Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"

Автор книги: Roman off

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

Нет, не поэтому принц Синтарру сейчас вспоминал все мыслимые и немыслимые ругательства. А потому, что открыл рот, не посоветовавшись прежде с мозгами! Ну откуда было ему знать, с чего Нари поинтересовался именем дамы, встреченной в коридоре? Ну мало ли, полюбопытствовал… Ага, аж прям два раза! Занятый своими переживаниями относительно некоторых стриженых дебилов, радетелей продвижения КРДЗ в глубокий, мать его, космос, он умудрился прохлопать ушами ситуацию, и рассеяно поведать непривычно молчаливому Нари, что да, сия дама – Алаина Сиэ из Великого Дома Инорестату. Да, та ещё стерва и метит поближе к трону, некоторые втихую даже поговаривают, что в последнее время таки небезуспешно. Ну поболтали и поболтали, было бы о чём. И уходя, Нари ему даже улыбался. Кажется…

Только вот вернувшись в свои комнаты и, вновь протаптывая ковёр в думах о пропавших идиотах (хрен знает где, и главное с кем шляющихся!), в общем, после пары нервных кругов Сина внезапно озарило, из какой двери вышла ранее озвученная дама, торопливо поправляющая корсаж придворного платья. Волосы поправлять смысла уже не было, ибо причёска радовала своей первозданностью, к слову, повышенной лохматости.

Кусая губы, Син плюхнулся в кресло, с досадой ероша волосы. Вот же идиоты! Все как один! Грис – потому что сбежал, не дав объяснить всё внятно, Нари – за свою не к месту развитую глазастость, а он сам – потому что умудрился подставить брата. Ведь эта дура Алаина вышла из покоев Тана! И Нари это увидел. А что, если он тоже знает, чьи это были комнаты?

Теперь мы сидели на кушетке вдвоём с Айюмой. Я рассеянно скользил взглядом по Её Чертогам, иногда посматривая в сторону Саола. Он всё так же сидел с той стороны решётки, свернувшись клубком и опустив голову. Вот ведь хитрая сволочь! Навешал мне лапши на уши, а я, доверчивая душа, повёлся. Оторвать бы ему что-нибудь ненужное, вроде головы!

Но всё же, что теперь делать-то? Судя по похоронному виду Айюмы, ситуация действительно патовая. Сарут тоже вон сидит как мешком пришибленный. Я ещё поёрзал, а потом решительно толкнул плечом соседку.

– Госпожа, нужно ведь что-то делать. При всей моей к Тебе симпатии, я никак не могу здесь застрять надолго. Мне обратно надо. И вообще... я вот и есть уже хочу. На свадьбе у Лайза мне было как-то не до еды, а льис у Саола больше для нервов, чем для желудка. В общем, меня надолго не хватит!

Саол хмыкнул и развернулся, глядя на меня своими алыми глазищами.

– Не стоит волноватьс-ся, Алис-с. При всей моей к тебе с-симпатии, – у-уу, морда наглая, ехидничает ещё! – Голодной смертью ты не умрёш-шь… Прос-сто не успееш-шь…

– Саол!

Командирский голос у Айюмы, меня прям оглушило. Прочистив ухо, я с подозрением уставился на этого хитроумного представителя сарутского пантеона. Представитель понуро сидел, привалившись плечом к решётке, вновь глядя в никуда. В животе у меня забурчало, и я вздохнул:

– Судя по голодным трелям в желудке, умру я скоро. А от чего?

Айюма, метнув ещё один гневный взгляд на Саола, развернулась ко мне. И я вновь залюбовался. Айюма была такая… такая… некрасивая в общем-то. Но это если разбирать черты Её лица по отдельности, а вот если смотреть в целом, Она была на диво хороша. Я бы даже сказал, восхитительна! Её не портил ни излишне выразительный нос, ни странный, хищный, я бы сказал, рисунок бровей, ни крупный рот… Всё вместе это смотрелось настолько гармонично, рисовало столь яркую индивидуальность, что от Её лица совершенно невозможно было оторвать взгляд. А про глаза вообще отдельный разговор. Светлая добела блондинка Айюма сражала наповал своими очами: большие, миндалевидные, слегка раскосые, с вытянутыми к вискам уголками, с веерами густых тёмных ресниц… и чёрные, словно самая глухая полночь.

