Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 81 страниц)

Глава 8
Сны, видения, реальность

В понедельник утром мадам Помфри согласилась отпустить Гарри из лазарета, хотя при этом сердито поджимала губы и ворчала, что будь её воля, пострадавшему стоило бы соблюсти постельный режим ещё несколько дней. Рон и Гермиона принесли ему учебники и одежду. Лёгкое головокружение и слабость в ногах замедляли движения, и юноша провозился дольше, чем обычно. И, в результате, он катастрофически опаздывал на завтрак. Гарри шёл по коридорам, благоразумно не решаясь пускаться бегом, и невольно удивлялся своему настроению: казалось, что в лазарете проведена не пара дней, а не меньше месяца – такое его охватило радостное ощущение выздоровления после тяжёлой болезни. Минувшие бесконечно длинные недели, когда он пытался научиться жить без Рона и Гермионы, воспринимались теперь, как какой-то долгий мрачный сон, который, наконец, закончился. Проснувшись, он убедился, что друзья не покинули его – они снова вместе, а все размолвки остались в прошлом.

Когда Гарри вошёл, наконец, в Большой зал, гриффиндорцы встретили его оглушительными аплодисментами. На мгновение юноша опешил и замер в дверях, растеряно хлопая глазами, потом бочком проскользнул к столу и сел рядом с лучезарно заулыбавшейся при виде него Гермионой. Девушка тут же тихим шёпотом стала излагать инструкции мадам Помфри насчёт диеты, которой надо придерживаться хотя бы в течение нескольких дней. Гарри совершенно не вслушивался в суть, получая огромное удовольствие от звука её голоса заботливо и взволнованно журчащего ему в ухо. Сидевший напротив Симус от удивления раскрыл рот.

– Вы что, уже помирились? – воскликнул он.

– Симус, вчера уже все были в курсе, – расплылся в широкой улыбке Рон, – хотя никто из нас ни о чём не распространялся.

– Он вчера был слишком занят свиданием, – громким шёпотом пояснил Дин и покосился на Парвати.

– А что в этом такого! – возмутилась девушка.

– Совершенно ничего, – замахал руками Рон. – Просто Симус остался в стороне от обсуждения такого знаменательного события, как примирение неразлучной троицы, – при этом Уизли забавно захлопал ресницами и начал дурашливо раскланиваться во все стороны, гриффиндорцы покатились со смеху.

– Рон, прекрати паясничать! – почему-то порозовевшая Гермиона не была настроена шутить.

– Герми, не волнуйся, весь факультет переживал из-за этой ссоры. Такая восхитительная тема для вечерних бесед у камина! – глаза Рона странно блеснули. – Разве я не прав?

– Всё, хватит, – спокойно, но веско сказал Гарри, – Рон, давай не будем вспоминать это, пожалуйста.

Рука Кристины мягко легла поверх широкой ладони Рона, и неприятный блеск в его глазах погас.

– Что нас ждёт сегодня на зельеварении? – осведомился Гарри.

– Ой! – воскликнула Гермиона, всплеснув руками.

– Что?! – одновременно встрепенулись Гарри и Рон.

– Совсем забыла! Я ведь собиралась напомнить вам, что сегодня контрольная, – она виновато опустила голову. – Я была так рада, когда Гарри, наконец, пришёл в себя…когда он простил меня, что всё остальное просто вылетело из головы.

– Ничего, как-нибудь справимся, – тяжело вздохнул Рон. – Не в первой! Хотя поговаривают – Снейп сильно не в духе и стал просто невыносим в последнее время.

– Я постараюсь помочь, если смогу, – Гермиона, определённо, ещё чувствовала вину в том, что не проследила за подготовкой к контрольной, иначе ни за что не предложила бы нечто, подозрительно напоминавшее списывание.

– Я тоже могу помочь, – раздался не очень уверенный голос Кристины, – если вы, конечно, не будете против… – Гермиона с улыбкой кивнула. Похоже, таинственный разговор положил конец их вражде и соперничеству.

– Мы будем только "за"! – завопил Рон, прижимая руку к сердцу и, походя, опрокидывая кубок с соком на многострадального Невилла.

