Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 63 страниц)

– Моя Катерина... – его сиплый голос терялся в звуке ее бешено бьющегося сердца и сдавленных всхлипов. – Я обещал тебе романтический вечер в беседке.

– Со свечами и шампанским, – грустно улыбается, пытается сдержать подступившие слезы. – Это будет, когда-нибудь. Я верю в это, и ты поверь. За что ты полюбил меня? Этот вопрос мучает меня уже столько времени. Ответь мне сейчас. Сейчас, пока мы стоим в этой комнате.

– Ты была другой. Дикой, взбалмошной, опасной, собранной из звонкого стекла и гари, пороха, после выстрелов. Ты угрожала мне, пыталась убить, – касается ее лица, а Кетрин прикрывает глаза, улыбается, словно довольная кошка, которую приласкали. – И я не заметил, как влюбился. Влюбился в ту, которая должна была стать моей погибелью. Влюбился, потому что ты не предала любовь. Раны заживают, но эти не заживут, потому что ты ведешь войну с любовью. Войну с любовью я проиграл. Я горю вместе с тобой, Катерина.

Она смотрела на него, в попытках вернуть его к жизни или заставить поверить в то, что все возможно. Он смотрел на нее и почему-то Элайджа Майклсон поверил той, кого называют лгуньей. Поверил и даровал ей свою улыбку.

Невыносимо прощаться, но машина уже ждет и впереди дорога в Ад. Ад в который они вступят вместе держась за руки.

Надя застаёт их державшими за руки, улыбается в ответ матери и Элайдже. Малышка все еще верит в хорошее и то, что все сказки заканчиваются хорошо, вот и эта история должна закончиться хорошо. Детям свойственно верить в хорошее. Смотрит на них, а Элайджа подхватывает ее на руки, пропускает Кетрин, которая поцеловав дочь в щеку первая покидает комнату.

– Тетя Фрея спустилась вниз, – говорит Надя. – Она расстроена тем, что все уезжают.

– Мы вернемся, – уверенно говорит Кетрин.

– Я тоже верю в это, и Ева спрятала игрушки, мой домик, но я попрощалась со всеми куклами, расставила их по местам, – рассказывает Надя.

– Очень хорошо, моя маленькая принцесса, – Элайджа целует малышку в лоб.

Они когда-нибудь вернуться, потому что верят в это. Они обязательно вернуться и будут счастливы. Надя тоже верит в это, поэтому расставила куклы в кукольном домике, так как посчитала нужным : Служанки суетятся в кухне, охранники расставлены рядом с входными дверями в особняк, Керолайн и Клаус вместе, в его кабинет, рядом, у дверей стоят Хейли и Хоуп, Фрея и Люсьен в гостиной, их кукол она усадила на кресла рядом с камином. Ребекка и Марсель слишком близко друг к другу, и кажется ничто не в силах их разлучить. Кетрин и Элайджа в детской, склонились над колыбелью с младенцем, а рядом с ними маленькая копия Нади.

Фрея спешит обнять брата, поцеловать Надю, которая крепко прижалась к нему, как только они спускаются вниз. Теперь все это остается на ней и ее муже. Новый Орлеан и этот особняк, но она ведь не желала ввязываться во все это. Не желала, но выхода и выбора нет, потому что она Майклсон, а эта семья всегда защищает друг друга. Один Майклсон защищает другого.

– Вы обязательно вернетесь, а я сохраню мир и наш дом, – кажется, она говорит это из последних сил.

– Не огорчайся сестра, – пытается утешить.

– Грустно и я даже не говорить : « Прощай», – вытирает слезу.

– Мы должны быть сильными, Фрея и у тебя впереди семья и дети, рядом с тобой Люсьен, работа, то о чем, ты мечтала, – вмешивается Кетрин.

– Мне будет так одиноко и пусто, – вздыхает. – Ребекка не пожелала прощаться, потому что это слишком больно прощаться. Только сказала, что приготовила для меня сюрприз. Прощальный сюрприз.

– Мы не прощаемся, сестра, потому что очень скоро, мы вернемся,– пытается улыбнуться.

– Мне страшно и подумать, что может пролиться кровь, – ужасается блондинка.

