Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 63 страниц)

– Поздравляю у вас прекрасная внучка, – улыбается Ариэль. – Вот только я видимо не дождусь внуков.

– Аврора готовилась к появлению племянницы, к тому же Аврора и Тодд берут под опеку мальчика из приюта, – отвечает женщина. – Ваша невестка любит детей.

– Но не такую невестку я себе желала, Лейси, – тяжело вздыхает, ставит на стол тарелку. – Мне стыдно в глаза соседям смотреть, а все мои подруги только и обсуждают, в какие цепкие лапы попал мой сын. Вместо того, чтобы ждать мужа с работы, готовить ужин она пропадает в своем баре, пьет алкоголь наравне с мужчинами. Женщин ведь не должны пускать в такие места, а Аврора владелица закрытого бара и только Бог знает, сколько на ее руках крови. Она завладела не только постелью, но и разумом моего сына. Тодд даже против родителей пошел. Я уже не узнаю своего милого и ласкового мальчика.

– Он вырос и принял решение пожертвовать всем ради этой, пусть падшей и безумной женщины, – оборачивается к ней, смотрит в глаза, думая, что сумеет образумить подругу. – Аврора не идеальная и правильная женщина, она неправильная и поэтому всегда добивается своей цели. Они любят друг друга, и просто позвольте им быть счастливыми и поддержите их сейчас. Сейчас настают темные времена, и мы должны поддержать детей в этот сложный и темный час. Я ведь, сперва, была против брака Ирмы и Тристана, считала, что это не любовь, а юношеский вздор, но они доказали обратное. Они сражаются за свою любовь и семью. Я видела это. Видела, сколько Ирма пережила, чтобы быть с ним. Видела, как она страдала, и эти страдания стояли кратких моментов счастье. Они отчаянно сражались за свою любовь, и так будет продолжаться всю их оставшуюся жизнь. Я многое осознала и могу сказать тебе подруга, что новое поколение желает жить вопреки всем правилам и еще накличет беду. Мир рухнет. Но они все равно будут сражаться. Новое поколение сражается за свое счастье и права быть свободными. Я поняла, что лучше не вставать на пути любви, вот и вам стоит позволить Тодду и Авроре быть счастливыми и смириться с их выбором.

– Смириться и научиться терпеть, все, что мне остается, – кивает. – Аврора достала лекарства для моего сердца, которое стоит достаточно дорого и не всегда у нашей семьи была возможность приобретать его.

– Я же и говорю, что нам нужно позволить принимать решения им самим, но присматривать за ними, – расслабляется, веря в слова Лейси.

В квартите Де Мартелей все вновь переворачивается все верх дном, когда Малика открывает дверь Дейву, который естественно знал, где искать жену и сына. В не себя от ярости, не понимает, как жена могла ослушаться его. Возможно, он и знал, что жена поступит именно так, а она растерялась, не сумела скрыть дрожь в коленях. Внутри все дрожит и обрывается, но она должна все сдержать в себе. Боится о том, что теперь никогда не сможет вернуться домой и увидеть своего сына. Боится, но прийти к дочери, когда она больше всего нуждалась в этом ,было ее решение и Лейси готова ответить за то, вместо мужа выбрала дочь. Готова и ответит. Опускает голову, когда Мелика пропускает Дейва пройти в кухню. Скованна, а тот желает посмотреть ей в глаза. Тишина. Ледяной взгляд. Она думает, что ее муж поступит безжалостно и поэтому плачет.Но он по прежнему молчит, слегка поворачивает голову, когда открывается дверь комнаты и на пороге появляется Ирма. Растрепанные, влажные от пота волосы, одета в пижаму шоколадного оттенка расшитую золотыми нитями и бисером, естественно из индийского шелка, поверх полагается халат. Струящиеся ткани пришлись по душе модницам. Подарок как может показаться мужа, который желал видеть свою женщину красивой, но этот комплект ей преподнесла Аврора. Улыбается, смотря на дочь, которая мирно спит на ее руках. Сейчас она рядом с ней и для Ирмы нет большего счастье, сейчас ей хорошо. Больно, но Ирма стерпит.

– Ирма, тебе еще нельзя ходить. Больно. Возвращайся в постель.

