Текст книги "Всеобщая история"

Автор книги: Полибий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 118 страниц)

Полибий
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ

А.Я. Тыжов
ПОЛИБИЙ И ЕГО «ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ»

I. БИОГРАФИЯ ПОЛИБИЯ

Полибий происходил из знатного и богатого рода из Мегалополя в Южной Аркадии. Отец его Ликорт был крупным политическим и военным деятелем Ахейского союза, четырежды исполнял высшую должность союзного стратега. Политическая деятельность Ликорта известна начиная с 192 г. до н.э., когда он в должности союзного гиппарха успешно вел военные действия против спартанского тирана Набиса (Liv. XXXV, 29, 1).

Три года спустя Ликорт вместе со своим политическим соперником Диофантом был отправлен послом в Рим для урегулирования споров между Ахейским союзом и Спартой. Уже в это время проявляется стремление Ликорта проводить независимую от Рима политику. В 187 г. до н.э. Ликорт возглавил ахейское посольство в Александрию. Целью миссии было возобновление военного союза с египетским царем Птолемеем V Эпифаном (Pol. XXII, 3, 6). Из этой поездки Ликорт привез в дар Ахейскому союзу от египетского царя 6000 медных доспехов и 2000 талантов, что свидетельствовало не только об успешном выполнении миссии, но и о личных симпатиях Птолемея к Ликорту.

Конфликт Ахейского союза со Спартой вызвал сильное недовольство римского сената, и Ликорту вместе с Филопеменом и Архонтом пришлось защищать политику лиги перед римским эмиссаром Квинтом Цецилием Метеллом на собрании в Аргосе. Ликорт выказал при этом большую твердость и достоинство.

В следующем, 186 г. до н.э., Метелл выставил в сенате сильные обвинения против Филопемена и Ликорта. Сенат постановил вторично расследовать спартанский инцидент и отправил с этой целью в Ахейский союз Клавдия Пульхра. На собрании в Клейторе римский эмиссар выразил упреки в адрес союза. С ответной речью выступил Ликорт (Pol. XXII, 13, 8; Liv. XXXIX, 36, 5 – 37, 17; Paus. VII, 9, 4). В 184 г. до н.э. Ликорт вновь становится стратегом, а в следующем году сменяет на этом посту заболевшего Филопемена. В 182 г. Филопемен умирает в плену у мессенцев (Liv. XXXIX, 50, 7; Paus. IV, 29, 11; VIII, 51, 5; Plut. Philop. 20). Став в третий раз стратегом, Ликорт подчиняет Мессению и вновь присоединяет ее к Ахейскому союзу (Pol. XXXII, 17, 1). В этом же году Ликорт способствовал принятию спартанцев в состав Ахейской лиги. В благодарность за это ему была установлена статуя в эпидаврском храме Асклепия (CIC IV, 1421 = Ditt. Syll ³. 626).

В 180 г. до н.э. Ликорт вместе со своим сыном Полибием был назначен послом в Египет. Поездка, однако, не состоялась из-за смерти Птолемея V (Pol. XXIV, 6, 3—7). В этом же году Ликорт в четвертый раз был избран стратегом.

Имя деда Полибия, Теорида, восстанавливается на основании текста надписи, сохранившейся на базе статуи Ликорта в Эпидавре (Ditt. Syll ³. 626).

Брат Полибия по обычаю носил имя деда (Ditt. Syll ². 309). Его сын, племянник Полибия, носил имя Филопемена. На этом основании Диттенбергер предположил, что жена Ликорта была дочерью Филопемена и, следовательно, Полибий являлся внуком Филопемена (Ditt. Syll ³. 626).

С первых дней своей жизни Полибий был связан многочисленными узами с людьми, направлявшими всю политическую жизнь Ахейской федерации. Его блестящая военная и политическая карьера во многом определялась его происхождением, авторитетом его семьи и ее связями.

От античности дошли очень скудные сведения, относящиеся к биографии Полибия. Сам историк очень мало говорит о себе.

