, весело смеясь и цепляясь за ядовитые побеги лиан, руководил атаками Йорассу, меня чуть вообще удар не хватил! И все это время ты оказывается, высоты боялся?

– Ну... – Я растерянно хмыкнул. – Вот когда ты так вопрос ставишь, ситуация действительно выглядит по-идиотски.

По-прежнему цепляясь за Мэля, я осторожно глянул вниз. Было и вправду высоко. Мы расположились на огромной чаше цветка под самым потолком пещеры, и его черные лепестки мягко шевелились, хотя ветра вроде бы не наблюдалось. А внизу, частично скрываясь под огромным количеством побегов Йорассу, был полный бардак, в смысле разруха. Кругом порушенные сталагмиты, покрошенные стены и вздыбленный, переломанный пол. А я еще удивлялся, чего Мэль такой подранный?

– А обратно мы как?

– А я откуда знаю? Ты у нас здесь руководишь.

Я фыркнул, по-прежнему оглядываясь. Легко фырчать, когда крепкие надежные руки не дадут сорваться. Несколько побегов аккуратно потерлись о мое плечо и спрятались за лепестки цветка. Я проводил их задумчивым взглядом.

– А сюда ты как забрался?

– Попросил Йорассу, и он меня лианой закинул. Это когда у тебя волосы потемнели, и ты уже не сидел, а лежал на цветке.

– Потемнели? Волосы?

Я недоуменно скосил глаза на свою прядь. Грязные, слипшиеся, все в пыли, но все такие же удручающе рыжие. Мэль же хрипло продолжал говорить.

– Ты сначала переловил всех литусов и спутал лианами, а потом замер посреди цветка. И по волосам вниз ползла чернота. Словно Аллиан тонул в тучах. Словно ты… уходил. Уходил из этого мира, уходил от меня. И это было страшно, Алис… А потом ты упал, и я видел лишь твою руку, с которой вниз капала кровь.

Мэль отвел взгляд и слегка повел шеей, а сам сжал меня крепче, практически впечатывая в себя. Словно боясь потерять. А я, вздохнув, прильнул к нему, успокаивая. Эх, валерьянки бы сюда…

– Так я и ушел… куда-то. И оборвал нити литусов, потому и не смог вернуться. Если бы ты меня не позвал…

– Что за нити?

Мэль осторожно погладил меня по лицу, тревожно заглядывая в глаза. Может, думает у меня жар? Хотя… Если рассказывать все, то сам себе не спешил бы верить.

– Я расскажу позже, ладно? Разговор долгий, а так хочется, наконец, выбраться отсюда.

Мэль кивнул и вновь обнял меня.

– Ты можешь общаться с Йорассу, так ведь?

– Да, попросим, чтоб спустил? Нам к Императору сейчас надо. Я обещал вернуть Венец.

Прикрыв глаза, я расслабился в его теплых объятиях и опять почувствовал, что Венец ледяным обручем сжимает мой лоб, а поток Силы спокойно струится сквозь меня. Мыша устало сопел мне в шею, тихонько вздрагивая. И я благодарно погладил его встрепанную шкурку, ласково пройдясь по ушкам. Друг маленький, спасибо за помощь… Тот довольно уткнулся носом мне в ладонь и слегка расслабился. Да уж, потрепало нас знатно. Теплой волной коснулся моего разума Йорассу, и я понял: враги побеждены, задача, возложенная на него Госпожой, выполнена, и его время закончилось.

Цветок, на котором мы так удобно с Мэлем расположились, слегка вздрогнул и плавно начал опускаться вниз. Краткое чувство полета, и вот уже наша живая платформа мягко коснулась пола и замерла. Мэль аккуратно поднял меня на руки, и хотя держал, словно нежный цветок, боль вновь запустила в меня свои когти. Нога радостно напомнила, что она сломана, а тело принялось нудно перечислять свои ушибы и ранения, так что я закусил губу, пытаясь сдержать стон. Мэль вновь коснулся губам моих волос.

– Потерпи, сердце мое.

Он шагнул на разломанный пол, осторожно ставя ноги и стараясь не повредить лепестки Йорассу. А я, выглядывая из-за его плеча, смотрел, как цветок, с тихим шорохом вновь взмыл ввысь...

