Текст книги "Всеобщая история"

Автор книги: Полибий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 118 страниц)

25k.Чтобы подтвердить настоящее наше суждение о Тимее, мы, как раньше поступили для изобличения его в невежестве и сознательной лживости, приведем несколько отрывков общеизвестных, прославленных его речей. <...> Из людей властных в Сицилии наиболее деятельными после Гелона Старшего мы считаем Гермократа ⁹⁸. Тимолеонта и эпирота Пирра, коим менее всего можно было бы приписать речи, приличные детям и школьникам. Между тем Тимей в двадцать первой книге уверяет, что в то время, когда Эвримедонт ⁹⁹прибыл в Сицилию и поднимал города на войну с Сиракузами, утомленные войною гелияне отрядили посольство к камаринянам для заключения перемирия, и когда те охотно приняли их предложение, обе стороны отправили тогда послов к своим союзникам и увещевали их послать надежных людей в Гелу для переговоров о замирении и об их общих выгодах. С прибытием выборных ¹⁰⁰началось совещание, и Тимей тут же выводит Гермократа с речью такого содержания: Гермократ воздает хвалу жителям Гелы и Камарины, во-первых, за то, что они заключили перемирие между собою; во-вторых, зато, что положили начало переговорам о прекращении войны; в-третьих, они приняли меры к тому, чтобы речь о замирении вели не народные собрания, но избранники народа, хорошо понимающие разницу между войною и миром. Вслед за сим оратор приводит два-три положения, взятые из жизни, и потом находит нужным возбудить внимание слушателей и научить их, в чем состоит разница между войною и миром. Между тем немного раньше Гермократ благодарил гелиян именно за то, что рассуждения о заключении мира происходили не в народном собрании, но в совете людей, прекрасно понимающих превратности войны. Отсюда следует заключить, что Тимей не только не обладал государственным дарованием, он был не в силах даже составить удовлетворительно школьное упражнение. Конечно, всякий полагает, что слушатели требуют доказательств в том только, чего они не знают или чему не верят; напротив, считается совершенно напрасным и наивным изыскивать доказательства относительно предметов, уже слушателям известных. <...> Помимо главной ошибки, состоящей в том, что большая часть речи обращена на предметы, вовсе не требующие объяснения, Тимей влагает в уста Гермократу суждения совершенно невероятные, тому самому Гермократу, который в морской битве при Эгоспотамах находился в войске лакедемонян, а в Сицилии завладел войсками афинян вместе с их вождями. Подобная речь невозможна была бы и в устах заурядного школьника.

26.Так, Гермократ считает нужным напомнить выборным прежде всего о том, что на войне ранним утром будят спящих звуки трубы, а в мирное время пение петуха ¹⁰¹. Затем оратор прибавляет, что Геракл учредил олимпийское состязание с прекращением военных действий на это время ¹⁰², дав тем свидетельство собственного своего характера, того, что он никому из людей по доброй воле не учинял никакой беды, если же с кем воевал и обижал кого, то не иначе как по необходимости и по велению свыше. Вслед за сим оратор замечает, что Гомер выводит Зевса произносящим в гневе на Арея такие слова:

Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо,

Распря единая, брань, убийство тебе лишь приятно ⁸* .

Точно также выражается и мудрейший из героев, Нестор:

Тот беззаконен, безроден, скиталец бездомный на свете,

Кто междоусобную брань, человекам ужасную любит ⁹*.

С Гомером соглашается и Еврипид, когда говорит: «Мир, чреватый богатством, наилучший из блаженных богов! Как я тоскую по тебе, когда ты долго не приходишь. Боюсь, как бы старость не одолела меня раньше, чем узреть твой ласковый образ, услышать песни хоров прекрасных и шум пиршеств, украшенных венками».