– Больно, но я стерплю любую боль. Любую. Я буду сражаться за свою семью, пока дышу. Я всегда сражалась.

– Безумная.

– Возьми Рози и отнеси в детскую. Здравствуй, Дейв проходите на кухню, мы собрались пить чай. Мы рады видеть вас в нашем доме.

– Ты сильная женщина Ирма. Настолько сильная, что даже понятия не имеешь, насколько притягательна твоя сила духа.

Улыбается в ответ Дейву, передавая дочь матери. Сейчас не время для гнева, и обнимая жену Дейв понимает. Понимает, что если бы он одумался раньше, и не стоило губить отношение в семье. Не стоило губить отношения между дочерью и матерью. Мать всегда выберет своего ребенка. Сейчас нужно оставить прошлое и сохранить, и так хрупкие отношение.

– Я взгляну?

– Конечно. Наша внучка красавица.

– Красавица, пусть крепнет и радует родителей.

Открывает дверь в детскую, пропускает жену с ребенком на руках. Теперь она может быть спокойна и вздохнуть с облегчением. Теперь она знала, что ее муж сумел простить ее. Знает, что его сердце не остыло. Знает, потому что он обнимает ее, с такой любовью смотрит на внучку. Сейчас он поступил достойно, а она загладит свою вину. Ведь сейчас им нужно держаться вместе. Появление внучки – шанс на объединение. Шанс осознать многое и держаться вместе. Вместе, ведь они семья.

Хлопает дверью. В комнате царит полумрак. Кристофер буквально сбивает с ног сестру, а та улыбается ему и гладит его по голове. Он всегда был непоседлив. Всегда спешил вот и сейчас спешил, чтобы показать, пусть еще и не завершенные, чертежи маме и Ариэль.

Хлопнула дверью. В комнате двое. Она не утихнет и не успокоит, не позволит смерти, отнят его у нее.

Темно. Дым сигареты. Первые несколько минут Ирма наблюдала за тем, как ее муж закуривал сигарету. Мороз по коже, морщится, ведь она не выносит сигаретный дым. Наплевать.

Комната заполняется белым дымом. Руки сжаты в замок. Страшно.

– Ты ведь никогда не курил? – подходит вплотную.

– Сейчас курю, – кашляет, поправляет кольцо, на безымянным пальце. – Саид сообщил, что бар моей сестры взорван. Тебе нужно отдыхать. Не беспокойся обо мне. Я знаю, что будет завтра.

– Что ж, – садится на колени, тянется к пачке, берет в руки и поджигает сигарету.

– Прекрати, – пытается отобрать зажжённую сигарету. – Я и так схожу с ума.

– Завтра ты не умрешь и неважно, что для этого потребуется, – кашляет после очередной затяжки. – Ты мой муж, Тристан и я пойду на все, чтобы защитить нашу семью. На все, потому что мы единое целое. Ты куришь, и я курю, и плевать на то, что я не выношу сигаретный дым. Вместе.

– Ты не погибнешь по моей вине, Клаус приедет уже четыре дня, Майклсоны покинули Новый Орлеан, – касается ее лица. – Ты не увидишь мою смерть от его рук.

– И зная, на сколько, ты гордый, убить тебе себя я не позволю, – открывает тумбочку, достает револьвер, который был скрыт под бумагами.

– Я должен понести наказания, Клаус может поступить еще хуже по отношению к нам, неужели я совершил одну и ту же ошибку? – пристально смотрит на нее, забирает сигарету из его рук. – Впервые, когда моя сестра желала убить Элайджу с помощью Кетрин Пирс. Вот и сейчас, желая проявить доброту, я погубил нас. Я должен использовать этот шанс, чтобы спасти тебя и дочь.

– Ты и я мы столько пережили и это бред, чтобы все так закончилось, – вздыхает, касается его лица, опускает вниз руку, в которой держит револьвер,– Наша история так не закончится. Нет.

– Но это конец, – прикрывает глаза.

