Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"
Автор книги: Roman off
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 53 страниц)
Я еще успел увидеть, как Ниро выскочил за дверь, когда Уго меня спросил:
– Алис, тебе нравится Ниро?
Уго не смотрел мне в глаза, по-прежнему вертя в руках рюмку с хилпаром.
– В каком смысле? – Сразу не понял я. – Конечно, он замечательный друг и…
– Я имею в виду, как мужчина? – Перебил меня Уго, все также не поднимая глаз.
– Уго… Уго посмотри на меня. – Я не собирался упускать такой удачный момент. – Уго, ты ведь любишь Ниро?
Уго замер, скулы его окрасились румянцем. Ресницы, на миг приподнявшись, вновь скрыли его смятенный взгляд.
– Алис, я…
– Уго, ты же помнишь, кто я? Ты пахнешь любовью, Уго. Любовью к Ниро.
Я ласково сжал в ладони чуть вздрагивающие пальцы друга и сказал:
– Уго, почему ты боишься признать это?
С тоской посмотрев на меня, Уго практически простонал:
– Алис, ты не понимаешь. Ниро… он замечательный, он самый лучший. Мы столько лет дружим, я даже помыслить не могу, что со мной будет, если он уйдет из моей жизни. Да, я люблю его, я не представляю себя без него, но…
Уго замолчал, кусая губы.
– Но?
– Но он не воспринимает меня всерьез. Я не интересен ему с этой стороны. Когда я специально рассказываю ему про своих ухажеров, мнимых или настоящих, он только улыбается и шутит. Когда у него появляется очередной парень, мне хочется кричать от боли. Это безнадежно.
Уго уронил голову на руки, его плечи мелко вздрагивали. Я ласково провел рукой по его волосам, перебирая пряди.
– Уго, ты ошибаешься. Ты очень сильно ошибаешься.
Уго вскинулся, а я, с улыбкой глядя в его удивленные глаза, добавил:
– Поверь мне, у тебя есть все основания для надежды. И даже больше.
Стукнула дверь, и голос Ниро ворвался в камбуз подобно урагану.
– Паразиты, не посмотрят вовремя, а потом меня дёргают.
– Что случилось? – Уго спешно отвернулся к плите, и мне пришлось спасать положение.
– Да ну их. Кретины, одним словом, пушку лазерную у них закоротило, бортовой компьютер чуть не свихнулся. Оказался сбой программы, только меня по экстренной связи зря сдёрнули. Уже все наладилось, делов-то на пять минут. А вы о чём болтаете?
– О том же, о чём и с тобой тогда в грузовом отсеке. О чувствах, что вы оба так старательно скрываете друг от друга. – Раз уж так всё сложилось, побуду феей-крёстной сегодня. Многозначительно глядя в глаза Ниро, наполняющиеся пониманием и сумасшедшей радостью, я с улыбкой пошёл к двери. – Ребята, я вас оставляю, думаю, через пару минут вам тут будет явно не до посторонних.
Закрывая за собой дверь, я видел, как Ниро нежно обнял Уго со спины.
Я шёл по коридору, и мне хотелось смеяться. Так радостно было сознавать свою причастность к счастью этих двоих. А то, что они будут счастливы, я знал совершенно определённо. И это знание распирало меня, будто гелий – воздушный шарик, казалось, еще немного и я взлечу к потолку, хохоча во всё горло. Тяжелые ботинки отбивали ритм, вторя сердцу, ноги рвались пуститься в пляс и лишь сдержанность, маниакально вбитая тётей Агатой, не давала этого сделать.
Сначала, я не понял, что случилось, и продолжал так же радостно шагать, улыбаясь во все лицо. Затем, остановившись так резко, будто налетев на стенку, я замер, прислушиваясь. Немного прошел назад, снова замер. Да, вот оно. Плач. На грани слышимости, скорее даже не плач, вой, причем полный такого неподдельного горя, что всё во мне перевернулось. Радость испарилась без следа, лопнув мыльным пузырём, а сам я пошел на звук, как по пеленгу. И только уткнувшись носом в дверь, я понял, чья это каюта.
