Текст книги "Сумасшедшие двадцатые (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 63 страниц)

– Но ваш брат приказал должно и уважительно относиться к его жене и ее дочери, – сглатывает подступивший к горлу ком.

– Эта чикагская шлюха никогда не войдет в нашу семью, как и ее дочь, вам ясно? – повышает тон.

– Никлаус, о чем вы говорили? Чем ты так встревожен? – спрашивает вошедший на балкон Элайджа.

– Только посмотри, – отпивает виски, подходит к краю балкона указывая на стоящих внизу женщин, которые улыбаются, разговаривают между собой. – Посмотри на них, Элайджа. Они заговорили и теперь их не остановить. Слишком самоуверенные и независимые от мужчин. Нужно заткнуть их, пока не стало слишком поздно. Я никогда не был фанатом наших женщин. Вот увидишь ,Элайджа присоединится к ним Фрея, втроём они будут невыносимы. Вот увидишь, брат. Нельзя допустить того, чтобы нами управляли женщины. Одна чикагская шлюха, с трупами за плечами, умная, как Дьявол, только в два раза милее, которую ты, напоминаю, сделал своей женой и о вашей свадьбе до сих пор говорит весь город. Вторая, наша сестра, слишком многое себе позволяла, наплевала на все и семью, только, чтобы быть рядом с Марселем.Третья вообще не желала жить в этом мире без любимого мужчины и такой же любимой работы.

– Ты заблуждаешься брат, я люблю Катерину и ее прошлое осталось в прошлом, она теперь моя жена и я всерьез задумаюсь над переездом и покину Новый Орлеан вместе со своей семьей, если ты не прекратишь подобные высказывания,– грозит Элайджа.

– Ты этого не говорил, а я этого не слышал, брат, – сжимает руки в кулаки.

– Элайджа, – слышатся голос за спинами мужчин, а Клаус даже вздрогнул ведь он не слышал шагов за своей спиной, стука каблуков, ведь на Кетрин сейчас спортивная обувь.

– Ты что здесь делаешь, Катерина? – спросил он, близко глядя в карие несчастные глаза, но скорее усталые глаза.

– Я занималась с Ребеккой и она делает успехи, выносливая, думаю, тренировки ей пользу, – целует в щеку. – Мне будет не хватать ее. Жаль, что Ребекка уедет в Нью-Йорк, но, я надеюсь, что обрету подругу в лице Дефне и твоей старшей сестры.

– Лучше бы замаливала свои грехи прошлого и думала о спасении своей гнилой, темной душонки, шлюха, думала, завладела постелью моего брата, он делал тебя своей женой и ты получишь все, – хмыкает Майклсон, ставя бокал на столик, останавливается около их.

– Сейчас о прощении думать нужно! – выкрикивает она. – Впереди новые испытания, ты до сих пор не знаешь о своем враге ничего, а явно то, что он умнее и изворотливее тебя.

– Если ты волнуешься и напугана, значит, твоя рыжеволосая подруга ничего не напела, печально, возможно, кто-то просто ведет двойную игру, – размышляет Майклсон.

– Подумай, кто может мстить тебе, у кого ты отнял смысл жизни и существования, убил близкого или любимого, думай, – желает подойти к Клаусу, но Элайджа сдерживает жену за талию, прижимает к себе.

– Все мои враги мертвы, а если кто-то пожелал занять мое место, то он сполна поплатится, – рявкает, глаза словно у безумца, ведь тот желал, чтобы эти темные дни завершились. – Поверь, все мертвы.

– Если желаешь, чтобы я помогла, то думай, вспоминай имена, семьи, всех тех, чью кровь ты пролил, – пытается сказать Кетрин.

– Мне не нужна помощь, – отмахивается от жены и своего брата, идет вперед.

– Именно поэтому ты усилил охрану, запретил выходить из дома с наступлением темноты без надобности, – кивает Кетрин, вырывается из хватки Элайджи вплотную подходя к Майклсону. – Ты напуган. Страх уничтожит тебя! Отправляйся в Ад!

– Дамы вперед, – нагло ухмыляется.

– Прекратите! – Элайджа встает между братом и женой. – Сейчас же прекратите это. Никлаус извинись перед Катериной.