В безопасности его рук было так легко поверить, что весь сегодняшний кошмар, всё это побоище, смерть, так часто заглядывавшая сегодня в мои глаза, все это… мне просто приснилось. А разруха вокруг всего лишь талантливо исполненные декорации. Однако слишком настоящим выглядел Мэль. И кровь на его кителе, и на его теле тоже была настоящей. Как и мертвые тела вокруг. Ловя последние секунды покоя, я понимал: всё. Передышка закончилась.

Йорассу вновь потребовал моего внимания. Ему хотелось знать, куда девать тех, кого он поймал. Литусов? Действительно, и куда их теперь девать? Да и вообще… Вот что-то мне кажется, они сейчас тоже не слишком живые. И Йорассу подтвердил, совсем даже не живые, хотя он тут и не при чем. Угу, знаю я, кто при чем. И что самое странное, меня это не мучило. Литусы перестали быть для меня живыми людьми. А эта их уродливая недосмерть... Сразу и не придумаешь хуже. Души их давно были в Колыбели у Госпожи. Вот и телам пора на покой. Значит, сейчас их надо сложить поближе к выходу, чтоб потом было удобно забирать. Скорее всего их придётся сдавать в Храм к остальным Спящим. Йорассу еще раз коснулся меня теплой волной: он прощался.

Я смотрел из-за плеча Мэля, как лианы цветка пришли в движение. Сначала я даже не понял, что они делают, но как оказалось, некоторые гибкие плети, замысловато извиваясь, резным барельефом замирали на стенах Святилища. И все их цветки, включая нераскрытые бутоны, фиксировались строго на Алтарь. Другие же, те, чьи корневища были далеко от стен, свиваясь меж собой в жгуты, странными арками образовывали широкий круг. И опять же, центром которого стал Алтарь.

Мы с Мэлем завороженно разглядывали все эти изменения, а бриллиантовые искры на лепестках цветков тем временем начали тускнеть, словно свет в театре, пока совсем не потухли. Лианы застыли причудливым украшением зала, красивым, хищным, но тем не менее декором. А по их стволам, нет-нет, да и пробегал какой-то лунный отблеск.

Мэль очень медленно продвигался вперед, осторожно перешагивая через разломанные плиты и кучи камней, стараясь не растрясти мою ногу, а я вновь вернулся в мыслях к литусам. Как я понял, после гибели сафродины, если тело литуса было не поврежденным, то оно словно консервировалось, ведь своей души уже давно не было. Вот вам и получаются Спящие. Ни живые, ни мертвые… Но тогда как же Нари? И остальные Хранители? Я ведь видел их, и видел нормальными. Ну... Если так можно выразиться. Хотя в этом случае возникает вопрос о моей нормальности. Так вот, как же получилось с ними?.. Мои мысли устало кружились вокруг да около, не в силах ухватить правильный путь. Нари, Нари… Они – литусы Венца. Их души служили ему. Так что же теперь?.. В руках Мэля было так уютно…

– Не спать!

Холодным ливнем меня окатило негодование Артефакта.

– У тебя еще дело, не забыл?! А если так уж интересно… Именно Я держал их души. После того, как Я признал тебя Носителем, связь между Старшей ветвью Императорского Дома и их литусами прервалась. А последний импульс рвущий связь, чтоб ты знал, всегда выжигает и сафродину. Другое дело, ты так швырялся Силой в бою, что Хранителям этого хватило, дабы зацепиться за свои тела и восстановить психоматрицу. Не думал, конечно, что у них получится, уж слишком ее корежит после снятия узлов привязки.

– Ты хочешь сказать, что Нари, Син и этот, как его, Рилл... Они что теперь, живые и без привязки?

– Ну… Учитывая, что ты умудрился выжечь каналы этих привязок и самих неправильных сафродин через нити соединений с Эллиу, то привязывать теперь в принципе некого и нечем. Кстати, ты, когда их жег, подумал, что теперь будет делать Император? Без литуса императорской крови Таурису просто не хватит сил выдержать полноценную тяжесть Милости Госпожи. Плохой мальчик, оставил Гархар без защиты.

