Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 81 страниц)

– Знаете, мистер Малфой, что самое неприятное в моём положении? – первым заговорил узник, медленно садясь на лавке и аккуратно опуская ноги на пол.

– И что же?

– Эта дверь всё время заперта, но я не могу закрыть её перед тем, кого не желаю видеть… – взгляд серых глаз спокойно и немного брезгливо упирался в высокомерного посетителя. – Зачем вы пришли? Мы, кажется, вчера уже всё обсудили.

– Еще не всё… – с улыбкой, острой как нож, проговорил Малфой и укрепил факел на стене. – Я полагал, ночь позволит тебе обдумать мои предложения получше.

– Мой ответ будет тем же, – молодой человек устало прикрыл глаза и оперся затылком о стену.

– Ты нужен Тёмному Лорду, и в твоих интересах использовать эту заинтересованность для спасения собственной жизни, – Люций прохаживался по камере и постукивал палочкой по ладони.

– Я понадобился Волдеморту? – Малфой остановился, как вкопанный. – А, по-моему, гораздо больше я нужен вам, – усмехнулся пленник. – Мне плевать, кто именно заинтересован в моих знаниях и умениях, никогда не буду вам помогать. Никогда…

– Это твое последнее слово?

– Да.

– А как же драконы, которые болеют от неподходящего питания, отсутствия необходимого ухода и неправильного обращения? – прищурился Малфой. Узник едва заметно вздрогнул.

– Я уже ничего не могу для них сделать… Быть во власти Волдеморта – это хуже, чем смерть.

– Полагаешь? А они вполне живы и, видимо, надеются на чью-либо квалифицированную помощь…

Молодой человек покачал головой. Он посвятил драконам всю жизнь, всегда думал о них больше, чем о себе, даже больше, чем о своих родных. Голос едва заметно дрогнул, когда прозвучали слова:

– Моё решение не изменится… драконы – воины, они меня поймут…

– Ты просто дурак, – Малфой презрительно фыркнул. – Самонадеянный, глупый упрямец, пытающийся корчить из себя героя. Посмотрим, как ты заговоришь через пару дней. Империо!

Каждый вечер домовые эльфы докладывали Флёр обо всём, произошедшем в замке за день. Теперь девушка ожидала этого с нетерпением и замиранием сердца. Выяснив имя молодого человека – Чарли – она даже смутно вспомнила, как в прошлом году на дне рождения Билла ей представили высокого сероглазого парня, который потом весь вечер проговорил в уголке с мистером Уизли.

Домовик подробно и обстоятельно описывал все, даже крошечные, происшествия, и Флёр тихо закипала, ожидая, когда же он доберётся до сведений, действительно интересующих её.

– …и вылечил дракона, который мучался от несварения, – девушка встрепенулась, – так же он расширил драконьи загоны, которые Господин велел разместить в пещерах, прорезающих скальное основание замка во всех направлениях…

– Заклятие Подвластия применялось?

– Да. Трижды. После третьего раза он не смог подняться, господин Малфой очень осерчал и велел запереть его обратно в камеру…

– Трижды! – Флёр вскочила и заметалась по комнате. Заклятие Империус подавляет волю человека и заставляет его выполнять чужие приказы. А для лечения драконов нужна очень мощная магия – не каждый волшебник способен выполнить соответствующие заклинания. И при этом требуется концентрация всех сил. Значит, в данном случае необходим двойной заряд колдовской энергии, чтобы сквозь Чары Подвластия донести до дракона целительный посыл.

"Три Империуса с интервалом в несколько часов! Здоровый человек долго не протянет, а тут… Неужели я буду сидеть и ждать, пока меня позовут?!" – девушка кусала губы, противоречивые опасения терзали её, а разум уже искал подходящие варианты безопасного прохода в подземелья. И тут над туалетным столиком взмыл серебряный колокольчик, до этого мирно спавший между разнообразных скляночек. Колокольчик залился истошным звоном, и странно звучащий голос мистера Малфоя произнёс:

– Мисс Делакур, будьте любезны, подойдите в библиотеку, у меня есть маленькая просьба…

– Иду! – выкрикнула девушка так поспешно, что колокольчик осёкся на полу-ноте и удивлённо завис над столом.

