Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"
Автор книги: Roman off
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)
– Ну бросьте нервничать, Алис. Я прекрасно знаю, что Вы не из наших миров. Правда, я не в курсе, откуда точно… Но рисунок Вашей жизненной нити кардинально отличается от местных уроженцев. Так откуда Вы?
Я обреченно выдохнул.
– СС №4.
– А... Закрытый мир.
Арист задумчиво встал и достал из шкафа поднос типа с чайным набором. Все такое маленькое, прямо-таки игрушечное, даже автономный чайник. Я смотрел, как размеренными движениями Арист готовит таир. Это как-то успокаивало. И теперь казалось, что идея поговорить начистоту не так уж плоха. Наверное…
– А почему он закрыт?
– Политические интересы, плюс какие-то биологические нестыковки. Но закрыли ваш мир уже очень давно. Лишь саруты в своей непревзойденной наглости могли взять для переделки носителя из закрытого мира. Несмотря на запреты и кордоны в вашем секторе подобное все же случается, хотя и очень редко, да и процент гибели ваших соплеменников в таких экспериментах очень высок. Как говорит их Консул, ученые, что занимаются подобными разработками, вне закона. Брешет конечно, весь их Сарут – сплошная лаборатория. У них даже тюрем нет. Они считают нецелесообразным разбрасываться генетическим материалом. Притом, даже высокий статус не защитит их гражданина от попаданий в эти лаборатории в случае преступления. Что уж говорить об остальных. Ну да ладно, на чём мы остановились?
– На том, что в нашем мире с этим одновременно и проще и сложнее. У нас наличие детей не гарантирует крепких отношений. У нас их вообще ничто не гарантирует. Даже Храмовые браки. Нет у нас такой вещи, как подзатыльники от Богов.
– Тяжко вам приходится…
Разлив таир, Арист придвинул мне кружку и сам задумчиво прихлебывал из своей.
– В чём-то определенно. Хотя дети из пробирки уже случаются.
– У нас тоже случались. А потом начались такие проблемы с перекосом психоматрицы, что на все эти эксперименты наложили императорское вето. Физиология женщин нашего мира такова, что выносить полноценного ребенка можно только естественным образом. Особенности строения психоматрицы. У женщин она закольцована вовнутрь, направляя все ресурсы организма на вынашивание ребенка. Именно поэтому нет женщин-лидисов. У них другая система перераспределения энергии. Так вот, есть женщины, которым отказано в материнстве. К сожалению, это не такая уж редкость… И у них, словно в утешение просыпается Дар Целительства. Редко когда он просыпается у способных к деторождению, как например у Лиюнэ… Но в этом случае он довольно слабый. Посвящение конечно позволяет провести точную настройку, после которой женщины могут управлять Силой более тонко. Но… в этом случае они уже не могут иметь детей. У мужчин проще, наша психоматрица вывернута наружу. И проходя посвящение, лидис мог подключаться к энерго-каналам Мира. То, что осталось сейчас – лишь малые крохи былого…
Арист пил из кружки, меланхолично глядя вдаль, а у меня аж свербило, так хотелось его порасспросить. Тут он посмотрел на меня, и я резко уткнулся в свой таир – таким ясным, таким цепким был его взгляд.
– Однако, благодаря Вам, Алис, у нас есть надежда, и сейчас она крепка как никогда.
Насторожено выглянув из-за кружки, я лишь недоуменно вскинул брови.
– Вы вообще поняли, что благодаря Вам произошло в Святилище? – Правильно поняв мой заторможенный вид, он подался вперед, ко мне и прошептал. – Вы, Алис, разрушили Проклятие СанГорра.
Улыбаясь, он с наслаждением откинулся в кресле, весело блестя глазами. А я, вновь уткнувшись в кружку, пытался понять, куда в очередной раз вляпался, и есть ли здесь запасной выход. Видя мое лицо, лишенное энтузиазма, Арист хмыкнул и принялся меня просвещать. Говорил он долго, подробно разжевывая мне все нюансы произошедшего в Императорском Святилище. А мне оставалось лишь по-тихой обалдевать, как это я так неосторожно вписался в историю Гархарской Империи. Тянуло спросить про вознаграждение, но разум скептически хмыкал издалека, справедливо опасаясь: может ведь и не хватить здоровья, чтобы унести императорскую благодарность. Нафиг-нафиг, от власти лучше быть подальше. Целее будешь.
