Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 81 страниц)

Люций стоял и смотрел, как вокруг Гарри мерцает серебряное облако, и с упоением слушал этот душераздирающий крик. Он был настолько занят этим, что сразу не заметил, как по стенам начали вспыхивать маленькие золотистые искорки, их становилось всё больше и больше. Они не исчезали, а плавно двигались к другим, сливаясь в золотистые ручейки, переливаясь и освещая помещение тусклым красноватым огнем. Теперь Люций не мог их не заметить, к тому же, Гарри потерял сознание, и в комнате наступила тишина.

– Что это? – прошептал Макнейр.

– Откуда я знаю, – огрызнулся Люций и зачарованно посмотрел на стены камеры.

Ручейки золота постепенно двигались к земле и собирались в центре. Как вдруг невесть откуда перед Пожирателем вспыхнул яркий огонь, он лизнул краешки его мантии. Малфой отпрыгнул, но огонь шёл ему навстречу, разгораясь ещё сильнее. И в ярком пламени возник образ дракона с огромным изумрудом, переливающимся на груди. Он расправил огненные крылья и двинулся на Пожирателей.

– Чёрт возьми! – Люций огромными глазами смотрел на дракона.

На мгновение Гарри показалось, что он умирает, но боль вдруг прекратилась, и наступило странное чувство полёта. С большим трудом юноша разлепил глаза, и в ужасе раскрыл рот, потому что вся комната была в огне. Огонь обволакивал его, не обжигая, а придавая силы. Присмотревшись повнимательней, Гарри опешил, увидев в центре огня образ огромного дракона. Боль совершенно исчезла и внутри нарастала странная сила. Языки пламени направились к цепям, сковывающим руки юноши, и вскоре те со звоном упали на каменный пол. Поттер уверенно встал на ноги и направился через огонь, – который ласкал кожу, вылечивал раны, – к странному образу дракона. Юноша протянул руку и хотел коснуться этого образа, но грациозная голова обернулась, и перед взором предстала пара изумрудных глаз.

"Аврелеус?!" – удивленно прошептал Гарри.

"Здравствуй, Тот-Кто-Слышит" – раздался в голове знакомый голос.

"Но как?" – юноша просто не мог в это поверить.

"Ты звал на помощь, и вот я здесь" – продолжал звучать в голове голос.

"Но ты же в плену?!".

"Я только образ, не покоренный благодаря тебе. Моё тело принадлежит Тёмному Лорду, но душа – тебе – и я буду помогать тебе, когда станет совсем тяжело…" – образ дракона вдруг дернулся и стал меркнуть – его яркость стала пропадать.

"Аврелеус…"

"Мне пора, Тот-Кто-Слышит. Ты теперь во власти огня, и он тебе поможет…"

Золотой образ растаял в воздухе, но огонь продолжал полыхать. Кирпичи на стенах и полу уже полопались. Гарри не было жарко, огонь не жёг, а лечил и давал силы. Юный волшебник видел, как в ужасе исказилось лицо Малфоя. Он, похоже, не знал, как справиться с этим пламенем, как и трое других. Сейчас юноше захотелось разжечь огонь сильнее и сжечь Люция с его людьми. Им управляла месть и злоба за причинённую боль. Но вдруг… Тело одолела странная слабость, внутренняя сила улетучилась, ясность зрения пропала. Перед глазами всё поплыло, пол ушёл из-под ног, и Гарри бессознательно рухнул, но смог запомнить образ Аврелеуса, тепло пламени и горячий пол. Стихии в руках Покорителя никогда не станут инструментом мести. Если в тебе злоба, то ты никогда не сможешь использовать великую силу основы всего мира.

Как только Гарри Поттер потерял сознание, огонь тут же исчез, о нём только напоминал раскалённый пол и испуганные лица Пожирателей. Малфой подошёл к юноше и внимательно посмотрел в его искаженное болью лицо и на красные полосы, покрывающие спину, грудь и руки.

– Ты не так прост, как кажешься, – прошептал он. – Тёмный Лорд прав – в тебе огромная сила.

– Люций, что это было? – к нему подошёл Макнейр.

– Это наш малыш Поттер злился, – мечтательно протянул Малфой.

– Это сделал он?! – воскликнул Макнейр.

– Да. Мне нужно доложить Лорду. Пошли.

