Текст книги "Наследники. Покорители Стихий (СИ)"

Автор книги: KateRon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 81 страниц)

– Рон, надо обязательно рассказать обо всём Дамблдору, только он может помочь, – взволнованно сказал Гарри, в глазах которого светилось участие и страх за друга. – Послушай, если ты сам не решаешься или тебе боязно, давай, я скажу. Я привык рассказывать Дамблдору страшные истории, – юноша улыбнулся, и Рон поневоле расплылся в ответной улыбке. – Правда, давай напугаем директора твоими снами!

– Гарри, не надо. Не делай этого, прошу тебя! – Уизли снова стал серьёзен и мрачен.

– Почему?

– Как ты думаешь, что решит Дамблдор?

– Он решит, что ты заразился от Поттера редкой болезнью – кошмаропатией…

– Перестань смеяться! – резко выкрикнул Рон, и глаза его приобрели стальной оттенок, став злыми и колючими. – Помнишь, в конце лета ты говорил нам, что у Волдеморта где-то есть сын?

– Помню. И этот сын – один из четырёх Наследников Покорителей Стихий. Только никто не знает, кто он на самом деле… – насторожено проговорил Гарри, не сводя пристального взгляда с Рона.

– Вот-вот, – Уизли горько улыбнулся, – Дамблдор решит, что сын Волдеморта – это я.

– Что ты несёшь! – зелёные глаза возмущённо сверкнули. – Что за бред, Рон!

– Дамблдор решит именно так, – словно не слыша друга, продолжал юноша, – и будет прав.

– С чего это ты взял?!

– Потому что я сам теперь знаю это. Я столько всего уже насмотрелся в своих снах, что сомнений почти не осталось, – Гарри потрясённо молчал. Рон вскочил, стукнув ногой по тумбочке:

– Я – Уизли! Слышишь, ты! – он неопределённо погрозил кулаком куда-то в дальний угол. – Меня не интересует с помощью каких заклинаний, зелий и чар ты сделал это чёрное дело. Я знаю своих родителей, и только они мои настоящие мама и папа! Я – Уизли, и точка!

– Рон… – Гарри взял его за руку, – это так и есть. Вся твоя большая семья любит тебя… А то, что ты говоришь, просто невозможно!

– Я не знаю, – в синих глазах застыли страх и отчаянье, – но чувствую, что это правда. Гарри, только ты не говори никому, хорошо?! Я справлюсь. Я ненавижу его так, что, кажется, могу испепелить одним взглядом… И я никогда не откликнусь на его зов, никогда! У меня есть мама и отец, и Джинни, и Фред с Джорджем…

– И Чарли, Билл и Перси…

– И ты, – Рон стиснул руку Гарри так, что у того заныли кости, – и Кристина, и Гермиона… Я справлюсь. С вашей помощью я обязательно справлюсь. Только ты не говори никому, ладно? А то они начнут следить за мной, поить всякими зельями, и сделают только хуже. Ты поможешь мне?

– Конечно…

– Значит, я справлюсь. С тобой у меня всегда всё получается, – Рон улыбнулся слабым отблеском своей обычной улыбки. – Так обещаешь никому не говорить?

– Обещаю, – ответил Гарри, скрепляя слово крепким рукопожатием. В глубине души тихий голос отчётливо повторял, что они совершают ошибку, что Дамблдор – единственный, кто может реально помочь – должен немедленно узнать об этом разговоре… Но слово было дано, и голос умолк.

Хеллоуин неумолимо приближался, и это было единственное, что поднимало настроение в тяжелых школьных буднях. Гарри старался не думать о том, что он видел на уроках Прорицания, но видения разрушенного Азкабана не оставляли его, и с каждым разом становились всё более подробными и красочными. Как не старался юный волшебник, но "картинки" приходили снова и снова, так же, как и загадочные сны. Странный человек каждую ночь говорил с ним и каждое утро юноша не мог вспомнить ни слова, только смазанные черты его лица и кулон с танцующим в нём пламенем, который намертво врезался в память. Кто этот человек, что говорит он каждую ночь, об этом Гарри думал по утрам, глядя в потолок и стараясь убедить себя, что не стоит обращать внимания на все эти глупости со снами и пророчествами.