– А еще мне просто невероятно хочется узнать, что же происходило в тот момент, когда Ваша активность полностью пропала. Именно это разрушило Проклятие. Именно это освободило лидисов. Так что же произошло?
Я вздохнул. Помялся. И мысленно махнув на все рукой, рассказал про Эллиу. А потом еще раз по кругу про всё. И про своё блуждание по подземелью, и про то, как подглядывал за Сайлин, когда она пыталась полить Алтарь своей кровью. И еще раз про Эллиу. Про ее разорванное плетение, про то, как чисто случайно оно само восстановилось. (И ни слова про Мыша. Ну я физически не могу про него рассказывать.) Про то, как огненной вспышкой оборвались линии связи мамки с сафродинами. Про то, как чудом Мэль вытащил меня из этого… всего.
Арист был в восторге. Хотя я совершенно уверен, что он читал между строк моего вольного пересказа тех событий, вслух уличать меня в некоторой неточности он не стал. Однако его твердая уверенность в моей причастности к разрушению этого самого Пророчества вгоняла в тоску.
– А Вы уверены, что это всё я? Может это такое странное стечение обстоятельств? Ну я не знаю даже…
Арист мягко улыбался, глядя, как насупившись, я мучаю кружку с уже остывшим таиром, вертя ее по столешнице.
– Алис, Алис… Не бойтесь. Конечно, Храму нужны служители, но все это дело сугубо добровольное. Не принесут хороших плодов замученные деревья. И то, что Айюма явно Вам благоволит, еще не значит, что Ваш жизненный путь вольется в храмовую стезю. Это будет только Вашим решением. К тому же, прошлое руководство Великого Храма Гархара внезапно отправилось к Порогу, и я могу Вам точно обещать, никакого давления не будет. Вы можете совершенно не опасаться. Госпожа не приемлет принуждения в служении. Даже завуалированного.
Ну да, я в курсе смерти Сайлин. Уго всё это расписал в таких красках, что меня до сих пор в дрожь бросает. Я все так же не смотрел на Учителя, задумчиво ковыряя стол. Верить ему хотелось отчаянно, у меня накопилось столько вопросов с этими моими странными делами, на которые мог ответить только такой вот просвещенный человек. И все же некоторые опасения еще присутствовали… Кулон, кажется, уже дымился в кармане и, настороженно вскинув взгляд на Ариста, я решился.
– Мы вот на Соросе были, и я видел разрушенный Храм. Мне сказали, это Храм Сердца. Но никто не в курсе, почему он так назывался. Может, Вы знаете?
Арист вновь подлил мне таира и придвинул тарелочку с печеньем. Слегка удивленно выгнутая бровь, лёгкий интерес в глазах.
– Я знаю. А ты почему интересуешься?
– Ну… Мне всегда архитектура была любопытна… А там такие развалины живописные и наконечник на одном из шпилей такой прикольный. Половинку сердца напоминает…
– Архитектурой, говорите… Интересно.
– Э-э, а что?
– Да ничего так-то… Разве что любопытно, как Вы умудрились туда попасть? Это ж закрытая зона. Не то чтобы есть прямой запрет на посещения, но, скажем так, рекомендации воздержаться достаточно серьезные. А Вы мало того, что были в этой зоне, Вы еще и стояли в Храмовом дворике. Потому что только оттуда можно увидеть, на что похоже навершие Храмового шпиля.
– Да?.. А Вы уверены, что скажем, если я просто пролетал мимо, то не мог рассмотреть такие подробности?
Я вновь уткнулся в стол, старательно пытаясь расковырять столешницу.
– Над плато, что было раньше Храмовой площадью, нельзя пролететь достаточно низко, чтобы рассмотреть эти самые подробности, двигатели отказывают. Обычно кары пристраивают на окраинных плитах, а уж к самому Храму топают пешочком. Да и то, в тех редких случаях, когда Госпожа позволяет такое… А поднявшись выше – этого не увидеть. Храмовый Комплекс просто не отображается на экранах.
И смотрит на меня так весело, с ехидной насмешкой во взгляде. Не-не, я – дерево и намёков не понимаю.
– Ну… Мы там случайно оказались. А потом просто прогулялись до развалин, памятник архитектуры посмотреть.