====== Глава 18. Сапоги ======
Я стоял перед закрытой дверью. Глухие звуки, изредка прорывавшиеся сквозь неё, не оставляли сомнений, находящийся там переживал отнюдь не лучшие моменты жизни. Осталось понять, что со всем этим делать мне. Уйти, сделав вид, что не заметил чужой слабости и тем пощадить его гордость или остаться, и попытаться помочь. Хотя далеко не факт, что моя помощь ему предпочтительней. Усевшись на полу в коридоре и привалившись к стене, я затих, вслушиваясь в тишину, которая, впрочем, была недолгой. Вновь стон, полный боли, коснулся моего слуха. Всё, больше метаться в поисках приемлемого решения я не мог. Пусть он убьёт меня потом, но сейчас я был не в силах уйти.
Устроившись поудобнее, я закрыл глаза, ища мышонка. Он моментально откликнулся, озорно глядя на меня из-под миски своими влажными черными глазками. Мысленно потянувшись к нему, я осторожно почесал его меж ушек, ласково прикасаясь к мягкой шёрстке. Он же доверчиво прижимался к моей ласкающей руке, смешно щекоча её своими усиками. Маленький друг. Грея его в своей ладони, аккуратно прижимая к груди его маленькое хрупкое тельце, я завороженно слушал стук крохотного сердечка. Спокойствие и умиротворённость наполняли меня. Чувствуя совсем близко страдающую, мятущуюся душу, желая облегчить её боль, я тоненькой струйкой направлял в её сторону ручеёк утешения. Делясь своим покоем, я пытался донести простую истину, не раз выручавшую меня. Можешь изменить ситуацию – борись, не можешь – смирись и научись жить дальше, сохраняя свое внутреннее “я”. Осознавая этот поток, как частицу себя, как будто это мои руки ласково обнимали плачущего, я кожей ощущал его горе, солёными каплями оно оседало на моих губах. Баюкая его в своих объятьях, я понимал чувства матерей, утешающих свое дитя. А он, пригревшись, тихо плакал, изливая скорбь своего израненного сердца, радуясь чужому теплу.
Так мы и сидели, разделённые дверью, я и капитан.
Двумя днями ранее.
Планета Сорос. Дворец амина.
– Из-за твоей глупости я лишился литуса! – Голос амина прижимал к земле стоящего на коленях гархара. – Тебе слишком многое было позволено в последнее время. Ты забылся, тварь!
Амин сильным ударом ноги оттолкнул пытавшегося обнять его колени Рамуса. Тот, поднявшись с драгоценного пола, вновь встал на колени, смиренно пережидая бурю. Амин зверствовал уже час, с тех пор, как целители из Храма Айюмы забрали тело литуса. Кровь стекала с виска Рамуса, но он не смел даже шелохнуться, чтобы утереть её.
– Кто? Я спрашиваю тебя, кто это сделал?! Дису был сильнейшим литусом в моей коллекции. Кто из этой команды приложил руку к его гибели? И как он смог?!!
Разбив о спину Рамуса еще одну вазу, амин упал в кресло.
– Ты доставишь всю команду в мою темницу, и мне все равно, как ты это сделаешь. Особенно этого рыжика с косой. Консул сказал, тот весьма перспективен.
– Да, господин. Я сделаю всё, что ты прикажешь, всё, лишь бы вернуть твоё расположение, господин.
Не вставая с колен, Рамус подполз к амину и прижался лицом к его ступням, обутым в лёгкие сандалии. Лихорадочно покрывая их поцелуями, он продолжал бормотать, захлёбываясь отчаянием.
– Всё, что ты захочешь, всё, лишь бы ты простил меня, господин.
Он поднял залитое слезами лицо, губы его подрагивали, руки судорожно сжимали бедра амина. Тот же, прикрыв глаза тяжёлыми веками, пряча ухмылку в уголках губ, запустил руку в волосы гархара. С силой сжав пальцы и запрокинув голову Рамуса, он с бешенством прошипел ему в лицо:
– Ты забыл правильные слова, тварь?
– Прости, прости меня, Хозяин.
– Так-то.
Брезгливо оттолкнув его, амин откинулся на спинку кресла:
– И чего ты ждешь, тварь?
Дрожащие руки Рамуса легли на ремень амина, стараясь расстёгивать аккуратно, чтобы, не дай Айюма, не вызвать нового всплеска ярости. Глаза преданно заглядывали в лицо Хозяина, ловя его равнодушный взгляд, в душе бушевала буря. Имя которой – ненависть.
