Текст книги "Тайна Хэппи-Долла: Чернила (СИ)"

Автор книги: KroccovepMan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 50 страниц)

– Я в реальном мире! И хватит так делать, – енот в шляпе отнял лицо и отвернулся.

– Ага, румянец-то появился, – улыбнулся младший близнец. – Все, хватит уже сопротивляться. Ты влюблен. В эту кошку. И не надо опять отнекиваться. Иначе почему ты побежал за этой шельмой, когда та, услышав оскорбления от Каддлса, убежала со школьной спортплощадки?

– По той же причине, что и Тузи с Расселом. Но они же не влюблены в нее. А значит, и я тоже.

– Но ведь потом, когда она приходила в школу, ты на нее заглядывался. А затем ты кинулся, как влюбленный придурок, спасать ее от взбешенного Флиппи, хотя сам мог потерять не только свой хвост, но и свою, черт возьми, шкуру!

– Знаешь, Сэверз тоже побежал спасать ее, и, между прочим, первый так поступил. Но он тоже не влюблен. В общем, так, – енот в шляпе встал со стула и протянул ошалелому Лифти веревку, потирая свои слегка затекшие запястья. – В следующий раз, если решишься на такой, можно сказать, «сурьезный» разговор, придумай лучше, как меня связать так, чтобы я не смог освободиться. И найди более весомые доказательства того, что я влюблен. Ведь я мог заглядываться на кошку совершенно по другим причинам. А вдруг я просто изучал ее на предмет ограбления или на предмет взятия в заложницы? Так что ты себя сейчас выставил просто дураком. Хорошо, что только при мне, а не при всех, иначе бы ты не отделался от толпы смеющихся тебе в спину одноклассников. Адьес, амиго!

– Подожди, мы не закончили! – Хитрюга крепко схватил брата за плечо. – Ладно, пусть. Ты не влюблен. Тогда докажи мне это! Или я, твой родной брат, или эта кошка, эта проклятая девушка!

Шифти встал как вкопанный. Впервые в жизни его брат ставил ему такие жесткие условия. Вообще, они много раз так ругались. И два года назад была примерно такая же ссора, а все из-за Сплендида, которого они тогда избили до полусмерти (не без помощи Криптореха), но потом их замучила совесть, и они его достаточно долго лечили. Однако и тогда при конфликте между братьями таких условий типа «Или я, или он» не было и в мыслях ни у одного из енотов. Но сейчас… Енот в шляпе ошалело посмотрел на младшего, словно пытаясь найти в его взгляде что-то такое, что дало бы ему понять: его слова были несерьезны, это была пустая угроза. Но мелкий брат смотрел абсолютно серьезно.

– Слышь, Лифти, – с некоторой опаской проговорил Ворюга. – Вот ты сейчас сам себя-то слышал? Ты сам-то понял, что ты только что сказал?

– Вполне, – ответил Хитрюга. – И я могу повторить: или я, или эта девушка. Выбор за тобой. Что, слабо доказать, что ты не влюблен? Или же ты все-таки подвержен болезни любви?

– Ничему я не подвержен! – вконец взбесившись, выкрикнул Шифти. – И я смогу тебе это доказать!

– Вот и отлично. Завтра же и проверим.

– Это как?

– А вот мы завтра с тобой вместе пойдем на большой куш. Вот там-то мы и узнаем обо всех твоих чувствах. Если то, что ты утверждаешь – правда, то мы с тобой уже вечером будем купаться в деньгах всех этих жителей-олухов. Если же нет, то я вынужден принять самые крайние меры. Идет? – и енот без шляпы протянул брату руку.

– Идет! – старший близнец даже с каким-то азартным задором пожал в ответ. – Но если ты мне проиграешь, то целую неделю потом будешь моим молчаливым рабом. Будешь выполнять все мои пожелания, едва ли не любой мой каприз.

– А если ты проиграешь, то ты будешь моим молчаливым рабом. Причем две недели. И я на двести процентов уверен, что я прав.

– Хе, мечтай дальше!

