Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 63 страниц)

– Беги, – пытается прохрипеть.

– Все будет хорошо, не разговаривай, я попытаюсь остановить кровь и обеззаразить рану, будет больно, потерпи, я рядом, быстро говорит, накрывая рану своей накидкой.

Люсьен видит кровь на ее обручальном кольце. Люсьен видит нависшую тень и опасность.

Больно не будет. Фрея даже сразу не поняла, что случилось. Не поняла, что свет в ее глазах гаснет и упала рядом с ним. Она упала и не увидела его слезу и то, как он попытался дотянуться до ее руки.Взять ее руку в свою, чтобы даже умирая они были вместе. Любовь может обратиться в смерть.

Удар.

Упала.

Упала рядом с ним.

Упала не видя, как мужчина оставлет рядом с лужей крови пузырек и записку.

Любовь – это смерть. Любовь может обратиться в смерть.

Новый Орлеан. Сейчас.

Не остановить.

Видя и понимая, что случилось нечто ужасное, ведь в особняке все бегали и суетились.

Надя стоит несколько минут смотря на проходящих людей. Принеся в особняк Форбс Майклсон отпускает Форбс, которая кажется была на гране, ведь она могла пойти своими ногами.

Рада, когда видит Элайджу сопровождающего Тодда с раненой Авророй на руках.

Не ждет и подбежав к нему крепко вцепилась в ткань его брюк.

Элайджа пока не понимает, что происходит. Но Надя плачет. Ее волосы испачканы и она рыдает, всхлипывает до такой степени, что не может сказать и слова, тащит его за собой, вверх по лестнице. Охранникам следующим за Надей Майклсон даже не дает сказать и слова, открывает дверь комнаты и тот момент, когда он увидел ее лежащей на полу Элайджа Майклсон желает стереть из своей памяти. Стереть, когда увидел такой.

Забыть. Как вышло так, что он не спас ее, а судьба свершила свой суд или же суд свершил человек.

Забыть, когда опускается на колени, смотрит на фотографии лежащие рядом с ней. Смотрит на эти изображения отражают ее истинную сущность. Сущность Дьявола. Сущность, которую он принял и смирился. Касается нежной кожи рук и надежда таит, ведь он так и не смог нащупать пульс. Лучше бы ему вообще не давали надежду. Его надежда угасла, когда остановилась ее сердце. Сердце остановилось.

Забыть. Больно. Кричит во весь голос прижимая ее к себе.

Забыть. Никто не остановит. Несет ее на постель. Сейчас у него отняли любовь, но она ведь все еще в его сердце. Часть его сердца. Она вручила ему свое больное сердце. Ее сердце в его руках.

Больно. Кто пожелал украсть ее у него? Людская зависть или прошлое? Кто украл у него любовь? Кто обрезал его крылья, которые ему дала любовь?

Забыть. Неужели они больше никогда не увидятся. Неужели он больше никогда не проснется в ее объятьях. Неужели он больше никогда не улыбнется. Неужели она больше никогда не поцелует его. Неужели ему придется забыть.

Не забудет. Навсегда осталась в его сердце ее часть.

Бездонная пропасть.

Стискивает зубы только , чтобы не закричать и еще больше не напугать рыдающую Надю. Он может сдержать свой крик, но не ту боль, которая сейчас стискивает его сердца и слезы. Слезы он тоже сдержать не может. Внутренний крик порой оглушает сильнее реального.

Бездонная пропасть. Зачем Бог дал ему такую любовь? Любовь, которую отнял. У него отняли ее. Отняли то, ли людская зависть, то ли прошлое. Отняли, но часть ее навсегда в его сердце.

– Я погибаю вместе с тобою.

Шепчет, надеясь, что она услышит его. Касается рукой контуров ее лицо. Даже такая она красива.Словно живая, только бледная и сердце остановилось. Он готов отдать свое больное кроточащее сердце ей, только бы она жила. Если она не будет жить, то он готов умереть вслед за ней.

Сходит с ума вслед за ней.

– Элайджа! – Ребекка врывается в комнату брата, подхватывает на руки напуганную Надю.

– Ребекка, – находит в себе силы поднять голову и посмотреть на стоящую в полумраке сестру.