– Однако не помешает немного повторить, – Гарри достал учебник и, пристроив его рядом с тарелкой, попытался что-то запомнить.

– Пойдёмте к кабинету Зелий, – предложила Кристина. – Там и повторим…

– В компании со Слизерином, – передёрнулся Рон.

– Здесь же гораздо шумнее, – заметила Гермиона.

Вынужденные признать правоту девчонок, Гарри и Рон направились в ненавистные подземелья, за ними постепенно потянулись и остальные шестикурсники. У кабинета Зельеварения уже толпились, и что-то возбуждённо обсуждали слизеринцы. Гарри мог поспорить, что не контрольную, поскольку появление гриффиндорцев заставило их сразу замолчать. Рон, Гарри, Гермиона и Кристина отошли в дальний угол и устроились у факела, пытаясь успеть повторить хоть что-то. Точнее Гермиона и Кристина втолковывали парням материал последних трёх недель, который как-то пролетел у них мимо ушей, вытесненный различными переживаниями.

– Поттер, тебя уже выпустили? – раздался над их головами знакомый тягучий голос.

– Чего тебе надо, Малфой? – Рон упёр руки в боки.

– Не мешай, Уизли, – Драко отодвинул опешившего от такой наглости Рона, и, глядя в глаза Гарри, осведомился с издёвкой. – Что, Поттер, так вправили тебе мозги или нет? Или ты теперь навсегда останешься дауном…

– А вот ты, видимо, дауном уродился, – огрызнулась Кристина.

– А, мисс Рейвенкло, – Драко злорадно растягивал слова. – Как там поживает твой младший братик? До сих пор не отдал богу душу?

– Твой отец ответит за это! – Кристина вытащила палочку и направила в лицо Малфою. – Я не хотела устраивать разборки в школе, но ты сам напрашиваешься.

– Не горячись, а то твой ненаглядный братик так никогда и не выкарабкается…

– Что тут происходит? – над школьниками возвышался Снейп. Он внимательно посмотрел на палочку Кристины и лицо Малфоя. – Мисс Рейвенкло, зайдите ко мне в кабинет, а вы, мистер Малфой, лишили ваш факультет тридцати очков. Всем в класс! – рявкнул он и повёл Кристину за собой.

– Снейп снял баллы с Малфоя! – поражённо прошептал Рон, когда они расселись по местам. – Ущипните меня, чтобы я поверил, что это не сон!

– Да-а-а, похоже, с профессором и, впрямь, что-то творится в последнее время, – пробормотал Гарри.

– И ещё новость – у Кристины, оказывается, есть брат! – Рон округлил глаза.

– Значит, есть, – задумчиво протянул Гарри. – И, похоже, эта тема здорово её задевает.

– Малфой что-то ему сделал, как мне показалось, – кивнула Гермиона.

– Может у неё спросить? – неуверенно предложил Рон.

– Я думаю, не стоит, лучше она сама нам всё расскажет, когда сможет и захочет, – Гарри с неприязнью посмотрел на Драко и вновь уткнулся в книгу. Как раз в этот момент вошли Снейп и Кристина. Лицо Кристины было напряжённым и мрачным, в глазах стояли слёзы. Снейп, непроницаемый как всегда, с привычным брезгливым выражением начал урок.

– Итак, как вы все отлично помните, сегодня мы проводим контрольную работу по Универсальным зельям, знать которые должен каждый, – профессор прохаживался по классу. – Я не рассчитываю на хорошие результаты, и хочу сообщить, что эта тема обязательно будет на годовом экзамене, – Снейп покосился на Невилла, от чего тот вжался в стул. – Я раздам вам карточки, и вы напишите подробнейшие ответы. Работы меньше трёх листов пергамента приниматься не будут…

Рон тихо застонал.

– А вы, мистер Поттер… – Гарри вздрогнул и, похолодев, подумал, что профессор заметил книгу у него на коленях. – Пойдёте со мной. И эта книга вам не пригодится, оставьте её мистеру Уизли, может ему удастся списать.

Гарри уныло поплёлся за Снейпом в дальний угол класса, там к удивлению парня оказалась дверь, которая вела в маленькую комнатку, где на полках стояли разнообразные ёмкости со всевозможными ингредиентами для зелий. В центре находился круглый стол, а на нём небольшой котёл. Гарри раньше и не знал, что в кабинете Зельеварения есть ещё и такие укромные места.