Перед самой дверью Люций ещё раз посмотрел на Гарри и, чуть улыбнувшись, захлопнул её.

* * *

Рон напряженно мерил шагами комнату. Если бы здесь была Гермиона, она бы, наверное, разозлилась и накричала на него. Да и самому юноше это уже надоело, он представлял себя со стороны, и сам злился, но не мог остановиться. Гриффиндорец пытался себя успокоить и взять в руки, но злость переполняла сердце, а также, неизвестность собственной участи. Гарри… О нём он, вообще, ничего не знал. Конечно, Тёмный Лорд хотел смерти Покорителю Огня, но тёмный волшебник это сделает изощрённо и самым худшим образом. От этой мысли Рону стало совсем холодно и паршиво, его лучший друг в огромной опасности, а он ничего не может сделать, только мерить шагами эту комнату. Даже насчёт себя он не мог строить планы, ведь Волдеморт навряд ли оставит его в живых. Он ему нужен зачем-то, как все другие, – они пешки в его игре. На этой мысли Уизли остановился, потому что скрежет замка вывел юношу из оцепенения.

– Ты подумал? – раздался голос у двери. – Ты не съел завтрак, почему?

– Я не голоден, – отрезал Рон и замер у окна.

– Не волнуйся, еда не отравленная, я не хочу твоей смерти, я просто желаю сделать из тебя моего наследника и продолжателя. Ты заменишь меня после смерти…

– Если она будет, – буркнул Рон.

– Ты думаешь – я бессмертен. Я может, не умру от дурацких заклятий мракоборцев или изощренных планов Ордена, но я рано или поздно умру от старости, – Том улыбнулся, и Рона снова передёрнуло. – А ты займёшь моё место и станешь правителем этого мира…

– Я же сказал Вам, что никогда не стану вашим сыном, а уж, тем более, наследником ваших чёрных дел, – выкрикнул Рон. – Ничто не заставит меня изменить этим словам.

– Ты в этом так уверен. Если надо, я прибегну к огромной силе, и ты мне подчинишься, сегодня вечером ты получишь мою силу – Силу Воды, которую тебе не смог дать Салазар Слизерин, потому что она была в моих руках. Ты также получишь часть моих знаний и той силы, что мне удалось накопить за это время…

– Нет, – отрезал Рон. – Мне не нужна ваша сила.

– А как же ты тогда собирался с остальными Покорителями спасти планету, не обладая силой Воды. У Поттера полно силы, и он это уже доказал…

– Где Гарри?! – опомнившись, спросил Рон.

– Разве тебе интересно? – пожал плечами Тёмный Лорд.

– Он мой лучший друг и этого вам не отнять…

– Ах, друг. Был другом, а теперь нет…

– Вы его убили? – голос Рона сорвался.

– Нет, что ты, – заверил его Том. – Поттер пока ещё жив и весьма силён, но скоро всё будет кончено.

– Что вы собираетесь с ним сделать? Убить?

– Не совсем, просто так убить не входит в мои планы. Он умрёт в муках, а его сила станет моей. Две Стихии способны уничтожить мир, но спасти его могут только четыре. Но Покорителей останется слишком мало – две девчонки ничего не смогут сделать и мир станет моим, – он холодно расхохотался.

Рон стоял, как вкопанный, пытаясь осознать смысл сказанных первых слов. То, что он уготовил для Гарри – ужасно, – разве можно высосать из волшебника силу?! Хотя такому магу и это не трудно.

– Ты не сможешь забрать у Гарри магию, он снова уничтожит тебя, – не совсем уверенным голосом произнёс Рон.

– У меня есть способы, как это сделать. У Поттера душа и сила дракона, а покорять их я уже научился. Есть такое проклятие – Чёрная Спираль, оно способно поглотить разум дракона, а у человека – открыть магический канал, и, таким образом, я без труда заберу у твоего друга силу, – он говорил холодно и уверенно. У Рона по спине побежали мурашки, волосы на затылке стали дыбом, а на лбу выступили капельки пота. – И знаешь что… именно ты поставишь ему данное клеймо. Для него будет страшным ударом – и пусть это сделает лучший друг.

– Нет, я этого не сделаю… – Рон с ужасом отшатнулся.

– Да кто тебя спросит, – Тёмный Лорд направил палочку на сына и прошептал странные слова.

