Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 63 страниц)

Слух привыкает к женским визгам, и ему кажется, что все это Ад. Ад в котором Клаус выжил ведь пуля только затронула его. Ранила, но не прошла насквозь. Пуля только затронула его, а он своим поступком ранил Аврору в самое сердце. Металлический привкус крови на губах. Страх в глазах женщин, ведь они видели всю эту трагедию. Слышали выстрел за которым последовали крики. Женщины напуганы и не понимают, как это вышло, а все мысли ведут Клауса к ней. Клаус Майклсон уверен, что должен найти ее. Его пульс учащается, когда Майклсон находит в себе силы встать на ноги. Перед глазами все расплывается, но он собирает все в единое целое – найти Аврору Де Мартель.

– Все живы? –хрипит Клаус.

– Да, с вами все хорошо? – дрожащим голосом шепчем Глория, прикрывая свои глаза, чтобы не видеть кровь.

– Аврора. Где Аврора? – осматривается Клаус.

– Боже! Аврора, она ушла, – визжит Вероника. – Тристан просил следить за ней.

– Я ее верну, – рявкает Майклсон направляясь к выходу из бара, словно и не замечая порванную ткань рубашки, не глубокую рану на руке из которой сочится алая кровь.

Вдохнуть необходимый, прохладный воздух, и Клаусу Майклсону и вправду нужно это, чтобы прийти в себя. Воздух наполняет его легкие и ему лучше. Гораздо лучше.

Майклсон появился перед окружавшими Аврору людьми, даже не обращая внимания на кровь. Она по-прежнему прижита своими коленями к асфальту. Сейчас ей наплевать на боль и все, что происходит вокруг нее. Клаус расталкивает зевак, протягивает руку Авроре, помогает встать, притягивает к себе, отслеживает ее взгляд ,пытаясь заставить сфокусироваться на нем.

– Ты жив? Я хотела видеть, как ты горишь! Я хотела твоей смерти! Хотела видеть, как ты горишь! Умираешь! – требует Аврора, ударяя его кулаками в грудь.

– Аврора, что с тобой происходит? – быстро и не связно твердит Майклсон, но она словно не слышит и не видит его, продолжает настаивать на своем, ведь да, для нее он действительно умер.

Умер в ее воспоминаниях и теперь она словно освободилась от этого камня на сердце. Ей легче думать, что он мертв. Мертв и больше не потревожит ее разум. Ей было бы легче, если бы Клаус Майклсон был мертв, а он жив. Жив, в его груди по-прежнему бьется сердце, которое так желала вырвать Аврора. Он жив, и она не может быть спокойна, пока он дышит с ней одним воздухом. Переизбыток энергии выражается в силе с которой Аврора бьет Майклсона, ведь он все еще жив, стоит перед ней опустив голову, пытается прижать к своей груди и что-то прошептать.

– Моя сестра, – сердце начинает стучать быстрее, ведь Тристан переживает о состоянии своей сестры, особенно видя ее в крови.

Тристан всегда был рядом с ней. Она его кровь, его сестра. Тристан был рядом, даже после череды всех ужасных событий произошедших с ней. Тристан, как никто другой знал и видел, в каком состоянии может быть его любимая сестра. Видел слезы, которые сменялись улыбкой и громким смехом. Он не только видел, но был рядом, не перестав бороться за нее ни на секунду. Тристан обращался к докторам, но те только разводили руками, говоря, что это депрессия и Тристану нужно обратиться к психиатрам, но Аврора, посчитала это бредом и зачем ей психиатр, если она сама справится. Так Тристан научился скрывать состояние сестры, молчать принимая то, что она поломанный псих, наблюдая, как Аврора уничтожает себя, топчет. Как ему справится с этим горем? Тристан Де Мартель не знал и просто смирился радуясь, когда Аврора была весела и улыбалась, жила, была прежней и не думала. Радовался, когда его сестра просто жила и меньше думала. Время ушло и ее любимая, веселая сестра осталась в прошлом и ее не вернуть. Тристан опоздал, а время не обратить вспять, и сейчас его сестра поломанный псих.

– Аврора, идем, – Тристан придерживает сестру за плечи смотрит на Клауса ожидая, что тот сделает хоть что-нибудь.

