Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 63 страниц)

– Тогда Элайджа возненавидет тебя, – хрипит из последних сил.

– Поэтому я просто решила преподать тебе очень хороший урок, – говорит, не спешит разжимать свои руки. – Продолжишь вести себя так же и добьешь того, что у тебя не останется никого. Никого.

– Nemo, – на латыни шепчет брюнетка, когда Кетрин разжимает свои руки, отпускает ее, а та расслабившись отходит от стола.

– Я тебя предупредила, – открывает дверь у которой собрались служанки и Фрея. – Не лезь более или я завершу начатое.

– Боже! – вскрикивает Форбс. – Все хорошо? Миссис Маршалл? Мисс Пирс?

– Да, – отвечает Кетрин.

– Все точно в порядке? – приподняв бровь вопит Майклсон.

– Вполне, – откашлявшись отвечает Маршалл.

– Я пойду тогда к девочкам? – спрашивает Кетрин. – Керолайн присмотри за пирогом.

– Да, девочки так ждут этого пирога, – пытается улыбнуться Хейли. – Мы выпьем чая.

– Мы планируем выпить чая, – улыбается, направляясь к лестнице ведущей на второй этаж.

Nemo.

Никого.

Оставшись наедине с собой, держа в руках два обручальных кольца Стефан Сальваторе абсолютно опустошен. Ничего не видит перед собой стоя посреди людной улицы и если подводить итог, то Стефан остался один. Нет, он не напуган, старается не поддаваться чувствам и все обязательно наладится, может с наступлением утра, может со временем старые шрамы заживут. Он придет в свое обычное состояние и даже будет улыбаться, только для этого ему время. Много времени, а пока он стоит один посреди оживленной улицы. Пока у Стефана Сальваторе нет никого. Никого.

Нью – Йорк.

Джереми Гилберт вовсе не понимает почему Коул назначил встречу у ворот компании его отца, к тому люди Майклсона настоятельно требовали Гилберта проехать с ними. Раньше они встречались в закрытом баре дяди Дефне, в участке полиции, да и просто на улице, а сейчас машина в которой его привезли припаркована прямо у входа в компанию Майклсонов и это весьма настораживает его. Джереми, конечно же друг Коула, но иногда комплекс власти Майклсона выводил его из себя. Джереми пытается отвлечься и не думать, не думать о том, зачем же Коул пригласил его сюда.

Хлопок дверью. Майклсон садиться, поправляет свое пальто и не показывает вида, что опоздал на целых двадцать минут.

– Знаешь, твой комплекс власти раздражает, – серьезно говорит шатен.

– Но, я управляю этим городом, так что, – разводит руками Кол.

– О чем ты хотел поговорить? – спрашивает Гилберт.

– Мне нужно исчезнуть, – говорит Майклсон, как только машина трогается с места.

– Что ты опять натворил? – вздыхает тот.

– Еще мне нужно было добраться до твоей сестры, а ты лучшей способ добраться до Елены, – говорит тот.

– Зачем тебе моя сестра? – хмурится тот.

– Некоторые думают, что вы ничего не значите для меня, но в реальности все иначе, – кивает Майклсон смотря ему в глаза. – Люди верят, что вы на стороне ангелов и нк станете помогать, таким как я. Игра заканчивается. Я принял решение оставить улицу ради Дефне и нашего будущего. Видишь, я уже вернулся в компанию отца, учусь всему и возьму управление компанией в свои руки.

– Ты изменился, но почему-то я не верю, – убедительно твердит Джереми.

– Ты знаешь меня очень даже хорошо, – соглашается Кол. – Правда в том, что игра продолжается, просто на поля выходят новые игроки. Я расскажу тебе о своем плане по пути к твоему дому. Но, перед тем, как закончить игру я выясню, кто угрожает моей семье.

Ребекка смотрит на пламя в камине. Она сама разожгла огонь и теперь смотря на пламя в камине, как никогда одинока. Одинока. Сейчас у нее никого нет. У нее нет никого нет. У нее никого не было. Никого. В детстве она так мечтала иметь друга, того, с кем она могла бы играть, но у нее были только братья, которые не играли с ней. Никого. У нее не было того, с кем она могла бы играть и говорить. Ребекку окружали братья, которые никогда не играли с ней, а ведь ей тоже так хотелось играть с ними. Братья ссылались на то, что эти игры не для девочек.

