Текст книги "Тайна Хэппи-Долла: Чернила (СИ)"

Автор книги: KroccovepMan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 50 страниц)

В конце концов, так и не добившись от Крота чего-нибудь вразумительного, а также поняв, что зря только время потеряла, я вежливо поблагодарила его за гостеприимство и ушла, не проронив ни слова. Потом, конечно, у меня мелькнула вдруг мысль, что, может быть, он когда-то работал секретным шпионом, но я отбросила эту мысль. Нет, я его не исключила, но я просто не хочу больше думать ничего плохого. Просто не хочу. С меня достаточно!

14.09.09. Хэппи-Долл, 14:00

(виднеются слезы, из-за чего некоторые слова размыты и нечетки) Как он мог так со мной поступить?! Как он вообще мог такое мне сказать? Шифти, который, казалось бы, любил меня, неоднократно ходил ко мне, разговаривал со мной на очень нежных тонах, ухаживал за мной, когда я болела – взял и вот так вот плюнул на меня?!

То есть получается, все те сны, где этот мерзкий енот умирал от чьей-либо руки – действительно знак свыше? И как я могла быть такой глупой и наивной? Больше никогда в своей жизни не свяжу себя с кем-либо такого рода отношениями. Ни за что! Не хочу больше чувствовать свое разбитое сердце… Хотя его уже вряд ли можно восстановить, это уже на всю оставшуюся жизнь. Это шрам… Боже, какая поэтичность возникает у меня от депрессии и гнева.

Зачем он позвонил мне и сказал, что я – гадкая черношерстная кошка, приносящая не только несчастья, но и порчу на весь городок, вызывая смерть и постепенное разрушение? За что Шифти так со мной обошелся? Он же и раньше так мне говорил, но потом он извинялся, краснел… Нет, тут что-то не так. Хотя откуда я могу знать? Однако его слова звучали как-то по-другому… Мне на секунду показалось, что потом, после того, как он мне наговорил гадостей, послышалась ругань, причем таким же голосом и как будто издалека. Неужели… Неужели тут дело все в близнеце Шифти?

Не знаю. Но к телефону, даже если он будет мне перезванивать, я не подойду. Мало ли что, а вдруг он опять наговорит мне гадостей, и это уже не будет Лифти, а сам Ворюга? Не могу знать, поэтому будет лучше подстраховаться.

14.09.09. Хэппи-Долл, 16:30

Как-то очень внезапно пошел дождь… А ведь такой хороший и погожий денек был, солнечный, теплый… И как я не заметила, что на небе сгустились облака, а потом они спустились поближе к земле, создавая ощущение какой-то тяжести? И мне самой стало как-то еще грустнее, гораздо хуже, чем после того самого звонка Шифти. Кстати, почему он до сих пор не пришел разбираться? Неужели это был действительно он?

Впрочем, удивляться не приходиться. В конце концов, это уже не первый парень на моем веку, который меня решил бросить, не удовлетворившись мною. И даже не дойдя до высшей точки романтики. Хотя стоит отметить, что наши с Шифти отношения складывались весьма удачно, к тому же, достаточно долго. Мне даже на какое-то время показалось, что у нас все благополучно сложится, что мы, возможно, даже образуем семью. Счастливую, крепкую, на всю жизнь, никогда не будем изменять друг другу…

Боже, какая же я иногда сентиментальная и мечтательная. Сразу же о семье задумалась, хе-хе. С другой стороны, а почему бы и нет? В конце концов, мне двадцать шесть лет, уже четверть своего века прожила (а учитывая, что я четыре раза умирала, так вообще половину своего цикла). Пора бы уже хоть как-нибудь нормализовать свою жизнь. Связать ее с каким-нибудь парнем, может, даже завести детей… Вот бы еще мне разобраться в себе, хочу ли я вообще иметь детей? Если да, то скольких?