Известно, что Полибий прожил долгую жизнь. ¹Псевдо-Лукиан сообщает о том, что «Полибий, сын Ликорта, из Мегалополя, возвращаясь с поля, упал с коня и, заболев от этого, умер в возрасте восьмидесяти двух лет». Этим, однако, сведения исчерпываются, и время рождения и смерти Полибия восстанавливается гипотетически, на основании косвенных данных.

Благодаря воспитанию и окружению с самого начала была определена политическая ориентация Полибия – традиционная линия независимой политики Ахейского союза. Поэтому великие предшественники – Арат, Филопемен и Ликорт всегда являлись образцовыми политиками для нашего историка.

Деятельность Филопемена и Ликорта ²падает на то время, когда для политической жизни Греции особое значение приобретают контакты с Римом. Постепенное усиление влияния Рима в Греции и политическая структура Ахейской лиги будут определять образ мыслей и действий Полибия. ³

Начало контактов Ахейского союза с Римом относится к 229/228 г. до н.э., когда отношения между Римом и Македонией стали очень напряженными. В 212 г. до н.э. союз был вовлечен в войну с Римом, длившуюся до 205 г. до н.э. Поворотным пунктом в истории Ахейского союза явился 198 г. до н.э., когда ахейцы приняли требования римлян стать их союзниками в борьбе против Македонии. В последующее десятилетие ахейцы извлекли значительную пользу из союза с Римом. Число союзников лиги значительно увеличилось. Однако в отношениях лиги с Римом все более начал сказываться перевес последнего, и это не могло удовлетворить ахейцев, которые стремились вести экспансионистскую политику.

Известен ряд промежуточных дат из жизни нашего историка. Это 167/166 г. до н.э., когда Полибий в числе других своих соотечественников был интернирован в Рим. Известно также, что в 150 г. до н.э. ахейские заложники возвратились на родину. Кроме того, Полибий рассказывает, что когда в 180 г. до н.э. он был назначен в посольство к Птолемею V, он не достиг еще необходимого для этого возраста, т.е. тридцати лет (XXIV, 6), но в 169 г. до н.э., будучи избранным гиппархом, он, очевидно, уже имел необходимый для этого возрастной ценз, поскольку о недостатке возраста ничего не говорится (XXVIII, 6).

До 169 г. до н.э. мы дважды встречаем упоминание о Полибии в источниках. В 183 г. он нес в траурной процессии урну с прахом Филопемена (Plut. Philop. 21). Второй раз имя Полибия упоминается в связи с несостоявшимся посольством в Египет в 180 г. до н.э. (Pol. XXIV, 6). Это посольство не имело целью заключение нового военного союза или ведение важных политических переговоров. Полибий говорит, что послы должны были выразить благодарность Птолемею V за оружие и деньги, которые Ликорт привез в 187 г. до н.э. в подарок Ахейскому союзу, и позаботиться о доставке подаренных союзу кораблей (XXIV, 6).

Других известий, относящихся к этому времени, нет. Таким образом, большой период жизни Полибия, длиной почти в тридцать лет, тонет во мраке неизвестности. Возможно, что уже в эти годы будущий историк начинает заниматься первыми литературными опытами. Другим излюбленным занятием становится для него верховая езда и охота (XXXI, 14, 3; 29, 8), ⁴что вообще было в традициях греческой аристократии. Всем этим занятиям Полибия предстояло сослужить ему добрую службу и стать поводом для знакомства со Сципионом Эмилианом.

Вплоть до времени избрания Полибия на должность гиппарха в 169 г. до н.э. нет никаких сведений об его участии в военных предприятиях. Можно, однако, предположить, что он участвовал вместе со своим отцом в мессенском походе 182 г. до н.э. Не вызывает сомнения тот факт, что Полибий обладал практическим опытом ведения военных действий. Это подтверждают как компетентные описания боевых действий во «Всеобщей истории», так и личное его участие в осаде Карфагена.