– Нет, что не убивает, делает нас сильнее, а мы сильные, Тристан, – встает, заглядывает в глаза, ведь и так ясно, что ее муж напуган. – Мы выстоим. Теперь ты поверишь мне, потому что я верю тебе. Это ведь не сложно дышать для тех, кто любит тебя. Дыши ради нас Тристан. А пока наша дочь спит, и не потребовала нашего внимания, мы можем поужинать или скорее позавтракать. Чай готов и Дейв пришел к нам. Вот вернется Аврора и Тодд. Вся семья будет едина.

– Ты проследишь за тем, чтобы я дышал, – бормочет, опускает голову.

– Прослежу и вытащу тебя из этого душевного безобразия, – улыбается, скрывает оружие под шелкам халата. – Жду на кухне.

В квартире Де Мартелей все переворачивается во второй раз, когда выходя с комнаты Ирма сталкивается с Себастьяном. Понимает на сколько все серьезно, ведь отдышавшись, он пытается рассказать о взрыве и тех единицах девушек, которые выжили и сейчас находятся в госпитале. Он выполнил приказ Клауса и определил выживших в госпиталь, организовать похороны и хорошо, что ему помогали другие гангстеры. Один он бы не справился. Саид должен был заняться улаживанием дела и сообщить о взрыве, как о случайности и неосторожном обращении с газом. Невозможно, не лучшее время, но он должен сообщить о случившемся Тристану.

Невозможно, но Ирма не пропускает его, даже грозит револьвером и ее руки не дрожат, когда та приставляет оружие к его груди. Не уступит. Не готова. Не позволит тревожить мужа сейчас.

– Опусти оружие.

– Вернитесь к себе домой!

– Я должен сказать Тристану о взрыве бара. Вы даже не представляете, что происходит. Мы должны все обсудить.

– Он знает! Саид сообщил, а я не позволю сейчас тревожить Тристана. Мой муж и так вынужден тратить свои последние нервы, на все происходящее! Из-за него Майклсоны потеряли компанию, и он переживает, не знает, как быть дальше, и останемся ли мы живы. Уходите!

– Спокойнее, Миссис Де Мартель.

– Я не могу быть спокойна, мои нервы не выдержат, когда в наш дом врываются и все переворачивается верх дном! Я родила несколько часов назад и мне больно даже пошевелиться, но я держусь из последних сил и стою на ногах. Так что катитесь к черту, и скажите Клаусу, что пусть он попробует тронуть моего мужа. Сперва, он столкнется со мной. В этот раз решайте все, не тревожа моего мужа. Сегодня я не позволю тревожить Тристана.

– Я услышал вас, Миссис Ирма. Поздравляю с рождением…

– Дочери…

– Дочери…

Сегодня Ирма Поллет была услышана и застыла, наблюдая за тем, как Себастьян покидает их квартиру. Сколько горестей и обид им еще предстоит пережить? Этого Ирма не знает. Но она знает, что будет с мужем до конца. До конца ведь она и так шагнула в Ад.

Смотрит на застывшую в прихожей жену, набрасывает на ее плечи черный пиджак и даже не видит появившуюся улыбку. Он ведь слышал ее разговор с Себастьянам. Слышал и этого ему хватило, чтобы осознать насколько она сильная. Что их ждет впереди? Тристан этого не знает, но знает, что будет сражаться до конца. До конца сражаться вместе с ней. Сражаться, чтобы у их истории любви был счастливый финал.

Никаких сомнений и смотрят друг на друга, словно чувствуют друг друга. Губы застыли и холодные, но поцелуй дарует тепло. Они вместе и никаких сомнений, что они будут сражаться до конца. Сражаться за свой счастливый конец.

Новый Орлеан.

Никаких сомнений.

Они должны первыми покинуть Новый Орлеан. Вещи запакованы и у них еще есть несколько часов, чтобы попрощаться с городом. Попрощаться и именно это привело их в доки. Держатся за руки и смотрят на воду. Сегодня обычный летний не считая надвигающейся бури и шторма, который взбудоражит морскую гладь. Черное маленькое платье, в духе госпожи Моды Коко Шанель. Нить из черного жемчуга и никаких украшений, ведь они только вернулись, с похорон матери Хейли и все это время Ребекка была рядом и поддерживала подругу. Хейли плакала два дня ведь ее горя велико и смотря на это, она вспоминала, что когда-то была на ее месте. Ребекка тоже потеряла мать, понимает и принимает всю ту боль, что сейчас испытывает Хейли Маршалл.

