Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 63 страниц)

– Она просила передать вам, что ее свадьба состоится сегодня, в десять часов утра в соборе Святой Марии Ангелов и если вы любите ее, то будите там и остановите свадьбу, и я верю, что вы будете там,– быстро говорит Кристофер спеша положить телефонную трубку.

Гудки. Из рук Тристана ускользает телефонная трубка, и он не может пошевелиться, ведь ее свадьба сегодня, менее, чем через час и как ему это остановить? Как ему успеть спасти свою возлюбленную? Его тело сковала, словно кровь застыла в венах. Аврора не глупая и все прекрасно слушала, хлопает длинными ресницами, ничего не говорит, прикусывает губы, думая, как сделать так, чтобы Ирма воссоединилась с ее братом, ведь все же Тристан ее единственный живой родственник и его страдания для нее равносильны ее собственным страданиям. Словно она словно дала по газам, со всей силы хватает Клауса за руку, а ее ногти царапают его кожу и боль которую он испытывает сейчас заставляет его взглянуть на Аврору.

– Ник, хорошо, ты ничего не должен мне, а я тебе, и переспав с тобой, я примерно должна была знать к каким последствиям это приведет, но я и вправду полюбила тебя и все общее, что у нас есть связало две души блуждающие в темноте и вместе мы горим ярче, – Аврора подвигается ближе, когда Клаус все же решается присесть на постель. – Сейчас речь идет о счастье моего брата, и я готова пойти на все. Ради Тристана я молю тебя о помощи.

– Мне жаль, что так вышло, Аврора, – смотря в ее глаза ему казалось, что радужка ее светлых глаз заполняется огнем и в одно мгновение она становится опасной. – Если что-то нужно : лекарств личный психотерапевт. Я не оставлю тебя без поддержки, особенно когда узнал о твоем состоянии.

– Личный психотерапевт нужен тебе, ведь мир прекрасен, но иногда мне хочется умереть, и я действительно думаю о смерти, и знаешь, меня останавливает то, что если я сомкну глаза во тьме, то больше никогда не увижу свет, и это действительно будет печально. Я смеюсь, и тьма исчезает из моего сердца. Смех напоминает мне, что я еще жива, пусть всё, что я когда-либо знала, расползается по швам. Пообещай мне, что будешь счастлив и не станешь мешать счастью Элайджу и Кетрин, – говорит она.

– И в чем же заключается твой план? – закрыв глаза, произносит Клаус.

– Сейчас узнаешь, – Аврора притягивает его к себе, тихо шепчет ему на ухо, улыбается после поцелуя в небритую щеку, отбрасывает одеяло в сторону, и встав с постели расправляет свои плечи готовой бороться до конца за то, чтобы ее брат был счастлив.

– А ты и вправду Дьяволица, – довольно ухмыляется Майклсон, следуя за Авророй.

– Тристан мы уходим, чтобы спасти эту твою Ирму, – она подхватывает брата за плечи, толкает в сторону двери.

– Но, как мы остановим свадьбу? – пытается узнать Тристан, удерживаясь ногами на скользком паркете.

– Все потом, дорогой брат, – говорит Де Марсель.

– Что же вы задумали? – спрашивает Мелика, подавая пальто Авроре.

– Небольшая вечеринка еще никого не убивала, хотя может пролиться кровь, но ты знаешь, как это заводит меня, – хихикает Аврора, набрасывая на свои плечи пальто спешит покинуть квартиру вслед за братом и Никлаусом.

Нью– Йорк. *

Лола смотрит сквозь стекло автомобиля, не понимая, во что ее втягивает Кол Майклсон и зачем они приехали к одному из соборов. Гангстер молчал, приказав ей оставаться в машине, но Лола думает, что он задумал что-то нелегально, впрочем, как и всегда.

Собор закрыт, но когда закрытые двери останавливали Кола Майклсона? Никогда. Он не привык проигрывать и сейчас не проиграет, ведь священнослужитель открывает дверь собора и приглашает Майклсона пройти внутрь.

– Отец Киран, – с неким облегчением вздыхает, Майклсон смотря на священника.

– Что-то случилось, Коул? – спрашивает мужчина, усаживаясь на скамью. – Вновь совершил нечто ужасное и не знаешь, как быть? Я слушаю...

– Моя душа уже давно сгорела и меня ждут вечные мучения и одиночество в Аду, по вашим словам, – говорит Кол, забрасывая нога за ногу. – Нечто ужасное случится, если вы не поможете мне.

