Текст книги "Тайна Хэппи-Долла: Чернила (СИ)"

Автор книги: KroccovepMan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 50 страниц)

Потому что Кэтти не спала. Она сидела на своей койке, обхватив руками укрытые пледом коленки. Она смотрела куда-то вперед себя, видимо, на окно в противоположной стене, выходившее в какой-то другой коридор. Из груди девушки доносились слабые, едва слышимые стоны и всхлипы, хотя сама пациентка не плакала. Хвост ее то и дело махал то в одну, то в другую сторону, как бы живя отдельно от своей хозяйки. Кошка не обратила внимания на ночного визитера, лишь ухо ее слабо дернулось и повернулось в сторону енота, словно ожидая от него каких-либо слов.

Ворюга встал, как вкопанный и залюбовался видом Кэти-Блэк. Она была так же прекрасна, как и при остальных встречах. Особенно сейчас, когда пациентка свернулась и поджала коленки, она казалась такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что сделай любое неосторожное движение – и она разобьется на тысячи осколков. Енота в шляпе так и тянуло подойти, обнять и прижать к себе это тельце, чувствовать трепетание маленького женского сердечка и ощущать на себе мурлыкание девушки. А если бы кто-то посягнул на ее жизнь, да и вообще на нее саму, он бы достал свой револьвер и стал бы защищать эту кошку ото всех без разбора.

Такое неловкое молчание продолжалось с минуту. Шифти все никак не мог понять, заметила ли Кэтти-Блэк его появление, или же она очень сильно погрузилась в свои мысли. Чтобы проверить это, он стал тихо и медленно приближаться к пациентке, стараясь вообще не шуметь. Добравшись до койки, он аккуратно сел рядышком так, чтобы было незаметно. Кошка не двигалась. Она все вздыхала и тихо-тихо мяукала, смотря впереди себя. Енот хотел было положить ей руку на плечо, но сдержался. Тут он вспомнил, что в его шляпе лежит тот самый мешочек конфет, что он набрал еще со вчерашнего дня. Конечно, было удивительно, как Лифти до сих пор это не обнаружил, но сейчас старшему близнецу это было очень даже на руку. Достав конфеты, Ворюга положил его на столик. Тут он услышал громкий вздох, и Кэтти, наконец, тихо спросила:

– Почему ты пришел?

– В смысле? – переспросил енот, но кошка снова замолчала, погрузившись в свои мысли. – Ну, я как бы просто так пришел…

Снова повисло неловкое молчание. Старший близнец, не зная, чем бы занять себя, осмотрел палату. Она была не такая просторная, как лаборатория, которую он видел накануне. Койка стояла почти у самой стены. Рядом с ней располагались капельницы (они сейчас были бесполезны, их использовали на случай большой кровопотери пациента, чего не наблюдалось у кошки) и маленький столик, уставленный всякими подарками. Подарков было несколько: лебедь, сделанный из воздушного шарика (очевидно, это было от Мима), несколько маленьких военных трофеев-побрякушек (а это, пожалуй, от Флиппи), автомобильный дезодорант в виде пряничного человечка (от Петунии) и нетронутая шоколадка с письмом в качестве вложения. Шифти сразу узнал этот подарок.

– Вижу, тебе шоколад дарят? – спросил он у кошки.

– Да. Дарят, – тихо ответила та.

– Так почему же ты не ешь? Неужели он тебе не понравился? – с некоторой грустью продолжал Ворюга.

– Наоборот, – Кэтти-Блэк пожала плечами. – Просто я не хочу его есть сразу. К тому же остальные сладости я отдала Натти.

– Этому бельчонку, что ли? Точно отдала, а не он отнял?

– Да, – пациентка постепенно возвращалась в реальность. – Сначала он, конечно, без спроса начал есть, но потом я сама ему отдала. Попросила лишь твою не трогать.

– Как ты поняла, что это я тебе подарил?

– По письму.

– А как ты догадалась, что это я тебе писал?

– По подписи. Знаешь, я не хочу тебя обидеть, – чуть громче сказала девушка. – Но ты не умеешь шифроваться. Тебе еще повезло, что только я поняла, кто отправитель.