В том порту Ребекка пережила многое. Именно в доках родного города она словно умерла и воскресла. Воскресла новой, словно из огня. Воскресла готовой умереть за любовь. Воскресла и теперь уже не боится жать руку мужчинам, как будто наравне. Каждый раз, возвращаясь в доки, она будет тихо хоронить прежнюю Ребекку Майклсон.

В небе кружат чайки. В руках алая роза. Ребекка нагибается, опускает руку в холодную воду. Переживает, но она должна проститься. Не легко, вдыхает воздух, который кажет уже не пахнет мечтами. Воздух пахнет дымом пороха и морем. Соленой водой моря. Слезы, отпускает розу в воду.

– Здесь покоится Ребекка Майклсон. Девушка, которая так желала обрести любовь, семью и возможность стать матерью. Ребекка Майклсон умерла за эту возможность.

Словно отключает все, что испытывала до этого. Ребекка и умерла в этих доках. Марсель просил, но она не сдержала своего обещание, потому что на ее глазах слезы. Она так боялась, что останется в этом мире в одиночестве, брошенной без любви. Боялась и переживала, но без повода, ведь Марсель рядом, опускает руки на ее плечи, помогает встать и крепко прижимает к себе, целует в макушку и она словно растворяется в его объятьях. Она должна забыть прошлое, передумать и проститься. Сегодня они покидают город и для Ребекки это горе. Горе покидать место, где она выросла и желала обрести свое счастье. Горе и Марсель разделяет с ней это горе. Переживает, но он непоколебим в своем решении быть с ней, до конца.

– Сегодня и в правду умерла Ребекка Майклсон.

Дрожит, когда одевает кольцо на ее палец. Завораживающая сапфировая оправа, словно глаза его возлюбленной, шестигранный бриллиант в середине. Бриллиант, которого достойна Ребекка. Теперь Марсель Жерар может себе позволит себе это. Может преподнести ей кольцо достойное ее. Может, потому Клаус поступил справедливо по отношению к сестре и верному другу. Поступил справедливо ,ведь они не виноваты в том, что любят друг друга.

Нет, ей все это не снится и зря она переживала, ведь Марсель будет с ней до конца.

До конца их жизни.

Вода унесёт розу и все ее печали.

Она простилась и теперь ей легко. Простилась с мечтами и Ребеккой Майклсон.

– Ребекка Майклсон умерла, чтобы родилась Ребекка Жерар.

Не в силах сдержать себя и притягивает к себе, касается её губы. Целует с нежностью, что останется в ее сердце навечно, а вокруг всё равно становится ещё жарче. Они целуют друг друга прямо в доках, и проходящие мимо пожилые женщины, морщась, шепчут о неправильном новом поколении и распутстве, пробегающая ребятня, явно дети работающих здесь мужчин, показывает на них пальцем, удивленно раскрывая глаза, пока теплое солнце обнимает весь мир своими лучами. Пока она касается его губ и улетает куда-то далеко из этого города. Пока она умирает в его объятьях, что возродится уже Ребеккой Жерар.

Пока одна из пожилых женщин не подходит к ним и это заставляет влюбленных разорвать поцелуй. По спине Ребекки пробегает толи волна мурашек, толи выступают капельки пота. Страх, ведь перед ними стоит Аманда. Жена и мать, которая утратила всех, кого любила по вине Майклсонов и Марселя. Она ведь знала, что так все и обернется. У нее был повод переживать и ее переживания не оказались напрасными. Ноги подкашивают и Марсель желает бросится, на колени и просить о прощении. Он все делал ради любви к Ребекки его глаза отражают боль и жалость. В смятении, не знает, что и сказать, поэтому женщина натягивает улыбку, стирает слезу со своей щеки и начинает разговор.

– Роже сделал мне предложение здесь, в доках. В тот день я была самой счастливой женщиной, верила в счастье. Я помню тот день, как будто это было несколько часов назад. Мы были молоды и счастливы, мечтали. Сейчас я не верю в то, что мечты могут стать реальными, но увидя вас ,такими счастливыми и влюблёнными я поверила в это. Поверила, что чувства сильнее всего. Мы не были счастливы, но вы сможете сражаться за свое счастье. Мои мечты обратились в порох. Запах пороха и две пули, которыми убили моего сына и мужа. Мы не были счастливы, но вы сможете.

