Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 81 страниц)

Гермиона решительно направилась к лестнице, но Гарри преградил ей дорогу. Ловко обхватив девушку за талию, он притянул её к себе и поцеловал. Сначала Гермиона пыталась сопротивляться, но через минуту поняла, что, на самом деле, ей совсем этого не хочется. Она уже знала, что сопротивляться поцелуям Гарри не сможет никогда. Ему достаточно было только коснуться её, и она забывала обо всем. Тогда Гермиона обхватила руками его шею и ответила на поцелуй. Вскоре Гарри чуть отстранился от неё, крепко держа в кольце своих рук.

– Теперь ты мне веришь? – прошептал он ей на ухо.

– Да, – Гермиона перебирала пальцами его волосы на затылке. – Твой поцелуй может убедить кого угодно.

– Ну, ты преувеличиваешь, – смутился Гарри. – Тем более, что я не собираюсь убеждать кого угодно. Мне вполне достаточно тебя.

Гермиона ощущала его руки на своей талии, как бережно, но вместе с тем, твердо они сжимают её, и этот стальной захват был удивительно приятен. Девушка в очередной раз поразилась силе этого стройного, тонкого порывистого юноши.

– Гарри, отпусти меня. Скоро сюда придут остальные, а я уже устала от всей этой суматохи в Большом зале. Я хочу запереться в своей комнате и спокойно поработать, – Гермиона слегка улыбнулась.

– Я понимаю, – он разжал руки.

Юноша, действительно, сразу же понял в чём дело – в гостиную сейчас придет Кристина, и хоровод вокруг неё продолжится до глубокой ночи. Староста не хотела подвергать своё терпение очередному испытанию, боясь, что опыт будет неудачным.

– Герми, я надеюсь, что ты больше не будешь обижаться на меня?

– Не буду, обещаю!

– Тогда я тебя отпускаю. Спокойной ночи!

– И тебе – спокойной, – Гермиона быстро поднялась по ступенькам, послав на прощание воздушный поцелуй.

Гарри опустился в кресло и прикрыл глаза, чувствуя, как радостное умиротворение растекается в груди – он так боялся поссориться с Герми. Конечно, Кристина очень красивая, но Гермиона ревновала зря, при виде новой сокурсницы у Гарри не перехватывало дыхание, и его не бросало в жар всякий раз, когда она касалась его руки. А вот Рон, похоже, как раз именно такие ощущения и испытывал, когда не сводил с Кристины глаз ни на минуту. Рон Уизли по уши влюбился в новоявленную гриффиндорку. Однако девушка была очень странной, – вопросы замелькали в голове Гарри: что она делала перед ужином в подземелье Снейпа? почему тот с ней ругался? почему она с фамилией Рейвенкло попала с Гриффиндор? И её удивительные глаза – юноша никогда не думал, что встретит такие глаза наяву: светло-светло-серые, какие-то хрустально прозрачные, как горный ручей, бегущий с тающего ледника. Эти глаза он видел неоднократно, когда профессор Трелони в очередной раз осваивала с шестикурсниками правила вхождения в медитативный транс. По словам профессора Прорицания, возможно, загадочная девушка играла какую-то важную роль в будущих событиях. Вполне вероятно, она должна как-то повлиять на жизнь Гарри, или жизнь его друзей, или что-то ещё. Странно и то, что её имя не расшифровали до конца, оставив это загадочное "С". От мыслей Гарри отвлёк шум за портретом, и вскоре в гостиную ввалились гриффиндорцы.

– Ну? – выжидательно спросил Рон и сел напротив Гарри.

– Всё в порядке, – спокойно ответил тот.

– И где же она?

– Уже отдыхает, она сильно устала сегодня, – Гарри посмотрел на Рона. – А ты какой-то чересчур веселый.

– Знаешь, Кристина такая классная, – Рон смутился и посмотрел в сторону новой ученицы, которая беседовала с Лавандой и Парвати.

– Но очень грустная, – добавил Гарри.

– Почему ты так решил? Вон как она лучезарно улыбается! – пожав плечами, сказал Рон.

– А глаза у неё потухшие. Возможно, я ошибаюсь, может подобные светлые глаза всегда такие, но у меня странное ощущение, когда я на неё смотрю…

– Какое? – насторожился Рон.