Nemo.

Никого.

Ребекки было страшно и больно пока в ее жизни не появился Марсель. Мальчишка, который так похож на ее брата. В ее жизни появился Марсель с которым она сперва игра, затем он учил ее фехтовать и ее руки не дрожали, она больше не было страшно, ведь Марсель дал ей дружбу, которой ей так не хватало.

Майкл был против этой дружбы, но вмешалась Эстер считая, что ее дочь и так слишком долго была одна, что у нее не было подруг.

Ребекка всегда бродила по саду в одиночестве, пока не появился Марсель. Теперь их связывала дружба и Ребекка не боялась, ведь Марсель убедил ее в том, что она сильная и Майклсон поверила в это.

Nemo.

Никого.

Никто и представить не мог во что обернется эта дружба. Марсель полюбил ее, не отступил и не сдался борясь за то, чтобы быть рядом с ней. Сперва она морщилась, когда тот говорил, что возьмет ее в жены. Но смех сменился страхом, когда тот перестал быть смешным мальчишкой обратился в прекрасного высокого юношу при виде которого ее сердце бешено стучало в груди. Безупречный вкус, безупречное чувства юмора. Марсель смотрел на нее каждый раз не понимая, что происходит с ним рядом с ней. Марсель был уверен в том, что именно Ребекка Майклсон его судьба и за эту судьбу он готов бороться. Готов бороться до конца. Готов бороться с того момента, как Ребекка признала к нему свои чувства к нему преподнеся в подарок серебряный кулон с ее фотографией.

Никого.

Nemo.

До появление Марселя в ее жизни она была одна.

Сейчас стоя на пороге гостиной дома Джоша, сжимая в руках бокал виски, Марсель понимает, что у Ребекки нет никого. Она отказалась от семьи, поддержки и защиты мужа ради него. Ребекка всегда на его стороне, бесконечно любит его, всегда на его стороне. Рядом с ним с первой встречи и до конца. Теперь он понимает, что вспышка его гнева могла к необратимому. Все это могло привести к тому, что Ребекки вновь осталась одна, что у нее вновь не осталась никого. В сердце боль, когда тот встает рядом с ней.

Nemo.

Никого.

– Прости, – опускает голову. – Я причинил тебе боль. Лучше бы мне все забыть. Я виню только себя в том, что могло произойти.

Никого.

Nemo.

Молчит. После возвращения в дом Джоша Ребекка думала только о том, как избавить своего возлюбленного от его внутренних демонов. Они единое целое и значит за его поступки она отвечает тоже и если Ребекка задумала избавить своего возлюбленного от демоном мучивших его, то сперва она должна избавиться от своих демонов. Именно это и подталкивает к тому, чтобы сперва достать пачку сигарет ,которые она заранее припрятала в своей сумочке.

– Accusare nemo se debet, nisi coram Deo, – говорит на латыни точно зная, что он поймет о чем она говорит, забирает бокал из его рук.

– Ребекка, – Марсель вовсе не понимает, что она задумала.

Бросает в огонь пачку сигарет, обливает их алкоголем, чтобы горело ярче, чтобы их демоны сгорели быстрее, горели ярким пламенем и обратились в пепел. Только пепел знает, что значит сгореть дотла. Только Ребекка Майклсон знает, каково это быть одной,не иметь никого. Только Марсель Жерар знает и видит в ее глазах, каково ей было быть одной.

– Ты не потеряна Ребекка, ты не одна, у тебя есть я и я люблю тебя, – шепчет на ухо прижимая к себе. – Мы вместе будем бороться против наших демонов. Вместе. Ты ведь этого желаешь, да?

– Вместе мы одолеем наших демонов, – уверяет его Ребекка кладя голову на его плечо и только сейчас она обретает надежду.

Нью– Йорк.

Nemo.

Никого. Ни одного.