– Расходитесь! Что стоите! ? Расходитесь обратно! – кричит Майкслон разводя руками.

– Может, все же обратиться в госпиталь. Женщине плохо! – возражает кто-то из толпы.

– Мы поссорились с моей женой! Ясно! – злиться Майкслон понимая, что лучше сказать так или люди не разойдутся.

– Если она ваша жена, – пожимает плечами мужчина уходя из толпы окруживших Аврору.

– Да, уж, будьте так любезны позволить нам решить личные проблемы наедине, – ухмыляется Майклсон.

Зачем вмешиваться в личные дела? Личное должно оставаться личным, и Клаус доволен тому, что толпа расходится. Он боялся, что у него не выйдет разогнать их, но все вышло и Майклсон доволен собой. Тристан доволен, что все окружавшие его сестру расходятся и он прижимает ее к себе, та прикрывает глаза, успокаивается, понимая что рядом с ней ее брат и ей не зачем бояться или думать о смерти. Тристан не позволит. Тристан вносит в ее разум светлость. Последствие затуманенности здравого рассудка – война. Все это из-за Клауса, именно из-за него Аврора решилась здравого рассудка, но ничего невозможно вернуть или изменить. Время ушло. Ничего нельзя изменить, и из-за Клауса Майклсона ее сердце в ножевых порезах, душа в клочья, слетела с катушек. Но, назад обернуться нельзя остановить время невозможно, а Аврора желает вернуть то, что невозможно вернуть. Но, уже ничего не вернуть и теперь только вперед. До конца.

– Все будет хорошо, сестренка, – успокаивающее произносит Тристан ведя Аврору вперед. – Я не потеряю тебя.

– Никому не отдавай меня, – повторяет Аврора даже не понимая, куда ее ведут Клаус и ее брат.

– Тебе нужно поспать, набраться сил, а я останусь с тобой, – с некой виной в голосе говорит Клаус.

– Мы отведём тебя домой,– обещается мужчина крепко держа сестру за талию.

Нью-Йорк. *

На расстоянии и это тяжелее чем кажется. Ты в одном месте, а тот, кого ты желаешь обнять в другом. Теперь Дефне в дали от Кола. Спустя три дня доктор позволил ей вставать и ходить, но не более нескольких часов. Дядя и Лола каждый день приходили к ней. Лола рассказывала ей последние новости, пыталась заставить улыбнуться и готова была сделать все, чтобы ее подруга была счастлива, но счастье Дефне заключалась в Коле Майклсоне, в том, чтобы быть рядом с ним. Она скучает, стоит у окна несколько часов смотрит на проходящих людей, веря в то, что он придет, а он так и не приходил. Он не пришел ведь так и не решился ослушаться ее дядю. В такие моменты Дефне думала только о том, что их отношения ошибка и Кол Майклсон слабак, если не решился прийти к ней, а она видит его перед собой уже пятые сутки.Пятые сутки ее мучает его образ.

На расстоянии и все, чего желает Кол Майклсон – это прижать ее к себе, поцеловать и сказать, что больше никогда не отпустит ее. Не отпустит свою любовь и преодолеет все возможные преграды, чтобы быть рядом с Дефне. Милой, нежной и любящей его Дефне, которую сломала любовь к нему. А что, если уже слишком поздно и она сломалась? Сломалась и починить ее сердце невозможно? Кол не понимает, как он сделает ее своей, но он должен придумать все возможное и невозможное, чтобы Дефне была рядом с ним. В руках бокал бурбона и у Майклсона осталась менее восемнадцати часов, чтобы придумать идеальный план по возвращению возлюбленной, чтобы не быть на расстоянии. У него осталось менее восемнадцати часов, ведь уже завтра Дефне покинет госпиталь и вернется в дом дяди, который после случившегося не подпустит его к ней. Майкосон смотрит на туалетный столик ведь на нем разложены вещи Дефне : тушь, алая помада, духи, украшения, повязки на волосы, шелковые платки впитавшие ее запах. Алкоголь обжигает горло, руки сами тянутся к шелковому платку цвета ореха и он вдыхает ее запах. В воспоминаниях ее образ восстановлен до мельчайшей деталей, до каждой родинки, каждого изгиба, до каждого вздоха и взмаха волос. Что с ним происходит? Он свихнулся? Кол снова наедине с собой, а так желает быть с ней. Только Дефне достучалась до него, смогла открыть дверь в его сердце и показать, что истинная любовь возможна. Он слышит размеренные шаги, стук в дверь.

