Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 81 страниц)

– Прости, – дрожащим голосом прошептал он и, опустив голову, отстранился.

– За что? – глаза Гермионы расширились, а внутри все дрожало и трепетало – неужели он ее все же любит?!

– Ну… – каким-то странным грудным голосом протянул он, не поднимая головы. – Просто…

– Тише…

Гермиона набралась смелости и снова потянулась к нему, но потом вдруг испугалась. Испугалась, что, дотронувшись, может невзначай обидеть. Она чувствовала его напряжение и смущенность. Он был не таким, как большинство шестнадцатилетних мальчишек. Возможно, это явилось следствием первых десяти лет его жизни, проведенных в темном чулане, или же врожденной сдержанностью, но Гарри никогда не позволил бы себе ничего лишенного. Всё, что он пережил за свою короткую жизнь, сделало его старше и мудрее некоторых взрослых волшебников, и в то же время он ещё оставался ребенком, неосознанно ищущим защиты и мечтающим о счастье. И Гермионе ужасно захотелось подарить ему хоть маленькую частичку счастья, он заслуживал этого, больше чем кто-либо на свете. Девушке стало трудно дышать.

– Гарри, – она взяла его за руку, он поднял голову и посмотрел на нее.

Его глаза стали темно-зелеными, почти черными, и в них вспыхивал какой-то непонятный страх. Гермиона неожиданно поняла – он боится ее. Трудно представить, чтобы Дурсли когда-либо разговаривали с ним на щекотливые темы, да и вообще, по-человечески разговаривали о чем-то. Открытие того, что он волшебник, явилось для Гарри несказанным счастьем, ключом от огромного мира и настоящим чудом. Большего он не надеялся получить и не ждал. Хотя, наверное, оставаясь один, мечтал о самом разном.

– Гермиона, – Гарри сжал ее руку и посмотрел в глаза девушке. – Ты такая красивая, умная, замечательная… Ты достойна сказочного принца…

– О чем ты? О чем ты говоришь Гарри?

– О том, что я никогда не смогу тебе дать то, чего ты действительно заслуживаешь… – его голос дрожал, но глаза смотрели в её глаза, не отрываясь. – Ты мне очень нравишься, но я боюсь сделать что-то не так.

– Гарри, – она улыбнулась и положила руки ему на плечи. – Ты думаешь, что для того, чтобы доказать свою любовь нужно быть каким-то принцем? Это неимоверная глупость! Ты просто будь собой, Гарри.

Он запустил руку в ее волосы и аккуратно провел ею сквозь тяжелые пряди. Гермиона удивилась тому, как это было легко и нежно. Он совершенно не сделал ей больно, хотя даже у неё самой не всегда получалось причесаться безболезненно. Гарри осторожно перебирал ее волосы и пристально смотрел на неё. Сейчас его глаза стали прежними, изумрудно-зелеными, в них мерцал еле заметный свет, ясный и теплый. Он набрался смелости и потянулся к Гермионе, коснувшись ее губ. Это было похоже на сказку, на осуществившуюся мечту, на удивительный сон, который может оборваться в любую минуту. Целуя ее, Гарри чувствовал кипящую энергию во всем теле, прикосновение к ней придавало силы, а ее губы дарили невыразимое счастье и надежду на то, что всё будет хорошо. Он только сейчас осознал, что она значит для него, какое место занимает в сердце, и ему захотелось не отпускать её никогда. Им перестало хватать воздуха, но они продолжали целоваться. Гермиона чувствовала, как его руки беспорядочно заскользили по ее спине, она ощущала, что он нервничает, боится сделать что-то неловкое. Гарри давал ей всего секунду, чтобы вздохнуть, а потом снова приникал к её губам страстно и нежно. Гермиона оперлась спиной о кресло и подумала, что если бы они уже не сидели на полу, то непременно упали бы. В голове звенели какие-то колокольчики, кровь шумела в ушах, но она ещё сильнее прижималась к нему. И вдруг всё оборвалось, он отстранился.

Гермиона испугалась, она не хотела открывать глаз, боялась разорвать хрупкую ниточку счастья, образовавшуюся между ними. Но вдруг почувствовала его легкое прикосновение, он осторожно провел рукой по ее щеке. Прикосновение было едва ощутимо, но по спине побежали мурашки. Он заговорил, обжигая своим дыханием ее лицо.

– Прости, если я тебя обидел, – торопливо прошептал он.