Рон целыми днями не отходил от Кристины, превзойдя Фреда и Джорджа вместе взятых по количеству рассказанных смешных историй и придуманных шуток и розыгрышей, в надежде хоть как-то поднять настроение девушки, грустившей из-за расставания с пегасом Корнволом.

Гермиона всё это время пребывала в задумчивости, даже иногда отвлекалась на уроках, мысленно уносясь в какие-то сферы, далёкие от заклинаний, формул и зелий. "Выныривала" она только тогда, когда кто-нибудь из старшекурсниц слишком явно строил глазки Гарри или пытался пригласить на грядущий бал, повергая его тем самым в растерянное недоумение. В этом случае староста Гриффиндора становилась похожа на разъярённую фурию, чему немало способствовали её пышные кудрявые волосы, грозный взгляд и строгий вид. Наконец, в один из вечеров, болтая после ужина в гостиной, друзья неожиданно узнали, в чём причина задумчивости старосты.

– До бала осталось всего несколько дней… – мечтательно протянула она.

– А ведь и, правда! – заметил Рон. – А у нас ещё нет карнавальных костюмов.

– Ох, и не говори, – вздохнул Гарри. – У меня так совсем нет никаких мыслей по поводу костюма. Может, мне, вообще, не идти на этот бал?

– Как?! – воскликнула Гермиона, – я что, пойду одна?! А ведь я себе уже и костюм придумала… И кого я тогда буду учить танцевать?

– Ты придумала?! – Рон удивлённо распахнул глаза. – Гермиона, ты меня поражаешь! Значит, наша староста способна думать не только об учёбе и уровне успеваемости факультета?!

– Перестань, Рон! – оборвал его Гарри. – А какой у тебя костюм? – юноша заглянул Гермионе в глаза, словно, наряд мог отразиться там, как в зеркале.

– Это сюрприз, – лукаво улыбнулась девушка.

– Прямо, как невеста перед свадьбой, – заметил Рон. – Тебе что, трудно сказать?

– Не трудно, Рон, – недовольно заметила староста, – просто я, действительно, хотела сделать сюрприз, – она искоса бросила осторожный взгляд на Гарри.

– А ты, Кристина, придумала себе костюм? – поинтересовался Рон.

– Почти…

– И, конечно, тоже нам не расскажешь, какой он? – недовольно проворчал Уизли.

– Именно, – вскинула подбородок Кристина. – Герми, нам с тобой пора…надо подготовиться к контрольной работе…

– Угу, – многозначительно кивнула Гермиона.

– Пока, мальчики, – девушки ехидно улыбнулись и побежали в комнату старосты.

– Ставлю сто галеонов: они побежали обсуждать костюмы, а не к контрольной готовиться, – вздохнув, подытожил Рон и поглубже устроился в кресле.

– А что мы будем делать с этими нарядами для карнавала?

– Даже не знаю, что-нибудь придумаем, время пока ещё есть…

– Есть то оно есть, но всё же узнать бы, какой костюм будет у Гермионы…

– И Кристины…

– А ты что, уже пригласил её на бал? – воскликнул Гарри.

– Вчера вечером…

– И мне ничего не сказал, друг называется, – недовольно проворчал юноша.

– Так я ж давно пригласил – сразу же, когда мы объявление читали. А вчера просто повторил, чтоб она не думала, что то была шутка, – развёл руками Рон. – Ты-то пригласил нашу старосту? А то у неё характер – Мерлин отдыхает! Помнишь четвёртый курс?

– Помню. Я тоже пригласил сразу же, как только узнал об этом бале – рассеяно ответил Гарри, уже думая о другом.