Чёрная стрела вонзилась в грудь, но боли не было, просто слабость. Рон упал на кровать, перед глазами всё кружилось и мерцало, но вскоре остановилось. Стало тепло и странно легко, но тело не слушалось. Юноша попытался поднять руку, но не смог. Потом раздался голос, словно рожденный в голове. "Встань!". Тело, не слушая доводы разума, подчинилось и встало. Рон лихорадочно думал – что с ним?! Это было, похоже, Заклятие Подвластия, но очень сложного, которое оставляет твой разум чистым, но тело иным. Побороть это, похоже, невозможно. Тёмный Лорд заговорил, и юноша его понимал и осознавал смысл всех слов.

– Это сильное заклятие, не пытайся его побороть. Я его использую редко, но сейчас это нужно, потому что ты силён духом и можешь преодолеть другие. Ты всё с ясностью осознаешь, но ничего не сможешь сделать – твое тело принадлежит мне. А сейчас вперёд, нас уже ждут.

Рон послушно встал и последовал за отцом.

* * *

Гарри проснулся оттого, что кто-то настойчиво кусал его ногу, парень резко приподнялся и этим напугал крысу. Она с возмущённым писком удалилась вдаль комнаты к прелой соломе. «Как долго он без сознания?» – возник первый вопрос. Юный волшебник, опершись на руки, попытался встать, и, к его удивлению, ноги послушались. В теле не было никакой слабости, только притупления, ноющая боль. Зато вот воспоминания были ясными, как стеклышко: он помнил каждый момент, каждое движение, каждый удар. Гарри посмотрел на свои руки и грудь – тонкие красные полосы пересекались на коже, кровь остановилась и запеклась саднящими чёрно-багровыми струпьями. Вспоминая недавнее, маг вдруг осознал, что его будто лечил огонь, заживляя раны. Аврелеус помог ему, как и обещал, придал силы. И всё же это кажется таким невероятным и странным. И почему-то всё быстро прекратилось, как только он попытался подчинить силу огня себе. В голове прозвучали слова Годрика Гриффиндора. Да, один из Основателей говорил, что они непроизвольно могут вплескивать свою силу, но очень редко и в самых крайних случаях. Это был именно такой – сознание из последних сил пыталось преодолеть боль и отомстить обидчикам, вот и вспыхнуло пламя, призвав на помощь дух дракона. Управлять этим пока никто не умеет. Этот процесс протекает вне сознанья Гарри, но, не причиняя боль, а излечивая и придавая силы. Любой другой бы на его месте так просто не встал бы после таких пыток, а вот он достаточно сносно себя чувствовал.

Юноша поднял свою рубашку и накинул на плечи. Холод уже совершенно не чувствовался, тело окаменело и не ощущало даже прикосновения. Юный маг опустился в угол на прелую солому, съёжился, обхватил колени руками, рефлекторно пытаясь не отпустить последние крохи тепла из тела, и попытался представить себе огонь, разозлиться или придумать что-то другое, но чуда не произошло. В каземате было пусто и холодно, о капельке огня можно было только мечтать. Взгляд упал на аврорский жетон, руки потянулись к металлическому предмету и сжали его. Гарри долго вглядывался в имя отца, пытаясь представить, каково здесь было самому Джеймсу. Припомнил увиденное в Омуте. Потом он вспомнил Гермиону и Кристину. Как, наверное, они страдают, ищут их. И что сейчас с Роном? где он? в порядке ли он? в безопасности? хорошо ли ему? Горячие слезы сами по себе потекли из глаз, оставляя на перепачканном лице чистые полосы. Юноша быстрым жестом вытер их, сильнее размазав грязь и кровь по щекам. Слезы были удивительно теплыми, и всё тело сразу забила дрожь от пронизывающего холода.

"Отец… Гермиона…" – прошептал Гарри, и облачко белого пара вырвалось изо рта, тут же растаяв в сыром и промозглом воздухе. Он опустил голову на скрещённые на коленях руки, кулон Огня повис на шее, раскачиваясь. Его действительно не видели Пожиратели. Сейчас юноше хотелось бы услышать голос Рона.

"Рон, если ты слышишь меня, ответь", – подумал юный волшебник, сжимая кулон. Ответа не было.