– Да, это точно, – Шифти слегка покраснел. – Я не умею шифроваться. Вот как не мог в детстве, так и сейчас я в этом деле полный лопух. Я вообще раньше думал не подписываться, понимаешь, но потом…

– Я поняла.

И снова молчание. Разговор явно не клеился. Ворюга это прекрасно понимал. Ему очень хотелось поговорить с кошкой по душам, но в то же время он видел, что сама Кэтти не была настроена на разговор. Вопрос был только один – почему? Что же такое произошло с этой несчастной девушкой, что она совсем замкнулась и утратила свою социальную мобильность? Не найдя ответа на свой вопрос, енот в шляпе от скуки достал свой маленький фонарик, который ему когда-то брат подарил на день рождения, и стал попеременно включать то обычный свет, то лазер. На стене напротив возникали поочередно белый круг, а потом красная точка. Это немного отвлекло вора от мрачных мыслей и от той неловкости, что возникала между ним и кошкой.

Тут старший близнец почувствовал, как что-то рядом с ним шевельнулось. Он удивленно посмотрел в ту сторону, не переставая переключать режимы фонарика. Кэтти-Блэк как-то странно оживилась. Она смотрела в ту точку, куда попадал красный свет от лазера, обычный свет ее не интересовал. Взгляд был слегка хищнический. Хвост энергично завилял, похлестывая хозяйку по бокам. Девушка приняла позу львицы, готовящейся к нападению. Она пристально следила за красной точкой. Из ее груди до енота донесся тихий рык, сливавшийся с мурлыканием. «Вот те на! – подумал Шифти. – Неужели она любит играть с лазерной указкой?». При таких мыслях он перевел точку поближе к койке.

Кошка не заставила себя долго ждать. Едва указка приблизилась к ней, она выгнулась и спрыгнула с койки, как гепард, ловя руками точку. При этом движения ее были естественны, точны и быстры, словно она всю жизнь провела среди кошачьих хищников, как Тарзан. Ворюга снова перевел лазер, теперь уже чуть дальше. Кэтти-Блэк, начисто позабыв о том, что она не одна, на всех своих четырех конечностях прыгнула за точкой. Положив передние лапки на нее, она была немного удивлена, что проклятая красная фигуленька каким-то странным образом перескочила на пальцы. Подняв руки, она хотела было приблизить их к глазам, чтобы рассмотреть точку, но та снова оказалась на полу. Пациентка, как-то по-детски снова удивившись, снова встала на позицию готовящегося хищника и стала пристально следить за указкой.

Шифти это позабавило. И тут он для себя неожиданно понял, что хоть Кэтти-Блэк и взрослая, его ровесница, и ведет себя так же, в душе же она еще совсем ребенок. Запуганное, забитое, слабое, беззащитное, и что самое главное, одинокое дитя, которому постоянно нужна поддержка и защита, даже если сама кошка этого не хочет. «Интересно, – подумал Ворюга. – Кем же были ее родители, если в итоге она выросла такой? Грустной, печальной…». И где-то тут он понял еще одну вещь: именно поэтому-то он и полюбил Кэтти и стремился все время быть с ней. Не за ту естественную красоту, которой она обладала, хотя это тоже имело место быть, а прежде всего за ту слабость и беззащитность, которую кошка тщетно пыталась скрыть ото всех в виде привычной депрессии и тоски. А еще за то, что с ней он мог быть наиболее откровенным.

Решив немного порадовать Кэтти, енот в шляпе стал играть с ней в эту случайную игру. Он водил лазерной указкой по всей палате, а девушка гонялась за точкой, поминутно мяукая и ловко перескакивая с места на место, как пантера. Ей было определенно весело, она ловила неожиданную «игрушку» с азартом ребенка. Глаза ее горели, движения были очень быстрыми, словно она их заранее просчитывала. Через несколько минут из ее груди начал доноситься слабый смех, постепенно усиливающийся. Кошка радостно смеялась, словно дитя, с которым играют в прятки или в догонялки, она совершенно позабыла о том, что еще совсем недавно ей проводили сложнейшую операцию, которая могла окончиться летальным исходом, что ей снились кошмары и так далее. Она была увлечена. Вот точка, перебравшись на стену, теперь дразнила ее, потому что Кэтти не могла достать своей рукой до цели. А потом указка резко перескочила на пол, у самых ног охотницы. Девушка нагнулась, чтобы поймать ее, но она вдруг исчезла. Пациентка приподнялась и недоуменно посмотрела по сторонам.