– И не подумаю, – скрещивает руки на груди. – Она тоже напугана.

– Потому что не могу потерять то, что мне дорого, – тяжело дышит, руки дрожат.

Клаус забывает о ссоре, как только охранник открывает дверь и в балкон, буквально вбегает счастливая Керолайн, глаза которой блестят, свет ее глаз затмевает все вокруг. На ней светло-фиолетовое платье пошитое из ткани ламе, в которой шелковая основа переплеталась с металлической нитью , так, что полученный материал сверкал на солнце. На солнце сверкает и синей кулон с антикварный кулон.Обнимает Клауса, целует в губы, да и кому дело до того, что она позволяет себе больше, чем позволено на глазах охранников и Кетрин с Элайджей. Видя блеск украшения Кетрин словно обезумела, желает сорвать камею и шеи Форбс, ведь это ее. Подарок Элайджи, которая стала символом их любви. Стала символом любви для их обоих. Выбирая это украшение Элайджа даже и не представлял какое значение для них приобретете это украшение. Его первый подарок. Его прощальный подарок, когда он собирался покидать Чикаго и своим последним поцелуем забрал все тепло и амфетамин. Особое украшение и символ. Украшение вернулось к Кетрин, как и любовь и тепло Элайджи. После этого Кетрин хранит это украшение как особое, особый символ их любви, о котором знают только они. Они знают. Он знает, как целовал ее шею одевая украшение. Она знает, как на украшения падали ее слезы, когда он ушел, оставив ее в дымном плену. Ушел, забрав с собой тепло и амфетамин, а она зажимала алыми губами сигарету и плакала смотря на его прощальный подарок. Украшение ставшее частью их истории теперь на шеи другой и Пирс не могла допустить этого. Не могла допустить, чтобы у нее украли украшение, а вместе с ним и любовь. Видя украшение на шеи Керолайн Элайджа сходит с ума вслед за Кетрин, ведь камея – часть их истории любви. Их и ничей более. Сходит с ума, но сдерживает себя в отличие от Кетрин,которая жестикулирует, отталкивает его от себе, словно обезумевшая желает напасть на блондинку.

– Ник, я нашла идеально украшение под свадебный наряд, – сквозь поцелуй шепчет она. – Это моё что-то новенькое, и благодаря этой камелии у меня также есть что-то голубое, что-то старое и что-то взятое взаймы. Я счастлива невеста. Традиция соблюдена.

– Только не говори слишком много о свадьбе Дефне, жена, – кашляет, касается ее лица. – Вдова моего брата беременна и носит траур по моему брату. Любое волнение вредно и Дефне и ребенку. Мы и так не отменили свадьбу, любовь моя. Будь благоразумна.

– Дефне приедет уже сегодня, я все понимаю Клаус, постараюсь поддерживать бедняжку, – положительно кивает Керолайн обнимая его. – Я люблю тебя и буду благоразумна.

– А я вот и не подумаю быть благоразумной, – шипит Пирс хватая Керолайн за волосы, оборачивает к себе заставляя посмотреть на нее. – Говоришь,что-то старое, что-то новое, что-то синее и что-нибудь взятое взаймы. Воровка! Ты рылась в моих вещах! Сейчас же верни подаренное мне мужем ожирелье! Это часть меня, нашей истории, а ты захотела украсть это! Верни, то, что не принадлежит тебе или я верну силой.

– Мне больно! Я проходила мимо вашей комнаты, железная шкатулка, обшитая изнутри черным бархатом была открыта, там лежало это украшения, и я подумала, что оно идеальное, я взяла его – сквозь боль пытается сказать Форбс, ведь Кетрин крепко держит ее за волосы.

– Отпусти ее! – Клаус хватает Кетрин за руку, заламывает ее, таща в сторону Элайджи. – Если Керолайн пожелала одеть именно это украшение, то так тому и быть. Теперь, Элайджа ты уведешь свою любимую жену отсюда и если украшение пропадет, или с Керолайн упадет хотя бы один волос, то не удивляйся тому, что обнаружишь свою жену в вашей же потели с пулей в виске. Это, мой дорогой братец, я тебе обещаю.

