Текст книги "Всеобщая история"

Автор книги: Полибий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 118 страниц)

73 равнина... холмовnocte Hasdrubal in tumulum copias recipit plano campo in summo patentem: fluvius ab tergo, ante circaque velut ripa praeceps oram ejus omnem cingebat. Liv. XXVII 18.

74 отступил... галатамpraeter Tagum flumen ad Pyrenaeos tendit. Liv. XXVII 19 нач. Победа Сципиона оказалась сомнительною, и Гасдрубалу удалось осуществить задуманный раньше план кампании: он направлялся в Италию для соединения с братом Ганнибалом.

75 величали царемβασιλέα προσεφώνουν circumfusa inde multitudo Hispanorum et ante deditorum et pridie captorum regemcum ingenti consensu appellavit. Liv. XXVII 19 нач.

76 иберов... домамех iis Hispanos sine pretio omnes domum dimisit, Afros vendere quaestorem jussit. Liv. ibid.Там же о подарках иберам.

77 Этолянеи пр. Об этих событиях почти в тех же выражениях со слов Полибия сообщает Ливий под 207 г. до Р.X. XXVIII 5—8. Appian. Maced.3.

78 Маханидом...Лакедемоняне примкнули в 210 г. к этоло-римскому союзу, и во главе их стал воинственный Маханид, устранивший от власти малолетнего Пелопа, сына Ликурга.

79 МедыΜαιδοί – иллирийское племя в западной Фракии, на левом берегу Стримона и на южном склоне горы Скомия. Область их Медика (Μαιδική). Strab. VII 5 7, 12. frgm. 36.

80 телесные и духовные силыκατ τς σωματικάς τε κα ψυχικς δυνάμεις: подчеркнутые слова добавлены к тексту, только не в этом порядке, Швейгг-ом по указанию Казобона.

81 в пепарефской гавани...Пепареф, теперь Scopilo, один из Киклад, к северо-востоку от Эвбеи. Ср.: Liv. XXVIII 5.

82 к Скотусе,в южной части Фессалии Пеласгиотиды, к югу от Киноскефал.

83 к Никее...Никея – город Локриды Опунтской, у Малийского залива, вблизи Фермопил.

84 правители этолянτν Ατωλν τος ρχοντας, это комитет, или совет апоклетов со стратегом во главе. См. наше предисл. к 1 т. стр. CXXXVII сл.

85 в Гераклею...Гераклея – город Фессалии Фтиотидской подле Фермопил, именуемая иногда Трахинской Гераклеей.

86 Энианского залива...Энианский залив – часть Малийского, по имени эллинского народа энианов, входивших в дельфийскую амфиктионию, живших сначала на Оссе, потом на Эте и Офрисе.

87 сигнальных огнейτν πυρσν факелов, синоним φρυκτοί. У Свиды πυρσοί? λαμπάδες, πυρκαϊαί, λαμπτρες, φρυκτωρίαι. Срвн. die Bedeutung и. das Wesen der antik. Telegraphie.Frankf. 1867.

88 Тисей:ipse in Tisaeo —mons est in altitudinem ingentem cacuminis editi – speculam posuit, ut ignibus procul sublatis signum, ubi quid molirentur hostes, momento temporis acciperet. Liv. XXVIII 5 кон.

89 главы отделены от предыдущего небольшим пробелом. За описанием сигналов следовал, должно быть, рассказ о событиях, которому у Ливия соответствует XXVIII 6—7, где упоминается о завоевании Орея римлянами и о нападении на Халкиду. Эти главы переведены на немецкий с примечаниями в сочинении Кехли и Рюстова gr. Kriegss chriftstellerΙ, 151 сл.

90 Орей, раньше Гестиэя, на северной оконечности Эвбеи.

91 Эней... Эней по прозванию Тактик, современник Ксенофонта. Сохранившееся от него сочинение Τακτικν πόμνημα περ τοΰ πς χρ πολιορκούμενον ντέχειν составляет только часть упоминаемого Полибием труда. Позднейшие издания его Герхера (1870) и Гуга (1874).