– Охранники Ника нашла Фрею и Люсьена, они без сознание, Фрея приходит в себя, ее чем-то ударили, Люсьена ранили, он потерял много крови, но рана не серьезная он будет жить, – отдышавшись объясняет Ребекка.

– Я погибаю вместе с Катериной, враги одержали победу, сестра, – произносит, словно в бреду.

– Ее отравили очень сильным средством, этот яд замедляет дыхание, останавливает сердце, смерть наступает через полчаса, она умрет, для изготовления противоядия нужно около месяца, – говорит, надеясь, что ее брат услышат ее.

– Я не потеряю любовь, Катерина навсегда останется частью моего сердца, оставь меня одного Ребекка, я должен попрощаться, – не отпускает руку Пирс.

– Ты и не потеряешь ее, там была записка и пузырек с противоядием, я лично убедилась в подлинности противоядия, – кладет записку и пузырек на прикроватную тумбочку, прижимает к себе Надю, чтобы та не видела всего того ужаса, который и не должен видеть ребенок.

– Мамочка, что ней? Что с моей мамочкой? – говорит, прижимаясь к Ребекки, которая уносит ее, но даже через плечо Майклсон она все еще желает увидеть свою мать.

Уходит, что-то шепчет Нади, гладит по спине, чтобы та успокоилась. Ребекка должна успокоить Надю и просто быть с ребёнком. Легче просто быть рядом и попытаться успокоить, дарить свое тепло, чем объяснить сложные, взрослые вещи ребенку. Ребекка будет рядом с Надей и подарить ей свое тепло. Просто будет скрывать свое грустное лицо и жестокую реальность.

Посмотреть правде в глаза и прочитать написанное. Прочитать всего одно предложение : « С наступлением рассвета одно сердце остановится, а другое все еще будет биться. N. »

Одно сердце остановится.

Другое будет биться.

Хейли еще верит. Верит идя в комнату Элайджи. Хочет кричать и защититься от Джексона, который пытается сдержать беременную жену, образумить ее и поддержать.

Неважно. Ей не хочется дышать.

Открывает дверь комнаты и даже не говоря набрасывается на Майклсона, пытается выхватить из его рук противоядия.Сопротивляется несмотря на то, что беременная женщина обезумела от горя.

– Отдай, Элайджа. Это может спасти мою мать. Я все равно возьму это!

– Это спасет жизнь Катерине.

– Жизнь этой шлюхи ничего не стоит, Элайджа. Эта Дьяволица отравила тебя! Одумайся! Ничего, пусть горит в Аду. Пусть лучше умрет она, а не моя мать. Ее жизнь ничего не стоит. Даже не думай о том, чтобы поставить ее жизнь выше жизни моей матери!

– Я спасу Катерину прямо сейчас! Меня никто не остановит. Уйди, Хейли. Ты носишь под сердцем ребенка. Подумай об этом.

– Подумай о том,что оставляешь меня без матери. Не остановить то, что свершилось, возможно уже поздно, и ты попусту используешь шанс. Тебя не остановят слезы и мольбы беременной женщиной, не остановят муки совести, которые будут тебя терзать всю оставшуюся жизнь? Где твое благородства? Ты выбрал обреченную шлюху с которой обручился и думаешь, что будешь счастлив? Никогда!

Упал, только после кого, как подоспевший Джексон уводит Хейли и та, кажется не сопротивляется. Не сопротивляется покидая комнату, но она скажет. Скажет все, что думает. Скажет сейчас и больше не будет молчать.

– Ты жалок Элайджа! Вся ваша семья жалкая… Вы все! Вы только прикрываетесь семьей. Семья – отговорка всему тому, что вы вершите. Отговорка пролитой крови ради денег и статуса. Вы проливаете кровь, потому что вам это нравится и, даже не задумываетесь, что остановиться не можете, что в один день вы ответите за все это? Кто вы такие, чтобы вершить судьбы других? Думаете, что можете быть счастливыми лишая счастья других? Никто еще не избежал Ада. Помните, что Адское пламя сожжет вас, и вы все обратитесь в горстку пепла. Ненавижу! Сейчас я действительно сожалею о том, что Хоуп – Майклсон! Слышите, я не допущу, чтобы моя дочь выросла такой жесткой и циничной! Горите в Аду! Все! Ненавижу!