– Мистер Майклсон, – после непродолжительного стука громко говорит Маиза. – Пришла Мисс Лола Ревешел за вещами.

Кол выпивает янтарную жидкость, ставит пустой бокал на стол и только после этого открывает дверь видет перед собой служанку и подругу Дефне, на которую он смотрит таким взглядом, что той становится не по себе, страшно и Лола забывает о том, что желала сказать ему, а Кол Майклсон придумал идеальный план по возвращению Дефне. Теперь он знает, как сделать так, чтобы Дефне вернулась к нему навсегда. Зная, как вернуть себе любовь, на его лице появляется довольная ухмылка, от которой Лоле становится не по себе, даже страшно. Страх сковал ее тело, что она даже боится шевельнуться или вдохнуть. Такой Кол Майклсон пугает. Такой Кол Майклсон опасен и пойдет на все, чтобы вернуть себе любимую.

– Я приехала за вещами Дефне, – произносит девушка, стараясь избежать встречи взглядом с Майклсоном.

– Вещи Дефне останутся здесь, как и она сама, – смело заявляет Майклсон хватая Лолу за руку.

– Мне больно! – морщится шатенка.

– Ты едешь со мной, ведь у тебя такая же фигура, как у Дефне, – быстро говорит Майклсон таща ее зв собой.

– Да, у нас один размер, – подтверждает Лола.

– У нас есть всего пол часа, – говорит Кол и приведя Лолу в прихожую отпускает ее руку, набрасывает на свои плечи пальто. – Одевайся! Поехали...

– И, зачем я тебе? – тяжало вздыхает девушка, одевая на голову шляпу-клош, а Маиза помогает ей одеть пальто.

– К счастью, у меня есть план и я верну Дефне, – улыбается Кол, открывая входную дверь. – Маиза убери всю пыль и приготовь любимый липовый чай Мисс Аллен.

– Как прикажите, – кивает служанка.

– Леди вперед, – Майклсон пропускает вперед Лолу.

– Очередное безумство, но надеюсь это что-то стоящее, ведь Лори уже подыскивает ей мужа, – низким грубым голосом отвечает девушка проходя вперед.

– Расслабься дорогуша, все будет так, как я скажу, – Кол закрывает за собой дверь и сейчас он как никогда настроен решительно.

Новый Орлеан. День свадьбы Джексона и Хейли. *

Сколько у Хейли Маршалл уйдет времени, чтобы принять любовь Джексона и смириться со скорой свадьбой. Сколько времени ушло у нее, чтобы понять, что его губы вместе с поцелуем дарят ей тепло , а не обжигают, как было в случае с Элайджей. Время ушло. Время идет вперед, день сменяется ночью, а ночь сменяется днем, но глядя в окно она по-прежнему видит летящие листья. Летящие листья предвещают нечто ужасное, предвещают смерть. Летящие листья предвестники смерти, и за эти дни Хейли Маршалл убедила себя в этом. Листья кружат, падают на сырую земли, и Хейли кажется, что это ошибка. Выходя замуж за Джексона она совершает огромную ошибку? Как переезд из дома отца воспримет Хоуп? Да, она приняла Джексона, но ведь как бы он не пытался заменить отца Хоуп он не сможет. А Клаус, который узнает о свадьбе? Если он попытается убить Джексона или лишить его всего? Но, больше всего ее волновал Элайджа, который должен вернуться именно сегодня. Что подумает он? Как отреагирует, ведь ему причинили боль предательством любви. Посчитает ли он замужество Хейли предательством? В голове столько разных мыслей, но уже поздно отступать, не в положении Хейли на которой одето белоснежное изысканное шелковое платье в пол, украшением которого являются длинные рукава и шлейф из кружева. Она видит перед собой Ребекку, которая одевает на ее голову венок и какая-то часть Хейли желает, чтобы Майклсон остановила ее, но Ребеккка не сделает этого, и все, что остается Хейли Маршалл-бежать. Бежать из этого дома, где ей так плохо. Может, все это бред, но сегодня день ее свадьбы и отступать не куда, повернуть назад невозможно, а Джексон сделает ее счастливой, только вот Хейли ладонью стирает слезы со своего лица. В белоснежном платье, прекрасная словно белая роза вот только на нее глазах слезы.