Дефне волнуется, отодвигает ткань штор даже не понимает зачем она стоит у окна уже около часа ожидая возвращения мужа, посматривает на Маизу, которая к этому моменту завершила накрывать на стол и закончив все нужные приготовления спешит уйти в комнату для гостей, ведь Дефне должна сама сообщить мужу счастливую новость, вот только с какой попытки у нее это выйдет девушка не знает. Топчется в прихожей, ей непривычно, когда Кол открывает дверь, запускает в их квартиру сквозняк. Вздрагивает, обнимает себя руками.

– Здравствуй, любовь моя, – начинает Кол прекрасно замечая, что та волнуется.

– Кол, скажи, ты будешь любить меня, когда я поменяюсь, потолстею, – говорит она не решаясь подойти к нему.

– У меня не было никого, я не считал себя частью семьи, а сейчас нас будет трое, – подходит ближе, целует в щеку, при этом пряча руки за спиной.

– Трое? – хмурится та. – Откуда ты знаешь? Как ты узнал?

– Я не сомневался в себе, – смеется, протягивая ей спрятанный за спиной букет.

– Я думала, что это секрет, а ты такой же идиот, как и был,– ежится, прижимает к себе букет цветов, когда Майклсон открывает бутылку шампанского, которую он держал в другой руку.

– Тебе пить нельзя, а вот я выпью бокал, завтра в баре твоего дяди соберу всех своих друзей и сообщу им эту радостную новость, – улыбается смотря на нее.

– Стоп, как вижу ты уже все решил и мой голос не в счет, – вздыхает Дефне.

– Еще я знаю, что буду любить тебя любой и всегда, как бы ты не изменилась, тебе не стоит бояться, – подхватывает на руки, кружит, пытается удержать бутылку шампанского.

– А вот ты не изменился, идиот, – смеется, и когда тот кружит ее Дефне кажется, что произошло землетрясение.

– Идиот, который не изменится, – проходит с ней в кухню, целует в губы.

– Только поосторожнее, прошу, доктор сказал быть осторожной, – предупреждает Дефне, а тот опускает ее на пол, ставит бутылку шампанского на стол.

– Хорошо, я буду делать все, чтобы только радовать тебя, я слышал, что у беременных столько разных причуд, – садится за стол, а Дефне ставит цветы в вазу.

– Я знаю, как в это время трудно найти цветы в Нью– Йорке, но ты сделал это для меня, – открывает дверцу кухонного шкафа доставая хрустальный бокал для шампанского. —И мое самое главное желание : « Будь пожалуйста живым Коул. Ради нас будь живым.»

– Я не могу представить свою жизнь без тебя, ведь я влюбился и впервые по-настоящему, – объясняет Кол беря ее руку в свою. – Господь знает, как сильно я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, а сейчас давай ужинать, – садится за стол. – О чем ты сейчас думаешь?

– Nemo, – отвечает Кол.

– Nemo? Как это переводится? – спрашивает Дефне беря в руки столовые приборы.

– Nemo с латинского « никого, ни одного» – отвечает Майклсон.

– Но ты не один, Кол, у тебя есть мы, – вздыхает Дефне.

– Благодаря тебе я теперь не один, а раньше я даже не чувствовал себя частью семьи, как и Ребекка, мы были младшими и старшие были заняты совершенно другими делами и не обращали на нас внимание и совершенно никому не сказать, – тяжело вздыхает Майклсон, ведь он действительно не любил вспоминать о своем детстве. – Так я отдалился семьи, заключил себя в одиночество и никого у меня не было. Но ты все перевернула в лучшую сторону и даже отношение с семьей стали налаживаться, ты заставила меня одуматься. Уверен братья будут рады тому, что я вернулся в семейный бизнес.

– Всегда говорила, что ты идиот, – хихикает. – Нужно позвонить в Новый Орлеан и сообщить всем счастливую новость и пригласить их в гости. Они будут рады тому, что ты одумался. Любовь величайшая сила и помни, что я всегда буду на твоей стороне.

– Это мне и нужно, Дефне, – берет ее руку в свою, сжимает, что ей становится даже не по себе. – Мне нужно, чтобы ты доверяла мне и не верила всему, что видишь.

– Я верю тебе, – тихо говорит Дефне, ведь если ему нужно, чтобы она доверилась ему, то так она и поступит.

Никого.

Nemo.

