Текст книги "Танцуя во тьме (СИ)"
Автор книги: Roman off
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 53 страниц)
Ниро кивнул.
– Будем надеяться.
– Смотри, руку режет! Тише…
Твёрдый голос Главы Тонг чётко прозвучал в тишине.
– Я – Глава Великого Дома Тонг, отдаю сына своего Рода, Исмаэля Тонга, в мужья дочери из Рода Ксайю, Танаинэ.
– Вот с-ссука…
Тихий свистящий шепот Уго сделал бы честь любой зулиссе. Впрочем, Ниро не отставал.
– Ш-ш-ш… смотри…
– Куда?!
– Тише! Туда. Видишь, чаша всё такая же мутная.
– И чего?..
– Чё ты тупишь-то? Она прозрачной должна стать, а тут что-то не так…
– Что-то пошло не так…
Щелчок подзатыльника хорошо был слышен в коридоре.
– Ладно, Ниро, я тебе припомню. Попросишь сладкого.
– Бля, Уго! Натурально тебе говорю, что-то не так. Смотри!
Жрица держала чашу в ладонях, напряжённо вглядываясь в ее глубину. Главы всё так же держали друг друга за запястья через Алтарь, горячее марево всё так же дрожало над его поверхностью. В неверном свете факелов лица Глав лоснились от пота. И даже от дверей было видно, как на этих самых лицах ходили желваки от напряжения. Жрица всё так же стояла памятником, слушая что-то внутри себя, и Жазиф не сдержал гневного возгласа.
– Госпожа?!
– Ой, дура-аак…
Уго с Ниро одновременно выдохнули и переглянулись. Обряд происходит властью Госпожи, и что бы не случилось, вмешиваться и поторапливать Жрицу мог только полный дебил с суицидальным уклоном. Парни вновь приникли к щели, неотрывно следя за происходящим. Жрица плавно поставила чашу на Алтарь, в противовес ей родовые книги, что до этого тихо шелестели страницами, с грохотом захлопнулись, лязгнув металлическими петлями. Все вздрогнули, а она повела головой. От ее взгляда Глава Тонг отшатнулся, а вот второй со вскриком разорвал сцепку ладоней. Прижав руку к груди, с бледным лицом он уставился на Жрицу, ожидая ее слова. И та не заставила себя ждать.
– Обряд не будет проведён. Госпожа недовольна.
Уго поёжился от ее тона. Даже здесь, за дверями, ему чудилось в этом голосе скрежет стальных шипов и вой стылого ветра. У-уужас.
– Почему? Что вообще происходит?!
Лицо Жазифа наливалось гневом, и Уго довольно хмыкнул. Придурку не хватило сил справиться с собственным характером, и с каждым словом он лишь ухудшал ситуацию. Хрен ему теперь, а не брак Мэля!
– Вы смеете спрашивать с меня? – Жрица слегка наклонила голову, с удивлением рассматривая дерзнувшего спорить в Храме. А температура в Святилище, и так не балующая теплом, ощутимо понизилась на пару-тройку градусов. Уго даже потёр ладони, разгоняя кровь. – Вы говорите от лица того, кто не подчиняется Вам. Обряда не будет.
Тонг перебил Жрицу, едва не плюясь ядом.
– Как это не подчиняется?! Он записан в Книге Рода, и я, как Глава, имею право…
Жрица продолжила, даже не слушая его возражений.
– Мало того, он не свободен. Мальчик связан узами наречения. Метка Госпожи чётко указывает на это.
– Как Глава, я не давал разрешения, значит, это не имеет силы. Исмаэль мой! Он мой сын! Он сделает так, как я скажу! Он не сможет противостоять Крови Рода. Моей Крови!
Глядя на этого психа, Уго восторженно ахнул. Что ж мужик курил, раз его так прёт? Спорить со Жрицей, повышать на нее голос, орать в Храме? Да он не идиот, он – самоубийца! Госпожа Сайнэ похоже была согласно с Уго.
– Прекратите немедленно! Вы в Доме Госпожи, ведите себя пристойно!
Уго поёжился, ледяной голос Жрицы, казалось, высыпал полную пригоршню снега ему за шиворот. Ниро наверху тоже вздрогнул, но Главу Тонг это не проняло.
– Я знаю Закон! Исмаэль принадлежит Роду. Я, как Глава Дома, имею на него все права, и будет так, как скажу я! Его обручение не было согласовано, оно не имеет силы!