Тут к ней кто-то подошел сзади, и через секунду кошка очутилась в чьих-то сильных руках. Ее слегка приподняли над полом и закружили, словно в танце. А пальцы схватившего гостя стали тем временем щекотать кошку в бока. От этого Кэтти-Блэк едва не завизжала, засмеялась еще громче и стала извиваться в руках Ворюги, пытаясь вырваться.

– Пусти! – сказала она, смеясь. – Пусти, пусти, пусти! Я боюсь щекотки, хватит! А-ха-ха-ха, хватит! Пусти меня, пусти!

– Вот уж не пущу, хе! – с веселым задором ответил Шифти. – Теперь-то уж точно не отпущу!

Пляска продолжалась. Енот в шляпе довольно крепко держал девушку, крутясь на месте и щекоча кошку. Та же все извивалась, вырывалась, но поняв, что просто так она не отделается, решила перейти к другому способу. Она стала изворачиваться, пытаясь достать до старшего близнеца своими руками. Но тот оказался на редкость проворным. И вот тогда Кэтти изловчилась, схватила его шляпу и подняла высоко над его головой, дразняще помахивая ею как приманкой.

– Эй! – весело воскликнул Шифти. – Отдай мою шляпу!

– А ты отними! – сказала кошка. – Попробуй, попробуй, ты же можешь!

Ворюга вытянул одну руку вверх, все так же прижимая пациентку к себе другой рукой. Завязалась небольшая шуточная потасовка. Они кружились оба, первый пытался вернуть свой головной убор, а вторая не давала этого сделать. Таким образом, они докружились до того, что не заметили койки и, споткнувшись, бухнулись на нее, Шифти оказался внизу, под Кэтти-Блэк. Они засмеялись еще сильнее. Кошка безвольно опустила руку со шляпой, и Ворюга тут же завладел головным убором, с некоторым трудом нацепляя ее на себя. Потом он положил кошку рядом с собой и прижал ее к себе так крепко, как только мог, словно мягкую игрушку. Девушка не сопротивлялась. Она все еще смеялась. Ее тонкие ручонки обвились вокруг туловища енота, а холодный носик стал тереться ему в грудь.

Так они и лежали вместе. Смеяться они перестали, но веселое настроение никуда не делось. Спать обоим уже точно не хотелось, они просто лежали на койке, обнявшись и мурлыча. Кэтти-Блэк была на седьмом небе от счастья. Еще ни разу за всю ее жизнь ей не было так весело и так легко, как сейчас. Она терлась к Шифти и обнимала его. Он ей казался теперь кем-то родным, близким, как мать. Ей захотелось остановить этот момент, чтобы он длился целую вечность, чтобы она могла всегда вот так вот лежать и обнимать близкое ей существо.

Но тут злодейка-память подкинула ей среди всех приятных чувств тот самый страшный сон, начинавшийся очень хорошо: сон о вишневом саде. Сразу же перед глазами предстал агрессивный Флиппи. Она перестала улыбаться. «Может быть, все эти страшные сны – знак свыше? – подумала она. – Может, что-то всевышнее пытается сказать мне, что мне не нужно связывать с этим вором жизнь?». Все хорошее настроение как ветром сдуло. Она оттолкнула от себя Ворюгу, села и отодвинулась от гостя.

– Ты чего? – спросил удивленный енот в шляпе, тоже приподнимаясь.

– Ничего, – ответила Кэтти-Блэк. – Просто… Нам не нужно быть настолько близко. И я тогда глупо поступила, увлекшись игрой.

– Но разве тебе не было весело?

– Да, было. Спасибо большое за это, но… Но ты должен уйти, – с этими словами кошка встала, подошла к двери и открыла ее. – Иди. Тебя, наверное, уже твой брат заждался.

– Так, – протянул Шифти, вставая с койки. – Я чего-то не понял. Ты мне это сейчас серьезно говоришь? Я должен уйти?

– Да. Должен.

– Скажите-ка на милость, почему это?