К этому Гермократ добавляет, что война очень похожа на болезнь, а мир на здоровье, ибо мир восстановляет силы недужных, война губит и здоровых. Потом, в мирное время юные хоронят стариков, как велит и природа, а в военное – наоборот; самое важное то, что в военное время безопасность не существует даже в ограде стен, а в мирное – она царит до границ полей, – и так дальше. С изумлением спросишь себя: неужели мальчик, незадолго перед тем посещавший школу, прилежно занимавшийся историческими сочинениями и желающий сочинить упражнение по преподанным ему правилам, отвечающее тому или другому характеру, неужели такой мальчик высказывал бы иные мысли и в иной форме? Мне кажется, он говорил бы точно так же, как Тимей заставляет говорить Гермократа ( Сокращение и Сокращение ватиканское).

26a. Речь Тимолеонта у Тимея.

...Потом, в той же книге Тимолеонт возбуждает эллинов на бой с карфагенянами, и вот они уже чуть не идут врукопашную на врага, много раз превосходящего их численно, как Тимолеонт убеждает эллинов взирать не на численность врагов, а на их малодушие. «Так, – говорит он, – Ливия густо заселена вся сплошь, а все же, когда хотят возможно выразительнее обозначить пустыню, употребляют поговорку: пустыннее Ливии, причем разумеется не безлюдность Ливии ¹⁰³, но малодушие ее жителей. Вообще, – прибавляет он, – кому могут быть страшны мужчины, которые всю жизнь остаются без дела и скрывают под платьем руки, этот дар природы, отличающий человека от прочих животных? Еще важнее то, продолжает Тимолеонт, что эти люди носят под сорочкой передник, чтобы враг не признал в них мужчины даже тогда, когда они падут в битве» ( Сокращение ватиканское).

26b. Неуместные и неумеренные словоизлияния у Тимея.

...Когда Гелон обещал эллинам прислать в помощь двадцать тысяч сухопутного войска и двести палубных кораблей, если они уступят ему главнокомандование на суше или на море, тогда заседавшие в Коринфе вожди эллинов дали послам Гелона, как гласит молва, мудрейший ответ, именно: они объявили, чтобы Гелон приходил с войсками в звании союзника, что же касается главнокомандования, то война сама неизбежно предоставит его достойнейшему. Это ответ людей, которые не искали у сиракузян надежнейшей опоры для себя, но верили в собственные силы и всякому желающему предлагали выходить на состязание в мужестве, на борьбу за венок, коим награждается превосходство. Однако на изложение этого Тимей тратит очень много слов и при этом всячески силится доказать, что Сицилия важнее всей Эллады, что история Сицилии многозначительнее и славнее истории всего мира, что сицилийские философы – мудрейшие из всех философов, что сиракузские государственные деятели более всех прочих способны к управлению народом и наделены необычайными дарованиями, так что юные школьники при всей своей способности к забавным словоизлияниям не могут превзойти Тимея в похвальном слове о Ферсите и подобных личностях.

26c. Недостатки Академии.

Благодаря этой неумеренности в забавном красноречии выходит так, что люди и события, на защиту коих Тимей выступает, становятся для читателя предметом не любознательности, но насмешки, и с ним повторяется почти то же, чем страдают в Академии ¹⁰⁴наихудшие кропатели речей на общие места. Так, иные академики с целью запутать собеседника в расспросах о предметах, по общему мнению познаваемых или непознаваемых, прибегают к самым причудливым суждениям и уснащают свою речь множеством необыкновенных доводов; так, например, предлагают вопрос: можно ли, находясь в Афинах, обонять запах яиц, которые варятся в Эфесе, или останавливаются перед вопросом: в то время, как ведутся эти беседы в Академии, не сидят ли они дома и не произносят ли там вдвое больших речей о других предметах. Этим-то академики и навлекли дурную славу на все свое учение, так что люди относятся с недоверием и к правильно поставленным у них вопросам. Помимо собственной извращенности академики внушили и юношеству любовь к подобным занятием, так что молодые люди не обращают ни малейшего внимания на вопросы нравственности или государственной жизни, единственно плодотворные в философии, проводят и тратят жизнь в погоне за суетной славой, в придумывании бесплодных хитросплетений.

26d. Источник доброй славы о Тимее.

