Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 81 страниц)

– Извините, – прошептала девушка и выбежала из зала, со слезами на глазах.

– Надеюсь, это подействует, – вздохнула Кристина.

Гермиона выскочила на улицу, возмущаясь собой – непонятно зачем её туда несут эти глупые ноги! Ведь она зла на Гарри и не собирается его прощать, но слова Кристины так живо обрисовали ей, что творится с юношей, что она не могла не броситься к нему. Прикрываясь мантией, Гермиона добежала до озера и увидела издалека маленькую фигурку у воды, одетую в красное. Это, несомненно, был он, но рядом с Гарри стоял ещё человек, издалека Гермиона не могла его узнать. Теперь в школе есть два любителя ходить в черных мантиях – Ральф и Снейп. Скорее всего, это стоял Ральф. Гермиона не стала дальше мокнуть под дождем, и вернулась в замок.

Гарри медленно поднял голову и откинул со лба мокрые тяжелые пряди, перед ним предстал профессор Ральф. Скрестив руки на груди, он смотрел на юношу, и глаза его были грустными. В этой черной мантии профессор здорово напоминал Пожирателя Смерти. Он протянул парню руку, и Гарри нехотя встал.

– Теперь, молодой человек, объясните мне, почему вы под холодным ливнем сидите у озера, когда ваши одноклассники завтракают в теплом зале? – строго сказал Ральф.

– Длинная история, – буркнул Гарри.

– Тогда вы пойдете ко мне в кабинет, и всё подробно расскажите.

– Но…

– Не каких "но"! Не хватало ещё тебе простудиться перед матчем. Пошли живее! – Джон слегка подтолкнул юношу, и тот не охотно направился к замку.

Через четверть часа Гарри всё подробно рассказал Ральфу, успев даже выпить две чашки горячего чая с булочками, потому что только сейчас почувствовал, как проголодался. В этом кабинете юный маг бывал довольно часто, и каждый раз комната представала по-новому. Во втором классе здесь висели плакаты Локонса, потом кабинет был заставлен книгами Люпина и клетками с различными существами. Теперь в обстановке чувствовался неплохой вкус очередного хозяина. Общая гамма выдержана в красно-чёрных тонах, расставлены кожаные кресла и диваны, у окна – стеклянный журнальный столик. Но преобладали всё же в кабинете волшебные предметы – различного рода старинные книги, свитки пергамента, древние фолианты, загадочные артефакты, непонятные карты, разнообразные приборы странного вида, пустые клетки для магических существ.

– Ну, что я могу сказать, Гарри, такое случается со всеми. Иногда девушек трудно понять, но они удивительны, неправда ли?

– Я не могу без неё профессор, – обречёно сказал Гарри, задумчиво водя пальцем по маленькой лужице случайно выплеснувшегося чая. – Я чувствую, что потерял нечто настолько важное и дорогое, без чего нельзя нормально жить, словно…

– Потерял часть себя.

– Именно. Что мне сделать, чтобы вернуть её, как добиться прощения?

– На этот вопрос никто и никогда не сможет ответить, только ты сам. Судьба может преподнести тебе любой сюрприз. Кто знает… Может, она завтра сама кинется тебе в объятья, а может, это и не произойдёт никогда. – Гарри вздрогнул, но профессор продолжал, не заметив этого. – Одно могу сказать, не сиди просто так, действуй!

– Как именно?

– Поговори с ней, попытайся ей ещё раз всё объяснить. Кто знал, что она окажется такой ревнивой, – Ральф чуть улыбнулся. Юношу удивило слово "ревность", ему как-то не приходило в голову, что подобное может быть свойственно Гермионе. Но Джону Ральфу он решил об этом не говорить.

– Профессор, извините, можно спросить: а у вас есть жена или… девушка?

– Интересный вопрос, – Ральф сел в кресло напротив Гарри. – У меня была любимая девушка, но я её потерял.

– Простите, – Гарри смутился.

– Не извиняйся, ты же не знал. Её убили Пожиратели Смерти, и я ничего не смог сделать. Это было давно…

– Поэтому вы и пошли к Волдеморту. Чтобы отомстить?

– Да, было время, когда я не мог думать ни о чём, кроме мести… Тогда я и встретил Северуса, потом познакомился с Дамблдором… Я понял, что даже если кажется, что жизнь потеряла смысл, это не так. Все мы должны пройти свой путь до конца, и многое на этом пути нам не по вкусу… – молодой профессор опустил подбородок на сцепленные пальцы, взгляд его был задумчив, но ясен, только в глубине проглядывала печаль. – Жизнь продолжается – вопреки всему, даже если в ней больше нет любви.