Политическая карьера Полибия в этот период не была гладкой. Сразу же после окончания конфликта с Мессенией на политической арене Ахейского союза появляется новый лидер – Калликрат, сын Теоксена (181 или 180 г. до н.э.). ⁵Это был политик ярко выраженного демократического толка. Он сразу занял проримскую позицию и действовал в русле желаний римского сената, предложив возвращение спартанских изгнанников (Pol. XXIV, 8, 6). ⁶После своей миссии в Рим, во время которой он сумел расположить к себе сенат, Калликрат был избран осенью 180 г. до н.э. стратегом союза. Вслед за этим партия Ликорта вплоть до 170 г. до н.э. была оттеснена от государственных дел. От этого периода о жизни Полибия нет никаких известий.

В 170/169 г. до н.э. Полибий был избран гиппархом. Стратегом в этот год был избран сторонник Ликорта Архонт, который еще в 185 г. до н.э. вел переговоры с римским посольством совместно с Филопеменом и Ликортом, а в 174 г. высказался за союз с Македонией.

Состояние материала не позволяет проследить ход политической борьбы между партиями. Во всяком случае в течение десяти лет Калликрат был полным хозяином в государстве, и потребовались большие сдвиги в общественном мнении для того, чтобы власть вновь перешла к партии Ликорта.

Вскоре после избрания Полибия гиппархом брат Эвмена II Аттал обратился к ахейцам с просьбой восстановить почести царствующего брата (Pol. XXVIII, 7). Это обращение было вызвано тем, что ахейское народное собрание отменило все почетные декреты в честь Эвмена II после того, как он предложил в дар ахейцам 120 талантов для оплаты участвующих в народном собрании (XX, 10—11). Хотя предложение было очень заманчивым, оно было отвергнуто как унижающее честь государства. ⁷

Теперь, после обращения Аттала, мнения в народном собрании разделились. Избранный стратегом Архонт выступил за восстановление почестей, но сделал это нерешительно, опасаясь обвинения в подкупе со стороны пергамского царя. После него выступил Полибий и убедил собрание удовлетворить просьбу Аттала.

Причина симпатий Полибия к пергамскому царю могла проистекать из того, что Эвмен являлся важным стратегическим союзником Рима, и здесь можно усматривать попытку партии Ликорта найти поддержку в римском сенате. Нельзя, однако, не учитывать еще один важный аспект. История Ахейского союза складывалась с самого начала таким образом, что люди, стоящие во главе федерации, постоянно были вынуждены искать материальную и моральную поддержку у эллинистических монархов и в первую очередь у Птолемеев. Поддержка Эвмена II сторонниками Ликорта могла означать не только желание добиться благорасположения римского сената, но и стремление приобрести сильных покровителей в лице Атталидов. Выступление Полибия в союзном собрании открывало для него путь к большим личным связям за пределами федерации. Перед ним широко открывались двери дома Атталидов, и в случае необходимости он и его родственники и соратники могли рассчитывать найти там убежище и защиту.

Ориентация на связи с правителями и влиятельными людьми будет и в дальнейшем отчетливо проявляться в деятельности Полибия, который, очевидно, стремился найти при дворе Эвмена II такие же дружеские связи, какие он позднее найдет в Риме в доме Эмилия Павла, а также в лице будущего Деметрия I Сотера. ⁸

В 169 г. до н.э. находившийся с войском в Фессалии проконсул Авл Гостилий отправил Гая Попилия и Гнея Октавия послами в Грецию. Посетив Фивы, они прибыли в Пелопоннес для обнародования постановления сената, но, как сообщает Полибий (XXVIII, 3), они намеревались выразить неудовольствие в адрес ахейских городов, и в особенности в адрес партии Ликорта. Намерения послов стали широко известны, однако прямого обвинения не последовало. Римляне были недовольны нейтралитетом ахейских лидеров в войне между Римом и Македонией. Обвиняемые не пострадали, однако произошел сдвиг в политике Ахейского союза. Было принято решение провести военную экспедицию в Фессалию, чтобы очиститься от подозрений римлян. ⁹Союзное собрание поручило снаряжение войска Архонту, а также назначило послов к консулу в Фессалию, дабы известить его о решении ахейцев и узнать, где и когда нужно присоединиться к римским силам. Во главе посольства был поставлен Полибий. «И тотчас, – рассказывает наш историк, – были назначены послами Полибий и другие, и Полибию было строго наказано, чтобы в случае, если консулу будет угодно получить войско, тотчас отправить послов обратно, дабы не запоздать с посылкой войска». Одновременно с этим Полибий должен был заботиться о том, чтобы все войско имело достаточно провианта. Он считался, надо думать, наиболее пригодным человеком для такой щекотливой для Ахейского союза миссии.