С удовольствием взглянув в Её глаза еще раз (вот чудились они мне так похожими на глаза Мэля, тот же глубокий космос, расцвеченный звёздами…. Иэх…), я наконец услышал, что Она пыталась до меня донести.

– Алис, этот хитроумный интриган втянул тебя в такое, что у меня просто слов нет! Понимаешь, условия моего освобождения и так непростые, а он умудрился запутать их ещё больше. И самое главное, я же ничего не могу тебе прямо сказать. Я в тюрьме и связана узами молчания, причём на самые нужные и интересные темы! А всё этот гад!!!

Я хмыкнул. Знакомая ситуация. Хотя… с другой стороны…

– Зато этот гад не связан молчанием, как я понимаю. Верно?

Искоса глянув на меня, Саол ухмыльнулся краем губ. Чувствуя внутри азартный кураж, я даже чуть подался вперёд.

– Ну же, расскажи нам… мне условия. Госпожа-то их знает, а я таки ощущаю острую нехватку знаний.

– И что ты предложишь за это?

Он ещё круче изогнул губы в усмешке, и я ухмыльнулся в ответ.

– Ты должен мне, Саол. Ты сказал, что жаждешь свободы для Госпожи, ты сказал, я смогу освободить Её, ты давал Слово Бога… и ты солгал! Так что говори!

– Я тебе не лгал. Я действительно жажду освободить Айюму, и ты действительно можешь послужить к Её спасению. Правда, сам ты погибнешь, но… я же предупреждал. Разве нет?

– Ты говорил, шанс остаться в живых у меня будет!

– Мда… Получается, я действительно солгал.

Сарут отвёл взгляд, но я уловил в его глазах усталую отрешённость. Или показалось?.. В любом случае, кажется, на этот раз я действительно попал.

– Сволочь ты, Саол.

Я устало откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Неужели совсем нет выхода? И всё кончено? Горло сжало, и я уже приготовился бороться со слезами, как в животе вновь заурчало. И я спросил, впрочем, почти равнодушно:

– А почему не успею-то?

– В смысле? – Саол недоумённо вскинул бровь.

– Ты сказал, я не умру от голода, не успею. Почему?

– А-а… Тут в принципе не всё так однозначно, ты вполне можешь и от голода умереть. Но это было бы очень обидно. Я бы предпочёл второй вариант.

– Какой? – я недоумённо смотрел на эту морду, с тихим желанием приложить об него с размаху что-то тяжёлое… И острое.

– Ты умрёшь, отдав свою силу Айе, тем самым освободив её.

====== Глава 100. Выбор ======

– Ты умрёшь, отдав свою силу Айе, тем самым освободив её.

Сарут равнодушно смотрел на меня, а я… А я, растерянно хлопнув ресницами на этот сногсшибательный спич, повернулся к Айюме. Та всё так же сидела рядом, отведя взгляд и устало опустив плечи.

– Госпожа?.. – я безуспешно пытался заглянуть в Её глаза, чувствуя, как перехватывает горло. – Госпожа, это так?.. Именно это – условие Твоей свободы?

Богиня вздохнула. Ресницы Её дрогнули, поднимаясь… И такая тоска была во взгляде Айюмы, что я с ужасом понял: это правда. Но ответила мне не Она, а сарут:

– Условием было, что лидис, пройдя по Тропе, войдёт в Чертоги и вернёт Сердце Бога своей Госпоже. Именно Сердце – Ключ к Её свободе, он отворит запертые Врата. И только прошедший инициацию лидис смог бы вернуть Её в верхний пласт бытия… Как это сделал ты, сняв с Айи Пелену Сна. Поэтому тебе и было так плохо.

– Почему «поэтому»?

– Пройдя по Туманной Тропе ты прошёл инициацию, и свободные каналы кито-волн внешнего радиуса твоей психоматрицы подключились к каналам Мира. Однако вытаскивание Айи в эту реальность потребовало большой прокачки Силы. Слишком большой для тебя. – Видимо моё недоумение было написано на лице огромными буквами, потому как Саол, недовольно дёрнув краем рта, всё же продолжил лекцию. – Резкий скачок плотного потока Силы в твоих периферийных каналах сжёг их ко всем демонам.

Ну… Я покусал губу, задумчиво глядя на сарута, тот по-прежнему смотрел вдаль, лишь иногда рассеяно жмурясь.