Жрица стояла ровно, но Уго видел, несмотря на ритуальный балахон, как напряжена ее спина. Хотя говорила она по-прежнему выдержано.
– Госпожа наложила запрет на этот брак. Исмаэль уже не принадлежит вашему Роду. Вы не имеете права говорить за него.
– Я не давал разрешения на его выход из Клана! Никто не может покинуть Клан, без разрешения Главы!
– Да. Если бы… его кровь была полностью вашей. – Жрица довольно оскалилась. – А мальчик оказался с примесью крови другого Рода, и пусть ее немного, но эта кровь сильнее вашей. Этот Род сильнее вашего. Глава этого Рода выше Вас, Глава Тонг. У Вас уже нет прав на Исмаэля. Родство крови было подтверждено, он вышел из Рода Тонг. Вы не можете говорить за него. Обряд не состоится. Покиньте Дом Госпожи.
Уго довольно хмыкнул. Ну теперь точно всё. Даже если был какой-то шанс всё вернуть, Жазиф его только что благополучно прое… гм, упустил. Тот, кто поднимает голос на Жриц, – ненадёжный партнёр. С ним теперь никто не будет иметь дел. Ибо ссориться с верными Госпоже идиотов нет. А уж он, Уго, постарается, чтобы об этом маленьком инциденте узнали все, и как можно быстрей.
– Госпожа, если позволите, – дождавшись ее благосклонного кивка, Глава Ксайю продолжил. – Род Ксайю разрывает договорённость с Домом Тонг, как с ненадёжным. Айюма – свидетель. Ксайю держат руку Госпожи и повинуются Ее воле.
– Подождите! – Жазиф примирительно поднял ладони. – Глава Ксайю, Тавин, послушай. Я подберу девочке хорошего мужа. Ничуть не хуже Исмаэля. Дай мне пару дней, мы решим вопрос…
Ксайю церемонно поклонился.
– Благодарю, Глава Тонг, мы больше не нуждаемся в этом союзе.
– Вы торгуете своими детьми, как породистым скотом, Глава Тонг… Слышать Вас – оскорбление сердцу. – Голос Жрицы, словно кнутом, сёк по нервам. Уго поёжился, радуясь, что не он является причиной ее огорчения. – И это далеко не в первый раз, а с учётом принятых ранее жалоб на Ваше правление, думаю…
Жрица провела пальцем по ободку чаши с кровью Тонга, что всё ещё стояла на Алтаре. Звенящая тишина разлилась по Святилищу, и Уго было прекрасно видно, как вокруг Священного Камня начинает клубиться тьма, а со стороны Туманного Озера низко, едва покрывая пол, стелется туман. Главы Родов замерли и, кажется, даже перестали дышать. Глаза у Ксайю едва не выпадали из орбит, а лицо вновь залила бледность. Жазиф тоже радовал колером, его глаза горели тёмным пламенем, а пальцы хоть и сжимались в кулаки, но он также стоял неподвижно. Жрица качнула чашу пальцем, и Глава Тонг прохрипел задушено и наконец-то с почтением:
– Госпожа…
Ее же голос звенел сталью.
– Вы заигрались во власть, Глава Тонг. Пусть Госпожа посмотрит, насколько Вы достойны этого титула.
Жазиф было дёрнулся к Алтарю, но Жрица лёгким движением опрокинула чашу, и поверхность Алтаря залила тёмная густая жидкость, грязными потёками пачкая его бока. Мгновение вязкой тишины… и Алтарь ослепительно вспыхнул, очищаясь, и заливая всё вокруг всполохами тёмного пламени, а рука Ниро, что ухватила Уго за загривок, напугала его едва ли не до мокрых штанов.
– Уго, надо уходить…
– Да ни за что!
– Уго!
Тихий рык Ниро только подстегнул его решимость, и Уго зашептал, глядя в тёмные, встревоженные глаза.
– Мы не таим зла. Мы просто смотрим и будем свидетельствовать, если потребуется. Госпожа не обидит.
Ниро вздохнул, и они синхронно вновь повернулись к двери. А там…
Глава Ксайю замер ледяной статуей, загнанно дыша, а Глава Тонг… его уже почти с головой укутал туман Священного Озера, что серебристой дымкой растекался по Святилищу, ластясь к рукам Жрицы. Она стояла спокойно, и когда туман потащил несопротивляющееся тело к самому Озеру, заметила:
– Кому много даётся, с того строго спросится. Быть Главой Рода – значит быть защитой и опорой близким. Глава служит малым своим, а не владеет рабами. Жаль, что многие забыли это нехитрое правило.