Колу Майклсону всегда казалось, что он один. Переезд в Нью-Йорк только развязал ему руки и если он один, то волен делать все, что ему вздумается и получать доходы на свои счета. На пути, который он выбрал у него не было никого, кто бы мог остановить его.

Никого.

Nemo.

Дефне сумела остановить его и поверить в любовь. Дейфе первая из всех к кому он доверился и открылся, а главное почувствовал себя значимым. Благодаря Дефне он обрел семью, тех за кого он будет сражаться и ради своей собственной семьи он должен повзрослеть и начать все сначала. Начать все с нуля ради тех, кто стал ему дорог. Начать с нуля, чтобы у него вновь не осталось никого. Начать все с нуля.

Техас.

Nemo.

Никого.

После возвращения из Нового Орлеана Финн, как никогда почувствовал то, что у него никого нет. Никого и сейчас словно он оказался во тьме, брошенный в одиночестве и ненужным. Сейдж имела права злиться на мужа, который оставил ее с детьми ради семьи. Имеет права злиться на мужа, который все это время пытался напомнить, что все так же любит ее. Сейдж охладела. Конечно же она имеет права злиться, ведь и Финн понимает это. Финн понимает это и поэтому все чаще стоял у окна и молчал, бродил по улицы пока его жена не уснет. Дети были первыми кто заметил изменение в поведении родителей, а точнее почувствовали некий холод, который потушил былое пламя. Дети первыми и приняли решение, что с этим нужно что-то делать и сговорились, чтобы помирить родителей.

– Отец, – произносит Питер открывая дверь в комнату родителей.

– Да, сынок, – оборачивается к нему.

– Идем со мной, – хватает Финна за руку, пытается тащить за собой.

– Что случилось? Куда мы идем? Вновь с Дэвидом поссорились? – спрашивает тот, но мальчик молчит ведя его на кухню.

Проходит на кухню и видит жену сидящую за столом жену, рядом с которой стоит Дэвид, который ставит перед матерью тарелку с подгоревшей яичницей. Женщину приводит в ужас больше то, что дети лично включили плиту и попытались приготовить еду. Сперва женщина не понимает, что происходит до того момента, как в кухню проходят Питер и Финн. Мальчик отодвигает стул, чтобы его отец мог сесть за стол, а Майклсон замечает тарелку с яичницей и улыбается.

– Может объясните, что вы задумали? – обращается к стоящему сыну.

– Мы решили помирить вас, – говорит Дэйв.

– Приготовили завтрак, – перебивает Питер.

– Так вот, что здесь происходит, – улыбается Сейдж целуя сына в лоб.

– Не зря говорят, что дети чувствуют все, что они мудрее взрослых, – говорит Финн.

– Жаль, что мой муж дурак, – шипит она.

– Я признаю это, но моя семья нуждалась в моей помощи, – возражает он.

– Все равно ты ничего не добился, ведь Никлаус поступил по своему, а Фрея страдает, – уверенно говорит она.

– Я понимаю, какую ошибку совершил и какую боль причинил тебе, – признает мужчина. – Ты часть моей души Сейдж и я готов на все ради того, чтобы добиться твоего прощения.

– Не думайте о том, что у вас никого нет, – произносит Питер, а отец взъерошивает его волосы. – У вас есть мы.

– И мы хотим, чтобы вы знали, что у вас мы и мы любит вас, – говорит Дэйв.

– Конечно же у нас есть вы, – сдерживается, чтобы на заплакать. – Только больше не подходите без позволение к кухонной плите.

– Обещайте это матери, ведь она у нас самое ценное сокровище, – усаживает сынам на свои колени.

– Обещаю матушка, – улыбаясь говорит Питер.

– Давайте кушать, – обнимает сына, боится посмотреть на сидящего рядом мужа, который все же осознал свою ошибку и то, что был не прав.

– Да, нужно кушать, – говорит Финн.

– Ты не один Финн, – смотрит на него. – У тебя есть мы. Помни, что мы твоя семья и я всего лишь желаю, что мы были у тебя на первом месте.

Услышать, что он не один сейчас самое главное для Финна Майклсона и именно это он услышал из уст той, которую он любит и всегда будет любить. Сейчас Сейдж права и говорит истину и если Финн желает, чтобы он не остался один ему нужно поставить свою семью : жену и детей. Именно так и поступит Финн Майклсон. Именно семью с этой минуты он будет ставить на первое место.