– Тогда получается, Силу я уже отдал, раз Госпожа очнулась, но сам-то я вроде как до сих пор жив, да и Сердце у меня с собой. – Я выдернул из-за пазухи кулон на цепочке. – Так в чём проблема?

Я действительно не понимал, и этот ещё гад! Цедит информацию в час по чайной ложке! И такая рожа снисходительная! Меня буквально захлёстывало раздражение. А Сарут был всё так же равнодушен.

– Есть Сила и сила, Алис. Энергия Мира – Сила, именно к ней получает доступ инициированный лидис. Проходя по кито-каналам, она усваивается его организмом, накапливается и становится его собственной силой. Питая психоматрицу лидиса, она позволяет оперировать собой, даёт возможность влиять на многие аспекты бытия. Отдав кулон, ты её лишишься.

Вздохнув ещё раз, Айюма коснулась моих волос, поправляя прядку. Хотя чего там поправлять, на голове один сплошной колтун?

– Сердце слишком крепко вросло в твою психо-матрицу, Алис. А ты, к великому моему сожалению, не моё дитя.

– Я не понимаю…

– Говори Айю, я снимаю с тебя запрет.

Мы с Госпожой синхронно обернулись, и я успел заметить кривоватую усмешку Саола, прежде чем он вновь вернулся к своему созерцательному состоянию. Айюма сипло выдохнула, надолго задержав на нём взгляд, а потом повернулась ко мне.

– Чтобы забрать у тебя Сердце, его придётся выдирать вместе с каналами Силы. А это разорвёт в клочья твою психоматрицу. Ты этого просто не переживёшь, Алис. Мои дети – отражение меня, у них кулон сохранил бы базовые настройки, не врастая в психоматрицу. Продублировав каналы связи с Миром, что образуются при инициации у лидиса, он спокойно вернулся бы ко мне. И тогда с его помощью я бы смогла открыть Врата. А ты… Ты дитя другого мира, Алис. Поэтому ты плохо переносишь запах моих цветов, а Тропа ранила твои ноги до крови… Поэтому ваши потоки сплелись намертво. Всё пошло не так.

Молчание укутало нас тяжёлым покрывалом, лишь по полу тоненькой струйкой шуршал чёрный песок. Я безучастно смотрел на его маленькие бурунчики, в моей душе с тихим звоном рвались ниточки надежды, и лишь разрозненные клочки неясных мыслей кружили в голове.

– А как же в прошлый раз? Когда я приходил к тебе под Аркой, кулон уже был у меня.

– Тогда в Арке мы были с тобой в разных пластах Мироздания, именно поэтому ты видел меня как тень. И хотя тогда кулон еще не врос так основательно в твою психоматрицу, но ты не смог бы мне его передать. А я не могла тебе рассказать о нём…

– Значит, всё дело в кулоне… Если бы я знал, я бы отдал кулон Аристу, и тот бы подобрал достойного Одарённого из Твоего Храма. После падения Проклятия, Тропа для инициации вновь открылась…

Вот же я дурак! Покажи я тогда кулон Аристу и всё могло бы сложиться иначе… В этих печальных размышлениях мой взгляд помимо воли застрял на саруте, цепляясь за яркую мешанину красок его халата. Тот, будто почувствовав моё внимание, развернулся, и я мысленно охнул. Вся левая часть его лица была в крови. Непонятно где рана и откуда она взялась, но кровь мерно текла от самой кромки волос, заливая глаз, ползла вниз по щеке… шее, тёмными потёками украшая грудь… Нарочито безэмоциональный голос Айюмы заставил меня вздрогнуть:

– Откат от возврата Слова. Боги связаны своими правилами, Алис.

Чёж всё так страшно-то? Айюма глядела куда-то вдаль, но я сидел близко и видел, как судорожно сжались Её пальцы, видел, как вздрагивают Её ресницы… Я растеряно молчал, не зная, что сказать. Зато Саол видимо знал.

– Моя вина, что ситуация сложилась именно так. Моя вина, что Айя оказалась в заточении. Гнев и боль – не оправдание, да я и не оправдываюсь. Высшие определили условия освобождения Айи, а я... А я добавил.

В сумраке тёмная кровь сарута жутко искажала его черты, но даже сквозь эту гротескную маску я чувствовал его боль.

– В гневе я наложил дополнительное условие, которое в принципе перечёркивало саму возможность освобождения Айи. Я потратил века, чтобы понять, как обойти собственный запрет. Именно поэтому ты здесь, Алис. Никто другой просто не смог бы встать на Тропу.