Она взглянула на Главу Ксайю, и тот торопливо склонился в поклоне.
– Вы можете идти. Мы сами известим Дом Тонг и Императорский Секретариат. Им потребуется привести к присяге на Варгосе нового Главу Рода Тонг.
– Слушаюсь, Госпожа. Тихого дня.
– Тихого дня, Глава Ксайю… И в следующий раз приводите на свадьбу детей самих лично. Во избежание, так сказать…
Он ещё раз почтительно склонился, и с достоинством, но практически бегом, двинулся к дверям. Парни едва успели нырнуть в нишу, что так удобно скрывалась в тени коридора, как Глава Ксайю пронёсся мимо, даже не заметив их.
Ниро смотрел Уго в глаза, завороженный их яростным блеском, а того аж распирало. Счастье пополам с адреналином рвало вены вклочь, и ему до визга хотелось…
– Выходите.
Испуганно взглянув на Жрицу, что стояла совсем рядом (и как только подошла так тихо?!), Уго осторожно сжал пальцы Ниро. И тот уверено пожал их в ответ. Жрица приподняла бровь и улыбнулась. Слегка.
– Или вы передумали?
– Нет!
Они выскочили из ниши, так и не разомкнув рук.
– Мы готовы, Госпожа.
– Прошу за мной.
И вновь Алтарный Зал и пляска факелов по стенам. Вновь Алтарь, лёгкая боль в запястьях и любимые глаза напротив. И мягкий доброжелательный взгляд Жрицы...
Айюма благосклонна к желающим вступить в брак, ибо не предназначены ее дети для одиночества. По дороге жизни гораздо легче шагать с тем, кому доверишь спину в бою.
Легкий жар овеял руки, и вязь священных рисунков поднялась от запястий выше по рукам, скрываясь в рукавах. Пальцы супругов сплелись.
– Здравствуй, муж мой.
Горло всё ещё болело, хотя удачей было вообще сохранить его. Эта отрыжка лаборатории, Рамус, почти перерезал гортань камчой, и пусть сейчас его голос стал ниже на несколько тонов и обзавёлся хрипами, это было малой платой за жизнь. Жаль только жизнь эта, похоже, будет не долгой.
Камера, где его поселили, была уютной. Настолько, насколько это возможно для мед-корпуса, конечно. Впрочем, для Дье это было даже предпочтительней. Равнодушно разглядывая привычные серые стены, мысленно он плавал на волнах памяти, вспоминая детство, юность… Мягкие, сопливые воспоминания ничуть не задевали его нервы, пленяя тихой радостью и… действуя усыпляюще. Чего в общем-то он и добивался, когда его передадут Консулу, вряд ли у него будет на это время. Поэтому он вспоминал сейчас, старательно загоняя поглубже мысли о храмовых лабораториях. Слишком хорошо знал обратную сторону, чтобы стремиться занять место биологического образца в родном заведении.
Ну разумеется, можно было поторговаться, и даже наверняка он смог бы выкупить свою свободу. Вот только одно маленькое но. Ему нечего было предложить. Тот кулон с чипом, на который он возлагал свои призрачные, но чрезвычайно пленительные надежды, пропал. В принципе, Дье даже брался сказать, когда именно он лишился своего маленького задела на будущее. Скорее всего, цепочка порвалась от излишней, не в то место направленной старательности твари Си Хольца, чтоб он сдох, сука. И валяется его драгоценный во всех смыслах кулон где-то в каменном крошеве в Святилище Императорского Дома Гархара. Вот кому-то радость будет…
Так что денег не было. Информация? Дье позволил себе улыбнуться. Даже уборщикам на первом уровне Храмовых лабораторий ставили блок на разглашение любой информации с места службы. И пусть разговор касался количества выкинутых мусорных пакетов, самого уборщика приходилось потом собирать совочком для мелких отходов. Так что тут и пробовать нечего.
И конечно, не столько Дье было жаль денег, хотя жалко до безумия! Но больше всего его огорчала утрата того, что грело холодными ночами столько лет. Что служило стимулом к свершениям, подчас невозможным. Волос Саола, что так удачно остался в его ладони после памятной совместной пьянки с Великим. Достояние, которое вполне могло бы стать семейной реликвией, если бы у него, Дье, было кому ее передать. Но никого не было.