Выводит с балкона. Его руки крепко сдерживают ее. Всхлипнула. Словно обезумила, сошла с ума, а он сошел с ума вслед за ней. Нос вздрогнул, кончик уткнулся ему в ладонь. Только на одну секунду, но и этого было достаточно, чтобы он вдруг испытал острый, тайный, умильный всплеск любви к ней. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что он так ее любит.

– Ты что, Катерина? Одумайся. Никто не украдет тебя у меня. Этот кулон вернется к тебе, даю тебе свое слова. Вспомни, что я сказал тебе в день нашей свадьбы, когда мы сидели за столиком, вдали от всех. Ты в моем сердце, – повторил он и встряхнул ее, чтобы она пришла в себя.

Он теперь зависел от Катерины, знал это и боялся этого. Боялся, что ее отнимут у него.

От Катерины и ее дочери, которая стала для него родной. Как это получилось, что он стал зависим ? Зависим от любви.Две части единого целого. Две части соединённые любовью. Только в его объятьях она затихает, прижимается к нему, опускает свою голову на его грудь и тяжело дышит. Утихнет в его объятьях, и Элайджа знает это.

– Никто не обещал, что будет легко, так, что придется терпеть, – смотрит на блек бриллиантового кольца, одетого на ее палец, конечно же, она может снять кольцо, бросить его в лицо Элайджи, забрать свою дочь и уйти, но она не может, потому что любит.

Она бы непременно так и поступила, если бы любовь к Элайджи не останавливала ее. Любовь к нему останавливает ее, ведь она не сможет существовать в мире, где нет его. Без него она сойдет с ума, а он сойдет с ума вслед за ней. Они развели огонь любви, чтобы он согревал, а не обжигал. Подхватывает на руки, и это единственное, что сейчас сможет сделать Элайджа. Молчит, охватив его шею своими руками, не смотрит на него.

– Прошу тебя, Катерина, дай мне время, ведь твое не камень, не гранит, – шепчет, неся в комнату, перелаживает на постель, садится рядом. – Отдохни. Я прикажу тебе принести успокоительный чай.

– К черту, чай, Элайджа, – кричит Пирс. – Я могу уйти Элайджа, забрав с собой только свою дочь и жизнь. Я бы давно ушла, не стала помогать, но твой брат не желает слушать тебя и причиняет только боль, не только мне, но и всем вам. Я бы ушла, если бы не любила тебя. Боже, я сошла с ума из-за этой любви.

– Я сошел с ума вслед за тобой. Мы уйдем вместе, Катерина, только я подберу и обустрою достойный дом для нашей семьи, а пока есть шанс на спасение и воссоединения семьи мы останемся здесь, – обещает Элайджа, держа его за руку.

– Оставь меня одну, – просит и тот выполняет ее просьбу.

Уходит, закрыв за собой дверь. Она отдала ему свое больное сердце, а Элайджа принял ее сердце. Сейчас между ними бездонная пропасть из недопонимая и недомовок. Даже если она испишет своей кровью каждый сантиметр эти стен, доказывая, что его брата не спасти, и сейчас настало их время, чтобы думать о совместном будущем, то Элайджа вновь выберет семью.Ведь ему нет дела до этих глупостей, в особенности, когда дело касается спасения семьи.

Ее никто не остановит. Желает кричать, но прикусывает губу, которая кровит. Слишком больно и поэтому, она прокусывает губу до крови, спрыгивает с постели и запускает пустую железную шкатулку в зеркало.

Осколки.

Зеркало разбито на части, точно так же, как сейчас разбита и Кетрин Пирс.

Разбита на части. Руки дрожат, когда она тянется к портсигару, зажимает в зубах зажжённую сигарету и в ее легких дым. Дым, который должен успокоить ее. Дым, а ее сердце кровит. Сошла с ума, когда он закрыл за собой дверь. Он ведь знает, как ее сердце кровит. Руки дрожат, зажимает сигарету смотря на догорающее пламя и пепел, который падает на пол.

В одиночестве. Больно. Все разбито на части, и ее сердце догорает в огне. Догорает, так же, как догорает сигарета. Но ведь они развели этот огонь, чтобы от согревал, а не обжигал. Огонь обжигает и Кетрин Пирс ждет, пока этот огонь сожжет ее.