– Почему?

Сарут хмыкнул.

– Лишь Одарённый мог пройти инициацию… А запирая Айю я наложил дополнительный замок своим Словом. Я сказал: ни один Одарённый не взойдёт больше на Тропу. И Страж тому стал порукой.

– Но?..

Слов не было, зато была куча вопросов. Я сам был сплошным знаком вопроса. Усмешка скривила губы Саола, что смотрелось ещё более жутко.

– Так ты и не Одарённый, Алис. Ты – Одарённая.

– Всё равно не понимаю… А как же Избранный? Ведь согласно Пророчеству у Тебя был Избранный? Арист говорил, они думали, это Нари.

– Да, малыш Нари… Ему было предначертано пройти по Тропе. – Айюма мягко улыбнулась, а я озадачился.

– Ну как же так? Рив рассказывал, Нари не смог… Он стал тонуть в Озере, и Рив его вытянул. Как раз тогда и кулон зацепился за его рукав.

– Кулон потому и был в Озере, что дожидался Избранного. Если бы Рив не спрятался тогда в Святилище и не вмешался в ритуал… И если бы Саол не накладывал дополнительные условия… У Нари бы всё получилось.

– Но условия я наложил, поэтому у него ничего бы не вышло. – Саол пренебрежительно фыркнул, перебивая Айюму. – И хоть меня неимоверно бесят эти твои любимчики! Мне пришлось вмешаться. А то он бы утонул, а ты расстроилась. Поэтому Рива не заметили, и он успел вытащить этого Нари.

– А кулон тогда зачем вытащили? Пусть бы дальше лежал.

– А он был нужен мне для моего Избранного. Помимо всего прочего, Сердце ещё и замечательный охранный артефакт. И ведь как нутром чуял! Намаялся я с твоей безопасностью, Алис, просто слов нет.

Хм… Мне вспомнился белый хрустальный щит, что спрятал меня от атаки Сайлин. Значит, вот откуда дровишки.

– Типа если бы меня сразу амину отдали, как и планировалось, было бы легче?

– Я этого не планировал, а глупые мысли отдельных особей не в счёт. Дье знал, что тебя надо было передать гархарам. Потому и корабль капитана Ино очень удачно подвернулся.

– Смотрю я, у тебя вообще всё очень удачно подворачивается. То-то мы теперь здесь в такой тёплой компании кукуем.

– Я старался. Пусть и не совсем по плану, но всё получилось.

– Фигово получилось.

Сарут зло фыркнул, моментально выкрутившись из своего кокона и вновь вцепившись в решётку. Я даже вздрогнул, так резко он вернулся к агрессии.

– Фигово?! Да что ты понимаешь!!! Да я последние века только тем и занимаюсь, чтобы обойти это условие! Ребус, мать его!!!

Саол орал. Диким зверем метался вдоль решётки и орал. Громко! Мать моя… Я лишь жмурился, пытаясь пережить эту звуковую волну. Да ещё халат этот его! Мельтешащая яркая тряпка создавала полную иллюзию разъярённого хищника. И как же сейчас я радовался наличию решётки!

Походу более опытная Айюма смотрела на весь этот цирк с царственным спокойствием. А выступление меж тем продолжалось.

– Ты понимаешь, чего мне стоило свести вместе все нити этих условий?!! Я уж молчу о договоре с Высшим твоего Мира! За право поиска и перемещение в другой мир подходящего объекта с меня столько шкур содрали, что я линять замучаюсь!

Это я-то объект? Вот же морда наглая! Чуя молчаливую поддержку решётки меня тоже понесло.

– Ну и чего было так заморачиваться?! Решал бы проблемы личными кадрами!

– Дура!

Саол уже едва сквозь решётку не плевался. И вот подозреваю, слюна у него не целебная.

– Сам дурак!

А чего он?! Ещё обзываться мне тут будет, сволочь! Вдруг этот гад резко успокоился и ехидно так оскалился.

– Ну да, правильно. Ты ж у нас теперь мальчик, так что действительно – дурак! Скажи спасибо Дье, слепил из посредственного материала вполне себе милую конфетку.

– Ну и нечего было брать, раз материал посредственный!