– Вы боитесь, что опять может произойти то же самое?

– Да, жизнь любого человека рядом со мной в опасности…

– Джон, ты у себя? – дверь открылась, и вошел Снейп. – О, мистер Поттер…

– Здравствуйте, профессор, – быстро сказал Гарри. – Я, наверное, пойду.

– Конечно, Гарри, и запомни, ты должен бороться за свою любовь, а не ловить простуду под дождем. Ты лучше иди и приготовься к завтрашним урокам, а то профессор Снейп будет весьма рассержен, не увидев твою домашнюю работу.

– Вы правы. Спасибо за всё, профессор, – Гарри улыбнулся и вышел за дверь.

Он не хотел сейчас никого видеть, поэтому отправился в библиотеку. Усевшись за самый дальний стол, юноша разложил многочисленные книги по зельеварению и, раскрыв наугад одну их них, стал отрешенно листать страницы. Мысли не сосредотачивались на уроках. Гарри опустил подбородок на руки и стал наблюдать за другими школьниками. Сейчас библиотека была наполнена учениками, они сновали туда-сюда вдоль стеллажей, возбуждено переговариваясь. Если бы не дождливый день, все резвились бы на улице, а не корпели в библиотеке. Юноша с ужасом подумал, что этот воскресный день, наверное, никогда не кончится. Хотелось, чтоб побыстрее начались занятия, которые, возможно, смогут отвлечь его от мыслей о Гермионе и ссоре с ней. Однако это казалось маловероятным, ведь он будет видеть девушку постоянно. Просидев несколько часов погружённый в невесёлые мысли, и так и не сделав работу по зельям, юноша очнулся, когда колокол пробил обед.

Рон не стал расспрашивать друга, где его носило, Кристина молча сочувственно посмотрела на него, а Гермиона просто проигнорировала. Опустившись на скамейку, Гарри быстро набрал полную тарелку, потому что весьма проголодался без завтрака – булочки и чай профессора Ральфа не спасли его от спазмов в желудке. Рон один оживлённо болтал, старательно развлекая девушек и периодически вытягивая два-три слова из Гарри. Тот сидел, уткнувшись в свою тарелку и не глядя по сторонам – видеть перед собой Гермиону, смотревшую холодным взглядом сквозь него, было выше его сил. Наскоро проглотив обед, не ощущая вкуса, Гарри выскользнул из Большого зала и отправился в гриффиндорскую гостиную.

Он неспешно шел по коридору, часто останавливаясь в задумчивости, и размышлял о том, что может и стоит попытаться поговорить с Гермионой ещё раз. Хотя она, скорее всего, влепит ему ещё одну пощечину и вновь закроется в комнате. Всё-таки стоит сначала поговорить с Роном и узнать в каком настроении Гермиона. Гарри вошел в гостиную, заполненную учениками – из-за плохой погоды все сидели в замке, и каждый занимался своим делом, кто учился, кто развлекался. Привычно найдя взглядом склонённую голову с россыпью каштановых кудрей, юноша увидел, что Гермиона сидела в самом дальнем кресле и как всегда что-то читала, он не решился пока подойти к ней. Рона в гостиной не оказалось, видимо, Уизли торчал в комнате. Когда Гарри зашел в спальню, Рон как раз рылся у себя в чемодане, разбросав по комнате вещи, при этом постоянно повторяя:

– Ну, куда же она подевалась? Куда? – юноша вылез из-под кровати и стукнулся головой о тумбу. – Черт! – он схватился за голову и тут увидел Гарри. – О, Гарри!

– Можно узнать, что ты так рьяно ищешь?

– Да, одну фотографию, – Рон сел на кровать, потирая ушибленное место. – Хотел Кристине показать свою семью. Она не верит, что у меня куча братьев.

– Ей нужно познакомиться с Фрэдом и Джорджем, – хмыкнул Гарри.

– Слушай, хотел спросить, куда ты утром подевался? – Рон бросил взгляд на мокрую квиддичную форму, валявшуюся на стуле возле кровати Гарри.

– Сидел у озера, потом профессор Ральф утащил меня к себе в кабинет, – Гарри устало опустился на кровать рядом с другом. – Сказал, что я должен бороться за свою любовь.

– Тогда борись, – бодро сказал Рон.