– Так было всегда, сестра, – опускает голову. – Эта семья всегда проливала кровь. Всегда. Так будет и в этот раз. Мы прольем кровь, чтобы вернуть былое могущества. Существует четыре условия для порядка: мудрость, целомудрие, справедливость и храбрость. Помни об этом, Фрея. Мы одна семья, так будет всегда и навсегда, но помню, что сейчас у нас есть свои семьи.

– Я буду помнить об этом брат и мы с Люсьеном сделаем все, чтобы в городе царил мир, – обещает на прощание и Элайджа знает, что его старшая сестра сдержит обещание.

– Ты ведь Фрея Майклсон – смелая, – брат и сестра обмениваются одобрительными кивками, ведь они прекрасно понимают, о чем идет речь.

Уйти, незаметно спасая тех, кто дорог.

С небес капает вода.

Элайджа набрасывает на ее плечи свой пиджак, что та даже вздрагивает от такой неожиданности, но Элайджа ведь всегда оставался благородным и не позволит, чтобы она промокла, открывает дверь, пропуская вперед Кетрин и Надю. Шагают вперед, но от дождя не скрыться, так же,как невозможно убежать и скрыться от смерти.

Перед глазами пелена, но подхватив Надю, на руки Кетрин садится в автомобиль, ждет, пока Элайджа еще рад обнимет сестру, которая выбежала вслед за братом. Ее не сдержал даже дождь. Она знает, что очень скора, ее семья почувствует на себе пламя Ада. Ее семья и так на пути в Ад. Неужели она будет свидетелем Много лет назад она была очень счастлива, пусть в дали, не вместе с семьей. Потом война, смерть мужа и мертворождений ребенок. Самоубийство – вещь, которую трудно принять, но можно понять, ведь у каждого из нас бывают моменты отчаяния. Фрея была в отчаянье, но она смогла, пережила это. Пережила самые мрачные времена и теперь, кажется, обрела свое счастье. Впереди были самые счастливые времена в ее жизни, потому что рядом с ней будет любящий муж, тот, кому она отдала свое сердце. Но Фрея Майклсон страдает, потому что семья разрушена. Ее семья покидает город и она остается бороться одна. Сперва, город покинула ее сестра, сейчас братья и она остается одна. Она не такая сильная, как ее братья и стоящий под дождем Клаус понимает это. Его сестра не такая сильная. В тот миг увеличиваются его– гнев, горе, боль. Сейчас он принимает боль своей сестры, заключает в свои объятья. Может в нем и есть душа? Из-за чего они сейчас прощаются? Из-за безустанного слепого гнева Никлауса? Из-за того, что его решения теперь вредят близким. И прежде всего, вредят ему самому. Он этого не видел, не понимал, однако, на самом деле Никлаус Майклсон воюет сам с собой. Сейчас он выглядит не лучше мертвеца, но в его груди все еще бьется истерзанное сердце.

– Фрея, сестра, я знаю, как ты сейчас чувствуешь себя, – шепчет Клаус.

– Я не переживу, если на нашу семью обрушатся еще большие печали, – касается его мокрого лица.

– Никто не умрет, Фрея, – пытается убедить сестру. – Я все сделаю правильно для своей дочери, для вас.

– Я не смогу жить в этом доме без вас, и мы с Люсьеном будем жить в его домике, – тяжело вздыхает.

– Там вы обретете новую жизнь, – отвечает Клаус, прячет взгляд, чтобы Фрея не поняла, что он смотрит на нее с жалостью.

– Я верю, что в один день мы вновь будем все вместе, – пытается сказать, но ее брат уже отстранился от нее, обращает взор на Люсьена.

– Люсьен, новости должны приходить регулярно и Джошуа поможет тебе, но он еще слишком молод, теперь ты контролируешь здесь все от моего имени. Береги Фрею, надеюсь рядом с тобой моя сестра обретет свое счастье и покой. Следи за Хоуп. Здесь остаются мои самые доверенные лица.

– Я все сделаю и даю слова, что буду оберегать вашу семью, как оберегал бы свою, – смотрит в глаза братьев Майклсонов и они понимают, что могут доверять Люсьену.

Видимо, отъезд неизбежен, так же, как конец и начала, жизнь и смерть.