– Обидел?! – Гермиона разлепила веки и смотрела на него, не сразу понимая, о чем это он.

– Ну, я мог сделать тебе больно, или…, – его глаза испуганно распахнулись и уставились на неё с выражением неподдельного ужаса.

– Нет, нет! – Гермиона отрицательно покачала головой. – Это…, это было незабываемо! Я бы никогда в жизни не подумала, что ты так умеешь… целоваться, – она вдруг покраснела, и это сделало её удивительно милой.

– Ты очень красивая, – смущенно прошептал Гарри. – Я был дураком, что раньше этого не замечал и думал о чем-то другом.

– А сейчас? – голос Гермионы дрогнул, как огонь в камине.

– Сейчас я понял, как ты изменилась. Ты очень повзрослела и стала потрясающе красивой.

– Ну что ты, – Гермиона опустила глаза, и тень от пушистых ресниц упала ей на щеки.

– Это, правда, – Гарри чуть более смело дотронулся до ее щеки. – Я люблю тебя!

– Гарри! – ее глаза широко раскрылись, и она посмотрела на него.

Он стоял напротив нее на коленях, чуть сгорбившись, волосы падали на лоб, скрывая тонкий шрам в виде молнии. Ей захотелось взглянуть на шрам, хотя она каждый день его видела, когда Гарри привычным жестом поправлял челку. Сейчас все было по-другому, словно впервые. Гермиона чуть приблизилась к нему и нежно убрала рукой волосы со лба. Он удивленно посмотрел на нее, но не отстранился. Тонкий шрам, из-за которого возникало столько проблем, такой любимый и знакомый – он уже давно стал и ее частичкой. Она просто не представляла себе Гарри Поттера другим – без этого шрама и круглых очков. Гермиона осторожно коснулась его лба, юноша слегка вздрогнул. Изгиб шрама был твердым, но шелковистым на ощупь, казалось, что он только что появился. Вдруг она заметила маленькую капельку крови, уже подсыхавшую.

– Гарри, твой шрам, – испуганно прошептала она.

– Что с ним?

– Он кровоточил, – дрожащим голосом ответила Гермиона.

– Ты уверена? – глаза Гарри стали серьезными, брови чуть сдвинулись.

– Да, – Гермиона смотрела на него, не зная, что еще можно сказать. – Он болит?

– Чуть ноет, но это последствие встречи с Волдемортом. Возможно, он был слишком близко ко мне, поэтому сильная черная магия могла вызвать такую реакцию, – эти слова он сказал с удивительным спокойствием, похоже, его совершенно не интересовало собственное самочувствие.

– Я так сегодня испугалась, на вокзале! Когда нас увели мракоборцы, а ты остался со Снейпом, мне показалось, что я больше тебя не увижу, – Гермиона опустила глаза. – Все эти взрывы, смерти, зачем они, за что… – Гарри увидел, как по ее щеками потекли блестящие слезы.

– Гермиона, – он испуганно приподнял ее голову. – Всё же обошлось. Я жив и ты жива. Волдеморт не достоин твоих слез, слышишь! Как бы ни было трудно и страшно, надо надеяться на лучшее, я давно это понял.

– Как я завидую твоей твердости, твоей внутренней силе.

– Перестань, – он скривился, – нет никакой моей силы, глупости всё это. Просто…что будет, то будет – наше дело встретить это достойно. Помнишь, так когда-то сказал Хагрид? – он помолчал.

И продолжил после паузы тихим голосом, в котором прозвучала такая уверенная твердость, что Гермиона вздрогнула:

– Я не позволю, чтобы твои чудесные глаза плакали.

Гарри наклонился к ее лицу и аккуратно поцеловал туда, где слезы проложили мокрые дорожки. Эти прикосновения оставляли теплые следы на коже и вселяли надежду в сердце. Она захотела, чтобы он поцеловал ее в губы еще раз, но боялась просить. Ведь Гарри только-только осмелел, и она опасалась спугнуть это настроение. Гермиона закрыла глаза и наслаждалась его нежными прикосновениями к своему лицу. Но когда эти прикосновения осторожно дошли до ее губ, он опять остановился.

– Тебе лучше? – робко спросил Гарри, а она открыла глаза.

– Да, – прошептала Гермиона. – Мне бы хотелось, чтобы и тебе было лучше…

– Мне чудесно! – улыбнулся юноша. – Я о таком мог только мечтать.