– Слушай, а если тебе нарядиться Дракулой?! – выпалил Рон

– Не стоит… Наверняка, в таком костюме будет Малфой, ему это подстать… – всё так же задумчиво ответил Гарри. Ему пришла в голову отличная, на его взгляд, мысль – подарить Гермионе какое-нибудь украшение… Только вот как бы поподробней разузнать о её наряде, чтобы украшение подошло.

– Ничего, у нас есть ещё время, что-нибудь придумаем… – вздохнув, Рон поднялся с кресла. – Пошли, спать уже хочется. Утро вечера мудренее…

…Гарри машинально переоделся, скользнул под одеяло и, заложив руки за голову, задумался. Рон неторопливо забрался в свою постель, улёгся, устраиваясь поуютней, и, отдёрнув полог, уставился на друга:

– Ты что, собрался не спать всю ночь?

– Конечно, нет! Только уж очень хочется подобрать для неё что-нибудь красивое… – юноша улыбнулся своим мыслям.

– Ну, закажи по каталогу… Там много красивых вещей.

– Не-е-ет, это не годится. Я хочу попробовать создать, – Гарри приподнялся на локтях и посмотрел на друга, – понимаешь, чтобы только у неё было такое, и чтоб я сделал его сам…

– Это же жутко сложно, – Рон покачал головой.

– Ничего, справлюсь, – юноша выдвинул ящик тумбочки и протянул другу книгу.

– "Волшебные украшения и как их создать", – задумчиво прочитал Рон. – Разве возможно по книге создать что-нибудь стоящее?

– Я уже один раз сделал украшение для Аврелеуса… – Гарри примолк и вспомнил дракончика, скоро Аврелеус будет в Хогвартсе, как здорово! Однако неопределённая тревога слегка кольнула сердце.

– Что случилось? – забеспокоился друг.

– Да так, вспомнил дракончика… Ну ладно, создать-то я попробую, но какое должно быть украшение? Знать бы, что за костюм будет у Гермионы…

– Спроси у Кристины, ты же видел – они вместе "готовятся к контрольной", и про карнавальные наряды друг друга, уж наверняка, знают всё, – предложил друг.

– Думаешь, получиться?

– Попытка не пытка, – назидательно кивнул Рон, многозначительно подняв палец.

– Ладно, завтра утром обязательно спрошу у Крис, – Гарри захлопнул книгу. – Спокойной ночи! – он старался говорить непринуждённо и думать только о приятном – подарок Гермионе и всё, что с ним связано… Но давешний разговор с Роном нет-нет, да и всплывал в памяти – неужели его друг, действительно, сын Волдеморта? Это какая-то бредовая фантазия, которая и в страшном сне не приснится. Гарри вспомнил добродушного мистера Уизли и весёлую командиршу – миссис Уизли… Неужели Рон не их сын?! Но ведь так похож… И знают ли родители тайну своего младшего сына? А если нет, то как смогут пережить такое жуткое известие? Да и как, вообще, подобное могло получиться… Каким обманом увидел свет сын Тёмного Лорда? С помощью какой хитрости? Для Волдеморта давно уже нет ничего святого в этом мире – использовать собственного сына как фигуру на шахматной доске… Гарри передёрнуло от отвращения. Острая жалость к Рону пронзила его. Может, это, всё-таки, неправда… С этой надеждой Гарри, наконец, заснул.

– Кристина! – утром Гарри улучил момент, когда Гермиону задержали в гостиной неугомонные первоклашки, и перед входом в Большой зал отозвал Кристину в сторонку.

– Что, Гарри? – она удивлённо посмотрела на него.

– Нужно поговорить, – юноша прислонился к стене. – Наедине.

– Зачем это? – удивлённо приподняла бровь девушка.

– Чтобы Гермиона не знала, какой вопрос я тебе задам. Рон отвлечёт её не надолго…

– Ну, так говори! Что за странные тайны…

– Ты знаешь, какой у Гермионы будет карнавальный костюм? – напрямик спросил Гарри.

– Даже если и знаю, то не скажу, – девушка скрестила руки на груди. – Рон меня уже спрашивал, и я ему отказала.