Сдерживает жену, на глазах которой слезы. Все тело дрожит, но она должна попрощаться с матерью. Ее мир окрашен в серые, все растерто, возможно, из-за слез на ее глазах. Должна проститься. Хейли помнит комнату окрашенную в серый цвет и тело матери на постели. Она должна проститься, привести свою мысли в порядок, организовать похороны, но сейчас она просто упала перед постелью с матерью.

– Не могилу вы заслужили матушка. Вы не заслужили такую ужасную дочь… Простите… Я не хотела всего этого…

Упал рядом с женой, сжимает ему руку в своей, видит побледневшую жену. Понимает, что сейчас она на гране, но она должна знать правду. Знать, что ее мать обрела себя ради их будущего. Хейли должна знать, что эта смерть не напрасна.

– Хейли, твоя мать знала о яде в бокале шампанского, который должен был выпить я после произнесения тоста. Этот яд предназначался мне. Сесилия заметила неладное, и не позволила мне выпить предложенный официантом бокал шампанского. Она знала, что смерти неибежать и не желала, чтобы тв узнала о ее жертве раньше времени. Она просила передать меня, что любит тебя и всегда будет присматривать за тобой. Просила передать, что ей жаль, что ее храбрая волчица вновь испытает боль. Когда Аврору ранили все засуетились, я спасал Хоуп, ведь ребенок не должен знать и видеть всех этих ужасов. Наш ребенок не узнает. Я сделаю все, чтобы оградить его от тьмы. Она всегда будет рядом с нами. В наших сердцах. Ее жертва не будет забыта, а мы должны сделать все, чтобы доказать, что ее жертва не была напрасной. Жертва твоей матери ради нашего будущего не напрасна. Я верю в это Хейли и всегда буду рядом с тобой.

Упал. Упал сжимая в руках пузырек с противоядием. Упал, на глазах скупая мужская слеза. Хейли права и его поступку нет оправдания. Нет, ведь он потупил подло и эгоистично выбрал любовь. Любовь, которая может завершиться смертью.

Смерть не может остановить настоящую любовь. Настоящая любовь сильнее смерти.

Если она покинет этот мир, то Элайджа отправится вслед за ней. Оправится, даже если окажется в Аду и пламя Ада сожжет его и ее. Он не покинет ее даже в Аду, ведь она тоже не покинет его. Смерть не сможет остановить настоящую любовь. Смерть ничто по сравнению с ожиданием. Ожидание и неизвестность убивает, сжигает изнутри куда хуже Адского пламени. Даже если шанс на ее спасение окажется пустым. Элайджа спасет свою любовь. Элайджа поступит эгоистично, пожертвует жизнью Сесилии Маршалл, ради своей любви и возможностью жить в этом мире рядом с Катериной.

Смотрит на ее сухие губы, придерживает голову, вливая в ее глотку содержимое стеклянного пузырька, так, чтобы попала каждая капля. Может, спасая ее, Элайджа поступает неправильно по отношению Хейли. Он использовал шанс в свою пользу, использовал даже, если это окажется впустую. Элайджа использовал этот шанс ради их будущего. Будущего, в которое они войдут вместе.

Кетрин Пирс – Дьявол. Она Дьявол, ведь ее руки по локоть испачканы кровью ее жертв. Она лгунья, предательница, манипулятор, сделает все, чтобы выжить. Она утратила веру в любовь до момента, когда на ее пути не встретился Ангел, который стал ее личный спасителем.

Элайджа Майклсон – Ангел. Он ее личный Ангел, ведь раскрашивает ее мир в яркие тона, принял ее, такой, какая она есть. Нашел и поддался тому, что Дьявол управлял ее. Не просто принял, но и поддался ее тьме. Благодаря ей он обрел любовь, даже исход этой любви – смерть.

Упал. Руки сжимаю простыни, голова опущена, ведь сейчас он не может видеть свет. Без нее он не видит свет. Она его путь. На этом пути они должны быть вместе. На этом пути они должны идти вместе.

Вслед за ней упал и он. Упал и если она обречена, то он обречен тоже.

У каждого Дьявола должен быть свой Ангел. Встроившись однажды пути Дьявола и Ангела стали единым целом. Дьявол и Ангел неразлучны и их путь един. Ангел и Дьявол, свет и тьма, жизнь и смерть, те самые провиволожности, пути которых едины.