Дети? Своих детей последний раз он видел в пробирке, когда после получения Соларового Диплома в числе лучших учеников был удостоен чести оставить свой генный материал для блага общества. Ученики? Так их у него не было. Возможности были, учеников не было. Ибо совершенно невозможно было поделиться своей тайной. Тайной, что двигала его по жизни. Была тем самым мистическим лучом навигатора, благодаря которому Дье рассчитывал свой Путь. Благодаря ей он остался один. Но он не жалел. Он сделал всё возможное, чтобы совершить невозможное. И даже чуточку больше. И просто невероятно жаль, что он не узнает, чем всё закончится!
Дье вздохнул и перевёл взгляд на решетку. Если чуть пододвинуться к краю лежанки, слегка наклониться и вывернуть голову вправо, то при удачном стечении обстоятельств можно было увидеть его тюремщика-лекаря. Неподалёку от камеры Дье была лаборатория. Небольшая такая… почти домашняя, но Дье хватило одного взгляда, чтобы оценить стоимость ее комплектации. Дверь была приоткрыта, и он успел подсмотреть, пока его сюда вели. Вопиющая безалаберность, конечно! В Храмовых лабораториях после подобного даже самый талантливый пси-инженер вполне мог угодить в застенки.
Так вот, тюремщик. Тюремщик был странный, даже на его взгляд, а Дье слыл неимоверно толерантным среди своих коллег. Правда они использовали немного другое слово, но Дье предпочитал считать себя именно толерантным, хорошо воспитанным, с прекрасной выдержкой ученым, а не «чокнутым равнодушным психом, генетическом смеском андроида и микронолота». Но даже его прекрасная выдержка едва не приказала долго жить, когда он наблюдал за работой этого самого тюремщика. Кажется, его называли Тирсу? Так вот, даже он, Дье, с его безупречным опытом и прекрасной координацией, не рискнул бы проводить одновременно реакцию Штильина и Раску, готовя на соседнем столе раствор Дузи. На несколько волнительных минут ему даже показалось, что он счастливо минует возвращение в Храмовые лаборатории, досрочно отбыв во владения Саола, но реакция Тирсу оказалась не менее прекрасной, и корабль, включая всех его живых существ, остался цел, даже не зная, какой именно опасности он недавно подвергся.
Так что, то время, когда Дье не плавал в воспоминаниях, он с интересом посвящал наблюдению за своим тюремщиком. Благо гибкость позволяла вывернуться столь заковыристо, а хорошо развитый слух – не попасться. Вот и сейчас, услышав шорох шагов, сарут незамедлительно вернулся на место, приняв равнодушно-дремлющий вид.
– Я принёс Вам поесть.
У Тирсу вид был тоже совершенно равнодушный, что оказалось даже немного обидно, не так уж и часто представители их цивилизаций пересекались настолько близко.
– Благодарю. Я не голоден.
– Вы не голодны уже очень давно. Насколько мне известно, саруты еще не придумали, как питаться энергией космоса, так что извольте поесть. Или вновь придётся кормить Вас внутривенно.
Дье оскорбленно поджал и так довольно узкие губы и слегка отвернулся, ожидая, когда Тирсу уйдёт и вновь можно будет вернуться к наблюдению. Всё же в разговорах толку было мало. Точнее его не было совсем. О чём можно разговаривать, если практически все интересные темы ограничены блоком?
– Не волнуйтесь, здесь Вам не причинят вреда. Да и Вашему Консулу уже отправлено письмо о выкупе. Так что скоро окажетесь у своих.
Тирсу деловито расставил на столе чашечки-тарелочки и вернулся к выходу, отчего-то медля в дверях. И Дье не смог сдержать кривоватую усмешку.
– Жаль, я бы предпочёл Ваше гостеприимство. Даже смерть от истощения была бы более щадяща, чем то, что мне предстоит, как Вы выразились, у своих.