Вот никогда еще глаз таких честных не делал… От усердия они у меня едва не вывалились. Арист уже не скрываясь, откровенно смеялся.
– Ну да, ну да… Памятник архитектуры – это конечно серьёзно. Я так понял, Вас интересует именно форма навершия шпиля?
Я аккуратно наклонил голову. Типа да, но не настолько, чтобы в чем-то сознаться. Правильно поняв мои невербальные сигналы, Арист хмыкнул.
– Так вот Храм. Навершие действительно похоже на сердце. И когда-то жители Сороса безмерно гордились, что Храм Сердца находится на их территории. Говорят, Госпожа в великой милости своей возвела его для верующих. Любой, сердце которого терзала боль, мог прийти к ней и найти там утешение. Получить помощь. Обрести покой. Даже посмертный, если таково было искреннее желание. Священные Озера были и там…
– Посмертный?.. Подождите-подождите, то есть Озера эти… это что вообще такое?
Я растерянно хлопал глазами, забыв про терзаемую кружку.
– Священные Озёра? Это Врата.
– Врата? Куда?..
– К Госпоже разумеется.
Арист отставил чашку, видать и у него уже таир из ушей лезет, и серьезно так уставился на меня.
– Врата к Госпоже? То есть нырнул и уже у нее в чертогах?
Он фыркнул.
– Ну конечно нет, Алис. Врата – это не дверь в буквальном смысле. Священные Воды – это и проход, и место Силы Госпожи, и место молитвы, медитации, где Её присутствие ощущается сильнее всего, и место упокоения… Когда кто-то не мог больше жить, они приходили к Водам, и если Госпожа давала разрешение, те поглощали их, ведя души прямиком к Колыбели.
– Души? А тела?
– Тела растворялись в Озере, питая Силу.
Ужас какой-то… А я имел неосторожность купаться в этой водичке, и пить ее. И кстати не только я.
– А госпожа Лиюнэ приносила нам с Императором воду из этого Озера.
– И что?
– Ну как же, если она такая…
– Какая, Алис? Не привязывай Священные Воды к химической формуле. Она – то, в чём возникла необходимость, о чем просила жрица.
– А если не жрица?
Арист помялся. Вздохнул.
– Нежелательно. Священные Озера – не проходной двор, и предсказать реакцию Силы на вмешательство в потоки невозможно. Поэтому они и скрыты в глубине Храма.
Угу, то есть опять непонятно, как так получилось, что я влез и не помер.
– Инициация лидиса в том и заключалась. Совместное влияние Священных Вод и присутствия Силы Госпожи активировали его энергетическую связь с Миром. Точной рецептуры нет, у каждого лидиса вырисовывалась своя тропа. Знаю только, что ощущения весьма болезненные, особенно в области горла. А соприкосновению с Силой Госпожи сопутствуют некоторые необычные явления, вроде оплавленного камня и всякого такого… Вот кстати, я спросить хотел. Куда у Вас рисунки с рук делись?
Син стоял у окна, задумчиво выписывая вензеля на стекле. Мысли, равномерно кружась, вились вокруг одного и того же, и никак не могли прийти к четкому решению. Стратегия вырисовывалась неоднозначная, но по сути выбора у него и не было. Слишком хорошо он знал, что ему, Сину, нужно. Возможно, для младшего принца это и не было лучшим решением, но в их роду четко знали: лишь обретя внутренне счастье, можно добиться чего-то в жизни. Поэтому, Син принял решение необходимое для него самого, а не для представителя императорской династии. В конце концов, именно этому учила их Госпожа. Не терять действительно важное за блеском царственного венца.
Хлопнула дверь, и мягкие стелящиеся шаги невесомо прошуршали по драгоценному ковру. Даже вернув себе свободу, трудно отучиться быть незаметным. Небрежным мазком ладони стирая свои каллиграфические упражнения, Син кивнул вошедшему.
– Как все прошло?
Рилл не спеша подошел к принцу, непривычный в строгом темном костюме, вместо летящих одежд Одаренных. Волосы стянуты в тугую косу, лицо как обычно невозмутимо, но в самой глубине глаз прячется усмешка.