– У вас будет персональная работа, – произнёс профессор, и Гарри судорожно вздохнул, с ужасом гадая, что на этот раз для него приготовил алхимик. – Вы докажите мне, что сварили Универсальное противоядие сами. Я, конечно, верю профессору Ральфу, но, ведь вы, всё же, могли тогда умудрится подсмотреть в учебник, поэтому сейчас вы будете работать изолированно от класса и по памяти: состав зелья должен быть у вас в голове.

Снейп приблизил своё лицо к лицу юноши и пристально посмотрел ему в глаза. Гарри поёжился, ему очень не нравился этот взгляд – именно такого снейповского взгляда школьники всегда опасались. Юноша, не отрываясь, смотрел в чёрные бездонные колодцы, в которых сквозь привычную неприязнь проступало что ещё, что-то неуловимое – невыносимая боль, бесконечная тревога…и какая-то жуткая опустошённость, от которой щемило сердце. Снейп резко отвернулся, мантия взметнулась чёрным крылом, и дверь за ним захлопнулось.

– Мисс Грейнджер прекратите болтать с мистером Уизли, лучше сосредоточьтесь, – донеслись до Гарри громовые раскаты профессорского голоса. – Пять очков с Гриффиндора! Работайте, не отвлекайтесь.

Гарри глубоко вздохнул и приступил к приготовлению зелья. Первый урок этого года в точности повторялся. Юноша сосредоточенно пытался вспомнить состав и последовательность внесения компонентов Универсального противоядия, а в голове нет-нет, да и всплывали мысли о том, что же всё-таки творится со Снейпом, почему профессор всё чаще ведёт себя непривычно – снимает баллы с Малфоя, например. Но поскольку размышления эти всё равно ничего прояснить не могли, Гарри вернулся к мыслям о зелье – сейчас это была самая насущная проблема.

…Урок подходил к концу, и многие ученики уже сдали работы. Гарри быстро перелил результат своих трудов в колбу и, покинув "лабораторию", водрузил ёмкость на профессорский стол. Друзья с нетерпением ждали его у дверей…

– Мистер Поттер, задержитесь! – раздался голос Снейпа.

– Мы подождём тебя в коридоре, – встревожено улыбнулась Гермиона.

– Хорошо.

Гарри вернулся к столу профессора. Пришлось подождать пару минут, пока оставшиеся ученики закончат и сдадут работы. Снейп стоял посреди аудитории, заложив руки за спину и молча изучая стены. Когда, наконец, последний слизеринец вышел из класса, профессор повернулся и задумчиво глянул на юношу. Гарри непроизвольно шагнул назад под этим тяжёлым взглядом. Алхимик дёрнул плечом и вернулся к своему столу. Достав из маленькой клетки мышь, явно корчащуюся в агонии, он ввёл ей немного зелья из колбы Гарри, животное затихло. "Сдохла!" – похолодел юноша, соображая, что же он сделал неправильно. Снейп разжал пальцы, и мышь резво помчалась к шкафу, под которым, видимо, была её норка. Потом профессор провёл несколько химических тестов и удовлетворённо покивал. У Гарри отлегло от сердца…

– Мистер Поттер, можете забрать ваше зелье, – это заявление повергло юношу в ступор.

– Почему? – сказал язык раньше, чем сам он успел подумать.

– Вы не догадались, зачем я поручил вам варить именно его? – Гарри отрицательно покачал головой. – Тогда напомню, что это Универсальное противоядие…

– Вы хотите сказать… Вы думаете, что оно может мне пригодиться? Что меня могут попытаться отравить?

– Именно. Я думаю, ваш крёстный уже сообщил вам, что Люций Малфой закупил небольшую партию редких ядовитых веществ. Очень маленькую партию, но этого хватит, чтобы уничтожить весь Хогвартс.

– Но ведь Хогвартс хорошо защищён, – пересохшими от волнения губами произнёс Гарри.