То же самое случилось в истории с Тимеем и с его почитателями. Изысканный и притязательный в своих суждениях, Тимей обольщает толпу своими сочинениями, располагает ее к себе мнимою любовью к истине, а иных увлекает убедительными на вид доводами. Такая слава о нем сложилась больше всего на основании его суждений о колониях, об основании городов, о родстве племен. Здесь он так умеет блеснуть мелочною точностью и злою критикою предшественников, что получается впечатление, будто все прочие историки с закрытыми глазами присутствовали при исторических событиях и лепетали о них все, что приходило на ум, он же один доискивается достоверного, искусно разбирается во всяком известии, находя в них «много верного, но и столько же ложного» ¹⁰⁵. Впрочем, есть люди, которые довольно долго занимались первыми сочинениями Тимея о поименованных выше предметах; они с полным доверием относятся к его хвастливым обещаниям, и потому, если кто станет доказывать им, что Тимей сам преисполнен ошибок, за какие с ожесточением нападает на других, как мы только что показали это на Локрах и на дальнейшем его изложении, то люди эти спорят и упрямо настаивают на своем. Вот, можно сказать, чуть не вся та польза, какую доставляет прилежнейшее чтение исторических трудов Тимея. С другой стороны, кто начитается его всенародных речей и иных пространных ораторских упражнений, тот обратится в наивного школьника и утратит понимание истины: причины того только что выяснены.

27a. Откуда такое множество ошибок у Тимея.

Итак, политическая часть Тимеевой истории представляет собою сбор всевозможных ошибок, большинство коих мы уже рассмотрели. Нам остается теперь указать источник его заблуждений. Хотя объяснение наше может весьма многим показаться невероятным, но оно всего вернее оправдывает нарекания наши на Тимея. Тимей имеет вид писателя, одаренного способностью к всестороннему знанию, много потрудившегося над своим образованием и писавшего историю с большим прилежанием. Между тем нет ни одного пользующегося известностью историка, по некоторым предметам менее сведущего и более небрежного. Мнение наше выясняется из нижеследующего ¹⁰⁶( Сокращение ватиканское) .

27. Недостаток личного опыта и изысканий на месте у Тимея.

От природы мы наделены как бы двумя органами, с помощью коих все воспринимается и познается, именно слухом и зрением. Из них зрение, как учит Гераклит, гораздо правдивее слуха ¹⁰⁷, ибо глаза более точные свидетели, чем уши. Из двух орудий знания Тимей выбрал более удобное, хотя и менее верное: он отказался от знаний, приобретаемых зрением, и довольствовался теми, какие доставляются слухом. Источник этот тоже может быть двоякий: или исторические сочинения или устные расспросы, и Тимей, как мы показали выше, к расспросам ¹⁰⁸относился небрежно. Легко понять, почему он сделал такой выбор: из книг можно черпать знания; не подвергая себя опасностям и лишениям; достаточно постараться только или жить в городе, в изобилии располагающем историческими сочинениями, или иметь поблизости книгохранилище. Затем остается присесть и отыскивать, что нужно, наконец, без всякого труда сличать ошибочные показания прежних историков. Напротив, тщательное изыскание требует большего труда и издержек, зато оно и пользу приносит большую, и дает самую ценную часть истории. Подтверждается это мнениями самих писателей. Так, Эфор говорит: «Если б можно было самому присутствовать при всех событиях, это был бы наилучший способ собирания сведений». Феопомп замечает: «В военном деле превзойдет всех тот, кто наичаще бывал в сражениях, как наилучшим из ораторов окажется тот, который участвовал наибольше в политической борьбе». То же самое во врачебном искусстве и в мореходстве. Еще выразительнее, чем Эфор и Феопомп, говорит о том же Гомер, именно: с целью показать, каким должен быть государственный муж, он следующими чертами изображает Одиссея:

Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который

Странствуя долго ¹⁰* ...

и потом:

Многих людей города посетил и обычаи видел,

Много и сердцем скорбел на морях ¹¹* ,

или:

Видел немало я браней и долго среди бедоносных

странствовал вод ¹²*...

28а. Отличительные свойства истории по сравнению с хвалебным красноречием.