– Лавандовый? – пытается возмутиться вошедшая в комнату Фрея осматривая свое платье. – Ты ведь планировала красно-белую осеннюю свадьбу.

– Хейли нравится этот цвет и хорошо, что ты узнала о лавандовом только сейчас, – обращается Майклсон к подруге и только сейчас блондинка замечает ее слезы . – Боже! Ты плачешь! Хейли…

– Я тоже плакала в день свадьбы, – улыбается Фрея спеша заключить подругу в свои объятья, – Это хорошо, когда невеста плачет в день свадьбы.

– Думаешь? – всхлипывает брюнетка.

– Конечно же, – произносит Майклсон, обнимая Хейли. —Слезы невесты указывают на то, что она счастлива. Ты будешь счастлива с Джексоном.

– Я так рада, что ты решила двигаться дальше, особенно после пережитого тобой горя, не каждый бы пережил подобное, а ты смогла, – пытается улыбнуться Маршалл.

– Неужели по мне видно, что я так изменилась? – спрашивает Фрея.

– Любовь всех меняет, сестренка, – ухмыляется Ребекка смотря на сестру. – А ты влюблена. Влюблена в Люсьена и сейчас вся светишься излучаешь тепло. Я так рада, что любовь вернула мне мою сестру. Скора в этом доме будет свадьба Фреи и Люсьена. Так хочу, чтобы это была летняя свадьба.

– Я сделаю все возможное, чтобы мы были счастливы, и теперь не отступлюсь , как бы я не хотела до приезда Финна ничего не решится, – обещает Фрея бросая взгляд на сестру. – Надеюсь, что ты не совершишь моих ошибок и поступишь мудрее.

– Прости меня сестренка, – дрожащим голосом говорит Майклсон.

– Пора спускаться, – открыв дверь говорит Ева. – Все ждут. Святой отец ждет.

– Сейчас мы спустимся, – кивает Хейли поправляя украшение на своей голове.

– Пора, – вздыхает Ребекка беря в руки букет из лаванды.

– Этот день ты должна запомнить на всю свою жизнь, – Фрея пропускает Хейли вперед, поправляет подол ее платья.

Искренность. Именно эта черта присуще Джексону Кеннеру и именно искренне он улыбается видя свою невесту спускающуюся с лестницы в окружении дочери подружек невесты. Фрея и Ребекка становятся рядом, а вот малышка Хоуп поцеловав мать в щеку спешит сесть рядом бабушкой. Хейли знает, что Джексон искренней и любит ее, а значит, ее слез он не должен видеть. Только не сегодня. Она улыбается, осматривает Джексона который облачен в элегантный мужской костюм, а дополнение этого костюма бутоньерка из бело-красных цветов, которую лично сделала Хейли, и для него это самый ценный подарок, как и любовь Хейли. Ей нужно время и Джексон готов ждать, пока она откроет для него дверь в свое сердце. Он взял ее руку в свою и больше не отпустит. Тепло руки Джексона должно согреть холодные руки Хейли, ведь больше так никто не согреет, но все вовсе не так, ведь сердце Хейли не принадлежит ему. Сердце Хейли Маршалл принадлежит другому. Но, этот брак необходим, ведь Джексон сделает ее счастливой, а Хейли Маршалл желает быть счастливой. Джексон из тех мужчин, которые говорят и доказывают свою любовь, и именно это нужно Хейли Маршалл. Теперь Джексон станет ее убежищем и защитой. Если Джексон награда для Хейли, то она должна сделать все возможное, чтобы не утратить ее. Теперь ее руки в его руках и она привыкнет к тому, что его руки теплые и это тепло он дарит только ей.

– Дорогие собравшиеся! Мы рады приветствовать вас сегодня, в этом прекрасном месте на торжественной церемонии бракосочетания перед людьми и Господом. Здесь присутствуют самые близкие, родные и любимые люди, с которыми Джексон Кеннер и Хейли Маршалл счастливы разделить неповторимые минуты создания новой семьи, – произносит священник, жестикулируя, чтобы гости могли сесть на свои места. – Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю вас Джексон Кеннер. Согласен ли ты взять в жёны эту женщину? Будешь ли ты любить, уважать и заботиться о ней и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами "Да, обещаю".