Сейчас Фрея расстаётся с семьей, отпускает руку Элайджи. Клаус садится первым, рядом с водителем, задерживает взгляд на стоящую под дождем сестру.

Элайджа садится рядом с Кетрин, захлопывает дверь, смотря на сестру, которая обнимает себя. Она осталась одна, ведь сложно осознавать, что семьи не будет рядом. Желает кричать к небесам, но услышал ли ее? Прощаться нелегко. Машина трогается с места и Фреи тяжело, она слабеет. Сейчас она слабая, но Касл рядом, крепко прижимает к себе жену, не позволит упасть, набрасывает на ее плечи свой пиджак, ткань которого еще не промокла. Он рядом с ней и верит в то, что его тепло сможет согреть ее, не позволит угаснуть ей. Фрея верит в то, что не одна и даже покинув дом, она сможет построить счастье рядом с Люсьеном, сможет продолжать жить. Она смотрит на то, как Ford T покидает территорию особняка, за ним следует автомобиль, в котором расположились Аврора и Тодд. Фрея смотрит в след автомобиля братьев и умолят только о том, чтобы они остались живы. Фрея Майклсон обретет силы, когда семья объединится. В тот день она обретет утраченные силы.

Аврора пытает что-то рисовать на затуманенном стекле. Сидящей рядом Тодд смотрит на рисунок жены и видит сердце пронзенное стрелой. Так было и с ее сердцем. Ее сердце пронзили и оно кровоточило. Сейчас Тодд вытащил эту заточенную стрелу и верит в то, что он сможет излечить ее раны. Верит в то, что любовь сможет излечить ее раны. Любовь излечит.

Пытается обнять жену, которая обращает на него внимание, кладет свою голову на его плечо.

– Зачем ты согласилась на эту сделку Аврора? Кровавая корона приступного мира Чикаго не стоит того. Согласилась ради Клауса? – приподнимает брови.

– Ты обещал мне обычную семью, Тодд и так будет, когда мы разберемся со всем этим, – она знает, что он слушает ее. – Мы должны разобраться со всем тем Адом, что сейчас творится. Я манипулирую, лгу и жажду власти, именно поэтому я согласилась на эту сделку. Я такая же, как Клаус, возможно даже хуже и ты увидишь, что я сделаю, когда мы вернемся в Чикаго, которое обратился в Ад. Увидишь, что я стану королевой Ада.

– Но и ты помни, что я остановлю тебя, чтобы не было слишком поздно, – обещает Тодд держа ее руки в своих. – Как твоя рана? Больно?

– Уже лучше, Кетрин дала какое-то зеленое масло, – говорит Аврора. – Один мусульманский доктор лечил ее раны этим средством. Мне уже не так больно. Тодд, я желаю сказать, что один раз я попыталась отомстить Клаусу. Я пожелала, чтобы мой брат занял место управляющего компании, и подослала Кетрин в постель Элайджи. Хотя, это вышло случайно. Она должна была убить его, но я просчиталась в том, что они полюбили друг друга. Кетрин не смогла выполнить приказ. Я желала отомстить и сделать Клаусу больно, так же, как было мне. Кетрин не смогла пойти против любви. Тогда за мою ошибку расплатился мой брат, и я ощущала такую вину. Сейчас Клаус думает, что Тристан подвел его, и вторую ошибку Майклсоны не прощают никогда, это я знаю точно. Майклсоны не прощают. Я обещала себе защитить свою единственную семью… Сейчас я сражаюсь не только за свою семью, но и за Майклсонов. А дальше…

– И что нас ждет дальше? У тебя есть план? Ты знаешь, что делать дальше? – перебивает ее Норвуд.

– А дальше дорога в Ад и сражение за семью и будущее, и идеально дьявольский план, я должна поставить мужчин на колени, ели желаю отстоять свою власть и корону Чикаго, – взгляд каменный и если она желает одержать победу, то должна обратить свое сердце в камень.

========== Глава 56. Часть I. Добро пожаловать в Ад. ==========

Чикаго. Сейчас.

Пока игру ведет он.