Я не знал, сколько просидел у каюты капитана, но видимо немало. Когда он открыл дверь, я еле смог подняться на затёкших ногах.
– Зайди. – Чуть хрипло, но спокойно сказал мне капитан. Вымученная улыбка едва коснулась его губ. И добавил. – Пожалуйста. Диван у меня гораздо удобнее.
Поддержав пошатнувшегося меня, он осторожно помог мне доползти до обещанного дивана. Сев рядом, капитан замер, плечи его поникли.
– Спасибо.
И вновь замолчал. Я так же молча сидел рядом. А что говорить? Здесь не нужны слова. И озвучивать чувства, связавшие нас, тоже нет необходимости. Я ощущал его как старшего брата, которому вовремя успел помочь. И был несказанно рад, что он принял мое утешение. Даже сильные могут иногда быть слабыми и уязвимыми. И им тоже нужна поддержка. Голова моя устало прислонилась к его плечу. Всё хорошо. Теперь можно отдохнуть. Капитан, вздохнув, обнял меня за плечи, уткнувшись подбородком мне в волосы.
– Зови меня Салеб, аинэ.
Я чуть усмехнулся, доверчиво прижимаясь к капитану, нет, Салебу. Аинэ – братик.
– А как будет старший очень уважаемый брат?
– Соро.
Салеб уже улыбался. Я слышал эту улыбку в его голосе, и мне было радостно на душе. Брат. Тихая гавань моего сердца, обретённый дом. Счастье затопило меня с головой, и я чувствовал, что Салеб полностью разделяет это новое знание.
Топот тяжелых ботинок по коридору разорвал уютную тишину в клочья. Дверь распахнулась от удара.
– Капитан! – Взъерошенный блондинистый парень с ссадиной на лице ворвался в каюту, принеся с собой запах гари. В правой руке он судорожно сжимал лазерный пистолет, левый рукав был опален и сочился кровью. – Капитан! Это вторжение! Взломали систему, отключены все средства связи, они уже заняли рубку. Четверо из команды операционистов ранены. Первый пилот Санис убит. Наши окопались на уровне Ич и в техническом отсеке…
Пока он говорил, Салеб, нет, уже капитан, вскочив, торопливо навешивал на себя целый арсенал.
– Стрелять сможешь? – он кинул мне небольшой пистолет.
– Только если ради отвлекающего момента.
– Иногда тоже полезно.
Сердце билось где-то в горле, норовя упасть в пятки и там затаиться. Через полминуты, мы уже тенью скользили вдоль коридора. В смысле они скользили, я при всем старании, топал как бегемот. Впрочем, эти танцы быстро закончились. Откуда-то послышался треск, шум и механический голос спокойно произнес:
– Сопротивление бесполезно. Рубка захвачена. Салеб, положите оружие на пол. Иначе твои мальчики в техническом отделе случайно задохнутся. Да и те, кто затаился на уровне Ич, тоже. Ведь кнопка вентиляции у меня под рукой. – Помолчав, голос рявкнул. – Оружие на пол, руки за спину, лицом к стене! Выполнять!!!
Генеральский голос, не иначе. Опомниться не успев, мы уже стояли в заданной позиции. Слегка повернув голову, я видел бледное лицо Салеба. Его прищуренные глаза выдавали сдержанное бешенство, зубы оскалены в усмешке.
Топот множества ног заглушало биение адреналина в висках. Мужики в черном камуфляже и касками на головах, быстро собрав оружие с пола, проверив нас на предмет несданного и радостно обнаружив искомое, довольно гогоча поволокли нас куда-то. Блондинчик было рыпнулся, но получив по глупой башке, остаток пути проделал в бессознательном состоянии. Нас затолкали в кают-компанию. Часть команды была уже там, связанные как сардельки, и плотно уложенные вдоль стен. Блонди, связав, уложили так же. Нас с капитаном, стянув за спиной руки, поставили на колени посреди комнаты. Два бугая с оружием замерли рядом. Еще двое встали у дверей, и двое у стены. Какие средства предосторожности, однако мы страшны.
Хлопнула дверь, и чеканя шаг в поле моего зрения появились сапоги. Хорошие такие сапоги, блестящие, из мягкой черной кожи. С серебристыми заклепками. И модель неплохая, задники, похоже, очень удобные... Намертво прилипнув взглядом к сапогам, я пытался справиться с внутренней дрожью.