Новый Орлеан.

Говорит, старается уклоняться, когда старые друзья пытаются расспросить его о семейной жизни и молодой жене. Сегодня в доках собрались не только друзья Джексона, но и его компаньоны, а сам Мистер Кеннер только вдыхал прохладный морской воздух.

– Так, как тебе семейная жизнь? – спрашивает Филлип.

– Отстань от нашего друга, – усмехается Иззет. – С молодой женой не выспишься. Я знаю, каково опробовать « это.» И, могу сказать « это» восхитительно.

– Может отложим эти бессмысленные разговоры о женщинах, – прерывает разговор подошедший к мужчинам Эдон. – Груз на погружен на корабль.

– Мы можем все готовить к отправке, – жестко произносит Кеннер.

– Дам указание капитану, чтобы отплывали, – говорит Эдон.

– Спасибо, – благодарит Кеннер.

Неважно, что отплывающий корабль взорвется и могут погибнуть люди, но Эдон позволил людям Клауса подложить взрывчатку и сейчас дает четкое указание отплывать, как можно быстрее, ведь груз должен быть доставлен во время и сейчас стоящие в доках мужчины наблюдают за отплывающем грузовым кораблем.

Разыграть представление перед Джексоном и отправив корабль наполненный взрывчаткой стоять с Кеннером и наблюдать за тем, как отплывающий корабль взрывается.

Взрыв.

Дымящиеся обломки корабля и запах пороха, который стоит у него под носом.

Реальность или вымысел.

Джексон Кеннер не верит своим глазам, но перед его глазами обломки корабля и факт остается фактом. Корабль взорван.

– О Боже мой! – сейчас Джексон пошатывается и в шаге от того, чтобы упасть в глубокую воду.

Он смотрел на все это и молчал. Молчал не зная как и реагировать, словно он падает в воду. Словно вся его жизнь глубокие темные воды. Он смотрел и не видел ничего, чего они не заслужили. Те люди на корабле не заслужили утонуть в глубоких и темных водах.

Где-то потерялся между реальностью и вымыслом.

Где же реальность?

Все тело дрожит, все окутано тьмой. Глубокие темные воды.

– Джек, – хватает за воротник пальто, не позволяет ему упасть.

Филлип крепко удерживает Джексона и при помощи Иззета оттаскивает того от края платформы. Смотрит на горящий, тонущий в темных водах корабль и не верит в то, что это произошло. Не верит в кошмарную трагедию и внезапный взрыв. Не верит в то, что это произошло. Не верит в то, что этот взрыв уничтожил все, лишил Джексона всего. Не верит за что ему все это. Не верит, что те люди работающие на корабле погибли и у их близких не осталось никого.

Nemo.

Никого.

Ни одного.

Комментарий к Глава 46. Nemo. ( лат. Никого. Ни одного. ) Accusare nemo se debet, nisi coram Deo – Никто не обязан обвинять самого себя, разве что перед Богом.

========== Глава 47.Часть I. Любовь – мотиватор куда серьезнее. ==========

ЖДУ ВАШИХ ОТЗЫВОВ, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! ПОДДЕРЖИТЕ МЕНЯ!

Техас.

Видеть счастливыми и переживать это счастливое чувства вместе с родителями, которые помирились главное для детей, которые любят и ценят своих их, порой чувствуют боль в их сердцах, куда сильнее,чем собственную. Питер и Девид улыбаются видя, как их родители держатся за руки и дети действительно верят в то, что любовь сильнее всего в этом мире и кажется, что в этом им удалось убедить и родителей. Убедить в том, что сердце знает лучше.

– Кушайте, – говорит Сейдж гладя сына по голове.

– Да, матушка, – отвечает тот.

– А на ужин я приготовлю ваш любимый пирог, только сперва доделаю работу для Миссис Вулог, – обещает она.

– Ура! С яблочной начинкой!– хлопает в ладоши Питер.

– Какие же вы у нас, – улыбается Финн смотря на своих сыновей. – Вами можно гордиться дети.

– Отец, я забыл о записке с Нью-Йорка, – говорит Питер, привстает, чтобы достать записку из кармана своих брюк.