– Мне кажется, я чувствую, как она страдает, не знаю, почему… Я, действительно, ощущаю это, – Гарри задумался. – Я видел её не раз, когда входил в транс на Прорицании.

– Что?! – Рон словно проснулся. – Ты видел её?

– Именно, и она плакала, – заметил Гарри.

– Что-то здесь явно не так, с её фамилией, например, нужно в Равенкло, а она попала в Гриффиндор, – задумался Рон. – С ней связано столько тайн… Похоже, нас ждут неспокойные деньки!

И он оказался более чем прав. Появление Кристины вызвало настоящий переполох в Гриффиндоре. К тому же, стало большим испытанием для Гермионы и Гарри. Теперь у старосты и лучшей ученицы школы появился соперник. И всё началось со следующего дня.

– …Доброе утро! – Кристина лучезарно улыбнулась и опустилась за стол напротив Гарри и Гермионы. В ее роскошные косы были вплетены серебряные ленты. Она выглядела намного лучше, чем вчера, и школьная мантия ей удивительно шла. Рон, похоже, это заметил и опять молча утопал в восхищённом созерцании.

– Привет! – улыбнулся Гарри.

– А какой у нас первый урок? – Кристина посмотрела на Гермиону.

– Трансфигурация.

– Ой, я обожаю этот предмет! – воскликнула Кристина. – В прежней школе я ходила на эту специализацию и весьма преуспела.

– Очень рада, – буркнула Гермиона и продолжила поглощать завтрак.

– Мне тоже очень нравится этот предмет, – Рон попытался обратить внимание Кристины на себя.

– Если не считать, что ты не можешь даже иголку превратить в жука, – хмыкнула Гермиона.

– Я же не такой умный, как ты, – огрызнулся Рон. – Кристина, а какие ещё ты выбрала предметы?

– Помимо стандартного курса, я еще пойду на нумерологию и изучение рун.

– Наша Гермиона тоже посещает эти специальности, – обрадовался Рон. – И Гарри пошёл на нумерологию. Вообще-то, у нас все занятия интересные, ну разве что Прорицание…

– По мне Прорицание – ерунда, – заметила Гермиона. – И не стоит на него время тратить.

– Я согласна с тобой, Гермиона, – улыбнулась Кристина. – Хотя в нашей школе учитель Прорицания был чудесным, я всё равно ушла, потому что у меня нет дара предвидения, и я не хотела его разочаровывать.

– Нам с Гарри это тоже не дано, – поспешно и не совсем искренне констатировал Рон. – Зато вот Лаванда и Парвати в этом преуспели.

– Я знаю уже. Они мне вчера все уши прожужжали, рассказывая о замечательном профессоре Трелони и своём даре.

– А в чем ты ещё сильна? – ехидно спросила Гермиона.

– Вообще, мне неплохо даются все предметы, кроме зельеваренья…

– Ну, это не страшно, у нас всем плохо дается зельеварение, особенно когда Снейп не в духе, – заметил Рон.

– А чем так страшен этот Снейп? – Кристина изобразила на лице удивление, которое почему-то выглядело фальшиво.

– Завтра сама узнаешь. Долго рассказывать, – махнул рукой Рон.

– Нет, расскажи мне! – Кристина коснулась его руки, и Уизли начал заливаться краской.

– Хорошо, после уроков, – промямлил он.

– Извините, – Гермиона встала. – Мне нужно ещё успеть в библиотеку до начала занятий. Да, Гарри, хотела напомнить, что пора уже начинать тренировки по квиддичу. МакГонагалл напоминает и волнуется.

– Хорошо, спасибо, Герми, – улыбнулся Гарри. – Сегодня же соберу команду.

– До встречи на уроке, – Гермиона развернулась и направилась к двери.

– Гарри, а ты что – капитан? – сообразила Кристина.

– Да, и самый лучший ловец в мире, – с гордостью воскликнул Рон. – Его поставили ловцом на первом курсе, сделав исключение.

– Рон хватит меня расхваливать, я не так уж хорош, – нахмурился Гарри. – Пойду-ка я лучше, помогу Гермионе.