На следующий день рано утром братья уже подъезжали на своем грузовике к конфетному заводику. Там в принципе никакой охраны не было. Правильно, какому дураку может прийти в голову ограбить небольшой завод сладостей? Ради чего? Однако у братьев были свои планы на будущую добычу. Естественно, они не собирались ее полностью присваивать себе. Но они точно знали, кому они могли сплавить большую часть кондитерских изделий за приличную сумму. Поэтому грузовичок, успешно и тихо обогнув будку охранника, без труда проникла на территорию завода. Со стороны камер наблюдения приехавшая машина выглядела как очередной грузовик для погрузки готовых продуктов (братья заранее наклеили эмблему фабрики), поэтому никаких подозрений возникнуть не могло.

Припарковав грузовик ближе к аварийному выходу, Лифти и Шифти, переодевшись в типичных грузчиков, дабы уж совсем не вызывать подозрений, проникли через запасный выход на завод. Им пришлось постоять с минуту, чтобы привыкнуть к сильному сладкому запаху и к обилию цветов радуги на конфетах. Натти бы на фоне этого гигантского калейдоскопа просто слился бы. Полностью адаптировавшись в атмосфере заводика, близнецы присмотрелись к общему плану здания. В принципе, это место было идеальным для совершения преступления. Ну, может быть, и не совсем преступления, как думали братья. По их мнению, столько конфет, сколько они собирались утащить, начальство фабрики не заметит, и этот убыток не повлияет на их общий доход. Ну, а если и повлияет, то это будет только на руку, поскольку это даст им больше шансов заработать на кондитерско-мошенническом поприще. Полностью продумав свой план действий, близнецы кивнули друг другу и разошлись в разные стороны.

Ворюга пошел к цехам, производившим шоколадные конфеты и просто шоколадки с начинкой. Сначала он просто собирал свеженькие конфеты прямо в коробки, абсолютно не разбирая, в какой какая начинка. Но тут он увидел на одной из лент конфеты в виде сердечек. Из чистого любопытства попробовал одну такую. На язык тут же вылился еще не остывший вишневый сок. «Хм, а ничего так, – подумал он. – Вкусные, прям как тот самый плод. Интересно, а понравятся ли они Кэтти-Блэк?». Шифти огляделся, ища глазами своего брата. Убедившись, что Лифти его не увидит, енот в шляпе достал маленький мешочек бархатно-красного цвета, сгреб несколько конфет и положил их туда. Наполнив мешок до краев, старший близнец спрятал его у себя в шляпе, а потом стал дальше собирать конфеты с конвейеров в коробки.

Закончив наполнять, старший брат с большим трудом дотащил весь груз к запасному выходу. Он встал у двери и начал ждать Хитрюгу. Прошло полчаса, а он все не появлялся. Шифти уже начал понемногу волноваться. Он с тревогой посмотрел туда, куда по договоренности ушел Лифти. Не найдя его там взглядом, енот в шляпе решил самолично проверить брата. Без тени опаски оставив награбленное у входа, лишь спрятав его под вовремя подвернувшейся под руку парусиной, старший вор буквально побежал к цехам ирисок. И в принципе, если бы он пришел чуть позже, то так бы и не нашел своего братца.

Потому что енот без шляпы находился у машины-растяжителя ирисочной массы. Его руки накрепко завязли в этой массе, и Лифти никак не мог выкарабкаться. Он был словно в болоте: чем больше дергался, тем сильнее увязали его руки. Дернувшись в очередной раз, Хитрюга на этот раз случайно задел ногой кнопку активации машины. Послышалось гудение включаемого аппарата, засветились какие-то лампочки, и стержни растяжителя начали описывать свои восьмиобразные движения, затягивая за собой ирисочную массу. Енот без шляпы, заорав от страха и паники, задергался, но тщетно – машина была, естественно, сильнее него и постепенно утягивала за собой незадачливого воришку. Еще бы чуть-чуть, и он бы просто утонул в ирисках, а потом бы его перерезало на мелкие-мелкие кусочки.

К счастью для Лифти, Шифти подоспел вовремя. Схватив своего брата за туловище, енот в шляпе с трудом, но вытянул его из массы. Оба близнеца, не удержав равновесие, рухнули на пол, Ворюга оказался придавленным Хитрюгой. Отдышавшись, они встали. Руки у енота без шляпы были все в ирисочной еще не затвердевшей массе, так что ему пришлось вылизывать и выгрызать ее. В конце концов, младший брат буквально весь стал липким.