– Ну, здравствуй, Салеб. Вот и свиделись. В прошлое мое путешествие на этом корабле ты не почтил меня своим вниманием, пришлось самому навестить.
Красивый какой голос. Низкие, мурлыкающие тона продирали до костей сладкой судорогой. Мысленно отвесив себе пощечину, я встряхнулся.
– И тебе поздорову. И кто ж платит за нас? Хотелось бы знать, кому обязан удовольствием принимать тебя в гостях, Исмаэль?
После таких слов я уже не смог удержаться и поднял голову, желая рассмотреть легендарного Исмаэля. Мои глаза утонули в черных как космос глазах, с холодным интересом взирающих на меня.
Твою ж мать…
====== Глава 19. Тварь ======
Планета Сорос, дворец амина.
Рамус метался по кабинету. Эта сука, амин… Если бы он не был так важен в предстоящей игре, уж Рамус нашел бы время порадовать его камчой, что так безобидно изображала браслет на правом запястье. Но нельзя, еще не время. Хотя зубы сводило от невозможности ударить его, разбить в кровь это ненавистное лицо. Счастьем было бы услышать хруст его костей. Он бы лично, с непередаваемым наслаждением, раздробил каждый сустав на его пальцах. Он бы сутками слушал вопли амина. Он бы хохотал в голос, отдавая его на потеху солдатне… И невозможность хоть что-то сделать сейчас, его вынужденное смирение сводило Рамуса с ума.
Звонок комма хоть немного отвлёк его от дикого раздражения, приглушив пожар в крови.
– Господин Си Хольц? Тихого дня.
– Тихого дня, Консул.
Рамус рухнул в кресло, настроив комм на громкую связь.
– Господин Си Хольц порадует нас сегодня?
– Нет, литус Дису умер. Тело забрали целители в Храм Айюмы.
Затянувшаяся пауза удивляла.
– Жаль, Дису был очень сильным литусом, у нас были на него свои планы. А факт смерти был установлен храмовыми целителями? Со стороны никого не приглашали?
– Зачем со стороны? Храмовники лучшие в своем ремесле.
Рамусу было глубоко плевать в общем-то. Умер и умер. Единственный момент, литус был когда-то братом Салеба, но в этой ситуации ключевое слово – был. Он свою роль отыграл. Сейчас Рамуса больше волновало другое.
– Господин Си Хольц, Вы нашли бумаги?
– Еще нет, но это не так просто. Свои архивы амин бережет крепче чести дочери.
– Нам нужно подтверждение, что они существуют. Совет не будет ввязываться в эту игру без гарантий.
– Я найду Вам подтверждение. Когда прибудут камни?
– Мой посыльный найдет Вас завтра. Но должен Вам сказать, аппетиты Ваши растут. Вы уверены, что стоите этого?
– Абсолютно. Я знаю цену себе и своим услугам.
– Похвально. Надо полагать, Вам часто приходилось её называть. – В голосе Консула отчетливо слышалась усмешка. – Тихого дня.
– Тихого дня, Консул.
Лишь побелевшие от напряжения пальцы, намертво вцепившиеся в край стола, помогли господину Си Хольцу сохранить лицо и не опуститься до плебейской ругани в разговоре с Консулом сарутов. Но стоило тому отключить связь, как Рамуса прорвало.
– Наглый выблядок! Что б тебе сдохнуть, болотная мразь!
Очередная ваза нашла свою смерть, встретившись со стеной. Лихорадочно оглядываясь в поисках очередной жертвы, Рамус не услышал, как скрипнула дверь.
– Господин Си Хольц.
В дверях стоял молоденький посыльный. Его ресницы слегка вздрагивали, выдавая напряжение.
– Господин Си Хольц, амин требует Вас к себе.
Глаза Рамуса чуть сузились, оглядывая вошедшего. Довольная улыбка скривила губы.
Когда через полчаса Рамус входил к амину, он был спокоен и почти благодушен. А посыльный, чудом дойдя до Храма Айюмы, полутрупом упал на руки целителей. Ему повезло.
Тварь, тварь, тварь… билось у меня в мозгу.
Я находил его красивым, а голос завораживающим? Я был не в себе, заявляю официально. Ничего красивого в нем нет. Обычный смазливый мерзавец. Меня просто распирало от ненависти, но лицо мое было все так же невозмутимо. Никогда не думал, но теперь скажу: спасибо, тетя Агата, за науку, век буду благодарен, не будь Вас, хрен бы я смог спокойно стоять и слушать всё это!