События разворачивались следующим образом. Ахейские послы догнали римское войско уже на выходе из Фессалии, но из-за осложнившейся обстановки не смогли сразу прибыть в римский лагерь (XXVIII, 13). Когда же, наконец, они достигли цели, консул Квинт Марций, обходительно приняв их и выслушав, похвалил за проявленную инициативу и заявил, что у римлян нет больше необходимости в войсках союзников. Все послы, за исключением Полибия, вернулись в Пелопоннес. Полибий остался в римском лагере и принял участие в военных предприятиях. Сам историк никак не объясняет свой поступок. ¹⁰Вполне допустимо, что он поступил так по собственной инициативе, возможно, из-за интереса к военной организации римлян, ¹¹а возможно, из желания завести связи у римлян. Консул также, очевидно, не был против присутствия в лагере Полибия как частного лица.

Примерно в это время стало известно, что претор Аппий Центон требует от ахейцев набора войска численностью в пять тысяч человек, которые должны были отправиться в лагерь претора в Эпир.

Когда это стало известно, Квинт Марций приказал Полибию возвратиться в Пелопоннес и не давать Аппию войск, дабы не вводить ахейцев в большие расходы, поскольку тот, по словам консула, не имеет достаточных оснований, чтобы требовать войско. Для Полибия осталось неясным, приказал ли это консул в заботе об ахейцах, или же хотел помешать своему коллеге из личных побуждений. Полибий оказался в очень трудном положении. Когда он вернулся в Пелопоннес, требование Аппия Центона там уже было известно. Тем не менее Полибий не счел возможным пренебречь рекомендациями консула, которые, очевидно, были даны только устно. В этой ситуации он проявил находчивость, дипломатический такт и знание римских установлений. Полибий использовал решение сената, запрещавшее посылать войска по требованию магистратов, если эти требования не подкреплены специальным постановлением сената. Полибий известил консула о своем решении. Положение его в тот момент было весьма опасным. Неожиданно для себя Полибий оказался втянутым в борьбу между соперничающими между собой римскими магистратами.

Во всем этом эпизоде примечательным является то, что Полибий уже в это время испытывал сильный интерес к римскому военному и государственному устройству. Желание остаться на неопределенное время в римском лагере было, скорее всего, продиктовано не только политическими, но и личными интересами Полибия.

В начале весны 168 г. до н.э. в Пелопоннес прибыли послы от египетских царей Птолемея VI Филометра и Птолемея VII Эвергета Фискона с просьбой оказать им помощь в 1000 всадников и в 200 пеших воинов во главе с Ликортом и Полибием против сирийского царя Антиоха IV Эпифана (Pol. XXIX, 23). На собрании в Коринфе сторонники Ликорта проголосовали за то, чтобы, согласно договору, оказать помощь Египту. Сторонники Калликрата воспротивились этому, доказывая, что ахейцам не следует вмешиваться в дела египетских царей и что-де следует держать армию наготове для оказания помощи римлянам по первому их требованию. Собрание уже было готово поддержать Калликрата, но тут слово взял Полибий и сказал, что еще в предшествующем году ахейцы посылали римлянам помощь, от которой те отказались. Он настаивал на необходимости оказать помощь Египту, ссылаясь на необходимость выполнять заключенные договоры. Речь Полибия возымела свое действие, и собрание уже было готово поддержать его предложение, но тут Калликрат сорвал голосование, заявив, что данное собрание неполномочно решать такие вопросы.