– А я мечтаю, чтобы ты забыл все свои беды и жил спокойно… – тихо-тихо сказала Гермиона.

– Это невозможно, – Гарри развернулся и сел, облокотившись спиной о диван. – Я никогда не смогу забыть о том, что происходит…

– Даже сейчас? – она посмотрела на его четкий профиль и поразилась насколько он, оказывается, красив.

– Именно сейчас. Мы пытаемся забыться, найти частичку счастья, но завтра все может быть разрушено и уничтожено. И все же… – он развернулся к Гермионе и удивительно ясно посмотрел на нее. – Ради такого вот счастливого мига, наверное, стоит жить и не жалко умирать.

– Гарри, – она ошалело посмотрела на него и не выдержала. – Я так хочу, чтобы ты был счастлив!

Гермиона села на колени рядом с ним и провела рукой по его щеке, он вздрогнул, но не остановил ее, и она решилась. Чуть потянувшись вперед, коснулась губами его шрама, а Гарри тихо засмеялся.

– Что? – Гермиона не ожидала такой реакции.

– Удивительное ощущение, – ответил он, улыбаясь.

– Тебе нравится?

– Да, – Гарри убрал прядь волос с ее лица.

Он притянул ее к себе и посадил на колени, от чего она стала выше его. Гермиона аккуратно сняла с него очки, запустила пальцы в его тонкие растрепанные волосы. Они были теплыми и такими шелковистыми, что не она ласкала их, а они – ее пальцы. Гарри закрыл глаза и наслаждался ее прикосновениями, тогда Гермиона набралась смелости и осторожно поцеловала его в глаза. Его руки замерли на ее бедрах, скорее всего он не ожидал от нее этого. Но ему было приятно, очень приятно. Гермиона не собиралась останавливаться, и поцеловала его в переносицу, потом в кончик носа – Гарри опять чуть слышно хихикнул.

Эти прикосновения были нежными, едва ощутимыми, но внутри Гарри все трепетало, когда она касалась губами его лица. Казалось, что где-то внизу живота появился рой мотыльков. А когда ее губы постепенно приблизились к его губам, он буквально потерял голову, все мысли просто испарились, остались только ощущения и эти нежные поцелуи. Гермионе действительно удалось сегодня сделать его счастливым, она смогла помочь ему преодолеть страхи и забыть обо всем на свете. Гарри нашел ее губы, как будто они сами притягивались друг другу, и поцеловал. Она замерла на секунду, но потом, обхватив его за шею, смело притянула к себе. Решившись поцеловать ее, он, в то же время, боялся прикоснуться к ней, потому что не хотел разрушать какую-то странную ауру созданную вокруг неё. Боялся проникнуть в это пространство, ранее не доступное ему, боялся разрушить что-то неуловимое, понимая, что теперь они больше никогда не смогут быть просто друзьями. Теперь между ними появилось что-то большее, скрытое ото всех – это их тайна, и их счастье. Все же он решился нарушить эту преграду, сделать так, чтобы пространство между ними стало общим. Гарри обнял ее за талию и почувствовал, как она вздрогнула, но не отстранилась, и это его окрылило. Он нежно гладил ее спину, и робко, но все более настойчиво углублял поцелуй.

Гермиону очень обрадовала решительность, появившаяся в Гарри, но теперь и она испугалась. Его прикосновения действительно стоили того, чтобы жить, – чуть робкие, но удивительно нежные и трепетные. Гермиона сильнее прижала его к себе, и он задохнулся, когда ее руки скользнули ему на талию и чуть приподняли пижаму. Но, похоже, ему понравилось. Этот поцелуй был не такой, как пару минут назад. Сейчас они оба осмелели и, не думая совершенно ни о чем, страстно целовались, пододвигаясь всё ближе, прижимаясь друг к другу всё крепче. Словно хотели забыть обо всем на свете, забыть все горести и лишения, отгородиться от боли и зла. Им не хватало воздуха. Они задыхались, но не чувствовали этого, они стукались зубами, но не замечали этого, они целовались и целовались… Гермионе стало жарко, казалось, что она стоит в жерле вулкана, а вокруг полыхает огонь. Он был для нее огнем, и она была готова сгореть, растаять в его руках.