На кухне темно. Раскрыл свой секрет и теперь утирает слезы с лица жены. Правда всегда причиняет невыносимую боль, но лгать жене Руди не станет. Она должна была узнать всю его историю. Узнать, что произошло. Узнать из-за чего тот обозлился на весь мир. Узнать, из-за чего был брошен в одиночестве. Сгорал в одиночестве, а правда сломала ее, утыкается носов в его рубашку, тихо всхлипывает.

Смотрит на него. На глазах слезы.

Темно. Рассвет еще не настал.

Слезы на ее глазах говорят, что она все еще жива и их можно спасти.

– Скажи так, будто это все не правда, Руди! Я отказываюсь верить в это! – отчаянно просит Тайра, крепко держась за плечи мужа.

– Я не могу больше лгать тебе, ты должна была узнать правду, узнать всю мою историю и узнать, почему я вернулся и затеял эту опасную игру. Я обязан был отомстить и я отмщу Никлаусу Майклсону, – нерешительно начинает мужчина .

– Ты должен был бежать, сейчас, пока не поздно, Руди, убегай, – в голосе только мольба и надежда на то, что она будет услышана.

– Я не сбегу и предпочту столкнуться с ним лицом к лицу, умереть, если так суждено, – отвечает мужчина.

Не так, не так должно всё быть. Совсем не так. Не так, должна закончится их история, ведь пока все ведет к смерти. Прольется кровь и кто-то умрет. Тайра понимает это. История не должна закончится так. Не должна. Нет. Нужно исправить ошибку, немедленно, иначе ее муж погибнет. Она знает, на что способны Майклсоны. Знает, что ее муж обречен быть заточенный в ящик на вечность. Ящик, который будет покоится в земле вместе с его телом. Исправить. Не допустить проливание крови. Не допустить, чтобы кто-то умер. Иначе она никогда не простит себя. Спасти. Пасти мужа, компанию, брата и мать. Спасти, только пока не знает как. Не знает как спасти, но знает, что ее муж способен на такое чувство, как любовь. Верит в это.

– Я люблю тебя, – повторяет она. – Прошу, остановись ради нашей семьи и будущего.

– Я завтра встречусь с Клаусом лично, береги брата и свою мать, помни о том, что я говорил тебе и Марк поможет вас бежать в случае моей смерти, – кашляет Руди.

– Не произноси этого! Не говори о смерти! – пытается прокричать, ударить в грудь. – Я боюсь.

Она не может поверить в слова произнесенные им, то ли в то, что он обрек себя на верную гибель и смерть. Она недоверчиво и с тяжёлым сердцем смотрит на него, ведь он лжет, убеждая ее в том, что все будет хорошо, словно желая убедиться в тот, что тот, с кем именно она разговаривает, говорит правду и все будет хорошо, а затем смотрит в пустоту, осознавая реальность происходящего. Реальность, в которой смерть дышит в затылок и вновь может постучаться в дверь их дома.

Время тикает, и Тайра Бенкс не может больше этого выносить.

– Тайра, пожалуйста. Прошу, не терзай свое сердце, потому что твои слезы этого не стоят,– его слова выводят её из ступора, заставляя взглянуть на нее, выйти из давки, которая доводит до слез и хочется плакать, но слез нет.

– Я тебя люблю, – быстро и негромко произносит она, глотая ком и заставляя мужа облегчённо вздохнуть.

Вода закипела, бурлит в железном чайнике. В этой игре он может и сумеет выйти победителем, то отомстит и останется жить. Он спасет свою жену, спасет ее брата и семью, спасет всех от семьи Майклсон и от Дьявола в лице Никлауса Майклсона, который возомнил себя вершителем судеб.

Если проиграет, то умрет глядя в глаза своему врагу. Умрет, гордо держа голову и никаких сомнений. В его истории он прав по-своему и имеет права мстить Никлаусу : за отнятую жизнь, за всю его семью.

– Я выиграю, Тайра или умру и это только мое решение, не вини себя, молю, – повторяет, боясь, что она его не услышит.

– Играй честно, – взывает к нему, слезы, снимает чайник с плиты.

– Против Майклсонов невозможно играть честно, потому что если ты пришел за одним из них, значит пришел за всеми, – опускает взгляд вниз. – Мне пора идти.

– Выпей чая, поможет успокоиться, – говорит в надежде остановить его.