– …Итак, кто мне скажет, почему не каждый волшебник может стать анимагом? – МакГонагалл прохаживалась по классу и рассказывала новый материал. После её вопроса в воздух взлетело две руки: Гермионы и Кристины. – Мисс Рейвенкло, – она указала своей палочкой на новую ученицу.

– Дело в том, что для того, чтобы стать анимагом, нужна огромная концентрация внутренней силы волшебника. Все мы знаем, что волшебная палочка преобразовывает нашу внутреннюю силу и концентрирует её в заклинание. Превращение же в животного должно происходить без палочки и только благодаря магической энергии. Поскольку силы у всех разные, умение превращаться в животного чаще всего передавалось по наследству.

– Спасибо, – улыбнулась МакГонагалл. – Это прекрасный ответ. Вы можете что-нибудь добавить, мисс Грейнджер? – МакГонагалл посмотрела в сторону Гермионы.

– Да, профессор, – Гермиона стрельнула глазами в сторону Кристины и встала. – Я хочу не согласиться с тем, что эти способности непременно передавались по наследству. Бывают и исключения. Наследственность не главный фактор, хотя и очень важный. Есть волшебники, которые стали анимагами не по наследству, а своими силами, – Гарри понял подругу и улыбнулся.

– И ты можешь назвать кого-то? – хмыкнула Кристина.

– Я… – Гермиона замялась, она не учла, что не может раскрыть тайну Мародёров перед учениками, – я не могу назвать их имена. Это большой секрет.

– Тогда и не говори об этом, – бросила Кристина

– Тише, девочки, – профессор похлопала в ладоши. – Вы обе правы. Действительно было три незарегистрированных анимага, которые своими силами освоили это превращение, их никогда не было в списках. Об их достижении мы узнали только по истечении многих лет. Их имена под запретом, хотя одно я всё же смогу назвать… К сожалению, этого человека уже нет с нами…

– Назовите, профессор! – дружно закричал класс.

– Тише. Это не так просто, мне нужно разрешение одного из учеников, – МакГонагалл посмотрела на Гарри, и все проследили за её взглядом. Гарри кивнул. – Это Джеймс Поттер, он превращался в оленя, и многие из вас видели его в образе Патронуса Гарри.

– А остальные? – воскликнул Дин.

– Один из них сейчас служит Темному Лорду, а другой… его имя я не могу назвать. Пока… Но очень надеюсь, что скоро имя этого героического человека будет известно всем.

Гарри был не против того, что МакГонагалл раскрыла тайну его отца. Но хорошо, что об остальных Мародеров никто не знает, и про Карту декану тоже неизвестно. Хотя, возможно, стоило рассказать о Питере Петтигрю, чтобы все узнали предателя его родителей. Однако это могло косвенно навлечь беду на Сириуса, так что лучше не вдаваться в подробности этой истории. После урока трансфигурации гриффиндорцы с интересом косились на Гарри, но никто не решался расспросить его об отце подробнее. Гермиона же ощутимо злилась на Кристину.

И этим дело не кончилась, потому что на последующих двух уроках Кристина умудрилась ответить раньше Гермионы и заработала Гриффиндору полсотни баллов. Конечно, это здорово, но обычно Гермиона была лучшей ученицей и всегда отвечала на все вопросы, а теперь у неё появилась соперница, которая просто слова не даёт вставить ни на одном уроке! Гарри не понимал этой глупой ссоры, по его мнению, девушки, наоборот, должны были сдружиться и слаженно работать. Но, похоже, его подругу эта перспектива не устраивала. Рон же настолько был очарован Кристиной, что не замечал назревающего конфликта.

В течение недели Гермиона и Кристина соперничали в приобретении баллов, пытаясь доказать друг другу своё превосходство. Кристина, к тому же, всё время стремилась быть поближе к Гарри, расспрашивала его о самых разных вещах, стараясь узнать получше. А бедная Гермиона мучилась всё сильнее. Гарри уже не знал, куда деваться от этих девчонок, которые постоянно ругались и выясняли отношения, демонстрировали свои знания и задирали друг друга. Многих это забавляло, особенно Симиуса и Дина, которые только и знали, что повторяли: "Неужели, у нашей Гермионы появился достойный соперник?!". На что сама староста дико обижалась и огрызалась при каждом удобном случае. Сколько это ещё может продолжаться, Гарри не знал, надеялся, что не долго, что девушки, наконец, заключат перемирие. Однако вечер в субботу стал пиком этого конфликта и принёс отнюдь не примирение.