– Я виноват перед вами, Миссис Аманда.

– Я знаю, что ты виноват больше, чем кто либо. Знаю, но так же я знаю, что ты сражался за свои чувства. Я тоже виновата перед мужем и сыном. Виновата, потому что не уберегла их. Виновата, но верю в то, что смогу найти к ним путь после смерти. Обрести покой вместе с ними и тогда нас никто не разлучит. Вы молоды и живите, берегите ваши чувства, а наши жизнь прожиты.

– Мне жаль, моя семья принесла столько боли и страданий. Теперь мы покидаем город, но мне тяжело. Мне жаль, что моя семья стала причиной ваших страданий.

– Ребекка, послушай меня, Новый Орлеан ваш дом и этого отнять у вас я не могу. Это и мой дом, в котором я мечтаю встретить старость и умереть. Каждый сражался за свой дом. Но я скажу правду, ведь когда ваша семья покинет этот город, то в Новом Орлеане воцарится мир. Мир, за которой пришлось заплатить кровью.

– Я верю в то, что этот город достоин мира. Мира, который наступит после того, как моя семья пересечет черту города.

– Я тоже верю в это, а еще я верю в то, что вы двое сумеете доказать, что истинная любовь сильнее. Сильнее смерти. Я прощаю вас, потому что я обрету покой.

– Ваше прощание – самый ценный прощальный подарок.

Ребекка зря переживала и обнимает женщину на прощание. Женщину, которая нашла в себе силы признать и простить. Прощение и вправду самый ценный прощальный подарок для них. Уходят,держась за руки. Держатся за руки, покидая доки. Их силуэты растворяются в дали. Словно они обратятся в тени. Тени, которые словно птицы, всегда будут кружить над доками Нового Орлеана.

Уходят вместе.

Ребекка Майклсон и Марсель Жерар первыми прощаются и покидают город. Их машина первой преодолевают черту города, и уже нет пути назад. Уезжают первыми, даже не попрощавшись, ведь тогда Ребекка не смогла бы покинуть город. Теперь нет возможности обернуться назад, а они и не обернутся. Впереди дорога в Нью-Йорк и их счастливое будущее.

Ребекка Майклсон и Марсель Жерар первыми покидают город, так и не узнав, что к вечеру рабочие доков и моряки столпятся у женщины. Женщины, тело которой будет лежать на земле. Женщины, которая тихо умерла, выпив яд. Женщина, которая покончив с собой, завершила все свои страдания. Женщина, которая не в силах была преодолеть разлуку с теми, кого она любила.Тихая смерть, а на море разыгрался шторм. Счастье ускользнуло из ее рук. Она не передумала и выпила яд, простившись с городом. Простилась и сейчас обрела свободу и покой. Сейчас она далеко, с теми, кого любит, и больше не будет пахнуть порохом, дымом, соленой морской водой и не сбывшимися мечтами. Простилась в том месте, где она была счастлива.

Не передумала и простилась, пусть это было и нелегко.

Сейчас она улетела далеко и обрела покой. Сейчас она рядом с теми, кого любит и видимо от того на нее мертвом, и застывшем холодном лице слезинка. Слезинка, которую смоет, начавшейся дождь. Дождь смоет и не сбывшееся мечты.

Над доками по-прежнему кружат птицы. Птицы унесут все с собой, ведь они так легко кружат в небесах и даже дождь не в силах спугнуть их.

Вода и птицы унесут с собой все горести и печали.