– Какая такая записка? – пытается возмутиться Сейдж.

– Какой-то дядя просил передать лично в руки отцу, сказал, что это крайне важно и это от дяди Кола, – говорит мальчик передавая в руки отцу записку.

– Довольно! Что я вам говорила? Никогда не берите ничего у незнакомцев и не разговаривать! – пытается выкрикнуть, но быстро сменяет тон на более спокойный. – Идите в свою комнату! Быстро!

Дети напуганы и не понимают, почему их мать так зла, но спешат покинуть кухню. Сейдж Майклсон думала, что все возможно начать с начала, чтобы были только она и Финн, их дети,а прошлое вновь ворвалось в их жизни, как будто это их настоящее. В душе разгорается огонь и такая невыносимая боль от того, что Финн обманул ее дважды. Ей хочется кричать, словно все нити оборваны, но подойдя к мужу она не произносит ни слова, а только забирает записку из его дрожащих рук, а Финн даже не может двшать, напуган прочитанными строчками, которые теперь читает его жена.

« Прощай, братец. Ведь если ты читаешь эту записку, то считай, что это моя прощальная записка. Обещай не проливать слез и никаких цветов, что-то вроде последнего желания. Ты удивишься, что я не написал письмо, ведь это опасно и поэтому я передал записку с братом одного из доверенных людей работающих на нашу семью. Перейдем ближе к делу. Что ж, сейчас твои руки дрожат, мир как будто ушел из под ног, да зануда Финн всегда переживал из-за семейных проблем и ставил Майклсонов впереди Сейдж и моих любимых племянников, да, помни, что твои жена и дети безумно любят тебя. После моей смерти все закрутится и так нужно. Уверен, что на похороны из Нового Орлеана никто не приедет, Никлаусу наплевать, но узнав о беременности моей жены Дефне он будет настаивать на том, чтоб еще нерожленный ребенок часть семьи Майклсонов и пошлет за ней своих лучших людей, будет настаивать на том, чтобы она жила в Новом Орлеане, в это должны поверить абсолютно все. Сестры прольют много слез, но они же женщины и им положено оплакивать мужчину. Хотя, учитывая, что Ребекка выбрала любовь ей сообщат не сразу, но меня утешает то, что Марсель будет рядом с ней и утешит ее. Элайджа тоже прольет слезы, не поймёт моего поступка, станет осуждать меня, ведь семья для него важнее всего. Сейчас это не важно, а важно то, что нашей семье угрожают, на мою жизнь покушались, а теперь угражают и Дефне. Я намерен рискнуть своей жизнью и всем, только чтобы защитить ее и поймать тех ублюдков, которые посмели пойти против нашей семьи. Финн, именно сейчас нам нужно забыть все старые обиды, то, что у нас были разногласия. Я ведь знаю, что ты всегда был против моих методов и всего, что мы делала ради семьи, хотя сейчас я прекрасно понимаю, что семьей мы только прикрывались и оправдывали весь совершенный нами ужас. Дефне вновь показала мне путь к свету и искуплению. Я желаю остановиться ради любви к ней. Я желаю начать все сначала и мне нужно твое прощение. Прости меня брат ведь сейчас кроме тебя мне не на кого положиться. Прости меня и не откажи в помощи.

P. S Ты ведь помнишь, что в детстве мы мечтали стать пиратами, воробушек?

Кол. »

– Как это понимать? Что задумал Кол? Он покончит с собой? – ужасается женщина прижимая листок к своей груди. – Откуда он знает, что вы будите делать через несколько недель? Невозможно… Я совершенно запуталась…

– Кол всегда был расчетливым хитрым лисом, – тихо отвечает мужчина. – Когда мы играли в пиратов он был хитрым лисом, а я воробушком. Приготовь комнату Сейдж, ведь вскоре к нам приедут гости Нужно подготовиться.

Чикаго.