…Люций был сама любезность, будто медоточивый служитель некой секты. Это здорово не вязалось с надменным видом и холодным взглядом проницательных глаз.

– Дорогая Флёр, мне так не хочется утруждать вас и просить об одолжении и ещё более не хочется доставлять неудобства, связанные с моей просьбой… Но так уж случилось – в этом замке мне больше не на кого положиться в ответственный момент, – Малфой развёл руками с виноватой и слегка растерянной улыбкой. Флёр про себя фыркнула, но играть она умела и очень любила, особенно с этаким партнёром… Синие глаза по-кукольному широко распахнулись, маленький ротик приоткрылся, девушка подалась вперёд ровно настолько, чтобы шёлковый халат раздвинулся на груди, открывая уходящую в таинственные дали ложбинку.

– О, мистер Малфой… – голос зазвучал с едва заметной хрипотцой.

– Люций… помнится, я просил назвать меня по имени в отсутствии посторонних.

– О да, конечно! Я всегда с огромным удовольствием помогаю вам, Люций. – Флёр аккуратно поставила акцент на "вам". – Такой потрясающий мужчина… То есть, я хотела сказать, такой опытный колдун и доверяет мне, девчонке. Какая честь! – в льдистых голубых глазах мелькнул едва заметный огонёк.

"Все вы одинаковы – все падки на лесть, как мухи на мёд… Даже самые умные и проницательные не могут устоять против банальных комплиментов, тешащих мужское самолюбие…" – девушка с удовлетворением отметила – её приём сработал. Малфой слегка расслабился, значит, бдительность тоже ослабла.

– Вы действительно умница, дорогая Флёр, поэтому я и обращаюсь к вам. Требуется посмотреть одного заключённого… который немного не в форме, а завтра он нужен мне для работы. Хотелось бы, чтоб вы его слегка подлечили… – Флёр ждала именно этого, за этим шла сюда и всё же вздрогнула и залилась краской, словно Люций прочитал её мысли. Одно упоминание о человеке, появившемся здесь вчера, вызвало смятение и повергло в трепет.

"Да что же такое со мной происходит?! – со злостью подумала Флёр, – я теперь что – буду дрожать, как школьница от одной мысли о встрече с ним?! Бред какой-то…"

Теперь срочно приходилось отыгрывать вспыхнувший на щеках румянец.

– Сэр! – возмущение плескалось в фарфоровых глазах, ротик капризно кривился. – Как вы можете! Чтобы я лечила каких-то грязных магглов?! Я – Делакур, а не мать Тереза! Это ей было безразлично маг перед ней или нет.

– Успокойтесь, прелестное дитя! – Малфой почти просиял, пассаж о грязных магглах достиг цели. – Этот человек не маггл. Хотя, полагаю, достаточно грязен после дня, проведённого в драконьих загонах. – Люций поднял вверх уголки губ в ответ собственной шутке. Флёр захотелось стукнуть его по этим змеящимся губам: "Три раза подряд накладывать Империо на тяжелораненого! И этому садисту я должна улыбаться!"

– Не маггл? – хорошенький носик сморщился, словно уловив дурной запах. – Но мне не хочется спускаться в подземелья, там темно и очень запущено… Я испачкаюсь! Нельзя ли этого… пациента перевести куда-нибудь повыше? – сердце замерло: "Ты – скотина, согласись! Сделай хоть что-то для него…"

– Это исключено! Вы не поняли, моя дорогая: не надо его лечить – надо просто поставить на ноги, пару дней протянет – и хорошо, мне этого будет достаточно. А чтоб не испачкаться, накиньте мантию потемнее… Я вас провожу, и буду охранять, – Малфой прижал руку к сердцу, как истинный рыцарь. – Покорнейше прошу мне помочь…

Флёр в ответ захлопала длиннющими ресницами, поднимая лёгкий ветер, и расплылась в ослепительной и глупой улыбке:

– О! Для вас я выполню любую просьбу! Вы такой… такой исключительно-замечательный… – она томно прикрыла глаза, в душе с остервенением выплюнув: "такая исключительная дрянь!"