*

Вернуться туда, откуда она так мечтала сбежать. Сбежать и никогда не возвращаться, но Элайджа оказался прав, ведь она все равно зависима от мужчины. Зависима от него. Сейчас они покидают этот особняк, в котором, как казалось должно быть только счастье. Счастье скрытое за огромными железными воротами. Роскошная и беззаботная жизнь. В этом особняке Кетрин познала великую радость и великое горе. Пережила и выжила. Она всегда выживала ведь такова ее сущность. Такова сущность хитрой , изворотливой Кетрин Пирс. В прошлом она многое пережила, и казалось, только обозлилась на мужчин, что делало ее идеальной и хладнокровной убийцей. Случайная встреча с Элайджей перевернула все. Он поверил и решил спасти ту, которая случайно появилась на его пути. Случайная встреча и она уже не желала сбегать. Сбегать от того, в кого отчаянно влюбилась. Она желала уйти, но не может потому она поранилась им, а он ей. Поранились. Как допустимо, что они любят друг друга и готовы сражаться за эту любовь? Невозможно, чтобы такая женщина, в прошлом которой были не только связи с разными мужчинами, но и кровь на руках смогла полюбить. Невозможно, чтобы такой уверенный , воспитанный , непоколебимый , могущественный ,из богатейших семей полюбил ее. Случайность? Судьба? Сейчас это невозможно, ведь они все равно вместе и так будет до конца их дней.

Сейчас они возвращаются в то место, которое Кетрин Пирс считала Адом, но ради его, она готова спуститься в Ад.

Сидит в их комнате, обдумывает все ли вещи, она собрала, пока Элайджа был на похоронах вместе с остальными членами семьи. Кетрин и не удивилась, что Маршалл не пожелала ее видеть. Хоуп осталась с матерью Джексона и Маизой, которая теперь прислуживала семье Кеннеров и ждала приезда своей матери. Люди Майклсонов помогли с продажей квартиры и покупкой дома на окраине Нового Орлеана. Теперь Маиза не переживает и верит в то, что все еще возможно прожить тихую и спокойную жизнь.

Чемоданы собраны, и люди Клауса уже погрузили их в автомобиль и теперь Кетрин Пирс оставалось дожидаться возвращение мужа и отъезда. Смотрела за тем, как по немного запотевшему стеклу скатывались капли дождя. Начинается буря. Он обещал ей вернуться раньше и ему она верила. Просто верила и за все это время так и смогла найти множество причин, почему ее сердце так рвется к нему, начиная от тонкого запаха парфюма и заканчивая фразами, которые знал только он. Поднялась с постели, оставляя свой след на покрывало накрытым поверх постели. Смотрит на постель, берет в руки сумочку на цепочке. Ничто и никогда не заменит его объятий, и чашку горячего чай или кофе, которые она приносила по утрам, не способного согреть так же сильно, как его жаркие и страстные поцелуи.

Ее взгляд практически сразу упал на фотографию со свадьбы Фреи. Она не забыла, просто решила оставить, как воспоминание о них. Она улыбнулась, проведя кончиками пальцев по деревянной столешнице туалетного столика. Фотография, на которой они счастливы. Приятно и тепло становилось на душе, ведь тогда он был с ней рядом, а сейчас его нет и внутри от чего-то все сжалось. Неприятное чувство тревоги медленно сжимало в тиски ее душу, заставляя слегка встряхнуть головой, слегка поджала губы, только от мысли, что с ним может что-то произойти.

Сейчас вряд ли можно было кого-то встретить на улице – все попрятались по своим домам. Все спрятались от надвигающейся бури. Промокли, что называется до нитки, но продолжали идти, слушая, как хлюпает под ногами вода. Никлаус щелкает пальцами, и охранники спешат открыть ворота. Холодно. Чувства тревоги не мог перекрыть даже холод, от которого начало сотрясаться все тело и вот-вот должны были застучать зубы. Чувства, что его жизни может прийти конец. Конец, в подобных поединках за власть все зависит от того, кто выстрелит быстрее, сможет нажать на курок и убить. Элайджа скрестил руки на груди, осматриваясь по сторонам, видя, как водители выгоняют автомобили из гаража. Времени нет, ведь скора, начнется буря. Этот дом, в который его семья переехала, после того, как Никлаус отстоял свое права называться королем Нового Орлена, достаточно близко к городу, но являлся настолько огромным из белого кирпича, с садом и фонтаном, у которого так любила сидеть его племянница. Поднялся вверх по ступеням, толкнул дверь, которая оказалась открыта, и под шум дождя попытался зайти внутрь, но Керолайн оттолкнула его и быстро побежала в сторону мужа, крепко обняла Клауса, что кажется, ему стало легче и он позабыл о предстоящем поединке. Она переживала, но теперь он рядом с ней и она может быть спокойна. Она спокойна, пока в его груди бьется сердца.