Больше не слышит жену. Он отгородился от всего происходящего в этой комнате, погрузился в свои мысли ведь впереди бой, первый раунд в этом сражении.

Теперь в этой комнате только она. Хлопок входной двери. Сердце бьётся очень быстро, потому что сейчас, прямо в этот момент, когда дверь за спиной ее мужа захлопнулось, она расстроена, она плачет, только Руди уже не видит ее слез, не слышит, как она плачет. Плачет из-за него. Плачет из-за того, кому отдала свое сердце. Плачет, словно он уже мертв и судьба Тайры оплакивать своего мужа.

« Почему она плачет, по том, кто оказался во тьме желая отомстить Клауса за отнятую возможность быть счастливым? » – мысли в его голове сменяются с бешеной скоростью, одевает пиджак на плечи выходя из подъезда.

Плачет, потому что в ее сердце зародилась любовь к нему. Он оберегал ее, спас однажды ведь Тайра так много значит для Него. Нет, нужно идти.

Идет.

Он уничтожает, хочет стереть в порошок, превратить в пыль, потому что она плачет из-за него. Тайра не умрёт из-за него. Она больше не будет плакать из-за него. Ей больше не будет больно из-за него. Он не позволит, чтобы история повторилась. Не позволит, чтобы из-за него плакали.

Идет.

Мгла. Пять часов утра.

Идет.

Свет горит только в окне квартиры расположенной на четвертом этаже.

Мгла, но на улицах Чикаго еще не гасили фонари. На улицах Чикаго все еще горит свет.

Мгла рассеется, и фонари на улицах города погаснут.

Место сбора гангстеров. Накануне.

Темно.

Заброшенный дом на окраине Чикаго. Разрушенный поле Первой Мировой дом стал пристанищем гангстером. Тихим и темным местом, где короли преступного мира вершили судьбы. Местом в которое могли уйти гангстеры и бутлеры устраивая свой личный суд. Профессионалы и знатоки своего дела, бесстрашные, и именно поэтому они имели власть и деньги. Роскошные машины, дорогие квартиры, женщин, деньги и беззаботная жизнь и танцы до утра под звуки джаза. Все желали жить роскошной жизнью, но жили так только те, кто готов был рискнуть всем ,не боялся играть в игры с законом.

Полумрак.

Собравшиеся мужчины прислушиваются к шагам, доносившимися с улицы. Тихие и размеренные шаги заставляют их насторожиться и приготовить свое оружие. В любом случае, если их логово переступит чужак, то ему не спасти себя. Они убьют быстрее.

Касается дверной ручки и Себастьян знает, как утроен этот хитрый механизм, еще он знает, что лучше держать оружие при себе, ведь как только он переступает порог, то ощущает холодное дуло Colta у своего виска, и даже не вздрагивает.

Хладнокровие и спокойствие даже, когда смерть дышит тебе в затылок. Дуло пистолета к его виску представляет никто иной, как Инес кареглазый брюнет, эмигрант из Франции, который даже не знал, что по воли судьбы станет бутлером и будет поставлять алкоголь из своей Родины в США.

Холодно. Моргает, узнавая черты своего друга. Может все изменить, опуская оружие, позволяя ему пройти в комнату.

Здесь их никто не мог найти и разоблачить. Здесь их пристанище. Себастьян осматривает собравшихся мужчин. В руках некоторых зажженные сигареты или бутылка выписки. Они всегда понимали друг друга и не могли предать общее дела и свою группировку, не могли сбежать. Сегодня здесь собрались все, и никакая помеха не могла помешать им собраться в этом месте. Сегодня Никлаус Майклсон лично передаст корону преступного мира достойнейшему. Передаст, потому что не в силах справиться со всеми проблемами. Здесь они ждут приезда Клауса, который огласит свое решение.

– Добро пожаловать, ваше высочество, – Фридрих склоняет голову, склоняется в реверансе, словно он сейчас находится в средневековье и перед ним стоит реальный король.

– Вы опоздали, Себастьян – говорит кто-то из толпы.

– Думаю, королю позволено задерживаться, – поддерживает друга Инес.

– Прекратите, – возмущается мужчина, проходя в середину комнаты. – Клаус еще не вынес свое решение.