А вообще, самая моя главная проблема – найти себе парня. Потому что всегда, когда у меня появляется очередной кавалер, казалось бы, что он-то уж наверняка меня полюбит такой, какая я есть. С моим черным окрасом, с моим характером. Пусть хоть по-настоящему полюбит, не только за внешность! А я уж, обещаю, подстроюсь так, как парень того захочет. Если он захочет – стану веселее, захочет – буду жестче. Но нет… Видимо, этому не суждено сбыться никогда. Я мечтаю о слишком многом… (виднеются маленькие слезы, из-за чего последнее слово расплывается)

14.09.09. Хэппи-Долл, 21:00

Что ж, еще один день прошел зря. Ни мои прогулки, ни мои попытки хоть как-то отвлечься не помогают. Все становится только хуже, потому что в моей голове все время возникают всякие страшные и непонятные мысли, связанные со смертями. А еще мне снова слышится старушечий голосок Смерти. Он смеется и постоянно намекает мне на мои отношения между мной и Шифти… Как будто не знает Смерть, что этот енот мне недавно нагрубил… Назвал шельмой и живым проклятием, посланницей этой самой Смерти. Грубо. Низко и подло было с его стороны так со мной поступить. Любая адекватная девушка на моем бы месте тут же подошла к нему, влепила бы пощечину и сказала «пару ласковых».

Хотя стойте-ка… Я точно помню, что я о чем-то со Смертью говорила. Ну да, точно. Ее васильково-голубые глаза, ее тихий голосок… И ее намек на мои отношения, а также молчаливый намек на Лифти… Что если это действительно второй близнец позвонил мне через мобильный первого и наговорил от его имени мне всяких гадостей? Только вот если это правда, то зачем? Неужели Лифти приревновал Шифти ко мне? И теперь пытается насолить нам обоим, чтобы я думала, будто енот в шляпе хочет порвать со мной?

Как мне хотелось бы во всем разобраться, чтобы не возникало неловких моментов, чтобы все было на своих местах. Чтобы никогда больше не спрашивать об этом. Чтобы разобраться раз и навсегда. Но не сейчас… Сейчас я просто не могу сосредоточиться. Очень хочется спать, голова идет кругом… (виден неаккуратный росчерк ручки, после чего росчерк уверенно останавливается, но из-за него портится неисписанная часть страницы, чуточку порвана бумага)

15.09.09. Хэппи-Долл, 12:00

Проснулась я снова с тяжелой головой. Почему у меня все время бурлит в мозгах через день? Почему депрессия каждые два дня? Климат, что ли, здесь совсем иной? Хотя с другой стороны если здесь творится такой треш, то все вполне возможно. Может, я таким образом снова умру? Просто зачахну, словно неухоженный комнатный цветок, оставленный жестоким хозяином на произвол судьбы? Просто возьму и усну навеки… Какая приятная смерть.

И когда это у меня вдруг появилось? С каких это пор я вновь стала думать как эмо? Я же вроде бы уже лет десять как отошла от этой дурацкой субкультуры. Черт, даже мои волосы стали ложиться так, как я их раньше укладывала. Может, мне стоит вернуться к этой культуре? В конце концов, вряд ли здесь будут ко мне пренебрежительно относиться, если вдруг узнают, что я такая. Ведь все же тут такие дружелюбные, веселые… Терпимые.

Хотя нет, пожалуй, мне это не нужно. Чего доброго Каддлс надо мной будет посмеиваться и издеваться. Он-то может. Вот как оскорбил он меня за мой черный окрас, так и тут не преминет перекинуться злобным словечком. Правда, он еще перед этим удостоверится, что его никто не подслушает, даже его друг Тузи. Чтобы потом не отбывать наказание…

Все. С меня достаточно. Хватит с меня этих мрачных мыслей и этой вечной депрессии. Пора бы уже опять попытаться встряхнуться, развеяться. Надо, наконец, измениться. И первым делом нужно начинать с самой себя… Только вот как? Когда в моей голове постоянно вертятся эти мрачные воспоминания моих смертей? Эх, как бы мне хотелось, чтобы со мной случилось то, что со мной обычно происходило, когда я просыпалась после смерти у себя дома, в постели… Чтобы я все забыла, была в полном и счастливом неведении, чтобы не было этой грусти и этой непонятки…

А вот интересно, кто же стоит за этими возрождениями? Как-то раньше я об этом не задумывалась, сразу же смирилась с мыслью о смертях и о том, что это было на самом деле… Вот просто любопытно: кто же этот добродетель, что восстанавливает наши изуродованные тела и возвращает нас к жизни? И зачем он стирает нам память? Хотя нет, последний вопрос тут неуместен. Он стирает нам память, чтобы мы не мучили себя подобными кошмарами, чтобы мы не напоминали друг другу об этом… Очень предусмотрительно. И что самое главное, очень по-доброму. Остался только первый вопрос. Кто он такой? Может, ангел?