Пахнет пылью.

С неба капают капли дождя.

Надвигается шторм.

Проститься. Он должен сделать это, хотя бы ради ее.

Сделать так, чтобы от них остались хоть что-то…

– Я собрала все наши вещи, и охранники уже спустили их вниз. Нам обязательно уезжать?

– Да, Керолайн. Так будет безопаснее. Ребекка и Марсель уже уехали. Возвращайся в особняк, ты можешь заболеть, под этим холодном дождем.

– На прощание даже не было времени.

– Так даже лучше, потому что прощаться еще хуже… Ненавижу прощаться…

– Мы и не прощаемся… Я уеду с вами в Чикаго и буду поддерживать вас до конца. Кетрин же едет вместе с мужем, вот и я последую за своим мужем.

– Жизнь Кетрин ничто по сравнению с твоей, Керолайн. Помни, о том, что я Дьявол.

– А я ваш Ангел.

Он из последний сил приподнял свою руку, коснулся лица, не отрывая взгляда от ее бледного лица. Белые пряди прилипли к коже, глаза покраснели от слез, а улыбка сквозь боль? На что могла быть похожа подобная улыбка? И это лицо – единственное, что он бы хотел увидеть перед тем, как совершит задуманное. Майклсон вымученно улыбнулся, едва приподняв уголки своих губ, и накрыл ее ледяную от страха ладонь своей, слегка сжимая ее уже практически не шевелящимися пальцами.

– Ты узнаешь меня – я буду самым счастливым мужчиной в тот момент, когда мы встретимся вновь. Я самый счастливый мужчина, потому что меня полюбил такой Ангел. У каждого Дьявола есть свой Ангел. Но я – Дьявол.

От его слов становилось только хуже, но блондинка выдавила из себя нервный смешок, вытирая ладонью слезы. Она наклонилась, а он оставил на ее лбу влажный поцелуй. Форбс содрогаясь от приближающейся истерики. Именно истерике, ведь около их останавливается черный автомобиль. Останавливается и его дверь открывается.

Пришло время. Майклсон понимает, а ведь он ненавидит прощаться.

Девушка дрожит, положила голову ему на грудь, в котором была такая же тишина, как и вокруг. Даже дождь и звук мотора. Казалось, что все тихо. Она подняла взгляд, аккуратно проведя пальцами по его плечу.

Сейчас Никлаус Майклсон жалок, ведь он должен оставить ее. Оставить, чтобы однажды найти.

Сейчас Никлаус понимает, что его враги победили, ведь он вынужден оставить ее.

Смотрит на асфальт, а тот поднимает ее голову, смотрит в глаза полные слез, но они ведь находятся под проливным дождем и этот дождь скроет ее слезы.

Касается губ и наслаждается этим последним поцелуем. Керолайн ведь даже и не понимает, что тот задумал, а он должен обмануть ее. Не знает, что это их последний поцелуй. Пока она наслаждается этим поцелуем, а его руки касаются ее талии, а Керолайн сбросила с его головы шляпу, запустила свои ладошки в его мокрые волосы. Она думает, что это будет длиться вечно. Увы, их вечности пришел конец.

Конец, когда Никлаус прерывает поцелуй, заталкивает ее в машину, достает из потайного кармана пиджака, заклеенный конверт и передает его в мокрые руки Керолайн.

Сердце болезненно сжалось, ком образовался в горле от волнения, но блондинка упрямо отгоняла все мрачные мысли, как можно дальше от себя сжимая в руках конверт, посмотрела по сторонам и рядом с ней сидел Зелор – один из охранников Майклсона, еще один, Робин, сидел на переднем месте, рядом с водителем. Ее муж сейчас сядет рядом с ней, и они уедут вместе. Только вместе и эти мысли успокаивают ее.

– Клаус…

– Откроешь этот конверт, как только пересечешь линию города.

– А вы? Почему вы не садитесь. Мокните под дождем? Мы должны быть вместе и идти по одному пути.