– И так все ясно, потому что тебя поддерживает сам Джузеппе Сальваторе и замолвит за тебя слово, – слышится голос в толпе.

– Клаус все решит, – грубо, чтобы каждый услышал и принял его недовольства.

– Что слышно от нового врага? – спрашивает молодой рыжеволосый парень.

– После того, как « Красный волк» отобрал компанию и взорвал бар Авроры, в городе ветров затишье, запасы алкоголя целы, пожары прекратились, мы все еще дышим, – отвечает пожилой мужчина, стоявший в углу комнаты. – Невозможно даже вообразить, сколько прольется крови, и какую ужасную вещь совершил

Никлаус по отношению к нему. У Майклсонов всегда были враги. Скольких они нажили врагов, проливая кровь? Поверьте, город ветров содрогнётся от надвигающейся бури.

Шаг навстречу охраннику, который открывает дверь перед Майклсоном. Клаус осторожен, впрочем, как и всегда.

Столкнуться с создателем, ведь именно Никлаус Майклсон создавал приступную сеть Чикаго. Он точно знает, где решаются проблемы. Он точно знает, где искать помощи. Он точно знает куда идти и, поэтому приехав в Чикаго первым делом отправляется к заброшенному, каменному дому на окраине города. Об этом месте никогда не узнают чужаки, и только здесь можно было скрыться.

Закрывает глаза, гангстеры предпочитали двубортный пиджак тёмных благородных оттенков, с широкими длинными лацканами – до талии, прямыми фалдами без разрезов. В таком пиджаке фигура кажется атлетически стройной. А ещё: под подобным пиджаком можно спрятать оружие и не один, а два пистолета-пулемёта Томпсона – культового оружия чикагских гангстеров. Отсутствие разрезов помогает не обнаружить окружающим кобуры под пиджаком, на тёмной ткани плохо заметна кровь. Клаус Майклсон обожал, темные оттенки и запах крови его врагов.

Рядом с Маклсоном молодые элегантные люди в костюмах из плотной ткани.

Гангстеры поспешили окружить его, как только тот вошел в дом.

Клаус Майклсон одевается как аристократ. Зачем? Он отлично понимал, что внешний вид и отличные манеры способны дурачить и создавать приличную репутацию получше древней родословной. Он не ошибался: и сегодня этот закон справедлив. Растягивает пуговицу пиджака, проходя в одну из комнат. Делает шаги навстречу мужчинам, которые смотрят на его. Под ногами скрипят старые доски пола, что сегодня крайне выводит его. Сегодня Клаус Майклсон мотивирован к мести. Мести к врагу. Мести к тому, кто отобрал у него все. Хотя, Никлауса больше привлекала темная сторона бизнеса, но компании отца и сотрудничества с Генри Фордом он не решится. Не решится, ведь Элайджа не простит этого брату. Не простит, если тот разрушит все то, что строил его отец. Клаус Майклсон не склонен к прощению. Клаус Майклсон тьма, не свет.

– Послушайте меня! На войне всегда проливается кровь, но эта война только Майклсонов. Сегодня я попытаюсь изменить ход событий. Если я проиграю, то моя семья спалит весь этот город до тла. Я не остановлюсь, а если кто-то вздумает предать, то знайте, что за вами придут другие. Моя семья свершит правосудие над предателями. Сегодня, я оставляю вас, в очень надежных руках.

Стоят и смотрят. Ждут решение и своей участи. Всегда боролись и сейчас невозмутимо смотрят на Клауса. Ждут, переглядываясь друг на друга. Ждут, наблюдая, как Клаус забирает из рук одного мужчины бокал виски, смотрит на входную дверь и готов произнести имя.

Еще никогда время не тянулось так долго. Долго и мучительно. Долго, потому что Клаус Майклсон молчит и не произносит имя своего приемника.

Тишина.

Его никто не заменит. Дьявола невозможно заменить, но в мире есть та, кто достойна, называться Королевой Ада.

Стук каблуков, руки крепко сжимают железную ручку. Готова? Нет, Аврора Де Мартель не готова, но она бесстрашная и столкнется со всем. Де Мартель специально оттягивала этот момент и встречу, ведь по ее спине прошлась волна мурашек, а руки предательски дрожат. Аврора аккуратно войдет в игру, чтобы управлять ею. Она здесь и заставит играть по ее правилам.

