Текст книги "Тайна Хэппи-Долла: Чернила (СИ)"

Автор книги: KroccovepMan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 50 страниц)

Шла она долго. Много раз она делала себе передышки, поскольку она чувствовала слабость, да и запах розы не давал ей покоя. Но ничего вокруг не менялось. С таким же успехом девушка могла и просто сидеть на своем первоначальном месте, ожидая каких-либо действий со стороны. Это немного пугало кошку. Она, бывало, ускоряла свой шаг, но потом она снова возвращалась к прежнему вялому темпу. В конце концов, она сдалась и бросила всякие попытки найти хоть какой-нибудь ориентир в этой пустоте. Она села, обхватила руками колени, да так и замерла в этой позе.

Но едва она села, как тут-то и начали происходить изменения, правда, Кэтти их не сразу заметила. Гладкий металлический пол превратился в матрас койки, около девушки появились стены палаты, капельницы и столик с гостинцами от жителей. Колени оказались укрытыми пледом, а сама кошка была каким-то образом одета в халат. Она недоуменно осмотрелась, пытаясь понять, каким образом она вновь оказалась в больнице, где ее оперировали. Бросив мимолетный взгляд в окно, она увидела Флиппи. Сначала она не обратила внимания, но потом перевела взгляд обратно. Потому что глаза, да и весь вид Прапора ее если и не напугал, то насторожил.

Конечно, медведь еще не был в состоянии Берсерка. Да и с чего бы это ему вдруг впадать в агрессию? Однако он стоял и как-то странно смотрел на кошку через окно. Словно к чему-то примеривался. Или же просто решал, входить ли ему в палату, или же лучше не беспокоить пациентку своим появлением. Флиппи стоял неподвижно, почти не моргал. Он словно следил за каждым движением Кэтти-Блэк, будто какой-нибудь наемный снайпер или тайный секьюрити. Это не очень нравилось самой девушке. Она встала и подошла к двери. Глаза Прапора последовали за ней, а вот сам медведь даже не шелохнулся. «Почему он стоит? – подумала кошка. – Чего он ждет? Чтобы я вышла? Или же какого-то особого разрешения, особого приказа? Почему он молчит?».

Выйдя из палаты, Кэтти подошла к ветерану и тронула его за плечо. Медведь обернулся, но выражения лица не сменил. Он все так же, как раньше, пристально смотрел на пациентку. Глаза его были неподвижны и холодны. Это вконец не понравилось пациентке. Она попыталась отвлечь Флиппи и привести его в чувство, слегка потрепав его за щеки, но тщетно – он был как будто загипнотизирован. Тут уж кошке пришло время испугаться. Она попятилась назад, развернулась и хотела уже пойти по коридору в поисках выхода, но тут она встретила еще парочку личностей.

Ими были Сниффлс и Гигглс. Кэтти-Блэк уже обрадовалась, полагая, что они-то уж решат ее проблему с Прапором, поговорят с ним и выяснят причину столь странного поведения. Но едва посмотрев им обоим в лицо, девушка поняла, что зря поспешила с подобными выводами. Врач и медсестра смотрели на нее ровно таким же взглядом, как и медведь. Они молчали, не двигались, лишь смотрели. Кошке это совсем не понравилось. Сердце начало потихоньку уходить в пятки, дыхание участилось, а запах розы сильнее ударил в нос, но девушка не обратила на это внимания.

– Сниффлс? Гигглс? – тихо спросила она. – Почему вы на меня так странно смотрите? Почему вы молчите? Что с вами?! Отвечайте!

Но муравьед и бурундучиха ничего не сказали. Они лишь начали медленно надвигаться на пациентку. Кэтти испугалась не на шутку. Она попятилась назад, не спуская взгляда со своих друзей. Она вдруг вспомнила про красные глаза и тут же вгляделась в глаза Сниффлса и Гигглс. Но у них было все в порядке, серые и розовые радужные оболочки, зрачки были нормального размера. Но это не успокоило девушку. Она все отступала и отступала, пока не наткнулась спиной на Флиппи.