– Потому что, – девушка заговорила резко. – Нам нельзя встречаться так часто. К тому же ты не должен ко мне постоянно приходить. Тем более в столь позднее время, когда все нормальные жители спят.

– Ну, ты-то у нас не спишь, – старший близнец ухмыльнулся, поправляя свою шляпу.

– Не важно! Не ищи больше встреч со мной, понял? – кошка постепенно переходила на крик. – Не надо всех этих попыток порвать со мной или сделать мне что-нибудь приятное. Если ты очень хочешь порвать со мной – скажи, и я сама это сделаю! Хотя я сама очень не хочу каких-либо романтических отношений.

– Почему?

– Мы не созданы друг для друга! Ты же и сам это прекрасно видишь, но как ты можешь этого не понимать? Поэтому, пожалуйста, прекрати со мной встречаться. Давай просто останемся друзьями. Тем более у тебя тут проблемы появились из-за меня. Ты сейчас просто уйди. Оставь меня одну.

– Хе, и не подумаю.

Ворюга надвинул свою шляпу на глаза и стал медленно приближаться к Кэтти-Блэк. Ей не понравился взгляд своего гостя, но она все так же твердо стояла у двери, надеясь на то, что енот, в конце концов, послушает ее и уйдет восвояси. Но нет: Шифти шел именно к ней. Медленно, отмеряя каждый шаг, словно хищник, крадущийся за своей добычей. Его взгляд гипнотизировал кошку, она опустила руку с ручки двери и стала так же медленно пятиться назад. Ее сердце застучало сильнее, ею постепенно овладевал какой-то страх перед енотом.

– Не подходи ко мне, – дрогнувшим голосом сказала она. – Остановись.

– С чего это вдруг? – тихо спросил вор. – И почему ты вдруг решила, что мы не созданы друг для друга?

– Потому что я знаю: ты не любишь меня. Ты просто влюбился, а это разные вещи.

– Разве?

– Да.

– Докажи.

– Не бывает такого, чтобы с первого взгляда можно было чувствовать то, что чувствует твой возлюбленный, – уверенно говорила девушка, пятясь назад. – Такого, повторяюсь, не бывает! И вообще, любви с первого взгляда не бывает! Бывает влюбленность, страсть – но не любовь!

– Уверена в этом? – Шифти подошел совсем близко к Кэтти-Блэк.

– Абсолютно, – уже неуверенным тоном ответила та. – Во всяком случае, этому есть множество подтверждений.

– Не в моем случае, – с этими словами Ворюга прижал кошку к стене, опершись руками об кафель так, что руки зажимали пациентку с обеих сторон.

– Что ты делаешь? – с испугом спросила девушка, забившись и попытавшись высвободиться. – Сейчас же отойди от меня!

– А то что? – ухмыльнулся енот.

– Я буду кричать! Я разбужу весь персонал!

– Так кричи. Если ты меня действительно не любишь – зови на помощь. Это у тебя должно легко получиться. Пусть меня выпроводят, тебе ведь будет все равно. Кричи.

Кэтти-Блэк посмотрела в лицо гостю. И тут же поняла, что не сможет выполнить свое обещание. Енот ее поймал. Не только физически, но и психологически. Она по-глупому попалась в его сети, совершив, как ей казалось, дурацкую ошибку. И теперь она смотрела в его изумрудно-зеленые глаза, полные уверенности и, можно сказать, даже нахальства. Она чувствовала его дыхание, биение сердца, такое же уверенное, как и его взгляд. Ворюга тоже смотрел в лунные глаза кошки, наполнявшиеся отчего-то слезами. Он ждал. Хоть и выглядел он уверено, на самом деле он боялся, что она, опомнившись, действительно начнет кричать. Но прошла минута, две, а девушка молчала. Енот в шляпе ухмыльнулся, положил руку ей на щеку и прошептал:

– Почему же ты не кричишь? Ведь это так просто, если ты не любишь. Или же скажешь, что она все-таки существует, любовь с первого взгляда?