Вот как можно ментально так гадко хихикать? И в кого он вообще такой разговорчивый? Я обиженно пыхтел, но ответить было нечего. Я вспомнил, как после договора с Венцом мне послышался звук рвущихся нитей и вскрик Нари... Кажется. И потом, знал ведь про всю эту заумь с Венцом и Императорским Домом? Знал. И все равно ведь выжег сафродин Имперской гвардии? Выжег. И выжег бы снова, возникни такая возможность. Что ж теперь… Придется Гархару и Императору привыкать защищаться своими силами. В конце концов, остальные как-то обходятся? А делать из собственных детей подобное… Так нельзя. Никому. Тут меня словно торкнуло.

–Подожди, а откуда знаешь про Эллиу ты?

Оставленный Аристу факел отбрасывал причудливые тени на стены коридора, но рассеянно скользя взглядом по неровной каменной кладке, он видел совсем иное. Напряженно прислушиваясь к колебаниям кито-волн, он ловил эхо событий, что сейчас разворачивались в Святилище. Энергетические возмущения невесомыми мазками рисовали перед его взором призрачные картины, и сердце старого учителя временами замирало от тревоги…

Мощное кито-поле Святилища безжалостно корежило, и Аристу стоило огромных усилий вплести свой импульс в общий фон. Хотя еще больше усилий требовалось, чтобы удержаться. Как он понял, все семьсот восемнадцать сталагмитов, по числу убиенных лидисов времен Великого Переворота, были разрушены ударом оборванного ритуала защиты, и энергия, потеряв ориентиры, бешеными плетями хлестала стены, ужесточая хаос. Паутина Силы окончательно ушла в разнос, и Арист морщился от жжения, когда ловил эхо очередного удара. Так это здесь, вдалеке от основного места, а каково приходится тем, кто в самом эпицентре? Особенно сильно такие удары чувствуют одаренные, а Лиюнэ, не прошедшая Посвящение, была особенно уязвима. Ну ничего, даст Боги, потом у него будет возможность помочь ей.

От напряжения покалывало в висках, но Арист был не в силах оторваться от видений. Не тогда, когда мельчайшие детали, складываясь в полноту картины, приближали обещанное Пророчеством. Приближали Великое Освобождение. Поэтому он вычерпывал себя, не смея нарушить концентрацию. Ему хотелось ЗНАТЬ. Знать, что именно должно произойти, чтобы сбылось обещанное. Ибо Пророчество обещает, но понять, что именно приведет к исполнению, можно лишь тогда, когда оно свершится. Пророчество нельзя поторопить, ему нельзя помешать… Но велика удача присутствовать при свершение и понимать происходящее.

Кровь трое дадут сами,

У троих ее заберут, Нити Силы питая.

Предавшего Род приведет Бога Предавший,

Но станет Мостом Тропу Хранящий.

Танцуя пройдет по нему Тьмы Надежда,

Порвав Путы, что детей держат.

Дар жизни камню – Ее Слово,

И рухнет Проклятье – Стены Гнева опора.

Арист плыл в видениях, фантомно чувствуя и вкус пыли на зубах, и удары каменного крошева, что поднял в бешеном вихре ураган. Алтарь лишь усиливал мешанину кито-волн, и Учитель с ужасом думал, во что это выльется, если энергия не упорядочится.

Кровь убитых, что приняла в себя Паутина Силы, на самую малость приоткрыла створки энерго-каналов Святилища, что были плотно запечатаны столько веков. Из-за чего и приходилось подпитывать его искусственно камнями саарэ. Почему и был так тяжек Венец Звезд… Самому же Аристу достался фантомный, но от этого не менее омерзительный вкус полноценного глотка теплой крови. Горечь ободрала горло, и он сжался, тяжело дыша и с трудом удерживая тошноту. Но все было тщетно, сильнейшие спазмы скручивали его раз за разом, и лишь спустя целую вечность он смог вынырнуть из этого кошмара. На полу. Совершенно без сил. Лицом в пыли. Перевернувшись и судорожно пытаясь вдохнуть, Арист сипло закашлялся. Тошнота отступала медленно, тем не менее, каким-то чудом он смог удержать концентрацию внимания, и вновь влиться в поток кито-волн…

Что зерна предательства взойдут на нивах Императорского Дома именно в его время, Таурис знал. И Арист был в курсе, какой болью жил Император, вынужденно перепроверяя каждый шаг сыновей. Ожидая удара в спину от самых близких, горюя о Сине, и все же в молитвах приближая исполнение Пророчества. Хотя знал, насколько высока была вероятность полного уничтожения его рода. Впрочем, Императорский дом умел хранить свои секреты… И когда Предавшим род оказался амин, Учитель вздохнул с облегчением. Ему, как и Таурису невыносимо было примерять эту мерзкую личину на принцев, учитывая, что когда-то для мальчиков он был учителем буквально.