Малфой улыбнулся чуть шире, чем обычно, и, непроизвольно приосанившись, взмахнул палочкой.

– Вот мантия, а вот необходимые инструменты и зелья, – тёмная ткань мягко окутала ей плечи, а на столе возник небольшой чемоданчик. Флёр встала, накинула глубокий капюшон с прорезями для глаз и решительно зашагала вперёд, сопровождаемая безмолвным спутником.

…Всё оказалось гораздо хуже, чем она думала. Человек по имени Чарли был не просто без сознания – он почти впал в кому, каким-то чудом балансируя на грани. Похоже, его магические силы почти полностью истощились, да и с физическими дело обстояло не намного лучше: весь правый бок представлял собой сплошное месиво, которое вчера не удосужились даже промыть, просто туго забинтовав. Учась в Шармбаттоне, она каждое лето тайком от родителей устраивалась на медицинскую практику в отделение Тяжёлых Повреждений парижской магической клиники: Прабабушка часто повторяла: уметь лечить – святая обязанность женщины… Одним словом, разных страшных случаев она навидалась достаточно, чтобы отчётливо понять: здесь дело очень серьёзно.

– …рана от нескольких заклинаний, комбинированная… Мистер Малфой, сэр, случай довольно сложный, потребуется как минимум два Нейтрализующих зелья – на разные группы заклинаний, и многоступенчатое Заживляющее. Кое-что есть у меня в готовом виде, но большую часть придётся делать и на это потребуется время… – Флёр говорила быстро, стараясь, чтоб голос ни разу не дрогнул. Сердце сжималось от представшей перед ней в свете факелов картины: грязная, насквозь пропитавшаяся кровью вчерашняя повязка (кровь никак не удавалось остановить – обычное дело для тяжёлых магических ран), синевато-бледное лицо, глаза, обведённые чёрными кругами, спутанные потускневшие волосы, безвольно болтающиеся, будто у тряпичной куклы, руки и ноги и еле слышное прерывистое дыхание, которое временами, казалось, замирало совсем.

– Не надо так много лекарств, – отозвался Малфой, – не теряйте время… Постарайтесь просто взбодрить до сносного состояния, чтобы завтра он смог подняться.

– Это исключено! – отчеканила Флёр. Люций воззрился на неё с неподдельным изумлением. Девушка поднялась и, скрестив руки на груди, всем своим видом выражала именно то возмущение и бешенство, которое испытывала на самом деле. Требовалось только подать его в виде, доступным для Пожирателя:

– Сэр! Я отказываюсь выполнять бесполезную работу! Моё безмерное уважение к вам не позволяет отказать в вашей просьбе – я пришла сюда и хотела сделать всё возможное. Но если вы собираетесь завтра заставить этого человека встать и выполнять приказы, я умываю руки! Потому что он почти сразу умрёт – так какой тогда смысл в моей сегодняшней самоотверженности и моих магических силах, потраченных впустую?! – Флёр сморщила нос и брезгливо искривила губы. Мысленно она просматривала имеющиеся в наличии зелья, отбирая всё необходимое из готовых лекарств, дабы не затрачивать недели на сложные процессы зельеварения. Малфой молчал, тоже прикидывая сроки, – до возвращения Тёмного Лорда в запасе имелось два – три дня. Всё должно быть готово до появления новой большой группы драконов.

"Великий Мерлин! – выругался Люций. – Этот чёртов драконовод нужен мне живым – надо ведь подготовиться к размещению вновь прибывших драконов! Значит, придётся впредь быть с ним немного аккуратней: если он окочурится слишком рано – я не смогу выполнить приказ Господина"

– Хорошо, – Малфой с отвращением указал палочкой на лежащего на лавке человека, – завтра я оставлю его в покое. Но только завтра! И только ради вас и вашего искреннего желания помочь мне. – Флёр присела в реверансе. Она сама себе поражалась – когда Люций согласился дать молодому человеку передышку, девушка готова была расцеловать этого Смертоупиванца.