Кошка не ответила. Она вздрогнула, когда его грубоватые тонкие пальцы коснулись ее кожи на лице и стали слабо трепать шерстку бакенбард. Рука оказалась теплой и очень приятной на ощупь. Кэтти с удивлением осознала, что ей нравилось это прикосновение. Она повернула голову и уперлась носом в ладонь Ворюги, вдыхая запах денег (она еще изумилась, что деньги в самом деле пахнут), антиквариата и чего-то сладкого (наверняка всего краденого). И запах ей, как ни странно, тоже понравился. Она обмякла, отошла чуть-чуть от стены и снова очутилась в объятиях енота. На этот раз он сжимал нежно и осторожно, словно хрустальную вазу. Рука его перешла от щеки в серые волосы кошки. Пальцы его водили по прядям, словно расчесывая их.

Они стояли долго. Обнимаясь, как и минуту назад, но уже без всякой веселости. Вместо этого у них обоих внутри тихо росло и расцветало чувство, доселе не знакомое ни ему, ни ей. И оно постепенно овладевало ими обоими, делая их тела ватными и безвольными. Енот и кошка, продолжая прижиматься друг к другу, уселись на койку. Шифти посадил Кэтти-Блэк себе на колени, так что ее голова стала вровень с его. Девушка опустила голову парню на плечо.

– Скажи мне, – прошептала она ему прямо в ухо. – Что ты со мной делаешь?

– У меня к тебе такой же вопрос, – тем же шепотом ответил Ворюга. – Что ты со мной сделала? Ведь до тебя я не был так… Взволнован. Взбудоражен.

– А я раньше никогда не смеялась. Никогда не испытывала светлых чувств. Ровно до того момента, как я увидела тебя.

– Значит у нас это взаимно.

– Возможно. Однако как это комично.

– Не знаю. Наверное.

Кошка замолчала. Енот продолжал ее гладить. Теперь он окончательно понял, что влюбился. Бесповоротно и безвозвратно. Кэтти была для него идеальной второй половинкой, как он думал. Она хоть и хрупкая, но все же могла постоять за себя, что она и показала минуту назад, хоть сама же потом остановилась в своем намерении выпроводить Ворюгу. Ее шерстка была удивительно мягкой, да и сама она была почти такой же. А еще в его объятиях она как будто сжималась, уменьшалась, позволяя полностью прижать к себе свое тельце. Казалось бы, еще совсем чуть-чуть, и она превратится в маленького мяукающего котенка, которого грех будет не обнять и не приласкать.

При таких мыслях енот не заметил, как Кэтти уснула. Он лишь услышал ее тихое сопение. Посмотрев на девушку, он увидел совсем близко ее личико. Оно было столь же красивым, как и вся она. Кругленькое, мягкое, не тронутое косметикой. Черты лица пусть и были не идеальными, как у какой-нибудь модели или звезды, но по-своему привлекательными и сочетанными. Маленький розовый носик, смешно дергавшийся при любом прикосновении Шифти, маленькие «вампирские» клычки, слегка вылезавшие из-под губ (а не передние резцы, как у многих здешних жителей), бакенбарды на щечках, скрывавшие начало усиков, растрепанные и некрашеные ресницы, тонкие, нетронутые ничем брови, полузакрытые веки, трепетавшие от малейшей тряски и легкого шумка. Ее серые непослушные волосы падали ей на личико, и сколько Ворюга ни пытался их отвести, они возвращались на свои прежние позиции. Ушки слабо двигались в сторону любого шороха. Можно было подумать, что пациентка очень чутко спит и готова проснуться при любом малейшем беспокойстве.

Шифти аккуратно перехватил тельце, просунув одну руку под шею, а другую – под колени кошки, встал, перевернулся и очень осторожно уложил ее на койку, предварительно раскрыв плед. Но тут случилась маленькая заминка: Кэтти чуточку простонала и, не просыпаясь, обхватила своими руками шею енота, словно не желая с ним расставаться. Ворюга тут умиленно вздохнул и потерся своей щекой об щеку кошки. Но, тем не менее, он положил ее на матрас, аккуратно высвободился из объятий и укрыл девушку одеялом. Пациентка, оказавшись одна, слабо задвигала руками, производя вялые хватательные движения, словно ища старшего близнеца и желая вернуть его. Тут енот совсем потерялся. Он постоял, не зная, что делать, а потом сделал неожиданную для себя вещь: наклонился к ее лицу и коснулся своими губами ее. Потом он встал, поправил свою шляпу, поискал у себя в пожитках маленькую плюшевую мышку (которую он когда-то украл из какого-то зоомагазина), вложил в руки спящей и ушел, тихо закрыв за собой дверь.