Платье испачкано кровью. Клаус находит Керолайн в белоснежном испачканном кровью платье. Находит в комнате, где на постели лежала Аврора. Клаус должен был побеспокоится о безопасности дочери и ее. Хоуп с Ребеккой и Марселем, спрятаны в его кабинете, из которого беспрепятственно покинуть особняк через тайный ход. В первую очередь спасти тех, кто дорог ему. Клаус Майклсон эгоистичен и поэтому спасет тех, кто дорог ему. Спасает только тех, кто что-то значит для него.

Находит живой и не скрывая эмоций обнимает ее, готов упасть к ее ногам, потому что она жива. Все еще жива, несмотря на произошедшее.Жива несмотря на происки его врагов. Ее сердце все еще бьется и он нашел ее живой.

– Мы уходим, любовь моя, прямо сейчас, машина ждет, – хватает за руку.

– Я не пойду, – убирает свою руку, обнимает себя и даже не думает, чтобы сдвинуться с места.

– Сейчас я спасаю тебя, – продолжает он.

– Я спасла жизнь Авроре, сумела остановить кровь и должна проследить, чтобы рана не кровоточила, нужен йод, чтобы избежать попадание инфекции, я должна помочь Еве, которая перевязывает рану Люсьену вместе с пришедшей в себе Фреей, его рана возможна серьезна, должна помочь Миссис Маршалл, Элайджи, которому сейчас тоже тяжело, ведь тяжело терять любовь, Ребекка рассказала о записке, я не должна сбегать, – громко заявляет Форбс.

– Мне плевать, – рявкнул Майклсон, пытаясь схватить ее за руку.

– Но мне не наплевать! – зло шипит Форбс. – Если вам наплевать на людей, которые сражались за вас, то не удивляйтесь тому, что останетесь одни. Тогда ваши враги одержат победу. Примите решение бежать?

– Я не сьегаю, а исчезаю. Уже одержали, они желали убить тебя в день нашей свадьбы, отравили Кетрин и Миссис Маршалл, – складывает руки в молитвенном жесте. – Ты должна покинуть дом, прямо сейчас.

– Нет! – грозит пальчиком. – Мы теперь муж и жена, одно целое и я оставлю вас! Вместе на вечно. Дайте мне пройти. Мне нужно принести йод, обработать рану Авроры.

– Я останусь один навечно, если стану причиной твоей гибели, Керолайн, – касается лица, а Керолайн вздрагивает, в ответ касается своей окровавленной рукой его лица. – Ты обручилась с обреченным.

– Сегодня никто более не умрет, я вас люблю, – уверенно говорит, отходит от него, хлопает входной дверью.

Ушла. Хлопнула дверью. У Клауса Майклсона есть одна фобия – потерять тех, кого он любит. Фобия – потерять любовь. Боялся любовь, но он полюбил этого лучезарного Ангела, а любовь превратилась в проблему. На грани, руки сжаты в кулаки. Керолайн его жизнь и он проклинает все те, чувства, что делают его слабым. Но, может любовь не худшая слабость? Слабость, которая может стать силой. Силой, которую ему дарует прикосновение возлюбленной. Растирает кровь по своему лицу. Керолайн его ангел. Белокурый ангел, который всегда будет оберегать его покой, а он никого не подпустит к ней, никому не позволит решить себя этого Ангела. Дьявол защитит Ангела.

На его лице кровь.

На ее руках кровь.

Внутри только ненависть к стоящему в комнате мужчине. Переживает и если Аврора умрет, то у него не останется ничего. Ничего. Если из-за этого человека он потеряет его, то сойдет с ума. Толком, не понимает, что происходит и как отпустив руку Авроры набрасывается на Майклсона, пытается ударить по лицу.

– Спокойнее, – ухмыляется, уворачиваясь от удара.

– Если она умрет, если моя жена умрет, – голос дрожит, ведь даже ему страшно думать о том, что может произойти.

– Тогда бы умерла Керолайн, – наклоняет голову, ему вовсе не хочется сейчас драться с Норвудом.

– А Аврора? Ее жизнь ничто? – крепко уцепился за пиджак, толкает к стене.

– Я испортил жизни многим, – пытается сказать.

– Не такая жизнь должна была быть у Авроры! Не такая! – повышает голос, бьет Майклсона о стену.