Улыбается, проходя в комнату. Она здесь и встряхивает копной рыжих волос, а в руках, сжимает Colt. Она готова сыграть.

– Привет мальчики, скучали?

Нагло улыбается, смотря на всех. Аврора смотрит на них сверху, и они понимают, что это означает. Означает, что их судьбами управляет женщина. Означает, что Клаус возложил, на ее голову, кровавую короную приступного мира Чикаго. Сегодня она королева. Аврора обычная женщина, замужняя женщина. Её надо любить, или хотя бы уважать за то, что она женщина. Но Аврора Де Мартель уже давно растоптала все возможное уважение. В старом времени, между супругами не всегда было то, что принято называть любовью и мужчина считал себя полноценным хозяином своей жены. Ведь, по сути женщина была вещью. Обычной вещью, словно красивое платье или украшение, которое с годами теряло первоначальный облик. Если в семье не было ребёнка, то была виновата женщина, потому что она не родила, потому что она не забеременела. Сейчас новое время, новый век, и мужчинам надо уважать не только других мужчин за их превосходство, за их деятельность, за их чин, но и женщину, хотя бы за то, что она женщина, за то, что она больше не вещь. Не вещь. Аврора Де Мартель больше не вещь, ведь в ее руках власть и превосходства перед мужчинами. Аврора заставит уважать себя или убьет.

Особой насмешкой гангстеров над публикой были белые перчатки, которые не просто завершали шикарный образ, но будто символизировали «чистые руки» бандитов. Белоснежные атласные перчатки на руках Авроры – вот, пожалуй, яркая деталь стиля чикагских гангстеров. Белоснежные перчатки и платье тёмно-синего оттенка. Сдержанно, дорого и крайне презентабельно.

Она всегда попадает в цель. В сердце врага – из Томпсона. В сердце мужчины – взглядом. Легендарная и чудовищная героиня приступного мира Чикаго пронзает взглядом и пулей. В руках Авроры Де Мартель Colt и она готова нажать на курок.

Теряет контроль, ступает вперед. Сейчас игру ведет она. Тело дрожит : от колена до локтя. Страшно, ведь сейчас ее желает сломать каждый. Каждый стоящий в этой комнате.

– Клаус, это шутка? – спрашивает Инес.

– Нет, любимый и почему еще никто не поздравляет вашу королеву, – усмехается, наклоняя голову в сторону мужчины.

– Нет, женщина? Клаус ты слетел с катушек вслед за этой сумасшедшей, – кричит кто-то из толпы.

– Я против! Мною никогда не будет управлять женщина! – проходит, задевая Аврору плечом. – С меня хватит.

– Считайте меня подонком или предателем, но я согласен с Инесом, – кивает один блондин, направляется к двери.

– Мы обречены, – вздыхает Себастьян.

Света нет. Она ведь знает насколько опасно задевать мужскую гордость. Что же происходит в реальности? Конечно же ее нет в списках уверенных мужчин и поэтому Аврора Де Мартель сама вписала свое имя. Она и так уже сгорела заживо и возродилась словно птица Феникс. Аврора научилась доверять себе. Сейчас она получит желаемое. Аврора никогда не ждет и поэтому стреляет без предупреждения. Высшая мера от женщины хуже, чем смерть. Стреляет вниз, слишком близко к нонам тех, кто собирался уходить. Стреляет и теперь уже их лица отражают страх. Выстрелы останавливают их. Теперь они бояться ее и для Авроры это удача. Она будет сражаться за то, чтобы последнее слова было за нее. Она будет сражаться за то, чтобы ее слова имело вес. Слова женщины, ведь сейчас настаёт другое время и другой век. Пришло время все менять. Сейчас женщина может стать самым опасным врагом.

Аврора не сожалеет об испорченных патронах. В руках дымящейся пистолет, а на лице ухмылка, потому что ее боятся. Сейчас ее ухмылка раздражает многих. Дышит порохом, резко открывает глаза и смотрит на напуганных мужчин. Сегодня говорить будет она.

– Кто следующий? Ну же! Столкнитесь со мной? – кричит, сжимает руки в кулаки.