Кэтти-Блэк на секунду приоткрыла глаза, сразу же сообразила, что осталась одна, привстала на локте и посмотрела туда, куда ушел ее ночной визитер. На губах чувствовался поцелуй, а в ее правой руке обнаружился игрушечный мышонок. Прижав игрушку к себе, кошка, вздохнув, уснула с самыми светлыми мыслями.

Приехав домой, Шифти тихо припарковал грузовик в гараж, на этот раз позаботившись о тихом и бесшумном открытии двери. Как только машина оказалась на своем законном месте, енот сразу же едва ли не на цыпочках вошел в дом через гаражный вход. Во всех комнатах было темно, и Ворюга облегченно вздохнул – значит, Лифти еще спит. Тут в животе енота в шляпе сильно заурчало. «Надо же, – подумал он. – Всего-то ничего в больнице посидел, а уже успел проголодаться как волк». Он решил немного перекусить и уж только потом лечь спать.

Тихо прокравшись мимо спальной комнаты, где предположительно находился Хитрюга, старший близнец проник на кухню. Хорошо, что окно вело на ту сторону улицы, откуда светила Луна, так что в помещении было достаточно светло. Вор без труда отыскал холодильник, открыл его и стал выбирать из всей еды то, что могло бы заморить червячка до утра. Выбор был богат: яблоки, бананы, прочие фрукты; сэндвичи, хот-доги и прочие закуски, требовавшие разогрева; шоколадки, батончики и другие сладости. В качестве напитков холодильник предлагал простую воду, соки, содовую газировку и даже пиво с прочими алкогольными напитками.

Выбрать себе ночную закуску Шифти не удалось. Потому что в этот самый момент свет включился и послышался негромкий, но раздраженный сигнальный кашель. От неожиданности Ворюга едва не снес дверцу ни в чем не повинного холодильника. Он резко развернулся и увидел своего младшего брата. Тот стоял, опершись о косяк двери, потирая глаза и пристально глядя на него.

– Чего уставился? – грубо начал енот в шляпе, продолжив поиски еды.

– Да так, ничего, – ответил Лифти. – Просто подумал: а чего это ты проснулся? К тому же почему ты одет?

– Уезжал я кое-куда.

– Да? И куда же?

– Не твое дело.

– Уж не в больницу ли? – Хитрюга хитро сощурился. – Уж не к кошке ли, а?

– Вовсе нет! – Ворюга резко повернулся, достав себе газировку и батончик и закрывая морозилку. – Не в больницу я ехал. Что я там, по-твоему, забыл?

– А вот твое красное лицо говорит об обратном, – ухмыльнулся енот без шляпы. – Ты был там. И не надо отпираться.

– Как ты это докажешь?

– Я видел, куда ты помчался на нашем грузовике. Я же не дурак, я знаю все дороги, ведущие от нашего дома, вдоль и поперек. В конце концов, мы оба с тобой досконально изучили Хэппи-Долл и оба знаем все тайные ходы и переулки, где мы могли бы прятаться от погони. Вот и сейчас знание дорог мне пригодилось.

– А я ведь мог и кружным путем поехать. Прямо по траве, – старший близнец попытался схитрить и выкрутиться, но и тут не получилось.

– Тогда бы наш грузовик был бы грязным. Я ведь ждал, когда ты приедешь, смотрел в окно. В общем, братец мой, я теперь все понял и убедился в своих подозрениях. Ты влюбился. Я не знаю, что же привлекло тебя в этой шельме, что ты в ней нашел, но одно я тебе скажу точно – это был твой последний заезд. И последняя встреча с кошкой.

– Я не понял, – начал бычиться Шифти. – Это ты что имеешь в виду?

– А то, что, во-первых, ты проиграл пари, которое мы с тобой заключили позавчера. То есть ты теперь мой раб на две недели. Готовься, это будут тяжелые деньки для тебя, – с этими словами младший близнец захихикал. – А во-вторых, я теперь буду всегда рядом с тобой. Не отпущу тебя ни на шаг, даже после прекращения твоего рабства. И если я еще раз увижу намеки или порывы на свидание с этой девкой, то я ручаюсь, я устраню эту дурь. Не важно, как, главное, что ее больше не будет.