– А она не хотела меня видеть? – поинтересовался Гарри.

– Кристина провернула одну вещь, может теперь получиться. Попробуй, – неуверенно сказал Рон.

– Тогда я пошел.

– Удачи!

Гарри спустился в гостиную. Гермиона всё также сидела в дальнем углу и читала огромный том по трансфигурации. Кристина что-то втолковывала Симусу, водя палочкой по бумаге, Гарри догадался, что это, наверное, стратегия предстоящего матча. Братья Криви играли в шахматы, Дин пытался что-то объяснить Невиллу размахивая его палочкой перед носом Лаванды, не забывая посылать жгучие взгляды в сторону девушки. Раньше Гарри обязательно улучил бы момент и поговорил с Гермионой без свидетелей, где-нибудь в библиотеке, но сейчас он панически боялся, что она сбежит, не захотев его выслушать, и надеялся, что на виду у гриффиндорцев ему будет легче её удержать. Он здорово ошибся – на публике Гермиона никогда не смогла бы пойти на попятный, это казалось ей позорной капитуляцией.

Набравшись смелости, Гарри направился к Гермионе, судорожно пытаясь пригладить непослушные волосы. Она не видела его, а сосредоточенно читала, но когда он подошел достаточно близко, девушка подняла глаза от книги.

– Герми, можно с тобой поговорить? – сказал Гарри так, чтобы слышала только она.

– Это уже не имеет смысла, – быстро сказала девушка, окинув его холодным строгим взглядом, и встала.

– Почему?! Дай мне тебе всё объяснить. Просто послушай!

– Твои объяснения не имеют никакого значения, Гарри Джеймс Поттер…

– Не называй меня так! – вспылил Гарри.

– Это твоё полное имя, – пожала плечами староста. – С малознакомыми людьми я предпочитаю официальный тон, – девушка твёрдо отодвинула его и направилась к Парвати Патил.

– Гермиона, – в состоянии крайней степени ужаса Гарри пошел за ней, но она даже не обернулась. – Гермиона…

– Ты хотела у меня что-то спросить? – не обращая внимания на Гарри, обратилась она к Парвати.

– Да, Герми…

– Гермиона, пожалуйста… – юноша коснулся ее плеча. Ему казалось, что если сейчас, немедленно она не заговорит с ним, не посмотрит на него – мир рухнет.

– Что ты хотела, Парвати? – Гермиона продолжала игнорировать его.

– С тобой ведь хочет поговорить, Гарри, – Парвати неодобрительно посмотрела на старосту.

– Правда?! – Гермиона изобразила на лице удивление, сквозь которое явственно проступала злость. – Я что-то его не заметила.

Это оказалось последней каплей. Что-то звонко треснуло… Или ему показалось? В груди поднималась волна такой ярости, что на миг он перестал различать окружающее.

– Не заметила, – очень тихо выговорил Гарри. – Значит, ты не хочешь со мной говорить!

– Вы правильно поняли, мистер Поттер, я не намерена с вами говорить сейчас и в ближайшие несколько лет тоже, – Гермиона скрестила руки на груди.

– Значит, пусть так и будет! Черт с тобой! – выкрикнул Гарри, и в гостиной все замолчали. – Если ты настолько зла – это твои проблемы. Но запомни, я больше никогда не подойду к тебе. НИКОГДА!

– А мне этого и надо! Ты подлец, Поттер! – Гермиона кричала ему в ответ. – Иди к своей Кристине, если ты считаешь ее лучше меня!

– Хорошая мысль! – Гарри круто развернулся и, уже плохо понимая, что делает, направился к столу Кристины. – Крис, ты хотела мне показать новую стратегию? – сказал Гарри таким тоном, что Симус предпочел побыстрее удалиться. При этом Гермиона с сухим хрустом сломала карандаш и выбежала из гостиной.

– Гарри… – начала перепуганная Кристина. – Это всё из-за меня.

– Это уже не важно… Да, ты и не виновата. Раз она не хочет меня слушать, значит, ей наплевать на меня! И, значит, мне тоже! Всё кончено!

– Как это – кончено?! – воскликнул подбежавший Рон. – Это после всего, что между вами было?

– А что между нами было? – Гарри удивленно вскинул брови.

– Той ночью…

– Замолчи! – юноша вытянул руку, словно обороняясь. – То, что было, останется со мной. Ей это уже не нужно. А ты, если хочешь, можешь попытать счастья – ты ведь мечтал об этом.