– Конечно, посредственный! Ваш вид – вообще экспериментальный образец, просто тогда вашего Высшего вызвали на Центральный Совет и эксперимент затянулся. А потом там какие-то левые данные всплыли, вот он и оставил посмотреть, что из этого получится. Но всё равно ерунда вышла. Физика тел уязвимая, энергетику только редкие индивиды прокачивать могут. Вот взять тебя. Сильная психоматрица, с правильным рисунком для внешней работы, а в результате? Чуть не загнулся от пустяковой болезни!

– Если я такой херовый, зачем было меня сюда тащить?!

– Да потому что ты – баба! А рисунок психоматрицы у тебя мужской!!!

– И чего?! Здесь таких нет что ли?!

– Нет! Такая аномалия бывает лишь в вашем мире, да и то не часто! Эксперимент же, бля!

Я с усилием проглотил очередные ругательные вопли, сдунул с глаза прядь волос и почти спокойно полюбопытствовал:

– А почему? Что в этом такого?

Саол почему-то тоже успокоился и, перестав метаться, вновь уселся у решётки.

– Дело в том, что психоматрица во всех нормальных мирах первична. То есть пол у родившегося ребёнка определяет именно рисунок психоматрицы. И уже потом, в процессе взросления, внешняя половая система формируется в зависимости от неё. Потому и первое совершеннолетие в шестнадцать лет, что в четырнадцать это самое формирование заканчивается.

– Да-а?

Я представил такое взросление и подвис. Понятно, что они инопланетяне и различия меж нами должны быть по определению. Хотя я об этом периодически забываю. Но чтоб так прикольно? У нас любой мелкий пацан знает, в чём его главное отличие от девочки, и взрослеет с глубинным понимание этого. А тут как, если у всех всё одинаковое? Я представил взрослеющего Мэля и смущённо хмыкнул. Девочка из него в любом бы случае не получалась.

– Да. И только у вас всё это дело случая. Потому и найти подходящий объект, способный обмануть Стража, можно было только в вашем Мире. Мне нужна была именно женщина с мужским рисунком психоматрицы. И чего мне стоило тебя заполучить вообще отдельный разговор! Ваш Высший… это такой Высший, что просто слов нет! Носится с вами как наседка с яйцами!

– Почему? Ты ж говорил, мы – эксперимент неудавшийся.

Мне было обидно. Нет, ну реально обидно. Понятно, что Боги живут высоко и у них свои правила, просто чувствовать себя экспериментом, да ещё и неудавшимся… Обидно, в общем.

– Да, но тем и интересно, что совсем необычно при множестве неучтённых исходных данных. Вот он и трясётся над вами, чтоб в эксперимент ничто не вмешивалось. Даже Мир свой закрыл, говорит, вы к контакту не готовы. И тебя-то отдал только потому, что срок твоей жизни в его Мире подходил к концу. Да и то пришлось поуговаривать. Я уже замучился Дье на орбите удерживать. Едва весь их корабль не поломал, пока разрешение на твой перенос выбил. Ну а потом всё просто, Дье полетел прошвырнуться, заметил тебя, вернее эхо твоей психоматрицы и вперёд, в лабораторию. И должен тебе сказать, Алис, тебе крупно повезло, что попал на стол именно к нему. Дье – умничка, всё правильно сделал, все потоки гармонизировал, хотя у тебя совершенно нестабильная психоматрица.

– А что с ней не так?

– У неё рисунок каналов нестабильный, с переменной структурой. В общем, врождённая аномалия, поправить нельзя, но осторожно пользоваться можно. Но ты ж и слова-то такого не знаешь! «Осторожно»! Потому тебя так и штормило, потому и способности так перебирало: то одно, то другое работает, то вообще ничего, потоки-то нестабильны. Кстати, и зерно твоё хорошо работало, хоть и слабый экземпляр, но подстраивался под твои выверты идеально.

Сердце привычно кольнуло при мысли о Мыше. Маленький пушистик принёс мне столько счастья, только вот ему с хозяином не повезло. Я с тоской вспоминал ощущение его шёрстки под своими пальцами. А Саол продолжал рассказывать.

– Ты вообще едва не прошёл инициацию в подземельях, так все предпосылки сложились, что я сам в шоке был. Буквально чуть-чуть осталось, а потом раз! И всё затухло. Так что Дье – молодец, прекрасно сработал. Да и тело тебе хорошо поправил. В вашем-то Мире мужская внешняя половая система далека от совершенства. У вас только разнополый секс обкатан, а однополый связан с трудностями бытового, так сказать, характера. А у нас к любому тело естественно приспособлено, так что твой Исмаэль точно должен быть доволен.