– Я обещаю уважать и защищать Хейли Марлалл и близких ей больше всех других... Быть рядом в радости и в горе и радости, утешать, быть твоим убежищем. И пока смерть не разлучит нас , я обещаю любить тебя.

– Согласна ли ты, Хейли Маршалл взять в мужья этого мужчину? – спрашивает священник смотря на Хейли, а та старается крыть свое волнение, дрожь в руках, ведь ее слова не будут правдивыми, через несколько минут она соврет перед всеми присутствующими, даст ложную клятву, которую не сможет выполнить, но она должна попытаться стать счастливой и забыть прошлое. – Будешь ли ты любить, хранить верность и чтить своего супруга? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами "Да, обещаю".

–Я, Хейли Маршалл с этого момента клянусь быть вместе с тобой, Джексон Кеннер, и в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Обещаю всегда любить тебя и быть твоей семьей, – произносит Клатву Хейли . – Пока смерть не разлучит нас.

Священник вручает обручальные кольца, жених и невеста надевают кольца друг другу на безымянный палец и повторяют за служителем следующие слова.

– Прими это обручальное кольцо как символ и обещание моей любви и верности, – шепчет Джексон одевая золотое кольцо на безымянный палец Хейли.

– Этим кольцом я обещаю хранить любовь и верность, – улыбается Маршалл одевая кольцо на безымянный палец Джексона.

– Теперь, вы вдвоем, любящие друг друга, ваши родные и друзья рядом, – улыбаясь говорит служитель. – Сегодня вы открываете новую страницу – это семейная страница вашей жизни. Сегодня вы стали мужем и женой перед лицом Господа и собравшихся благословить ваш союз. Да будет благословен ваш союз.

Теперь уже муж и жена берут друг друга за руки с обручальными кольцами, улыбаются присутствующим, и почему-то Хейли не понимает, взгляда Ребекка, который уставлен на входную дверь, словно она увидела призрака, испугалась чего-то. Не понимает до того момента, как отпустив руку Джексона и оборачивается и видит на пороге особняка Элайджу с ребенком на руках, а рядом с ним стоит эффектная брюнетка с кожей словно корица и взглядом гордой львицы, готовой в любой момент напасть, чтобы защитить то, что по праву принадлежит ей. Сейчас Элайджа принадлежит ей и Хейли Маршалл понимает, что это та самая женщина, которая своим ядом отравила Элайджу. Смотря на Хейли Пирс понимает, что это и есть та женщина, мать ребенка Клауса к которой Элайджа испытывал чувства до встречи с ней и именно эти запретные чувства причинили Элайджи столько боли, именно об этой женщине ей рассказывала Аврора. Теперь Катрин рядом с ним и не позволит, чтобы ему причинили боль.

– Добро пожаловать домой, семья, – улыбается Майклсон проходя в гостиную, пропуская вперед Пирс.

– Брат, ты здесь,– вырывается из уст Ребекки.

– Чья это свадьба? – спрашивает Майклсон бегла осматривая присутствующих и украшенную гостиную.

– Моя, – уверенно отвечает Марашалл выходя вперед. – Это моя свадьба Элайджа, и нам нужно поговорить. Сейчас же…

– Оставайся здесь, Катерина, – Элайджа целует брюнетку в щеку, опуская на пол Надю, которая теперь уже прижимается к матери, ведь здесь ей все чужие и незнакомые люди.

– Возвращайся скорее, – отвечает Пирс смотря вслед уходящей на верх Хейли, придерживающей подол платья и следующему за ней Элайджи.

– Привет, я Ребекка, сестра Элайджи, – улыбается блондинка гладя Надю по волосам несмотря на то, что малышка боится ее. – Твоя дочь? Красавица, вся в маму.

– Да, ее имя Надя, – неуверенно отвечает Кетрин.

– Идем те со мной, я все вам покажу здесь и спасу от всех этих осуждений людишек, – Ребекка касается руки Кетрин, уводит ее на кухню, ведь она и без слов поняла, что Кетрин неуютно ведь на нее смотрели столько собравшихся на свадьбе.