В любом случае мужчина должен быть с женщиной, терпеть и переживать все вместе с ней, иначе останется один. Никто не знает Никлауса лучше Керолайн, так же как и он ее. Пытается поправить испорченную прическу, зажмуривается, утыкается в его плечо, когда тот прижимает ее к себе. Ведь он не может оставить ее одну в таком состоянии. Не может и не оставит. Вдыхает запах его одеколона, а в мыслях только то, что каждую ночь она представляла себе их идеальную жизнь. Керолайн только ведь хотела быть рядом с ним и жить идеальной жизнью. Жизнью, которую она придумывала в своем воображении. Идеальная жизнь, которая разрушилась ее одним поступком. Поступком, когда взяла чужое. Взяла, поддавшись своей темной стороне. Взяла кулон, который не принадлежал ей. Взяла, желая быть красивой на свадьбе своей мечты, и даже не подумала о Кетрин или Дефне, сердце которой кровоточит после смерти мужа. Керолайн Форбс впервые поддалась тьме. Тьме, которая привлекает и притягивает, даже самые светлые сердца. Керолайн Форбс умерла, а родилась Керолайн Майклсон. Родилась та, кто ставит себя превыше других. Легче обратить сердца в камень, так и поступила Керолайн Форбс. Тьма не знает ни берега, ни дна. Клаус Майклсон точно знает это, потому он давно потонул в этом море.

– Керолайн, никто не тронет тебя и не станет осуждать тебя за твой поступок, – говорит Клаус. – Я не позволю.

– Это было не правильно, – отрицательно кивает она. – Не стоило мне подходить к вам слишком близко. Тьма поглотила меня. Уже слишком поздно и я могу только принять тьму.

– Не подходи слишком близко. Здесь темно, – целует в лоб, и этот поцелуй согревает ее. – Тут прячутся мои демоны.

– Не беспокойся, внутри меня Ад, в котором твои демоны могут жить, – тянется к его губам. – Я больше не буду противиться этой любви и идти наперекор судьбе. Все будет так, как суждено и если мне суждено погрязнуть во тьме вместе с вами, то так тому и быть. Как обстоят дела с поимкой таинственного врага. Вы что-нибудь придумали? Должен же быть выход.

– Тот, кто задумал всю эту игру глупец и поплатится жизнью, как только попытается сделать следующей шаг, будь уверенна в этом, любовь моя, – шепчет сквозь поцелуй. – Будь королевой только для одного короля. В Новом Орлеане есть только один король – Я. Запомни, на моем пути никто не встанет.

– На нашем пути, – поправляет его Форбс. – Мы ведь скора, станем мужем и женой. Я так жду тот день, чтобы сказать, как сильно люблю вас. Сказать о своей любви в июне, как и мечтала.

– Так это и будет, я все сделаю для этого, Керолайн, – обещает, смотря ей в глаза.

– Мы планируем свадьбу в июне, надеюсь, приглашение получат все гости,– улыбается, обнимает его. – Нужно встретить Миссис Майклсон– Аллен, машина приехала. Я с радостью поддержу ее.

Чем счастливее вы, тем несчастны те, кто вокруг вас. Держаться за руки спускаясь с крыльца и по их виду ясно, что они счастливы. Счастливы, даже, если их путь лежит во тьме. Керолайн даже не знает, что скажет при встрече Дефне, но лучше просто обнять и это докажет то, что она сочувствует ее утрате. Смотрит на то, как водитель открывает дверцу темно-синего Ford Model A, между прочем этот автомобиль стал последней разработкой компании Ford Motor Company. Генри Форд гордился своими разработками, а Нииклаус Майклсон только получал прибыль и вот сейчас лично может убедиться и лицезреть собственными глазами одну из последних моделей автомобиля. Протягивает руку помогая девушке выйти из автомобиля. Одета в цветочное шелковое платье длинно до икры, а акцент на бедрах сделан с помощью широкого пояса, на ногах шелковые чулки песочного цвета, туфли. Майклсон и так погряз в проблемах, к тому же столько месяцев враг так и не показал свое лицо, может бы все рухнуло, потому что он не слушал. Наконец подняв взгляд он увидел Маизу, а не как не Дефне, которую все ждали. Не понимает, набрасывается на женщину. Логика не работает, ведь как вместо жены брата на ее месте оказалась служанка. Происки врагов? Что-то случилось в дальней дороге? Отказалась ехать в последней момент? Не может видеть семью Коула? Обижается и злится, что никто не поддержал ее во время похорон? Что? Что произошло?Не понимает, сжимает руки на ее горле, а та из пытается держаться за жизнь и дышать. Керолаайн ухватившись за его плечо пытается оттащить в сторону.