92 Несмотря на принятые Филиппом предосторожности, Орей на Эвбее был взят римлянами, город опунтян в Локриде – Атталом, которого чуть было не захватил Филипп. Вскоре после этого Аттал возвратился в Азию, призываемый известиями о вторжении вифинского царя Прусия в его владения. В то же время Антиох по окончании войны с парфами начинает войну против царя Бактрианы Эвфидема. Срвн. XI 34. Strab. XI 9 2, р. 515. В рассказе о ней Полибий останавливается на особенностях тамошних рек и в гл. 49 возвращается к изложению события.

93 Апасиаки...Апасиаки – племя массагетов, живущее между рр. Оксом и Танаидом. Strab. XI 8 8, p. 514. Окс(теперь Аму-Дарья) изливался не в Аральское озеро, но в Каспийское море, что и показано на карте Киперта. Танаидом(обыкновенно Дон) называется здесь р. Яксарт к северу от Окса, которую считали границею между Азией и Европой и спутники Александра Македонского, за ними Полибий, смешивали с Танаидом, почему Яксарт оказывается впадающим в Азовское море.

94 из Кавказа...Индийский Кавказ, или Парапамис, который македоняне назвали Кавказом.

95 в Тапурии... У Страбона Tapyria, земля тапиров(XI 8 8. 9 1. 11 8. 13 3) часть Гиркании теперь Taberistan, Tabaristan, на восточном плоскогорье Альбурса в северной Персии.

96 Арий...Река Арий вытекает из Парапамиса, изливается в озеро того же имени в области, прилегающей к Бактриане, называвшейся Арией. Какой город осаждал теперь Антиох остается неизвестным.

97 Зариаспах...У Стеф. Визант. Zariaspeявляется другим именем Бактр, они же Бактры, столица Бактрианы, на левом притоке Окса. Ср.: Strab. XI 8 9, р. 514.

КНИГА XI

Предпочтение предварительных обозрений изводам (1а). Гасдрубал, брат Ганнибала, в Италии: поражение его консулами Ливием и Клавдием и гибель его; личные достоинства Гасдрубала (1—2). Значение этой победы для римлян (3). События в Этолии: речь посла из Родоса к этолянам с целью примирить этолян с Филиппом; согласие Филиппа на мир с этолянами (4—6). Война продолжается: вторичное разорение храма Аполлона в Фермах Филиппом (7). События в Пелопоннесе: несочувственные замечания автора об ахейских военачальниках и о самих ахеянах; похвалы Филопемену и его заслуги в военном деле ахеян; успех его начинаний (8—10). Война ахеян против тирана спартанского Маханида; битва при Мантинее; умерщвление Маханида Филопеменом; взятие Тегеи ахеянами; опустошение Лаконики (11—18). Из войны римлян с Ганнибалом; осторожность Ганнибала (19). Военные действия в Иберии: П. К Сципион против Гасдрубала, сына Гескона, против Магона и Масанассы (20—21). Победа Публия над Гасдрубалом; мнение Гасдрубала о Публии (22—24). Умение Публия поддерживать дисциплину в войске; усмирение возмутившихся солдат (25—30). Приготовления Публия к войне с Андобалом, правителем илергетов; война с Андобалом; победа Публия (31—33). Из войны Антиоха III Великого против Эвфидема (34).

1а. Общее замечание о предисловиях.

...Вероятно, кое-кто из читателей спросит, зачем мы не следуем примеру предшественников и не даем изводов в этих книгах, но каждый раз повести о событиях, обнимаемых тою или другою олимпиадою, предпосылаем самое обозрение их ¹. Впрочем, я не отвергаю и пользы извода, ибо он возбуждает внимание человека, вознамерившегося прочитать книгу, поощряет и понуждает к прочтению того, кто случайно взял сочинение в руки, кроме того, дает возможность легко найти все, чего ищешь. Но я замечал, что по многим причинам, в том числе и несущественным, изводов не берегут и уничтожают ²их, а потому и избрал новое средство. В самом деле, предварительное обозрение не только дает то же, что и извод, но даже больше, вместе с тем оно тесно связано с самим повествованием и вследствие того занимает более устойчивое положение. Вот главным образом почему мы решили пользоваться предварительными обозрениями во всем сочинении, за исключением первых шести книг. В этих последних мы употребляли изводы, ибо там не вполне применимы предварительные обозрения событий ³( Сокращение ватиканское).