Гарри поднял руки к ее волосам, и его пальцы запутались в ее кудрях, притягивая ее ещё ближе, хотя ближе уже, казалось, некуда. Целуя её губы, он ласково провел ладонями по ее лицу, спустился к шее, Гермиона затрепетала и с силой сжала пальцы у него на талии. Это было немного больно, но странно приятно, даже мурашки побежали по коже. Наслаждаясь этим волнующим ощущением, он понял, что ей тоже приятно. Гарри захотелось сделать что-то необычное, поэтому, сам удивляясь появившейся смелости, он позволил себе осторожно приподнять верхнюю часть её пижамки. Его руки проскользнули к ее обнаженной спине, почувствовав, как она задрожала, когда он пробежал пальцами вдоль ее позвоночника. Она подарила ему то же, осторожно проскользнув руками по его спине. Но тут появился неосознанный страх того, куда они могут прийти, если сейчас не остановиться. Тогда Гарри постепенно стал смягчать поцелуй и вскоре отстранился. Чуть приоткрыв глаза, он смог разглядеть только силуэт Гермионы на фоне яркого камина – большего без очков ему было не увидеть.

Гермиона была рада, что он остановился сам, потому что тоже ощутила страх от того непреодолимого, что несло её за собой. Сейчас она смотрела в его ошалевшие и совершенно счастливые глаза, хотя догадывалась, что у нее, наверное, такие же. Щеки Гарри горели, глаза сверкали, как два изумруда. Она сейчас любовалась им – он стал неуловимо другим, и таким он нравился ей ещё больше. Вдруг Гермиона, словно от неожиданного толчка, подняла глаза, и увидела на лестнице Рона. Он стоял в своей смешной пижаме, и раскрыв рот смотрел на них. Даже в полумраке его глаза светились странным огнем.

– Рон? – удивленно прошептала Гермиона, а он продолжал смотреть на неё.

– Где? – Гарри нацепил очки, и чуть отстранив её, вылез из-за дивана. – Рон! Ты давно здесь?

– Простите, что помешал вам своим присутствием, – хриплым голосом сказал тот, развернулся и взбежал по лестнице, сильно хлопнув дверью спальни.

– Что с ним? – удивился Гарри.

– Он так странно смотрел на нас… – Гермиона замолчала, но потом воскликнула. – О боже! Я знаю, в чем дело, – Гарри вскинул брови. – Мы же всегда были неразлучной троицей, а теперь…, – она порозовела, – теперь у нас с тобой есть собственная тайна. Ему, наверное, было больно нас видеть.

– Я об этом не подумал, – Гарри опустил голову. – Нужно было быть более внимательными.

– Ну, мы же не знали, что он спустится среди ночи в гостиную, – Гермиона поежилась, ей стало прохладно.

– Мы, наверное, немного шумели, поэтому он решил спуститься. Ты замерзла? – юноша увидел, как Гермиона зябко вздрагивает. – Держи, – он скинул мантию и набросил ей на плечи, при этом, обхватив её обеими руками, прижал к груди.

– Спасибо, – Гермиона свернулась уютным калачиком и прикрыла глаза, Рон сразу вылетел из головы.

– Я поговорю с ним завтра утром, – прошептал Гарри ей в макушку.

– Кажется, я могла бы просидеть так вечность, – тихо сказала Гермиона

– Эта вечность закончится утром, – улыбнулся Гарри, – Не годится, чтобы нас нашли здесь в гостиной, на полу, – продолжил он.

И к величайшему удивлению Гермионы, с легкостью поднял ее на руки и понес к спальням девочек. У самой двери он бережно поставил ее на пол, но ей не хотелось терять его тепло. Зажмурившись, она прижалась к нему снова, стараясь запечатлеть в памяти всё, что произошло в последний час, в мельчайших подробностях. Он не размыкал рук, и словно чего-то ждал. Внутри у Гермионы огромное желание не отпускать его ни на секунду боролось с каким-то смутным страхом, причем боялась она себя… Не в силах сейчас понять что-либо в этой путанице противоречивых мыслей, она с усилием заставила себя отстраниться:

– Пора, – прошептала девушка. – Нас могут здесь увидеть.

– Ты права, – Гарри опустил руки. – Спокойной ночи, – его голос слегка дрогнул, но она уже решительно шагнула в комнату и закрыла дверь.