– Что ты такое говоришь! – прошипел Рон, сжав кулаки.

– Только то, что ты мне сам сказал – тебе нравится Гермиона. Ты ей подходишь больше. Вот и пусть она с тобой будет счастлива!

– Она же тебя любит, идиот! – Рон дошел до точки боевого кипения и стал ярко-малинового цвета.

– Не надо мне врать, Рон Уизли! – голос Гарри звенел, лицо было белее мела, глаза метали изумрудные молнии. Гриффиндорцы ещё никогда не видели его в таком состоянии. Юноша явно нарывался на драку, ему надо было куда-то выплеснуть то, что жгло его изнутри.

– Ты же мне обещал никогда не причинять ей боль!

– Я ничего ей не сделал! И я ни в чём не виноват! Если ты пытаешься её защищать, спроси сначала, нужна ли ей твоя защита, нужен ли ей, вообще, кто-нибудь. А не то она просто вышвырнет тебя, как надоевшую игрушку!

– Не смей так говорить о Гермионе!

– Не смей указывать мне, что делать!

– Ты… – Рон задохнулся. – Ты – самовлюблённый кретин! Который слышит только себя!

– А ты законченный осёл…

Этого Рон уже не вынес. Он вцепился в Гарри, они рухнули, опрокинув стол, и покатились по полу. Потасовка была короткой, но бурной. Перевес оказался на стороне Уизли, но их растащили быстрее, чем им хотелось бы. Рон прошипел что-то возмущённое и помчался вверх по лестнице. Кристина бросилась к Гарри.

– Не надо. Я заслужил, – сказал юноша удивительно спокойным тоном, когда, поднявшись на ноги, увидел, что на них смотрит вся гостиная с ужасом и удивлением.

– Гарри, у тебя будет синяк, – Кристина вытащила палочку.

– Не надо, я же сказал, – Гарри отвел её руку.

– Но, Гарри…

– Оставь меня в покое! – Гарри быстро выбежал из гостиной.

Он нёсся по коридорам так, что ветер свистел в ушах. Злость и ярость бушевали внутри, юноша пинал всё, что попадалось на глаза, портреты ахали ему вслед, а доспехи неодобрительно громыхали. Хорошо ещё, что Гарри не наткнулся на Филча, иначе, в теперешнем состоянии он мог откровенно послать завхоза подальше, за что ему влетело бы сполна. Оказавшись на улице юноша, почувствовал холодный ветер и моросящий дождь, которые немного остудили его. Он направился, было, к озеру, но сердце неожиданно сильно резануло – к озеру они всегда ходили втроём, когда надо было обсудить что-то, не предназначавшееся для посторонних ушей. Мысль о том, что втроём они теперь уже не будут ничего обсуждать, была невыносима. В груди появилось какое-то жжение, изнутри распирало, было трудно дышать. Если б юноша смог заплакать, ему наверняка стало бы легче, но он отвык плакать ещё в раннем детстве, лишив Дадли удовольствия видеть его слёзы. Развернувшись, Гарри медленно побрёл вдоль стен замка. Мысли перескакивали с одного на другое – он вспомнил, как ужасно разозлился на Гермиону на третьем курсе, когда она сообщила МакГонагалл о Всполохе, подаренном Сириусом; как поругался с Роном на четвёртом курсе, когда тот заподозрил его в обмане Огненного Кубка… Но никогда ещё он не ссорился сразу и с Роном, и с Гермионой, никогда ещё не лишался их обоих. На душе было паршиво и пусто – вряд ли что могло быть хуже. Гарри заметил небольшую нишу в Северной башне, – когда-то здесь была дверь в подземелья, потом её заложили, но не потрудились сделать это вровень со стеной. Юноша втиснулся туда и, обхватив колени руками, уткнулся в них головой. Дождь косыми струями забивал под маленький козырёк, мантия с одного бока быстро намокла, холодный ветер пробирал до костей, но это воспринималось как-то отстранённо – мысли о недавней ссоре были куда мучительнее. Что ему теперь делать?! А ведь сам виноват – надо было заставить Гермиону его выслушать, и нечего было так орать на Рона и лезть в драку. Он сам всё разрушил, и теперь потерял друзей.

Гарри сидел здесь ещё очень долго, потеряв чувство времени. Прошёл ужин. Рон и Гермиона, которые теперь держались, подчёркнуто вместе, не заметили отсутствия Гарри, или сделали вид, что не заметили. А вот Кристина очень нервничала, и когда часы пробили восемь, она, не выдержав, пошла его искать.