– Кто эта женщина? – шепчет Сесилия. – Не понимаю… Это и есть та самая путана из Чикаго? Я не верю, что Элайджа так низко пал… Не допустимо…

– Он привез ее сюда, к тому же с ребенком, – тихо произносит Лили. – Принять женщину с чужим ребенком. На такое отважется не каждый мужчина, а Элайджа вновь доказал свое благородство.

– Что это за женщина? – доносится чей-то голос.

– Почему с ней Элайджа? – задает вопрос кто-то из присутствующих гостей.

– У Элайджи есть ребенок вне брака? Он признает его? – нахмурив брови произносит одна из гостья. – Какой позор для семьи… Хотя эта семья уже давно опозорила себя и былую честь фамилии Майклсон.

Хлопок дверью, чуть громче положенного, оборот ключа на два оборота,ведь Хейли Маршалл не в силах сдерживать свои эмоции. Она все поняла. Поняла, что Кетрин Пирс именно та женщина, которая украла его у нее, отравила собой и именно ей Элайджа открыл свое сердце. Открыл свое сердце Катерине, а не Хейли и это сводит ее с ума, выводит из равновесия. Ревность внутри ее заставляет совершать то, что было недопустимо. Сейчас ей кажется, что она осталась наедине со своей болью, а Элайджа разбил ее сердце на осколки и разбросал их. Руки Маршалл касаются плеч Майклсона, она толкает его к стене и не понимает откуда у нее только силы, ждет хоть каких-то действий, а Элайджа сдерживает свои эмоции, впрочем, как и всегда.

– Элайджа, ты спишь со шлюхами? Как ты мог упасть так низко! – кричит Маршалл.

– Я не разу не спал с шлюхами или проститутками, Хейли, – спокойно отвечает мужчина.

– Элайджа, черт! – более спокойно произносит она. – Как ты мог упасть так низко… Тебе не стыдно?Теперь расскажи мне, хорошо ли тебе было с проституткой? Тебе хорошо с этой шлюхой!

– Она не шлюха! – срывая голос кричит Элайджа отталкивая от себя Хейли.

– Она тебя обманула, могла убить, если бы подсыпала яд, и теперь, ты прощаешь эту шлюху, привозишь сюда вместе с ее ребенком, которого она родила неизвестно от какого мужчины и называешь их своей семьей, – кривляется в усмешке брюнетка. – Могу сказать только то, что ты сошел с ума Элайджа Майклсон.

– Хейли открой дверь! Это я, Фрея, прошу ,послушай меня, – стуча просит Фрея рядом с которой стоит Джексон.

– Хейли, открой дверь иначе мне придется ее выломать, а я сделаю это!– твердо заявляет Кеннер. – Что происходит? Поговори со мной! Хейли!

–Там твой муж, Хейли, ты замужем, – вздыхает Майклсон подходя к двери, поворачивает ключ в замочной скважине. – Если ты не собираешься открывать, то это сделаю я.

– Боже! Хейли, – с облегчением произносит Фрея, как только дверь открывается и ее брат выходит из комнаты, внимательно осматривает стоящих перед ним сестру и Джексона.

– Катерина не шлюха и не смей так называть ее, Хейли! Этого я не потерплю! – обернувшись к ней твердит Майклсон прекрасно видя, что из ее глаз вот-вот польются слезы, но все же у Хейли обладает прекрасным контролем над своими слезами и не позволит им пролиться именно сейчас.

– Элайджа, – пытается выдавить из себя Хейли.

– Здравствуйте, Мистер Кеннер, – Майклсон протягивает Джексону свою руку для рукопожатие и не удивляется, что тот не реагирует на его жест. – Извините, что испортил вашу свадьбу, я уже ухожу. Еще раз приношу свои извинения.