Девушка облокотилась о притолоку двери и смотрела в темноту. В груди было совершенно пусто, но счастье разливалось по телу, как тепло от огня. Гарри напоминал ей огонь, и ее тело кипело от этого огня. Если бы ее кто-то спросил, где она и кто она – в тот момент Гермиона, скорее всего, не ответила бы. От поцелуев Гарри в ее голове всё перемешалось. Она была так рада, что ей удалось доставить ему счастливые минуты, и – надо отдать должное – он тоже подарил ей немало счастья. Пусть Гарри робок и чуть неуклюж, но все же целуется он как никто другой. Никто, конечно, этого не знал, но Гермиона несколько раз в своей жизни целовалась, и сейчас понимала, что всё прежнее было ерундой и игрой. Теперь всё по-другому – она действительно любит этого удивительного мальчишку. Гермиона нырнула под одеяло, и ей захотелось, чтобы он был рядом, но Гарри ушел в свою спальню. Как хорошо, что у нее теперь отдельная комната, а то Лаванда с Первати плохо спят и могли бы её услышать, тогда пришлось бы что-то придумывать. Теперь же никто не знал о ее ночном приключении. Гермиона ещё сильнее укуталась в одеяло и уснула с радужными мыслями в голове.

Когда Гарри вошел в комнату, полог кровати Рона был плотно задернут. Юноша не стал тревожить друга, и оставил разговор до утра. Сейчас у него не было ни сил, ни желания говорить о чем-либо. Он мог только вновь и вновь переживать чарующие подробности происшедшего. Этой ночью Гарри не сомкнул глаз. Он боялся, что сделал что-то не так, что Гермиона потом обязательно будет сердиться, ведь такое с ним впервые. Он никогда не был так близок с девушкой, хотя и мечтал об этом частенько в последнее время. Сейчас из его головы ушли все мысли, и он видел перед собой только её, чувствовал на своих губах её поцелуи. Он уснул только под утро, когда первые лучи солнца пробились сквозь полог. Гарри недовольно заворчал, задвинул щёлку с надоедливым лучом и, наконец, в этом полумраке погрузился в сон.

Он не помнил, когда проснулся, но в спальне уже никого не было, только доносились голоса из гостиной. Гарри раздвинул полог и опустил ноги на коврик у кровати. Воспоминания этой ночи переливались сияющим сокровищем и отзывались теплотой где-то в груди. Он потянулся за мантией, но вспомнил, что отдал ее Гермионе. Тогда Гарри сполз с кровати и потянулся к чемодану. На глаза ему попалась старая добрая метла, прислоненная в изножии, немало пострадавшая в этом году. «Нужно отдать ее мадам Хуч, возможно, ещё можно привести метлу в божеский вид», – подумал Гарри, поглаживая поцарапанное древко. Метла задрожала в руке и повисла в воздухе, едва приподнявшись над полом, но, всё же, предлагая хозяину сесть, однако, Гарри опустил ее на кровать и стал рыться в чемодане в поисках джемпера.

Через некоторое время он спустился в гостиную с метлой в руке. В гостиной было не очень-то многолюдно, но те, кто были, повернули в его сторону головы и зааплодировали. Рон только улыбнулся, но как-то криво и не очень радостно. Гермиона даже не подняла головы из-за книги, хотя ее глаза украдкой смотрели на него поверх страниц. Ее можно было понять, поэтому Гарри не стал тревожить подругу, а подошел к Рону. Хотя очень боялся, что тот начнет говорить о ночном происшествии.

– Я пойду к мадам Хуч, насчет «Молнии», может, метлу можно восстановить, – сказал он, присаживаясь на ручку кресла.

– Попробуй, но по мне, тебе стоит заказать новую. И к тому же получше, чем у Малфоя. У него же последняя модель, – пожал плечами Рон.

– Ты предлагаешь мне купить «Торнадо»?

– Да хотя бы.

– Это же целое состояние, – нахмурился Гарри.

– Думаю, твои запасы не оскудеют, – немного резко ответил Рон. – К тому же скоро ты окончишь школу и будешь сам зарабатывать.

– Я подумаю над этим, – Гарри встал. – Ты со мной, Рон? – но смотрел Гарри в сторону Гермионы, она покачала головой.

– Пошли, – Рон согласно кивнул.