Последующие дни слились для неё в сплошной жуткий марафон, подчинённый одной цели – спасти жизнь. Выторговывать у Малфоя короткие передышки становилось всё труднее, и этот период отчётливо напомнил Флёр изучение в школе заклятия Репаро, когда разбитую чашку соединяли с помощью заклинаний, а потом разбивали вновь, опять и опять повторяя замкнутый круг. Только вместо чашки в её руках был человек, пока ещё живой и незаметно становящийся всё дороже.

В один из вечеров после долгого мучительного дня, в течение которого Империус чередовался с Веритасом – Малфою понадобились сведения о физиологии драконов – её подопечный неожиданно пришёл в себя. Серые глаза распахнулись, и молодой человек вздрогнул от удивления:

– Что ты тут делаешь?

– Лечу тебя, – Флёр пожала плечами. Она тысячу раз представляла себе их первый разговор, придумывая самые разные варианты, но ни один из них не совпал с реальным.

– Ты же Флёр? – словно не веря своим глазам, осторожно уточнил парень. – Флёр Делакур – девушка моего брата…

– Надо же – запомнил, – фыркнула она, ощущая себя как-то неуютно…

– Разве тебя можно забыть, увидев хоть раз… – теперь она вздрогнула, замечая как он совершенно по-мальчишески покраснел, невзирая на отросшую на щеках рыжеватую щетину, делавшую его похожим на потрёпанного в боях пирата. – А я – Чарли, ну то есть Уизли… в смысле, Билл – мой брат. Старший, – зачем-то добавил молодой человек и протянул Флёр широкую ладонь, удивив слабым тёплым пожатием.

– Будем знакомы во второй раз, – Флёр улыбнулась, чем смутила его ещё больше, и загляделась – бледный, измученный и слабый, он не производил жалкого впечатления. В серых глазах светилась редкая жизненная сила – казалось невероятным, что только пару минут назад он лежал без сознания; правильные черты не искажались гримасой, несмотря на испытываемую им боль, красиво очерченные губы улыбались, вызывая у неё совершенно неуместные мысли, – от всего его существа веяло горячей, солнечной, неуёмной энергией, которую можно погасить, только уничтожив.

– Тебе нельзя умирать! – вырвалось у неё неожиданно и непроизвольно.

– Разве я не человек? – спросил он, вмиг став очень серьёзным. – Человек имеет право жить и умереть, когда придёт пора. Спасибо огромное за то, что выцарапываешь меня у смерти, – я всё чувствую, но не всегда могу сказать… – он виновато опустил глаза и сжал её руку. – Не возись со мной. Не спасай. Ты продолжаешь биться за давно приговорённое.

– Вот уж нет! – Флёр выпрямилась, крылья тонкого породистого носика затрепетали. – Ты должен жить и будешь жить – я обещаю. Почему ты не хочешь заключить с Малфоем сделку? Это позволило бы сохранить силы, выздороветь и подготовить побег. А ещё принесло бы немалую пользу драконам, которые весьма нуждаются в умелом уходе. Это ведь куда лучше, чем медленно умирать от потери крови под малфоевскими заклятиями! – она коснулась его щеки, приложила ладонь к груди, где белела свежая повязка, на которой вновь проступали бурые пятна. Он опустил глаза. Абсолютно не к месту она в очередной раз удивилась длинным тёмным ресницам и таким же тёмно-каштановым бровям при медно-рыжей шевелюре. Флёр была очень чувствительна к любому проявлению красоты, в чём бы или в ком она ни выражалась. Девушка догадывалась, что, в свою очередь, производит на Чарли просто сногсшибательное впечатление – при каждом взгляде на Флёр он замирал на миг, словно сбиваясь с мысли и с дыхания. Но, тем не менее, с удивительным упрямством продолжал твердить о смерти… Оба молчали, думая каждый о своём.