Мне кажется, достоинство истории предполагает в писателе те же свойства. По словам Платона, дела человеческие тогда только пойдут хорошо, когда царями будут философы или цари философами. Так и я могу сказать, история тогда будет хороша, когда за составление исторических сочинений будут браться государственные деятели и будут работать не мимоходом, как теперь, но с твердым убеждением в величайшей настоятельности и важности своего начинания, когда они отдадутся ему всею душою ¹⁰⁹до конца дней, или же когда люди, принимающиеся за составление истории, считают обязательным подготовить себя жизненным опытом; иначе невежество историков никогда не кончится. Обо всем этом Тимей нисколько не заботился. Он жил чужеземцем на одном и том же месте ¹¹⁰и даже как будто намеренно отказывался просветить себя деятельным участием в военных и государственных делах, и в путешествиях обозрением стран. Не понимаю после этого, каким образом сложилось о нем мнение, как о великом историке ¹¹¹. Что Тимей действительно таков, как мы его изобразили, легко подтвердить его же собственными свидетельствами. Так, в предисловии к шестой книге ¹¹²у него говорится: «По мнению некоторых, для составления хвалебных речей больше, чем для истории, требуется природного дарования и старательной подготовки». Замечание это, добавляет он, попадалось уже Эфору; но так как Эфор не мог опровергнуть его с достаточной убедительностью, то Тимей сам пытается из сопоставления истории и хвалебного красноречия выяснить разницу между ними. Делает он это нелепейшим образом, прежде всего возводя напраслины на писателя. Все сочинение Эфора замечательно по языку, расположению частей и остроумию доказательств; особенное искусство проявляет он в отступлениях, в собственных изречениях и вообще в дополнительных замечаниях ¹¹³. Благодаря счастливой случайности Эфор высказал несколько прекраснейших и убедительнейших мыслей об отношении между историком и составителем речей. Тимей же, чтобы скрыть свою зависимость от предшественника, не только за это, но и за все вообще порицает Эфора. Мысли чужие, прекрасно высказанные другими, он повторяет длинно, неясно и хуже во всех отношениях, воображая, что ни один человек и не заметит его зависимости ( Сокращениеи Сокращение ватиканское).

28.Так, с целью превознести историю, Тимей прежде всего замечает, что превосходство истории над хвалебною речью такое же, какое имеют настоящие хорошо устроенные здания над изображениями местностей и видов ¹¹⁴в театральной живописи. Потому он утверждает, что одно собирание материала для истории более трудная задача, нежели законченное составление хвалебной речи. По крайней мере ему самому собирание исторических сочинений массалиян ¹¹⁵, изучение нравов лигуров, кельтов, а также иберов стоило таких издержек и такого труда, о каких он раньше и думать не мог и какие показались бы ему невероятными в рассказе другого. Однако здесь можно бы с великим удовольствием спросить историка, что, по его мнению, дороже и хлопотливее: или, сидя в городе, собирать сочинения, изучать по ним нравы лигуров и кельтов, или посетить очень многие народы и наблюдать их на месте; труднее ли собирать сведения о решительных сражениях, осадах, а также о морских битвах от участников, или же самому в действительности испытать ужасы войны и сопутствующие ей беды. Я полагаю, что не так велика разница между действительными зданиями с одной стороны и видами местностей в театральной живописи с другой, между историей и хвалебным красноречием, какая во всех сочинениях существует между известиями, опирающимися на собственное участие в событиях и на собственный опыт пишущего, и известиями, основанными на слухах и чужих рассказах. За полным отсутствием собственного опыта Тимей должен был обратить маловажнейшее и легчайшее в составлении истории в наиболее важное и трудное, я разумею собирание исторических сочинений и получение сведений об отдельных событиях от людей знающих. Однако историки, лишенные собственного опыта, неизбежно обречены на грубые ошибки в самом собирании известий. Да и в самом деле, невозможно ни задать надлежащий вопрос о сухопутной или морской битве, об осаде города, ни понять все подробности рассказа, если не имеешь понятия об излагаемых предметах. Разъяснение дела зависит столько же от вопрошающего, как и от рассказчика. Один намек на побочное обстоятельство способен бывает навести рассказчика на подробности события. Человек несведущий не в состоянии ни расспросить свидетелей-очевидцев, ни уяснить себе совершающееся у него на глазах, ибо даже личное присутствие почти ничего не значит для такого свидетеля ¹¹⁶( Сокращение ватиканское).