– Что от меня требуется? – спрашивает священник.

– Всего-то сочетать меня узами брака, завтра, – твердо заявляет парень. – В полдень.

– Но, как? – вздрагивает Киран. – Пары ждут около месяца, после помолвки, обдумывают все, и без благословения родителей, я не смогу заключить брак. Ни церковь, ни я не признают подобный брак. Нет.

– Думаю, Бог простит вам это нарушение правил, – убедительно твердит Майклсон, ведь ему нужно добиться согласия на этот брак. – Я всем сердцем люблю Дефне, а после того, как мою машину обстреляли и ее ранили, мне запретили даже подходить к ней. Это единственный способ вернуть ее.

– И, о Боге мне говорит тот, кто не верует, – произносит отец Киран. – Я не могу пойти на это, Коул.

– Не могу точно сказать, что верю во что-то вроде Бога, но мне нужно отпущение грехов от кого-нибудь, и именно тогда, я впервые пришел к вам, отец Киран, – вспоминает Кол, замечая, что его глаза мокрые от слез, что вовсе не свойственно ему, – Я был одинок, меня терзали мои поступки и пролитая кровь. Я не знал, куда меня приведет этот кровавый путь ради благополучия и денег, но после смерти отца я только хотел жить и совсем не беспокоился о происходящем вокруг меня. Меня манила роскошь и веселье, опьянял алкоголь и я забывал обо всем. Вы выслушали меня, дали совет и мне стало легче. Да, мои руки в крови, я убивал невинных, что даже Бог может спасти меня. Мне и не нужно прощение, ведь я и так окажусь в Аду. Но, даже такой монстр как я заслуживает любви. Я поверил в Бога, когда он соединил меня с Дефне. Она словно ангел, и я поверил, что Бог послал мне это прекрасного ангела, как знак того, что даже я достоин спасения и любви. Дефне сражалась за меня, за мою душу больше, чем я. Она готова была умереть за меня. Но, сейчас и любовь у меня отнимают, и я определенно проклят. Так, что Дефне я не потеряю, и если прольется кровь, то винить вам придется только себя. Не вынуждайте меня применять оружие и проливать кровь в соборе, а я так и поступлю.

– Успокойся, – спокойно произносит священник, кладя свою руку ему на плечо. – Добейся благословение от ее родителей даже после заключения брака. Только тогда это брак будет принят и на небесах и на земле.

– Значит, вы сделаете, то о чем я прошу? – его губы содрогнулись в еле заметной улыбке.

– Я поговорю с ее отцом, – обещает священник.

– У нее есть только дядя, его имя Лори, – быстро говорит Майклсон.

– Приводи его до начала церемонии, – произносит Киран. – Я сделаю все, что в моих силах.

– Спасибо вам, – Майклсон буквально подпрыгивает на месте.

– Не нужно повторение трагедии Шекспира, – священник внимательно смотрит в глаза Майклсона. – Пообещай мне, что не натворишь глупостей.

– Обещаю, что не натворю никаких глупостей, я все подготовлю к свадьбе и вы поговорите с Лори, – Киран смотрит в его глаза и Коул понимает, что соврать не получится, к тому же именно сейчас он решил прислушаться к священнику. – Благословите, святой отец. Пусть все получится.

– Благословляю тебя Коул, – говорит Киран, вслед уходящему Коулу. – Ступай со спокойствием на душе. Все в руках Господа.

– Отпущение грехов перед всем тем ужасом, что ты собираешься совершить? – спрашивает Лола у Майклсона, который вернулся в автомобиль и не сказал, куда они направляются сейчас.

– Расслабься Лола, на этот раз кровь не прольется, – отвечает Кол. – Но, я надеюсь на это.

– И, что же ты задумал? – продолжает спрашивать Лола.

– Почему женщины такие не терпеливые, а главный минус и одновременно плюс это то, что заткнуть вас можно только с помощью поцелуя, – высказывается он смотря на дорогу, жестикулируя водителю, чтобы тот свернул на права данном повороте. – Я прав?

Неловкое молчание, когда машина тормозит. Майклсон первым выходит на улицу, поправляет свою шляпу, открывает дверцу, подает руку Лоле, как и положено джельтенмену.