– Все? – Ворюга скрестил руки на груди. – Ты мне все сказал?

– Достаточно.

– А вот теперь, братец, слушай меня, – енот в шляпе стал серьезным и очень резким. – Я расторгаю наш с тобой договор. Никаким твоим рабом я не буду ни две недели, ни день, ни одну минуту, хоть режь и бей меня. Это раз. Два – вот только попробуй тронуть Кэтти-Блэк хоть одним пальцем. Только попробуй. Только попытайся ее обидеть или оскорбить – я тебя просто урою. В землю живьем закопаю, предварительно избив тебя, как боксер грушу. Не лезь в наши с ней отношения. Тебя они не касаются. Если тебя это коробит – проходи мимо и не трепи нервы ни себе, ни мне, ни этой девушке. Понял? – Шифти схватил брата на воротник пижамы и приблизил к себе. – Я спрашиваю, ты меня понял?!

– Понял, понял я, – слегка струхнув, ответил Лифти.

– Вот и отлично. Все. Спокойной ночи.

Ворюга, доев батончик и допив газировку, вышел вон из кухни, оставив Хитрюгу одного наедине со своими мыслями. Младший же близнец остался стоять. Он в буквальном смысле опешил от произошедшего. Еще ни разу его брат так не менялся. И это не нравилось еноту без шляпы. Конечно, он и сам иногда мечтал о девушке, но никогда не увлекался подобными мыслями. С Шифти же был совсем другой случай. Лифти очень обидело заявление старшего брата и его угроза, если тот что-нибудь сделает с кошкой. «Это она во всем виновата, – подумал он. – Как только она появилась, так у нас с братом все отношения полетели в пух и прах! Ненавижу ее! Ведьма она, шельма, зараза, которую нужно сжечь!». И вот в этот момент в его голове родился план. Он ухмыльнулся, потер руки и прошептал:

– Хе, ну мы еще посмотрим, кто кого.

– Восьмое сентября две тысячи девятого года. Три трупа, один свидетель смерти. Начинаю перепись погибших.

– Первая жертва: Петуния. Умерла от удара мощного электрического тока. Причиной возникновения этого тока является попадание фена в ванну, доверху наполненной водой.

– Вторая жертва: Хэнди. Погиб по причине черепно-мозговой травмы. Упал на стройке с очень большой высоты, примерно с десяти метров. Косвенный виновник смерти: Лампи.

– Третья жертва: Мол. Умер от падения в открытый канализационный люк. Вообще, он погиб не сразу. Он очень удачно приземлился на ноги, но потом случилась утечка ядовитого газа, которая вызвала обильное кровоизлияние у слепца.

– Свидетель смерти: Лампи. Видел смерть Хэнди и, можно сказать, является косвенным виновником смерти последнего. Энцефалограмма показала «прорыв воспоминаний», вызванный шоком и сильным испугом.

– Заканчиваю перепись. Приступаю к операции, зачистке и коррекции.

====== Глава 19. Роза, враги и защитник ======

На следующий день Сниффлс выписал Кэтти-Блэк из больницы. Во-первых, он оценил ее состояние организма как удовлетворительное. Правда, он советовал еще полежать два-три дня, чтобы полностью реабилитироваться. Во-вторых, кошка сама попросила выпустить ее из больницы. Нельзя сказать, чтобы она совсем не хотела больше здесь оставаться, просто что-то тянуло ее из этого здания. Может быть, это самое непонятное чувство, которое она испытала вчера. Во всяком случае, она не могла этого точно знать. Лишь полагала, что ее и Шифти связывают довольно теплые отношения, вровень с теми, что связывали ее с Билли-Догом. Даже, пожалуй, более сильные.

– Ты уверена, что ты сможешь продержаться? – на всякий случай спросил ее Ботаник перед тем как выписать. – Смотри, ты, конечно, вполне здорова, но я бы тебя здесь еще подержал. Потому что тот случай с наркозом меня немного настораживает. Ты от преждевременной выписки можешь опять начать видеть галлюцинации.