*Геродот II 92.

**Архедик. § 7.

***2 версты с небольшим.

****1 стадия =240 шагов = 125 римских футов.

⁵*2 1/2 мили.

⁶*1 миля.

⁷*Ил. XIII 131. Пер. Гнедича.

⁸*Ил. V, 890 сл. Пер. Гнедича.

⁹*Ил. IX 63 сл.

¹⁰*Од. I. Пер. Жуковского.

¹¹*Ibid. I, 3.

¹²*Ibid. VIII 183.

ПРИМЕЧАНИЯ

Когда война в Испании была кончена, а нахождение Ганнибала после гибели Гасдрубала перестало страшить римлян, римский сенат убежден был в неизбежности ливийской экспедиции, и в 549 г. от основания Рима или 205 г. до Р.X. решено было готовиться к походу в Ливию на Карфаген. Liv. XXVIII 40—45; XXIX 3. Сципион готовился к этой экспедиции еще в бытность в Испании, ради чего завязывал отношения с Софаком, царьком масайсилиев, и нумидийским владыкою Масанассою. По возвращении в Рим он был выбран в консулы на 549 год. Изложению следующих за сим событий у Полибия предшествуют разного рода известия об Африке и ближайших к ней землях. Здесь он встретился с известиями предшественника своего Тимея, полемика с которым, равно как и с другими предшественниками, и составила главную долю содержания книги. Относящиеся сюда отрывки значительно увеличились в числе с открытием ватиканского палимпсеста, как это можно видеть из сличения двух изданий Тимеевых фрагментов, до и после издания этого палимпсеста, Геллера (1818) и К. Мюллера (изд. Дидо. 1841).

В нашем переводе отмечены источники отрывков, и читатель видит, насколько ватиканский палимпсест, умножил наши знания о Тимее и об отношении к нему Полибия. Как в этой книге, так и в других извлеченные из этого источника отрывки отмечаются со времени издания Беккера повторными числами глав с добавлением букв (4a, 4b и проч. 6a, 6b, 11a и др.). Иное расположение отрывков, чем у Мюллера, предлагает Белох. Die Oekonomie d. Geschichte des Timaios. N. Jahrb. f. klass. Philologie u. Paedagogik. 123. Berlin, 1881, 697 сл.

Что касается суждения Полибия о Тимее, то оно разделялось и более поздними критиками, хотя Лонгин, Диодор, Цицерон и др. отдавали справедливость тщательности хронологических изысканий Тимея, а равно обширности и разносторонности его познания. По словам Лонгина (De sublim. 4), Тимей был до смешного придирчив к чужим погрешностям и совсем не чувствителен к своим собственным. Тут же сообщаются и примеры его придирчивой критики. Диодор, между прочим, замечает, что за эту страсть осуждать предшественников некоторые прозвали Тимея Эпитимеем Хулителем (V 1 3; XIII 90 6), а от Афинея (VI 272 b) мы узнаем, что так переименовал его Истр, ученик Каллимаха.

1 Бизакида... См. III 23 2 прим. Гиппон, лат. Hippo Regius, карфагенская колония в земле массилиев, где тогда царствовал Масанасса; город возведен Масанассою в столицу царства и потому так назван римлянами в отличие от другого Гиппона, лежавшего на восток от первого, ближе к Карфагену ( Н. Diarrhytus). По словам Ливия (XXIX 3), Г. Лелий своим появлением с флотом у этого города в 549 г. от основания Рима навел ужас на карфагенян. Синга– нигде больше не упоминаемый город Ливии, если это не другая форма имени Сига, главного города масайсилиев, резиденции Софака. Табрака, теперь Tabarca, город Нумидии, между Гиппоном и Диарритом. Халкии, местность в Мавритании, кажется, та же, о которой говорит Страбон: «Здесь нефтяной источник и медный рудник». XVII 3 11.