– Вот на кой-черт ты вообще полез туда? – спросил старший. – Ты что, совсем дурак, а?

– Не спрашивай, блин, – огрызнулся Лифти. – Я просто думал загрести немного этой массы.

– А куда ты ее положить собрался?

– В пластиковую банку. Несколько таких банок.

– Дурак.

– Сам такой! Вот ты попробуй для начала вот эту хрень руками взять, а потом говори!

– Знаешь, я бы вообще на твоем месте поступил бы по-другому: тут с другой стороны конвейера, куда отправляют эту массу, выезжают уже готовые, но тепленькие и мягкие ириски. Их можно с легкостью смять, по нескольку штук вместе. Это гораздо проще, чем лезть в эту дурацкую машину на свой же страх и риск.

– Знаешь что, пошел-ка ты… – Хитрюга понял, что его брат был прав, но не желая признавать свою глупость, лишь махнул рукой: – Давай дальше уже! Ты набрал свою часть добычи?

– Давно уже. Потому-то я пришел к тебе.

– Что? Заждался?

– Ага, а еще и соскучиться успел, – съехидничал Ворюга.

Еще немного поругавшись и попререкавшись, братья взяли весь свой груз и через запасной выход отнесли к припаркованному грузовику. Там они загрузили машину, хлопнули задней дверью и уже хотели было уехать восвояси, как вдруг заметили впереди, прямо у них на дороге Крота. Тот что-то проверял. Он сидел в будке охранника и смотрел своими слепыми глазами на мониторы. Можно было, конечно, проехать мимо, но тот факт, что Мол был слепым, еще не означало, что он бы не заметил несанкционированного проникновения на территорию и не узнал бы в мнимых грузчиках братьев-близнецов.

– Слушай, может, убьем его? – предложил Лифти, доставая свой револьвер и заряжая его.

– Ты дебил, что ли? – едва ли не испуганно проговорил Шифти. – А вдруг кто услышит выстрел? Тогда за нами точно погонятся!

– Да кто может нас услышать?

– Мало ли кто, кто-нибудь из местных рабочих фабрики.

– Серьезно? Не гонишь?

– А как ты думаешь, тут все на полной автоматике? Не, тут же есть контроллеры, которые проверяют качество и количество, они везде имеются. Лучше уж просто усыпим охранника.

– Как ты собираешься это сделать?

– Разве забыл? – енот в шляпе даже засмеялся. – У нас же есть хлороформ. Старое доброе средство.

– Знаешь, я бы больше доверился бейсбольной бите. Проще говоря, крепкому дрыну. Ладно уж, давай сюда свой хлороформ. Сейчас усыпим.

Крот все сидел на своем месте и предельно внимательно «смотрел» на мониторы камер наблюдения. Конечно, он не мог слышать разговора братьев, ибо камеры не обладали функцией звукозаписи. Поэтому через минуту кто-то схватил его за шею, резко наклонил назад, и Мол, не успев понять, что происходит, вдохнул что-то сильно пахнущее и обмяк на руках неизвестного. Шифти осторожно уложил охранника на землю у будки, твердо отказавшись от намерения Лифти связать спящего. Устранив эту досадную помеху, братья уже без какой-либо опаски выехали за пределы фабрики, тихонько посмеиваясь над теми олухами, что вскоре обнаружат недобор продукции. Сладости немного грохотали в грузовом отсеке.

Подъехав к переулку, выходившему на самую оживленную улицу городка, Ворюга с ехидством посмотрел на енота без шляпы. Тот заметил взгляд и непонимающе спросил:

– Чего? Что ты на меня так смотришь?

– Я просто хотел узнать, доказал ли я тебе свою не-влюбленность, – с наигранным равнодушием ответил старший близнец.

– То, что мы хорошо поработали в первую половину дня, еще ничего не доказывает, – сказал Хитрюга. – Еще неизвестно, как все повернется. Вдруг эта кошка появится из-за угла, и ты все забудешь, к ней кинешься?