– Отпусти ее, Ник, молю тебя, – Керолайн ухватилась крепко, заставляет его посмотреть на нее.

– Спасибо, – успела сказать, отдышавшаяся Маиза.

– Где жена моего брата? Ее похитили? Отказалась принимать мою помощь? – шипит Майклсон, сжимает руки в замок.

– Уверяю вас, Мистер Майклсон, Дефне сейчас хорошо рядом с мужем, – смело заявляет смотря в серые глаза Майклсона.

– Что ты такое говоришь? – желает вновь напасть на него, и в этот раз Керолайн приходится применить силу, чтобы остановить его.

– Ваш брат жив, только теперь его имя Калеб Вестер, – зажмурившись, вероятно от страха, шепчет женщина.

– Я не верю в это!? – закрывает лицо руками.

– Я спасла его, несмотря на то, что мой единственный и любимый брат погиб из-за вашей семьи, – говорит, но почему-то ей не легче. – Я подменила яд на снотворное и сейчас ваш брат направляется вместе с Дефне в Техас. Записка подтверждение того, что я не лгу.

Клаус понимает, что происходит только после того, как Керолайн зачитывает вслух записку переданную Маизой.

" Целую десять раз Барби Керолайн Форбс, которой удалось повести тебя под венец. Я ведь знал это с самого начала. Двадцать раз обнимаю вас всех. Вся моя семья, надеюсь, примет мое решение и смирится. Мое первое взрослое и взвешенное решение. Мне не плевать на семью в особенности, когда я вскоре сам стану отцом. Я должен быть умереть, но благодаря Маизе я жив и пообещал ей защиту. Защити ту, которая спасла меня вопреки тому, что ее родной брат умер по вине нашей семьи. Мне грустно прощаться, но так нужно. Я решился на тот поступок, чтобы ты не остановился и раздавил врагов. Раздавил тех, кто пожелал уничтожить нашу семью. Ухватись за ниточку, о которой я узнал. « Красный волк» собрал всех тех, кому наша семья причинила боль. Армия врагов и он во главе всего этого. Он всегда действует не своими руками и очень осторожен. Тебе будет не просто поймать его, но я верю, что послушав свое сердце у тебя это выйдет. После моей смерти они естественно попытаются отстоять власть в Нью-Йорк, Чикаго и главную цель – Новый Орлеан. Все рухнет. Они убьют всех, кто тебе дорог на твоих же глазах, а затем лишат жизни и тебя. Что ты надел Ник? Во что обратил семью?Подумай об этом. Подумай о том, у кого ты отнял все и теперь он пойдет на все, чтобы увидеть твою смерть. Армия врагов приближается. Помни об этом. Помни о темных временах, но я верю, наша семья выстоит и увидит свет после тьмы. С помощью Джереми Гилберта и его сестры Елены, я выжил и покинул город вместе с Дефне, потому что сейчас для меня превыше всего сохранить жизнь жены и нашего будущего ребенка. Я обязан сохранить любовь и поэтому отошел от дел. Я сам защищу свою семью. Прости… Я послушал свое сердце и обратился за помощью к Финну. Сейчас мы на пути в Техас. И так, дорогой братец передаю вам искренние поздравления. Помните я всегда рядом с вами. Мое сердце рядом с вами, даже если я нахожусь вдали. Любовь. Природа. Июнь. Проследите, чтобы все получили приглашения на июньскую свадьбу мечты, Мисс Форбс. Коул."

Невозможно, но это правда. Правда в то, что его брат жив и теперь он спокоен. Он ведь верил в то, что эта игра. Игра, которая закончится.Ноги подкашиваются. С сердца спал груз и он спокоен, сострадание, словно то, что сдерживала его в тисках отпускает. Теперь его не мучают демон, теперь он может плыть по течению и ухватится за нить счастья и быть спокойным. Подхватывает Керолайн, кружит в воздухе, а та улыбается, крепко охватывает своими руками его шею, целует в губы. Теперь он может не беспокоится о том, что его свадьба состоится во время траура.