========== Глава 36. Вперед и до конца. ==========

Чикаго. *

Сейчас Ирма Поллет больше всего желает обратиться в птицу и улететь. Смотря на птиц, она завидует им и не скрывает этого. Завидует, потому что птицы свободны и вольны делать все, что пожелают, лететь туда, куда пожелают. Птицы свободны и наблюдая за ними, Ирма завидует их свободе, ведь ее лишили свободы. Сегодня ее свадьба, которая станет ее погибелью, похоронами, и все это из-за Тристана, а где он, когда нужен ей? Где он, когда ту, которой он шептал и клялся в любви выдают замуж за другого? Внутри ее все разрывается и Ирма думает, что зря она поверила такому лживому чувству, как любовь. Она желает возненавидеть того, из-за которого вынуждена выходить замуж, за нелюбимого. Ей душно, теперь она точно понимает, что проиграла любви, ведь вместо того, чтобы вспомнить все ужасные поступки Тристана, Ирма вспоминает их сладостный поцелуй. Ей больно, обидно и сегодня она потеряла себя навсегда. Его глаза, всплывающие в ее воспоминаниях ,словно манят ее к себе, притягиваю, словно магнит и возвращают назад, в прошлое. Сколько еще она переживет бед и печалей из-за Тристана, пойдет ради его ко дну? Но, теперь ей даже запрещено думать о ком-то кто не является ее мужем, а она думает и при вспоминании Тристана в ее груди тяжелеет, словно Тристан вонзил в ее сердце острое лезвие ножа и все происходит из-за него, и теперь на нее сердце есть шрамы, келоидный рубец, который к сожалению не заживет, останется в сердце Ирмы на всю оставшуюся жизнь, а причина образование этого рубца на ее сердце – Тристан Де Мартель.

– Выглядишь чудесно, – улыбается Лейси ,поправляя фата дочери. – Ты справишься с этим и будешь счастлива с Тоддом.

– Я люблю Тристана, – заявляет Ирма, скрещивая руки на груди.

– Если бы любил, то был бы здесь, – повысив тон, высказывается Лейси. – А где он сейчас? Сидит в баре сестры и пьет виски, возможно вспоминает о тебе, а ты поверила ему. Нам нужно идти дочь, ведь все нас ждут в Соборе.

– А если я скажу, что он будет здесь, – хитро ухмыляется Ирма.

– Что за безумие ты задумала дочь? – вздрагивает женщина. – У тебя сегодня свадьба. Внизу ждет машина. Идем, Ирма.

– Узнаешь, – уверенно говорит Ирма.

Лейси видит решительность во взгляде дочери, но времени нет ведь церемонию уже не остановить и, взяв дочь за руку она ведет ее к выходу. Лейси думает, что будет лучше, если дочь выйдет замуж и одумается. Забудет Тристана и со временем примет мужа. Она обнимает ее, даря нежность и понимание дочери, но Ирме тяжело. Уже слишком поздно и словно Ирмы Поллет нет. Ирма не желает выходить замуж, и мать ее понимает, но так лучше для ее любимой дочери. Лучше, чем быть подавленной и опозоренной. Ирмы нет, но все, за что она держится и что заставляет сделать шаг вперед – это произошедшее несколько часов назад и разговор с братом. Ее младший брат стал одним из тех, кто оказался рядом с ней, когда Ирме было тяжко. Ее младший брат стал ее спасителем.

Тяжело. Обидно. На глазах слезы, а на постели лежит свадебное платье, которое должна одеть Ирма. Выше ее сил подчиниться свадьбе с нелюбимым, да и просто подчиниться, ведь Ирма привыкла жить и решать сама. Но, сейчас решения приняли за нее, и это заставляет Ирму бороться за свою жизнь и счастья, бунтовать, стучать кулаками в закрытую дверь.

– Откройте! – кричит девушка, ударяя кулаками в дверь. – Я не выйду замуж! Откройте дверь! Я знаю, что вы меня слышите! Откройте эту дверь!

– Ирма, – подойдя к двери, спрашивает Кристофер.

– Братик, – вздыхает Ирма, опускаясь на колени перед закрытой дверью. – Что ты здесь делаешь? Все уже уехали в Собор?

– Я забыл свою шапку и бутоньерку, матушка разозлилась и отправила меня назад, – отвечает малыш. – Меня ждет отец внизу, и мы должны уехать в Собор. Ты ведь не любишь Тодда и поэтому не желаешь выходить замуж? Я все слышал. Ты хочешь сбежать? Я уже не маленький, как думает мама.