Одна. Аврора Де Мартель одна. Стоит и смотрит на свое отражение в зеркале. Она выглядит идеально, пахнущая своими любимыми французскими дуками, которые кружие голову не одному мужчине, одетая в платье из дорогих тканей, на ее хрупких плечах черное, словно уголь боа из натуральной шкуры, на пальце правой руки единственное уерашение – золотой перстень с рубином принадлежавший ее матери, рыжие волосы собраны в незамысловатую прическу, а точнее обычный хвост. Со временем прически начали уменьшаться в размерах, и к началу двадцатого века длина волос катастрофически укоротилась. Феминистически настроенные дамы шикарным локонам предпочитали короткие стрижки и не признавали ярких украшений. Шпильки стали незаметными, заколки и ленты – сугубо функциональными вещами: с их помощью убирали мешающую прядь или собирали волосы в неприметный пучок или хвостик. Феминистка, ведь Аврора Де Мартель всегда желала быть независимой от мужчин, а сейчас готова ради одного мужчины гореть в Аду, наплевать на все и всех, готова даже вновь обмануться. Что это значит? Это значит, что феминистка влюбилась. Аврора любит Тодда. Сегодня она верит в то, что узнав правду он не отвернется от нее. Не отвернется если любит. Сейчас она точно знает кто отражается в зеркале, но вскоре это отражение изменится, исказится и она точно не будет прежней. Как брат посмотрит на нее, когда узнает всю правду. Тристан ушел рано, ведь сегодня его ждут тяжелые переговоры, а завтра она расскажет ему правду, даже если правда словно острый нож вонзится в спину Тристана. Ирма еще спала и пустяковые переживания рыжеволосой Дьяволицы не стояли того, чтобы будить будущую мать своего племянника или племянницы. Тихий стук в дверь и Де Мартель точно знала, что это Мелика.

– Входи, – говорит та.

– Доброе утро,– прошептала служанка. – Приготовить вам кофе?

– Нет, я ухожу,– сказала она беря сумочку с туалетного столика. – У меня намечается поединок.

– Поединок? – удивляется та.

– Поединок с любовью, – добавила она покидая комнату.

Один. Вздыхает смотря в окно. На лице появляется улыбка, когда Тодд Норвуд видит влюбленную пару возвращающеюся домой. Парень явно провожал свою возлюбленную и долгое прощание у подъезда. Тодд улыбается ведь сейчас он влюблен и прощание влюбленных при тусклом свете фонарей вызывает в нем бурю эмоций.

Он влюблен в Аврору и сейчас готов на все, только бы быть рядом с ней. Готов вынести недовольство ее брата, скандал в его собственной семье ведь вряд ли его родители примут его возлюбленную в семью. Сердце бешено колотится в груди, страх овладел их. Страх всегда управляет людьми и сейчас именно страх управляет Тоддом. Страх потерять возлюбленную, ведь именно благодаря Авроре он вновь поверил в любовь и неважно сколько трудностей им предстоит пережить, чтобы доказать их любовь и быть вместе.

– Доброе утро, сынок, как спалось? – спрашивает вошедшая в комнату Ариэль.

– Я перестал лежать, – вздыхает парень.

– Сейчас приготовлю завтрак, – говорит женщина касаясь плеча сына. – Тебя что-то тревожит.

– Сегодня я собираюсь сделать предложение женщине, которую безумно люблю, – заявляет тот смотря матери в глаза.

– Я до сих пор не отошла от всего ужаса произошедшего на вашей с Ирмой свадьбе, – женщина касается своего лба, подойдя к столу берет в руки тарелку. Ирма любит Тристана, – добавляет он. – Поэтому они вместе и преодолели все трудности. Я тоже желаю начать все сначала.

– Тогда позволь узнать имя той, что войдет в наш дом? – интересуется она.

– Она грустная, раненая, злая, сумасшедшая и разочарованная, – перечисляет Тодд. Но знаете, матушка. Она улыбнется и пойдет вперед. Будет больно, но она выживет.

– Не понимаю? Что это значит?– пожимает плечами, приподнимает бровь.

– Я собираюсь сделать своей женой Аврору Де Мартель , – тоном, не терпящим возражений.

– Что ты сказал? – выпускает тарелку из своих рук. – Нет, эта рыжая Дьяволица затуманила твой рассудок. Да о ней все Чикаго говорит, о ее выходках. Ты знаешь, что она наплевала на свою женскую честь. Знаешь о всем том, что она сделала вопреки закону. Нет! Я не позволю.