Тот же попытался схватить ее, но кошка изловчилась и отскочила во внезапно образовавшийся коридор. А троица продолжала наступать. При этом из их груди начали потихоньку доноситься злобные рыки и безумные смешки. Кэтти-Блэк совсем перепугалась. Она ускорила свой шаг, не переставая смотреть на жителей Хэппи-Долла. Ей казалось, что стоит ей только отвернуться – и они набросятся на нее, как тигры на вожделенную добычу, растерзают ее, изобьют, начнут пытать ради собственного удовольствия. О, вот насчет Ботаника и Прапора кошка не сомневалась, у них могло хватить фантазии для самых экзотических и изощренных пыток. Просовывание раскаленных игл под ногти, заливание ушей и горла расплавленным свинцом, выкалывание глаз, «испанский сапог», дыба, скальпирование, отрезание частей лица и тела – все эти и другие пытки уже наполняли голову перепуганной пациентки и едва ли не ощущались ею самой.

При таких мыслях она снова наткнулась спиной в кого-то еще. Кто-то, видимо, поджидал ее в конце коридора. Потому что сразу же после столкновения одна липкая рука зажала рот кошке, а другая обхватила ее за туловище вместе с руками, не давая возможности вырваться. От предельного страха Кэтти-Блэк завизжала, но липкая ладонь заглушала крик. Чуть погодя девушка поняла, что ее поймал Натти. «Неужели и он настроен убить меня?! – пронеслось у нее в голове. – Но почему? Что я сделала?».

Тем временем Сниффлс, Гигглс и Флиппи, едва Сладкоежка схватил кошку, преобразились в лице. Их глаза потеряли свои естественные радужные оболочки и стали ярко-желтыми, как у ветерана в состоянии Берсерка. Зубы их оскалились, казалось, они хотели вцепиться жертве прямо в глотку. Прапор достал свой нож, приблизился к пленнице, примерился, провел лезвием по животу. Пациентка вытянулась, как струна, втянула свой живот. Ей было очень страшно. Она плакала и пыталась сказать сквозь ладонь:

– Пожалуйста, не надо! Не убивай меня, я хочу жить! —, но у нее не получалось сделать это.

Вскоре к медведю присоединились муравьед и бурундучиха. Они встали с двух сторон, таким образом, кошка оказалась окруженной. Натти все еще крепко держал ее. Было непонятно, откуда у него было столько силы, чтобы удерживать кого-либо. Флиппи стал ощупывать пленницу, словно ища место помягче или же, наоборот, тот участок тела, где была ближе всего кость. Потом он немного отошел и сказал низким хриплым голосом Берсерка:

– Хватит, Натти. Ты уже достаточно держал ее, отпусти. Она все равно не убежит.

Бельчонок не ответил. Он лишь послушно разжал руки, и Кэтти-Блэк бессильно опустилась на пол. Едва сдерживая рыдания, она посмотрела на своих бывших друзей. Это были вроде бы и они, но и не они вовсе. Глаза, выражения лиц – все было совсем иным. Чужим. Злым. Беспощадным. Было бесполезно просить их пожалеть ее, и кошка это прекрасно осознавала. Но она все еще не могла поверить, что ее знакомые и друзья, так недавно еще желавшие ей скорейшего выздоровления, теперь же намеревались убить ее.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Скажите мне, что это неправда. Вы же не хотите мне сделать больно… Пожалуйста. Я вас умоляю…

– Так ты говоришь, Сниффлс, что если резать в грудь, то будет быстрый летальный исход? – не слушая мольбы жертвы, Флиппи обратился к врачу.

– Да. Конечно, – кратко ответил тот.

– Гораздо лучше будет начинать просто потихонечку сдирать кожицу, – продолжила Гигглс таким тоном, словно сама мысль о пытках доставляла ей большое наслаждение. – Так не пострадают жизненно-важные органы, а ведь ты хотел ее подольше помучить.

– Хи-хи, согласен, – сказал Натти. – И чем медленнее ты будешь снимать с нее шкуру, тем лучше, хи-хи. Так гораздо мучительнее.

– Что ж, милая моя, – Прапор наклонился, грубо взял пациентку за подбородок и приблизил к своему лицу. – Вот, наконец, я тебя и достал. Не без помощи своих новых друзей, конечно, но оно того стоит.