Теперь они могут планировать свадьбу в июне.

Июнь.

Проследить, чтобы все получили приглашение, и Керолайн Форбс считала это крайне важным.

Восхищается, касаясь шелковой ткани платья. Платье – это ее что-то новое. Керолайн лично выбрала свадебный наряд. В 20 веке подвенечное платье еще больше преображается. Так, пропадает декольте, вместо пышных юбок – заниженная талия и прямой крой, почти облегающий фигуру невесты, шлеф, о котором там мечтала Форбс. Хрупкие кружева ручной работы украшают зону декольте и рукава, обычный букет цветов из белых роз. Керолайн не сомневалась, что ее мужчина выполнит любой ее каприз. Итетти закрепила завитые локоны Керолайн с помощью геля и лака, помогает невесте закрепить фоту с помощью повязки на голову украшенной настоящими бриллиантами, еще один подарок Никлауса к свадьбе. Фота кажется закреплена ниже обычного, но так Керолайн и желала. Керолайн отказалась от перчаток, а из украшений только браслет, подаренный в Рождество Майклсоном и жемчужные серьги матери, старинная камея. Она желала, чтобы ее мать была рядом с ней в этот день и сейчас Керолайн чувствовала присутствие Лиз рядом с собой, словно ее мать отпускает свою любимую и единственную дочь во взрослую жизнь, долгую и счастливую жизнь рядом с супругом. Отпускает в новую жизнь.

Жизнь с Никлаусом Майклсоном – это ее что-то новое. Эта ее новая жизнь в которой она станет Миссис Майклсон. Теперь она должна соответствовать статусу жены короля и стать королевой. Не суть, ведь она утонула в этих чувствах, потому что любит его. Любовь к нему – это ее что-то новое. Новое, то, что она хранит в своем сердце. Пальчики касаются камелии, Форбс тяжело дышит, застегивая кулон на своей шеи. Благодаря символу любви Элайджи и Кетрин у нее есть что-то голубое. Что-то голубое у нее есть и благодаря оформлению свадьбы. Голубая дорожка ведущая к алтарю, голубы ленты и завязанные банты, цветочные композиции. Она взяла этот кулон взаймы. Взяла, не сказав ни слова и так у Керолайн Форбс появилось что-то взятое в займы.

Но Керолайн Форбс еще не знает, что у нее есть что-то старое…

Что-то старое…

Что-то старое и вызов в лице Авроры Де Мартель приезда которой никто не ожидал. Клаус желал оградить свою будущую супругу от прошлого, но прошлое бросает ему вызов, когда в особняке появляется Аврора вместе со своим супругом.

Аврора Де Мартель смотрит на собиравшихся гостей в саду особняка Майклсонов. Тодд обнимает ее за талию, а ее взгляд уставлен только на жениха. Рискованно с ее стороны было приехать сюда. Так же рискованно было заколоть вьющиеся локоны заколкой матери украшенной драгоценными камнями, одеть коричнево-оранжевое рискованное платье, в котором не стоило появляться на улице, зато фурор на вечеринке был гарантирован. Легкое, прямое, узкое, обрисовывавшие фигуру так, что под него полагался минимум белья. Украшено бахромой, которая волнами колыхалась во время танца. Облачен в светлый брючный костюм, лакированные туфли и даже не смотрит на нее.

Аврора что-то старое и в его новой жизни ей нет места. Да, и она понимает это ухватившись за мужа, прижавшись к нему, только чтобы не видеть довольное лицо Майклосна. Как у нее хватило сил прийти сюда?