– Я смеюсь, и тьма исчезает из моего сердца. Смех напоминает мне, что я еще жива, пусть всё, что я когда-либо знала, расползается по швам. Увидев вывеску магазина, девушка даже приоткрыла рот, не сумев сдержать эмоции. Застыла на месте, даже не среагировав на то, что схватив ее за руку, Майклсон тянет ее вперед. Но, теперь она хотя бы поняла, что в соборе Коул договаривался о церемонии бракосочетания.

– Свадьба. Ты и Дефне, – еле произносит Лола.

– Да, завтра ты будешь главной подружкой невесты и я разрешу тебе выбрать лучшее платье прямо сейчас, – улыбается Кол, пропуская ее пройти в магазин. – Кольца доставят сегодня вечером, а Лори будет рад устроить вечеринку, в баре. Того платье, что понравилось Дефне не было, но, как думаешь, ей ведь пойдет голубой?

– Но, как вас сочетаю узами священного брака без благословления Лори? – вырвавшись из цепкой хватки Майклсона, говорит Лола. – Как тебе удалось все провернуть? Не понимаю...

– Значит, наша с Дефне свадьба будет революцией, – шатен присаживается в кресла. – Не забывай, что сейчас именно я самый опасный гангстер в Нью-Йорке, и для меня нет преград, и сейчас твоя задача примерка платьев. Вперед! У нас есть всего час.

Новый Орлеан.

Зная план особняка, Стефану Сальваторе не составило труда пройти в кухню, через черный ход. Ребекка с Кетрин о чем-то говорили, а маленькая Надя утроилась на стуле и улыбается, выпивая теплое молоко с медом.

– Добро пожаловать в семью, – говорит Ребекка, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– Спасибо Ребекка, за твою доброту и чай, – улыбается Пирс, беря в руки чашку чая.

– Вообще-то, я ужасная стерва, – смеется блондинка. – Может, съешь что-нибудь? Вы ведь только приехали и устали.

– Спасибо, но мне не хорошо, тошнит, верно, из-за дальней дороги, и я просто посплю, только нужна няня для Нади, ведь дочь я не оставлю. Аврора и Элайджа рассказывали о тебе, и я надеюсь, мы вместе спланируем нашу Элайджей свадьбу, – говорит Кетрин, отпивая горячий напиток.

– Отдыхай, я провожу тебя в твою комнату, а с Надей побудет моя служанка Ева, она познакомит ее с Хоуп, дочерью моего брата, Клауса, уверенна, дети подружатся и вместе им будет хорошо и весело. О, надеюсь, что Элайджа обретет свое счастье рядом с тобой, – произносит Ребекка, ощущая, что чью-то руки обвивают ее талию, а теплые губы касаются ее шеи.

– А ты счастлива со мной? – спрашивает Сальваторе, целуя жену в шею.

– Стефан, ты меня напугал, а думала ты сперва увидишься с матерью и братом, – говорит Ребекка, оборачиваясь к нему.

– Прости, любимая, но я так сильно скучал по тебе, и просто, не знаю, как еще доказать, что все мои закаты и рассветы только для тебя, – улыбается он, протягивая ей бархатную коробочку. – Это для тебя. Увидев это украшение, я вспомнил о тебе. Открой прямо сейчас подарок.

– Хорошо, – кратко отвечает блондинка, открывая коробку.

Перед ее глазами серебряный гребень в виде бабочки украшенную лазуритом и лунным камнем. Прекрасное украшение, которое так же прекрасно, как и его владелица. Ребекки стоит принять это подарок от мужа, но ее светлые, словно небо глаза лихорадочно заблестели. Сальваторе прижимает к себе любимую жену, нежно целует в лоб. Он благодарен ей за то, что с ее появление в его жизни он узнал, что такое любовь, познал всю боль и радость, которую приносит любовь. Она затронула его сердце, задела за живое, стала причиной того, что сердце погруженные в вечные льды оттаяло. Она все, что есть у него и так просто Стефан не откажется. Но, сейчас за живое задевает Марселя, который стоя на пороге кухни, наблюдает за тем, как другой мужчин дарит тепло и любовь его женщине. Это задевает его за живое на столько, что он готов напасть на Стефана, ударить его и бороться за Ребекку до конца, готов умереть прямо здесь, только бы не видеть этого, не видеть ее с другим. Взгляд Ребекки меняется, когда обнимая мужа она замечает Марселя, опустившего голову вниз, и сжимающего свои руки в кулаки. Она верит в то, что очень скора, они будут вместе, ведь Ребекка верила в невозможное и ждала только лучшего, и заставляла верить в это Марселя. Он готов был ждать ее всю свою жизнь, а пока она жила такая нежная и красивая только в его снах. Марсель знает, что сейчас он уйдет с мыслями о ней. Уйдет, вспоминая о ней. Уйдет, сходя с ума от любви к ней, и Ребекка знает это. Неужели он потерял ее? Неужели от их истории любви останется только воспоминание, поцелуи, то, как они любили друг друга? Неужели они потеряли все, и счастье Марселя с Ребеккой осталось только в его воспоминаниях, в прошлом? Она знает, что он сейчас уйдет и поэтому со всей силы зажмуривает свои глаза, только чтобы не видеть все это, не смотреть, что уходит тот с кем она желает быть больше всего, ради которого она желает отречься от всего. А, возможно новый шанс им даст судьба, ведь не вечен мрак и дождь. Мрак сменится светом, после дождя появится радуга. А, возможно они ничего не потеряли, ведь их любовь не умирала, и все еще жива.