1. Поражение Гасдрубала.

...Прибытие Гасдрубала ⁴в Италию совершилось легче и скорее ( Свида).

...Город римлян в ожидании грядущих событий был в таком возбуждении и страхе, как никогда ( там же).

...Хотя все это и тревожило Гасдрубала, но и медлить нельзя было: он видел, что враг двинулся из лагеря и наступает, а потому и сам вынужден был выстроить в боевой порядок иберов и находившихся при нем галатов ⁵. Впереди Гасдрубал поставил слонов, числом десять, увеличил глубину рядов, все силы стянул на узком пространстве, наконец, сам занял место в середине боевой линии, там именно, где впереди стояли слоны, и повел войско против левого неприятельского крыла, заранее решив или победить в предстоящей битве, или пасть мертвым. Но Ливий гордо шел навстречу врагу, и в последовавшей схватке войска его дрались мужественно. Напротив, Клавдий, командовавший правым крылом, не мог ни двинуться вперед, ни обойти неприятеля с фланга; ему мешали неровности почвы ⁶, на которые именно и рассчитывал Гасдрубал, когда сделал нападение на левое неприятельское крыло. Осужденный на бездействие, Клавдий наконец сообразил, что делать: сами обстоятельства научали его тому. Всех своих воинов, стоявших в тылу боевой линии, он увел с правого крыла, обошел с ними левое крыло римского войска и напал на карфагенян с фланга, где в передней линии ⁷стояли слоны. До сих пор битва шла с переменным счастием: противники не уступали друг другу в мужестве, потому что как римляне, так равно иберы и карфагеняне почитали себя в случае поражения погибшими, а слоны вредили в битве одинаково обеим сторонам. Отрезанные и с обеих сторон обстреливаемые, звери производили расстройство в рядах и римлян, и иберов. Но исход битвы был решен, как скоро Клавдий ударил на врага с тыла, ибо теперь римляне теснили иберов спереди и сзади. Благодаря этому большинство иберов было изрублено на месте сражения. Шесть слонов ⁸из десяти пали тут же вместе с воинами, а четыре прорвались сквозь ряды сражающихся и были пойманы потом одни, без индийцев.

2.Похвальное слово Гасдрубалу.

Гасдрубал кончил жизнь в пылу битвы. Как в прежнее время, так и в последней битве он показал себя доблестным мужем, почему несправедливо было бы обойти его похвалою. Что Гасдрубал – родной брат* Ганнибала, что Ганнибал при удалении в Италию доверил ему ведение войны в Иберии, об этом мы говорили раньше. Точно так же в предыдущих частях истории мы называли многочисленные битвы, в коих он действовал против римлян, говорили о том, как часто по вине присылаемых из Карфагена военачальников он попадал в тягостное положение, однако всегда вел себя как достойный сын Барки, с мужеством и душевным благородством переносил все превратности счастия и всякие обиды ⁹. Теперь нам остается сказать о последних деяниях Гасдрубала, ибо в них-то главным образом он показал себя достойным участия и соревнования. Так, хорошо известно, что большинство военачальников и царей перед решительной битвой непрестанно заняты мыслями только о славе и выгодах, ожидающих их после победы, много раз обдумывают и обсуждают всевозможные мероприятия на случай счастливого исхода согласно их расчетам, и вовсе не помышляют о последствиях неудачи, не задумываются над тем, что и как нужно будет сделать в случае поражения. Между тем для победителя все ясно само по себе, напротив, большая осмотрительность в действиях нужна побежденному. Так-то весьма многие вожди по собственному малодушию и беспечности бывают повинны в постыдных поражениях даже после того, как солдаты их храбро дрались в битве, покрывают бесславием прежние свои подвиги и уготовляют себе жалкий конец жизни. Всякий желающий легко поймет, что многие вожди страдают именно указанным недостатком, что в этом главным образом состоит отличие одного вождя от другого: история прошлого доставляет свидетельства тому в изобилии. Гасдрубал действовал не так: пока оставалась хоть слабая надежда совершить еще что-либо достойное прежних подвигов, он в сражении больше всего думал о том, как бы уцелеть самому. Если же судьба отнимала всякую надежду на лучшее будущее и вынуждала его идти в последний бой, Гасдрубал в предварительных действиях и в самой битве не оставлял без внимания ничего, что могло бы доставить ему победу, вместе с тем и в такой же мере он думал и о возможности поражения, чтобы в этом случае не склониться перед обстоятельствами ¹⁰и не дозволить себе чего-либо, недостойного прежней жизни. Вот что нашли мы нужным сказать людям, направляющим войну, дабы они слепой отвагой не разрушали упований доверившихся им сограждан и в неумеренной привязанности к жизни не покрывали себя в несчастии стыдом и позором.