Клянусь, если я найду ответ и пойму, кто тот «доктор», я обязательно разберусь еще и в проклятии тысячи смертей, обрушившейся на город.

15.09.09. Хэппи-Долл, 16:35

Опять Шифти… Только-только оправилась от его слов, только-только включила свой телефон (хотела Билли-Догу написать, поскольку Интернет здесь совсем полетел и не работает), как тут мне приходит СМС-сообщение от него. И тут он мне такие гадости написал, не берусь цитировать. Видимо, этот мерзкий енот только и ждал случая, чтобы отправить мне такое… Боже, какое же это низкое существо! Гад! Урод! Гнида! Сгнившее душой, но каким-то образом еще функционирующее физиологически тело! (виднеются следы от когтей, часть страницы порвана)

Видимо, я зря надеялась на то, что Шифти ко мне еще придет и расскажет всю правду. Он просто гад. Теперь нет сомнений. И почему я решила, что тут скорее Лифти виноват? Он-то просто меня ненавидит, но он бы не стал даже писать мне из-за брезгливости, ссылаясь на то, что у него есть дела куда важнее любовных отношений. Шифти, ты… (слезы размывают последние слова, после чего надпись становится более четкой) Скотина. Конченый подонок. Ненавижу его.

Все. Завтра же (поскольку сегодня он наверняка уже вышел из школы и пошел грабить мирных жителей) с утра я найду его и выскажу ему в лицо все, что думаю. Хватит с меня издевательств! Если он хочет порвать со мной, наконец, то я ему помогу! Дам толчок в нужном направлении! Довольно!!!

====== Глава 25. Игра в маньяка ======

Лифти был бодр и весел. Еще бы: ему удалось во второй раз унизить и оскорбить Кэтти-Блэк, возлюбленную Шифти. Причем как оскорбить! Как последнюю дуру, которая не догоняет, что ее на самом деле не любили никогда. Енот без шляпы буквально смаковал тот момент, когда кошка, наконец, поняв, что вся эта любовь была пустой, ненастоящей, и что Ворюга якобы просто игрался с ее чувствами, как раньше с Гигглс и Петунией, придет и порвет со старшим братом. «Хе, вот будет умора, – подумал он, вдыхая свежий утренний воздух из окна и готовя себе кофе, пока брат спал. – Он будет пытаться оправдаться, а она ему будет втюхивать всякие истерические фразочки, и, в конце концов, влепит ему хорошую пощечину. Вот тогда-то мы и вернемся к своей прежней жизни, о да».

На самом-то деле Хитрюга и не подозревал, что эта ревность, переросшая в искреннее желание разорвать всякие отношения между Шифти и Кэтти-Блэк – не что иное как старания неких потусторонних сил. По правде говоря, енот без шляпы не испытывал ни разу подобных чувств. Такого, что сейчас он делал, он бы в жизни брату не пожелал, даже если на кону будет его собственная жизнь, или же какая-нибудь очень дорогостоящая вещь. Потому что, несмотря на свою «профессию», Лифти прекрасно понимал цену жизни собственного брата, и потому он чаще старался помочь ему (в отличие от Ворюги). Да, он мог приревновать, позавидовать, попытаться отнять какую-нибудь золотую безделушку, даже подраться за бумажник мог. Но чтобы вот так вот подло поссорить Шифти с его возлюбленной – такого бы он не сделал. Как говорится, тут Хитрюге промыли мозги.

Но сейчас енот без шляпы даже не думал об этом. Он пил кофе и любовался утренней природой. И потихонечку посмеивался над Шифти, который, ворча, просыпался, подчищал свою шляпу и приводил себя в порядок. Порой младший близнец подкидывал остроты, на что в ответ брат ничего не отвечал и лишь угрюмо смотрел на Лифти. Его глаза, бывшие некогда изумрудного цвета, теперь были болотными. Это уж была верная примета – Ворюга был очень зол (так же, как и крыжовниковый цвет у Хитрюги), и сейчас он не был настроен на душевный разговор. Взгляд как будто говорил: «Попробуешь рот разинуть – убью!». Так что енот без шляпы попросту наблюдал за близнецом и тихо посмеивался.