Мадам Хуч они с горем пополам нашли только в раздевалке. Она проверяла наличие школьной формы и метел. Скоро же начинался сезон, и Гарри вдруг вспомнил, что у них до сих пор нет вратаря. Их следующий после Вуда вратарь – Роберт Калки, выпустился в прошлом году, впрочем, как и почти вся команда – близнецы Уизли, Анжелина Джонсон, Алисия Спинет, Кэти Белл. Уже в конце прошлого года удалось сформировать новый состав команды: братья Криви стали охотниками вместо близнецов, Рон, Симус и Дин – загонщиками вместо девушек, а вот вратаря не смогли найти до сих пор. И теперь их команде нужен хороший игрок, помимо тех, кто уже есть. Гарри думал насчет Джинни, но одна девчонка в команде, да еще и вратарь – его не привлекала такая мысль, к тому же ее пришлось бы многому обучать. Она, в отличие от брата, летала не первоклассно.

– О, мистер Поттер! – удивилась мадам Хуч. – Вы уже хотите летать на второй день в школе?

– Нет, – Гарри покачал головой. – Это касается моей метлы. Она… немного пострадала, – Гарри протянул «Молнию».

– О! – профессор покрутила ее в руках. – Что с ней стряслось?

– Ну, сначала она несла слишком большой груз, а потом рухнула в болото, – Гарри вдруг покраснел. – Я пытался ее почистить от тины, но немного подпортил.

– Он сбегал на ней от Пожирателей, – гордо сказал Рон, а Гарри пихнул его в бок.

– Я слышала об этом, – она сочувственно опустила голову. – Мы постараемся сделать все возможное.

– Спасибо.

– Но все же советую вам, как одному из лучших ловцов и капитану команды, заказать себе новую метлу.

– Я подумаю над этим. Просто мне дорога «Молния»

– Я вас понимаю, – мадам Хуч потрепала Гарри по плечу. – Подходите, недели через две, думаю, все будет готово.

– Как раз к началу тренировок! – обрадовался Гарри.

– Кстати, вы выбрали себе вратаря?

– Пока нет, – капитан опустил голову.

– Советую поискать, потому что в прошлом году вы сформировали сильную команду, и я не хочу, чтобы она проиграла, – тут она замолчала. – Я не имею права так говорить, потому что должна быть беспристрастным судьей, но вы одна из лучших команд за последние десять лет. Я видела ваши предварительные тренировки в прошлом году. Братья Криви превзошли мои ожидания, они отличные охотники. Да и загонщики у вас ничего, – она покосилась на Рона, тот улыбнулся. – А ловец…. Просто отличный.

– Спасибо, – повторили Гарри и Рон, выходя из раздевалки.

Солнце светило ещё по-летнему. Они медленно шли к главному входу, наслаждаясь теплыми лучами. Гарри всё думал, как начать сложный разговор с другом, и Рона, похоже, тоже мучил этот вопрос, но он всё не решался его задать.

– Рон! – не выдержал Гарри. – Хватит изнывать, спрашивай.

– Как ты догадался? – удивился тот.

– За пять с хвостиком лет я тебя наизусть выучил.

– Ты уверен, что я могу спросить?

– Конечно.

– Что у тебя с Гермионой? – выпалил он, хотя Гарри и так догадывался, о чем пойдет речь.

– В каком смысле? – уточнил Гарри.

– В самом прямом, – Рон смотрел в глаза Гарри. – Ты ее любишь? – вопрос был задан твердым, но не совсем уверенным тоном. Похоже, Рона это сильно интересовало.

– Ты об этом, – Гарри принялся ковырять ботинком землю. – Если честно, – он вздохнул и продолжил, не глядя на Рона. – Мне она всегда нравилась, но до вчерашней ночи я не знал, что это так серьёзно. А как ты считаешь, она правда меня любит? – Гарри вскинул ясный и взволнованный взгляд на друга.

– Судя по тому, что я видел ночью, то да, – Рон вдруг отвернулся, его плечи были странно напряжены, и тогда Гарри все понял. И как он раньше не догадался!

– Ты ее любишь? – сказал Гарри напрямик.

– Это неважно, – промямлила спина Рона.

– Нет! – Гарри схватил его за плечи и развернул. Рон всё ещё был выше его, но сейчас парень сгорбился, и их глаза оказались на одном уровне. – Это важно для меня. Ты же мой друг.

– Отстань! Я не хочу отвечать, – пробубнил Рон.

– Ну, уж нет, – Гарри не отпускал его плечи. – Ты ответишь на мой вопрос. Так ты любишь Гермиону?

– Она мне очень нравится, – наконец выдавил Рон.

– Тебе причиняет боль то, что я рядом с ней? – не останавливался Гарри.