– Гарри, когда у нас тренировка? – спросил друга Рон, сидя у камина.

– Ты что, забыл? – Гарри поднял глаза от книги.

– Тебе трудно повторить?

– Нет, не трудно. Завтра в семь, до завтрака. Надеюсь, это все помнят, – вздохнул Гарри и посмотрел в сторону братьев Криви, которые весело болтали с Джинни.

– А что насчет вратаря?

– Я пока не знаю. Мадам Хуч обещала привести завтра того человека, про которого говорила раньше. Я решил взять на тренировку Джинни, посмотреть её в деле, на всякий случай, – задумчиво высказался Гарри.

– Нужно с ней поговорить, – Рон развернулся и закричал через всю гостиную. – Джин!

– Что?

– Ты завтра сможешь прийти на пробную тренировку по квиддичу?

– А что, завтра тренировка?! – в один голос воскликнули братья Криви.

– О, Мерлин! – простонал Гарри. – Вы что, объявления не читаете?

– А где оно? – захлопал глазами Симус.

– На стенде.

– Мы не заметили, – опустил голову Дин.

– Оно и видно, надеюсь, теперь все знают, когда у нас тренировка! – громогласно уточнил Гарри.

– Да! – дружным хором заорала в ответ команда.

– Отлично, – как раз в этот момент в гостиную вошли Гермиона и Кристина, опять погружённые в какой-то спор.

– Привет, Гарри, – Гермиона устало опустилась на диван рядом с другом.

– О чем вы опять спорили? – поинтересовался Рон.

– Какая разница, – махнула рукой Гермиона. – У нас с ней разные представления и о жизни, и об учебе.

– Может, тебе всё ещё не дает покоя её пристальное внимание к моей персоне? – неудачно съязвил Гарри.

– Может, и не даёт, – тяжело вздохнув, Гермиона посмотрела в сторону Кристины, которая что-то объясняла Невиллу, крутя головой, при этом её волосы струились чёрным водопадом, переливаясь в свете камина антрацитовым блеском. – Она слишком много внимания на тебя обращает.

– Действительно, Гарри, – кивнул Рон, и в голосе его непроизвольно зазвучала обида. – Она постоянно пытается с тобой поговорить, всё время спрашивает твоё мнение по любому вопросу, следит за тобой глазами, когда ты этого не видишь… Причем, совершенно не задумываясь, как это тяжело для Гермионы. Я её не понимаю! – Уизли слегка кривил душой, его не так волновало, насколько это было тяжело для Гермионы, сколько задевало, что Кристина, хоть и проводит с ним много времени, но относится к нему совсем не так, как к Гарри.

– Я тоже многого не понимаю… Может, она столько слышала про мою историю, что теперь я её интересую как живой экспонат музея восковых фигур? – попытался отшутиться Гарри. – Но, тем не менее, я считаю, что хватит вам ругаться, Гермиона, пора уж и помириться, – твердо сказал юноша и посмотрел в глаза подруги. – Кристина не такая уж и плохая. Возможно, у неё трудности в семье, может, ещё какие проблемы, мы же ничего о ней не знаем. Вдруг это просто защитная реакция такая, как в квиддиче: лучшая оборона – нападение?

– Ты её защищаешь?! – возмутилась Гермиона.

– Я не защищаю и не оправдываю её, я просто предполагаю, – пошел на попятную Гарри.

– Смотри, – с угрозой сказала Гермиона.

– Не бузи, – улыбнулся юноша, – больше не буду.

– Слушай, Гарри, давай сыграем в шахматы, – предложил вдруг Рон, надеясь разрядить обстановку.

– Хорошая идея!

– А уроки?! – всполошилась Гермиона.

– Успеем, – махнул рукой Рон. – Гарри, ты не сходишь за коробкой? Она у меня в тумбочке.

– Сейчас.

Гарри вскочил с дивана и в два прыжка оказался на лестнице. Через пару минут после него, словно бы невзначай, по той же лестнице отправилась Кристина. Гермиона, похоже, этого не заметила. Отыскав, наконец, шахматы Рона Гарри вышел из спальни и сразу же наткнулся на Кристину. Девушка стояла, опершись о подоконник и скрестив руки на груди. Вид у неё был весьма серьезный, хотя в глазах прыгали какие-то искорки. Гарри испытал неприятное ощущение, словно она видела его насквозь, по спине побежали мурашки.