Спустя некоторое время обсуждение вопроса было возобновлено на собрании в Сикионе. Полибий вновь доказывал, что в настоящее время римляне не нуждаются в помощи Ахейского союза, и что отправка незначительного числа войск в Египет не лишит ахейцев возможности при необходимости помочь римлянам. Сторонники Калликрата стали предлагать вместо войска отправить в Египет посольство, чтобы примирить враждующие стороны. Вновь возникли споры, но перевес был на стороне партии Ликорта.

Тогда Калликрат прибег к хитрости. В разгар жарких споров в собрание вошел вестник с письмом от Квинта Марция. В посланнии содержались рекомендации помирить царей. Уже до этого сенат безуспешно отправил посольство в Египет с этой целью. Хотя сторонники Ликорта знали об этом, они не стали долее настаивать на отправке войск.

Получив отказ, египетские послы вручили ахейским магистратам письмо, в котором содержалась просьба уже не о войсках, а только о присылке к ним Ликорта и Полибия (Pol. XXIX, 25, 7). Наш историк не сообщает, была ли удовлетворена эта просьба, но есть основание полагать, что поездка Полибия в Египет и на этот раз не состоялась. ¹²

В следующем после битвы при Пидне году в Ахейском союзе усилилась деятельность проримской партии Калликрата, которая спровоцировала обвинение римским сенатом своих политических противников (Paus. VII, 10, 6—11). Результатом этого было интернирование в Италию большой группы политических деятелей (до тысячи человек), в числе которых находился Полибий.

В том же 167 г. до н.э. Полибий в числе других своих соотечественников прибыл в Рим. Через некоторое время они были расселены по городам Этрурии, откуда семнадцать лет спустя лишь 300 оставшихся в живых возвратились на Родину. О жизни их в Италии известно лишь то, что ими предпринимались попытки к бегству, скорее всего неудачные (Paus. VII, 10, 12).

Судьба Полибия в Италии сложилась иначе, нежели у его соотечественников. Благодаря ходатайствам Квинта Фабия Максима и Сципиона Эмилиана он был оставлен в Риме. Когда и где произошло знакомство Полибия с будущим победителем Карфагена – ничего не известно. Сам Полибий сообщает лишь то, что его знакомство со Сципионом Эмилианом началось с передачи нескольких книг и беседе о них (XXXII, 9). ¹³С другой стороны, молодой гиппарх Ахейского союза, происходивший из очень влиятельной семьи, связанной дружбой с правителями Египта и Пергама, причастный к высокой греческой образованности, должен был привлечь к себе особое внимание влиятельных римских вельмож, весьма восприимчивых к греческой культуре.

Полибий был введен в дом Сципионов. С этого времени начинается тесная дружба между ним и Сципионом Эмилианом, которая продолжалась в течение всей жизни и которой наш историк очень гордился. Несмотря на зависимое положение Полибия, отношения между ним и юным Сципионом развивались на равных началах. ¹⁴Это общение является определенного рода знамением своего времени. Проникновение римлян на Балканы и приток греков в Италию вели к неизбежным контактам людей двух близких культур и усвоению римлянами греческой образованности. Однако общение Сципиона и Полибия очень скоро переросло рамки культурных интересов и превратилось в глубокую душевную привязанность. Никогда ранее дружба грека и римлянина не проявляла себя так ярко, так, что «слава о ней не только обошла Италию и Элладу, но о их взаимных чувствах и постоянстве дружбы знали весьма отдаленные народы» (Pol. XXV, 9, 3—4). Вполне возможно, что такая глубина отношений не повторилась в общении Сципиона с философом-стоиком Панецием или комедиографом Публием Теренцием Афром.