– Гарри…

– Отвечай! – он ожесточено сдавил его плечи.

– Да, мне больно это видеть! – выпалил Рон и сорвал руки Гарри со своих плеч. – А особенно вчера… – Рон вздохнул. – Вы так… это было так… После увиденного вчера я понял, что у меня нет никаких шансов.

– Рон, мне очень жаль, – Гарри сморщился, словно от боли. – Для меня очень важна твоя дружба! А Гермиона – это… Это… – беззвучно открывая и закрывая рот, юноша безуспешно пытался сформулировать, что же значит для него Гермиона. Слова не подбирались. Рон молча смотрел на него. Повисла какая-то неловкая пауза. И вдруг Гарри отчетливо увидел, что в эту секунду он смотрит в совершенно незнакомые глаза, чужие и враждебные. Губы Рона еле слышно прошептали:

– Ну, почему всегда ты… – Гарри замер. То, что глядело из глубины незнакомых глаз, потрясло его. И юноше опять стало жутко, как на вокзале, когда он смотрел в глаза Волдеморту… Это длилось всего лишь мгновение, Рон моргнул, провел рукой по лбу и заговорил так, словно его прервали на полуслове:

– … Я сегодня говорил с Гермионой, пока ты спал. Она считает себя самой счастливой на свете, потому что ты ее любишь. Она просто сияет, и смотреть на это без удовольствия невозможно. Значит, только ты можешь сделать её такой… лучезарной, – Рон улыбнулся. – Ради ее и твоего счастья я потерплю, мои чувства – это только моё дело…

– Рон, так нельзя, – выдавил, ещё не совсем пришедший в себя, Гарри. – Почему ты должен страдать ради меня?

– Гарри, – усмехнувшись, Рон передернул плечами. – Твоя дружба изменила мою жизнь. Я постоянно думал, что никогда не смогу найти себе друзей. Что братья? Фред и Джордж всегда вместе, Перси сам по себе, а Билл с Чарли давно ушли во взрослую жизнь. Но я встретил тебя, и ты, несмотря на известность, ничего не знал о волшебном мире. Я почувствовал себя учителем, твоим лоцманом в мире волшебников. Ты был таким же одиноким, каким я всегда себя чувствовал. Если бы ты не был Гарри Поттером, я бы все равно стал твоим другом. А все эти приключения, они придали яркость моей жизни…

– Рон, дружище, – Гарри по-братски обнял его, пытаясь избавиться от предательского комка, сдавившего горло. – Ты не злишься на меня?

– Да, – Рон выдавил подобие улыбки. – Но если ты сделаешь ей больно, я тебя убью.

– Я обещаю никогда не делать ей больно, потому что это важно и для меня, – комок стал потихоньку исчезать.

– Тогда, пошли в гостиную. Тебя ждет Гермиона, – Рон улыбнулся широко и открыто.

А вот Гермиона в данный момент их как раз и не ждала. Она металась по гостиной, умудрившись переполошить всех, находившихся там. Школьники удивленно смотрели на ползающую рядом с креслами старосту, которая отчаянно что-то искала. Гарри опустился рядом с ней и тихо спросил.

– Что ты ищешь, Герми? – его дыхание коснулось её волос. Гермиона вздрогнула и подняла голову, увидев Гарри, она покраснела. Симус и Дин хрюкнули. – Герми, так что случилось? – повторил Гарри и убрал свесившуюся ей на лоб прядь волос.

– Я потеряла сережку, – она отодвинула свои кудри и продемонстрировала маленькое розовое ухо, в котором блестела изящная золотая сережка с изумрудиком и парой брильянтов. – Мама и папа мне их недавно подарили.

– Почему ты думаешь, что она в гостиной? – вмешался Рон.

– Я долго сидела здесь, читала, и сережка могла соскользнуть с уха и упасть на пол.

– Ты в спальне смотрела? – поинтересовался Гарри и пошарил рукой под диваном.

– Смотрела.

– Она всю постель перерыла и устроила в комнате бедлам, – кивнула Лаванда.

– Это моя спальня и в ней я могу делать все, что хочу, – буркнула Гермиона.

– Но эльфам убирать-то надо, – заметила Парвати.

– Я сама уберу…

– Гермиона, – прервал ее голос Невилла. – А это не она?

– Где? – Гермиона сорвалась с места и подбежала к камину.