– Нормально. Император всегда был справедлив. Тем более, Хранители больше не нужны принцам. Проклятие СанГорра пало, и нет нужды в их постоянной стабилизации. Дар наш благополучно вернулся в стазис, так что…
– Рилл, если я могу как-то…
– Нет. – Рилл слегка нахмурился. – Император был более чем щедр. Ни я, ни мои внуки, буде таковые появятся, ни в чем не будут нуждаться. Так что, нет. Спасибо, Син. И удачи тебе.
– Уже уходишь?
Син придержал друга за рукав.
– Да. Вещи я собрал еще вчера. Аудиенции удостоился. Медлить ни к чему.
– А с ним… ты попрощался?..
– Нет.
– Рилл…
– Нет. И не хочу. Надеюсь, в этом мне не откажет сиятельный принц? – Губы Рилла скривила злая усмешка.
– Не юродствуй. Мы столько лет вместе, я знаю тебя, как себя. – Син сильнее сжал руку бывшего Хранителя. – Я… понимаю. Такое трудно простить.
– Да. Не простил. Но зла не держу. – Рилл аккуратно высвободился. Но не отошел. Так и стоял рядом, глядя другу в глаза. – Уже нет. Но и видеть его в своей новой жизни я не хочу.
– Конечно, Рилл. Но пойми, он – мой брат. И я знаю, он до сих пор переживает. А если ты вот так уйдёшь…
– Син, после всех тех лет, когда мной пользовались словно куклой, наименьшее что меня волнует в этой жизни, так это душевное состояние наследного принца Тарина. – Подбородок Рилла буквально закаменел, четко очерченные ноздри гневно трепетали. – И я прекрасно понимаю, что если бы не твоя пси-коррекция, это продолжалось и дальше. Так что не надо мне рассказывать про его раскаяние и нервы. Мне как-то свои дороже.
– Хорошо… Куда ты сейчас?
– К Учителю. А потом будет видно.
Син приобнял друга, утыкаясь ему в плечо. Тот тепло обнял его в ответ. Они минутку постояли.
– Не теряй меня... брат.
– Ни за что, малыш. Мне очень хочется узнать, чем закончится твоя охота.
Вот теперь в его взгляд вновь вернулись смешинки. И Син радостно им улыбнулся.
– Это я тебе могу сказать и сейчас.
Рилл взлохматил ежик его коротких волос.
– Не жалеешь?
Син провел ладонью по удивительно легкой голове.
– Волосы – не голова, отрастут. Сейчас надо, чтобы меня научились воспринимать всерьёз.
– Серьёзный аргумент.
Улыбнувшись еще раз, Рилл зашагал к двери. На пороге, он ехидно улыбнулся и кивнул в сторону окна.
– Вензель «Г» уже хорошо получается, но тренировки не бросай. Удачи тебе, охотник.
Еще одна радостная улыбка. Дверь захлопнулась.
– И тебе…
Я с удивлением рассматривал свои руки.
– Какие рисунки, господин Арист? Где?
Руки были чистые, даже ссадины прошли, спасибо медотсеку.
– Вот и я не пойму, где? В Святилище они, пусть и под слоем грязи определенно были, даже Лиюнэ заметила, а теперь их нет.
– Не знаю, что она там видела. Я ничего такого не замечал вообще. В Святилище руки были все в крови да в грязи, что там в принципе можно было рассмотреть, не знаю…
Арист обошел стол и присел рядом со мной на соседнее кресло.
– Дайте руку.
Вот чувствую, навысматривает он сейчас чего-нибудь, тапками потом не отмашешься. Нет, оно конечно интересно, что за рисунки такие мигрирующие у меня нарисовались, и что они значат? Вот у Лиюнэ такие рисунки есть на обеих руках, я сам видел. И у Ариста на обеих. Я вообще думал, это типа такая маркировка служащих Храма, а оказывается, нет? Интересно, если у меня такое найдут, что мне за это будет? Словно в капкан, сунул Аристу правую руку. Чего уж теперь, все равно ведь не отвяжется. Да и мне уже любопытно.
Арист уже разве что ногтем кожу мою не скрёб, пытаясь отыскать что-то, ведомое лишь ему одному. Теперь вот нюхает… Может мне того, уже пора бежать?