– Неужели ты не рад меня видеть? А я так старался. – Исмаэль притворно вздохнул. И продолжил столь же ласково. – Каково тебе, Салеб? Каково тебе чувствовать себя таким беспомощным? Неспособным помочь даже себе, не говоря уже о других, а?
Краем глаза я видел, как вздулись мышцы на руках капитана в тщетной попытке разорвать верёвки. Но он молчал. А Исмаэль обратил свое внимание на меня.
– Какой хорошенький рыженький цыплёночек.
Пальцами приподняв мое лицо за подбородок, он с интересом энтомолога принялся меня разглядывать. Смотри-смотри, сволочь, лапки только не отрывай. Я постарался принять самый наивный, самый трогательный вид. Что-то мне подсказывало, что роль безмозглой, но красивой и главное, послушной куклы, сейчас для меня самая подходящая. Если выпадет шанс помочь брату, а он обязательно выпадет, я им воспользуюсь. А для этого надо, чтобы меня не опасались. Но кто же воспримет всерьез глупую, слабую куклу? Так что, добавив в глаза трепетности, я, в свою очередь, принялся разглядывать козла по имени Исмаэль. Руки мои были связаны за спиной и пальцами я смог свободно и незаметно стащить резинку с косы. Через пару минут я буду похож на Белоснежку. Правда, на рыжую Белоснежку, но в этом есть особое очарование, как мне говорили. При всех этих манипуляциях я не сводил нежного взгляда с лица Исмаэля, всем своим видом подчеркивая свою беззащитность и беспомощность.
– Даже не могу представить себе другого применения сего восхитительного экземпляра. – Засранец с улыбкой посмотрел на капитана. – Как трогательно вы обнимались в каюте. Я прям прослезился.
Освободив мой подбородок, он с усмешкой запустил свою лапу мне в волосы. Ласкающее взъерошив, эта скотина сжала мою гриву в кулаке так, что натянулась кожа на висках и пара слезинок скатилась из уголков глаз. Что, впрочем, очень удачно вписалось в роль, кто б знал из-за чего я плачу. Я прикрыл глаза, не в силах иначе спрятать слепящее бешенство, и, стиснув зубы, попытался загнать его подальше. Мне сейчас была нужна холодная голова. Поистерю я потом, когда эта тварь будет жрать землю, а мой ботинок уютно устроится на его шее.
Волосы расплелись и окутали меня мягким облаком. Его пальцы разжались, ослабляя жесткую хватку, нежно, будто непроизвольно, погладили пряди, и… словно обжегшись, Исмаэль отдернул руку.
Писк рации прервал такой интересный разговор.
– Капитан Тонг, команда схвачена, все по списку проверены. Ждем дальнейших указаний.
Отойдя на пару шагов от нас с капитаном, он холодно ответил:
– Команду запереть в камерах, двоих на охрану. В рубке оставить Хариса и Раэля. Корабль пойдет по привязке за нами.
Потом, обращаясь к нашим бугаям, продолжил:
– Капитана Салеба привязать в моей спальне. – И уже повернувшись к брату, добавил. – Там есть очень удобный крюк, тебе понравится. Я покажу тебе, каково наблюдать, как то, что тебе дорого, втаптывают в грязь и не иметь возможности помочь. А потом, когда твое сердце еще кровоточит, услышать от лучшего друга обвинения в своем бездействии. Конечно, сравнивать твою игрушку и Эйлинэ глупо, но ты поймешь, хотя бы чуть-чуть, что я чувствовал тогда. Твоя кукла довольно мила, с ней может быть забавно. И я заставлю тебя смотреть на это. Возможно, ты даже получишь удовольствие.
Ой, что-то мне нехорошо. Похоже, для меня подготовлена культурная программа. Одно радует, эта тварь не воспринимает меня всерьез, значит, шанс у нас пока есть.
– А тебя, лапочка, я попрошу подготовиться. – Его пальцы нежно скользнули по моей щеке, задержавшись на губах. Мои ресницы все также служили мне паранжой, помогая скрывать чувства. – Хочу посмотреть на твои танцы. В записи они восхитительны, но мне кажется, вживую будет намного интереснее.