Гарри всё так же сидел, вжавшись в стену. Он пробовал развернуться, но в результате дождь намочил его и с другого боку. Теперь уже совершенно мокрый, он старался не обращать внимания на бившую его дрожь. Юноше не хотелось двигаться, не было желания уходить отсюда, его охватило какое-то тоскливое безразличие. Постепенно дождь прекратился, на небе высыпали звёзды, несколько оживив своим мерцанием непроглядную черноту неба. Напротив Северной башни располагалось квиддичное поле – утром здесь начнется урок полетов, и нужно будет успеть скрыться с глаз учителей.

Он вполне серьёзно собирался просидеть здесь всю ночь, возможно, надеясь, что, встретив рассвет, сможет избавиться от чувства непоправимой утраты. Гарри не услышал тихих шагов. Он никак не мог представить, что кто-то способен найти его, неразличимого в чёрной мантии на фоне тёмной стены.

Кристина, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, стояла и смотрела на съежившуюся фигуру у стены башни. До перевода в Хогвартс девушка не знала Гарри лично, но отец иногда рассказывал о нём. Из этих скупых рассказов вырисовывался образ необычного паренька, пережившего так много, что с лихвой хватило бы на несколько человек. Когда Кристина, наконец, встретилась с Гарри, её охватило непреодолимое желание быть с ним рядом постоянно, чтобы узнать его лучше, чтобы понять какой он на самом деле. Вообще-то, она могла сделать это без труда, но никогда бы не позволила себе такое бессовестное вторжение. Однако сейчас девушка так хотела найти Гарри, так беспокоилась, что непроизвольно у неё получилось заглянуть в его мысли, и она ужаснулась. Оказалось, что ему совсем паршиво, и хуже всего было то, что во всём он винил только себя. Кристина засветила палочку и, положив её на выступ стены, присела рядом с Гарри, взяла его ледяные руки в свои и уткнулась головой ему в плечо – жест получился удивительно дружеским, почти родственным:

– Гарри, прости меня, это я виновата, – прошептала она. – Это всё из-за меня…

Юноша, вздрогнув, поднял голову и непонимающе посмотрел на неё. У Кристины защемило сердце, когда она увидела выражение его потемневших глаз, которые мерцали в свете ее палочки малахитовым отблеском. Такие же удивительные глаза были и у его матери, – Кристина видела фотографии Лили Поттер в альбоме отца. Сейчас ей страшно хотелось обнять Гарри и рассказать ему всю правду. Но отец категорически запрещает ей это! Неужели старые обиды и глупая таинственность важнее?! Гарри молчал, кажется, он ещё не пришел в себя от её неожиданного появления.

– Пожалуйста, послушай. Это недоразумение! Гермиона обязательно всё поймет, я объясню ей, – горячо говорила Кристина. – И не вини себя… Не взваливай на себя всё – не ты причина смерти твоих родителей или Седрика, – вырвалось у девушки.

– Сказанное еще сильнее удивило Гарри.

– О чём ты? Откуда ты… знаешь?

– Девушка замолчала и прикусила губу, обдумывая что-то. Наконец, решившись, она выпалила:

– Наверное, хоть это я могу тебе сказать! Гарри, я… читаю мысли, …и могу внушать их обычным людям, я – телепат.

– Правда?! – глаза Гарри расширились от удивления.

– Да. Только это очень не просто, нужна особая концентрация и ещё немало дополнительных благоприятных условий… Но сейчас я пыталась отыскать тебя, очень старалась и случайно прочитала твои мысли. Прости, я не хотела, – Кристина настороженно смотрела в его глаза.

– Ничего страшного! – Гарри вымученно улыбнулся. – Просто, сейчас мои мысли не совсем приятны, и вряд ли интересны, я бы не хотел тебя расстраивать. А почему у тебя такая способность? Это связано…

– Да, это связано с моей семьей, – Кристина кивнула. – Ты, наверно, догадался, что я наследница Ровены Рейвенкло. Дар телепатии передается по наследству, по женской линии, он перешел мне от матери.

– Но почему тогда ты попала в Гриффиндор? – удивился Гарри.

– Я не знаю, но отец сказал мне, что я обязана попасть на этот факультет, иначе, они все ошиблись, их планы рухнут, а Волдеморт обретёт господство над миром

– Что?! – Гарри поперхнулся. Он отметил, что девушка совершенно спокойно назвала Темного Лорда по имени. – О каких это планах речь?!