– Странно. Кружевная метка определенно была. Даже запах еще чувствуется, но сейчас ее нет. Опять-таки совершенно определенно. Даже слышать о таком не приходилось. И ведь сходится все… В Туманном Озере был, в присутствии Силы Госпожи хоть и косвенно, но находился, отпечатки в камне оставлял, Венец его не выжег… ну тут как раз метка Госпожи сработала…
Арист бормотал все тише и тише, вертя уже обе мои руки, а я тоскливо размышлял, что надо было драпать раньше. Если у дядечки научный приход, то мне трындец. Он пока не поймёт, что происходит, меня из своих загребущих ручек не выпустит. А у меня там не все костюмы перемерены и вообще, Мэль придёт, а меня нет… Расслабился тут, блин, распустил язык, теперь вот не разгрести. Даже Рив вот говорил, если не хочу в Храм загреметь на постоянное место жительство, то надо молчать… молчать… так это я даже про Эхо Колыбели не рассказал. Страшно представить, чтобы со мной сделали в этом случае. Ууу… Хорошо хоть про Мышу не разболтал. О! кстати, Мыша, мы же Эхо слышим! Ха! Так. Пока Арист при деле, надо подумать про этих уродов. Про Рамуса например. А вдруг нам повезет, и он сдох, а, Мыша? Рамус… Рамус… это имя или фамилия? Ну не важно, правда, Мыша?
Тут я замер. И даже кажется моргать перестал, потому что… Потому что понял. Я не слышу Мышу. Совсем не слышу. И давно. Мысленно прокашлявшись, я попробовал тихонечко его позвать.
Мыша?.. Мыыышаааа?.. Мыша, дружочек мой?.. где ты?
Абсолютная, гулкая тишина была мне ответом. Арист что-то продолжал бормотать, а у меня внутри всё будто закаменело. Мыша не отвечал. Более того, откуда-то пришло понимание: вот та странность, которую я подспудно ощущал с момента, как очнулся. Теперь понятно, почему я не умер, когда эта тварь-амин сдернул с меня Венец. Вместо меня умер он…
Где-то далеко слышались взволнованные голоса, но мне было не до них. Душа моя корчилась от боли, так что хотелось свернуться в клубок и тоскливо завыть… Мой маленький друг… такой любящий, такой верный… умер, спасая меня... А я этого даже не заметил.
Душа смёрзлась в маленький ледяной комок и тихо каталась где-то внутри, гулко стукаясь о стенки, чаще почему-то в висках. Меня слегка покачивало, отчего мёрзлый комочек катался забавными кругами, и я всё пытался математически обрисовать траекторию его движения. Формула не желала складываться, цифры и графики путались в сознании, и что-то очень важное пряталось за этой мешаниной. Пряталось, словно давало мне возможность немного передохнуть. А мне нужна передышка?..
Было холодно. Пальцы на ногах поджались в попытке спасти жалкие крохи тепла, и нос совсем замёрз… Что ж меня так накрыло-то?
Сильные руки, что обнимали меня, дарили тепло, но всё оно словно проваливалось в дырявое сито, и меня уже начало потряхивать, когда в рот мне полилось что-то сладкое, отдающее грушей, хотя пахло определенно ванилью… Гару. Мне стало смешно. Я хохотал, и меня сотрясала мелкая дрожь. Гару… зачем мне гару? Я уже не литус. Тот, кто дарил мне эти способности, умер… А я даже не попрощался с ним, даже не понял, что потерял его. Моего маленького пушистого друга, что так доверчиво щекотал усиками мою ладонь, что ни разу не оставил меня без помощи, что утешал меня, когда сама жизнь казалась ненужным аксессуаром… Мыша…
Я всё ещё трясся, но уже не от смеха. От слез. Крепко обхватив себя руками… Казалось еще немного, и я разлечусь на кучу маленьких осколков. Одни объятия сменились другими, меня прижали к теплой груди, и, уткнувшись носом в шею, я вдохнул знакомый запах… Мэль. И слезы полились еще сильнее.
Я ревел белугой, нисколько не заботясь ни о своей наверняка погибшей симпатичности, ни о его промокшем кителе (ну не везет мужику с форменной одеждой… или это со мной ему не везёт?) и пошатнувшейся психике… А он терпел. И его тепло наконец-то выдернуло меня из этого стылого, ледяного крошева… и я затих. Не было ни икоты, ни затяжных всхлипов, ничего… меня как будто выключили. Неловко отерев глаза рукавом (одна рука была почему-то занята), я вздохнул и осмотрелся.