– Знаешь, – Чарли заговорил первым, – когда я стажировался в Китае (там лучшие в мире специалисты по драконам), мой потрясающий наставник – старый монах Пай Линь, который многому научил меня, и не только растить драконов – говорил: "Нельзя вступать в сделку с Тьмой, даже если эта сделка сулит тебе выгоды, а твоей совести – мир. Тьма спрячется в букете самых добрых намерений и убьёт тебя отравленным ароматом, подчинив себе душу", – молодой человек глянул в васильковые глаза Флёр, – просто я никогда не сумею заставить себя добровольно помогать Малфою и поэтому умоляю – оставь меня и дай умереть. – Флёр зажмурилась и отрицательно помотала головой. – Хотя… когда я вижу тебя так близко, думать о смерти становится невыносимо… – она распахнула глаза и качнулась ему навстречу. Они почти совсем не знали друг друга, они разговаривали впервые, с их первой встречи прошло всего несколько дней – и всё же они удивительным образом понимали друг друга без слов, чувствовали мысли друг друга и ощущали таинственную и прочную связь между ними. "Разве так бывает? – думала Флёр, находясь на грани обморока от обычного, нежного, немного колючего и чуть-чуть неуклюжего поцелуя, – разве такие чудеса ещё случаются в мире?"

– Ты должен жить, – шепнула Флёр ему на ухо, – и пусть вся философия катится к чёрту.

Он улыбнулся открыто и задорно:

– Если ты будешь рядом…

– Буду! – ответила девушка, не задумываясь, и искренность её глаз потрясла его до глубины души.

Тёмный Лорд прибыл в замок спустя пять дней – с новыми драконами возникли кое-какие проблемы, не всё прошло столь гладко, как планировалось, однако цели своей Волдеморт добился – драконья стая увеличилась почти втрое. С возвращением Господина в замке поднялся настоящий переполох – все хлопотали, бегали, сталкивались и мешали друг другу. Тёмный Лорд оставил драконов на попечение слуг и сразу же удалился в свои покои, равнодушный к бытовой суете. Заправлял всем Люций Малфой, которого Пожиратели Смерти до дрожи боялись ослушаться – работа кипела, не останавливаясь, во всех уголках замка. Это оказалось весьма на руку Флёр, поскольку давало возможность незаметно проникать в самые дальние закоулки и наносить тот самый хитрый раствор, который впоследствии должен был сыграть с замком Слизерина дерзкую шутку. Домовые эльфы вовсю помогали, и дело здорово продвинулось вперёд. Но девушку сие оставляло совершенно равнодушной – уже больше двух суток Флёр не видела своего подопечного, домовые эльфы докладывали, что его нет в замке – скорее всего, он неотлучно находился с драконами. Девушка могла только предполагать какой ценой даётся ему выполнение приказов Малфоя. Все её усилия по приведению Чарли в более-менее божеский вид пошли насмарку – она не могла не понимать – Люций пленника щадить не будет. На третий день Флёр сама постучалась в кабинет к главному Пожирателю Смерти:

– Добрый день, сэр! – Малфой восседал за письменным столом, огромным и монументальным, как дольмен, полностью углубившись в чтение какого-то длинного свитка, исписанного быстрыми росчерками Самопишущего пера. Зимний день умирал за окном, оставляя в комнате бледный отсвет былого сияния. В душе у Флёр поселилась пугающая чернота – надежды оставалось очень мало.

– О, мисс Делакур! Рад вас видеть! За бешеной суетой последних дней я совсем лишился вашего общества, – на тонких губах заиграла почти настоящая улыбка. – Что привело вас ко мне?

– Желание до конца сдержать данное вам обещание, – длинные ресницы затенили синие глаза, в которых светилось восхищённое рвение, – я не имела возможности лечить вверенного моим заботам человека, ведь вы были очень заняты… Полагаю, теперь я могу его осмотреть?

– Конечно-конечно, – Малфой, кажется, не расслышал её вопроса, отвлёкшись на чтение свитка. – Да! Извините, дорогая Флёр, вы говорили что-то? – девушка повторила. – О! Не беспокойтесь! Всё уже в порядке. Лечение больше не требуется, и вы можете отдохнуть, не забивая свою очаровательную головку этими глупостями. Я весьма признателен за помощь, – он приподнялся и поцеловал посетительнице ручку. Флёр на мгновение потеряла дар речи.

"Неужели, это конец?!"

– Н-но… Я не понимаю, что вы имеете в виду? – слова прозвучали высокомерно, пытаясь не звучать испуганно.