– Я не знаю, – пожала плечами Кристина, а юноша подумал, что, возможно, она одна из Избранных. Только непонятно, почему они должны обязательно учиться на одном факультете.

– Слушай, – продолжила девушка, – и зачем ты тут сидишь, спрятавшись ото всех?

– Хочу побыть один, – Гарри отбросил с глаз непослушные волосы

– Почему нельзя побыть одному в замке? Ты насквозь промок! Ты простудишься здесь, на холодном ветру, и можешь заболеть.

– Наплевать, – устало сказал Гарри.

– Как это, всё равно?! Ведь скоро матч, а ты капитан, – Кристина поднялась на ноги и решительно протянула юноше руку. – Вставай.

– Кристина, оставь. Я не хочу. Иди в замок и делай уроки, я приду, – не сейчас, попозже…

– Нет! Ты пойдешь сейчас же! И выпьешь горячего чая и микстуру мадам Помфри, чтобы не заболеть, – Кристина схватила Гарри за руку и с силой подняла.

– И тебе есть до меня дело? – тускло спросил Гарри, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. С волос капало, промокшая одежда прилипла к телу.

– Ты только посмотри на себя! У тебя такой вид, что без слёз не взглянешь! Даже Снейп, наверно, и то пожалел бы. А вот, кстати, и он.

– Только этого не хватало, – Гарри в ужасе привалился к стене.

– Так, и что у нас тут, – Снейп посмотрел на Кристину и мокрого до нитки Гарри. – Мистер Поттер, что-то ваши прогулки на свежем воздухе становятся слишком частыми и как-то странно затягиваются. Что вы здесь делаете в такое время, когда все ученики не должны покидать территорию своих факультетов? – грозно вопросил декан Слизерина.

– Профессор, э-э-э… – Кристина пристально посмотрела Снейпу в глаза. "Неужели, она пытается мысленно что-то внушить этому непробиваемому человеку?!" – поразился Гарри. Но, видимо, так оно и было, потому что, хоть выражение лица профессора осталось прежним – неприязненно-строгим – интонации его голоса изменились:

– Так, мистер Поттер, немедленно пойдёмте со мной в Больничное крыло, иначе Вы рискуете серьёзно заболеть! – это прозвучало ворчливо, однако, заботливо. Следующий жест Снейпа поверг Гарри в ступор: алхимик снял с себя мантию и накинул её Гарри на плечи поверх его промокшей одежды. – Наденьте-ка это, а то у вас ужасный вид.

– Спасибо, – прошептал юноша, потрясённый до глубины души. Сильнее его могло удивить, разве что, исполнение профессором зельеварения романса во время завтрака в Большом зале.

– Не за что! Однако нам нужно поспешить – вот-вот опять пойдет дождь.

Снейп оказался прав. Как только они вошли в замок, по окнам вновь застучал частый дождь. Несмотря на теплую мантию профессора, Гарри била сильная дрожь. Он шёл первый, за ним Снейп, словно, отрезая пути возможного бегства, а рядом – Кристина. В коридорах было пусто и тихо, факелы светили тускло, наверное, из-за большой влажности в воздухе. Вскоре они добрались до Больничного крыла, где их уже встречала мадам Помфри. Наверное, Кристина постаралась – и предупредила волшебницу, пока они шли.

Едва мадам Помфри увидела промокшего Гарри, чьи зубы выбивали лихую чечётку, то всплеснула руками и потащила его к кровати, по пути призывая с полок какие-то зелья. В тепле помещения юношу разморило, на него навалилось полудремотное оцепенение, окружающее воспринималось, словно, издалека… Гарри, не сопротивляясь, подчинялся мадам Помфри с полным равнодушием к происходящему. Волшебница влила в него один за другим согревающий отвар, Перцусиновое зелье и еще пару микстур.

– Теперь быстро переодевайтесь, мистер Поттер, и в постель, – строго сказал она. – Ночь проведете здесь, а завтра к обеду я отпущу вас.

– А уроки?! – встрепенулся юноша.

– Какие уроки! Скажите спасибо, что не заработали двустороннее воспаление лёгких, – мадам Помфри посмотрела на выражение лица Гарри и тут же смягчилась. – Хорошо. Я поговорю с профессором Снейпом.