Лицо Тирсу никак не изменилось, и вежливо-равнодушно кивнув, он запер дверь. Слушая удаляющиеся размеренные шаги, Дье вздохнул. Распорядок дня у Тирсу он уже выучил. Сейчас тот уйдёт и появится только следующим утром. Ну что ж, значит снова воспоминания? Устроившись поудобнее на лежанке, Дье прикрыл глаза, вновь скользя мыслями в детство. Ужин медленно остывал на столе…
Мэль молчал и таинственно улыбался всю дорогу, выбесив меня этим аж до фиолетовых кругов в глазах. Ну я понимаю, сначала с Императором прощались-обнимались-целова… гм, прощались, короче. Потом через весь этот лабиринт, который дворец, шли. А там народу немерено! И как назло, всем хотелось пообщаться, но потом-то? Через парк ведь к флигелю шли! Чего там-то было молчать? Короче в свои апартаменты я ввалился злой как тысяча чертей, и не успела дверь захлопнуться, как я притиснул Мэля к стене и оскалился.
– Рассказывай, немедленно!
Черная бровь ехидно выгнулась, всем своим изгибом сомневаясь в моей способности вытрясти силой информацию из носителя… и меня перемкнуло. В глазах потемнело, в ушах зашумело… или наоборот? Короче, очнулся я уже повалив Мэля на пол, рывками сдёргивая с него парадный китель. Ну прям не везет мужику с форменной одеждой… Мэль с усмешкой на меня поглядывал, довольно жмурился, и, оседлав его бёдра, я ехидно хмыкнул в ответ.
Я говорил, что у меня очень хваткие пальцы на ногах? Мне вполне по силам собрать ими мелкие монетки с пола. А про то, что Мэль тащится от моих ступней, говорил? А про то, что я с Мэлем могу этими самыми пальцами сделать? Нет? Это я упустил момент… Склонившись, я нарочито медленно лизнул его в уголок губ, и… понеслось!
В общем, Мэль сломался на двадцать третьей минуте. Да, я специально засекал. А нечего было меня своими бровями доводить. Знает же, как я неровно дышу к ним… впрочем, и ко всему остальному тоже. Мы так и не ушли из коридора, да и не разделись толком тоже. Да и дверь походу не заперли, сил хватило лишь захлопнуть ее ногой. Но всё это меркло на фоне информации, которую я с особым удовольствием вытягивал из своего драгоценного. Между стонами и тихими всхлипами, когда я практически танцевал на его груди, прихватывая пальчиками всякие интересности, я узнал, что же на самом деле случилось в Святилище в этот раз.
Оказывается, Мэль решил покинуть гостеприимный кров своего Рода, но поскольку его папаша и по совместительству Глава, был зело против, ему пришлось подключить к этому делу Императора. Тут еще какая-то странная ерунда с кровью. Вроде как Мэль Императору весьма дальняя, почти условная родня. Типа когда-то кто-то умудрился сбегать на сторону, и Мэлю по этому случаю досталось в наследство двенадцать капель императорской крови. В детстве он сдружился с принцем ТанАисом, это на которого положил глаз Нари, и с этим самым принцем умудрились тайком слазить в Святилище. Мальчишки же! И чего-то там у Мэля пробудилось. Я не очень понял, что именно, я был в этот момент очень увлечён, каюсь, но не суть. Главное, что благодаря этому, и тому, что Император подтвердил их родство, Мэль смог выйти из Клана Тонг.
Как потом он сказал, это когда мы уже лежали всё в том же коридоре, не имея сил подняться с уютного коврика, он не мог заключить со мной союз до выхода из Рода, опасаясь мести Главы. Не хотел ставить меня в зависимость от этого говнюка, что обязательно бы случилось, если бы… Ну вы поняли, да? А теперь Мэль свободен. Действительно свободен. И после свадьбы Лайза завтра и важного приёма у Императора через два дня, на котором будет озвучено его, в смысле Мэля, новое положение, пойдём жениться мы.
И вот после этой сакраментальной фразы, я замер на полу с распахнутыми глазами, забывая дышать. Я даже не знал, что сказать. Об этом конечно думалось и как-то где-то даже мечталось, но… через несколько дней? Кислород всё задерживался, и рука самопроизвольно потянулась к горлу, наткнувшись на ожерелье.
Забыл сказать, Йорассу нашёл мои камни из брачного ожерелья. Пока я предавался нервам в Святилище, во время выхода Мэля из Рода, этот хитрый дендроид* завязал мне на шее тонюсенькую лиану, с впаянными в неё камушками. Ещё и кокетливым цветочком украсил! Короче, теперь я невеста по всем правилам. А свадьба через три дня? У-уужас…
Мне нечего надеть!