3.Что касается римлян, то немедленно по окончании победоносной битвы они принялись за расхищение неприятельской стоянки, перерезали наподобие жертвенных животных множество кельтов, в пьяном виде спавших на соломе, потом собрали вместе доставшихся в добычу пленных, от продажи коих поступило в государственную казну больше трехсот талантов ¹¹. Карфагенян пало в сражении, считая и кельтов, не менее десяти тысяч человек, а римлян около двух тысяч ¹². Немногие знатные карфагеняне попали в плен, прочие все были перебиты. Когда весть о победе пришла в Рим, там сначала не поверили ¹³: так горячо было у римлян желание победы. Потом когда со слов многих прибывших воинов стали известны все подробности события, город возликовал ¹⁴чрезвычайно, и граждане украшали каждый священный участок, наполняли каждый храм жертвенными печеньями и курениями; словом, бодрость духа и уверенность в себе поднялись так высоко, что никто и не думал о присутствии в Италии Ганнибала, которого перед тем так страшились ( Сокращение).

Неизвестный отрывок.

...Он ¹⁵сказал, что произнесенные слова имеют лишь вид истины, а что действительность не такова, скорее противоположна им ( Сокращение ватиканское).

4. Из этолийской войны. Речь родосского посла в собрании этолян.

...«Что ваше ¹⁶замирение, граждане Этолии, радует и царя Птолемея, и государства родосцев, византийцев, хиосцев, митиленян, об этом, мне кажется, ясно свидетельствуют самые события. Не первый и не второй раз мы обращаемся к вам теперь с просьбою о мире; с того самого времени, как вы возобновили войну ¹⁷, мы не упускали ни одного случая, чтобы со всею настойчивостью напоминать вам о том же, в настоящем сокрушаясь потерями, какие терпите вы и македоняне, в будущем озабочиваясь благом наших собственных ¹⁸городов и прочих эллинов. Как скоро огонь брошен на воспламеняющиеся предметы, дальнейшее распространение его уже не во власти поджигателя, и пламя разбрасывается куда попало, обыкновенно по направлению ветра и в зависимости от горящих предметов ¹⁹, причем часто сверх всякого ожидания огонь прежде всего обращается на самого поджигателя. Подобно этому война, раз она возгорается по чьей-либо вине, прежде всего губит самих виновников ее или уничтожает без разбора всех попадающихся на пути, и безрассудство прикосновенных к ней народов, как ветер, раздувает и распространяет ее. Посему, этоляне, вообразите себе, что все островные и азиатские эллины, – и они захватываются событиями, – предстали пред вами с просьбою кончить войну и водворить мир, одумайтесь и внемлите нашим увещаниям. В самом деле, если бы вам суждено было вести войну почетную по ее первоначальным побуждениям или если бы она приносила честь вам по завершении ²⁰, тогда, будь она даже невыгодною, – такою бывает чуть не всякая война, – можно было бы еще оправдать вашу ревность. Но вы ведете войну постыднейшую, навлекающую на вас тяжкий позор и поношение. Неужели этого недостаточно, чтобы повергнуть вас в раздумье? Мысли наши мы выскажем откровенно, а вы, если только рассудительны, выслушаете нас спокойно. Гораздо лучше выслушать благовременно укоризны и сохранить себя в целости, нежели поддаваться льстивым речам, а потом самим погибнуть и погубить прочих эллинов.