– Но можешь хотя бы намекнуть, – взмолился Гарри, глядя на Кристину с таким выражением, словно решался вопрос жизни или смерти.

– Зачем вам это? – её решимость слегка дрогнула. Поттер никогда не отдавал себе отчёта, насколько сильное впечатление производят на девушек его взволнованные взгляды, – До бала всего несколько дней, и ты скоро сам всё увидишь.

– В этом-то всё и дело, что до бала осталось совсем ничего, а я хотел… – юноша замялся, не зная говорить ли Кристине о задуманном сюрпризе, – вдруг она расскажет Гермионе?!

– Ну?!

– А ты не скажешь Герми?

– Смотря что…

– В общем, я хотел сделать и подарить ей украшение и не знаю какое, – выпалил Гарри. – Оно должно подходить к её карнавальному костюму…

– Так вот в чём дело, – Кристина широко улыбнулась. – Скажу одно – лилии.

– То есть? – не понял юноша.

– Её платье будет связано с лилиями, – объяснила девушка. – А вот, кстати, и наши друзья.

По лестнице спускались Рон и Гермиона, о чём-то горячо препираясь. Когда они подошли к беседовавшим, те сразу замолчали. Гермиона немного напряжённо улыбнувшись, взяла Гарри за руку.

– Завтрак уже начался, – многозначительно напомнил Рон.

– Мы знаем, – староста покосилась на него.

– Вы идите, а мы с Гарри вас догоним, – подмигнул Рон.

– А, секреты! – хихикнула Кристина, и увлекла Гермиону в Большой зал.

– Ну что? – Рон дождался, пока девушки сядут за стол.

– У неё будет платье, связанное с лилиями.

– И какое украшение ты придумал?

– Пока не знаю… Может, ожерелье? – Гарри покосился на друга. – Что-то связанное с этими цветами…

– Отличная идея, – глаза Рона заблестели. – Я надеюсь, у тебя получится. И когда собираешься заняться этим делом?

– Думаю, после обеда, – пожал плечами юноша. – Истории Магии, ведь, не будет.

– Почему?

– Ты что, забыл? Профессор Биннс на прошлой лекции сказал, что у него какое-то чрезвычайно важное собрание привидений в Лондоне, – объяснил Гарри. – Слушать нужно было!

– Нашел, кого слушать, – пробурчал Уизли. – Однако это радует! После обеда свободное время и можно подумать о карнавальном костюме… Пожалуй, я пойду, поговорю с МакГонагалл. Дин как-то упомянул, что наш декан, если её хорошенько попросить, улучив момент благодушного настроения, помогает школьникам с трансфигурацией одежды…

– Вот и отлично! Как всё удачно складывается, – Гарри обнял друга за плечи, и они пошли на завтрак.

Как он и запланировал, после обеда, сославшись на дополнительное задание захворавшего Люпина, и оставив друзей в библиотеке, юноша быстро испарился. Прихватив заветную книгу – "Волшебные украшения и как их создать", юный волшебник направился к озеру, надеясь, что там ему никто не помешает. Погода была отличной: дул небольшой ветерок, солнце слегка пригревало спину, а воздух не пах дождем. Устроившись на траве в купе деревьев, где его почти не было видно, Гарри открыл книгу и надолго задумался.