– Ты не будешь одна, Керолайн. Я люблю тебя…

– Я тоже люблю вас…

Улыбается, ведь он услышал три главных слова за свою жизнь и точно знает, что даже такого Дьявола как он кто-то любит. Его любить Ангел по имени Керолайн.

Обманул, захлопнул дверцу, а водитель спешит тронуться с места. Смотрит в след уезжающему черному автомобилю.

Обманул. Обманул, словно она доверчивый ребенок. Обманул и Керолайн понимает это слишком поздно. Поздно, потому что Зелор не позволяет ей коснуться дверной ручки автомобиля, сдерживает из всех сил, что как бы упорно Керолайн, не боролась, все ее попытки сводятся к нулю. Мужчина сильнее и сдерживает содрогающуюся в истерике женщину. Бьется в истерики, пытается даже ударить локтем в автомобильное стекло. Бьется в истерике, смотря на стоящего под дождем мужа, бледная, пытается даже охранника, только бы он отпустил ее, и она смогла остаться с тем, кого любит, рыдает в захлёб, смотря на его исчезающей силуэт. Он остался стоять под проливным дождем.

Исчез.

Исчезла.

Проливной дождь.

Исчез ведь она видела его исчезающей силуэт сквозь мокрое заднее стекло и нет

шанса быть с ним.

Исчезает. Но он ведь слышит, ее голос эхом разносится по территории. Слышит ее отчаянный крик. Непривычный и казалось необычный, но ведь это он довел ее до этого состояния. Довел до того, что она бьется в истерике, стучит кулаками по стеклу. Обманул и не удивляется, что последнее, что он слышит из ее уст : – Дьявол!

Дьявол, который готов был на все, только чтобы защитить своего Ангела.

С небес капает вода или вода капает из глаз Никлауса Майклсона?

Керолайн покинула Новый Орлеан второй. Покинула, будучи обманутой Дьяволом.

*

Его шаги она заучила наизусть.

– Катерина, ты дома? – достаточно громко открывая дверь их комнаты.

Дома? Нелепо и глупо ведь они покидают место, которое называли своим домом и смогут ли они построить новый дом.Пусто. Пустая комната.Затаив дыханием, Кетрин из-за всех сил напрягала свой слух, чтобы услышать его голос. И ей это удалось. Пирс обернулась и быстро побежала к нему. Он вернулся и рядом с ней. Глаза застилала пелена слез, а горло, словно кто-то сжал. Она ведь не думала, что прощаться будет так тяжело. Тяжело, даже если в этом месте ты пережила величайшую боль. В окно врывался холодный ветер, но им было наплевать. Порывы ледяного ветра усиливали возникшую в теле дрожь. Элайджа Майклсон дрожит, ведь как он допустить то, что его семье приходится прощаться с домом. Прощаться ради новой войны? По подоконнику барабанит дождь, капли попадают в комнату. Элайджа Майклсон уже не желает помнить, что их семья пережила в этом доме. Не желает, ведь ему не удалось объединить семью. Семья распалась, чтобы сражаться, как единое целое. Семья распалась и возможно однажды они простят его за все. Простят за то, что он не выполнил данное обещание и не объединил тех, кто связаны кровью. Простят в тот момент, когда Элайджа простит себя. Простит себя и научится жить для себя,а точнее Кетрин научит его жить для себя. Жить для новой семьи, которую она создали. Бережно убирая темные пряди с лица. Его грудь болезненно вздымалась от сиплого дыхания. Теперь, когда они утратили дом, то его жизнь кажется бесполезной и именно поэтому он закрывает глаза. Но Кетрин верит в иное, верит в то, что эта семья вернет себе былое могущество. Кетрин верит в это и заставит поверить в это Элайджу. Заставит поверить в то, что победят в этой войне. Заставит его простить себя.

– Открой глаза, Элайджа! Открой немедленно и посмотри в мои глаза! Посмотри! Я ведь не сдалась и не позволю этому произойти с тобой. Эта семья выстоит, и никто не умрет. Клаус с твоей помощью и помощью семьи раздавит врага. Я верю в это, и ты верь, – кричала она, крепко сжимая пальцами ворот его рубашки, прижимается к нему.