С этими словами он поднял Кэтти на ноги, ухватил ее за шею, чтобы та не упала, замахнулся и приготовился к удару. Ботаник, Смешинка и Сладкоежка отошли в сторону. А сама кошка, поняв, что теперь бесполезно пытаться сохранить свою жизнь, зажмурилась и приготовилась к самому худшему. Но тут случилась неожиданная вещь, которой были удивлены все, без исключения, потом реакция разделилась: четверка врагов была взбешена, а вот Кэтти была несказанно обрадована.

Сначала прозвучал выстрел. Очень громкий и отчетливый, словно стреляли совсем недалеко отсюда, буквально в паре метров. Потом нож, который держал Флиппи, выскользнул у него из рук, поскольку от лезвия с огромной силой и звоном отскочила пуля. Затем кто-то приблизился к ветерану и нанес очень сильный рубящий удар по руке, которой медведь держал девушку за шею, из-за чего Прапор, невольно вскрикнув от боли, разжал пальцы. Пленница, оказавшись на свободе, попыталась бежать, но тут же почувствовала сильную слабость в ногах, и она уже почти упала на пол, как тут сильные руки быстро, но довольно бережно подхватили ее. А затем эти руки, умело перекидывая тщедушное тельце кошки, прижали ее очень аккуратно к чьему-то телу. Вторая рука, переложив на первую обязанность поддерживать Кэтти на ногах, достала револьвер и нацелилась на врагов.

Девушка подняла голову, с трудом сфокусировала взгляд и посмотрела на своего неожиданного спасителя. Им оказался Шифти. Он на нее совсем не смотрел. Он глядел на озверевших Флиппи, Сниффлса, Гигглс и Натти. Его, кажется, совершенно не устрашал тот факт, что он был один против четверых, причем один из этих четверых явно превосходил его по силе, ловкости и прочим параметрам. Ворюга был настроен крайне решительно. Кэтти даже увидела, как он слабо скалится, почувствовала его рычание.

– Шифти… – слабо проговорила она.

– Кто сделает хоть один шаг, – прошипел енот в шляпе, не обращая внимания на реакцию кошки. – Тот получит свинец в лоб.

– Ты смеешь угрожать мне, щенок? – с безумной тупой злобой спросил Прапор, доставая другой нож. – Ты? Мне? Угрожаешь?! Да что ты вообще мне можешь сделать, сопляк?! Я прошел войну от начала и до конца, убил кучу ублюдков-тигров, и почти все они молили меня о пощаде! Но потом снова кидались на меня с целью убить! Однако я выжил! Всему назло выжил! И ты считаешь, что после этого я отступлю перед каким-то мелким воришкой с этой жалкой пушкой?

– Знаешь, мне совсем не интересно, что ты там прошел, с кем воевал, – с ноткой равнодушия ответил Шифти, перехватывая падавшую Кэтти и нежно прижимая к себе. – Главное, что ты поднял руку на эту кошку. Ты, контуженный ублюдок, поднимаешь руку на ни в чем не повинную девушку! Где твоя воинская мораль, а?

– Ты еще смеешь мне тут о морали вякать? – медведь определенно взбесился. – Ну, все, подонок, сейчас я тебя этими вот руками об стенку размажу! А ее я получу! Это моя добыча! Хотя нет, предлагаю тебе выбор. Раз уж ты заговорил о чести и морали, вот тебе легкая дилемма: либо ты отдаешь нам эту шельму, а сам уходишь и остаешься в живых, либо мы убьем тебя, а потом и ее.

– Ага, щас. Так я и ушел. После дождичка в четверг, держи карман шире, – Ворюга и бровью не повел на угрозы. – Никуда я не уйду, ибо эта кошка – моя и только моя. Я ее…

Но Кэтти-Блэк не смогла дослушать речь Шифти до конца. В этот момент Флиппи, поняв, что словами он ничего не добьется от старшего близнеца, с ревом накинулся на него. Енот в шляпе, потеряв равновесие, выпустил девушку из рук. Та беспомощно упала на пол и… Проснулась.

Она открыла глаза. Ей в глаза ударил свет лампы ее спальни в номере. Кошка действительно лежала на полу. Должно быть, во сне она упала. А значит, она еще и двигалась. По бликам на стенах можно было судить, что уже наступил вечер. «Сколько же я проспала? – подумала Кэтти-Блэк. – Часа три? Шесть? Восемь? Да, наверное, восемь. Но почему так много? И почему у меня так сильно болит голова до сих пор?». Как ни странно, сон ей ни капли не помог. Внутри головы было пусто, череп едва ли не раскалывался от тянущей сильной боли. Очень также ныли зубы и кости (почему именно кости, девушка не могла понять, но она точно знала, что мышцы так болеть не могут).