– Вот, – Невилл указал пальцем на ковер, где в длинных ворсинках застряла маленькая сережка.

– Да, это она, – Гермиона стала аккуратно извлекать ее.

– Интересно, а как она сюда попала? – задумался Дин. – Ты же сегодня у камина не сидела…

Гермиона безудержно покраснела, потому что мгновенно поняла, как сюда попала сережка. Гарри, похоже, тоже догадался и, потупив взгляд, рассматривал узоры на полу, цветом он вполне был под стать Гермионе. Конечно, сережка соскочила с ее уха, когда они вчера целовались, Гарри этого даже и не заметил. Повисла неловкая пауза. Дин, Невилл и Симус удивленно переводили взгляд с красного и расстроенного лица Гермионы к не менее красному, но мечтательному – Гарри. Вдруг Рон многозначительно кашлянул и молвил:

– Может ее Живоглот сюда оттащил, – Гермиона молчала, и Рон еще раз кашлянул.

– Это вполне возможно, – очнулся Гарри.

– Наверное, так оно и есть, – согласилась Гермиона и стала надевать сережку, но ее руки дрожали, и она никак не могла попасть в дырочку.

– Тебе помочь? – Гарри опять присел рядом с ней.

Гермиона молча кивнула. Гарри взял в руку украшение и поднес к уху, при этом низко наклоняясь к ее лицу. Староста вздрогнула, когда он коснулся мочки. Гарри не спешил, надевая сережку, чтобы лишний раз дотронуться до ее нежной кожи. Гермиона замерла, пока он аккуратно возился с её ухом. Симус и Дин округлили глаза, глядя на них. Многие гриффиндорцы, находившиеся в гостиной обратили к ним взоры. Ничего интересного не заметили только первоклашки. Рон из последних сил сдерживался, чтобы не сбежать, но ему нельзя показывать свои чувства, он же обещал. Когда Гарри застегнул сережку, то, как бы невзначай, провел пальцем по одной из жилок на ее шее, при этом Гермиона задрожала и вцепилась рукой в ковер. Потом Гарри нежным жестом поправил ее волосы и посмотрел в лицо девушки.

– Вот и все, – сказал он и встал, подав ей руку.

– Спасибо, Гарри, – она поднялась с пола и посмотрела на ехидные лица гриффиндорцев. – Что-то не так?

– Да нет, всё в полном порядке, – хитро сказал Дин

Гарри бросил на них грозный взгляд, и ребята сочли, что лучше будет удалиться. Когда они отходили, Симус шепнул Рону, но Гарри услышал.

– Они что?…

– Угу, – Рон кивнул.

– Ого, – Симус хихикнул.

– И давно? – поинтересовался Дин.

– Если точно, то с первого класса, – Рону было тяжело говорить. – Но поняли они это вчера.

– Так это они вчера шумели в гостиной? – сказал Симус, а Рон неожиданно испугался.

– Не знаю, – соврал Уизли.

Гарри облегченно вздохнул и повернул голову к Гермионе. Она теребила пуговицу и избегала его взгляда.

– Гарри, нам нужно поговорить, – сказала она вдруг.

– Нет проблем, – улыбнулся Гарри. – Пошли в тот угол, там спокойнее.

– Нет, – она ужасно нервничала. – Лучше у меня в комнате. Я пойду первая, а через пару минут ты.

– Ладно, – Гарри кивнул и посмотрел ей вслед.

Потом он подошел к столу Рона и Симуса, которые резались в шахматы, и стал рассеяно следить за игрой. По прошествии нескольких минут, он тихо поднялся по лестнице, перед ее комнатой немного помедлил, но взмахнул палочкой и вошел. Комната была декорирована в излюбленной гриффиндорской красно-золотой гамме, на полу лежали горы книг, на столе – десятка два свитков. Сама же Гермиона стояла у окна и смотрела на улицу. Он подошел к ней сзади и осторожно обнял ее за талию, спрятав лицо в ее пушистых волосах. Она вздрогнула, но стояла молча, скрестив свои руки поверх его. Они стояли так некоторое время, ни о чем не думая и не говоря, а наслаждаясь теплом, и ощущением друг друга. Потом, не отпуская рук, Гарри легким движением головы сдвинул её волосы с плеч и прикоснулся губами к её шее где-то под ухом, в которое недавно вдевал сережку. Гермиона сжала его руки своими, и закрыла глаза, Гарри поцеловав ее еще раз, и тихо спросил.