– Знаешь, вообще, этого произойти не может, я тебе это точно говорю.

– Да? И почему ты так уверен, могу ли я узнать?

– Потому что Кэтти увезли в больницу всего два дня назад. Ее руки были сильно повреждены, их нельзя за два дня привести в полный порядок. Как минимум неделя пройдет, прежде чем она снова объявится на улицах Хэппи-Долла.

– Неделю, говоришь? – енот без шляпы хитро сощурил глаза, потирая подбородок.

– Ну да. Я так думаю, во всяком случае, – ответил старший брат. – А что? Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Да так просто, —, но тут Лифти слукавил, на самом деле он внутри торжествовал, ведь если по предположению Шифти кошки неделю не будет в городе, то Ворюга успеет ее разлюбить и стать прежним. – О, глянь, Натти идет! Эй, Натти!

Бельчонок обернулся на зов. Увидев братьев, он сначала хотел было дать деру, но увидев и учуяв конфеты в их грузовике, остановился, задумался, и, в конце концов, страсть к конфетам взяла верх над голосом разума. Через минуту Сладкоежка уже тащил за собой большой мешок, наполненный всякими коробочками, контейнерами и прочими упаковками с конфетами. Короче, он унес все, что награбили еноты, а они сами, получив огромную сумму денег, сели в грузовик и поехали дальше по своим воровским делам.

Таким образом, они смогли провести успешную операцию по взлому еще одного из тайных сейфов Диско-Бира (на самом деле у этого медведя было очень много хранилищ денег в разных точках городка и не только в пределах Хэппи-Долла). Потом они немного обчистили дом Папаши, а заодно наведались в гости в небольшое ателье, украли оттуда парочку не очень хорошо сшитых платьев и продали их за удвоенную сумму Гигглс и Петунии. Девушки купили бракованные наряды почти без тени подозрения, поскольку платья внешне выглядели очень красиво, а Лифти с Шифти были загримированы так, что, так сказать, мама родная бы их не узнала.

Уже вечером братья сидели у себя дома и делили добычу. Конечно, вся их дележка в основном состояла из споров и потасовок, кому какая доля должна достаться. В конце концов, заработав приличные синяки и едва не выбив зубы, Ворюга решил уступить большую часть награбленного младшему брату. Тот слегка удивился такому благородству, но лишь плечами пожал и с жадностью стал пересчитывать деньги, которые ему достались. Енот в шляпе с какой-то мимолетной тоской посмотрел на Хитрюгу, а затем, упрятав свою часть в мешок и в сейф, пошел умываться. За весь день он ужасно вымотался, и единственного, чего ему сейчас хотелось по-настоящему – лечь спать и забыться.

Пока он чистил зубы, в голове проносились разные воспоминания: эта нелепая сцена с машиной-растяжителем, афера с Натти, ограбление банка, мошенничество с платьями… Тут он вспомнил сцену из вчерашнего вечера. И вновь он услышал те самые роковые слова: «Или я, или эта девушка!». Ему стало как-то не по себе. Перед глазами Шифти всплыл образ Кэтти-Блэк – неказистый, ничем не примечательный, но вместе с тем и прекрасный. Он вспомнил тот инцидент, произошедший в пятницу, и тут его сердце защемило от какого-то странного чувства жалости. «Интересно, как она там? – подумал Ворюга. – Может быть… А чего это я о ней все думаю? Действительно, что я в ней нашел? Обычная кошка, такая же, как и все бабы. Плаксивая чересчур, как Флейки, такую даже в заложницы стыдно брать». Сразу же сердце отпустило. Облегченно вздохнув, енот в шляпе прополоскал рот, вымыл лицо и вышел из ванны, переодеваться в ночную рубашку.

– Что так долго? – спросил он у Лифти, когда тот вернулся. – Утонул, что ли?

– Если бы, – буркнул младший близнец. – Что-то у нас раковина засорилась, надо бы сантехника позвать.

– Думаешь, он нам поможет? – хмыкнул Шифти. – А вдруг он нас сдаст копам?

– Не сдаст. Мы ему заплатим. А если будет порываться сделать это – то мы его устраним. А вот как – будешь уже решать ты. Ты же у нас садист, – с этими словами Хитрюга слегка пихнул в бок Ворюгу.