Кэтти с большим трудом встала, потянулась. Сразу же послышался противный хруст позвоночника, чего раньше у кошки ни разу не наблюдалось. Это могло означать одно – скелет каким-то образом ослабевал. Но до конца осознать, что же именно происходило в организме, она не могла, потому ее отвлек резкий запах розы. Она обернулась и увидела проклятый цветок, который по-прежнему стоял на подоконнике и цвел, несмотря на водоросли в стакане. «Выкинуть ее нужно, – подумала девушка. – Иначе я просто задохнусь. Но… Эту розу мне Шифти подарил… А если он узнает, что я ее выбросила, он обидится». Кошка вздохнула, открыла окно у себя в спальню, а цветок взяла и отставила в коридор.

Проделав эту процедуру, Кэтти переключилась на свое ужасное самочувствие. Решив, наконец, что это просто адаптация организма после операции, она решила принять кое-какие лекарства, которые она прихватила с собой, когда переезжала в Хэппи-Долл. Среди всех этих медикаментов было несколько типов обезболивающих. Не зная, какой именно нужно пить в данной ситуации, да и вообще сейчас туго соображая, что происходит, девушка взяла по одной таблетке всех типов и разом выпила с полной кружкой воды, полагаясь на то, что какое-нибудь болеутоляющее обязательно да поможет.

Но она совершила глупую ошибку. Соединившись вместе, да еще и с какой-то гадостью, засевшей в крови Кэтти, лекарства образовали довольно мощное ядовитое вещество, которое стало распространяться по всему организму. Уже через минуту кошка потеряла координацию движения, перестала что-либо различать вокруг. Она попыталась пройти на кухню, на свежий воздух, но тут же ударилась о косяк двери, сползла без сил на пол и снова впала в забытье.

Проснулась она от запаха розы, смешанного с запахом моря. Она лежала на деревянном полу, прислоненная к стене. Стена, да и пол тоже были отчего-то очень сырые. Ощущалась какая-то странная качка, похожая на корабельную. Пробудившись окончательно, кошка, не вставая, осмотрелась вокруг. Так и оказалось: она находилась в каюте, но судя по деревянной решетке на окне, девушка быстро поняла, что это помещение – вовсе не каюта, а трюм. Причем трюм являлся для нее не пристанищем или комнатой, а скорее тюрьмой. Словно в подтверждение этой гипотезе через секунду Кэтти обнаружила, что руки и ноги ее были скованы кандалами, которые были соединены между собой через центры еще одной цепью. Но это тем не менее не помешало ей встать в полный рост и худо-бедно передвигаться. Хотя цепи и без того достаточно ограничивали ее движения, не давая ей возможности бежать и прыгать. Не понимая, что происходит и каким образом она попала сюда, кошка застонала и позвала:

– Кто-нибудь? Отзовитесь! Ау! Хоть кто-нибудь? Что происходит? Почему мы на корабле?

В ответ на ее зов послышалось мерное «тук-тук-тук», словно отбивали деревянным карандашом по столу. Шаги прошли с верхней палубы, потом до уха девушки донесся скрип двери, после чего шаги продолжились, теперь они уже спускались по лестнице. И вот где-то тут Кэтти-Блэк усомнилась в том, что она правильно поступила, позвав кого-то с палубы. «Надо было помолчать, разобраться во всем самой, – подумала она. – Теперь уже поздно… Ох, чувствую я, что мне не понравится то, что я увижу и услышу от того, кто сейчас ко мне придет».