– Этот драконовод уже сделал своё дело и теперь больше не нужен мне. Когда он окончательно потерял способность двигаться, я наложил заклятие Истины и вот, как видите, Самопишушее перо заполнило раз, два… пять свитков полезной информацией. Думаю, большего выжать не удастся. К тому же, он уже, видимо, отдал концы, поскольку, забирая свитки, признаков жизни я не заметил.

Флёр потрясённо молчала. В голове мелькали даже не мысли – картинки… Требовалось что-то сказать. Она уцепилась за обрывок мелькнувших воспоминаний:

– …Значит, вы всё же заставили меня сделать бесполезную работу, – Флёр горько покачала головой, – вы уничтожили того, на чьё спасение я потратила столько сил…

Малфой вскинул взгляд и цепко вгляделся в сидящую напротив девушку:

– Не слишком ли много внимания вы уделяете этому человеку, мисс Делакур? – в голосе прозвучали зловещие нотки. – Вы помогли мне, а такой поступок не может быть бесполезным.

– И всё же я чувствую себя отвратительно, – честно призналась Флёр, уже принявшая решение. – Кстати… – добавила она вдруг, повинуясь внезапному наитию, – мой личный опыт подсказывает – освоить заклинания только по записям практически невозможно – всё равно требуется учитель, подсказывающий как держать палочку, как выполнять правильное движение и сделать акцент на правильной интонации… Тем более это касается таких сложных заклинаний, как используемые при работе с драконами…

– Интересное наблюдение, – Люций вежливо склонил сереброволосую голову, – однако я всегда неплохо учился по книгам.

– Но это вы! Выдающийся маг! А ваши люди далеко не такие учёные… – Флёр встала. – Разрешите откланяться?

– Идите, дорогая мисс Делакур, и не терзайтесь! – девушка послала ему от двери странную улыбку, вызывающе-очаровательную и дерзкую. Выйдя из кабинета, Флёр решительно сжала палочку и быстро зашагала по коридорам вниз, к подземельям. Маленький чемоданчик с зельями первой помощи догонял её, лихо разрезая воздух на поворотах.

Охранники безропотно пропустили девушку, успев привыкнуть к частым посещениям, и не выказав удивления. Вот и опять знакомая полутёмная камера, встретившая промозглой сыростью. Странно – приходя сюда раньше, она не замечала леденящего холода каменных стен, словно одним своим присутствием заключённый здесь человек согревал окружающее пространство. Флёр остановилась на пороге и поняла, что не может сделать ни шагу. Потом этот миг снова и снова будет приходить в снах, наполняя душу леденящим ужасом, – стоя у двери, она видела лежащего на лавке Чарли, неподвижного, вытянувшегося, застывшего, и не слышала даже редкого и слабого дыхания. Неверный свет свечи, казавшийся в сумраке ярким прожектором, освещал заострившиеся скулы и нос, туго обтянутые кожей синевато-жёлтого оттенка, серые ямы под скулами, запавшие глазницы, до краёв заполненные чёрными тенями – всё это вызывало у Флёр однозначные ассоциации, которым, однако, никак не хотелось верить. Девушка не могла заставить себя сделать несколько коротких шагов и приблизиться к Чарли, ведь пока она стояла здесь у двери, надежда ещё оставалась – крошечная искорка ещё теплилась в душе. Если же подойти и проверить, возможно, надежде уже не за что будет цеплять свой якорь.