– И ты можешь помочь мне, если позвонишь по одному номеру и расскажешь, дяди по имени Тристан все, что происходит, и где будет проходить свадьба, – говорит Поллет.

– Я скажу, – обещает Кристофер, прикладывая свою руку к двери.

– Пожалуйста, сделай это, и я сбегу, обрету свое счастье и больше никогда не вернусь в этот дом, – собравшись с мыслями, начинает говорить Ирма, громко и четко диктуя младшему брату номер, по которому он должен позвонить.

Возможно, Тристану стало легче, ведь теперь ему не одному хранить тайну о состоянии своей сестры. Теперь он не одинок и испытывает некое облегчение. Теперь он может разделить эту тайну с Клаусом, ведь Тристану было необходимо выговорится и поведать хоть кому -то о своем горе. Майклсон сейчас стоит рядом с ним, наблюдая сквозь открытую дверь за лежащей на своей постели Авророй и Меликой, которая суетилась около хозяйки квартиры, подавала ей ромашковой чай, и сейчас прейдя в себя Де Мартель пыталась понять, что же послужила причиной ее расстройства? Когда она сломалась без возможности починиться? Сошла ли она с ума из-за любви к Никлаусу Майклсону? Свела ли ее с ума любовь? Возможно, ей лучше и не знать, ведь так будет спокойнее. Возможно, со временем она научится контролировать себя, вспышки гнева, не впадать в уныние или же ей уже ничего не поможет? Врачи не дают ответа на ее вопрос и поэтому, отпивая из фарфоровой чашки ромашковой чай Аврора Де Мартель пытается разобрать во всем сама.

– И давно у Авроры эти вспышки гнева? – произносит Майклсон.

– Я думаю это из-за смерти Армина, ведь моя сестра любила его, все это случилось после открытия ее бара, после твоего отъезда она месяц не ела, не выходила из комнаты, – вздыхает Тристан. – Я пытался убедить ее в том, что ей нужна помощь, но она отказалась от психотерапевта, а точнее выставила Миссис Уйлит за дверь, крича, что психические не здоровы мы, а не она. Мисси Уйлит же мне сказала, что помутнение здравого рассудка моей любимой сестры связано с личной травмой, и в моих силах только быть рядом с ней, когда она теряет над собой контроль.

– Знаешь, старый друг, если доктора могут излечить израненное тело, но израненную душу в силах излечить только сам человек, – Клаус смотрит в сторону Аврору и впервые сам он испытает вину перед ней.

– Теперь мне нет покоя, – кивает Тристан.

– Я сейчас, – улыбнувшись, говорит Мелика, слыша звук телефона.

– И принеси мне то печенье, – кричит Аврора вслед уходящей служанки.

– Сейчас тебе захотелось печенье, – смеется Тристан, проходя в комнату сестры.

– Да, печенки поднимают мне настроение, – пытается улыбнуться Аврора.

– Все будет хорошо, Аврора, – садясь на постель, Тристан берет руки сестры в свои. – Я верю в это.

– Лучше расскажи, что за заговор ты планировала, любовь моя, – вмешивается Клаус ,подходя ближе к ним.

– Это не заговор, Ник, а простая игра на выживание, ты же понимаешь : Кто сильнее и хитрее, тот получает все , – разводит руками рыжеволосая. – Я просто заботилась о будущем своего брата, тем, что подложила в постель твоего брата одну из своих лучших и самых лучших шлюх, которая должна была отравить Элайджу, но любовь разрушила все мои планы, и Тристан не желал предавать лучшего друга.

– Идеальный дьявольский план, – ухмыляется Клаус.

– Ну, я же рыжая Дьяволица, – громко смеется она, сама не веря в то, что происходит. – Хорошо, больше этого не повторится.

– Так-то уже лучше, – одобрительно качает головой Майклсон.

– Мистер Де Мартель, вас к телефону, – сообщает Мелика. – Это срочно.

– Я оставлю вас наедине, – извиняется Тристан спеша пройти в прихожую, где находился телефонный аппарат. – Тристан Де Мартель, я слушаю вас.

– Это говорит дядя Тристан, вы знаете Ирму? – звучит голос мальчишке.

– Да, – говорит Тристан. – Ирма, ваша сестра? Где она сейчас? Мне необходимо поговорить с ней.