Теперь она словно разбита, стоит, словно застыла ведь кто знал, что увидев Элайджу с другой внутри ее станет так пусто. Фрея пытается утешить Сесилию, которая поднялась в комнату. Майклсон вздыхает, садится рядом с пожилой женщиной, которая отсчитывает капли для сердца.

– Почему ты считаешь? Меня это раздражает! – выкрикивает Хейли, подходя к окну.

– В больших количествах это лекарство яд, – вмешивается Фрея. – Не больше чем двадцать капель.

– Я помню, – произносит женщина, пытаясь удержать дрожащими руками бокал воды.

– Хейли, что случилось? – Джексон оборачивает к себе жену.

– Мне не по себе, – пытается произнести она. – Я вспомнила.

– Вспомнила о нем, верно? – ухмыляется Джексон.

– Джексон, я просто хочу побыть одна, – объясняется Маршалл. – Вот и все.

– Не забывай, что сегодня день нашей свадьбы, и я не потерплю позора, – строго произносит мужчина.

– А что мне делать со всем, что я пережила в прошлом? – еле переплетая губами, шепчет брюнетка.

– Скрыть это от меня, хотя бы в день свадьбы, а сейчас вернись к гостям и улыбайся, – настаивает он.

– Я не могу сейчас спуститься, Джек, – закрыв глаза, говорит Хейли. – Прости.

– Тогда можешь не спускаться, потому что меня там не будет, – проглотив собравшейся ком, Кеннер покидает комнату.

– Зачем портить такой день? – Миссис Маршалл прикладывает руки к своему лбу. – Разрыв в день свадьбы!

– К черту свадьбу! – громко кричит Маршалл.

– Не говори так, ведь Джексон твой муж, – тяжело вздыхая Сесилия, выпивает лекарства, а на глазах появляются слезинки. – Посмотри, до чего ты довела свою мать! Как болит сердце матери из-за тебя!

– Фрея, ты сказала, что эти капли могут убить? – спрашивает она, смотря на блондинку.

– Да, в большой дозе они не лечат, а обращаются в опасный яд, – подтверждает Фрея.

– Я их заберу, чтобы Хоуп не нашла, – Маршалл сжимает в руках пузырек, опускается на колени перед матерью. – Простите меня матушка, я расстроила вас и мне необходимо помириться с моим мужем. Я спущусь к гостям.

– Спускайся доченька и помирись с мужем, – шепчет Сесилия, обнимая дочь.

– Не беспокойся, я побуду с твоей матерью, мы скора тоже спустимся, – говорит блондинка.

– Спасибо, Фрея, – Маршалл встает с колен, сжимает в руках пузырек.

Теперь Хейли Маршалл точно знает, что ей нужно делать, чтобы ее сердце не болело и ей стало легче. Теперь она точно знает, что ей нужно сделать, чтобы не плакать и не страдать от несчастливой любви. Она решилась на отчаянный шаг и если Кетрин Пирс отравила Элайджу, лишила разума и воли, то теперь Хейли Маршалл отравил ее.

" Я сделаю это. Она умрет и не доживет до утра. Пусть она умрет. Пусть эта змея захлебнётся собственной кровью, – проносится в мыслях Хейли, когда она спускается к гостям, натягивает улыбку, а в рукаве платья прячет маленький стеклянный пузырек с ядом.

========== Глава 37. Короткий миг счастья. ==========

Чикаго.