Саол подмигнул, а я насупился. Откуда мне знать, как обстоят дела в моём мире с однополым сексом? Алиса и с разнополым-то знакома не была.

– А зачем из меня мальчика было делать? Ну и был бы себе девочкой дальше. Столько возни непонятной, да и если главный аспект – психоматрица, тело не так важно.

– Ну точно дурак! Говорю же, потоки надо было гармонизировать! А у тебя конфликт внешнего и внутреннего! Оттого и болел там, да и здесь на раз бы загнулся. – И тут Саола снова понесло. Подскочив на ноги, он вновь начал метаться у решётки. – Но как же ты мне, сволочь, нервы вымотал! Это же уму непостижимо! Тебя же ни на час оставить нельзя без присмотра, вечно куда-то влезешь! Я же заколебался тебя от Порога вытаскивать, чтоб ты раньше времени не помер!

– Ну да, конечно! У тебя на мою смерть свои планы были! – Обида вновь захлестнула нервы, и понеслось!

– Конечно! Зачем мне тогда было вообще всё это затевать? Чтоб тебе просто каникулы устроить?!

Я открыл было рот и… закрыл обратно. И правда. Саол мне ничего не должен и ничем не обязан. Если бы он не вмешался, я б тихо-мирно умер дома и… И никогда бы не узнал каково это – иметь таких друзей как Ниро и Уго. Никогда бы не узнал, каково – иметь старшего любящего брата. Никогда бы не узнал, как это – любить Мэля… Вот только жаль, что каникулы так быстро закончились. Словно чувствуя мою печаль, Айюма обняла меня, прижав к себе.

– Саол, хотя я безмерно зла на твои выходки, но я ценю твои попытки всё поправить. Я рада, что ты озабочен моей свободой. Действительно рада… Но ничего не получится. Я просто не могу принять это…

– Айя… Какая уже разница – можешь не можешь. Алис уже прошёл по Тропе, уже Силой своей снял Пелену, уже принёс Сердце… Осталось сделать последний шаг. Он всё равно умрёт, в твоей власти сделать это быстро и безболезненно. Или будешь смотреть, как он и вправду загибается от голода?

– Саол, ты идиот? Ты разве не видишь? На нём моё покровительство! Моя метка! Я не могу убить его.

– Ты его поцеловала… Да, Айю?..

Тихий голос Саола слегка вибрировал. Вот твою ж, в душу, мать! Мне только его ревности ещё не хватало! Ладонь Госпожи всё так же гладила мои волосы, успокаивая.

– Я ж говорю, ты – идиот. Прошлая история тебя так ничему и не научила, да?

– Айю…

– О-оо! Молчи уже!

– Айю, послушай, твоя метка не даст тебе его убить, да, но… Он вполне может сделать это сам, добровольно. И тогда ты получишь кулон. А вместе с ним и свободу.

Я фыркнул, расслабленно приникнув к плечу Айюмы. Мысль о неизбежном грядущем скользила по краю сознания, уже не рождая гнев, но лишь усталую печаль. Умирать не хотелось…

– И чем самоубиваться прикажешь? Вешаться на гардинах?

– Они не материальны, так что вряд ли получится. Но попробовать можешь.

– Прям тороплюсь, аж два раза! И вообще, как-то обидно… У меня ещё столько дел, да и Мэля жалко, и брата с парнями. Расстроятся же.

– Я ж говорю, дура! Хоть и дурак! – Теперь фыркал Саол. – Ну умрёшь ты, и чего такого страшного? Айя тебя сразу на перерождение и отправит. Подождут тебя твои близкие.

Апатия сдохла, как её и не было. Я едва не рвался из рук Госпожи с диким желанием проверить крепость решётки изнутри и, в случае успеха, надавать по одной наглой морде!

– Это двадцать-то лет?! У тебя совесть вообще есть?!

– Пф! Что такое двадцать лет?

– Нет, ну я понимаю, с точки зрения твоего жизнеобеспечения это не срок, но мы-то живём гора-а-аздо меньше!

Сарут снисходительно пожал плечами.

– Это лучше, чем ничего. Думаю, твои близкие согласились бы со мной.