И она не ошибалась. Щелкнул замок в трюме, затем дверь отворилась. Кошка с испугом обнаружила, что перед ней стоял Рассел. И хоть она и ожидала увидеть именно выдру, поскольку больше никто из ее знакомых не обладал деревянными протезами ног, но все равно она очень хотела увидеть кого-то другого. Но как ни печально было признавать, именно Рассел оказался на этот раз ее врагом. Как и в прошлом сне, на его плечи было небрежно накинута куртка, ушитая золотыми тесьмами и прочими украшениями, в меру подранная в полах. На шляпе красовалось больших размеров перо, скорее всего страусовое, а может быть, и вообще искусственное – таким идеально ровным оно было. На целой руке виднелся браслет, украшенный драгоценными камнями: рубинами, изумрудами, сапфирами. На правом ухе висела приличная серьга, очевидно, из чистого золота. В общем, весь вид выдры указывал на то, что он – не тот добродушный отшельник. И далеко не тот капитан, которого девушка видела в первый раз в кошмаре. Это был настоящий пиратский капитан, тертый жизнью и морскими гадами, видавший на своем веку столько, сколько бы кошке в жизнь не пережить.

– Кто проснулся, яррр, – слащавым голоском проговорил он. – А я и не заметил сразу. Слышу только, как цепи звенят, да все думаю, что просто ворочаешься. Как спалось?

– Рассел, что происходит? – Кэтти-Блэк попыталась говорить резко, но голос у нее дрожал. – Почему мы на корабле? И почему я в кандалах? – и она, звякнув цепями, продемонстрировала их.

– Ах да, – равнодушно ответил выдра. – Забыл тебе сказать. Ты – моя пленница. Ты находишься на моем корабле «Черно-зеленая роза». Мы с ребятами тебя ночью похитили. Нужно было кое-кому тебя отдать. Нам за тебя обещали хорошую цену. А цепи – для надежности. Вдруг ты вздумаешь сбежать от нас, превозмогая свой страх перед водой?

– Я не понимаю… – кошка зашептала. – Какие ребята? И кто этот неизвестный, что хочет заплатить за меня?

– Пойдем, и ты все узнаешь.

– Нет, я останусь! Скажи мне все так!

– А это была не просьба. Ты пойдешь. Мы скоро прибудем на место, и я должен тебя вывести. А если ты будешь мне сопротивляться, – с этими словами Рассел продемонстрировал свой крюк. – Будет все как в прошлый раз.

– То есть как это – «в прошлый раз»?

– Разве забыла? Я ведь тогда, раньше, тебя тоже достал. Но тебе повезло, тебя тогда спасли Сниффлс и Гигглс. Ну ничего, в следующий раз такого не повторится. Парни, взять ее, отвести на палубу!

Рассел ушел. В трюм вошли Тузи и Лифти. Они были одеты соответствующе – в прорванных полосатых матросках, у каждого имелся свой шрам: у бобренка – на щеке (в виде разодранного рта), у енота – на лбу. Пленница замотала головой и хотела было отступить, но кандалы на ногах не дали ей этого сделать. Тем временем помощники подошли к ней вплотную с обеих сторон, грубо взяли ее за руки в области плеч и поволокли наверх. Кошка поняла, что сопротивляться бесполезно. К тому же цепь не давала на это возможности. Она лишь с отчаянием посмотрела в лица и глаза своего друга и ненавистника. То, почему Хитрюга ее невзлюбил, она могла прекрасно понять. Но почему Зубастик вдруг стал ее врагом наряду с остальными ее друзьями? Взгляды у помощников были холодны и суровы, не было и искры доброжелательности, не было жизни. И что самое страшное, их глаза сверкали ярко-желтым светом, а зубы заострились, превращаясь в подобие акульих клыков.

Приведя Кэтти на палубу к Расселу, Тузи и Лифти встали, ожидая новых приказов. Выдра стоял у руля и смотрел куда-то вдаль. Возможно, он искал пункт назначения или же чей-то другой корабль. Приглядевшись, девушка заметила, что его глаз тоже был ярко-желтым, а зубы – острыми. Сам же пират что-то бормотал себе под нос. Потому он не сразу заметил прибывших. А когда увидел, то кровожадно улыбнулся и сказал:

– Спасибо! Продолжайте работать! Тузи, залезь на смотровую площадку! Высматривай корабль нашего заказчика! Также следи за радаром! Лифти, поднять паруса! Идем на полный ход! А ее, – он кивнул в сторону кошки. – Передайте в руки Каддлсу!