– Ну что, готов к школе? – спросил он с ухмылкой, когда Шифти собрался. – Уроки все приготовил?

– Заткнись! – буркнул старший в ответ.

– Кстати, а что же тебе сказал Хэнди вчера? – прищурился младший, не унимаясь.

– Не твое дело.

– А все-таки? Хотя нет, дай-ка угадаю: ты и ему проболтался, что ты влюбился, да?

– Какое тебе дело?! – вскрикнул Ворюга. – Тебя мой разговор с учителем не касается! Ни коим боком! Ты и так мне жизнь всю попортил, обидев Кэтти-Блэк! Из-за тебя теперь я не могу с ней поговорить!

– Я же тебе сказал, я только начал эту игру, – ухмыльнулся Хитрюга. – И я ее буду продолжать до тех пор, пока ты не сдашься.

– Ага, щас. Держи карман шире, не раньше, чем курица в моем доме чихнет!

– Ого, даже так, – засмеялся младший близнец. – Когда курица чихнет… Ладно, братец, значит, ты не сдашься? Ну и ладно. Тебе же потом хуже будет.

Старший брат сжал кулаки и стиснул зубы, из последних сил удерживая свой гнев. Ему сейчас очень захотелось схватить Лифти за голову и как следует ударить об стенку, чтобы у того глаза буквально вылетели из глазниц, челюсть раскрошилась, а затылок треснул, как яйцо, освобождая путь во внешнюю среду его мозгам и крови. Самое интересное, что такая вот мысль о жестоком избиении собственного братца сейчас вообще не пугала Шифти, наоборот, радовала и как-то успокаивала. «Вот клянусь, – подумал он про себя. – Если он сегодня что-нибудь опять учудит, чтобы еще сильнее обидеть Кэтти – я его убью прямо на глазах. И тут уже не помогут ни разговоры с Хэнди, ни тот факт, что он – мой брат».

Он тут вспомнил тот самый момент, когда бобер-калека позвал енота в шляпе в свой кабинет. Вспомнил, как он с прескверным настроением остался в кабинете математики, ожидая, что Умейка сейчас ему выдаст. Но тогда случился совершенно неожиданный для него разговор о его поведении, а также о том, что же происходит между братьями. Хэнди отметил еноту также, что он сам, как и другие учителя, уже давно заметил, что с Ворюгой что-то не то. Потому что тот изменился почти до неузнаваемости, но при этом не потерял свою основную черту характера – грубость. Старшему близнецу пришлось наврать с три короба, что ему просто написал дядюшка с запада, сказал, что умирает, вот он и переживает, чего не скажешь о младшем брате, который дядю ненавидел.

В общем, кое-как выкрутившись тогда и на этот раз сохранив свою тайну влюбленности (не хватало еще, чтобы о его чувствах знал весь Хэппи-Долл) вчера, Шифти сегодня пошел с Лифти в школу, одновременно оценивая магазины и ларьки, которые могли бы быть ограблены в этот день. А также прикидывал в уме, какие жители меньше остальных страдали от набегов, чтобы можно было нанести визит. Так он остановился на Кроте. Но тут его передернуло. Мол вообще считался среди жителей Хэппи-Долла самым мрачным и загадочным жителем, даже страшнее Флиппи. Тот хоть общался, когда не был Берсерком, а вот этот фиолетовый слепец… Еще чего доброго что-нибудь пойдет не так.

Рассуждая таким образом, енот в шляпе не заметил, как оказался уже в школе, в кабинете по ОБЖ. Флиппи еще стоял на своем посту охранника, так что весь класс галдел и гудел, общаясь друг с другом и перекидываясь письмами-самолетиками. Хитрюга уже обхаживал одноклассников, подчищая у них карманы и всячески подкалывая их. Его самодовольная ухмылка бесила Ворюгу. Он едва держался, чтобы не наорать на брата. К счастью, его спас вовремя пришедший Прапор, который быстро угомонил ребят. Урок начался.