– Гарри, мне нужно с тобой поговорить.

– Ну, – он положил коробку с шахматами на подоконник, не зная, куда деть руки.

– Ты ведь капитан сборной Гриффиндора? – начала Кристина.

– И что, – Гарри не понимал, к чему она клонит.

– Знаешь, когда я училась в Русской школе магии, то играла за команду своего факультета и была вратарем. И вот тут я недавно услышала, что у вас это место свободно…

– Ты, действительно, играла вратарем?! – обрадовался Гарри. – Сколько лет?

– Играла. С третьего курса – три года подряд. Ты не против, если я попробую поиграть в вашей команде? – неуверенно сказала Кристина – Завтра ты посмотришь меня на тренировке…

– Я очень даже не против! – Гарри чуть не прыгал, не в силах сдержать радость. – Нам очень нужен вратарь, и ты как нельзя кстати!

– Спасибо! – Кристина лучезарно улыбнулась и схватила Гарри за руки. – Ты не представляешь, до какой степени мне важно помогать тебе и быть рядом с тобой!

– О чём это ты?! – юноша всерьёз испугался её порыва.

– Я не могу, не могу тебе всё рассказать! Мне запрещают! – она сморщилась и сердито топнула ногой. – Они ничего не понимают, глупые люди! Гарри, поверь мне, то, что я здесь – это не случайно… Прости, если я произвожу странное впечатление, но я так давно знаю о тебе, так часто слышала про тебя, что мне ужасно хочется убедиться, что ты живой и настоящий, и что ты именно такой, как я себе представляю…

– Ничего не понимаю… – растерянно промямлил юноша, и неожиданно в памяти всплыли слова из письма Сириуса:

"…Если я не ошибаюсь, в этом году вам придется познакомиться с одним человеком. Когда это случится, постарайтесь быть всегда вместе. Этот человек, точнее, девушка, откроет тебе, Гарри, много тайн, я не хочу торопить события. Тебе все расскажет Дамблдор…"

И видения настойчиво повторяющегося образа именно той девушки, которая сейчас стоит перед ним, судорожно сжимая его руки и глядя в глаза с тревожным волнением. И изречения профессора Трелони о том, что таинственная незнакомка имеет большое влияние на его дальнейшую судьбу… И собственные смутные ощущения…

– Я не знаю, о чём именно ты говоришь, но могу сказать, что тоже ощущаю странную связь между нами… Я воспринимаю тебя как старую знакомую, словно уже видел тебя раньше, – задумчиво произнес Гарри, решив не добавлять, где именно он видел девушку, чтоб не вызвать насмешки.

– О! Я так рада… – дымчато-хрустальные глаза стали чуть-чуть голубоватыми и Кристина, приподнявшись, неожиданно поцеловала его в щёку. От растерянности и смущения юноша стал алым, как гриффиндорский флаг…

– Гарри Поттер!!! – на последней ступеньке лестницы стояла Гермиона и метала молнии. – Я вам тут не помешала?

– Герми, это… – Гарри медленно из красного становился абсолютно белым.

– Гермиона, прекрати! Это совсем не то, что ты думаешь! Ты ничего не понимаешь! – выкрикнула Кристина.

Совершенно не замечая девушку, вроде её тут никогда и не было, Гермиона, твёрдо печатая шаг, подошла к Гарри и, размахнувшись, влепила ему звонкую пощёчину. И тут же внутри у неё всё оборвалось – даже в страшном сне ей не могло привидеться, что она способна его ударить. На белой щеке юноши проступал красный отпечаток ладони, изумрудные глаза смотрели на Гермиону в упор, в них было смятение, и гнев, и досада, и что-то ещё, от чего у девушки засосало под ложечкой, и она готова была в ту же секунду броситься ему на шею и разрыдаться.