Сципион сделал Полибия не только своим другом, но и наставником. По словам Веллея Патеркула (I, 13, 3), «Сципион был столь блестящим инициатором и покровителем свободных наук, что дома и на войне имел при себе Полибия и Панеция, мужей выдающегося ума». Панеций попал в окружение Сципиона гораздо позже, и Полибий стал первым и главным его наставником. Полибий стремился возбудить стремление Сципиона достичь благородным поведением расположения сограждан. Политик, по его мнению, не должен уходить с форума раньше, нежели сделает кого-либо из граждан своим другом (Plut. Quest. conv. IV, 1 = Mor. 659 F). Сципион старательно следовал его наставлениям.

Кроме чисто дружеского взаимного расположения, отношения между Полибием и Сципионом были выгодны обоим и в практическом смысле. Сципион имел в лице Полибия постоянного и, что особенно важно, преданного наставника в политических и житейских делах, а Полибий, в свою очередь, имел могущественного покровителя, как в годы своего пребывания в Риме, так и позднее, когда он выступил посредником в греко-римских контактах (Plut. Mor. 814 C).

После окончания III Македонской войны авторитет Рима на международной арене окончательно упрочивается. Рим уже давно стал верховным арбитром во всех делах средиземноморской политики. Сенат решает все наиболее важные споры между эллинистическими государствами. Афины и Пергам – общепризнанные центры греческого мира – находятся в союзе с Римом. Египетские Птолемеи улаживают в римском сенате свои спорные династические вопросы. Сенат без преувеличения становится местом паломничества для посольств эллинистических государств. То обстоятельство, что Полибий оказался в гуще событий, там, где решались судьбы греческого мира, не могло не оказать в высшей степени влияния на развитие его политических и исторических взглядов.

За семнадцать лет жизни Полибия в Риме (167—150 гг. до н.э.) там перебывали все влиятельные люди того времени. С некоторыми из них Полибий, возможно, познакомился еще раньше. Так, Рим посетил царь Египта Птолемей Филопатр (Diod. XXXI, 18), его брат, будущий Эвергет II Фискон (Pol. XXXI, 10, 1), царь Каппадокии Ариарат (Pol. XXXII, 10, 1), царь Вифинии Прусий (Pol. XXX, 18, 1), которого сопровождал его сын Никомед (Liv. XLV, 44, 4). Приезжали братья Эвмена, Аттал II и Афиней, сын Массинисы – Гулуса и многие другие. Сын Селевка Деметрий содержался в Риме заложником с 175 по 162 гг. до н.э. (App. Syr. 45) и был дружен с Полибием.

Кроме перечисленных царей и династов в Рим приезжали в это время многочисленные посольства. Благодаря дружбе и покровительству Сципиона Полибий не только был в курсе всех политических событий, но и сам, очевидно, мог встречаться с приезжавшими в Рим правителями и послами. Все это давало ему огромную политическую информацию.

Находясь в Риме, Полибий благодаря покровительству Сципиона пользовался значительной свободой передвижения вне городской черты. Поскольку Полибий был большим любителем верховой езды и охоты, ¹⁵то Сципион брал его с собой в загородные поездки. Все эти обстоятельства позволили ему познакомиться с содержавшимся в Риме наследником сирийского престола Деметрием, а впоследствии организовать его побег.

Деметрий, сын Селевка IV Филопатра, содержался в Риме вместо своего дяди Антиоха Эпифана (Pol. XXXI, 12; App. Syr. 45). После смерти Селевка IV Антиох Эпифан получил трон вместо своего племянника, продолжавшего оставаться в Риме. Деметрий содержался весьма свободно и был в дружбе со знатной римской молодежью. В числе друзей сирийского принца был и Полибий.

После смерти в 164 г. до н.э. Антиоха Эпифана Деметрий обратился с просьбой в сенат не препятствовать его престолонаследию. ¹⁶Сенату, однако, было выгоднее, чтобы на сирийском престоле находился малолетний ребенок Антиох V Эвпатор, нежели энергичный двадцатитрехлетний Деметрий. Сенат отказал в просьбе и одновременно с этим направил на восток посольство во главе с Гаем Октавием.