– А какая жизнь у нее должна была быть? К таким как мы, вселенная неблагосклонна. Что может ждать Аврору в будущем? Вера в искупление? Ты глупец, потому что, для таких как мы, нет понятия добро и зло, нет понятия счастье, – все еще ухмыляется, сглатывает появившуюся на губе кровь.

– Обычное счастье, обычная семья, – на глазах слезы.

– И ты можешь дать ей это?– заглядывает в глаза, смеется ему в лицо. – Обычный рабочей, который, между прочим, работает на меня. Не стоит ссорится, со мной.

– Я могу дать ей то, что не дали вы, никогда не поступлю с ней так, как поступили вы, – говорит, смело, не позволяя Клаусу сказать и слова. – Я каждый день буду доказывать, что люблю ее, и никогда, никогда не скажу, что она женщина на одну ночь. Вы очень похожи с Авророй, жаждущие власти, манипулирующие, но также вы нуждаетесь в любви и заботе. Это я и дам ей. Любовь и заботу.

– Такая же, как я, – смеется, и Тодд не понимает реакции Майклсона, скорее ужасается, отшатывается в сторону.

– Она чертовски влюбилась в вас и это ее погубило! Их-за этой любви она слала заложницей мечтаний. Желала жить в прошлом, и не психотерапевт ей был нужен. Вы отвратительно обошлись с любящей вас женщиной, а она готова была умереть, пожертвовать своим счастьем ради вашего благополучия и счастья. Чтобы, когда она открыла глаза, вас не было здесь, Мистер Майклсон, – отворачивается от Клауса, возвращаясь к постели Авроры.

Теперь Клаус Майклсон знает как ему поступить. Майклсон нашел выход. Тодд Норвую отрезвил его и открыл глаза. Открыл глаза на то, что в этом мире есть такой же Дьявол, как и он. Есть человек эгоистичный, жаждущей власти, готовый на все, даже безумный. Есть такой же, как он. Есть его противоположность.Эта противоположность – рыжеволосая женщина с зелеными глазами. Рыжеволосая Дьяволица, с которой не под силу справиться не одному мужчине. Дьяволица, которая может держать в страхе мужчин и наплевать на всякие правила и законы.

Наплюет на все, чтобы добиться своего.

С наступлением рассвета одно сердце остановилось.

Упал. Сегодня Никлаус Майклсон мог потерять ее, и он должен поступить, чтобы сделать хоть что-то правильно в этой жизни. Сделать правильно ради нее и охранять свое счастье.

Упал видя, как Керолайн обнимает Хейли сердце матери остановилось еще до восхода солнца. Керолайн смогла убедить беременную Хейли встать с колен и выпить отвар мелиссы и мяты, который поможет ей уснуть и прийти в себя.Обнимает, старается поддержать и раздеть ее горя вместе с ней, видит, как ей не хорошо, ведь она только что потеряла мать и Керолайн знает, каково это потерять мать. Керолайн Ангел и сейчас, смотря на нее в этом белоснежном, испачканном кровью платье Майклсон верит в то, что Керолайн белокурый ангел их семьи.

Упал, а Форбс даже не и не заметила. Не замели, как в комнату вбежала Хоуп, бросилась к отцу, принялась обнимать, пыталась расшевелить его или заставить посмотреть на его. Но видела на лице отца только боль. Видя его боль Хоуп испытывает еще большую боль, чем он. Плачет вместе с ним.

– Папочка, что произошло, – крепко прижимается к спине отца.

– Хоуп, – вздыхает вбежавшая Ребекка с Надей на руках. – Идем с нами. Идем.

– Папа! – всхлипывает Хоуп.

– Иди с тетей Ребеккой, – Маршалл вытирает слезы, только чтобы ее дочь не заметила их.

– Почему все плачут, я в чем-то провинилась? – из глаз слезы, и малышка совершенно запуталась.

– Ты не виновата, маленький волчонок, – Керолайн натянуто улыбается, касается плеча Майклсона, когда проходит мимо его, подходит к малышке.

– Тогда почему все плачут? На свадьбах ведь не плачут. Свадьба – это когда сердце соединяются любовью и мужчина с женщиной становятся мужем и женой, – Хоуп говорит взрослые вещи, и Керолайн понимает. Что малышка Майклсон умна, даже для своего возраста и понимает, что происходит нечто ужасное.