Тогда Гарри сильнее сжал кулон, подаренный Годриком, и направил всё своё сознание, последние частички разума и чувств на то, чтобы получить хоть маленькую частичку тепла. Перед глазами неожиданно возникла Гермиона, вспомнились её нежные поцелуи, прикосновения рук. То как она всегда пыталась вылечить его больное сердце. И сейчас ему захотелось, чтобы она его согрела… Как вдруг… мысли улетучились из головы, осталось только странное притупленное тепло… Гарри посмотрел на свою ладонь и от удивления раскрыл глаза, потому что на руке чуть мерцал огонёк. Он был маленьким и тусклым, но таким родным и нужным… Это ощущение тепла длилось недолго, потому что в коридоре послышались голоса, это сразу отвлекло, и огонь исчез. Дверь распахнулась, и вошли три человека. Гарри резко встал и в упор посмотрел Люцию в глаза.

– Время настало! – сказал Малфой. – Сегодня ты увидишь сына нашего Лорда… – юноша вздрогнул при мысли о Роне. – И, наконец, познаешь сильнейшую боль, о которой даже не знал.

– Мне дела до этого нет, – отрезал Гарри.

– Ну, хорошо. Сковать ему ноги и руки, – приказал Малфой.

К Гарри подошли двое Пожирателей Смерти, они взмахнули палочками, и ноги юноши сковали металлические браслеты, соединенные толстой цепью. Руки тоже были скованы и беспомощно повисли впереди. Пожиратели подхватили его подмышки и повели к двери. Цепь была тяжёлой, и ноги передвигались с трудом, но его настойчиво тащили вперед, поэтому юноша периодически спотыкался и чуть не падал. Люций важно шёл, размахивая тростью. Двери раскрывались сами по себе и впускали людей. Страха не было совершенно никакого, просто странное чувство несправедливости и неравности сил. Он один против орды Пожирателей и Волдеморта. Как ему вытащить Рона? Пусть его другу не так плохо, как ему, но всё же это тоже для него такая же темница. Сейчас Гарри попытался заставить себя поднять голову, ясно смотреть вперед, и не позволить Лорду подчинить его. Если умереть, то гордо, защищая друзей и себя. У одной из дверей они остановились, и Люций толкнул её ногой. Яркий свет и одновременно боль в шраме ослепили. Стиснув зубы, Мальчик-Который-Выжил вошёл…

– Теперь все в сборе! – сквозь нарастающую головную боль Гарри смог услышать знакомый, холодный пронзающий сознание голос. – Нас посетил старый друг – Гарри Поттер – тот, кто якобы смог мне противостоять.

Гарри чувствовал, что его продолжают куда-то тащить, а потом освободили руки, и он, шатаясь, без сил опустился на пол, поджав под себя ноги, голова кружилась от боли и клонилась к земле, его выворачивало наизнанку. Сейчас, чуть преодолев боль, юноша смог разлепить глаза, и увидел перед собой… Тёмный Лорд восседал на огромном троне, изготовленном из чёрного мрамора, сейчас его глаза не были голубыми, они светились красным огнём. Рядом с ним… Гарри дернулся и попытался встать. Рон стоял рядом, не шевелясь, в чёрной мантии с серебристыми узорами. Друг стеклянными глазами смотрел вперёд, даже не замечая Гарри.

– Рон! – преодолевая пульсирующую боль в голове, юный волшебник сорвался с места.

Вдруг какая-то сила резко остановила его, и он рухнул на каменный пол. Очки зловеще звякнули и треснули, щёки сразу запылали, возможно, они были оцарапаны. Раздался всеобщий хохот, не смеялся только Рон, потому что он всё так же, как статуя, стоял рядом с троном. Гарри чуть приподнялся и повернул голову в сторону Люция, который прижал ногой цепь. Это разозлило юношу, но он ничего не мог сделать, только смотреть на то, как его унижают Пожиратели.

– Довольно! – вкрадчиво-шипящий голос Тёмного Лорда вливался в уши расплавленным свинцом, словно выжигая мозг изнутри – Приветссствую тебя в моей ссскромной обители… – голос приблизился. Боль стала невыносимой, зрение отказывалось служить, сердце сильно колотилось, внутренности скручивались в клубок, звуки доносились откуда-то издалека, и гриффиндорец делал над собой усилия, чтоб различать слова. – ССССмотри на меня, – шипел Волдеморт, нависая над ним. – Хочу видеть ужасссс в твоих глазах такой же, как в глазах твоей шшшелудивой матери-грязнокровки.