В задачу посольства входила дезорганизация военных сил Сирии и, в первую очередь, уничтожение кораблей и слонов (App. Syr. 46—47; Pol. XXXI, 12). Во время этой миссии Гай Октавий был убит в одном из гимнасиев Лаодикеи. Сенат подозревал двор Антиоха в причастности к этому убийству. В Рим прибыла сирийская миссия для оправдания перед лицом сената, но она даже не удостоилась ответа (Pol. XXXI, 9). Тогда Деметрий обратился за помощью к Полибию. Тот посоветовал ему не обращаться более с просьбами к сенату, а вместо этого самому предпринять решительные действия.

Существуют различные точки зрения на вопрос о том, какие политические силы могли стоять за спиной Полибия. ¹⁷Во всяком случае не вызывает сомнений, что Полибий не мог бы действовать на свой страх и риск без поддержки дома Сципиона.

Деметрий не последовал совету Полибия и еще раз безуспешно обратился в сенат. Только после этого он принял решение тайно бежать в Сирию (Pol. XXXI, 20). Момент для этого был очень удачным, поскольку двор Антиоха V был очень непопулярен в Сирии. К осуществлению побега Полибий привлек находившегося в Риме египетского посла Менилла, с которым он еще раньше состоял в дружеских отношениях. Согласившись, Менилл тайно нанял для бегства Деметрия финикийский корабль. Когда все было готово, Деметрий, чтобы не вызвать подозрений, устроил пир. Полибий, по его собственным словам, был болен и находился у себя в доме, но через Менилла был в курсе всех дел. Зная переменчивый нрав Деметрия и его страсть к попойкам, Полибий отправил ему письмо, в котором иносказательно побуждал его торопиться. Невозможно ответить на вопрос, была ли болезнь Полибия истинной, или же это был только предлог. ¹⁸

Побег Деметрия совершился удачно. Отсутствие сирийского заложника было замечено только на четвертый день, когда его корабль был уже далеко. Сенат был вынужден отказаться от погони. На этом рассказ Полибия заканчивается. Очевидно, Полибий был вне подозрений сената. ¹⁹В любом случае, покровительство его римских друзей делало его положение вполне безопасным.

Крупным событием римской жизни, свидетелем которого был Полибий, было знаменитое посольство философов, имевшее большое культурное значение.

В 156 г. до н.э. афиняне разграбили город Ороп, принадлежавший в то время Беотии. Возмущенные жители Оропа обратились за помощью к римскому сенату, который поручил сикионцам расследовать тяжбу. Афинские представители не явились в указанный день на суд, и город был присужден к огромному штрафу в пятьсот талантов в пользу жителей Оропа (Paus. VII, 11, 4—5). Не желая выплачивать такую сумму, афиняне решили отправить посольство в Рим с просьбой о смягчении штрафа.

Посольство прибыло в Рим в 155 г. до н.э. Оно было необычно тем, что во главе его стояли три известнейших афинских философа того времени – Карнеад, Диоген и Критолай (Cic. De orat. II, 37; Plut. Cato, 22; Cic. Tusc. disp. IV, 3, 5).

Это было первое основательное знакомство римлян с греческой философией в лице трех знаменитых представителей основных школ. ²⁰

Римская аристократия, уже ранее приобщенная к эллинской образованности, приходила в восторг от выступлений философов. Плутарх (Cato, XXII) сообщает, что тотчас образовались аудитории из молодых образованных римлян. В числе слушателей были Публий Сципион, Гай Лелий и Луций Фурий (Cic. De orat. II, 37; Tusc. IV, 3, 5). Полибий также был слушателем выступлений философов, и они произвели на него большое впечатление (Pol. XXXII, 12 = A. Gell. N. A. VI, 14, 10). Полибий вполне мог быть среди слушателей этих философов, как еще ранее в 167 г. до н.э. он мог слушать лекции находившегося в Риме стоика Кратета Молесского, который из-за болезни вынужден был надолго задержаться в Риме (Svet. Gramm. 2).