– Все плачут, потому что твоя бабушка больше не придет, больше не поговорите, поэтому все печалются, – признается блондинка прижимая к себе малышку.

– Она в Раю, да? – вновь задает вопрос Хоуп, а Хейли отворачивается, прикрывает рот рукой.

– Конечно же, она там где свет и покой, она наблюдает за тобой и оберегает тебя, как Ангел, наблюдает тобой, а ты не печалься, уверенна, она не хотела бы видеть слез на твоем прекрасном личике, и, – Форбс снимает украшение со своей голове, одевает его на голову малышки Майклсон между этим подхватывает ее на свои руки, выносит из комнаты.

В доме смерть и боль. Клаус Майклсон упал, на коленях. Сил больше нет и он остановился. Просто упал на колени в надежде вымолить прощение. Вымолить прощение у матери своего ребенка. Вымолить прощения, потому что его поступки послужили тому, что тому, что в его дом вошла смерть и боль, когда должна была любовь и радость.

– Хейли, прости меня… Прости…

– Отныне я не желаю, чтобы вместе с фамилией Майклсон наша дочь унаследовала и всех твоих врагом.

Майкслон вздрагивает. Вздрагивает, а в ушах звон. Грохот. Залпы салютов. Но он ведь не давал приказа. Не давал приказа запускать фейерверк, ведь сейчас уж точно не время радоваться, а гостей этой свадьбы давно уже выпроводили с этой вечеринке, ведь так безопаснее для них. Безопаснее и это важно.

Он не отдавал приказа праздновать, когда в дома царит боль и смерть. Но, кто-то ведь решился на это. Решился праздновать его поражение.

Бледный. Кто решился на такое, когда его сюрприз для Керолайн не должен был прогреметь в небесах. Этот сюрприз должен быть на веки остаться в тайне.

Встает. Вместе вбегают на балкон. Керолайн вбегает на балкон вслед за ним, а ведь еще несколько минут назад она подавала теплую воду Еве, которая обрабатывала рану Люсьену. Заглянула в Комнату Элайджи, увидев его спящим рядом с Кетрин. Майклсон обнимал Пирс, ведь она навсегда в его сердце. Вздохнула видя еще не высохшие слезы на его глазах и пустой пузырек валяющейся на полу. Накрыла их пиджаком Элайджи. Старалась улыбаться, когда зашла в кабинет Клауса и обнимала девочек, говоря, что сегодня им даже после полуночи можно, и даже нужно выпить час со сладким свадебным тортом. Керолайн желала поддержать каждого в это ужасное время. Керолайн желала спасти каждого. Керолайн желала стать Ангелом, когда кругом царила тьма.

Небо озаряется различными огнями. Кто-то запустил в неба фейерверк. Кто-то празднует его падение.

Небо окрашено разными красками, и Форбс должна была наслаждаться этим, а не плакать.Все пошло не так, как надо.

Кто-то празднует его падение. Кто-то празднует его падение. Кто-то празднует, то, что он напуган.Сейчас он напуган и Керолайн буквально ощущает этот страх.

Готов вновь упасть, но рядом с ним Керолайн, которая поддержит его, не позволит упасть.

– Все должно было быть не так, Керолайн.

– Кто решился на такое?

– Это вызов. Мне объявили войну, милая. Враги создали сообщества ненавистников Никлауса Майклсона. Это Дьявол заставил меня дрожать от страха. Они победили. Я дрожал от страха, потому что мог потерять тебя, потерять своего Ангела и любовь.

– Нужно бояться. Все, кто не боялись уже мертвы.У каждого Дьявола есть своей Ангел. Вы же можете заговорить самого Дьявола. Вы с Дьяволом самим на "Ты". Вам ли Адского пламени бояться? Вы никогда и ничего не боялись. Вам нечего бояться. Они хотели, чтобы вы боялись. Страх сбивает и уничтожает, туманит рассудок.

– Ты предлагаешь мне объявить войну в ответ? Это всегда было моим планом Б. Все те, кто затеял эту, игру ответят. Враги ответят. Я поставлю их на колени и лично перережу глотки. Я больше никого и ничего не потеряю. Я буду сражаться. До конца. До крови. До смерти. Я не упаду больше. Моего падения они не увидят.