– Но вы забыли, что в Хогвартсе учатся и дети Пожирателей Смерти… – Снейп прокашлялся и продолжил. – И мистер Малфой… Получив письмо Блэка, Дамблдор поручил мне сделать для вас противоядие. Я решил, что вам не помешает умение готовить его самостоятельно и в любой момент. В общем, не спорьте со мной, Поттер, забирайте и постоянно носите это зелье с собой, чтобы сразу можно было нейтрализовать действие яда. Те, которые может приготовить Малфой, распознаются, обычно, тогда, когда для спасения остаются считанные минуты… Будьте внимательны и осторожны.

– Хорошо, профессор, – Гарри достал из коробки свою колбу, и, наложив на неё заклятие Неразбиваемости, убрал в сумку.

– Вы свободны.

Гарри медленно вышел из класса. В коридоре его поджидали друзья, под их настойчиво-вопросительными взглядами ему стало не по себе. Юноше совсем не хотелось распространяться на тему Универсального противоядия, и мистера Малфоя, с его закупками ядовитых веществ: Гермиона перепугается, Рон будет психовать, а Кристина, скорее всего, замучает советами в стиле "неусыпная бдительность".

– Пойдёмте на урок, а то Люпин будет сердиться, – стараясь выглядеть вполне безмятежно, сказал Гарри и направился к выходу из подземелий, в надежде, что объяснений удастся избежать.

– Зачем тебя оставлял Снейп? – поинтересовался Рон, не собираясь никуда идти, пока не узнает подробностей. – И что ты там делал отдельно от всех?

– Да так, – уклончиво ответил Гарри. – Снейп дал мне задание сварить одно зелье по памяти, в качестве контрольной работы…

– И что это было за зелье? – Гермиона загородила юноше дорогу, встревожено заглядывая в глаза. – Совсем не похоже на нашего профессора зельеварения – устраивать тайные контрольные. Обычно, он любит допрашивать жертву перед всем классом…

– Ну что вы прицепились! – рассердился Гарри. – Снейп не хотел, чтобы кто-либо мог мне подсказать, вот и всё!

– Это возможно… – пробормотала себе под нос Гермиона, и тут же встрепенулась, – а зачем он просил тебя задержаться?

– Да, просто ерунда, – пожал плечами юноша. – Снейп сказал меня забрать то, что у меня получилось…

– Ты неправильно сварил зелье? – вмешалась Кристина.

– Ты сотворил нечто настолько ужасное, что он боится оставить это в кабинете? – улыбнулась Гермиона

– Да нет, – Гарри улыбнулся ей в ответ. – Снейп потребовал сварить Универсальное противоядие по памяти, сказав, что это умение может мне пригодиться в будущем. Вот и всё.

– Гарри… – в ужасе всплеснула руками Гермиона. – И он потребовал, чтоб ты забрал противоядие с собой? Значит, кто-то может попытаться отравить тебя?!

– Что ты такое говоришь, Гермиона! – возмутился Рон – В Хогвартсе? Это невозможно!

– Наверно, лучше будет, чтоб вы знали… – Гарри неожиданно подумал, что мишенью Малфоев вполне могут стать и его друзья. – Осторожность не помешает всем нам… Отец Малфоя закупил в Лютом переулке партию ингредиентов, входящих в состав сильнейших ядов… – сумка выпала из руки Кристины.

– Что с тобой? – Рон обеспокоено поднял сумку и вручил девушке.

– Ничего страшного… – сдавлено прошептал она. – Немного болит голова.

– Значит, Дамблдор решил, что эти яды могут иметь отношение к тебе? – Гермиона рассуждала совершенно спокойно, несмотря на то, что её била дрожь.

– Герми, умоляю, успокойся! – Гарри страшно хотелось побыстрей закончить этот неприятный разговор, – Никто не знает, что на уме у Малфоев – хоть старшего, хоть младшего – поэтому мы все должны быть осторожны, и вы не меньше, чем я.

– Кто предупреждён – тот вооружён, – нарочито бодрым тоном изрёк Рон, косясь на Кристину, – у нас теперь есть противоядие, значит, мы сможем спасти любого, с кем случится беда… – Кристина пошатнулась.

– Слушай, Кристина, может, я отведу тебя к мадам Помфри? – заботливо произнёс Рон.