Тузи сидел на уроке биологии. Конечно, материал про опыление Пасленовых он уже знал, поскольку сам когда-то занимался дополнительно именно этим семейством растений. Поэтому ему было сейчас дико скучно. Не зная, чем себя занять, бобренок посмотрел по сторонам. Каддлс, сидевший на задней парте, в наглую играл в приставку, полностью наплевав на Лампи и на его методику обучения. Гигглс что-то шептала Флейки, отчего та тихонечко хихикала. А Натти все пытался сдуть у Сниффлса его конспекты, но муравьед, несмотря на то, что дружил с бельчонком, не давал, шепотом намекая сладкоежке, что тот должен сам учиться, в конце концов. На что тот начинал оправдываться, что синдром саванта у него только в шашках, а вот в учебе он – полный швах.

В общем, в классе не было ничего интересного. Зубастик вздохнул и взглянул в окно. Там тоже было невесело. Облака сгустились, вот-вот должен был пролиться дождь, как и было обещано синоптиками. Осень потихоньку отвоевывала у лета право повисеть над Хэппи-Доллом. Вот уже деревья почти полностью пожелтели, превращая лесопарки в дивные покрывала, похожие на коврик для пикника. Одна маленькая птичка, по виду – воробушек присел на подоконнике и посмотрел на фиолетового бобренка своими пуговками-глазками. Он словно говорил: «Что, учишься? Ну, учись, учись, хе-хе». Тузи даже улыбнулся, глядя на этого наглого воробья, который начал себе выискивать корм.

Тут он заметил, что по тропинке к школе кто-то идет. Приглядевшись, Зубастик понял, что это Кэтти-Блэк. Он обрадовался, полагая, что девушка просто так решила зайти в учебное заведение, чтобы с кем-нибудь поболтать и избавиться от скуки. Но потом он приметил, что шаг у кошки был широкий, уверенный, как у Флиппи, когда тот разозлен. Да и лицо ее, если присмотреться, было раздраженным. Тузи не мог видеть, но из глаз гостьи текли слезы. «Интересно, что это с ней? – подумал он. – По какому поводу она пришла сюда? Может, случилось что-то плохое? Эх, жаль, я не могу выйти из класса…». Он стал с нетерпением ждать конца урока. Но шло время, а звонок все не звучал и не звучал. Словно нарочно трепал нервы отличнику учебы.

Но наконец, биология закончилась. Бобренок буквально пулей выбежал из класса и во всю прыть помчался на поиски Кэтти-Блэк. Но куда бы он ни подался, нигде ее не было видно. Ни у подсобки охранника, ни в столовой, ни на спортивной площадке, там, под деревом. Словно кошка куда-то провалилась сквозь землю или же, передумав, ушла обратно. Поняв, что зря он так разволновался, Зубастик уже хотел пойти на урок географии, как тут он услышал шум у кабинета литературы. Там уже собралась толпа из «Б» класса и учителя, также подтягивались ребята из «А» класса. Очевидно, там происходило нечто-либо интересное (как например, драка), либо что-то нежелательное и напрягающее. Подойдя поближе, Тузи услышал знакомый женский голос:

– Вот как ты мог так со мной поступить? Я-то думала, что я тебе действительно нравлюсь, даже начала думать, что ты мне тоже симпатичен… Но ты взял и написал мне это!

– Тихо, тихо, – успокаивал другой голос. – На нас же смотрят…

– Мне плевать! Пусть все знают, какой ты подонок и низкое существо! Чтобы знали, что ты – полный гад! Пусть узнают, чтобы тебе же стыдно было!

– Пожалуйста, успокойся, я все объясню…

– Не нужно ничего мне объяснять! Ты и так уже достаточно мне объяснял! Ты наговорил слишком многое! Ты слишком много сделал! И знаешь, я по-настоящему поверила, что ты меня действительно любишь и дорожишь любовью. Но ты просто гад! Ты просто ждал, когда я окончательно поверю во всю эту амурную чушь! И выждал момент, когда я от тебя уже не ждала каких-либо гадостей… Урод! Скотина!