Бракосочетание – это всегда радостное событие, заключение союза между двумя влюбленными. Прямо сейчас начинается ее новая жизнь в которую Ирма Поллет не решается войти. Отчим открывает дверь автомобиля, протягивает руку. Она должна пойти к алтарю, а глаза так и бегают, в поисках своего спасителя. Поздно. Пауза. Тяжелый вздох, прежде чем Ирма подает руку Дейву и выходит из автомобиля. Почему она не может сама решать, чья рука будет держать ее руку в своей? Все просто : У женщин нет прав. Женщина вынуждена молчать, а Ирме так хочется говорить и бороться, но видимо это конец и у нее нет сил. Это конец, ведь Дейв, держа падчерицу под руку, медленно ведет ее в церковь. Любая другая расплакалась, но у нее отважная душа, которая помогает бороться и делать маленькие шаги вперед к алтарю , прислушиваться к звукам музыки, улыбаться и осматривать всех стоявших гостей, которые приветствовали невесту. Сейчас Ирма Поллет застывает на месте смотрит на своего жениха, который улыбается, протягивает ей руку, подводя к алтарю, где их уже ждал священнослужитель. Она была слишком доверчива и доверилась такому обманчивому чувству как любовь, а теперь сгорает заживо. Сгорает в этом чувстве, утопает в любви. Она доверилась любви, а теперь, все оказалась ложью. Слова Тристана только ранили ее и теперь Ирма ненавидит его, ведь не его рука сжимает ее руку. Теперь она не может никому рассказать о своей боли и каждый вечер, засыпая рядом с мужем, будет мечтать о том, чтобы ее раны на сердце зажили.

– Дорогие гости и влюбленные! Мы собрались здесь, перед взором Божьим, чтобы скрепить союз Тодда и Ирмы священными узами брака, – медленно говорит священник. – Повторяйте за мной. Я Тодд Норвуд беру тебя Ирма Кортни Поллет.

– Я Тодд Норвуд беру тебя Ирма Кортни Поллет в законные жены, – повторяет Тодд смотря на Ирму.

– Я Ирма Кортни Поллет беру тебя Тодд Норвул в законные супруги и сегодня клянусь быть с тобой в богатстве и бедности, в здравии и болезни, хранить верность и подчиняться, – говорит священнослужитель.

– Я Ирма Кортни Поллет беру тебя Тодд Норвул в законные супруги и сегодня клянусь быть с тобой в здравии и болезни, в богатстве и бедности, хранить верность, любить тебя и подчиняться, – слова путаются и Ирма произносит их с трудом, делает акцент на слове « подчиняться » считая, что это абсурд и видимо на этом слове настоял ее отчим.

Ирма Поллет не желает никому подчиняться, желает только быть свободной, но она вынуждена подчиняться, повторяя клятву. Сейчас ей плевать на все улыбки гостей и искреннюю улыбку Тодда, который и не знает, что все это чуждо ей, и она мечтает умереть, позвать на помощь, сбежать отсюда и никогда не возвращаться, что Ирма ненавидит другого, ранена из-за любви к Тристану и ее больное сердце, увы, не заживет. Ирма сгорела, даже перегорела, что и слез нет. Она стерпит и переживет, а на ее сердце останутся рубцы.

Эта часть жизни Ирмы Поллет окончена и теперь начинается новая?

Прошлое врывается в ее жизнь с потоком холодного ветра. Распахнутая дверь в собор. Сзади Тристана окружают вооруженные автоматами Томпсона люди, как и он. В руках Майклсона его личный Mauser C96. Рядом с ним стоит Аврора, сжимающая в руках револьвер Military & Police между прочим, подарок самого Никлауса Майклсона.

Визги и крики гостей. Ужас на лицах женщин и мужчин. Женщины закрывают руками лица, всхлипывают, прячутся за своих мужчин или под скамейки. Люди Майклсона и Сальваторе становятся в две шеренги, наводят оружие на присутствующих, не позволяют мужчинам подняться, даже шевельнуться, ведь при виде оружия всех сковывает страх. Страх за свою жизнь. Дейв пытается встать, сказать что-то, но лично Клаус Майклсон прикладывает к его виску оружие, заставляет сесть на место, кладет свои руки на его плечи.

– Шевельнешься, и я вышибу тебе мозги, – уверенно заявляет Клаус. – Поверь, таких игрушек у меня много.