5.Приглядитесь к вашей ошибке. Вы твердите, что воюете за эллинов против Филиппа, чтобы спасти эллинов и избавить их от подчинения Филиппу; на самом деле вы вашею войною уготовляете Элладе порабощение и гибель. Таков смысл вашего договора с римлянами; раньше он существовал только на письме, теперь его видят в исполнении. Если и тогда письмена договора сами по себе навлекали на вас бесчестие, то теперь действия ваши изобличают ваш позор воочию перед всеми. Филипп дает только имя этой войне и вывеску, а сам он от войны ничуть не страдает; но с ним в союзе большинство пелопоннесцев, беотяне, эвбейцы, фокидяне, локры, фессалийцы, эпироты; против них-то направлено условие договора, по которому люди и движимость присваиваются римлянами, а города и поля этолянами. Сами завладевая каким-либо городом, вы не дозволяете себе обид над свободными людьми, не предаете город пламени, почитая такой образ действий жестоким и пристойным для варвара. Но в то же время по силе заключенного договора вы предаете варварам всех эллинов на жесточайшее глумление и обиды. До сих пор мы не знали ²¹этого; но теперь злая доля орейцев ²²и эгинян всем открыла глаза на вас: судьба как бы нарочно на подмостки ²³выставила ваше заблуждение. Это еще только начало войны и первые последствия ее. Чего же нужно ожидать в конце войны, когда замыслы ваши осуществятся вполне? Неужели это не будет началом тяжких бед для всех эллинов? 6.Что римляне, стряхнув с себя италийскую войну, – а это будет скоро, потому что Ганнибал заперт на теснейшем участке Бреттийской земли ²⁴, – что римляне вслед за сим стремительно обратятся со всеми своими силами на земли Эллады под предлогом помощи этолянам против Филлиппа, на самом деле для покорения своей власти всей Эллады, это, мне кажется, совершенно ясно. Если римляне не пожелают по достижении власти поступать великодушно, они одни и пожнут за это благодарность и почет; если же будут поступать жестоко, то разом получат в добычу имущество погибших и господство над уцелевшими от гибели. Вы будете призывать тогда в свидетели богов, но никакое божество и никто из людей не пожелает и не сможет помочь вам ни в чем. Разумеется, вы должны были бы предусмотреть все это с самого начала; так было бы пристойнее всего. Но будущее часто не поддается предвидению человека; по крайней мере и теперь, когда на деле вы видите последствия вашей ошибки, надлежит более здраво поразмыслить о будущем. Во всяком разе мы не преминули сказать и сделать все так, как при настоящих обстоятельствах подобало истинным друзьям, и наши мысли о будущем высказывались откровенно, вас же просим и убеждаем не губить свободы и благополучия ни ваших собственных, ни прочих эллинов».

Эта речь, как казалось, сильно смутила присутствующих. Засим вошли послы от Филиппа. Не входя в какие-либо подробности, они в речах своих заявили только, что явились с двояким поручением: или с готовностью принять мир, если этоляне склоняются к тому же, или, если этоляне на это не согласны, призвать божества и присутствующие от Эллады посольства в свидетели того, что не Филипп, а этоляне должны почитаться виновниками бед, какие после этого обрушатся на эллинов ²⁵( Сокращение и Сокращение ватиканское).

7....И он (Филипп) сильно жалел, что Аттал ускользнул из его рук ²⁶( Свида).

Вторичное нашествие Филиппа на Ферм.

...Филипп направил свой путь к Трихонидскому озеру и прибыл в Ферм ²⁷, где находилось святилище Аполлона. Все святыни, какие остались нетронутыми в первый раз, Филипп осквернил теперь. И в тот раз, и теперь ярость ослепляла Филиппа, ибо дозволять себе кощунство в гневе на людей можно только в состоянии крайнего ослепления ( О добродетелях и пороках).

...Эллопий ²⁸, город Этолии ( Стеф. Визант.).

...Фитей, город Этолии ( там же).

8. Предшественники Филопемена.

...Всякий желающий ²⁹верным путем усвоить себе искусство военачальника поступает одним из трех способов: или он подготовляет себя чтением исторических сочинений, или обучается последовательно у людей, умудренных опытом, или, наконец, достигает этого участием в делах собственным опытом. Все это ахейским стратегам и на мысль не приходило ( Свида).