– Иди ты нахрен, – улыбнулся в ответ старший енот. – Ладно, спи давай.

Братья разлеглись по своим кроватям, и уже через минуту в комнате звучал тихий храп и сопение.

Во вторник еноты проснулись достаточно рано, без лишних разговоров умылись, оделись, позавтракали и с грустным выражением лица школьников, которых заставили учиться в праздники, поехали в школу. Получив на входе строгий выговор от Флиппи за прогул в понедельник, братья молча поплелись вместе со своими одноклассниками на первый урок. Вообще, у них имелся один план по очередной школьной афере, которую они собирались провернуть на большой перемене, поэтому они, немного повеселев, стали с нетерпением ждать этой перемены.

Но в то же время у Шифти снова начались чувственные терзания. А возникли они, едва старший близнец увидел Прапора на своем посту. Перед его глазами живо всплыла та самая сцена, когда он побежал спасать кошку и сам едва не погиб от руки Берсерка. Хорошо, что Сэверз вовремя подоспел. И снова всплыл образ израненной кошки без сознания. Сердце опять защемило от жалости, да так, что Ворюга не выдержал и попросился выйти у Лампи на минуту с урока. Все равно он ничего нового на уроке химии он не узнал бы, так что он мог немного прогуляться с чистой, если можно так сказать, совестью.

Выйдя из кабинета, енот в шляпе уверенно пошел по коридору, не особо задаваясь мыслью, куда он вообще собрался идти-то. Ему было все равно. Ему сейчас хотелось проветриться, отвлечься от мыслей и избавиться от этой непонятной тоски по Кэтти-Блэк. «В конце-то концов, – думал он. – Не могу же я вечно плестись за нею, словно пес какой-нибудь. Тем более она наверняка не стала бы связывать свою жизнь с таким, как я, да и я сам не хочу накладывать на себя какую-либо ответственность…».

Додумать дальше свою мысль ему не удалось, так как в этот момент он наткнулся на Сэверза. Тот резко схватил Ворюгу за плечо и остановил его. Старший близнец с раздражением посмотрел в его льдисто-синие глаза, словно спрашивая: «Чего Вам от меня нужно?!».

– Ты куда направляешься, молодой енот? – спросил, между тем, учитель. – Почему ты прогуливаешь урок?

– Я ничего не прогуливаю, – огрызнулся Шифти. – Я как раз возвращаюсь. Пустите.

– Тогда зачем ты выходил вообще? – с ноткой удивления поинтересовался летяга.

– Не хочу показаться грубым, но Вам какое дело? Может, просто так. Проветриться решил. А может, я заначку прятал. В любом случае, я еще раз извиняюсь, Вас это не касается.

– Подожди, – Сэверз снова схватил енота за плечо. – Ты же знаешь, я очень не люблю, когда от меня что-либо скрывают. Скажи, зачем ты выходил? Какая у тебя была на это причина?

– Я не собираюсь Вам ничего рассказывать.

– Что у вас тут происходит, друзья? – послышался голос Рассела.

– О, круто, только его здесь не хватало, – проворчал енот в шляпе, освобождая свое плечо.

– Рассел, Шифти опять уроки прогуливает, – деловитым тоном начал учитель языка и литературы. – Причем намеренно, прямо у нас под носом. Видимо, он мало получил от Флиппи. К тому же он отказывается рассказывать причины своего отклоняющегося поведения.

– Так-с, приятель, – выдра пристально посмотрел на ученика. – Похоже, тебе придется пройти в мой кабинет.

– Я никуда с вами не пойду. Мне на урок надо, дайте мне пройти, – Ворюга грубовато прошел между учителями в сторону кабинета химии, одновременно ворча себе под нос: – И здесь мне покоя не дают. Позавчера – брат, а сегодня еще и эти, блин, олухи… Когда же я наконец избавлюсь от этой гадкой особы?!

– Что за особа, позволь узнать? – поинтересовался Рассел.

– А? Что? – Шифти удивленно повернулся на голос, но потом брякнул: – Вас это не касается, это сугубо мое личное дело.