*Дендроид – от греч. Дендро – дерево. древовидный
====== Глава 95. Радость ======
Чихнув в очередной раз, я с тоской уставился в недра шкафо-монстра. Мэль уже ушёл, Уго ещё не пришёл, хотя и клятвенно обещал быть пораньше, духота давила на виски, а окна я закупорил намертво, отчего теперь буквально варился заживо. И всё из-за этих милых розовых цветочков! Чтоб их саранча поела!
И на кой чёрт я сегодня открыл окно? Проводив Мэля на очередные собрания-переговоры-согласования не знаю о чём, кстати, это тоже достало! Он всё время в бегах, а я как привязанный сижу в комнате! Теперь из-за своего папаши Мэль меня вообще никуда не выпустит, а я на этом гадском Гархаре только и видел что подземелья да Императорский сад в окошко. И ведь наверняка тут есть на что посмотреть, столица планетарной Империи всё-таки! Здесь просто обязано быть дофига всего удивительного!
Короче, проводив Мэля и пообещав, что один никуда, а куда – только с Уго и сразу в Храм! Как с дитём со мной, ей Богу! Так вот, выпроводив уже Мэля по его интересным делам, я закопался в шкаф, в поисках чего-нибудь нарядного. Как оказалось, нарядное было всё, и отличалось лишь степенью нарядности и открытости. И вот тут явно был нужен совет знатока местных традиций. Не хотелось бы по незнанию повергнуть в шок окружающих, и огорчить брачующихся. Лайза я искренне по-дружески люблю, а мама Рива вызывает приятные ассоциации своим родством, и обижать их совсем не хочется. В общем вылез я из этого монстро-шкафа весь вспотевший и взъерошенный и не придумал ничего лучшего, чем открыть окно. Решил глотнуть свежего воздуха, блин. Глотнул. Вкусный прохладный ветерок омыл моё разгорячённое лицо, шаловливо бросаясь розовыми лепестками. Я еще, помнится, принюхался, аромат такой приятный, на нашу гардению похож, только не такой приторный. Ну вот. А потом чуть не помер от чиха. От этой псевдо-гардении жестоко свербело в носу и чесались глаза, так что окно я закрывал уже на ощупь и заливаясь слезами. И это при том, что аллергией отродясь не страдал! Ё-моё, стоило податься в космос, чтоб обрести эту «радость»!
Умывшись-утеревшись и не расставаясь с полотенцем, я поплёлся опять к шкафу. И стоял, шмыгая носом, разглядывая его содержимое и медленно закипая. Вот щас озлею и надену первое попавшееся! Решительно выхватив из кучи вещей какую-то нежно-салатовую тряпку, я уже начал было вытряхиваться из собственной одежды, как раздался звонок.
Это был Уго. По крайней мере, на первый взгляд. А вот на второй… Уго был не совсем Уго… я уже полчаса изливал ему душу, обиженно жалуясь на розовые цветуЁчки и кучу непознанного барахла, а он, улыбаясь, лишь кивал, мыслями гуляя где-то там, в стране радуг и розовых пони. И чего это такое?
– А потом из шкафа вылез сарут и сказал, что меня ждёт Император в своей спальне.
– Ну да, ну да…
Уго опять кивнул, улыбнулся и… озадачился:
– Не понял, откуда в твоём шкафу сарут, и зачем ты нужен Императору в спальне?
– Занадом!
Уго поморщился от моего рявка, показушно поковыряв в ухе.
– Ну и чего ты орёшь?
– А чего ты сидишь с таким видом, будто вокруг феечки летают и пыльцу раскидывают? Я тебе полчаса уже свои печали излагаю. А ты?!
– А что я? Не знаю я никаких феечек, а «пыльцу» не употребляю. Своей дури навалом. А ты, вместо того чтоб соплями давиться, давно бы с Тирсу связался, раз у тебя на тании такая реакция своеобразная. Сейчас сезон, она везде цветёт, а поскольку тании не просто красивы, но и считаются цветами Айюмы, то сам понимаешь, на улице их много. И включи, наконец, санацию воздуха, чихать хоть перестанешь.
– Да не помню я, как она включается! И я скорее зажарюсь, чем методом тыка выберу нужный режим. Ты этот пульт сам-то видел? В рубке кнопок меньше!
Я махнул рукой на стену, где висел блок управления внутренним режимом апартаментов. Разглядев это чудо техники, Уго присвистнул.