– Не смей так говорить о моей матери, – прошептал юноша, но поднять голову не было сил, она стала тяжелой и клонилась к земле.

– Скажи мне это в глаза, Поттер! Поднять его голову.

Кто-то с силой схватил его за волосы и резко дернул голову назад так, что из глаз посыпались искры. Гарри чуть приоткрыл веки, всё вокруг было покрыто туманом и дрожало. Юноша смог разглядеть только, как Тёмный Лорд прохаживался по залу, его слова доносились издалека, казалось, он говорит на совершенно незнакомом языке. Но вдруг его лицо оказалось рядом, он стоял близко-близко нос к носу, чуть наклонившись. Юный волшебник почувствовал прикосновение его пальцев к своему подбородку, и боль буквально ослепила его. Гарри с силой сжал руки и прокусил губу, кровь тёплым ручейком заструилась вниз, но он даже не почувствовал этого. Голова раскалывала на части и, если бы она была наполнена порохом, то давно бы взорвалась, уничтожив весь замок. Но в его голове не было пороха, поэтому боль проходила через всё тело, белой молнией, и оплавляя остатки сознания.

– Вот так намного лучше, – раздался глухой голос у уха. Он прошёл сквозь тело, сжигая сердце, наполняя его чернотой. – Мне нравиться смотреть в твои глаза, наполненные болью, и лицо, искаженное мукой. Тоже было со мной, когда ты неожиданно отразил моё Смертельное проклятие. А теперь, всё наоборот…

– Ты можешь…. со мной…. сделать всё что хочешь… но белая магия… тебе никогда, – перебарывая боль, прошептал Гарри распухшими кровавыми губами. – Дамблдор сильнее тебя…

– Сильнее меня? – раздался холодный смех рядом, дыхание обжигало холодом лицо юноши. – Он глупец. – Тёмный Лорд отпустил лицо юноши и сделал шаг назад. – Думает, что его Избранные смогут меня победить. А сам даже не удосужился защитить их.

– Он и без нас уничтожит тебя, – прохрипел Гарри. Боль немного отступила, и он стал чуть-чуть видеть, хотя и будто сквозь призрачную пелену.

– Нет, – отрезал Лорд. – Весь волшебный мир верит, что великий Гарри Поттер сможет меня уничтожить, а если великий Гарри Поттер погибнет…

Тёмный Лорд замолчал, а холод наполнил сердце Гарри. Сейчас юноша подумал о Гермионе, которая, скорее всего, просто не переживёт смерть его. Они очень близки друг другу, и сейчас, смерть одного означает смерть другого. Ведь он обещал защищать её, а теперь не сможет ничего сделать. Он не может даже спасти Рона, который стоит от него в двух шагах, подчинённый странным заклятием.

– Спорить не будем… – продолжал Тёмный Лорд. – Ты самый сильный из четырех Покорителей Стихий. Я знал это с самого начала, когда попытался тебя убить во младенчестве. Сила, скрытая в тебе, способна на многое, если научиться ею управлять. После той катастрофической ночи я поклялся себе восстать и заполучить твою силу – во что бы то ни стало.

Гарри на мгновение опешил, он с трудом понимал слова Волдеморта. Они будоражили сознание, но скользили по самому краю, не задевая измученный мозг. С трудом Гарри сосредоточился – Тёмный Лорд хочет забрать его силу?!

– Тебе не получить мою силу просто так! – прошипел Гарри, шея уже затекла в таком положении, но держащий его Пожиратель не отпускал волосы.

– Правда? – Волдеморт развёл руками. – Ты силен, как дракон, и в тебе его великая сила Огня. Но я, как, наверное, ты заметил, умею покорять драконов. Ты знаешь, что это такое? – Лорд показал юноше вещь больше напоминающую кочергу – на одном конце она была изогнута в виде спирали.

– Мне нет дела до этого, – он узнал этот знак, такой же был на плече его отца, он видел это в Омуте.