Комната вроде как наша в императорском флигеле. Сам я ожидаемо нашелся на коленях у Мэля. Рядом, прямо на полу, сидел Сали, встревоженно заглядывая мне в глаза и держа меня за руку. Ага, вот у кого моя конечность. Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел Нари с тарелкой в руках. На тарелке лежала кисть гару…
Нари подошел ко мне и сел на пол, рядом с Сали. Я смотрел на них и диву давался. Как же я раньше не понимал, что они родственники? Вот сидят сейчас рядышком, ну похожи же! Просто Нари более мягкий что ли вариант. Мягкий Нари резво подсунул мне тарелку под нос.
– Алис, поешь еще. Тебя так накрыло жутко. Мы уж думали – всё. И главное, тебя Учитель пытался стабилизировать и ничего. Ты лишь на руках у Салеба затих. Вот он тебя схватил в охапку и рванул сюда. И капитана Тонга вызвал в срочном порядке. Алис… что случилось?..
Я вздохнул опять и скосил глаза на Мэля, тот вовсе не выглядел сердитым, по-прежнему обнимая меня, но я уж и сам понимал, пора завязывать с этим цирком. Внутри ширилось и крепло что-то, чему я не знал названия, но я понял, пора близким моему сердцу хоть немного понять мои метания. А то своими необъяснимыми истериками я их в конец изведу. Я еще раз вздохнул и взял тарелку у Нари. А чего? Гару мне всегда нравилось, а теперь и вовсе могу есть ее совершенно беспроблемно. Сердце вновь кольнуло ледяной иглой, и я на миг задержал дыхание. Ничего, попустило и, устроившись на коленях у Мэля поудобнее, я зажевал пару ягод.
– Вы никогда не спрашивали, что же со мной все-таки сделали саруты...
В нервах, я отщипнул еще пару-тройку ягод. Нари провожал встревоженным взглядом каждую ягодку, и глаза у него все расширялись.
– Алис, ты бы это… того... не увлекался сильно. Гару же…
Я зажевал еще несколько штук и хмыкнул.
– А мне это сейчас не страшно. – Хмыкнув еще раз, я нащупал на шее блокиратор и щелкнул застежкой. Гибкой лентой он повис на моих пальцах и все вокруг замерли на вдохе. – Ага, и так мне уже тоже не страшно…
Блокиратор отлетел на середину комнаты, и я проводил его взглядом. Я мечтал избавиться от него. Мечтал… но не так. Не ценой жизни друга.
Я чувствовал, как пальцы Мэля сжали до боли мои бедра (наверняка синяки просто шикарные останутся), но я сидел тихо, не протестуя. Более того, радуясь этому, так боль души находила хоть какой-то выход. Слегка повернувшись, я взглянул в любимое лицо, с грустью замечая его нахмуренные брови и закаменевший взгляд. Захочет ли он еще мне улыбаться?..
– Как Сали знает, саруты забрали меня с СС № 4. Не знаю точно, что они хотели сделать изначально, но что-то пошло не так…
Я хмыкнул, вспомнив эту знаменитую фразу моего прошлого мира. Правда, усмешка вышла печальная.
– Так вот, то, о чём я сейчас расскажу, государственная тайна. Наверное… с другой стороны, литусов больше не будет, так к чему молчать?
– Как не будет? Откуда ты знаешь?
– Оттуда, Нари, что я немножко сломал их литусово-делательную штуку. Вернее не сломал, а починил. Вернее не я, а Мыша… и вот о нем-то я и хочу рассказать. Впервые я его увидел, когда в грузовом отсеке, куда мы с Ниро ходили уже не помню зачем, с меня слетел блокиратор…
Говорил я долго, вспоминая пушистого малыша, делясь своими воспоминаниями о нем с друзьями, до слёз мечтая вновь почувствовать ладонью тарахтение его маленького сердечка. Меня слушали затаив дыхание, глаза Нари вообще сияли неземным светом. Когда я запнулся на моменте с Венцом и амином, он воскликнул:
– А потом? Что случилось потом? Боги, Алис, как же тебе повезло! Это же обалденно, у тебя есть такой замечательный компаньон!
– Да, мне повезло… конечно. Вы спрашивали, как я умудрился выжить, когда амин сорвал с меня Венец?..