Она ушла, а юноша, поправив ширму, переоделся и лег в теплую постель, первый раз за этот длинный день испытывая приятные ощущения. Подошла Кристина, села на краешек кровати и молча улыбнулась. Вдалеке слышался разговор Снейпа и мадам Помфри, а вскоре и сам алхимик заглянул за ширму и недовольно проскрипел:

– Мистер Поттер, завтра я разрешаю вам пропустить зельеваренье, но с условием – домашнюю работу вы сделаете в двойном объеме. Задание узнаете у одноклассников, – а потом вдруг тихо добавил. – Выздоравливайте…

– Спасибо за всё, профессор, – Гарри был удивлён, и тронут этими неожиданными проявлениями человечности в Снейпе, которого всегда считал почти что монстром. На душе стало теплее. Неожиданно, юноша вспомнил вокзал Кингс-Кросс, встречу с Пожирателями, с обновлённым Волдемортом, и взгляд Снейпа, когда они уже прошли барьер на платформу 9 3/4 – взгляд понимания и сочувствия.

– Мисс Рейвенкло, вам стоит вернуться в гостиную Гриффиндора. Думаю, мистеру Поттеру нужно поспать.

– Да, конечно! Спокойной ночи, Гарри.

– Пока.

Гарри посмотрел им вслед – высокому профессору и стройной девочке – и ему на мгновение показалось, что они чем-то неуловимо похожи. Юноша не стал углубляться в эти смутные ассоциации, глаза слипались… "Нужно жить дальше", – решил Гарри, погружаясь в спокойный сон.

Кристина вернулась в гостиную. Она была очень рада, что с Гарри уже всё в порядке, что он под опекой мадам Помфри и, значит, ничего плохого произойти не должно. Но девушку по-прежнему беспокоило чувство вины – ведь Гермиона поссорилась с Гарри из-за неё. Кристина хотела поговорить со старостой и попытаться ей всё объяснить. Но Рон и Гермиона сидели вместе и тихо разговаривали, не обращая внимания ни на Кристину, ни на окружающих. Это изрядно разозлило девушку, – они даже не волновались за своего лучшего друга! Только утром за завтраком ребята невзначай вспомнили о нем.

– Что-то ты сегодня одна, – надменно уронила Гермиона. – А куда подевался Гарри?

– Кстати, он сегодня не ночевал в комнате, – обеспокоено сказал Невилл. – Я просыпался ночью, а его кровать была пуста, – Гермиона переплела пальцы рук с такой силой, что те побелели

– Действительно, где он? – Симус посмотрел на часы. – До урока Снейпа осталось десять минут.

– Я вчера его видел, – над головами гриффиндорцев раздался голос Джастина Финч-Флетчли из Хафлпаффа.

– Где? – в один голос спросили Дин и Симус.

– Снейп вёл его в больничное крыло. У Гарри был ужасный вид, весь мокрый и дрожащий. Кстати, ты же там тоже была, – Джастин посмотрел на Кристину.

– Да, была, – коротко подтвердила она.

– Что с ним? – перепугался Невилл.

– Перегулял под дождем, и чтобы он не заболел, мы отвели его к мадам Помфри, – Кристина посмотрела на Рона и Гермиону, которые словно и не следили за разговором, и опять почувствовала сильнейшее раздражение. – Простите, мне пора – уроки!

Гарри открыл глаза, очертания окружающих предметов привычно расплывались, он инстинктивно нащупал очки на тумбочке, надел их и осмотрелся. Он находился в Больничном крыле, в огромные окна золотой рекой вливалось осеннее солнце. В качестве воспоминания о вчерашнем дне, проведённом, в основном, под дождём, у юноши немного болело горло, и он понимал, что отделался очень легко. Тоска и безысходность прошедшего дня серым осадком улеглись на дне души. "Хватит ныть, – сказал он сам себе, – будем жить дальше" Рядом с кроватью на стуле висела приведённая домовыми эльфами в порядок школьная форма и мантия Снейпа. Перевернувшись на другой бок, Гарри посмотрел на часы. Он проспал весь урок зельеварения и опоздал на следующий. "Надеюсь, мадам Помфри предупредила учителей! Нужно ещё отнести мантию Снейпу" – подумал он, когда медсестра входила в палату.

– Проснулся, – она широко улыбнулась. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил Гарри.

– Вот и отлично, – медсестра пододвинула ему столик с едой. – Поешь и можешь идти.

– Мадам Помфри, я проспал половину занятий…

– Не волнуйся, профессор Снейп в курсе, а профессора Люпина я сама известила.

– Спасибо.