Его пальцы наконец-то оставили в покое мои губы, нежно провели по шее, раздвигая ворот рубашки, и огладили ремешок блокиратора.
– А вот это – очень любопытная вещь. Я бы даже сказал увлекательная... Но это потом. Сегодня я хочу видеть на тебе те милые черные штанишки, да и все остальное, впрочем, тоже.
Вновь сжав мои волосы, он запрокинул мне голову, пытливо вглядываясь в лицо.
– Что надо сказать, детка?
Мое лицо было безмятежным, а взгляд ласков.
– Слушаюсь, господин.
====== Глава 20. Подготовка ======
Планета Гархар.
Верховный Храм Айюмы.
Тихий шорох торопливых шагов по камням эхом отдавался под древними сводами. Тёмно-синий балахон надежно скрывал фигуру, но всё равно было видно, что это женщина. Длинная русая коса странного плетения спускалась до поясницы, лицо скрыто вуалью, и лишь руки могли хоть что-то рассказать о своей хозяйке. Изящные кисти, тонкие пальцы без единого кольца и рисунки, покрывающие их от запястья до кончика ногтя. Посвященному они рассказали бы немало интересного. Рисунок, покрывающий тыльную сторону правой ладони, говорил, что женщина не приняла полностью устав Храма, но скрыла лицо от мира и уже довольно давно служит Целителем, делая успехи на этом поприще. А вот чтобы понять рисунок на левой руке, таких знатоков найдётся немного, и все они верно служат Айюме, храня ее тайны.
Пройдя очередной поворот и спустившись по лестнице, женщина вышла в круглый зал с высоким потолком и резными колоннами. Посреди зала находилось небольшое природное озеро, с поверхности которого поднималась туманная дымка. Привычно мазнув взглядом по фрескам, украшающим стены, женщина подошла к сгорбленной фигуре, сидящей на парапете у самой кромки воды. Опустившись перед ней на колени, женщина терпеливо ждала, пока её заметят. Впрочем, ждать ей пришлось не очень долго. Глубоко вздохнув, фигура, слегка распрямившись, оказалась весьма пожилым мужчиной.
Благородные черты лица, умный, доброжелательный взгляд и изящная осанка, несмотря на изувеченную ногу – таков был Учитель. Спасший её много лет назад, надежной рукой оберегающий её все эти годы, ведя по пути служения Миру, она не знала гархара благороднее и мудрее, чем её старый Учитель. И пусть у неё самой сегодня есть ученики, рядом с ним она все та же молоденькая неопытная девушка, едва не совершившая непоправимую ошибку.
– Тихого дня, Учитель. – С нежностью и затаённой грустью женщина отмечала его уставший вид.
– Тихого дня, дорогая. – Улыбка коснулась его губ, собрав множество морщинок у глаз, взгляд был полон любви к своей приёмной дочери. – Что нового, Лиюнэ?
– Все по-прежнему, но мальчик был очень плох, они едва успели его спасти. Просто чудо, что он смог добраться до Храма.
– Богиня была благосклонна.
– Учитель, Вам не следовало отпускать Нари туда, он слишком молод для таких игр. – Лиюнэ с беспокойством вглядывалась в лицо Учителя.
– Дорогая, для смерти мы все слишком молоды. И ты же знаешь Нари, если бы я не отпустил его, он ушел бы сам, и неизвестно чем бы всё кончилось. После смерти матери он так и не успокоился.
Они помолчали, отдавая дань памяти той, что была когда-то так дорога обоим.
– Учитель, – Лиюнэ помялась. – Госпожа не ответила?
Одновременно взглянув на середину озера, туда, где туман клубился сильнее всего, они вновь встретились взглядами. Вопрошающий и полный надежды её и уставший, но твердый его.
– Нет.
Команду заперли в камерах на уровне Ич, капитана увели на корабль Исмаэля, носящий гордое имя «Зулисса», по названию какой-то редкой, ядовитой гадины, которую хрен поймаешь. А я, в компании двух громил, шел за реквизитом в свою каюту.
На корабле царила тишина, нарушаемая лишь эхом наших шагов. Оставив охрану на нижнем уровне и двоих в рубке на контроле, группа захвата покинула «Тень». По мне так странно, но видимо у них свои резоны. Я по-прежнему сохранял равнодушно-безмятежный вид, но внутри все сжималось от напряжения. Мысли метались в поисках выхода. В голову лезла всякая хрень, начиная от Бетмэна и заканчивая почему-то конной полицией. Меня неудержимо перло на хи-хи, видимо нервы совсем ни к черту. Видит Бог, выйду живым из этой передряги, упьюсь валерьянкой.