Бобренок с некоторым трудом протиснулся сквозь толпу. То, что он увидел, его удивило: Кэтти-Блэк, буквально дрожащая от ярости, орала на енота в шляпе. Тот же в свою очередь пристыженно опустил глаза, покраснел как вареный рак, головной убор его сдвинулся на лицо. Вор пытался успокоить девушку и что-то ей объяснить, но та его не слушала абсолютно. Она ругалась благим матом, совершенно не стесняясь зрителей. И чем больше она наносила оскорблений, тем больше сжимался Шифти. Он даже начал отступать, понимая, что он бессилен тут что-либо сделать, а поддержать его никто не собирался.

– Куда ты идешь? – воскликнул Кэтти, видя намерение последнего. – Что, испугался? Не хочешь свидетелей? Стой! Чего же ты боишься? Ты же не боялся, когда ты прямо сказал предыдущим девушкам, что ты их не любишь? Что же теперь? Ты же вор, грабитель и мошенник! Скажи уже, наконец, что ты и меня никогда не любил, а просто игрался с моими чувствами! Скажи! Урод… Подонок…

Кошка тут перестала кричать, видимо, кончилась энергия. Злоба и обида, конечно, никуда не делись, просто все, что уже можно было выплеснуть, она уже выплеснула. Осталась лишь какая-то эмоциональная пустота. Девушка пустыми глазами смотрела на своего бывшего возлюбленного. Енот в шляпе понял, что уже все. И сколько он ни будет пытаться уладить конфликт, ему уже не удастся вернуть ту любовь, которую он всеми силами пытался защитить. А Кэтти, всхлипнув, опустила голову и ушла. Толпа расступилась, уступая ей дорогу, после чего сомкнулась и гневно посмотрела на старшего близнеца. Никто не кричал, никто ничего не говорил. Все просто тяжело смотрели на Шифти, давя его немым укором. «Вот и все, – подумал Ворюга. – Пропала моя голова… И печень тоже. Теперь положение может спасти только чудо… Хотя какое чудо может быть в нашем мире? Лучше уж напиться, да так, чтоб никогда не протрезветь!».

– Чего вы на меня все уставились? – грубо крикнул он на школьников. – Что, никогда не видели ссоры парня с девушкой? Приперлись тут, смотрят, как на цирковое представление.

– Ты просто мразь, – сказала Гигглс. – Как ты вообще мог с ней так поступить? Ты же ее унизил!

– А с чего вы так решили? – ехидно начал енот.

– Потому она сама же тебе все и выкрикнула в лицо! – вступилась Петуния. – Да, конечно, я и раньше знала, что ты очень плох, но чтобы настолько… Ты просто гад, урод, даже, не побоюсь этого слова, ублюдок!

– Точно! – поддакнул Каддлс. – Мало того, что ты у нас со своим братом деньги воруешь, да еще и всякие бракованные товары продаешь, так еще ты и девушку обижаешь! И таким мерзким образом!

– На себя посмотри, петушок! – рявкнул на кролика старший близнец. – Сам хорош, сам же ее и оскорбил в тот самый день, когда она в первый раз сюда пришла! Так что заткнись и не возникай!

Лапочка покраснел, но напор свой он не убавил. Наоборот, после таких слов на бедного енота толпа стала надвигаться, вот-вот грозила раздавить. А Шифти все стоял на своем месте и лишь сильнее сжимался, стараясь сдержать свой гнев. Он видел, что среди учеников не было его младшего брата. Хотя нет, вот он, в самом краю. Специально там обосновался, чтобы не попасться под горячую руку своего близнеца. «Вот погоди у меня, – думал Ворюга. – Как только все успокоятся и отпустят меня, вот как только я освобожусь – тогда тебе точно крышка! Каюк, кранты – в общем, все. Ты труп!».

Тузи, как и Лифти, тоже стоял в сторонке. Только причина этому была совсем другой. Зубастик был фактически единственным, кто знал настоящую причину сей ссоры. И он видел, что сейчас происходило с несчастным енотом в шляпе. Ему вдруг стало жалко этого вора, едва взглянув на его красное от стыда лицо. И потому бобренок сейчас рассуждал, стоит ли ему вмешаться или же оставить все как есть. На одной чаше весов была Кэтти-Блэк. Кошка была симпатична многим жителям, она была многим интересна, все стремились с ней подружиться. Да и она сама, как было несколько раз подмечено, была не против общения. И сейчас, когда она была расстроена, нужно было ее успокоить и уладить конфликт. На другой чаше был Шифти. Вор, обманщик, грабитель на пару со своим братом. Тот, который еще в конце августа исполосовал его лицо скальпелем, ограбил и выкинул на улицу, словно мешок с мусором. Постоянно обкрадывает мирных жителей, а также продает этим же жителям всякую ерунду, по которой помойка плачет. Так что глядя на него, можно было и пройти мимо, сославшись на то, что так Ворюге и надо, нечего было играть на чувствах девушки.