Помощники отпустили пленницу, отдали честь (что выглядело нелепо), после чего разошлись. А Кэтти, не успев отойти, тут же оказалась в довольно-таки сильных руках кролика. Тот крепко сжал пальцы на ее плечах, так что коготки впивались в кожу – не больно, но неприятно. Девушка попыталась чуточку ослабить хватку, но бесполезно. Ей снова ударил в нос запах розы, однако она не обратила на это внимания. От отчаяния и осознания того, что теперь ее жизнь висит на волоске, она заплакала. Конечно, закрыть руками лицо она не могла из-за кандалов, но отвернуться и сделать всхлипы максимально тихими ей было под силу. Однако, похоже, капитан Рассел обладал очень чутким слухом. Во всяком случае, его ухо дернулось в сторону плачущей Кэтти. А затем сам выдра, укрепив руль, повернулся и подошел к ней.

– Что же ты плачешь? – спросил он. – Знаешь, я ведь очень не люблю, когда ревут по пустому поводу, из-за банального страха. Была у меня тут одна такая плаксивая девчонка, красноволосая, с перхотью в прядях. Думаю, ты ее прекрасно знаешь. Раздражала – жуть! Пришлось ей пройтись по доске, чтобы не бесила.

– Я… – сквозь слезы пробормотала кошка. – Я не могу понять… Почему вы все меня возненавидели? За что? Что я вам сделала? Что такого я, может быть, сказала или как я поступила, что вызвала у вас у всех эту… Злобу?

– А знаешь, – Рассел призадумался. – Хороший, однако, вопрос. Как ты считаешь, Каддлс?

– Полностью с Вами согласен, капитан, – ответил насмешливый мальчишеский голос.

– Отлично, – выдра поднял руку с крюком и уцепил им подбородок пленницы, едва не царапая кожу. – Однако ты такая красивая, такую жалко будет убивать… Знаешь, тут ведь все очень просто. Уже давно на тебя объявлена охота. С того самого момента, как ты появилась здесь, в нашем городке. Ты нужна Флиппи. Этот бедолага получил тяжелые травмы. Мы все хотим ему помочь преодолеть его Берсерка, но всякий раз находится какая-нибудь мелочь, которая обязательно выводит Прапора из себя. И мы установили правило: если мы находим новую вещь, напоминающую ему о войне, мы ее либо ликвидируем, либо используем с крайней осторожностью. Ты же пробуждаешь в нем воспоминания о Тигрином Генерале, который был причиной смерти его лучших друзей. Мы, конечно, стали заменой Мышонку Ка-Буму и Снейки, но он до сих пор помнит их. И поклялся тогда себе, что перебьет всех кошачьих и всех, кто хоть как-нибудь относится к тому ублюдку, – выдра отошел к краю кормы, посмотрел на море, вздохнул и продолжил: – Пока что ему не везло – коты и кошки ведь почти бессмертны, к тому же они обладают необычайной чуткостью: едва завидев взбешенного Флиппи, они моментально убегали и ускользали. Даже когда появилась ты, такая, казалось бы, беззащитная и никому не нужная, Берсерку все равно не удавалось окончательно убить тебя: тебя все кидались спасать. Даже предатель Сэверз. Да, да, он тоже числился в моей команде, но потом он переметнулся на сторону добра. Не важно. Вот тогда Флиппи и попросил меня о помощи, обещав за тебя высокую цену.

– Скажи мне, – все так же плача, спросила Кэтти. – А зачем я тебе понадобилась в первый раз?

– По той же причине, – просто ответил капитан корабля. – Я добывал тебя для Берсерка.

– Капитан! – послышался голос Тузи сверху. – Я вижу подводную лодку нашего заказчика!

– Прекрасно, яррр, – улыбнулся Рассел. – Лифти, спустить якорь! А затем приготовь на шлюпку! Что ж, – он обратился к Кэтти-Блэк. – Вот, наконец, я получу за тебя обещанную награду. Каддлс! Держи ее крепче! Пойдешь с нами! Будешь вести лодку!

– Рассел! – взмолилась пленница, дернувшись в цепких руках кролика и звеня кандалами. – Пожалуйста, не отдавай меня! Подумай, вспомни! Помнишь, я приходила к тебе в гости вместе с Тузи? Вы тогда еще модели кораблей клеили! И ты меня тогда лечил, забинтовывал рану на груди под правой подмышкой, помнишь? После той операции, которую я себе делала?

– Не помню, – равнодушно ответил тот. – И не понимаю, о чем ты. Давай спускайся! Живо!