С этим было трудно спорить, но бессильный гнев на всю эту идиотскую ситуацию требовал выхода.

– И вообще! Я вам совсем не подхожу, вам по пророчеству требовалось невинное существо. Каким образом я-то сюда затесался?

Айюма вновь притянула меня к себе и виновато выдохнула.

– Невинность тут скорее желательный аспект, мало ли как дело бы пошло, а если душа не связана привязанностями, ей проще решиться на некоторые поступки.

– Типа внезапной смерти? – меня вновь пробило на фырканье.

– Типа того.

Я тоскливо выдохнул. Умирать не хотелось, но и выбора я не видел. Вкрадчивый голос Саола меж тем доверительно журчал.

– Тебе нужно только согласиться. Раз и всё. Родишься, подрастёшь, а потом Айя пробудит в тебе память. Делов-то!

Айюма всё так же размеренно гладила мои волосы, а я, удобно пристроив голову на Её коленях и практически свернувшись клубком, всё думал, думал… И понимал, что это хоть какой-то, но выход.

– Я точно потом всё вспомню? А если Мэль меня не дождётся… Или с ним что-то случится?

– Ну что ты, мы присмотрим за ним. Всё будет хорошо. Правда ведь, Айя?

Ладонь Госпожи замерла… а потом, аккуратно переместив меня на кушетку, Она встала. Задумчиво сделал пару шагов. Постояла минутку спиной ко мне. Очень напряжённой спиной, надо признать. И прежде чем Она заговорила, я уже знал, мне это не понравится.

– Я не буду тебя обманывать, Алис. Да, если ты согласишься, смерть твоя будет быстрой и максимально безболезненной. И конечно, я обязательно пригляжу за Мэлем, чтобы с ним вновь чего не случилось… но…

– Но?

– У меня нет власти распоряжаться твоей душой. Если ты умрёшь, ты вернёшься в свой Мир, к своему Высшему. И я не знаю, что будет с тобой дальше. Отправит ли он тебя на перерождение и когда это будет. Если будет.

– Вот вечно твоя честность вылезает невовремя! Чего тебе стоило промолчать? И мальчишка бы ушёл из жизни спокойно и полный надежд, а теперь?

Усталая язвительность Саола горчила на губах, но сил посмотреть на кого-то из них не было от слова совсем. Я рассеянно разглядывал свои ноги, медленно шевеля пальцами. Ступни всё ещё болели, хотя давно перестали кровоточить. В любом случае, до свадьбы уже не заживут. В голове было пусто, как в раскрытой могиле…

Мимо прошуршали тёмные юбки Айюмы. Она вновь села рядом, крепко сжав меня в объятиях.

– Прости... Прости, Алис. Если бы ты знал, как мне жаль…

Мой взгляд равнодушно скользил вокруг, и даже грустный взгляд Саола не мог пробить этой анестезирующей отстранённости. В голове роились обрывки мыслей, и я ухватил одну из них, просто чтобы разрушить гулкую тишину.

– А условие твоего освобождения было только одно?

– В смысле?

– Ну… я не знаю. Может, ещё какие варианты возможны? Типа запасного выхода. Нет?

– Запасной был, только не выход, Алис, а ключ. Но здесь главное слово – был.

– Почему?

Сарут опять свернулся пёстрым клубком, спрятав лицо, голос его звучал глухо и как-то надтреснуто, что ли?

– Потому что я своими руками уничтожил второй ключ, это раз. А второе, он сработал бы только в паре с Белым ключом, а он всё равно у тебя. Так что, в любом случае не получится.

– Ясно…

Пригревшись у плеча Госпожи, я сидел, всё так же разглядывая бурунчики песка на полу. Чёрный вулканический песок в неярком свете остро отблёскивал, и я с затаённой горечью вспоминал такие же искры в глазах Мэля…

– А в чём подвох? Ну, кроме того, что ключа больше нет?

– В том, что соединяет их любовь, Алис. А я, при всей моей к тебе симпатии, люблю не тебя.

– Ну это как раз таки понятно, кого ты любишь. – Я всё смотрел на бурунчики, и что-то важное крутилось у меня в мозгах, но почему-то не давало себя рассмотреть. – А какой он был, ключ этот?

– Похож на белый кулон. И как две половинки вместе они образовывали единое целое. Белая часть Айи, чёрная – моя.

– Угу. Сердечко такое получается, да?