Но Зубастик-то знал все прекрасно. Знал то, чего не знали другие. И поэтому он сделал выбор вопреки логике. «В конце концов, – решил он. – Все мы достойны счастья на земле. Все мы заслуживаем любви. Все мы имеем права любить и быть любимым. Чем Шифти хуже?». Он растолкал толпу, уже зажавшую енота в шляпе в угол, расставил руки, отпихивая недовольных от жертвы давки и закричал:

– Ребята, остановитесь! Хватит!

– А ты чего за него заступаешься, а? – возмущенно воскликнул Каддлс. – Ты что, с ним заодно?

– Вот именно, хрюк! – поддакнул Траффлс. – Он же тебе недавно все лицо изрезал! И грабил тебя больше, чем всех нас!

– В конце концов, – вступила Лэмми. – Он оскорбил девушку! А такого не прощают!

– Он ни в чем не виноват!!! – заорал Зубастик так, что сам удивился, насколько громким он может быть.

Все в толпе замолкли. Даже кролик, который яростнее других нападал на Шифти, и тот прижал уши к лицу и как-то сжался. Все расступились. Ученики и учителя очень странно посмотрели на отличника учебы. Тот же, не обращая на это внимания, посмотрел на енота. Ворюга поправлял свою шляпу и тоже удивленно смотрел на своего внезапного защитника. Со стороны он выглядел обыкновенно-рассерженным и грубым, но Тузи вдруг почувствовал, что вор буквально мысленно благодарил его и засыпал всякими добрыми словами. Кивнув головой в знак того, что принимает эту мысленную благодарность, Зубастик развернулся обратно к толпе. Все ждали его слов. Отличник вздохнул и сказал уже нормальным тоном:

– Ребята, пожалуйста, выслушайте. Если не Шифти, то хотя бы меня. Вы ведь мне больше верите, да? – никто не ответил. – Ладно, не важно. В общем, да. Ворюга действительно влюбился в Кэтти-Блэк…

– Пф, да, так мы и поверили, – надменно прервала Гигглс.

– Он же вор и обманщик, – поддакнул Натти. – Хи-хи, он и тебя обманывал.

– Будете перебивать, – резко начал Тузи. – Я сам с вами перестану общаться и стану таким же, как и Шифти.

– Ладно, забей, – вступил, наконец, енот в шляпе. – Вся эта перепалка не стоит и протухшего яйца. Спасибо, что не дал растерзать меня толпе. Я уж сам как-нибудь во всем…

Но он не успел договорить. В этот самый момент послышался женский визг из другого конца коридора. Все обернулись на крик. Однако ничего не увидели. А когда до ушей учеников и учителей донесся звон металла и знакомый всем до боли маниакальный смех, все ринулись туда. Впереди всех бежали Тузи и Шифти, у которых сердца бились неистово, бешено посылая кровь в мозги и распространяя адреналин.

Когда все добежали, то они увидели Флиппи. Тот впал в состояние Берсерка. Правда, было непонятно почему, но потом Зубастик с ужасом понял, что это он виноват. Это он своим неимоверно громким голосом и приказным тоном свел с ума ветерана. А медведь уже заломил Кэтти-Блэк руку за спину и приготовился перерезать ей горло. Но увидев, что он тут не один, кровожадно улыбнулся, огляделся, прикидывая обстановку, связал кошке руки и ноги, запихнул ей в рот кляп из старой тряпки, надел ей на голову мешок и потащил в подсобку. Ученики смотрели на все это, однако не решались сделать ни единого движения. А Прапор, грубо, словно какую-то вещь, бросив пленницу и заперев комнатенку, вновь посмотрел на пришедшую толпу.