– А я буду Ангелом, который оберегает самого Дьявола.

– Это не конец, это начала войны.

Залпы салютов. Небо окрашено в яркие цвета. Кто-то празднует падение Никлауса Майклсона. Кто-то празднует падение. Один из охранников пройдя на балкон сообщает о звонке с Чикаго. Сообщает, что Никлаус Майклсон был обманут и потерял все. Никлаус Майклон потерял Чикаго вслед за Нью-Йорком. Потерял.

Чикаго. Несколькими часами ранее.

Тристан идет рядом с Кристианом – молодым блондином, который стал одним из помощников Де Мартеля. Блондин пытается что-то доказать Де Матерелю, показывал ему чертежи убеждая, что возможно его вариант модели заинтересует Майклсонов или самого Генри Форда.

– General Motors, наступает нам на пятки, а ты говоришь о грузовом автомобиле, – разводит руками, идет по направлению в свой кабинет.

– Мистер Форд занят поисками разработкой новой модели A, и дорогой друг, вспомни лозунг нашей компании и то, что Мистер Форд держит только лучших, а эта модель не спасет нашего положения, – говорит грубо, что тот даже останавливается на секунду, думает, что не следует за Тристаном.

– Автомобиль для всех, – тихо говорит мужчина.

– Именно! – восклицает Де Мартель. – Грузовые автомобиле, могут обрести только те, кому он необходим. Промышленникам, бизнесменам, влиятельным людям нужен автомобиль для того, чтобы подчеркнуть свой статус.

– Но, нужны и такие автомобили, – сглатывает ком, открывает дверь в приемную перед управляющем компанией.

– У тебя нет дара убеждения, Кристиан, – вздыхает тот. – Будь на моем месте Мистер Форд, он был выгнул тебя.Проосто выставил бы за дверь.Научись убеждать, в твоем голосе должна быть твердость.

– Но вы ведь посмотрите? – на лице проскальзывает улыбка.

– Нет, я посмотрю, – раздается голос.

– Мистер Бенкс? – удивляется Тристан не понимая, почему Руди сидит в его кресле.

Трясет. Не понимает, но Руди ведет себя спокойно, забрасывает ноги на стол, что раньше позволить себе мог только Никлаус Майклсон. Теперь он позволяет себе это. Позволяет, ведь с этой минуты вся эта компания принадлежит ему. Теперь всем этим управляет он. За спиной Руди стоит Марк, который смотрит на испуганного Де Мартеля. Впервые науган, понимает, какую ошибку. Тристан Де Мартель совершил ошибку и теперь понимает это. Ошибку, за которую расплатился прямо сейчас.

Сдался. Упал. Кристиан пытался поддержать его, но смысли если Де Мартель прямо сейчас потерял все. Потерял все по своей вине. Потерял и смысл бороться жить. Потерял свою жизнь, потому что, узнав Никлаус Майклсон всадит ему пулю в лоб. Клаус не прощает ошибку и теперь для него нет пути назад. Его не спасет сестра или еще кто-то. Не спасет, потому что Никлаус Майклаус Майклсон не знает милоердия. Теперь у него есть только один путь – в могилу. Тристан Де Мартель сам выкопал себе могилу.

Сдался. Упал. Но его враги не увидят его слез.

– Я всего лишь хотел, поступил по справедливости, – хрипит, поднимает голову встречаясь взглядом с Руди.

– Именно так ты и поступил, – отвечает мужчина.

– Никлаус Майклсон убьет тебя, и меня тоже, – произносит, на минуту представляя, как Майклсон будет распалятся с Руди. – Он монстр, который не знает пощады. Никлаус Майклсон убьет тебя, но прежде всех тех, кто тебе дорог. Ты не можешь управлять всем эти. Если и другие компаньоны. Генри Форд.

–Если вы говорите об Отавио и Билли, Мистер Де Мартель, то им сейчас не так уже дурно с пулями в сердцах, возможно, на той стороне не так уж и плохо и там есть покой, – пожимает плечами. – Да, Мистер Генри Форд уже получил ваше письмо с просьбой освободить от должности и рекомендации о том, что я достоин этого места, как представитель Денниса.

– Ублюдок, – громко выкрикивает мужчина.