– Важно только то, что я люблю ее и сделаю свою женой, – кричит, пытается уйти, но в пороге сталкивается со своим отцом, который своим появлением остановил его.

– Грег, наш сын заявил, что возьмет в жены Аврору Де Мартель, – тяжело дышит смотоя на осколки разбитой посуды. – Образумь его! Молю тебя! Наш сын обезумел! Останови его!

– Я в здравом уме! Сегодня вечером я приду вместе с ней и если вы откажитесь принимать нас, то уйду я вместе с ней, – твердит Тодд задевая плечом отца и покидая кухню.

– Мое сердце этого не выдержит! Наш сын сведет меня в могилу, – причитает женщина вслед уходящему сыну. – Я не выдержу всего этого! Не выдержу! В дверь нашего дома эта женщина не войдет! Не войдет!

Новый Орлеан.

– * Aquila non captat muscas, – говорит Элайджа выходя из машины.

– Решил показать то, что ты умнее меня братец, – ухмыляется Клаус.

– Просто предчувствие брат, – отвечает Элайджа. – Дурное предчувствие.

– Предчувствие никогда не бывает спроста, – вздыхает Клаус идя по каменной дорожке ведущей к особняку. – Это шевеление паутины. Мир – это паутина и любое предчувствие – это шевеоение паутины. Интуиция – не пустяк. Это обработка данных столь быстрая, что разум её не воспринимает.

– И я чувствую, – повторяет Элайджа открывая входную дверь. – Что-то произойдет и не нужно это игнорировать.

– Лично я чувствую запах выпечки из кухни, – улыбается Майклсон.

– Прекрасный запах, но что это и почему не слышны голоса детей? – настараживается Элайджа приоткрывая дверь кухни.

– Папочка! – вскрикивает Хоуп, как только ее дядя и отец проходят в кухню.

– Что здесь происходит? – морщится Элайджа прижимаясь к стене.

– Мы пьем чай, – говорит Кетрин вставая со стула и беря в руки тарелку с пирогом. – Я приготовила баницу. Попробуй, любимый.

Элайджа не может сказать и слова видя идеальную картину. Он не верит своим глазам, ведь за столом собрались не только члены семьи Майклсонов и Лили Сальваторе, но и служанки, Надя устроилась на коленях у Керолайн, а Хоуп сидела на коленях у Хейли до прихода ее отца и дяди. Теперь малышка обнимает отца, тянет его к столу желая угостить кусочком пирога, который она оставила для него. Все улыбаются и в первую очередь Фрея, которая счастлива тому, что уже завтра она приступит к работе в госпитале и возможно начнет все сначала. Кетрин и Хейли не переглядываются так, как будто готовы убить друг друга, так так будто их жизни, личный мир рухнул по вине одной или другой. Форбс улыбается, смотрит на Надю, Лилит Сальваторе ест пирог и даже не думает о том, что произошло до этого момента, всего ужаса, что она пережила пока ее младший сын переживал развод с Ребеккой. Идеальная картина, которую так мечтал увидеть Элайджа. Идеальна семья, которая воссоеденилась и собралась за одним большим столом. Воссоедение семьи о котором так мечтал Элайджа, и он счастлив, беря таралку из ее рук, целуя ее в щеку при всех и да, это его состояние можно назвать счастьем. Элайджа больше не боится того, что говорят о том, что слабость – это любовь. Теперь он не боится проявлять самую величайшую слабость именуюмую любовью. Теперь он не боится и поддается такому чувству, как любовь. Не боится объятей Кетрин и того, что обезумел из-за любви к этой женщине. Вдыхает аромат ее волос, не может дышать, а она прикрывает глаза, когда его губы касаются ее щеки. Кетрин ради его и любви готова бороться против всех.

Клаус садится за стол и не отказывается от придложенного пирога, смотрит на Кетрин осозновая, что его план сработал и натровив Кетрин на Хейли он добился покоя и мира в особняке. Клаус Майклсон одержал победу в этой войне, но ведь это была вовсе не его война и Майклсон видел это. Видел то, что женщину может одалеть только женщина. Видет то, что женщина в гневе может сжечь и весь мир. Клаус Майклсон одержал победу сумев отвести от себя гнев Элайджи и Кетрин, не зная, что впереди его ждет кошмар.