– Пожалуйста, не нужно причинять боль моему мужу , – взмаливает Лейли прижимаясь к груди Дейва.

– Прошу тебя, – тихо шепчет он, закрывая глаза.

– Что вы позволяете себе в святом месте? Вы будете гореть в Аду! – возмущается священник.

– Не нужно, говорить об Аде, святой отец, – мило морщит носик Аврора, указывая оружием на Майклона. – Но, если уж говорить, то я бы сказала ему – « Гори в аду», но не хочу, чтобы мы еще когда-нибудь встречались.ᅠ

– Не здесь, любовь моя, – довольно ухмыляется Клаус.

Безумная любовь, то, что толкнуло Тристана Де Мартеля на этот поступок. Он не мог позволить, чтобы Ирма досталась другому, и сейчас был готов абсолютно на любое безумства предложенное его сестрой. Возможно, безумцы самые умные люди? Умные, ведь Аврора придумала идеально дьявольский план, а Клаус вовремя успел. Тристан не мог, не сберечь Ирму. Сберечь свою единственную большую любовь.

Пауза.

Ирма не понимает, еще не до конца что происходит, но отпускает ладонь Тодда. Теперь ей позволили решать, и она бежит в объятья Тристана. Смотря в его глаза, она пламенно желает возненавидеть Тристана Де Мартеля, но вместо этого находит спасение в его глазах небесного цвета, охватывает руками его шею, так крепко, что теперь никогда не отпустит его. Он готов сгореть вместе с ней в этом пламенном чувстве называемым любовью. Их пальцы переплелись вместе, а Тристан вновь отыскав ее мягкие губы вновь, ощутив сладостный поцелуй наконец-то осознал, что это не сон, а реальность. Отвечая на его поцелуй, внутри Ирма, словно оживает и расцветает от переполнявшего ее счастья. Счастье иметь выбор и свой путь, быть рядом с возлюбленным, с тем кому отдано ее сердце. Чувство, которое они испытываю друг к другу, бережет их. Бережет и всегда будет защищать. Их любовь обратится в доспехи и укроет, если им будет страшно. Любовь сбережет двоих влюбленных на этом пути.

– Ты и я, – шепчет Де Мартель прижимаясь своих лбом к ее лбу. – Это реально? Мы счастливы?

– Да, твой автомат Томпсона и мой Colt М1911, мы отличная пара, – смеется Ирма разрывая поцелуй. – Я люблю тебя.

– Громче музыку, мой брат счастлив! И, вообще, здесь свадьба, так что улыбайтесь! Мой брат женится! – щелкает пальцами Аврора, срывает бутоньерку с пиджака Тодда, садится на скамью, заставляя гостей подвинуться и уступить ей место, а мужчина садится рядом с ней.

– Идем, – произносит, указывая на стоящего священника.

– У меня есть время подумать? – ежится Ирма, как будто ей холодно.

– На этот раз нет, иначе я не переживу, если тебя у меня вновь отнимут, – вздыхает Де Мартель. – Сейчас я не отпущу тебя от себя ни на секунду, будь даже весь мир против, зная, я не отступлю.

– Идем, и можно назвать это – гангстерской свадьбой, – улыбается Ирма.

Крепко держаться за руки, стоя перед алтарем и священнослужителем. Теперь ее ладонь лежит в той руке. Теперь она рядом с тем, с кем должна быть, чтобы быть счастливой. Женщина счастлива, когда у нее есть права выбора.

– Кто выдает невесту замуж? – по традиции спрашивает священник.

– Он согласен, – Клаус прерывает служителя церкви, держа дуло оружия у виска отчима Ирмы, добиваясь от Дейва только одобрительного кивка головой.

– Я беру тебя, Ирма Кортни Поллет в законные жёны, – произносит мужчина.

– Я, беру тебя, Тристан Де Мартель в законные мужья, – улыбаясь говорит Ирма.

– Обещаю любить и оберегать тебя, – продолжает он.

– Понимать и уважать тебя, – подхватывает Поллет. – Помогать и верить тебе.

– Я брошу вызов любым препятствиям, с которыми нам суждено будет столкнуться, – громко говорит Тристан, смотря на нее с такой нежностью, что этот взгляд говорит, что Ирма все в его жизни. – Я предлагаю тебе свою любовь и верность до конца своих дней.

– Быть рядом с тобой, пока смерть не разлучит нас, – на ее лице улыбка, кругом голова, и без него она не проживет.