...Пышность и расточительность некоторых ахеян породили в среде остальных пагубное соревнование. Они старались отличиться друг перед другом блестящею свитою и изысканным одеянием, а эта пышность для весьма многих была не по средствам. На вооружение, напротив, не обращалось никакого внимания ( Свида).

...Толпа старается подражать счастливцам не в том, что они делают доброго, но в предметах маловажных, и через то во вред себе выставляет собственную глупость напоказ ( Сокращение, Свида).

9....Блеск доспехов, говорил он ³⁰(Филопемен) много содействует устрашению врага, а в битве весьма важно также, чтобы доспехи при облачении приходились впору воину ³¹. Было бы всего лучше, продолжал он, если бы ахеяне обратили на вооружение ту самую заботливость, с какою теперь относятся к одеянию, а на одеяние перенесли бы теперешнюю беспечность относительно доспехов. От такой перемены улучшатся частные хозяйства граждан, она же, несомненно, даст им возможность спасти государство. Вот почему, говорил он далее, воин перед выступлением на учение или в поход обязан, когда надевает поножи, позаботиться о том, чтобы поножи лучше приходились и ярче блестели, нежели сандалии и башмаки ³², а когда он берется за щит, панцирь ³³или за шлем, должен досмотреть, чтобы они были чище и наряднее, нежели его плащ или рубаха. Если какое войско больше заботится о негодных украшениях, чем о предметах нужных, то легко угадать, что из этого выйдет в сражении. Вообще он старался внушить ахеянам, что роскошь нарядов приличествует женщине, да и то не особенно скромной, тогда как роскошь и изысканность в доспехах отличают достойных мужчин, готовых с честью постоять за себя и за отечество. Все присутствующие с восторгом приняли речь Филопемена и дивились мудрости его советов, так что тут же при выходе из собрания ³⁴показывали пальцем на разряженных граждан и прогнали несколько человек с площади; с большею еще строгостью ахеяне исполняли его требования на учении и в походах.

10.Так нередко одно слово, кстати сказанное внушающим доверие человеком, не только отвращает людей от порочнейших поступков, но и побуждает их к благороднейшим действиям. Если к тому же поведение советника в частной жизни согласуется с его речами, то советы его непременно возымеют благотворнейшее действие ³⁵; такое согласие слов с делом всякий мог бы легко наблюдать на Филопемене. В одежде и пище он был скромен и прост, равным образом вся внешность его, а также обращение с другими благопристойны и непритязательны ³⁶. Зато во всю жизнь он больше всего стремился к тому, что бы говорить только правду. Вот почему даже немногие случайно брошенные им слова покоряли слушателей, ибо своею собственною жизнью он давал образец поведения при всяких обстоятельствах, и потому слушатели его не нуждались в многословии. Вследствие этого он не раз немногими словами решительно опровергал речи своих противников, говоривших долго и, по-видимому, прекрасно, только силою доверия, каким пользовался, и верным пониманием предмета.

Итак, по распущении собрания ³⁷все разошлись обратно по своим городам, преисполненные высокого удивления и к оратору, и к его речи, и убежденные в том, что с таким вождем им нечего опасаться какой бы то ни было беды. Со своей стороны, Филопемен немедленно отправился по городам, быстро и старательно производя этот обход, потом стянул отдельные отряды в одно место, строил их и обучал ³⁸, наконец по прошествии восьми месяцев в подготовительных упражнениях он собрал войска под Мантинею с целью сразиться с тираном ³⁹за свободу всех пелопоннесцев.