Подойдя к двери своей каюты, я нацепил взгляд Белоснежки и тормознул бугаев, собравшихся пройти внутрь.
– Мне нужно уединение, чтобы подготовиться. Я должен понравиться Господину, для этого мне нужно немного времени и покой. Вы можете подождать меня здесь у входа.
Конвоиры молча переглянулись, один из них прошел внутрь, легким движением руки взломав замок, а второй придержал меня за плечо, ответив:
– Постой, Рок проверит, и пойдешь готовиться.
Что ж они все такие здоровые-то? Эти были выше меня на голову и шире раза в два, но пальму первенства держал все-таки Исмаэль. Он был даже выше Салеба, но при всех своих габаритах двигался легко и изящно. Скотина. Я здесь со своими размерами только на роль болонки могу претендовать.
Через пару минут Рок вышел, кивнул второму, и меня запустили в каюту. Не знаю, что он здесь пытался найти, но все было основательно перевернуто. За пару минут навести такой бардак, я мысленно присвистнул, да мужик талантлив.
Торопливо, но без суеты, я начал сборы. Быстрый душ, сушка волос и одевание. ТАК я еще никогда не извращался. Я даже достал косметику, которой разжился в свое время на складе с благословения капитана Ино. Подчеркнуть форму глаз и длину ресниц, слегка мазнуть блеском по губам, расчесать гриву до зеркального блеска, все заняло минут двадцать. Одевался уже не торопясь: шальвары, пояс, украшения. Зайдя в ванную, я замер на некоторое время. Из глубины зеркала на меня смотрела кукла, шикарная, невообразимо прекрасная кукла на миллион баксов. Золотистая пудра таинственно мерцала на груди и руках, взгляд с поволокой обещал что-то донельзя неприличное, чуть припухшие губы призывно блестели. Кто бы знал, что подступающие слезы и искусанные в панике губы дадут такой эффект.
Тихий шорох чуть не довел меня до инфаркта. Одна из панелей немного отошла, и хрипловатый голос еле слышно прошептал:
– Тихо, тихо. Алис, это я, Ниро.
– Ниро, мать твою, меня чуть родимчик не хватил! – Сердце билось где-то в горле, норовя выскочить. Нервно оглянувшись на дверь, я прошипел. – Значит, тебя не поймали! Ха! Придурки отчитывались по списку.
– Алис, я механик или где? – Самодовольно хихикнул Уго.
– Уго, и ты здесь?! – Меня захлестнула эйфория, друзья на свободе! Я уже не один! – Ребята, вы в курсе вообще, что происходит?
– Алис, мы…
С грохотом распахнувшаяся дверь прервала разговор. Я все также стоял на пороге ванной у зеркала. Мой конвой замер на пороге. Не дав им опомниться, я спокойно сказал:
– Мне нужно еще немного времени. Вы позволите?
Мужики все так же стояли, не сводя с меня глаз. Я добавил во взгляд недоумения и чуть вздернул левую бровь. Мужики дружно сглотнули, синхронно развернулись и шагнули за порог, аккуратно прикрыв за собой разломанную дверь.
– Силен. – Чуть слышно хихикнул Уго. – Алис, мы знаем, что капитан у них, и тебя сейчас поведут туда же. Мы здесь с Ниро красавцев упакуем, нам хватит полчаса. Но нужно отвлечь народ на «Зулиссе», поэтому устрой там концерт. Они наверняка столпятся в рубке и будут подглядывать за вами, а мы будем следить за ними. Как только выдастся момент, хватай капитана и дуй к шлюзам, мы с парнями вас прикроем. Все понял? Тогда мы поползли.
Я только кивал и лихорадочно соображал, что надо устроить такого, чтоб команда приросла к мониторам? На трезвую голову мне это не осилить. Решительно подойдя к столу, я забрался в нижний ящик и достал экспериментальный образец. Гару дождалась-таки своего звездного часа. Быстро ощипал веточку, одной я думаю хватит, последний взгляд в зеркало.
Ну что, красавец, хочешь культурную программу? Ты ее получишь. Мой приватный танец вы до конца жизни помнить будете.