Я замолчал, сражаясь с новым приступом слез. Нари смотрел на меня, и восторженная улыбка медленно сползала с его лица, а в глазах мелькнуло понимание.
– Да. – Я кивнул. – Он умер… вместо меня.
– Он разорвал связь энерго-каналов и принял удар на себя?..
Глаза Нари мерцали непролитыми слезами и, пожав плечами, я отвел взгляд. Откуда мне знать? Я сам еще не до конца разобрался в этих самых психоматрицах и энерго-каналах. Повернувшись к Мэлю, но так и не найдя сил взглянуть ему в глаза, я прошептал:
– Тот Алис, которого ты знаешь… его больше нет. Это с Мышем мы летали на твоей «Зулиссе», с ним искали Сали, с ним напитывали разведчиков Силой, даря возможность скрыться от лайнера амина. С ним мы сражались в Святилище… Он часть меня. Которой больше нет… Как нет больше и моих способностей.
Я всё-таки взглянул ему в глаза. Беду надо встречать в лицо. Сейчас он поймёт, что я, такой слабый и никчёмный, совсем не гожусь ему… Мэль пристально смотрел на меня.
– Жаль. – Сердце дёрнулось куда-то вниз. – Очень жаль, что такое случилось с твоим другом, малыш.
Ладонь Мэля невесомо скользнула по моей щеке, нежно обрисовала скулу и запуталась в волосах. Я, затаив дыхание, смотрел в его тёмные бездонные глаза, и не веря…
– Ну что же ты, малыш… Я полюбил того, кто, защищая брата, вырубил меня бутылкой по голове. Того, кто даже ценой собственной жизни вытягивает своих из беды. Того, кто стойко переносит удары судьбы, продолжая жить с достоинством. Я люблю именно тебя, Алис, твою смелость, твою верность и огромное любящее сердце, что щедро делится теплом с окружающими, даже не замечая этого. И ты не прав. Твой Мыша был тебе другом, компаньоном, соратником. Но решения принимал ты сам. Ты решал: любить или ненавидеть, драться или убегать, бросить друзей или умереть за них… А он лишь был с тобой, поддерживая любое твое решение.
Я слушал его тихий голос, смотрел в его глаза, впитывая его нежность, его тепло. И душа моя оживала. Мне было все еще плохо, но боль отступала, пряча свои клыки во тьме. И хотя я точно знал, она еще не раз запустит их в душу, но я не останусь с ней один на один. Тепло Мэля отгонит ночных демонов.
Он обнял меня, и, уткнувшись ему в плечо, я затих.
– Так, с этим понятно. Однако, теперь мы возвращаемся к очень серьёзной проблеме. Алис без своего маленького друга теперь вообще совершенно беззащитен. Если я правильно понял, именно его помощь давала тебе возможность избегать особо сильных неприятностей, так?
– Э-ээ… ну, наверное, так.
Ну спасибо, братец! Я перевел взгляд с одного нездорово щурившегося лица на другое. Это они чего, вдвоём меня тренировать собрались? Я же не выживу! Правильно поняв мое выражение лица, они синхронно фыркнули.
– Ну а ты как думал, сердце моё? Ты обладаешь удивительной способностью влезать в неприятности, а мы тебя любим и хотим видеть живым максимально долго. Кстати, раз блокиратор ты можешь не носить, значит, и угрозы твоей жизни больше нет?
Я помялся.
– Если честно, я не в курсе, что точно накрутили во мне саруты. В своем мире я умирал от болезни, однако Ли Дье говорил, что опухоль из головы они убрали. Тело конечно тоже поправили… Но мы живём гораздо меньше вас. Редко до восьмидесяти, да и то… в этом возрасте мы полные развалины. Возраст активности у нас лет до пятидесяти примерно…
Мэль вздохнул и поднялся с кресла, так и не спустив меня с рук.
– Знаете что, ребята? Я столько времени на нервах, что отдых мне уже не просто показан, а жизненно необходим. Так что, рад буду увидеть вас всех сильно попозже.
Салеб и Нари поднялись вслед за ним, и несмело улыбнулись. Вот же, даже улыбки у них похожие. Где были раньше мои глаза? Но Мэль прав, надо отдохнуть. После всех этих нервов…
Тут хлопнула входная дверь, и в комнату влетел Рив. Растрёпанный, будто его черти гнали. Диким взглядом обвёл комнату и, наткнувшись на Салеба, с глухим вскриком бросился к нему. Я ошалело смотрел, как налетев на брата, ударом в челюсть, Рив опрокинул его на пол и, усевшись сверху, ухватил его за ворот.