Решилась прийти сюда и набралась сил после того, как в один из вечеров, сидя в квартире брата допивала чай и болтала с Ирмой, которая взволнована скорым появлением ребенка на свет, а ведь Аврора взволнована не меньше, ведь Тодд уговорил ее посмотреть на мальчика с приюта, который заговорил с ним тем самым удивил Ками. О ‘ Кеннел была удивлена не меньше, когда Тодда и Аврора приняли решение взять мальчика под свою опеку. Доказать искупление своим поступком. Именно этого Тодд и желал для своей жены, а та готовилась стать в каком-то смысле матерью, опорой, для мальчика. Аврора обещала подыскать новую служанку для нее,ведь преданную Мелику она забирала вместе со своими вещами в новую квартиру. Она могла доверять только преданной и верной Мелике, которая всегда знала, что нужно делать и как успокоить Аврору, поддержать ее, была кроткой, а главное верной Де Мартель. Мелика не понимает, когда проверяя почту обнаруживает письмо из Нового Орлена, решает вручить его лично Авроре, которая спешит встать из-за стола и уйти в вою комнату, чтобы прочесть его.

Улыбается, открывая конверт, внимательно читает написанное аккуратным женским подчерком. Словно ножом по сердцу.

« Просим вас разделить нашу радость, посетив праздничную вечеринку и банкет в честь нашей свадьбы, которая состоится в особняке семьи Майклсонов девятнадцатого июня.

Будем счастливы вас видеть на празднике!

С искренним уважением, Никлаус Ансель Майклсон и Керолайн Элизабет Форбс. »

Вспыльчива. Не в себе. У нее ножевая рана, но почему он все еще жива.

Кричит. Необъяснимо, как она все еще жива. Жива, но ранена ножом в сердце. Кричит. Желает крушить все, когда она увидела приглашение на свадьбу.

Кричит. Осколки разбитого зеркала восемнадцатого века. Руки в крови.

На крики сбегаются напуганные собравшиеся в кухне. Ирма закрывает лицо рукой, прижимается к Тристану и совершенно не понимает, как Аврора спокойно реагировать на вид крови. Неадекватна? Но Тодд не боится ее неадекватности, понимает ее.

– Ты всегда будешь разрушать всё вокруг каждый раз, когда злишься? – приподнимает бровь Тодд, помогает жене подняться.

– Такова уж я, – сумела ответить Де Мартель, рассматривает свои раны. – Никлаус берет в жены Керолайн и прислал нам приглашение на свадьбу. Если эта женщина еще раз окажется в его объятиях, я убью её, и его тоже.

– Успокойся сестра, это прошлом, – пытается убедить сестру Тристан. – Мы не сможем посетить торжество, потому я не оставлю свою жену, когда близок день родов. Нет. Я не оставлю Ирму.

– Вы не сможете посетить торжество, но мы с Тоддом поедем, – довольно ухмыляется рыжеволосая.

– Остановись Аврора, твое присутствие только все усугубит, теперь, когда я знаю правду, – смотрит на сестру.

– Не тебе решать, Тритан! Боитесь, что я испорчу торжество Нику? Может я хочу этого, а может просто пожелать ему счастья, кто знает, что придет в мою безумную голову, – хихикает. Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай. Ник будет страдать, а я развлекаться. Меня никто не остановит. Я поеду на эту свадьбу.

– Сегодня я люблю тебя как никогда, а завтра буду любить еще сильней, – заговорил Тодд целуя жену в лоб. – Люблю и поэтому не попущу безумств и остановлю тебя.

Традиция соблюдена и теперь счастливая невеста может идти к алтарю.

Гости сидят на своих местах. Хейли тяжело видеть Кетрин сидящую рядом с мужем. Элайджа только улыбается видя жену такую красивую, на шее серебряный кулон с синем лазуритом, который Элайджа преподнес ей в подарок, после того, как Керолайн отняла ее кулон и Майклсон решил, что их любви нужен символ. Одета в черное платье с открытой спиной, которая расшита белыми стекрярусрм и поетками, жемчугом, туфли, головной убор – широкопольная шляпа – примета аритокрического стиля. Но, Маршалл лишь ухмыляется, думая о том, что шлюха никогда не станет аристократкой. Кетрин не быть аристократкой в отличает от Хейли Маршалл, которая родилась в богатой аристокричекой семье. Наигранно улыбается матери и мужу, которые сидят рядом с ней.

Счастье, когда в начале месяца ее мать вернулась в город. Живя в загородном доме Сесилия не могла приехать раньше, но свадьбу она пропустить не могла.

Счастье, когда Хейли обнимает мать, ведь ее приезд стал сюрпризом. Ей было плохо в дали от матери и Хейли поняла это. Поняла слишком поздно. Но не поздно попросить прощение. Теперь она поняла, что любой нуждается в опоре, которую могут дать только родители. Теперь Хейли обрела опору.