2 ПолигисторАлександр Корнелий, уроженец Карии, современник Суллы, автор многих сочинений. Didot.Frugm. histor. graec. III, 206—244. Демосфен,автор географического сочинения.

3 лотосом...Так эллины называли различные виды растения в Египте и Индии из породы Nymphaea. В Египте было три вида его: N. Lotus, N. Nelumbo, N. Caerulea. Туземцы имели свои названия для этих растений. Описанное Полибием деревце не имеет, кажется, ничего общего с египетским лотосом, кроме одинакового имени, и в настоящее время называется Ssodr, Ssidr, от него целая область в Триполисе Ssodria. Ср.: Wiedemann.Herodots zweites Buch. London, 1890. 374 сл. 377, 385.

4 плодов... землиτοΐς μν μέροις καρποΐς, как бы вместо τοΐς μν καρποΐς τς μερωθείσης γς.

5 Кирном... Более древнее, финикийское название острова, впоследствии названного Корсикоюпо имени лигурийского народа корсов.

6 благодаря плодородию землиδι τν πολυκαρπίαν,– так читаем мы вместо рукописного δ. τ. πολυχειρίαν. Трудность понять, в каком отношении к обилию и плодовитости свиней находится многолюдство рабочего населения,а также соединить τν λοιπήν χορηγίαν с обилием рук πολυχειρίαν, побуждает нас предложить эту догадку, тем паче, что оправданием ее могут служить известия автора о чрезвычайном плодородии Италии в связи с изобилием желудей. II 15. Под сл. λοιπ χορηγία тогда нужно было бы разуметь прежде всего желуди. Впрочем, вероятно и то, что автор словом πολυκαρπίαν желал обозначить избыток желудей (καρπός желудь § 13); в таком случае λοιπ χορηγία тот достаток продовольствия вообще, о котором говорится там же. II 15. λοσχερεστάτη χορηγία. См. нашу заметку в Филолог.Обозр. 1892, т. II.

7 желудиτν καρπον см. предыдущ. прим.

8 который посильнее и похитрее πλείονας χων χεΐρας qui plures manus, plures homines, plures servos sibi praesto habet, adeoque qui vi manuum pollet, qui vi alteri est superior.Schweigh. Но никак нельзя согласиться с тем же ученым, когда он объясняет дальнейшее κατευκαιρήσας так: opulentior, ditior aliis,в нашем месте qui majorem porcorum copiam possidet;сумевший воспользоваться обстоятельствами, более ловкий,– таково по нашему значение слова.

9 неотступно цепляетсяπροσφυομέν, крепко держаться чего-либо, как бы прирасти к чему-либо. К мелочамπρς τς παρωνυχίας: второстепенные, побочные предметы, ибо παρωνυχίαι заусеницы на ногтях.

10 Дионисий-младший,тиран сиракузский, в 343 г. потерял власть и отплыл со своими сокровищами в Коринф.

11 на торговом суднеν στρογγύλ (νηί), круглое в отличие от удлиненного, с заостренным носом, военного судна μακρ ναύς.

12 Дионисий-старший...От 405 до 367 г. до Р.X.. т.е. 38 лет длилась его тирания: власть тирана получил на 25-м году жизни ( Cic.Tuscul. V 20), следовательно, умер на 63-м году. Plass. Tyrannis. II, 206 сл.

13 Коройба...Первое записанное имя олимпионика (776 г. до Р.X.), с которого и вошло в обычай вести счет олимпиадам. Paus. VIII 26 3.

14 Маргита —имя глупого всезнайки, героя древнейшей сатирической поэмы, «знающего много, но все знающего скверно». Маргитпентюх, олух.

15 в истории Пирраν τοΐς περ Πίρρου, вероятнее всего, часть общего сочинения о Сицилии, а не отдельное сочинение о Пирре. Dion. Halic. I 6; Cicer.Ad fam.V12 2.

16 на... Марсовом полеν τ Κάμπ. Campus Martius, Campus, площадь на левом берегу Тибра, с жертвенником Марса, назначавшаяся для военных упражнений и для собраний комиций. Тимей, очевидно, повторял одно из объяснений исконного обычая – приносить коня в жертву, – находившееся в связи с легендою о родстве римлян с троянцами через Энея. Геродот сообщает о принесении лошадей в жертву массагетами, скифами, персами. I 216, IV 61, 72, VII 113.