11.Маханид был твердо уверен в своих силах, и ему казалось, что ничего не могло быть желательнее для него, как это наступление ахеян, а потому, лишь только узнал, что враги собрались в Мантинее, он в Тегее обратился к лакедемонянам с приличным случаю увещанием и на другой же день на рассвете двинулся к Мантинее. Сам он вел фалангу на правом крыле, наемников поместил по обеим сторонам передового отряда на равном расстоянии, за ними шли повозки со множеством машин и метательных снарядов для катапульт. В то же самое время Филопемен, разделив свое войско на три части, вышел из Мантинеи, причем иллирийцы, панцирные воины, а также все наемное войско и легковооруженные направлялись по улице, ведущей к святилищу Посейдона, ближайшей улицей к западу шли фалангиты, а следующей за нею конница из ахейских граждан. Легковооруженными Филопемен занял прежде всего довольно высокий холм перед городом, господствующий над Ксенидской улицей и упомянутым святилищем; вслед за ними по направлению к югу он поставил панцирных воинов, а к ним примыкали иллирийцы. За иллирийцами по той же прямой он поставил разделенные промежутками отряды фаланги вдоль канавы, которая проходит серединою мантинейской равнины к Посейдонову храму и достигает гор, пограничных с областью элифасиев. Подле фалангитов на правом крыле он выстроил ахейскую конницу с Аристенетом димейцем во главе. Левое крыло Филопемен занимал сам со всем наемным войском, отряды коего следовали один за другим.

12.Когда неприятельское войско можно уже было разглядеть хорошо, Филопемен обходил отряды фалангитов и обращался к воинам с кратким, но убедительным словом ⁴⁰о предстоящей битве. Впрочем, речи его большею частью и не слышали, ибо войска так любили его и были так уверены в нем, что рвались в бой и, как бы вдохновляемые божеством, сами обращались к вождю с увещанием и просили его довериться им и вести их в битву. Однако Филопемен, как только получал возможность говорить, всячески старался пояснить воинам, что в предстоящей битве враг будет сражаться за позорное, постыдное порабощение других, а они – за приснопамятную славную свободу.

Что касается Маханида, то вначале он делал вид, будто намерен повести растянутую в длину фалангу ⁴¹против правого неприятельского крыла; но с приближением к противнику, хотя и на достаточном от него расстоянии, он повернул свое войско вправо, растянул правое крыло так, что оно сравнялось с левым крылом ахеян, и выставил впереди по всей линии катапульты в некотором расстоянии одну от другой. Однако Филопемен постиг замыслы противника, понял, что он желает обстреливать из катапульт ряды фалангитов и разрушительным действием снарядов вызвать смятение во всем войске; посему, не теряя времени и не давая врагу опомниться, он приказал тарентинцам тотчас открыть сражение вблизи Посейдонова святилища, на местности ровной и удобной для действий конницы. При виде этого Маханид вынужден был сделать то же и послал вперед своих тарентинцев.

13.Первое время жаркий бой вели одни тарентинцы. Но мало-помалу присоединялись к теснимым воинам легковооруженные, и вскоре все наемные войска с обеих сторон приняли участие в схватке. Противники сражались то массами, то один на один, и долгое время бой шел равный. Прочие войска в ожидании того, в какую сторону понесется пыль ⁴², не могли предугадать исхода сражения и оставались неподвижны на тех самых местах, какие занимали перед началом битвы. Наконец наемники тирана стали одолевать благодаря численному превосходству и приобретенной упражнением ловкости. Впрочем, так именно и должно было быть. Насколько народное войско в свободном государстве ревностнее на войне, нежели подчиненное тирану войско из граждан, настолько чужеземное войско самодержцев должно превосходить наемников в государствах свободных. Так как народ борется за свободу, а тиран за рабство, то одной стороне наемников борьба сулит несомненные выгоды, а другой верный ущерб. Ибо свободное государство, как скоро уничтожит своих врагов, не нуждается больше в наемниках для охраны свободы, тирания наоборот: чем дальше простираются ее вожделения, тем больше нуждается она в наемниках, ибо чем больше число угнетенных тиранией, тем многочисленнее тайные враги ее, а безопасность самодержца покоится всецело на преданности и силе наемного войска.