– Да… серьёзная модель. Тут и правда, методом тыка никак нельзя. Здесь можно выставить любой состав воздуха, хоть русов, хоть дчриков принимай… ну да, гостевые ж апартаменты… Хотя в наших комнатах модель попроще будет…
– Что за дчирки?
– Дчрики. Они с окраины Обжитых земель. Реально странные типы, много ног и два мозга. У них там совсем какая-то дикая воздушная смесь, не каждые стены выдержат. Разъедает.
Уго с увлечением копался в механизме и, наконец-то, стал похож сам на себя. Бодрой дробью что-то понажимав, он щёлкнул последним тумблером, и прохладный ветерок, разметав волосы, заструился по ногам. И без аромата псевдо-гардении!
– Фу-уух.
– Сейчас тебе совсем полегчает. Вообще первый раз вижу такую реакцию на тании. Звони давай Тирсу, иначе ты даже до кара не дойдёшь, здесь везде ее кусты.
– Мы буквально вчера по парку шли, и всё было в порядке.
– Вот вчера шли, а ночью тании и засцвели, звони, давай.
– Угу, – я запросил на вызов по комм-браслету Тирсу, и пока связь устанавливалась, потащил Уго на кухню. Пить хотелось просто зверски. – А ты рассказывай, давай, почему у тебя такой странный вид.
– И ничего он не странный, это всё из-за ритуала. Я просто не привык пока…
Уго послушно тащился, а по его лицу вновь расплывалась блаженная улыбка. Так что в целях сохранения собственных нервов пришлось его пихнуть в бок.
– Уго!
– А?! Ну… мы с Ниро вчера прошли обряд восстановления супружеских связей. В Храме. Там кстати мы такое видели, обалдеть просто…
– Так! Не скачи! – Я перебил. Уго почему-то явно стеснялся рассказывать, а мне было уже невыносимо интересно. – По порядку давай, сначала про вас с Ниро. Чего вы такое делали?
– Ну… Короче. Мы же с Ниро кольца надевали? Ну вот, а потом сняли. Второй раз такие дела просто не делаются.
– Про подзатыльник от Айюмы я помню, дальше что?
– А дальше… Дальше, при желании восстановить связи, нужно прийти в Храм. Там жрица проводит специальный обряд, и если всё хорошо, то брак закрепляется.
– А что может быть «нехорошо»?
– Да почём я знаю? Я что, жрица что ли, всё знать? Короче, обряд провели. Всё получилось нормально и теперь мы с Ниро официальная пара. Так вот, мы в Храме видели…
– Уго?
– Там короче пришёл этот…
– Уго? Чего там такого страшного произошло, что ты не можешь рассказать? Если конечно, это так принципиально, я не буду настаивать, просто… ты так увиливаешь, что я уже сам начинаю бояться, а ведь мне тоже предстоит идти в Храм через пару дней.
– Как через пару?
– Мэль сказал, пойдём сразу после приёма у Императора, там должны будут объявить о его статусе... И не сбивай меня! Я все равно не понимаю причём тут возобновления связей и твой ненормально счастливый вид?
– При том, что я теперь ощущаю чувства Ниро. Это как, ну я не знаю… так удивительно. Я чувствую себя защищенным и любимым, и от этого душа словно цветок раскрывается, и всё вокруг вызывает лишь радость… Не знаю, как объяснить… я чувствую биение его сердца и понимаю, что я никогда больше не буду один. Что он всегда будет рядом. И пусть сам я не слабая былинка, но его любовь, его поддержка рождает где-то в моей душе невероятную нежность…
Я слушал всё это и тихо завидовал. Да, тут пожалуй не только улыбаться начнёшь… знать чувства любимого, быть уверенным в них, ощущать их…
– Ну вот, а поскольку связь сейчас еще только сформировалась, я пока с трудом справляюсь с эмоциями, так меня перехлёстывает. Но я тебе скажу, это того стоит… да и сам я стал как будто сильнее, устойчивее что ли.
– И всё это – результат Храмового Брака, из-за колец Айюмы?
– Ну не то что бы…
Тут Тирсу ответил, и я малость отвлёкся, пытаясь обрисовать свою проблему и взывая о помощи. Тирсу вытряс из меня все подробности и, пообещав помощь, отключился.
Когда я вернулся в реальность, Уго стоял рядом и расстёгивал рубашку.