– Гермиона, он и, правда, ни в чём не виноват. Мы разговаривали… Это я сама его поцеловала… – снова встряла Кристина, – Гарри интересует меня совсем по-другому…

– Заткнись, – тихо и отчетливо, тоном, не терпящим возражений, проговорила Гермиона, уже справившаяся с минутной слабостью. – Тебя никто не спрашивает. Уходи отсюда, пока Гриффиндор не потерял сотню баллов. – И продолжила тем же тоном, обращаясь к Гарри, когда Кристина ушла в свою комнату:

– Я думала, что ты совсем другой, а ты такой же, как и сотни обыкновенных мальчишек. Как только появляется новая юбка, вы сразу бросаетесь за ней…

– Герми, ты все переворачиваешь, – спокойно сказал Гарри. – Дай мне объяснить…

– Нечего тут объяснять, Гарри, ты уже всё сделал! – прикрикнула Гермиона.

– Неужели, ты считаешь, что я могу тебе врать?

– Я не знаю, что ты можешь, я видела, что ты делаешь! – сорвалась на крик девушка. – Твои объяснения мне совершенно не нужны, Гарри Джеймс Поттер! Я больше не хочу тебя видеть и слышать! Оставайся со своей Кристиной… – Гермиона кричала так громко, что её голос эхом отдавался от каменных стен.

– Герми, успокойся, я умоляю тебе, послушай… – Гарри попытался её обнять, но…

– Не смей приближаться ко мне и дотрагиваться до меня! – Гермиона отшатнулась. – Прощай! – круто развернувшись, она побежала к своей комнате.

– Герми, открой! – он опоздал на пару секунд. – Открой, пожалуйста, дай же мне сказать! – Гарри стал барабанить в дверь

– Убирайся, – раздался глухой голос Гермионы.

– Ну, хорошо, – юноша не выдержал, раздражение поднялось ослепляющей волной. – Раз ты такая упрямая дура, Гермиона Грейнджер, что не хочешь даже выслушать меня, слова не даешь сказать, оставайся наедине со своим дурацким характером! Дуйся на весь свет. Если ты ненавидишь Кристину, это ещё не значит, что остальным нужно так же к ней относиться, – высказался Гарри достаточно громко для того, чтобы староста наверняка услышала, и метнулся к лестнице.

В гостиной стояла полная тишина. Все гриффиндорцы молча смотрели наверх, где только что разыгралась ссора, громкие отголоски которой не слышали разве что кресла за неимением ушей. Рон пребывал в шоке, когда Гарри появился на нижней ступеньке лестницы, все уставились на него, что моментально взбесило юношу.

– И что вы таращитесь на меня?! – он развел руками. – Каждый может поругаться! – юноша подошел к Рону и швырнул шахматную доску на диван. – Вот шахматы, но мне расхотелось играть, пойду спать.

Рон не успел произнести ни слова, Гарри отвернулся и направился в спальню. Он с силой захлопнул за собой дверь и повалился на кровать. Злость на Гермиону уже прошла, и в душе образовалась ужасная пустота, как будто оттуда вырвали нечто неизмеримо ценное и дорогое. Никогда он ещё так сильно не ругался с Гермионой. Гарри знал, что завтра ничего не изменится – она не отойдет, и будет на него все так же злиться. Хотя, по сути, он ни в чём не виноват, это злость на Кристину затмила ей разум. А Гарри лишь попался под горячую руку. От этих мрачных мыслей его отвлёк скрип двери, и в комнату робко протиснулся Рон.

– Гарри, только не кидайся на меня сразу! Если не сложно скажи, что же всё-таки произошло?

– Нет, не сложно, – Гарри тяжело вздохнул, сел на кровати и, испытывая какое-то болезненное облегчение, всё рассказал Рону. – …И кто виноват? И что же мне теперь делать?

– Вопрос конечно интересный, – Рон задумался. – Гермиона погорячилась, однозначно, но и тебе не стоило уединяться с Кристиной. Что, нельзя было обсудить ваши взаимоотношения при всех?

– Это получилась совершенно случайно.

– Иногда случайности могут быть другими истолкованы неправильно, – тоном философа сказал Рон. – Ты пытался ей все объяснить?

– Конечно, но она не желает меня слушать, – обречённо прошептал Гарри. – Она считает меня гнусным вруном и бабником, – Гарри обнял подушку и вскинул на Рона лихорадочно блестевшие ярко-зелёные глаза с таким несчастным выражением, что тому стало тошно. – Она простит меня когда-нибудь, как ты думаешь?