– А почему у тебя тогда румянец на щеках появился? – в разговор снова вступил Сэверз.

Енот в шляпе не выдержал. Чувства, до того просто боровшиеся друг с другом и особо не тревожившие своего хозяина, теперь разгорелись и вступили в самое настоящее побоище за право обладания всем организмом. Мозгом на данный момент управляла упертость и нежелание признать очевидное. А вот сердцем завладела та самая страсть любви, которая бывает у самого настоящего влюбленного. И вот сейчас, когда старший брат услышал вопрос, сердечное чувство на краткий миг перехватило управление эмоциями, и енот воскликнул в гневе:

– Какое Вам дело?! Что вы ко мне пристали? Хотите услышать всю правду? Тогда вот вам вся правда: я влюблен! Причем не как это обычно бывает, полюбил – разлюбил, я влюбился по-настоящему! Вы хотите спросить, в кого же?! Я вам скажу, еще как скажу: в Кэтти-Блэк! В эту черную кошку! И влюбился-то я в нее уже давно, еще раньше, чем вы ее увидели! А когда я узнал, что ее упекли в больницу, я потерял всякий покой! Все время думаю о ней, переживаю, очень хочу с ней снова увидеться! И, кстати, тогда, под вишней, где меня Вы, учитель Рассел, застукали, я почти признался ей в своих чувствах! И если бы не вы, мы бы так и сидели под тем деревом, может, даже свидание бы устроили! Ой… – только тут поняв, что он только что наговорил, Шифти зажал себе рот, но было уже поздно.

Учителя смотрели на него уже совсем другим взглядом. Не тем строгим, как учитель на провинившегося ученика, а как-то по-другому. Удивленно, понимающе и даже сочувствующе. Молчание продолжалось с минуту. А потом Ворюга, оправившись и откашлявшись, каким-то странным тоном попросил:

– Никому ни слова. Иначе меня попросту засмеют.

– Почему ты..?

– Да потому! – снова крикнул Шифти, все больше раздражаясь. – Как вы себе представляете любовь между мной и кошкой? Никак? А представьте себе, что начнется, если об этом узнают все остальные! Я ж теперь не смогу вообще никому на глаза показываться!

– Ладно, ладно, успокойся, – Сэверз примиряюще поднял руки. – Мы сохраним это в тайне. Кстати, я хочу тебе сказать, я ее посещал в больнице.

– И что? – сразу же забеспокоился Ворюга.

– Ее как раз увозили на операцию на руки, думаю, уже все сделали, но просто не выписали. Можешь, конечно, посетить ее, проверить, спросить как дела.

– Нет. Я, пожалуй, подожду ее выписки, – с этими словами енот в шляпе снова хотел было уйти обратно в кабинет, но Рассел его остановил.

– Подожди, приятель. Позволь мне дать тебе один совет: не затягивай с чувствами. Иначе ты так и будешь постоянно разрываться. Лучше уж сделай шаг и реши для себя твердо, любишь ли ты ее на самом деле или нет. Но я очень надеюсь, что ты ее на самом деле любишь.

– Хе, я тоже, – ухмыльнулся старший близнец.

Постояв еще с минуту, троица, так и не закончив разговор банальными «Я пошел» или «До свидания», разошлась по своим делам: Сэверз – в кабинет литературы и языка, Рассел – в канцелярию, а Шифти – в свой класс.

Тем же вечером еноты снова делили между собой деньги, полученные путем аферы, проведенной в школе. Тогда они еще раз продали оставшиеся сладости Натти, чему тот был несказанно рад, а затем и некоторые украшения девушкам всей школы. Даже Флейки не смогла удержаться и приобрела некоторые побрякушки. В общем, добыча была не менее богатой, как и во вчерашний день. Лифти был очень доволен. Он уже перестал подозревать своего брата во влюбленности, даже сказал об этом старшему близнецу, и теперь он мог вздохнуть свободно – все будет как прежде. Они снова будут воровать и грабить, и никто не будет их отвлекать. Они снова будут укрываться от погони, от летяги, переживать заново эти приключения и выходить сухим из воды. В общем, все будет так, как и всегда.