– Нет, не надо, – девушка выдавила улыбку. – Пойдёмте лучше на урок.

На этом странное поведение Кристины не закончилась: всё следующее занятие она была задумчивой и рассеянной, с трудом отвечала на вопросы и ничего не записывала. На обед девушка идти отказалась и исчезла куда-то под предлогом подготовки к коллоквиуму по Трансфигурации. Пребывая в недоумении, ребята попросили Гермиону всё выяснить и узнать, что же случилось с Кристиной и что она скрывает. После достопамятного секретного разговора, староста отлично понимала, почему Кристина так реагирует на всё, что связано с ядами, или имеет отношение к Гарри. Однако, рассказать девушка не могла никому, удерживаемая честным словом. Да и реакцию Рона предугадать было довольно сложно, Гарри же знать об этом не полагалось до поры до времени… Чем дальше, тем ужасней чувствовала себя Гермиона – она не любила секреты и, хотя при необходимости, могла свято хранить доверенную ей тайну (как Хроноворот на третьем курсе), внутренне тяготилась невозможностью поделиться с друзьями. К тому же, по её глубокому убеждению, с Гарри поступали несправедливо. Всё это, да ещё и жалость к Кристине, у которой действительно была веская причина горевать, тяжёлым бременем чужой тайны лежало на совести Гермионы и не прибавляло ей оптимизма.

Гарри и Рон, привычно вздыхая, плелись на Прорицание, которое было сегодня последним по расписанию. На этом уроке Трелони обещала подвести итоги первого этапа обучения медитативному трансу и перейти ко второму этапу – более глубокому и полному восприятию информации, поступающей в виде различных видений. За прошедшее время все ученики в той или иной степени научились управлять своим организмом и погружать себя в транс по желанию. Даже Невилл с некоторыми усилиями, но всё же освоил эту нелегкую премудрость. Вот только Рон, по-прежнему валял дурака и, частенько, не приступал к тренировкам вообще. На вопросы Гарри он отшучивался, а профессору Трелони откровенно врал, сочиняя небылицы. Из-за размолвки у Гарри не было возможности поговорить с другом подробнее, но юноша подозревал, что Рон просто боится собственных видений. Увиденное Уизли ещё на первом занятии по Прорицанию в этом году очень не понравилось Гарри и, судя по всему, с тех пор видения Рона не стали симпатичней. Гарри и сам последние несколько недель не мог похвастаться отличными результатами, хотя входить в транс уже научился виртуозно. "Картинки" не приходили или терялись в странном тумане. Возможно, это было вызвано ссорой с Гермионой и Роном, и удручённым душевным состоянием юноши. Сегодня Гарри надеялся увидеть хоть что-то, справедливо полагая, что радость примирения с друзьями должна сыграть положительную роль. Рон, как обычно, махнул рукой на упражнения в концентрации и сказал, что в очередной раз всё придумает. Профессор Трелони имела вид бледный и болезненный, украшения опять отсутствовали, а мантия была проста до аскетизма. Преподаватель велела ученикам занять привычные позы на ковриках, и урок начался. Гарри лёг на спину и, закрыв глаза, стал постепенно расслабляться…

Пришло знакомое ощущение лёгкого парения, грудь сдавило, но туман стал понемногу рассеиваться. Перед внутренним взором предстало безбрежное море, седое от пенных гребней, которые трепал сильнейший шторм. Волны огромной высоты вздыбливались тускло поблёскивающей матово-зелёной громадой, и опадали клочьями пены и осколками брызг. Фиолетовые тучи затянули небо, и солнце, казалось, не могло пробиться сквозь них. Посреди этого бушующего моря на маленьком островке возвышались чёрные стены, неколебимой каменной грудью встречавшие натиск волн и разбивавшие их в мелкую водяную пыль. У ветхого деревянного причала стаей попавших в тайфун беспомощных чаек бились и одна за другой превращались в щепки маленькие лодки. Самое страшное в этой картине буйства первозданной стихии была её полная беззвучность – разум пытался услышать рёв ветра и утробный гул волн, но полная тишина давила на уши. Мрачный чёрный замок на острове… От него веяло такой жутью, что Гарри, скорее, почувствовал, чем понял – это Азкабан. Постепенно на небе стало проявляться, приближаясь, огромное жёлтое пятно, напоминавшее солнце. Вскоре оно заняло полнеба и его сияние озарило фиолетовые тучи и влажно черневшие стены. Даже находясь в трансе, Гарри был потрясён – к замку летели золотые драконы. Их было несколько, они изрыгали пламя, и от них шли ощутимые волны магии. На драконе, летящем впереди, сидел человек в чёрной мантии.