– Не волнуйся, Гарри, завтра она успокоится, и всё опять будет хорошо, – бодрость тона Уизли не могла обмануть даже его самого.

– Я сомневаюсь в этом, Рон. Очень сомневаюсь. – Гарри низко опустил голову.

К сожалению, он оказался прав – эта ссора затянулась надолго.

Ночью Гарри не смог заснуть, как ни пытался. Слова Гермионы, ее лицо не выходили из головы. Теперь всё кончено. Возможно, он никогда больше не услышит её ласковый голос, обращённый к нему, не сможет прикоснуться к ней, поцеловать… Против его воли всплывали воспоминания о поцелуях у гриффиндорского камина, которые теперь вряд ли повторятся вновь. Потрясшее его счастье той ночи отражалось теперь болью в сердце и пустотой в душе. Гарри пытался воспроизвести в памяти каждый жест, каждый взгляд, каждое слово и каждое движение, чтобы запомнить навсегда. Неужели ему теперь нет прощения? Юноша не спал всю ночь. Устав ворочаться без сна, он встал на рассвете и решил полетать до тренировки. Гарри тихо вышел из комнаты, прихватив метлу. В коридорах Хогвартса было пустынно и прохладно. Юный маг вышел на улицу, и холодный сентябрьский ветер взъерошил его волосы. Небо было затянуто серыми облаками, и в воздухе чувствовалась влага, значит скоро пойдет дождь. Солнце, наверно, уже встало, но плотная пелена облаков не пропускала его сияющих лучей. Мир вокруг был серым и тусклым. Краски смылись и затерлись, казалось – радостные цвета исчезли и не вернутся вновь. "Погода подстать моему настроению", – подумал Гарри. Он обречённо доплелся до стадиона и оседлал свою метлу. Ощущение полёта, как всегда, захватило его. Летая, он растворялся в небе и в скорости, и чувствовал себя не человеком, а кем-то сродни птицам, которые пьют ветер и живут только в полете. Действительно, летать было прекрасно, на душе стало чуть легче, холодный бриз трепал мантию и освежал тяжелую от бессонницы и дум голову. Гарри носился по полю на максимальной скорости, выделывая различные пируэты, закладывая немыслимые виражи. Мадам Хуч оказалась права – "Молния" и, правда, при резких поворотах начинала вибрировать, и пару раз едва не сбросила Гарри, но сейчас ему это было совершенно безразлично. Вот так носясь над полем и озером, над замком и Запретным лесом, капитан гриффиндорской команды не заметил, как пролетел час, и к квиддичной площадке стали подтягиваться остальные члены команды. Значит, они не забыли о тренировке, собрались четко и вовремя. Это радовало. Гарри спрыгнул с метлы и направился к ним.

– Гарри, как ты? – тихо спросил Рон, посмотрев в глаза друга.

– Нормально, – тот быстро отвернулся к команде.

– Теперь у нас, наконец-то, есть новый вратарь, и вы все её знаете, – капитан бросил взгляд на грустную Кристину, – Она теперь одна девушка в нашей команде и вы все должны её беречь. Сегодня будем тренироваться, сколько хватит сил, пока не освежим всё то, что забыли за лето и не отточим мастерство, – сразу же погрустневший Рон решил, что его друг настаивает на долгой тренировке, чтобы забыть о ссоре с Гермионой. – Я вчера говорил с мадам Хуч, и она сказала, что первый матч будет через две недели.

– Как, через две недели?! – братья Криви округлили глаза.

– Вот так. Мы в соревнованиях первые по жребию и будем играть с Равенкло… – Гарри нахмурился ещё сильнее. – А сезон начинается раньше потому, что метеорологи предсказали раннюю зиму, и говорят, первый снег может быть уже в середине ноября. Попечительский совет не хочет морозить школьников. Поэтому нам всем стоит тренироваться как можно лучше, чтобы не подвести Гриффиндор.

– Мы постараемся, Гарри, – нестройным спросонья хором ответила команда.

– Отлично. Тогда начнем.