– Убить женщину? – шепчутся мужчины.

– Да, как такое возможно? – вопросительно смотрят на Майклсона, который предпочел молчать.

– Не спешите, ведь вы не сможете убить меня, – говорит, но не спешит опускать оружие. – Наш путь лежит во тьме и на этот путь мы встали вместе. Вместе и плевать, что я женщина. Настаёт иной век. Век, когда женщина перестала быть вещью принадлежавшей мужчине. Женщины не вещи и все зависит от того, как вы, мужчины, относитесь к нам! Доверьтесь мне и увидите, на что готова. Я готова сражаться наравне с вами. А теперь прошу прощения, нам нужно устроить кое-кому маленький Ад.

Решительность. Мужчины видят решительность в ее глазах. Видят готовность сражаться, и она будет сражаться. Сражаться на темной стороне и станет королевой. Она будет сражаться, ведь настает другой век. Век женщин.

Вернуться к началу.

Сперва Кетрин Пирс видела руины и камни – все, что осталось от бара и ее прошлой жизни. Элайджа не позволил ей покинуть автомобиль, и поэтому на руины прошлого она смотрела через закрытое окно. Смотрела, вспоминая, как мужчины желали только ее, а ее взгляд мог остановить любого. Она могла поставить на колени любого мужчину и заставить делать все, что пожелает. Сейчас остались только руины. Взгляд Пирс стал более смиренным, потому что сейчас она принадлежала одному мужчине. Женщина одного мужчины. Мужчины, которому отдала свою свободу. Отдала самое ценное, что у нее было и кажется не желает ничего менять. Сейчас она готова на все ради Элайджи и это восхитительно на что способна женщина, когда она влюблена. На лице улыбка, ведь она смотрит на спящую дочь, гладит ее по волосам и желает, чтобы ей приснился хороший сон, ведь сама Пирс решилась покоя.

– Куда мы теперь поедем Элайджа? – спрашивает Пирс, как только тот открывает дверцу автомобиля.

– В безопасное место, – отвечает мужчина, садясь рядом с женой, старается не хлопать дверью, чтобы не разбудить Надю. – Вы останетесь там.

– Твой брат принял относительно Тристана? – шепчет тихо.

– Аврора просила тебя разузнать, – догадывается мужчина и в любом случае он должен ответить жене. – Никлаус не посмеет убить Тристана, доверься мне, потому что я сделал все для этого. Тогда оступилась Аврора, и за все расплатился ее брат.

– Аврора клялась мне, что подобное не повторится, – медленно, смотря мужу в глаза.

– Я верю ей, теперь она замужняя женщина и спасла жизнь Керолайн, – касается ее руки.

– Я сделаю все, чтобы спасти тебя, Элайджа, позволь мне завтра пойти с тобой, – еле шевелит губами, зная, что вероятнее он откажет.

– Защитить нашу семью смогу только я, – твердо произносит мужчина.

– Я тоже сумею защитить нас, – пытается убедить его Пирс и даже не позволяет ему обнять себя.

– Забудь Катерина, ведь подобные вопросы решают мужчины, а место женщины дома, – говорит, видя ее упрямства в ее зрачках.

– Элайджа, я буду сражаться до последней капли крови и поэтому завтра я иду с тобой, – крепко сжимает его руку в своей. – Иду потому что люблю тебя. Беды случались всегда, но это не причина, чтобы сдаваться.

Смотрит в глаза и врет. Врет, смотря в глаза и видимо это особенность не только Кетрин но и многих женщин. Совесть? У Кетрин Пирс нет совести и именно поэтому она лжет. Лжет, а Элайджа даже не замечает ее расширенных зрачков, не видит, что в них отражается пустота. Пустота, которую скрывает черная радужка ее зрачков. Кетрин Пирс никогда не делила мир на черное и белое, хорошее и плохое, добро и зло. Врет, потому что если завтра они проиграют, то в ее сумочке есть пузырек с ядом, который приготовила Ребекка. Пирс попросила яд, лично для себя и пусть даже влюбленная и свято верящая в любовь Ребекка была в смятение узнав, что если они проиграют, то Кетрин отправится вслед за Элайджей и это восхитительно на что способна влюбленная женщина.