Гарри пронзила боль, он отвлёкся, и видение исчезло. Юноша вновь заставил себя сконцентрироваться, и "картинка" вернулась. Только теперь от чёрных остроконечных башен, рвавших своими зубцами тучи и останавливавших волны, осталась груда дымящихся развалин, и море с жадностью набрасывалось на осиротевшие камни. Среди этих камней сидела большая чёрная собака и протяжно выла. И жуткий вой стал первым звуком, прорвавшимся к наблюдателю. Гарри непроизвольно зажал уши. Вдруг сами камни зашевелились, исторгая из себя колышущиеся чёрные тени, бесшумно скользившие к воде и по воде, и удалявшиеся призрачной вереницей за горизонт, туда, где скрылись золотые драконы… Теней было так много, что, казалось, они никогда не кончатся. Шторм утихал, и волны уже не бились о берег, а чёрные тени всё сочились из камней медленно и неотвратимо. К Гарри стал подступать леденящий холод, он закрадывался в душу, замораживал сердце, выступал на лбу холодным потом. Несмотря на то, что это было всего лишь виденье, юный маг чувствовал мертвящее дыхание и волны ужаса, исходившие от армии дементоров. Последнее, что смог увидеть Гарри – лохматый чёрный пёс прыгнул в воду и поплыл.

– Гарри, Гарри! – кто-то бил его по щекам.

– Что случилось? – Гарри с трудом открыл глаза и увидел над собой лица одноклассников.

– Я не смог войти в транс и сидел, наблюдая за всеми вами, как вдруг ты стал корчиться в конвульсиях, – объяснил Рон.

– Это были дементоры, – хрипло сказал Гарри и попытался привстать, ощущая дрожь и слабость во всём теле.

– Дементоры?! – переспросил Рон, в ужасе расширив глаза.

– Мне нужно увидеть Дамблдора, – быстро сказал Гарри и встал на ноги, опершись на руку Рона.

– Скажи сначала, что ты видел? – кинулась к нему Лаванда.

– Пока не могу, мне нужно рассказать это Дамблдору, – остановил ее Гарри. – Профессор, простите, но мне нужно к директору.

– Да, конечно, – Трелони кивнула. – К тому же, до конца урока осталось совсем немного. Чтобы ты не увидел, это может оказаться важным. Надеюсь, твоё видение не очень ужасно? – прорицательница была не в силах совладать с любопытством.

– Скажите, профессор, а насколько правдивы бывают такие "картинки"?

– Далеко не на сто процентов, мой мальчик. Иногда мы сами много надумываем, а иногда действительно видим. Грань между реальностью и играми нашего собственного сознания неуловима и подвижна, зачастую понимание видения приходит только после того, как увиденные события происходят…

– Всё же, я думаю, мне стоит рассказать об этом директору.

Гарри легко соскользнул по веревочной лестнице кабинета Прорицаний и помчался к знакомой гаргулье. На полпути его осенило – пароль! Он же не знает пароль и, значит, придётся топтаться под дверями, пока кто-нибудь проведёт его. Или попросить помощи у МакГонагалл? Но она на уроке и, к тому же, обязательно будет интересоваться, зачем ему так срочно понадобился директор…

Гарри остановился у входа в кабинет Дамблдора и задумался. Перед глазами всё ещё отчётливо всплывали эпизоды яркого видения, и холодный ужас не отпускал. Сейчас Гарри начинал лучше осмысливать увиденное. Эта стая драконов, скорее всего армия Волдеморта, но зачем они хотели разрушить Азкабан? Разве Волдеморт не может сам выпустить дементоров? А собака… Юноша, конечно, не хотел думать о плохом, но никуда не денешься – это, определённо, был Сириус.