Они тренировались до завтрака, который Рон наотрез отказался пропускать. Кристина оказалась первоклассным вратарем и не пропустила ни одного мяча. Вообще, все играли превосходно, неосознанно стараясь порадовать капитана, к которому после вчерашнего вечера относились очень бережно, и это сработало – настроение у Гарри немного поднялось. Команда гриффиндорцев оказалась в форме на все сто процентов, осталось теперь отработать несколько тактик, и они будут вполне готовы к матчу с Равенкло. На землю все спустились довольные собой, голодные и раскрасневшиеся. Симус, Дин и братья Криви, махнув рукой на прощание, побежали на завтрак. У Гарри тоже бурчало в животе, но мысль о том, что в Большом зале он встретится с Гермионой, которая, скорее всего, будет дуться и презрительно поглядывать на него, напрочь отбивала аппетит. И юноша решил не ходить на завтрак.

– Гарри ты не идешь? – Рон вопросительно поднял брови.

– Я не голоден, хочу немного прогуляться.

– Ну, смотри, – Рон грустно глядел на удаляющуюся спину Гарри.

– Это я виновата, – Кристина опустила голову.

– Не говори так, это все случай. Мне так жаль Гарри, он достоин счастья как никто. Без близкого человека, без Гермионы, он пропадет, – печально констатировал Рон.

– Может мне с ним поговорить? – предложила Кристина.

– Нет смысла, дело ведь в Гермионе… Пусть побудет один, – Рон взял её за руку.

– Но дождь начинается…

– С ним всё будет хорошо. Он вернётся.

Гарри брел вдоль кромки озера и смотрел на воду, где постепенно появлялись круги от капель дождя. И вскоре дождь бил по всей глади озера. Капли высекали в воде крошечные фонтанчики, которые опадали, разбегаясь кругами. Серая противная сетка из тоненьких мокрых нитей задернула свет дня, спрятала солнце, размыла очертания предметов. Казалось, так теперь будет всегда, только дождь, унылая серость, небо, сливающееся с лужами…Тоска сжимала сердце, а дождь нашептывал грустные мысли… Это был уже не тот теплый летний дождик, от которого они прятались в беседке у дома Рона. …Гермиона промочила ноги и, смеясь, прыгала по беседке босиком, забросив босоножки на лавку. Широкая юбка вилась вокруг загорелых лодыжек, когда она притопывала, что-то напевая… Тогда он ещё не знал, каковы на вкус её губы, не знал, что Гермиона любит его… Теперь он узнал, но всё кончено. Холодный мелкий дождь постепенно превратился в сильный ливень, струи которого больно били по лицу. Если бы не это, Гарри не чувствовал бы дождя совсем, он промок до нитки, но не хотел уходить от озера. Школьники завтракали в Большом зале, сквозь серую пелену юноша смог разглядеть освещённые квадраты окон. Он тяжело вздохнул и сел на мокрую траву. Сколько ещё прошло времени, Гарри не мог вспомнить, очнувшись вдруг от своих мыслей, юноша увидел перед собой пару ботинок и развевающиеся полы черной мантии…

Гермиона безжизненно ковыряла вилкой в тарелке, когда в Большой зал вбежали запыхавшиеся и мокрые Кристина и Рон. Они приземлились рядом с Симусом. Староста бросила грозный взгляд на Кристину и повернулась к Рону, который возбужденно ругал отвратительную погоду.

– На улице такая мерзость, – передёрнулся Рон.

– А куда делся Гарри? – поинтересовался Симус, при этом Гермиона вздрогнула.

– Он совсем сбрендил и пошел гулять к озеру, – устало сказал Рон.

– В такой дождь? – воскликнул Дин. – Почему ты его не остановил?

– Да разве его остановишь.

– Что, верно, то верно, – кивнул Симус. – Не хватало того, чтобы он еще заболел перед матчем!

– А именно это и случится, если его не привести в замок, – заметила Кристина. – Я понимаю, что ему не хочется жить и, вообще, он сейчас считает себя конченым человеком… – она говорила достаточно громко, так чтобы услышала Гермиона, которая с силой стиснула вилку, и на ее глазах появились слезы. – Но всё же он дорог нам, у него есть друзья и те, которые живут ради него. А что он делает?! Пытается уничтожить себя из-за любви… – Кристина не договорила, потому что вилка из руки Гермионы выскользнула и со звоном упала в тарелку.