Звонок комма отвлёк Гриса от матов, щедро посылаемых на голову умников из КРДЗ, что промариновали его полдня, выжав мозг до состояния сухой тряпки. И чего им неймётся? Что ещё за новые «профильные формы», без которых ну никак теперь нельзя отправляться дальше внутренних трасс? Идиоты! И главное, этакой «радостью» осчастливили только его. Грис специально поспрашивал парней, что были на тестировании психо-карт в Трибунате. Ну так и с чего ему-то прилетело?
Идя к двери, Грис продолжал ворчать, однако личность прибывшего заставила его подобраться. Странно было видеть в своих комнатах этого гархара, без привычного антуража. Тем не менее, Грис был рад его визиту, и по какой бы причине тот здесь не появился, собирался ему всячески содействовать. Помимо безграничного уважения, что питал Грис к визитёру (хотя и этого бы хватило), долг жизни ещё никто не отменял.
– Я не задержу Вас надолго, офицер. У меня есть предложение, которое, надеюсь, найдёт живейший отклик в Вашей душе.
Почтительно проводив гостя в парадную комнату, Грис приготовился внимать, заранее на всё согласный. Для этого гархара в его душе откликнется всё что угодно.
– Э-ээ, Уго, друг мой, а что это ты делаешь?
Недоумённо разглядывая неожиданный стриптиз, я прикидывал, от кого люлей прилетит больше, буде появятся свидетели: от Мэля или от Ниро? По всему выходило, что Мэль действует более разрушительно… Додумать я не успел, Уго рубашку снял и теперь стоял посреди кухни, сверкая матовой кожей и тату. Красавец… А татушки любопытные: чёрные, будто масляные рисунки от запястий до плеч, рукава такие своеобразные, как будто кружевные, и все из себя в завитушках. Завороженно разглядывая эту красоту, я пальцами прочертил особенно занятную закорючку и спросил почему-то шепотом:
– Это чего такое затейливое, а?
– А это ответ. Дело не в кольцах Айюмы, вернее не только в кольцах. Совсем вернее, кольца были лишь началом.
– А?
Мне почему-то было невероятно трудно убрать руки от рисунков, и я всё продолжал обводить пальцами линии. Уго отстранился сам и накинул рубашку.
– В общем, в Храме во время обряда оказалось, – тут Уго запнулся и, внезапно покраснев, смущённо выдавил. – Короче в прошлой жизни, мы с Ниро, оказывается, были связаны на Едином Пути. В общем-то это многое проясняет, нашу взаимную тягу, к примеру… Ну вот, а во время ритуала, когда мы смешивали на Алтаре кровь, лийяры и проявились.
– Лийяры?
– Рисунки на руках. Они появляются как знак связанных Храмовым браком в прошлых жизнях. Это особое расположение Госпожи, и в первые несколько дней их никому показывать нельзя.
– Почему?
– А ты себя послушай и поймёшь почему. Они пахнут милостью Богини, говорят невозможно противостоять зову, хочется потрогать. Вот и скажи, так?
– Так. – Я насупился, а потом улыбнулся. – Значит, вы с Ниро любили друг друга еще в прошлой жизни? И вместо колец Айюмы ваш Храмовый брак стал браком Единого Пути?
– Получается так. Связанные Единым Путём и в последующих жизнях узнают друг друга.
– И обязательно вновь поженятся?
– Не обязательно, но они будут знать друг про друга. Для этого жрица и проверяет вступающих в брак, даже в клановый. Вдруг он связан с кем-то на Едином Пути? Таких женить нельзя, пока они не найдут свою пару. А дальше уж им самим решать, как поступать. Кстати, я тебе сейчас такое расскажу, но ты лучше сядь.
– Такое страшное?
Не глядя я нащупал сзади стул, не сводя глаз с раскрасневшегося Уго. Друг был чудо как хорош, а в предвкушении убойной новости глаза у него вообще сверкали как звёзды. Короче, я сел. И как оказалось не зря. Когда Уго рассказал, что эта сволочь, папаша Мэля, решил-таки женить сына без спроса, у меня чуть сердце не остановилось. А когда он рассказал, что с ним случилось дальше, я вообще в осадок выпал. И в этом озере я купался? Водичку пил? Мама моя… И пусть Арист сколько угодно говорит про безопасность и широкопрофильность Священных Вод, я в следующий раз всё же поостерегусь… Ё-моё! Я сказал: в следующий раз?! Чур, меня, чур!