– А зря. Эта клеймо – Чёрная Спираль, она подчиняет разум драконов и полностью передает контроль над ними мне. Но я решил его испробовать на людях. И, о чудо! Я узнал, что эта вещица способна убивать человека и забирать у него силу. Когда твой отец попал ко мне, он был так же упрям, как и ты. Мне пришлось применить к нему это… – Гарри дернулся, но его крепко держали за волосы. – Не горячись, – зловеще улыбнулся Лорд и подошёл к котлу на одном из отдалённых столиков. – Всё кончиться очень быстро и только от тебя зависит, насколько это будет болезненно. Я тут подумал, что будет больнее для тебя, если клеймо наложит твой самый лучший друг. Сын мой, подойди сюда!

Рон спустился и медленно, словно во сне или в трансе, направился к Лорду. Сердце Гарри с силой сжалось, стало трудно дышать при мысли, что его друга могут заставить такое сделать. Неужели, он не может побороть это заклятие?!

– Рон! – крикнул из последних сил Гарри. – Ты ведь не сделаешь этого, ты ведь можешь побороть чары Тёмного Лорда, это заклятие…

– Не сможет, – отрезал Лорд и посмотрел на юношу. – Мой сын будет выполнять все мои приказы, но самое замечательное!.. Он всё это осознает. Он знает, что причиняет тебе боль, а сделать ничего не может. Это заклятие побороть нельзя.

– Тогда почему бы не применить это заклятие ко мне, – огрызнулся Гарри. – Всё было бы гораздо проще.

– Именно, всё это слишком просто. Позволить тебе без боли выполнить мой приказ, это, значит, пойти против самого себя, – Волдеморт развернулся к Рону. – Сын мой, тебе нужно оставить на память нашему другу – Гарри Поттеру – это Клеймо.

– Да, отец, – каким-то глухим, грудным голосом произнёс Рон.

– Тогда приступай, ты знаешь, что нужно делать.

– Да.

– Рон… нет! – вскрикнул Гарри.

Но друг его не слышал, вернее, всё же слышал, но ничего не мог сделать. Руки взяли железо и опустили его в котелок. Гарри видел, как повалил чёрный дым. Рон вытащил стальную палку, прутики спирали были покрыты зелёной, чуть переливающейся жидкостью. Он медленно направился к сидящему на коленях юному волшебнику. Этот момент длился всего пару секунд, но казалось, прошла целая вечность. Гарри смотрел в стеклянные глаза друга, который не реагировал на слова. Комок застрял в горле и предательски не давал говорить. Всё это казалось страшным сном, не реальностью, чудовищной большой ошибкой.

– Как приятно смотреть на то, как один друг причиняет боль другому. Не только телесную, но и душевную, сердечную, – слова Волдеморта раздавались, как сквозь стену. – Снимите с него рубашку.

Кто-то дернул ткань на плечах, и она скатилась по рукам на каменный пол, потом ему развели плечи и крепко держали за локти. Рон сделал ещё шаг вперед и… Стальной прут медленно поднимался, и как не пытался Гарри смотреть только на Рона, глаза его, против воли, не отрываясь, следили за спиральным наконечником, с которого стекали капли густой флюоресцирующей жидкости, прожигающие глубокие ямки в полу… Движение страшного орудия замедлилось ещё больше – рука Рона остановилась, Гарри ощутил слабый всплеск надежды, в заледеневшем от ужаса сердце вспыхнул огонёк. Глаза Рона ничего не выражали, лицо оставалось бледным и неподвижным, но на руке, держащей железный прут, вздулись синие вены. Волдеморт с внимательным интересом наблюдал, как дрожит от напряжения рука, которую пыталось контролировать загнанное в дальний угол сознание Рона…

– Действуй, сын мой, – тихо выговорил Тёмный Лорд. – Действуй! – приказ сработал, – судорога прошла по телу Рона с ног до головы, рука бессильно упала и мгновенно вскинулась вновь, изо всех сил прижимая смоченное зельем спиральное жало к плечу друга.

Гарри закричал не своим голосом, когда ледяное пламя дьявольского зелья, прикоснулось к его обнажённому правому плечу. Рука мгновенно онемела, нечеловеческая боль пронзила её до самых кончиков пальцев. Внутри всё горело и боролось с тёмной магией. Но всё же он пытался смотреть в глаза Рона, думая, что одним взглядом сможет разрушить заклятие, но тут сильнейшей болью запылал ещё и шрам. Тёмный Лорд подошёл к сыну и, сжав его руку, с удвоенной силой вдавил раскалённый зельем металл в кожу, будто прожигая плечо насквозь. От нестерпимой боли из глаз хлынули слёзы. Уже не было сил кричать, только утробный хрип раздавался из груди. Перед тем, как потерять сознание, Гарри запомнил двух людей, стоящих рядом и глядящих на него одинаково брезгливо-торжествующим взглядом – одинаковых, голубых глаз. А потом, темнота накрыла его своим покрывалом.