Сам же Ворюга так не думал. Его очень всколыхнуло событие, произошедшее с ним на уроке в школе. Ведь он же тогда сам себе признался, что влюбился по самые уши и шляпу. И теперь он снова испытывал чувственную дилемму, на этот раз на полном серьезе: или брат, или девушка.

На одной чаше весов была привычная ему жизнь вора и грабителя, мошенника и обманщика. Сколько раз он с братом проводил всякие операции по быстрому обогащению. Он даже плохо помнил, когда у него, собственно, началась эта воровская карьера – у него складывалось такое ощущение, что он занимался этим всегда. Он вспомнил, как они много раз попадали в передряги, но находчивость и изворотливость старшего не раз спасали их от тюрьмы и даже от Сплендида с его постоянным порывом совершить правосудие. Воспоминания были и приятными, но теперь еще и отягчающими. Появилось нечто вроде чувства совести сродни тому самому, что и два года назад, когда Лифти и Шифти избили до полусмерти супергероя. В общем, это была его постоянная жизнь, то, чем он зарабатывал себе на еду и на прочие средства к существованию.

На другой же чаше была Кэтти-Блэк и ее очарование. На самом деле Ворюга с некоторых пор мечтал завести себе постоянную подругу, спутницу жизни. Непонятно только, по каким причинам. Возможно, еноту в шляпе было просто завидно смотреть на Флиппи и на Флейки, которая бегала за ветераном хвостиком. Или на эти слащавые пары в лице Петунии с Хэнди и Каддлса с Гигглс. А может быть, у него просто начался такой период, когда гормоны неистово бьют по организму, требуя немедленного удовлетворения. И вот эта мечта о второй половинке взяла и осуществилась в лице черно-рыже-белошерстной кошки. И в принципе, тут нужно было радоваться, потирать руки. Но что-то удерживало Шифти от моментального признания в любви. Казалось, он не верил, что все, что с ним сейчас происходило – абсолютная правда.

Помучившись так почти весь вечер, старший брат, в конце концов, не выдержал. Он вспомнил совет Рассела и понял, что, в принципе, этот выдра-пират прав. Нельзя было дальше тянуть с чувствами, иначе они его полностью «съедят» и растерзают, оставив место лишь пустой телесной оболочке, эмоционально выгоревшей. Он твердо решил поехать к кошке в больницу. Причем ночью, тогда, когда никто его не застанет врасплох. Дождавшись, когда енот без шляпы крепко уснет, он встал, переоделся, надел шляпу и очень тихо выбрался наружу. Грузовик стоял в гараже, и его нужно было открыть. Возникла определенная трудность – ворота были плохо смазаны и при открытии производили приличный шум. Но, подумав немного, Шифти махнул рукой и открыл гараж. Сел в грузовик, завел мотор и с визгом рванул в сторону больницы.

В мыслях его сейчас вертелось только одно: «Надо навестить ее. Надо посмотреть на нее. И решить, наконец, люблю я ее, или же нет». Он даже не обратил внимания на то, что Хитрюга от шума проснулся, выглянул в окно и видел бегство старшего близнеца. Ему было не до свидетелей. С этого момента он твердо для себя решил разрешать свои проблемы по ситуации, по мере их возникновения.

А сейчас его первостепенной задачей была Кэтти-Блэк.

====== Глава 18. Ночной визитер ======

Подъехав к зданию больницы, Шифти резко затормозил, из-за чего послышался громкий визг резины об асфальт. Енот в шляпе припарковал грузовик у служебных входов там, где не висели камеры наблюдения. Ему было не с руки, чтобы кто-то за ним еще наблюдал. А когда он полностью остановился, то, облокотившись на сидение, задумался. Он смотрел на здание и прикидывал в уме, разумно ли было его нынешнее действие. Стоило ли ему так по-глупому выезжать из дому, тем более ночью, втайне от своего брата. Но при единой мысли о Лифти в голове Ворюги вновь и вновь проплывала фраза: «Или я, или эта девушка». В конце концов, окончательно решившись, енот в шляпе вылез из машины, надвинул свой головной убор на глаза и зашел внутрь больницы через служебный вход.