– Простите, матушка, – неожиданно говорит Хейли.

– Все хорошо, моя храбрая волчица, – улыбается пожилая женщина. – Ты счастлива рядом с мужем? Как здоровье Хоуп?

– Я делаю все, что в моем сердце пробудилась любовь к мужу и утихла любовь к Элайджи, – вздыхает, идет вперед.

– Любовь рождается со временем, от совместного проживая, у вас вскоре появится ребенок, бизнес твоего отца теперь в ваших , – смотрит на дочь и прекрасно понимает, что ее тревожит еще что-то.

– Хоуп у Майклсонов, очень уж она по тети Ребекки и ее сказкам, – отворачивается от матери.

– Тебя тревожит еще что-то, это связано с свадьбой Никлауса и Керолайн? – строго говорит женщина.

– Вы всегда чувствуете, – после этих слов Маршалл молчит, собирается с мыслями, чтобы рассказать матери то, что ее тревожит.

– Говори Хейли, – касается рук матери.

– Меня тревожит то, что теперь, когда эта шлюха стала женой Элайджи, кстати, такая свадьба была : уличные музыканты, столик посреди улицы, на ней даже не было свадебного платья, но почему-то , мои подруги до сих говорят об этой свадьбе, как одной из лучшей и искренних свадеб города. Кетрин словнл Дьявол, сделает все чтобы ее дочь завладела всем, а моя дочь? У Клауса и Керолайн тоже вскоре появются дети. Я волнуюсь за будущее Хоуп, – рассказывает и ей становится легче, ведь мать даст ей мудрый совет.

– Зависть ужасный порок, который отравляет нас, не позволяй этому случиться, Хейли, не позволяй этому пороку завладеть твоим сердцем, – женщина останавливается впереди дочери, вытягивает руку вперед словно останавливает ее. – Хоуп – первенец, надежда семьи и Никлаус никогда не оставит ее. Остановись и будь счастлива рядом с мужем. Дважды счачтья невозможно испытать счастье, а Бог дал тебе такой шанс и послал любовь Джексона. Прими этот шанс или фортуна отвернется от тебя. Я не желаю, чтобы это произошло, дочь. У тебя своя семья Хейли и тебе стоит думать о своей семье, а не о том, что происходит у Майклсонов. Их проблемы должны остаться их проблемами. Не смотри на других и что происходит в других семьях. Нкесмотри и не равняйся. Майклсоны семья Хоуп и так будет всегда, а ты думай о своем благополучии и будущем. Радуйся, что имеешь возможность быть рядом с дочерью, воспитывать ее, Джексон любит тебя и у вас вскоре будет ребенок. Посвяти себя заботе о муже и детях. Такова судьба женщин.

– Я верю в то, что нужно жить и попытаться быть счастливой или создать иллюзию счастье, – смотрит на мать. – Даже не представляю, как буду в мире без вас, матушка.

– Прибывай в мире, даже если в нем не будет меня, – поднимается вверх по ступенькам дома Кеннеров. – Этот день настанет, но сейчас. Сейчас еще не время. Не время грустить и прощаться. Идем в дом. Я поздороваюсь с Софие.

– Идемте, я покажу вам одежу приготовленную для малыша, Софие скучала по вам, – мило улыбается пропуская мать вперед.

Отрывает взгляд от сидящих рядом , когда звучит традиционная мелодия в исполнении живого оркестра. Керолайн Форбс никогда бы не устроила скромную церемонию. Никогда. Свадьба мечты всегда должна быть идеальной,.а у невесты должно быть что– то новое, что-то голубое, что-то старое и что-то взятое взаймы.

На лице все та же лучезарная улыбка, когда она впервые увидела его. Он улыбается ей так же, как и впервые. Впереди невесты идут Хоуп и Надя. Девочки одеты в атласные одинаковые голубые платья, разбрасывают лепестки роз. На глазах Майклсона слезы, ведь он впервые увидел ее такой красивой, невинной, чистой. Впервые увидел свою невесту и это смогло вызнать у хладнокровно Майклсона эмоции. Самые искренние эмоции.