Глубокий вдох. Волосы сзади перехвачены лентой у самых кончиков, одно нужное движение и рассыплются душистой волной. Плащ оставляем в каюте. Из одежды на мне шелковые штанишки, парчовые тапочки и килограмм бус. Идеально.
Через шлюзы меня несли на руках.
Я плавно скользил по коридору, деликатно покачивая бедрами, волосы огненной волной спускались до самых бедер, в уголках губ таилась улыбка, а трепещущие ресницы прикрывали нежный взор, полный злобного ехидства.
Мои громилы хранили напряженное молчание, встречные мужики сворачивали шеи, провожая меня взглядом. Каждый норовил уточнить, кто я, чей и куда ведут. Думаю, мое выступление будут смотреть сегодня все.
Белоснежка, к бою!
====== Глава 21. К бою! ======
Заведя меня в спальню капитана Исмаэля, бугаи получили разрешающий кивок и быстро удалились. Торопливый грохот их сапог ненавязчиво намекал на некое неотложное дело, и что-то мне подсказывало, этим делом занята сейчас вся команда.
Быстрый взгляд из-под ресниц, оценить обстановку. Кровать, тьфу-тьфу. Крюк, вбитый в стену, на нем за руки подвешен Салеб. Лицо бледное до зелени, губы закушены, испарина на лбу. Ну, ничего, ничего, потерпи, братик. Большое удобное кресло, в нем наш красавец сидит с комфортом, у ног низкий столик, на нем бутылка вина и один бокал. В центре ковер и места свободного метра два, вот это хорошо, мне как раз хватит.
Два шага от порога, чтобы встать на ковер, изящно опуститься на колени, замерев в глубоком поклоне. Чуть двинуть головой, заставив огненной рекой стечь волосы на правое плечо, оголяя спину и поясницу. Пояс шальвар сидит низко, но надежно, намекнуть намекнёт и даже поддразнит, но пока не надо – не свалится. Ну же, тварь, смотри, как я хорош, внимательно смотри, когда еще такая халява привалит.
Исмаэль молчит, я практически лежу в поклоне. Мне по роли подниматься без разрешения не положено, а он-то чего молчит? Лежу, мне удобно, ковер мягкий, нигде не дует.
Тут Исмаэль прокашлялся и слегка хрипловато сказал:
– Салеб, у тебя прекрасный вкус. Какая дивная игрушка. Спасибо, друг, за дорогой подарок.
Я лишь хмыкнул про себя, ну-ну.
– Исмаэль, отпусти мальчика. Это наши с тобой разборки. Он ни при чём. – Брат напряжен, но держит себя в руках.
Мимо меня прошли замечательные сапоги капитана Тонга.
– Поднимись.
Так. А вот это уже мне. Слитным, текучим движением встаю, все также не поднимая глаз. Монисто мелодично позвякивает. Исмаэль за волосы запрокидывает мне голову, поворачивая к Салебу. Задолбал уже дёргать, сволочь!
– Посмотри, он вовсе не против быть здесь. Он всем доволен. Что нужно сказать, детка?
– Конечно, господин. – Чуть приподняв ресницы, встречаюсь взглядом с братом.
Все будет хорошо, верь мне.
В крови плещется азарт.
Оставив меня, Исмаэль вернулся в кресло. Налил себе в бокал, щелкнул пультом и приглашающе повёл рукой, ехидно улыбаясь.
– Приступай, детка.
С первых нот узнаЮ мелодию, под нее я часто танцевал на корабле, интересно, что у меня за импресарио объявился, что и запись танца Исмаэлю скинул и музыку? Надо будет обязательно выяснить и надавать по рогам. Мелодия была подходящая, длинная, с задорным, игривым началом и медленным чувственным концом. То, что надо.
Приступим. Я ему эту «детку» в глотку вобью. Нежная, предвкушающая улыбка не сходила с моих губ.
Тягучие звуки флейты вызывают озноб по коже, и я словно вижу себя со стороны. Нежные руки плетут в воздухе сеть для глупых мальков, бёдра, завораживающе вздрагивая, заставляют петь монисто, в разрезах шальвар мелькают обнаженные ноги…
Музыка ускоряется, колокольчики на браслетах вторят барабанам, склонившаяся к плечу голова открывает беззащитную шею, губы призывно улыбаются, смотри…