– Сука, какая же ты сука, капитан Ино! Неужели я тебе настолько мешал, что ты выкинул меня словно ненужную тряпку?!
Рив тряс Сали как грушу, пока тот не пришел в себя и рывком не вывернулся из-под него, навалившись сверху и прижав его руки к полу.
– Младший пилот Унис! Какого хрена Вы творите?!
Мы все переглянулись, и если Мэль разглядывал всё это с явным интересом, то Нари похоже был всерьёз напуган. Мэль сел обратно в кресло, Нари без сил плюхнулся на рядом стоящий диван, между тем, дислокация вновь поменялась.
Рив снова был сверху и, оскалив зубы, тряс Салеба, яростно рыча. Рив? Этот во всех местах достойный юноша? Орал на вышестоящего офицера матом?! Рив?!
– Уже не младший пилот, благодаря тебе! Что, откупиться решил, прежде чем дать пинка под зад?!
– Да о чём ты, демон тебя побери?!
– Я был в Трибунате. После того, как все парни получили назначение на твой новый корабль. И, о радость! Меня, оказывается, и не думали туда зачислять! Меня, мать твою, повысили!
Кулак Рива с треском встретился с полом у самого лица брата, и я чуть не свалился с колен Мэля от страха. Тут Сали вновь вырвался, ухватив запястья Рива, прижав его к полу и надавил локтем на горло. Тот затих, яростно блестя глазами.
– Что ты творишь, мелкий засранец! Да тебя за нападение на старшего по званию на рудниках сгноят! Чем ты недоволен?! Повысили тебя?! Ну так есть за что, гордись!
Рив вновь дернулся, и Сали надавил на горло грубее, так что тот захрипел.
– Заткнись и слушай! Повышение ты заслужил и не спорь с этим. Мне, как твоему командиру виднее! И да, я не зачислил тебя на мой корабль. Но ты ведь прекрасно понимаешь, почему!!! Ну не могу я…
Салиб отпустил Рива, и, встав, отошел к столу.
– Я не могу видеть тебя каждый день и не думать… Не настолько я профессионал. А под началом адмирала Кариса тебе будет хорошо служиться. Он опытный командир, лётный состав у него грамотный, маршруты интересные. Не всем так везет.
Рив поднялся с пола и, чуть пригнув голову, весь, как до предела натянутая струна, двинулся к Салебу… Нас он, по-моему, вообще не замечал.
– И я не могу. Но не видеть тебя хотя бы на вахтах, равносильно смерти. Как ты не понимаешь?!
Салеб словно заледенел. У него было такое лицо… в общем на месте Рива, я бы побоялся приближаться. Но тому, похоже, было плевать на обещание мордобоя.
– Ты чужой муж, Рив. Почему бы тебе не попытаться наладить свою жизнь и дать жить мне?
Рив подошел к брату совсем близко. Мне было не видно их лиц, их головы склонились близко-близко. Но его шепот я слышал.
– Да, у меня есть муж. И я не могу… ничего не могу поделать со своим браком. Но без тебя я не могу дышать. Легче сдохнуть…
Ладонь Салеба легла на шею Рива. Сжала.
– Да что за муж у тебя?! Даже в твоем деле о нем ничего нет. Ты с ним не видишься, вы не поддерживаете связь. Да кто он такой вообще?!
– Я.
Мы обернулись...
====== Глава 92. Потому что ======
– Ну покажи, Уго…
– Не покажу.
– Уго, ну я больше так не буду, честно.
– И это я уже слышал.
– Уго, ну не будь такой скотиной!
– Что? Это я-то скотина?! А какая сука мне уже две пары трусов порвала?! А?!! Там же кружево тонюсенькое, как паутинка! С ними же осторожно надо. Я сам дышу через раз, когда их надеваю. А ты?! Гад ты, Ниро, и не подходи ко мне сегодня!
– Уго… прости, но…
– Ниро?..
– Мм…
– Ниро, не смей, это последняя пара!..
– Мм…
– Ниро, убери руки, сволочь!..
– Я осторожненько…