– Я уверена. Выписывай. Я просто не хочу здесь больше оставаться.

– Ну как хочешь.

Так вот, выписавшись из больницы, Кэтти-Блэк, не говоря ничего никому, даже стараясь не попадаться никому на глаза, быстро поехала в общежитие. Ее что-то сильно беспокоило по пути домой. С каждым убывающим метром она волновалась все больше и больше. Это постепенно перешло в головные боли. А потом кошку стали мучить сильные мигрени и боли во всем теле. Пару раз из-за этого ей приходилось останавливаться и делать вынужденные передышки. В конце концов, где-то через час она добралась до своего номера.

Войдя внутрь, девушка поняла, что зря волновалась. Все было на своих местах, ничего не менялось. Похоже, Шифти каким-то образом уговорил своего брата пока не трогать ни мотоцикл, ни квартирку кошки. Или же Ворюга просто не напоминал Хитрюге о существовании такого объекта ограбления. Облегченно вздохнув, девушка прошла к себе в спальню. И там тоже все было на своих местах. Даже черно-зеленая роза, которая, как ни странно, не завяла, хотя вода в маленькой вазочке уже позеленела. Но как раз из-за этого в комнате было неимоверно душно и сильно пахло розой. От такого резкого запаха у бедной кошки снова закружилась голова. Она моментально перебежала на кухню, где воздух был чище и свежее. Отдышавшись там, Кэтти села за стол и задумчиво посмотрела в окно.

Там был довольно тихий и спокойный, если не идиллический пейзаж. Листья на деревьях пожелтели еще сильнее, образуя довольно замысловатый «плед», состоявший из красного, оранжевого, желтого и зеленого цветов. Где-то там, вдалеке, пели маленькие птички. Трели были звонкие, мелодичные, но очень печальные, словно пернатые соседи глубоко сожалели о том, что лето кончилось. На небе начали потихоньку собираться тучи, вот-вот должен был пойти дождь. Редкие машины мелькали около домов, в том числе недалеко от общежития. Все было тихо и спокойно, ничто, как говорится, не предвещало беды.

Кэтти-Блэк вздохнула. Ей в принципе этот пейзаж навевал какие-то странные, по большей части печальные чувства. И что самое удивительное: чуть ранее, ну, два-три дня назад кошка бы не удивилась этим чувствам, даже с удовольствием предалась бы им. Но сейчас они ей были в тягость, они постоянно тянули ее куда-то вниз, вглубь души. Цепочка с кулоном, висевшая на шее, начала давить ей на эту самую шею. Девушке стало очень тяжело дышать, она открыла окно и почти наполовину высунулась наружу. Но тут же увидев, на какой высоте она находится, она быстро залезла обратно, но окно таки не закрыла.

Кэтти почувствовала себя очень дурно. Она не понимала причину этого состояния. Голова раскалывалась и кружилась, перед глазами уже начало все плыть, в нос снова ударил запах этой несчастной розы. Кошка села вновь за стол, схватилась обеими руками за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя. Но мигрень не отступала. Страдальчески простонав, девушка встала и тяжелой походкой направилась к себе в комнату. Поскольку запах розы уже и без того беспокоил ее, то при входе в спальню он не усилился. Следовало бы открыть окно, но кошка этого не сделала. Слишком тяжело ей сейчас было ходить и вообще что-либо делать. Ее клонило ко сну неумолимо.

В конце концов, она без сил бухнулась в постель, даже не устраиваясь поудобнее – просто легла и уснула мертвецким сном.

Она открыла глаза. То, на чем она лежала, было холодным, жестким и немного скользким. Поскольку девушка лежала на животе, ее обзор был более чем невелик, и она не могла оценить обстановку и место, в которое она попала. С трудом поднявшись, Кэтти-Блэк села и осмотрелась. Но ничего толком она не увидела. Только гладкий и почему-то металлический пол. Вокруг – пустота. И лишь резкий запах розы наполнял эту пустоту. Кошка глубоко вдохнула, и голова у нее снова пошла кругом. Ей все меньше нравился этот запах, но деваться было некуда. Встав, она пошла неуверенным шагом в неизвестном ей направлении. Она надеялась куда-нибудь да прийти таким образом.