Чрезвычайная популярность Карнеада, Диогена и Критолая у римской публики вызвала сильное беспокойство у престарелого Марка Порция Катона, который, по словам Плутарха, боялся, как бы римская молодежь не обратилась со всем рвением к изучению греческой философии и риторики в ущерб военным доблестям и подвигам.

Катон добился в сенате сокращения наложенного на афинян штрафа. После этого посольство покинуло Рим.

За время своего пребывания в Риме Полибий много путешествовал. Покровительство Сципиона давало ему возможность совершать как краткие, так и длительные отлучки из Рима.

Античная традиция сообщает только о фактах таких путешествий, ничего не добавляя по поводу датировки поездок и их маршруте. Из текста «Истории» явствует, что Полибий хорошо знал географию Великой Греции, Сицилии, Испании, Галлии, Северной Африки, Малой Азии, переходил Альпы, а позднее совершил плавание вдоль западного побережья Африки. Неясным является вопрос о времени и последовательности этих путешествий. Более или менее точной датировке поддается, видимо, лишь посещение Полибием Северной Африки. Аппиан сообщает, что в 151 г. до н.э. Сципион побывал в Северной Африке в качестве посла Лукулла к Массинисе (App. Lib. 71).

За время пребывания Полибия в Риме ахейцы четырежды, очевидно, вопреки желаниям проримской партии, безуспешно ходатайствовали перед римским сенатом о возвращением интернированных соотечественников: в 164 г. (Pol. XXX, 32), в 159 г. (Pol. XXXII, 3, 14—17), в 155 г. (Pol. XXXIII, 1, 8 – 3) и в 153 г. (Pol. XXXIII, 14). Эти посольства подтверждают непопулярность сторонников Калликрата, для которых возвращение лидеров национальной партии представляло смертельную опасность.

После возвращения из Испании Сципион обладал уже большим политическим влиянием. Он обращается в сенат с предложением освободить оставшихся в живых ахейцев и позволить им вернуться на родину. Однако многие из сенаторов воспротивились, и началась продолжительная дискуссия. Тогда Сципион неожиданно нашел поддержку в лице Марка Порция Катона, который согласился выступить в сенате (Plut. Cato, 9; Pol. XXXV, 6). Катон всегда враждебно относился к грекам и всему греческому. Поддержка просьбы об освобождении ахейцев едва ли могла быть актом гуманности с его стороны. Здесь могут быть две причины: Катон не хотел ссориться с влиятельным домом Сципионов и вместе с тем ему хотелось избавиться от протеже Сципионов – Полибия, литературный талант которого пользовался большой популярностью у римских эллинофилов. Сходный инцидент уже имел место в 155 г., когда Катон убедил Сенат пойти на неслыханные уступки афинянам, лишь бы как можно скорее удалить из Рима греческих философов (см. выше). Думается, что Катон мог бы пойти на это и раньше, но тогда освобождение заложников могло привести к краху партии Калликрата. Теперь Калликрата уже не было в живых, ²¹и Катон решил уступить желанию Сципиона.

Не вызывает сомнения, что Катон лично знал Полибия и даже, возможно, был знаком с некоторыми частями его сочинения. Едва ли он испытывал к нему какую-либо симпатию, о чем свидетельствует иронический тон выступления Катона в сенате и его ответ Полибию, когда тот обратился к нему с просьбой о восстановлении прежних почестей интернированным ахейцам. Несмотря на все это, перед сенатом стояла необходимость найти замену дискредитировавшим себя сторонникам Калликрата, и кандидатура Полибия вполне могла по многим соображениям устраивать римлян.

Необходимо заметить, что мысль о том, что римляне могли рассматривать Полибия как возможного нового главу Ахейской лиги, является только предположением и не подтверждается никакими прямыми свидетельствами традиции. Однако важность той политический роли, которую будет играть Полибий в Элладе после 146 г. до н.э. несомненно говорит о том, что Полибий, для которого характерна взвешенность и осторожность действий, а также репутация честного человека, мог гораздо лучше способствовать греко-римским политическим контактам, нежели скомпрометировавшие себя сторонники Калликрата.