Пожиратели отпустили руки юноши, и он соскользнул на каменный пол, не подавая признаков жизни. На плече – чёрной печатью – осталось Клеймо, а вокруг вздувшаяся, побагровевшая, покрасневшая кожа и, ещё, еле заметный дымок. Волдеморт отступил на шаг и криво улыбнулся.

– Отправьте его в камеру, теперь он мне не нужен, – приказал он. – У меня есть более важные вещи на данный момент. Сейчас мой сын, наконец, обретёт силу.

Пожиратели приподняли Гарри за локти и без рубашки поволокли из зала. Рон стоял над забытой рубашкой друга. Ткань была перепачкана в грязи и крови. Внутри всё горело, но он ничего не мог сделать, совершенно ничего.

– Я ждал этого дня слишком долго, пытаясь спрятать от чужых глаз силу своего сына… – слова Лорда доходили до Рона с трудом, но он просто не мог сопротивляться.

Мысль о том, что он сделал всего пару минут назад, жгла его сердце. Он причинил ужасные страдания своему самому близкому и дорогому другу. Пусть Гарри когда-то и простит его, но сам Рон никогда не простит себе этого поступка. Ему нужно было быть тверже и попытаться побороть это заклятие, но он не смог и покорился отцу. И даже сейчас, когда его загнанный внутрь внутренний разум осознает эти поступки, тело не может подчиниться и выполнять приказы души, а только тупо следовать указаниям Волдеморта.

– Сейчас мой сын и его сила станут единым целым, – Тёмный Лорд подошёл к Рону и посмотрел ему в глаза. – Ты ведь всегда мечтал стать другим человеком, измениться. Стать лучше других, стать самым красивым парнем года, капитаном команды по квиддичу, умнее, чем твоя подруга Грейнджер, – слова пронзали сознания и оставались болью в сердце. Конечно, Рон всегда мечтал об этом, но когда встретил Гарри, то понял, что всё это не самое главное в жизни. – Сейчас ты всё получишь, станешь тем, каким хотел быть, – Тёмный Лорд встал в центр зала, где был изображен круг. – Иди ко мне, сын мой, – он протянул руку.

– Да, отец, – низким грудным голосом произнес Рон и против своей воли шагнул в круг.

– Все, кто находится в этом зале, станут свидетелями великого события. Жаль только, наш друг – Гарри Поттер – этого не увидит, но он уже выполнил свою миссию. Теперь, он должен осознать ту боль, которую я вытерпел за годы моих скитаний, – Тёмный Лорд сделал шаг вперед и встал от сына на расстоянии вытянутой руки.

Уизли знал, что Волдеморт приготовил для Гарри, но ничего сделать не мог. Спасти друга было также невероятно, как и сейчас ударить стоящего напротив Волдеморта. Внутри у Рона всё дрожало и трепетало, но лицо было спокойным и расслабленным, без приказа отца он не мог даже рукой пошевелить. Он – марионетка в его руках, живая марионетка.

– Думаю, пора начинать! – сказал Лорд и скинул с себя мантию, а затем и рубашку. Внутренне Рон передернулся: он не мог себе и представить, что Волдеморт так худощав и бледен, возможно, он ещё полностью не восстановил свои силы. На правом плече – знакомая чёрная змейка. – Раздевайся, – приказал он юноше.

Рон послушно кивнул и расстегнул пуговицы на робе, ткань легко скатилась с плеч, оголив торс. Том ухмыльнулся и, посмотрев на сына, протянул ему руку. Юноша послушно выставил свою вперед, и мужчина сжал кисть. Рука Тёмного Лорда была холодной и удивительно гладкой, не знавшей ручного труда и мозолей. Когда ладони соприкоснулись, а пальцы сплелись, странная искра пробежала по спине Рона, захотелось выдернуть руку. Волдеморт вскоре разжал пальцы и схватил юношу за запястье, потянув его руку к себе. Он ладонью прислонил её к своему плечу, к тому месту, где находилось родимое пятно. Тем временем его другая рука прислонилась к тому же месту на плече Рона. Их руки замкнули живое каре. Волдеморт пристально смотрел в глаза сына и чуть заметно улыбался.