– Смотрите, кто пришел, – прохрипел он, надвигаясь на зрителей. – Что, пришли за вашей ненаглядной Кэтти-Блэк? Хе, уже поздно. Она у меня в руках, и теперь у меня есть прекрасная возможность размяться перед моей игрой…

– Флиппи, – тут из толпы вышел Сэверз, который, казалось, вообще не боялся разъяренного медведя. – Прошу тебя, остановись. Прекрати, пока не поздно!

– Или что, щенок? Ты меня оглушишь как в прошлый раз?

– Придется.

– Хе-хе, ты все-таки дурак. Сегодня у меня есть все козыри. В том числе и для тебя кое-что найдется!

С этими словами он вытащил из-за пазухи светло-зеленый драгоценный камень любительской огранки. Этот камень был чем-то похож на желудь. От него исходил странный свет и какие-то волны. Ворюга с ужасом узнал этот камень – Крипторех. Ведь именно с помощью Криптореха он два года назад вместе с братом избил Сплендида до полусмерти, приковав потом к фонарю. Тут он вспомнил последние слова Берсерка. «Если этот камень – козырь для учителя Сэверза, – подумал он. – То это значит… Это значит, что Сэверз – Сплендид?!».

Но додумать свою мысль ему не удалось. Во всяком случае, он тут же убедился в своей догадке. Потому что в этот самый момент учитель языков и литературы скорчился от боли, схватился за живот, встал на колени и сдавленно простонал. А потом его вырвало прямо на пол. Ученики вскричали от испуга и хотели было сбежать через окна и двери наружу, но как оказалось, Флиппи был сегодня подготовлен действительно ко всему. Потому что стекла окон были бронированными, а двери – запертыми на ключ, некоторые из них были даже заколочены. Было только непонятно, когда ветеран успел все это сделать. Но сейчас никто не задумывался над этим. Всех охватила паника. Звери разбежались кто куда, кто один, а кто с другом. Остались только Сэверз, корчившийся на полу в луже собственной блевотины, Флиппи, наблюдавший за этим, и Шифти. Прапор поднял голову и посмотрел на енота в шляпе.

– А ты что же не убегаешь? – спросил он томным голосом. – Ведь игра началась. Я вожу, а ты должен убегать. Считаю до пяти, не могу до десяти. Раз, два, три, четыре, пять…

Но старшего близнеца тут же как ветром сдуло. Берсерк засмеялся и посмотрел на летягу. Тот уже кашлял кровью, но все время пытался подняться. Однако силы его покидали. Крипторех, как и два года назад, исправно высасывал силы из супергероя. Медведь наклонился над летягой, взял его за шкирку на груди и притянул к себе. Посмотрел в льдисто-синие глаза. Сплендид (чего уж тут скрывать, все и так понятно) тоже глядел в ярко-желтые глаза маньяка, пытаясь найти там хоть какою-нибудь надежду на то, что ему все-таки удастся усмирить ветерана. Но там ничего, кроме ярости и безумия, не было.

– Что, тяжко без сил своих? – тихо прошептал Флиппи в ухо Великолепному. – Уже не так, как раньше? Теперь я всесилен, а ты – лишь жалкий летяга.

– Оставь… – прохрипел сквозь кровавый кашель герой. – Оставь… Кэтти-Блэк… В покое… Убирайся… Из школы…

– Хм, предложение весьма заманчиво, но я, пожалуй, откажусь. Кстати, тебе когда-нибудь доводилось носить шарф из собственных кишок?

С этими словами Берсерк разрезал Сплендиду живот, достал оттуда тонкий кишечник и с довольно деловитым видом обмотал вокруг шеи жертвы. Тот стонал, хрипел и пытался хоть как-то сопротивляться. Но Крипторех помимо того, что вытягивал остаток сил, покрывал раны гноем и гнилью. «Все как два года назад, – подумал летяга. – Только вот теперь мне никто не поможет… Но я должен исполнить свой долг!». Он попытался воспользоваться ледяным дыханием, но Флиппи, видимо, предвидел это, а потому сильно стянул кишечник жертвы на его же шее, начиная душить. Герой засипел, забил кулаками по рукам ветерана, пытаясь освободиться. Но через минуту он уже увидел перед своими глазами черные точки и цветные кружки. А потом, спустя еще пять минут Сплендид обмяк. Глаза его закатились, руки безвольно опустились, а сердце прекратило свою бешеную борьбу за жизнь, в последний раз ударив.