– Да…

Тишина вновь накрыла нас своим пологом. Тепло от тела Госпожи, размеренный стук Её сердца и приглушённый свет навевали дрёму, и я украдкой позёвывал, всё также заворожённо разглядывая песчаные бурунчики.

И тут меня как торкнуло!

Подскочив, я уставился в недоумённые глаза Айюмы, чувствуя, как собственное сердце бьётся где-то в горле.

– А если бы появилась новая половинка для белого кулона, она бы смогла сойти за отмычку?

– Новая половинка?

– Ну, – мозги буквально вспенились, так что нужные слова категорически не желали находиться. – Помнишь, Ты подарила нам с Мэлем подарки на обручение?

– Камни саарэ. Помню и что?

– А то, что самый большой из них я случайно нагрел и он стал половинкой для Белого кулона.

– Саарэ сменил форму?!

Хищные брови Айюмы стремительно теряли свою хищность, недоумённо прячась под чёлку.

– Ну да, только не спрашивай, как это получилось. Я сам не знаю.

– А думал ты о чём, когда это произошло?

Я смущённо хмыкнул.

– О Мэле думал. Я ему этот кулон и подарил, потому что вместе они сердечко образовывали. У нас так парочки делают. Типа один кулон на двоих, как и сердце. Символизм вроде как. Ну так подойдёт он?

Айюма молча смотрела на меня, и в глазах Её расцветала надежда. Могу поспорить, то же Она видела в моих глазах.

– Не получится.

Мы синхронно обернулись. Саол всё так же сидел, даже не подняв головы.

– Почему не получится?

– Потому что. Высшие дали возможность нам с Айей примириться, не доводя всю эту ситуацию до абсурда. Они сказали: «Твоя кровь освободит ту, что под замком, когда любовь пересилит ненависть». Хотя я никогда не испытывал к тебе ненависти. Злость, да, обида, ярость… но не ненависть. И ты это знаешь, Айю.

– Видимо, Они имели в виду твою дурость, а не ненависть.

– Видимо так. Но вернёмся к вопросу. Допустим, ты, Алис, вполне сможешь сойти за «ту, что под замком». Допустим, его любви хватит, и он примчится сюда. Но как притянуть за уши капитана Тонга и мою кровь? Не знаешь? Вот я и говорю, не получится.

– А вот это как раз вполне возможно.

Айюма встала с кушетки и, погрузившись в размышления, принялась молча утаптывать ковёр. И даже широкий подол Её платья шуршал как-то задумчиво. Мы с Саолом не сводили с Неё глаз. Не знаю, о чём думал сарутский Бог, а во мне на грани острого лезвия балансировала надежда. Затаив дыхание я отслеживал эмоции на лице Госпожи, буквально умирая каждый раз, когда Она хмурилась. А Она хмурилась и периодически потирала виски. Наконец Она остановилась и обвела нас взглядом.

– Можно попробовать. Когда-то в детстве, Исмаэль вместе с ТанАисом были у моего Алтаря в Императорском Святилище. Тогда-то и произошло пробуждение императорской крови в Исмаэле, хотя и было той в нём совсем немного. Но самое интересное, именно в нём пробудилась твоя линия, Саол.

– Что?!

Двойное эхо вопроса гулко отразилось от стен.

– Но почему я его не чувствую?

– Я же говорю, крови той в Исмаэле не так и много. Чудо, что она вообще в нём отозвалась. Так что возможно… Заметьте, только возможно, что это сработает. К тому же…

Айюма не успела договорить. Внезапно, словно Её из розетки выключили, Она рухнула на пол. И затихла.

– Госпожа?

Я соскочил с дивана и, наплевав на режущую боль в ступнях, метнулся к Ней.

– Алис, нет! Не трогай её!

Крик Саола заставил меня отдёрнуть руку, которой я уже почти коснулся Её плеча. Недоумённо взглянув на него, я так и застыл – на коленях рядом с телом Госпожи и с протянутой рукой. Саол стоял, судорожно вцепившись в прутья решётки, и вид у него был совершенно дикий. Наверное, у меня такой же.

– Алис, – голос его дрогнул. – Посмотри внимательно, она дышит? Только не касайся её, слышишь?

– Слышу-слышу… Только ничего не пойму. Что происходит-то, Саол? – я осторожно склонился, заглядывая в лицо Айюмы. – Вроде дышит. Ресницы, по крайней мере, вздрагивают…