14.Вот почему и теперь наемное войско Маханида сражалось с такою ревностью и ожесточением, что стоявшие в тылу ахейских наемников иллирийцы и панцирные воины не могли выдержать натиска врагов, все подались назад и бежали в беспорядке по направлению к Мантинее, от этого города отстоящей на семь стадий. То, в чем иные сомневались, обратилось теперь в бесспорную и очевидную для всех истину, именно: большинство военных событий совершается в зависимости от искусства или неумения вождей. Так, если важно счастливому началу битвы положить такой же конец, то еще важнее не потерять присутствия духа после первых неудач, заметить несообразительность счастливого противника и воспользоваться его ошибками для наступления ⁴³. И в самом деле, часто можно наблюдать, как вожди, уже мнившие себя победителями, терпят вскоре полное крушение, и наоборот: казавшиеся вначале побежденными неожиданно силою своей сообразительности совершенно изменяют ход дела и одерживают полную победу. То же самое случилось, несомненно, и теперь с двумя военачальниками. Так, когда все наемное войско ахеян обратилось в бегство и их собственное левое крыло было смято, Маханид не воспользовался этим, чтобы частью обойти неприятеля с фланга ⁴⁴, частью ударить спереди и дать решительную битву. Вместо этого он с бессмысленным ребяческим пылом кинулся вслед за своими наемниками и стал теснить бегущих врагов, как будто страх, который обуял отступающих, сам по себе не мог бы загнать их до ворот. 15.Тем временем вождь ахеян всячески старался удержать наемное войско на месте, взывал поименно к его начальникам, ободрял их; потом, когда увидел, что наемники оттеснены, он не бежал в страхе, не отказался малодушно от битвы, но прикрылся левым крылом ⁴⁵фаланги и, как только преследующие враги пробежали мимо и очистили поле битвы, приказал передним рядам фалангитов повернуть влево и беглым маршем в боевом строю двинулся вперед. Быстро заняв покинутую местность, Филопемен тем самым и отрезал обратный путь погоне и занял положение, господствующее над неприятельским крылом. Своим фалангитам он велел оставаться спокойно на месте до получения от него приказания идти общими силами на врага. Мегалопольцу Полибию ⁴⁶военачальник приказал собрать уцелевших и не увлеченных бегством иллирийцев, панцирных воинов и наемников, возможно скорее занять место в тылу крыла фаланги и поджидать возвращения врагов из погони. Между тем лакедемоняне ⁴⁷, воодушевленные успехом легковооруженных, не дожидались приказания и с опущенными сарисами устремились на врага, и так достигли края канавы ⁴⁸. Раздумывать и возвращаться было некогда, ибо приходилось отдаваться в руки неприятеля, да и канава не страшила лакедемонян: спуск в нее шел полого издалека, на дне ее не было ни воды, ни каких-либо кустарников, и потому они без оглядки бросились переправляться через канаву.

16.Как только неприятель очутился в этом положении, предусмотренном задолго Филопеменом, этот последний дал знак всем фалангитам двинуться вперед с опущенными вниз сарисами. С пронзительным криком все как один кинулись ахейцы на врага, и вскоре те из лакедемонян, которые при нисхождении в канаву расстроили свои ряды, стали взбираться назад против стоявшего вверху неприятеля, струсили и оборотили тыл. Главная масса войска погибла тут же в канаве частью от рук ахеян, частью была раздавлена своими же людьми. Все рассказанное произошло не само собою, не случайно, но благодаря сообразительности вождя, ибо не из трусости, как полагали некоторые, Филопемен с самого начала устроил себе прикрытие из канавы, но потому что точно и мудро рассчитал все возможные случаи, именно: если Маханид, не зная о существовании канавы, подойдет к ней и поведет войско вперед, то – так думал Филопемен – с лакедемонской фалангой должно было бы случиться то самое, что, как мы видели, и случилось действительно. С другой стороны, если бы Маханид остановился перед трудностями переправы через канаву, отказался бы от принятого решения и с видом оробевшего человека отступил бы назад в то время, когда его воины уже выстроены были в боевой порядок и когда он зашел слишком далеко ⁴⁹, он, думал о себе Филопемен, и без решительной битвы останется победителем, а Маханид будет побежден. Так было уже со многими вождями; когда они, выстроив войско к бою, вдруг убеждались, что не в силах будут устоять в борьбе с неприятелем, по причине ли неудобств местности, вследствие ли численного перевеса на стороне врага, или по другой какой причине; между тем уже пройден был длинный путь, а при отступлении одни рассчитывали победить, другие благополучно уйти от врага только при помощи задних рядов. В этих случаях вожди обыкновенно претерпевают величайшие беды ⁵⁰.