Флёр медлила. Вот, оказывается, каков настоящий парализующий страх, когда внутри всё визжит и воет, а ноги наливаются свинцом и отказываются повиноваться – с отстранённым интересом исследователя девушка наблюдала за собой, словно глядя откуда сверху… Наконец, качнулась вперёд, шаг, другой – зажмурившись, прижала пальцы к артерии на горле, её руки заледенели, и Флёр не могла определить температуру его кожи. Секунды растянулись в тысячелетия, а планета перестала вращаться… Ощутив под пальцами едва заметное слабое биение, Флёр сначала сама себе не поверила – испуганный разум мог сыграть грубую шутку. Она подождала, машинально считая удары – еле слышный, редкий, почти замирающий – пульс был, и сердце билось! На неё накатила волна такой сумасшедшей радости, что зажатая в другой руке палочка засветилась сиреневым сиянием. Дальше Флёр действовала с молниеносной быстротой. Разорвав остатки рубашки, одним взмахом удалила побуревшие грязные повязки и положила левую руку на середину груди Чарли, над солнечным сплетением. Распахнув свою мантию, упёрлась палочкой в собственное солнечное сплетение и, запрокинув голову, низким бархатным голосом запела заклинания на странном языке, состоящем, казалось, из одних гласных. Сумрак пронзила яркая белая вспышка, а стены засияли разноцветными искрами. На радостном подъёме Флёр, похоже, слегка перестаралась – Чарли выгнуло дугой и затрясло, словно сквозь него пропустили электрический ток, а она сама, вмиг обессилев, опустилась на пол, взмокшая от слабости. Но главное – цель достигнута: – щёки умирающего порозовели, восковая бледность пропала, грудь тихо вздымалась, дыхание стало размеренным и ровным. Флёр, сияя, запахнула мантию и начала медленно и тщательно обрабатывать рану, используя максимально возможное количество зелий. Она умудрилась даже влить лекарство Чарли в рот и минут через сорок удалилась с чувством пьянящего счастья и отлично выполненного долга. До своей комнаты Флёр добралась уже с трудом, еле передвигая ноги, – для восстановления сил ей требовался немедленный сон. Проваливаясь в тёплую пушистую дремоту, она твердила, обращаясь неведомо к кому: "Вот так вот. Именно так. И не спорьте. Он будет жить".

Флёр проспала до середины следующего дня и, возможно, спала ещё больше, если бы серебряный колокольчик не разбудил её жизнерадостным переливчатым звоном:

– Мисс Делакур? Вы ещё почиваете? – голос Малфоя, пропущенный сквозь магический предмет, звучал необычно.

– Я? Похоже, да… – она удивлённо бросила взгляд на часы. – Ого! Уже миновал полдень!

– Извините, что разбудил. Жду вас в кабинете. Будьте добры, поторопитесь! – девушка вскочила на ноги. Знакомый холодок побежал по венам, словно пузырьки в шампанском – она почувствовала опасность в вежливом и настойчивом малфоевском тоне. Следовало подготовиться.

Когда через полчаса дверь кабинета распахнулась и Флёр шагнула через порог, гордящийся своей невозмутимостью, мистер Люциус Малфой оказался сражён наповал и ошарашен. На лице прекрасной мадонны с тонкими, словно неземными, чертами и округлыми щёчками цвели розовым бутоном губы – полные, влажные, приоткрытые, будто невысказанный зов тихим стоном замер на них. Серебристые волосы, уложенные прихотливой короной, оттеняли лицо подобно драгоценному окладу редкой иконы. Мантия драпировалась вокруг стройного тела соблазнительными складками, якобы пытаясь скрыть фигуру, а на самом деле удивительным образом выставляя её на показ. Повисла долгая пауза, во время которой Флёр вошла, села в кресло, взяла со стола пёрышко и пару листков пергамента и с видом примерной школьницы, влюблённой в преподавателя, уставилась в окаменевшее лицо Малфоя:

– Вы звали меня, сэр?

– Люций… – отозвался тот хриплым непослушным голосом. Чувства, взволновавшие кровь, были сильнее разума, сильнее всех других ощущений и эмоций. "Проклятая вейла!" – чертыхнулся он про себя.

– О да! Сэр Люций, вы звали меня? – теперь губы раздвинулись в улыбке, дразнящей, шаловливой, капризной.

– Звал… – на высоком лбу выступили капли пота.

"Она думает, будто сможет сбить меня с толку!"

"Он считает – я должна бояться его?! Пусть познакомится с Венерой Милостивой…"

– Я пришла сразу же, ваше слово – закон в этом замке, – взгляд исподлобья, тень от ресниц на нежных щеках, влажный блеск белых зубов позади сочных губ, изгиб шеи, лёгкий наклон вперёд, тугое натяжение тонкой ткани на упругой груди, едва заметно колышущейся в такт тихому дыханию.