И он грубо толкнул кошку в спину. Та, поняв, что надежды больше нет, покорно спустилась в шлюпку, пару раз задерживаясь на висячей лестнице, поскольку ее тут сковал страх воды. Но после нескольких очень грубых и болезненных толчков она все же села в лодку. Вслед за ней спустился Каддлс, а потом уж и выдра. Кролик взял весла и стал грести в сторону всплывавшей подводной лодки. А Рассел сел рядом с девушкой, кладя ей крюк на плечо и предупредительно нажимая острой частью на кожу, словно говоря: «Вздумаешь бежать, уплыть – я тебя убью!».

И вот когда они уже подплыли к субмарине, а из нее вылез Флиппи, который довольно улыбался, глядя на кошку, прозвучал пушечный выстрел. Сразу же тяжелое ядро, не долетая до шлюпки пары метров, плюхнулся в воду, вызвав сильную качку. Рассел, Лапочка и Прапор были в недоумении. Они посмотрели туда, откуда был произведен выстрел. К ним быстро приближался небольшой однопарусный корабль. На его носу стоял Шифти. Он кому-то из своей команды что-то крикнул, и снова прогремел выстрел. Ядро попало в подводную лодку, которая моментально пошла ко дну. Медведь-ветеран едва успел перескочить на шлюпку. Он был вне себя от ярости. В принципе, как и другие пираты. Каддлс и Флиппи встали в боевые позиции, обнажив свои клинки. А капитан достал свой кортик, схватил пленницу и прижал лезвие к ее горлу, шепча ей в ухо:

– Не смей кричать! Не смей звать на помощь! Сиди тихо и не дергайся!

– Сейчас же освободите ее! – крикнул им с корабля Ворюга. – Или же вы сами потонете!

– Еще чего! – крикнул Каддлс. – Держи карман шире! Сначала попробуй нас одолеть!

– Хорошо, – енот в шляпе достал свой пистолет и сделал выстрел, после чего кролик, крутанувшись на месте с дыркой на лбу, плюхнулся в воду.

– Тузи! – рявкнул Рассел (его корабль располагался недалеко, и бобренок мог слышать приказы). – Приготовь орудия! Стреляй по команде!

– Ничего у вас не получится, – насмешливо проговорил Шифти. – Сэверз уже разбирается с ним. Так что не ждите помощи тяжелой артиллерии. Что ж, остались только я с Лампи и Хэнди да вы двое. Ну так что? Еще раз предлагаю по-хорошему: вы освобождаете Кэтти-Блэк, снимаете с нее все кандалы, и вы остаетесь на плаву, или же нам с вами придется решать этот вопрос по-плохому.

– Хе, знаешь, Флиппи, – ухмыльнулся Рассел, бросая мимолетный взгляд на кошку. – Пожалуй, мы выполним наш договор прямо здесь и сейчас. А потом, разобравшись с этим идиотом, рассчитаемся. Ты как на это смотришь?

– О да, – Прапор, похоже, был только рад такому предложению. – С превеликим удовольствием.

С этими словами он повернулся к девушке и замахнулся, целясь в грудь. Тут прогремел выстрел, и клинок со звоном упал в воду. А сам Ворюга, спрыгнув в шлюпку, начал драться с медведем. Пират немного отошел в сторону, все также крепко держа пленницу и клинок у ее шеи. Наконец, сбросив ветерана в море (но не утопив его, лишь выиграв время для спасения), енот в шляпе набросился на капитана. Кэтти-Блэк, окончательно испугавшись, зажмурилась и… Снова проснулась.

Оказывается, она все время лежала в дверном проеме. Голова все болела, внезапный сон опять ничем не помог. Боль в костях также усилилась. В нос так и бил запах розы, стоявшей в коридоре. За окном было темно, уже давно наступила ночь. Кошка встала, но теперь ей это давалось с большим трудом. Складывалось такое ощущение, что если она сделает один неосторожный шаг, споткнется, упадет или просто ударится – и кости хрустнут, сломаются. «Что же со мной творится? – подумала она. – Почему мне так плохо? И почему мне снятся такие сны?». Ее взгляд упал на прикроватный столик, на котором лежали шоколадка и письмо. От нечего делать она снова прочитала записку.