– Гарри? – раздался голос над головой.

– Профессор Дамблдор, – облегчённо выдохнул парень.

– Наверное, ты хочешь сказать мне что-то очень важное, раз отпросился с такого интересного урока как Прорицание, – губы директора тронула улыбка.

– Именно, – кивнул Гарри, пока открывался проход в удивительный кабинет директора Хогвартса. Феникс Фоукс завидев Гарри, сразу же уселся к нему на плечо. – Привет, Фоукс, – улыбнулся ноша, и на душе ощутимо стало теплеть, леденящие щупальца отпустили.

– Я слушаю тебя, Гарри, – теперь на лице директора не было и тени улыбки.

– Профессор, Вы ведь знаете, что Прорицание не точная наука… Но, позвольте спросить, как вы относитесь к видениям, приходящим во время медитативного транса, – осторожно начал Гарри.

– Транс… – Дамблдор задумался. – Медитативный транс всегда был загадочен, потому что открывал внутренние тайны человека, выпускал на волю его подсознание и освобождал скрытые возможности. Иногда во время транса приходят истинные видения будущего или далёкого прошлого, но чаще, всё же, люди видят собственную суть – свои страхи или мечты. Однако, профессор Трелони уверена, что в большинстве случаев видения показывают реальные события, только мы не всегда способны распознать и понять их. Ведь вы именно медитативный транс сейчас изучаете на Прорицании?

– Да, и по этому поводу я пришел к Вам. То, что я увидел сегодня, выглядело слишком реально, чтобы быть просто моими страхами… Профессор, а у вас нет изображения тюрьмы Азкабан? – неожиданно для себя спросил Гарри.

– Где-то было, – Дамблдор встал и стал рыться на полках книжного шкафа, а потом протянул Гарри книгу. – Это довольно старая книга и, соответственно, иллюстрация, но могу сказать тебе, тюрьма практически не изменилась. Разве что неумолимое время оставило чуть больше следов на её чёрных стенах…

Гарри взял тяжёлую книгу с пожелтевшими ломкими страницами и посмотрел на раскрытую директором страницу. Сердце с силой застучало – всё точно так же, как в видении: мрачное море, вздыбившее волны, увенчанные клочьями пены, чёрные стены, остроконечные башни, торчащие вверх как шипы диковинного зверя… Только башен больше и зубчатые стены блестят, словно, отполированные – замок, действительно, выглядит ещё более величественно и зловеще. И вновь перед мысленным взором ожило увиденное: дымящиеся развалины, груда чёрных камней – всё, что осталось от неприступной тюрьмы волшебников, – и зыбкие тени, сочащиеся из этих камней. И собака, воющая на скалах. И армия дементоров, идущих по воде, безмолвных и неотвратимых… К горлу подступила тошнота, и Гарри опустил книгу на стол, не в силах больше смотреть.

– Профессор, в моём видение Азкабан был полностью разрушен, дементоры вышли из него и направились куда-то прямо по морю, и ещё…я видел на скалах воющего пса, мне показалось, что это был Сириус…

– Ты уверен в этом, Гарри? – Дамблдор был очень серьёзен и, не отрываясь, смотрел на ученика, словно изучая его.

– Я не знал, что за место я увидел, только догадывался, но вот эта картинка, – юноша тронул книгу, – на ней точно такой же замок, как тот, что был в моём видении…

– Ты видел разрушение Азкабана? – голос директора был нарочито спокоен.

– Самого момента разрушения – нет, не видел. Сначала появился замок и шторм, бушующий вокруг него… – словно, делая над собой усилие, чтобы произнести это вслух, сказал Гарри. – Потом у меня всё поплыло перед глазами, и в следующий миг я уже видел замок в развалинах.

Дамблдор откинулся на спинку кресла и задумчиво погладил бороду. Выражение его глаз было нечитаемо.

– У меня есть вопрос, профессор, – юноша пытался осмыслить логику увиденного. – Зачем нужно разрушать Азкабан? Разве нельзя выпустить дементоров просто так? Ведь Волдеморту это под силу.