17 в изысканииπερ τς νακρίσεις. Дальше разъясняется достаточно смысл этого требования. Любопытно, что все источники исторических сведений и критерии этих сведений помимо автопсии сводятся к показаниям свидетелей и к умению историка разобраться в разноречии показаний.

18 насколько... делаν  γένει μεγίστην πίφασιν λκών Τίμαιος πλεΐστον πολείπεσθαί μοι δοκεΐ τς ληθείας. В переводе мы старались выразить то противоположение понятий – видимости, притязательности с одной стороны и подлинных свойств с другой,– какое содержится в словах πίφασις и λήθεια, предваряемых к тому же определениями μεγίστην и πλεΐστον. Срвн. XIV 2 9. XXXI 5 3—4.

19 Арефуса...Один из многочисленных источников с этим именем находился на о-ве Ортигии, входившем в состав Сиракуз, теперь Occhio della Zilica; источник так назван по имени реки в Элиде, изливающейся в Алфей. Миф об Арефусе находится в связи с ранним перенесением культа Артемиды с берегов элидского Алфея в Сиракузы. Pind. Nem. I, 1 сл.; Strab. VI 2 4, р. 270; Virg. Aen. III, 694 сл. Тимей в этом случае передавал одно из народных сказаний и за несогласие его с действительностью не ответствен, как и выше, относительно коня. 4b 1.

20 город локров... Зефирские, или Эпизефирские Локры, колония озольских локров в области древних сикулов, на восточном берегу Калабрии, в войне на стороне Ганнибала. Историк обращается к этому городу в 549 году по случаю взятия его римлянами. Liv. XXIX 6—9.

21 к далматам...Как война в Далматии, так и иберийская, о которых идет здесь речь, относятся ко времени гораздо более позднему, после переселения нашего автора в Рим (т.е. после 167 г. до Р.X.), первая к 596 г. от основания Рима – 158 г. до Р.X. (XXXII 18), вторая к 603 г. – 151 г. до Р.X. (XXXV).

22 сообщение Аристотеляτν π’ ’Αριστοτέλους παραδιδομένην στορίαν о Локрах, учреждениям которых ( Λοκρν πολιτεία) отводилось особое место в обширном сочинении, Πολιτεΐαι πόλεων, обнимавшем 158 конституций, того самого, часть которого, Πολιτεία ’Αθηναίων, недавно открытая и изданная, вышла и в русском переводе П. Шубина: Аристотеля «Афинское государственное устройство». Спб. 1891.

23 девушек... Илион, как искупительная жертва за кощунство Эанта, сына Оплея, который силою увлек из храма Афины дочь Приама Кассандру. Strab. XIII 1 40, р. 600. Следовательно, Полибий вслед за Аристотелем, Эфором, выводили эпизефирских локров из Локриды Опунтской, а не Озольской; Страбон производит их от этих последних. VI 1 7, р. 259. Сбивчивы известия Полибия о локрских женщинах, вероятно, содержат в себе намек на архаический обычай, ведения родства по женской линии, как было, например, у ликиян. Herod. I 173.

24 от женщин.Аристотелевский вариант должен был гласить, что вместе с рабами удалились в колонию знатные гражданки из числа т.н. ста семейств. Анализ этого предания см. у Дункера, Gesch. d. Alterth.VI 22 сл. 5 Grote, Hist. de lα GreceV 101 сл. (trad).

25 с локрами Эллады...Автор разумеет опунтских. См. предыдущ. примеч.

26 уговорμολογίας. Та же история рассказана Полиеном в его Стратегематах(VI 22). Отсюда выводилась поговорка Λοκρν σύνθημα. Eustath. II. p. 275, 43 Mich. Apostol Prov. Centur.XII n 10. Срвн. ниже 12 a 1 прим.