Тут она обратила внимания на небольшую странность: между последним предложением письма и подписью с пожеланием было пусто. Приглядевшись, девушка обнаружила скрытую надпись. Видимо, что-то еще Шифти написал лимонным соком. Проявив эту надпись с помощью йода, Кэтти прочитала:

На всякий случай я написал это лимонным соком. Мало ли, а вдруг кто-нибудь другой захочет прочитать это письмо? Короче, эта информация, если ты ее проявила, специально для тебя. Тут указан номер моего телефона. Я, конечно, не настаиваю, но вдруг тебе захочется поговорить со мной?

Далее был указан номер. Кошка подумала. «Надо позвонить, – решила она, – Что-то странное со мной творится. И мне кажется, только он поможет мне… Не знаю почему. Но больше некому все это рассказывать». С этими мыслями она взяла свой мобильник и быстро набила номер. Сначала никто не отвечал, но потом послышался немного рассерженный хрипловатый голос:

– Але? Кого там черти носят?

– Шифти, – прошептала девушка. – Это я, Кэтти. Прости, ты спал?

– Уже не сплю, – смягчился енот в шляпе.

– Тебя кто-нибудь слышит?

– Нет, Лифти дрыхнет, как младенец, хе, – Ворюга позволил себе чуток посмеяться. – Что случилось? Почему ты мне звонишь так поздно?

– Шифти… Нам надо поговорить. Срочно. Прямо сейчас. Мне кажется, я схожу с ума…

– Девятое сентября две тысячи девятого года. Два трупа, два свидетеля смерти. Начинаю перепись погибших.

– Жертвы: Папаша и Малыш. Время смерти: тринадцать часов семь минут. Погибли в автокатастрофе (машина врезалась в дерево). Медведь-отец не смог справиться с тормозами и рулем, возможно, обе важные составляющие вышли из строя.

– Свидетели смерти: Лифти и Шифти. Присутствовали при смерти жертв. После автокатастрофы сразу же полезли обчищать машину и труп Папаши. Нашли бумажник с приличной суммой денег и сразу же смылись, едва не попавшись в руки полиции, которая, не сомневаюсь, заподозрила бы их в убийстве медведей.

– Заканчиваю перепись. Приступаю к операции, зачистке и коррекции.

====== Глава 20. С глазу на глаз ======

– Шифти… Нам надо поговорить. Срочно. Прямо сейчас. Мне кажется, я схожу с ума…

– Подожди, – прервал ее енот. – Поясни, пожалуйста, почему ты так считаешь?

– Я… Я не знаю, – честно призналась Кэтти-Блэк. – Я просто чувствую, что начинаю потихоньку сходить с ума. Я постоянно теряю сознание, мне снятся очень странные и страшные сны…

– В смысле?

– Ну, будто бы все хотят меня сдать Флиппи, который желает моей смерти. И только ты меня спасаешь. Буквально за секунду до гибели.

– Ого, – Шифти был явно удивлен таким заявлением. – Прямо так, да? Я тебя спасаю?

– Да, – подтвердила кошка. – Причем ты даже не пугаешься того, что ты один против нескольких врагов… Словно ты уверен в том, что сможешь всех победить и спасти меня. Но это еще не все. Понимаешь, везде: и во сне, и наяву – меня преследует запах той самой розы, которую ты мне подарил накануне. Я, наверное, уже сошла с ума, но я…

– Все, достаточно, – прервал ее Ворюга. – Давай так: я сегодня, прямо сейчас не смогу поговорить с тобой, хоть и очень хочу. Побаиваюсь, как бы меня мой брат не застукал. А у него рука достаточно тяжелая. Давай завтра встретимся?

– Но где? Чтобы нас не увидели?

– В школе.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Там есть одна подсобка, раньше это был экспериментальный кабинет. Сейчас туда уже никто не заходит, ремонтировать поленились. Там-то мы и сможем переговорить обо всех твоих проблемах.

– Но тебе ведь могут зачислить прогул…

– А мне плевать. К тому же, скажу тебе по секрету, – тут собеседник перешел на абсолютный шепот: – Я случайно проболтался Сэверзу и Расселу о том, что у нас с тобой очень теплые отношения. Так что они уже в курсе и могут не обратить внимания на мой прогул, если я им скажу причину. Ну так что?