– Видишь ли, Гарри – Дамблдор прокашлялся, словно голос не совсем повиновался ему. – Дементоры появились в Азкабане с самого начала, с момента строительства. Они, словно, были вмурованы в тюремные стены, заключены внутри замка очень сильной магией. В каком-то смысле, дементоры – первые узники этой тюрьмы… Основатели, возводя Азкабан, использовали не совсем привычную нам магию – древнюю магию Стихий. Тем же забытым способом был построен и Хогвартс…

– Основатели… – поражённо прошептал Гарри, – магия Стихий…

– Да, мой мальчик, – продолжил директор, – Поэтому ни одному волшебнику, или даже нескольким очень могущественным волшебникам, не под силу разрушить Азкабан. Самое большее из возможного – это пробить брешь в его магической защите и разрушить часть стены, тогда отдельные дементоры смогут ненадолго покидать замок. Но только ненадолго, потому что они навечно привязаны к этим камням. Именно поэтому мы были так удивлены частым появлением дементоров в последнее время – значит, всё же, где-то образовалась брешь, и именно для выяснения этого вопроса в Азкабан отправился Сириус Блэк. Его последнее донесение я получил несколько часов назад, и ни о чём катастрофическом Сириус не сообщал – замок невредим, и защита его непоколебима. Блэк предположил, что брешь, если и существует, то небольшого размера и находится в подземельях. Их он сейчас и обследует, – Гарри содрогнулся и одновременно поразился мужеству Сириуса.

– Значит, благодаря магии Стихий, дементоры никогда не вырвутся на свободу? – с облегчением спросил юноша.

– Да… – задумчиво ответил Дамблдор. – Чтобы совладать с этой магией, нужна такая же древняя и во сто крат более мощная магия, чем та, которой обладает Волдеморт…

Гарри похолодел и впился взглядом в глаза директора, ещё не до конца сформулированная догадка заставила его сердце сжаться:

– Профессор… Я видел, как к Азкабану летели золотые драконы… Их было несколько, очень больших, похожих на Аврелеуса…

– Драконы? – голос директора еле уловимо дрогнул.

– Неужели моё виденье пророческое? – испуганно прошептал Гарри. – Неужели Волдеморт сможет разрушить Азкабан и выпустить всех дементоров…

Дамблдор молча покачал головой. Взяв щепотку порошка из маленького шёлкового мешочка, волшебник бросил его в услужливо зажёгшийся камин. Через несколько минут в ореоле зеленоватого пламени появилась косматая голова Дикоглаза Хмури:

– В чём дело, Альбус? Мы же, вроде бы, всё обсудили пару часов назад?! – старый аврор был явно не в духе.

– Аластор, ты больше не получал известий от Сириуса? – Дамблдор наклонился к камину, стараясь оказаться на одном уровне с собеседником.

– Ничего, кроме того, которое мы уже обсуждали. А в чём дело?

– Пока ни в чём… Передай Сириусу по своим каналам, чтобы был вдвойне осторожен и внимательно следил за небом. И ещё… Попроси знакомых ребят из метео-отдела, чтобы проверяли грядущие штормы в Северном море – все ли они имеют естественное происхождение или кто-то специально мутит воду…

– Я всё сделаю, – прорычал Хмури, – только, надеюсь, что сказанное на самом деле серьёзно, и лишь выглядит полным идиотизмом, – и, бурча себе под нос: "как он будет следить за небом из подземелий?!", Дикоглаз исчез.

– Аластор не меняется, – с тёплой улыбкой пробормотал директор и, поймав недоумённый взгляд Гарри, улыбнулся шире. – К манере общения мистера Хмури надо привыкнуть…

– Не волнуйся, Гарри. Я склоняюсь к мысли, что твоё видение, всё же, плод твоих страхов: ты переживаешь за Сириуса, на тебя особенно сильно действуют дементоры – вместе это могло спровоцировать подобную реакцию. Однако я обещаю тебе, что мы обязательно всё проверим и будем начеку, – Дамблдор похлопал Гарри по руке. От прикосновения твёрдой горячей ладони по телу разлилось удивительное спокойствие, мощь старого волшебника, подобно силе, исходящей от феникса, внушала уверенность в том, что всё будет хорошо. Фоукс перелетел с плеча Гарри на свой насест в глубине кабинета.