– Закрой глаза, так будет лучше, – тихо сказал он, юноша послушно прикрыл веки.

Внутри Рона сейчас всё было совершенно пусто, кто-то предательски всё вычистил и выбросил наружу, приготовил место для чего-то другого. Он знал для чего, и это вызывало ни с чем не сравнимый страх и ужас. Больше всего в своей жизни Рон боялся стать таким же чудовищем, как его кровный отец, а, получив сейчас его силу, он, именно, таким и станет…

* * *

Гарри пришёл в себя, как только его тело коснулось холодного пола камеры. Очки всё же не выдержали ещё одного удара, и левое стекло рассыпалось, оцарапав лицо. Юноша слышал, как с грохотом захлопнулась дверь, и его окутала кромешная тьма. Волшебник опёрся руками о пол и попытался встать, но локти подломились, словно были ватными, и он тут же без сил опять рухнул на холодные камни. Всё тело ныло и горело. Гарри с огромным усилием, что стоило ему сильнейшей боли в голове, перевернулся на спину и посмотрел в утопающий в темноте потолок. Он практически не ощущал правую руку, она вся онемела, но всё же странные искорки проскальзывали от плеча к пальцам. Юноша попытался её приподнять, но только со вскриком опустил опять. Резкая боль пронзила всё тело, и рука опять заныла.

– Чёрт возьми, что он со мной сделал, – прошептал Гарри непослушными пересохшими губами. – Смогу ли я когда-нибудь держать в руке волшебную палочку?

Юноша ещё раз задумал совершить подвиг и попытаться встать. Прижав непослушную руку к груди, он напрягся и со всей силой, на которую сейчас был способен, приподнялся и сел. Комната поплыла перед глазами, белый туман окутал его. Зажмурившись и глубоко вздохнув, Гарри постепенно обрёл сознание. Юноша сразу увидел, что одна его нога была прикована железным браслетом на длинной цепи. Она была достаточно длинной, наверное, чтобы пленник мог перемещаться по камере.

«Зачем это нужно?» – подумал Гарри. – "Мне и так не встать, а уж убежать тем более…".

Желудок свело потому, что он не получал пищи и воды неизвестное количество времени. Юноша даже и не думал о еде. Разве ему могли дать такую роскошь?! Невыносимо захотелось пить: он чувствовал себя выжженным изнутри и снаружи, сухим и растрескавшимся, как его распухшие, искусанные губы. На глаза попался иней на стенах – тоже своего рода вода. Пленник улыбнулся и сразу сморщился, пересохшие губы полопались, и во рту появился солоноватый привкус крови. Гарри не помнил, каким чудом добрался до стены, но, наверное, это заняло немало времени. Облокотившись о холодные камни, юноша медленно сполз, и тяжело дыша, сел на остатки соломы. Замерзшие пальцы нащупали старую мантию и, неловко действуя одной рукой, он накинул грязную ткань на онемевшие плечи. Посильнее закутавшись в тонкую материю, Гарри свернулся калачиком в углу, из груди вырвался раздирающий горло кашель. Белый пар повалил изо рта, медленно растворяясь в воздухе.

– Воспаление легких мне уже обеспеченно, – с горечью ухмыльнулся он.

Чуть развернувшись, Гарри онемевшими пальцами левой руки провёл по выступившему на стене инею, оставив на ней четыре линии. На пальцах образовался крошечный комочек снега, перепачканный в крови. Юноша поднёс его к лицу и слизнул языком, сморщившись от противного, горьковатого привкуса, который обычно имеет снег. Сразу вспомнились каникулы, когда они с Роном, резвясь на улице, ели снег. На что Гермиона постоянно злилась и говорила, что они могут заболеть, а также, снег содержит очень много вредных для организма примесей. Воспоминания о друзьях отразились такой щемящей болью в сердце, что стало даже трудно дышать. Гарри облизнул увлаженные снегом губы и, сильнее сжавшись, старался не думать об этом. Вспомнился Рон и то, как он против своей воли накладывал клеймо. Наверное, друг сам никогда себя не простит, но вот Гарри совершенно не держит на него зла. Хотелось бы сейчас услышать в голове голос Рона, но вместо этого…