– М-м-м… – Люций вскочил и метнулся к окну. Позади раздался мелодичный смех, похожий на перезвон серебряных колокольчиков.

– Мы, кажется, договорились в первый же день, мисс Делакур, что чары вейлы не должны испытываться на обитателях этого замка, – прошипел Малфой, отходя от окна и тщетно пытаясь совладать с перекошенным лицом.

– Конечно, договорились, но мне тоже бывает скучно, – она капризно изогнула губки, – а вы производите на женщин такое неизгладимое впечатление…

"Неизгладимое… Почти как бледная поганка – такое же белёсое, холодное и ядовитое…" – Флёр доставляло огромное наслаждение, соблазняя его вслух, про себя думать гадости.

– М-да… Вернёмся к тому, зачем я вас вызвал.

"К тому… к нему… я готова возвращаться всю жизнь…" – мысленно пропела Флёр, думая о Чарли, и ощущая искристую радость от воспоминаний о нём.

– Вы оказались правы, мисс Делакур, – Малфой склонил голову, приподняв брови, словно с удивлением признавал совершенно невозможный факт, – мои люди не смогли осилить ни одного заклинания из требующихся для воздействия на драконов. Необходимо, чтобы кто-то их обучал.

– Ещё и талант необходим, – вскользь добавила Флёр, беззаботно играясь с крышкой серебряной чернильницы.

– И это тоже… – Малфой нетерпеливо поморщился. – Не могли бы вы меня не перебивать! – в голосе отчётливо проступило раздражение.

"Ага! – Флёр мысленно подпрыгнула. – И где же наша хвалёная невозмутимость?!"

– Ой, больше не буду! – захлопав ресницами, опять не смолчала девушка. Малфой скрипнул зубами и продолжил:

– Итак, мне нужен разбирающийся в драконах колдун, который будет учить моих людей…

– А я не разбираюсь в драконах… – глаза фарфоровой куклы смотрели с искренним удивлением.

– Мисс Делакур! – стеклянные створки книжных шкафов жалобно звякнули.

– Ой, простите-простите… – она потупила глаза, не забыв изменить позу, дабы соскользнувшая мантия приоткрыла круглое колено.

"Так тебе! – Флёр мысленно торжествовала. – Проняло, голубчик? То ли ещё будет…"

– Э… О чём я… – Люций сбился с мысли и глянул на девушку уже с плохо скрываемым бешенством.

"Трам-пам-пам! – пелось в душе. – Как я люблю дразнить хищников! Злобных, страшных, жестоких хищников, которые думают, будто им подчиняется весь мир…"

– Так! Говоря короче, мне требуется снова поставить на ноги уизливского ублюдка – он будет учить Пожирателей Смерти правильно обращаться с драконами.

– А вы уверены, что он – будет? – на Малфоя вдруг глянула какая-то незнакомая Флёр – серьёзная, строгая, вдумчивая.

"Кто это?! МакГонагалл в молодости?!! А где же порочный ангелочек? Или такова обратная сторона вейлы?"

– Будет, если захочет жить, – льдисто-голубые глаза прищурились.

– Но вы же, кажется, говорили – он умер? – безразлично поинтересовалась Флёр.

– Слухи о его смерти оказались сильно преувеличены…

– Это хорошо. А то ведь я не Господь Бог – мёртвых не воскрешаю…

– Определённо, вы не Господь – вряд ли бог может быть столь прекрасен, но насчёт воскрешения – не скромничайте: кажется, вчера в этом замке произошло нечто, весьма смахивающее на чудо… – тяжёлый пристальный взгляд упёрся в девушку, словно копьё с хрустальным наконечником. Ей не понравилась холодная угроза, сквозившая в нём: с неуравновешенным бешенством справиться гораздо легче, чем с трезвой, мстительной, расчётливой жестокостью.

– Чудо? Вы полагаете? – Флёр улыбнулась лучезарно и кокетливо. – Мне всего лишь хотелось доказать вам, что я не люблю проигрывать! И умею доводить до конца начатое дело, – синие глаза заглянули в голубые с подкупающей простотой и искренностью. Малфой не дрогнул. Шутки кончились.