– Да, кстати Мистер Никлаус Майклсон получил мое приветствие и поздравление со свадьбой, – встает, при этом, не отпуская руку со стола. – Жду момента, когда лично пожму ему руку.

– Мистер Де Мартель, – Фонтана врывается в кабинет управляющего, женщина напугана, прижимается к стене.

– Что случилось, Мисс Фонтана? Что вас напугало? Вам приказали уйти, тогда сожалею, потому что я ухожу сам, – оборачивается к побледневшей и напуганной женщине, хотя возможно, ее напугали люди Бенкса.

– Звонили из вашего дома и просили сообщить, что у вашей жены начались роды, вас просили приехать, как можно скорее и Миссис Де Мартель зовет ее мать, – сообщает женщина.

– Езжайте, не смею вас больше задерживать, Мистер Де Мартель, – Руди указывает на дверь, а Тристан бросает на него гневный взгляд прежде, чем покинуть кабинет.

И одной теплой летней ночью судьба отняла у Тристана Де Мартеля одно счастье и подарила другое. Столкнулся с Дьяволом, чтобы после увидеть Ангела. Дышит глубоко открывая дверь и тишина настораживает его. Он ожидал услышать крики, увидеть женщин, которые суетятся вокруг роженицы. Но, он слышит только тишину, в коридоре сталкивается с Меликой в руках которой испачканные кровью простыни, женщина, следующая за ней держит в руках таз с водой.

Смотрит на них и не понимает. В голове столько разных мыслей. Неужели эта тишина добьет его и заставит упасть. Холод, который заморозит его и невозможно будет согреться. Холод и дрожь по всему телу, шляпа падает на под. Неужели у него дрожат колени перед страхом и тем, что новости могут огорчить его. Холод и страх перед неизвестностью, но Мелика останавливается и ее согревает его.

– Поздравляю, у вас родилась дочь, – с улыбкой говорит служанка.

– Ирма, как моя жена, – беспокойство, неуверенно шагает в сторону служанки.

– Устала, но роды были легкими, сейчас спит, – отвечает Мелика.

– Я хочу увидеть ее, – минует женщин, открывая дверь в их комнату.

Логично, что его первый вопрос должен быть о ребенке или состоянии жены. Но он просто замирает видя спящую жену. Глаза закрыты, на лбу капельки пота, волосы мокрые.

Замирает, видя стоящую у окна женщину с завернутом в пеленки ребенком. Лейси улыбается, показывая новорожденную отцу. Сперва ему было страшо,но все завершилось благополучно и невольно улыбается видя лицо дочери. Словно малышка Ангел, который спустился с небес именно сегодня. Спустился, чтобы осчастливить, вселить надежду в него и доказать то, что еще не все потерянно. Не все потерянно и еще есть надежда на свет и счастье. Сейчас Тристана волнует только то, чтобы счастье , которое сейчас спит на руках Лейся всегда смеялось, чтобы счастье не болело,и позже, радовало его еще больше. Радовало первыми шагами, словами, достижениями, верой в мечту. Чтобы это счастье вселило в его веру.

– Я хочу подержать ее, – просит Тристан, протягивает свои руки.

– Поздравляю вас, вы стали отцом, только говорите тихо, ребенок беспокойный, протянется, не успокоишь, а Ирма еще слаба, чтобы покормить малышку, – шепчет женщина.

– Розамунд – имя моей матери, Лейси ваше имя, – смотрит на дочь, дрожащей рукой касается лица малышке.

Больно. Сперва, когда она открывает глаза, то даже не понимает. Затем она видит лицо матери, спину мужа.

Больно, но Ирма приподнимает голову с подушки желая увидеть лицо ребенка, прижать к себе, поцеловать. Увидеть того, встречу с кем она ждала долгих девять месяцев.

Немощная. Беспомощная. Уставшая. Морщится от боли, поднимает голову, протягивает руки. Ей нужно прижать к себе ребенка, вдохнуть аромат. Ей нужно и важно сейчас прижать к груди своего ребенка.

– Матушка, вы здесь. Но, как? Что с моим ребенком? Дайте мне подержать моего ребенка, – тихо говорит, смотрит на них.

– Тебе нельзя вставать, – грозно грозит своей дочери Лейси. – Мелика послала за мной и я приехала, плюнула на запреты Дейва, а Кристофер с Ариэль на кухне.