– Можете поцеловать невесту, – вздохнув говорит священник, ведь больше ему и нечего сказать.

За нее он готов был умереть и без нее он не представляет свою жизнь. Теперь, целуя ее в губы, он понимает, что дышит ею и прямо сейчас он стал ее навсегда. На ее лице полыхает румянец, ведь он целует ее при всех и впервые Ирма смущается, не верит в свое счастье, но каждый свой новый день теперь она посвящает только ему. С этой минуты они одно целое и не потеряют друг друга. Больше не позволят никому разлучить их.

Люди Клауса открывают перед ними дверь и первыми собор покидают счастливые новобрачные. Они рядом друг с другом и теперь уже наяву. Гости медленно сходят со ступеней собора, толпятся рядом с Ирмой и Тристаном, ожидая хоть каких-то объяснений, но любовь не нуждается в объяснении или оправдании. Счастью не нужны причины, а сейчас Тристан и Ирма счастливы, находясь в объятьях друг друга.

– Я совершенно позабыл о кольцах, – объясняется Де Мартель. – Элайджа узнал всю правду и Джордж мертв. Теперь я управляю всеми делами.

– Мы купим кольца, Тристан, главное, что теперь мы вместе, – шепчет Ирма прижимаясь к нему.

– Приготовьтесь! – командует Аврора, заряжая свое оружие и направляя дуло в воздух.

– Закрой уши! – быстро говорит Тристан, спеша закрыть уши Ирмы.

– Что? – непонимающе бурчит Ирма видя, как гангстеры подчинявшиеся Клаусу нажимают на спусковые курки.

Залпы орудий. Крики собравшихся : "За счастья Тристана и Ирмы Де Мартель! " Аврора смеется, смотря на счастливого брата и кажись сам Клаус Майклсон улыбнулся поверя, что за свое счастье нужно бороться до конца. Даже думая, что все уже кончено не нужно сдаваться, как не сдались Тристан и Ирма, борясь за свою любовь, и теперь они показывают всем вокруг свои светлые чувства, доказывают, что любовь – величайшая сила над которой ничего не властно. Поцелуй под выстрелы и автоматную очередь, видимо это и есть самая настоящая гангстерская свадьба.

Новый Орлеан.

Внутри у Ребекки все смешалось окончательно и безвозвратно, особенно сейчас, когда ей предстоял разговор с мужем, который пока разговаривал с матерью и братом, а она стояла вдали, сжимала в руках бархатную коробочку с подарком и молча наблюдала за этим. Конечно же, он скучал по матери и брату, сейчас улыбается, не скрывает своей радости от встречи с родными, обнимает мать, пожимает руку брату.

– Она зла на тебя, брат, но я рада, что ты вернулся, – начинает говорить Ребекка подошедшему к ней Элайдже. – Знаешь, раненые женщины могут мстить. Жестоко мстить.

– Моя вина в том, что я отказал Хейли или в том, что мое сердце тянется к Катерине? – нахмурившись, спрашивает Майклсон.

– Любить кого-то это не преступления, брат, – вздыхает блондинка. – К тому же, Хейли замужем, а у тебя будет своя семья. Я рада, что после стольких лет страданий ты счастлив.

– Я принял решение бороться за свое счастье, – произносит Элайджа. – Я люблю Катерину.

– Как и я, брат, – решает произнести Ребекка.

– Ты несчастлива со своим мужем? – сморщившись, хрипит Элайджа.

– Не думала, что придется рассказывать тебе вот так, на свадьбе Хейли и Джексона, но я намерена просить развода у Стефана и уйти вместе с Марселем, а точнее у него на руках билеты на корабль. Отплытие в следующее воскресенье. Ник осудит меня. Фрея знает обо всем, к тому же она и Люсьен могут быть счастливы, и получив ее письмо Финн приедет сюда. Ты обрел свое счастье, так позволь и мне быть счастливой.

– Если Марсель твоя судьба, то будь счастлива сестра, а для меня будет главное, чтобы он берег тебя, – приобнимая сестру, говорит Элайджа.

–Я отвела Надю наверх и оставила ее с Евой, – подойдя к ним, говорит Кетрин.

– Вы устали, идите и отдыхайте, – пытается убедить их Ребекка.

– Сейчас праздник переместится на улицу, и мы сможем отдохнуть после долгой дороги, – отвечает Элайджа, замечая среди приглашенных одного из своих друзей. – Я оставлю вас ненадолго, поздороваюсь с Зейром.