27 рабы... лакедемонянами,т.е. основатели колонии. Место не совсем ясное потому, между прочим, что сам автор высказывает доводы натянутые, малоправдоподобные, а это не свидетельствует в пользу состоятельности гипотезы Полибия – Аристотеля: будто колония основана рабами локров, находившихся в дружественных отношениях с лакедемонянами; отсюда будто бы желание локров эпизефирских поддерживать добрые отношения с Лакедемоном. Связь со свободными локрами у них была через тех знатных женщин, которые вместе с рабами удалились на новое жилище. Ср.: Dionys. Perieget. v. 365 cл. Основание колонии относится ко времени, мессенских войн, в которых опунтские граждане помогали спартанцам, а их продолжительное пребывание вне дома повело к незаконной связи между женщинами их и рабами. Почти то же рассказывалось по поводу основания Тарента. Ср.: Herod.IV 2—4.

28 афиняне... локров.Очевидно, речь идет о союзе локров эпизефирских с лакедемонянами против афинян в пелопоннесскую войну. Thuk.VI 44 2; VII 4 7, 25 3 и др. Опунтские локры тоже на стороне Спарты. Thuk. II 9 2. 26 2; IV 96 8 и др. Полибий находит не совсем обычным явлением вражду афинян к народу с таким демократическим прошлым, каковое было у локров.

29 лакедемоняне... локрам.Согласно преданию, локры в течение 20 лет были вне дома, помогая лакедемонянам в борьбе с мессенцами.

30 на самом... догадатьсяο μόνον κατ τ πιθανν, λλ κα κατ τν λήθειαν.

31 У лакедемонян... общие...Явления братней полиандрии наблюдались не у одних лакедемонян, но и у афинян. Xenoph. Republ. Laced. 17. Demosth. Adv. Aphob. V 5. Pro Phorm, § 8. Ликургу приписывались законы, в силу коих муж поступался супружескими правами в пользу здорового и красивого мужчины, чтобы через него иметь детей, или же муж бездетной женщины пользовался для деторождения чужой женой с согласия мужа последней. Plut. Compar. Lyc. cum. Numa 3. 4; Xenoph. Republ. Laced. 18. Ср.; Letourneau.Evolution du mariageetde la famille. Paris. 1888. Р. 90 сл.

32 бессовестных воровνδραποδιστν, собственно тех, которые воруют свободных людей и продают их в рабство.

33 у Киликийских ворот,трудный проход из Киликии в Сирию, между горою Аманом и морем, где Александр дал битву Дарию в 333 г. Срвн. 17 2. Arrian. II 6. Qu. Curt. III 7—8.

34 запоздалыйψιμαθής, поздно, на старости лет принявшийся за науку. Отец Аристотеля – придворный врач Аминты, и Тимей желает уязвить противника напоминанием о его прошлом. Он называет философа торговцем аптекарскими товарами, быть может надувалою на этих товарах, откуда πολυτίμητον ατρεΐον; а барыши нужны были для покрытия расходов на обильные изысканные яства. Обжорою, проевшим отцовское наследство и после того пустившимся в торговлю аптекарскими товарами, называл его Эпикур. Diog. L.Х 8; Athen.VIII 50, р. 354 b.

35 в той же книге... Девятой, как значится у Афинея. IV 86. р. 264 c.

36 предпосланыπογεγράφαι, то же, что προγεγράφθαι. Plat. Protag. P. 236 D. Leg. IV 711 B. и др. π γραμματιστοΰ ητέον... προγράφειν, πογράφειν. Polluc. IV 18.

37 как у родителей к детямς γονεΰσι πρς τέκνα, отношения между метрополией и колонией уподоблялись отношениям между родителями и детьми. Herod.VIII 22; Thuk. I 25. 34. 38; Dion. Halic. III 7, р. 143. Эти два слова «родители» и «дети» в договоре между локрами эллинскими и италийскими опровергали, по мнению Тимея, гипотезу Аристотеля и оправдывали его собственную.

38 два народа локров.Локры 1) западные, или озольские, и 2) восточные, или эпикнемидские, или приэвбейские, опунтские тоже. Эпикнемидские и опунтские локры, различаясь топографически, составляли одно государство (πόλις) с главным городом Опунтом.