Сведенную судорогой ногу все никак не отпускало, и Арист мял ее до боли, пытаясь усилить кровоток. Сжав зубы и слепо глядя вперед, мысленно находясь все там же, среди обломков Святилища.

Он практически видел, как медленно оживала Паутина Силы, напитываясь энергией, что вливалась в нее через едва приоткрытые створки. И как добровольно отданная кровь еще чуть расширила их, принеся Аристу порыв свежего ветра. И странная кислинка этой иной энергетики ничуть не портила картину. Неожиданно? Да. Но почему-то казалось, что все правильно, хотя о возможности вплетения крови сарута в рисунок Пророчества нигде не было сказано ни слова. А информацию о нем по крупицам собирали многие поколения верных. Потом хлынул слитный поток, и кровь этих троих он узнал. Лиюнэ, Нари… Хотя, как он-то здесь оказался? И Император. Тоже вполне ожидаемо. Потомок СанГорра.

Бога предавший… Ну тут для Ариста сюрпризов не возникло несмотря на странную формулировку. То, что Старшая Жрица свои интересы ставит выше Хозяйских не было для него секретом. Впрочем не только для него. А золотая родственная нить, связавшая ее с амином, лишь подтвердило это. Проклятие СанГорра целиком крутилось вокруг Императорского Дома, и то, что Сайлин – сестра Чареса лишь помогло ей четче вписаться в картину.

Кстати о родственной нити… Интересно. Арист непроизвольно принюхался. Очень-очень интересно… Но это подождет. Это можно будет потом узнать у самого Нари. Арист улыбнулся. Нари… Милый ребенок все же оказался Избранным. Правда, они полагали, ему суждено пройти по Туманной Тропе, открыв вновь путь к инициации, но как показало время – это была не его дорога.

И теперь он – Хранящий Тропу. Мост. Хотя до конца Арист так и не понял, что это такое. Но сейчас на пределе восприятия он чувствовал, как нить жизни Нари, притянула совершенно незнакомую, чужую, даже чуждую, нить. И она гармонично влилась в выплетаемый узор Пророчества, несмотря на свою инородность. Яркий рыжий оттенок нити красиво отблескивал, не давая потерять себя в хитросплетениях узора, а некоторая пушистость, что оплетала близлежащие волокна других нитей, лишь прибавляла интереса. Аристу до зуда хотелось рассмотреть поближе и эту нить и ее носителя, и вот было у него стойкое подозрение, что она принадлежала именно Алису, которого так старательно разыскивал Рив.

Чувствуя все нарастающее давление кито-волн, буквально видя черную воронку взбесившегося Потока, в центре которого легкой былинкой трепетала его нить, Арист тоскливо вздохнул. Эту дорогу мальчик должен пройти сам, здесь ему даже Госпожа не поможет. И мальчик справлялся. Нить, казавшаяся невесомой, достойно противостояла напору вихрей. И успех этого удивительного мальчика будил живейший отклик в груди старого учителя, словно Алис был его, давно знакомым, любимым учеником.

Кое-как пристроив больную ногу, Арист поудобнее оперся о стену, продолжая слушать. Когда трое предназначенных поили своей кровью Алтарь, Паутина засияла еще ярче, и теплые всплески Силы добавили и ему пару крупиц энергии, что было очень кстати. А вот великий дар Жизни, пробудивший Йорассу, подарок Госпожи, буквально опалил его своим огненным дыханием, заставляя искриться волосы. Когда же он вновь смог нормально дышать, Учитель хмыкнул, кто бы знал, что столь дорогие сердцу СанГорра залежи камня саарэ будут упрятаны Госпожой прямо под Святилищем Императорского Дома? Практически под носом недостойного.