– Пока мой брат ушел, – Ребекка хватает Пирс за руку и максимально притягивает ее к себе, чтобы их разговор никто не услышал. – Все женщины охотятся на него. Но, как тебе удалось заставить его поверить в любовь?

– Я не охочусь, я просто сплю с ним, – хихикает Кетрин, смотря на стоящего вдали Элайджу, который разговаривает сейчас с одним из своих друзей. – А если говорить откровенно, то, со мной произошло самое ужасное : Я полюбила Элайджу, что ради него и этой любви готова распрощаться с жизнью. Наверное, с людьми происходит то, чего они больше всего боятся. Вот и со смой произошло также.

Держатся за руки и улыбаются всем видом показывая, что они помирились. Ссора в день свадьбы глупость, но как было поступить Хейли, если Элайджа вернулся в день ее свадьбы, привез женщину вместе с ее дочерью и называет их своей семьей. Хейли даже не смотрит в сторону разговаривающих Пирс и Ребекки, Элайджи, который пожимает руку давнему другу. Не смотрит, чтобы не было больно и сильнее сжимает руку уже своего мужа. Сегодня она стала женой Джексона, веря в то, что сможет заглушить ее боль.

В зале все веселятся. Выпивают элитный алкоголь, танцуют под звуки джазового оркестра специально приглашенного в особняк Майклсонов. Девушки обнимают счастливую невесту уже ставшую женой. Джексон увлекает ее в танец, вынуждая ее извиниться перед подругами, которые сегодня завидуют Хейли ведь Джексон хороший и надежный, любящий. С мужем кружится в танце. Джексон думает, что они будут вечно счастливы, и его голова кружится вовсе не от танца, а от красавицы невесты, в которою он безумно влюблен, а Хейли только надеется, что Джексон сделает так, чтобы она всегда была счастлива, что он будет всегда слышать и понимать. Этот особый день они должны запомнить на всю свою оставшуюся жизнь.

– Минуту внимания, – громко говорит Джексон, позволяя себе обнимать Хейли за талию. – Просим вас переместиться на улицу, для продолжения торжества.

– Спасибо, что разделили с нами этот прекрасный момент, прошу, проходите на улицу, – натягивает улыбку Хейли.

Гости покидают гостиную, постепенно заполняя место в саду вокруг накрытого стола на котором стоит свадебный торт и бокалы шампанского. Всему приходит конец, и этому счастливому дню в жизни Хейли Маршалл должен прийти конец. Красивый и прекрасный финал, чтобы с новым рассветом Хейли вошла в новую и счастливую жизнь рядом с любящим мужем. Но, Хейли не сможет спокойно войти в счастливое будущее, пока не закроет дверь в прошлое. Теперь Хейли Маршалл нет покоя и решиться убить Кетрин, было самым верным решением, по ее мнению. Она видит, как Кетрин и Элайджа держась за руку улыбаются друг другу и они счастливы, без всяких масок и фальши. Они просто счастливы, что обрели друг друга, нашли любовь в этом мире, поднимаются наверх, но перед этим Майклсон говорит что-то Керолайн, которая спешит удалиться на кухню. Ведь только смерть Кетрин сможет успокоить бушующую ураган на сердце Маршалл. Брюнетка спешит извиниться перед Джексоном, сказав что сейчас присоединится к гостям. Джексон доверяет ей и уходит вместе с гостями, обещая, что без нее не станут разрезать торт и она дает слово, что не задержится. Брюнетка внимательно наблюдает за приближающимся к ней силуэтом, и даже при тусклом свете, она видит Керолайн с подносом в руках. Стук часовых стрелок отвлекает Маршалл, но, что с того, что Хейли пытается отвлечься, ведь только после смерти Кетрин ее перестанет мучить такая невыносимая боль. Она желает, что бы Кетрин Пирс ушла и не возвращалась. Хейли думает, что очень скоро ее боль уйдет и все будет, как прежде, и Элайджа не отпустит ее от себя. После смерти Кетрин, Элайджа вновь станет ее, вновь полюбит ее. Сломала. Обезумела. Обиженна, стряхивая слезы. Невыносимо жить без возлюбленного, но что-то внутри, убивает ее. Руки дрожат, но Хейли осознанно решилась на этот поступок. Решилась, преграждая путь Керолайн, извлекая из рукава маленький пузырек с прозрачной жидкостью.