– Надеюсь видеть тебя пореже в Больничном крыле, – сказала мадам Помфри без тени улыбки. – Хотелось бы, чтобы этот учебный год прошёл спокойно.

– Я постараюсь, – пробормотал юноша.

Расправившись с завтраком Гарри, оделся и отправился относить Снейпу его мантию. Пробегая по одному из коридоров, он глянул в окно на избушку Хагрида и толпящихся рядом учеников. Издалека было видно рыжую шевелюру Рона, наклонившегося к Гермионе, видимо, Уизли что-то шептал ей на ухо. Юноша поборол раздражение и, отвернувшись, побежал в гриффиндорскую гостиную. Взяв учебники для оставшихся уроков, Гарри отправился в подземелья к профессору зельеварения. Он знал, что сейчас у Снейпа не должно быть урока, однако, перед самым кабинетом юноша немного помедлил, набираясь смелости, и постучал.

– Войдите, – раздался глухой голос из-за дубовой двери.

– Извините за беспокойство, профессор, – робко начал Гарри.

– Да, мистер Поттер?

– Я пришёл вернуть вашу мантию и сказать спасибо.

– Благодарить не за что, – бросил Снейп и посмотрел в глаза Гарри. – Я мог бы и сам забрать её у мадам Помфри.

– Я всё равно опоздал на следующий урок и решил занести.

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально.

– Надеюсь, вы больше не станете бродить под дождем из-за несчастной любви? – ехидно вопросил Снейп, и Гарри покраснел. – Это верх глупости.

– Я знаю.

– Любовь, мой юный друг, зачастую бывает глупа и слепа, но иногда, именно она помогает в жизни – если вы, конечно, в состоянии понять, что я имею в виду, – ядовито изрёк профессор. Гарри удивлённо уставился на него.

– Не стоит увлекаться жалостью к себе, – ворчливо продолжил Снейп. – В вашем возрасте любовь легко приходит и уходит, и возвращается снова…

– Не думаю, – вскинулся Гарри, ощутив укол обиды от слов профессора: "легко приходит и уходит". – Эта любовь никогда больше не вернётся, – и тут же прикусил язык, коря себя за несдержанность.

– Никогда не говорите никогда, – сухо заметил Снейп.

– Бесполезно… – с тоскливым упрямством ответил Гарри, про себя изумляясь тому, с кем он обсуждает эту щекотливую тему.

– Поживём-увидим, – задумчиво отозвался профессор. – Идите, мистер Поттер, у меня, в отличие от вас ещё много дел.

– До свиданья, – юноша вышел за дверь.

Следующие две недели Рон и Гермиона старательно не обращали на Гарри внимания. На квиддичных тренировках все переговоры с Роном велись через Симуса или Дина, а староста вообще полностью игнорировала юношу. Гарри общался, в основном, с Кристиной, все больше проникаясь чувством, что она просто замечательный человек. Юноше было удивительно легко с ней – может быть потому, что она понимала его с полуслова (он не хотел задумываться, использует при этом девушка свой дар или нет), а может быть, потому, что когда он смотрел в её удивительные глаза цвета дымчатого хрусталя, у него не перехватывало дыхание и сердце не замирало, не ёкало в груди. Ещё Кристина страстно любила летать, ей нравилось купаться в воздушных потоках и чувствовать ветер, в этом они очень совпадали с Гарри, поэтому теперь капитан и вратарь гриффиндорской команды частенько носились над квиддичным полем, выкраивая любую свободную минуту, чтобы устроить немыслимые гонки или отработать сложные виражи. И, тем не менее, сердце Гарри по-прежнему было привязано к Гермионе, он сам не ожидал от себя подобного – даже зажмуриваясь, он видел золотисто-карие глаза, смотрящие то нежно и ласково, то насмешливо, то сердито. Он старался не замечать её на уроках – и почти силой заставлял себя отводить взгляд. Он садился как можно дальше в Большом зале и в гостиной – и с бессильной злостью отмечал, что видит каждый её жест, каждый поворот головы, прислушивается к каждому сказанному ею слову. Ему было больно видеть Гермиону рядом с Роном, которого он всё ещё считал самым лучшим другом, который у него когда-либо был. Многие удивлялись тому факту, что дружба неразлучной троицы неожиданно распалась. Это стало очевидно даже Драко Малфою, и он не упускал возможности поязвить по этому поводу. За что ему изрядно доставалось от Кристины, а Гарри удивлялся, что с неё почти никогда не снимают баллов.