Как он и предполагал, сигнализацию с этой стороны здания никто не ставил. Правильно, кому может прийти в голову проникать внутрь травмпункта с черного хода? Ведь все настоящие воры и грабители, как и во всех книжках, пролезают через парадный. Чтобы пошуметь, привлечь полицию и устроить авантюру чистой воды. Но Шифти, понятное дело, был не тем бездумным книжным аферистом. Он вместе с братом был лишь скромным грабителем и мошенником, скромно проникающим в разные здания с неожиданных сторон и по-тихому обчищавшим мирных жителей без лишнего пафоса.

Успокоив себя подобными мыслями, Ворюга стал буквально на ощупь искать путь в ту палату, где лежала Кэтти-Блэк. Это было крайне трудно, поскольку помимо приоткрытой двери ничего не освещало коридор. Даже окна были очень плотно зашторены, не было ни одной лампочки, ни одного банального ночника. Шифти выставил руки вперед, а потом решив, что таким образом идти все равно будет сложнее, коснулся рукой стены и пошел вдоль нее, полагаясь на то, что он рано или поздно наткнется на дверь в палату. «Черт, вот Кроту-то хорошо! – с некоторой завистью думал он. – Он по жизни слепой, ему что день, что ночь, все едино! И как он умудряется ориентироваться без своих иллюминаторов?».

Долго так он бродил, пытаясь отыскать ту самую комнату, где находилась его цель. Но сколько он ни шел – все безуспешно. Глаза, конечно, уже понемногу привыкли к темноте, и енот уже мог отличать некоторые общие детали обстановки, по которым он определял, в какую комнату он попал на этот раз. Но ему все не везло. То он попадет в какую-то лабораторию, всю уставленную всякими микроскопами и пробирками, то в какое-нибудь служебное помещение со швабрами и прочей ерундой для уборщиков и персонала больницы. А один раз он очутился в такой лаборатории, от которой ему стало немного не по себе.

Еще бы, она была полупуста. Включив свет, Шифти рассмотрел палату как следует. В центре стоял широкий операционный стол с цепями (возможно, для рук) и ремнями (для ног и туловища). Над этим столом нависал очень странный и непонятный прибор, похожий на робота-сборщика автомобилей. Три руки-манипулятора неподвижно висели, и на всех была видна высохшая кровь. На двух руках, на пальцах-иголочках также висели маленькие кусочки мяса, словно иголочки были грубо вытащены из чьей-либо плоти. А третий манипулятор застрял на превращении из руки в циркулярную пилу или наоборот, не суть. Из-за этого на столе виднелись капли крови. Видимо, операцию проводили совсем недавно и еще не успели привести в порядок лабораторию. Чуть погодя Ворюга увидел на полу капли не оттертой крови, видимо, кто-то из оперировавших тоже пострадал во время процедуры.

Это зрелище очень не понравилось еноту. Он вспомнил слова Сэверза, что, возможно, над Кэтти-Блэк уже провели операцию на руки. И судя по обстановке в лаборатории, проводили ее здесь. Что-то подсказывало вору, что тут что-то пошло не так, из-за чего кто-то, а возможно, и сама кошка сильно пострадала, если не погибла. «Вот черт!» – подумал Шифти. Он, не выключая свет в палате, вышел вон. Оперся о стену, схватился за живот, поскольку его начало слегка подташнивать от волнения и попытался стряхнуть с себя мрачные мысли. Но тщетно – они обволакивали его, не давая возможности думать и соображать нормально. Еще чуть-чуть, и старший близнец бы сошел с ума.

Тут он увидел приоткрытую дверь соседней комнаты. Оттуда доносились тихие-тихие стоны, очень похожие на грустное «мяу». Ворюга прислушался. Так и было – кто-то в соседней палате, возможно, плакал во сне. Это могла быть только Кэтти-Блэк, ибо, понятное дело, в Хэппи-Долле больше не было кошек. А раз она мяукала, значит, она была жива. Облегченно вздохнув, Шифти все-таки выключил свет в лаборатории, прикрыл там дверь и зашел внутрь палаты, ожидая увидеть там свернувшееся в клубочек маленькое тщедушное тельце кошки, завернутое в одеяло. Но едва он зашел внутрь, как тут же остановился.