Трудность заключалась в том, что юноша в своей жизни видел очень мало красивых женских украшений. То, что надевала по праздникам и к приходу гостей тётя Петуния, ему совершенно не нравилось. Требовалось придумать нечто своё… В голове роилось множество мыслей, мелькали какие-то картинки и варианты. Юноша тяжело вздохнул и упёрся подбородком в коленки. Ветер перебирал листы раскрытой книги, а чёткий образ не приходил. Он думал о Гермионе, пытался представить её платье, её саму – радостную, счастливую, смеющуюся, задорную… "Может воображение само что-то нарисует?". Кивнув своим мыслям, Гарри прикрыл глаза и, сильно сжав палочку, зашептал магические слова. Он представил себе красивую лилию на фоне восходящего солнца. Её лепестки усыпаны мелкими капельками росы, переливающимися в лучах утренней зари, словно бриллианты… Сочная зелень стебля и листьев светится изнутри подобно изумруду… Такие лилии росли в саду у Дурслей, и тётя Петуния всегда берегла их как зеницу ока, не разрешая Гарри даже ходить мимо… Возможно, воспоминание о Приват-драйв было некстати – образ дрогнул и исчез, а в воздухе осталось только радужное облачко, по форме напоминавшее замечательный цветок. Гарри промучился ещё несколько часов, но всё было напрасно – украшение не получалось. Совершенно расстроенный, он в сотый раз читал рекомендации книги и, наконец, заметил в середине большого раздела, посвящённого украшению оружия, примечание, которое гласило: "…если придуманный образ ускользает и его не удаётся зафиксировать, можно помочь себе, переведя созидание в область, близкую к трансфигурации – возьмите несколько предметов, сделанных из того же металла, что и задуманное украшение, а также драгоценные камни или перламутр – и сосредоточившись, произнесите заклинание над этими предметами, они трансформируются в то украшение, которое нарисует Ваше воображение. Экспериментируйте с предметами и образами…"

Золотые и серебряные монеты Гарри нашёл на дне своего сундука, а вот с перламутром пришлось повозиться. Только на следующий день он обнаружил в кабинете трансфигурации, в одном из шкафов с наглядными пособиями несколько красивых морских раковин. И пришлось дожидаться конца уроков, прежде чем удалось с помощью Рона выманить МакГонагалл из кабинета и стащить самую красивую ракушку. Определённо, создание украшения для Гермионы требовало больше изобретательности, чем создание кулона для Аврелеуса. Но Гарри решил, что это справедливо. Вечером, накануне Хеллоуина, юный маг, наконец, вновь с замиранием сердца приступил к изготовлению привидевшейся ему лилии. Образ цветка отчётливо прорисовался перед закрытыми глазами, а сквозь него проступали черты Гермионы – сияющие глаза, милая улыбка, чуть вздёрнутый носик, мягкий овал лица, обрамлённый вьющимися локонами… Юноша зашептал заклинание и потянулся к Гермионе… Вспыхнул яркий свет и всё исчезло. Недоумевая, Гарри открыл глаза, сначала не поняв, что это сияет перед его лицом. Постепенно сияние слегка померкло, и на раскрытую книгу упало созданное украшение. Юноша не смог сдержать удивлённый возглас: в этот раз у него получилось даже лучше, чем он надеялся. Это оказалось довольно крупное ожерелье: в центре белоснежный цветок лилии из тёплого перламутра в серебре, несколько золотых тычинок выглядывают из соцветья лепестков, которые усыпаны капельками бриллиантовой росы. Лепестки отогнуты и, словно, дышат, тычинки шевелятся, переливаются капельки росы – лилия вышла настолько живой и настоящей, что Гарри, не удержавшись, потыкал её пальцем, дабы убедиться, что она твёрдая. Удивительный цветок обрамлялся по краям ещё парой таких же, но помельче, всё это соединялось между собой цепочкой, выполненной в виде переплетённых стреловидных листьев, из зеленоватого золота.

Гарри взял в руку созданную красоту и сразу подумал о футляре: "Можно трансформировать какую-нибудь шкатулку…" – прикинул он, спрятал украшение в карман, и побежал к Рону, давно ушедшему из библиотеки в гостиную вслед за Кристиной.

– Ух, ты!!! – воскликнул Рон. – Чертовски красивое!

– Надеюсь, Гермионе понравится, – неуверенно пробормотал Гарри, укладывая ожерелье в только что созданный футляр, и пряча его в чемодан.

– Может, мне тоже создать что-нибудь для Крис? – Рон задумчиво пролистал книгу. – Хотя у меня не хватит терпения…

– Попробуй, – кивнул Гарри, – только не торопись. А что ты придумал насчёт костюма?

– Поговорил я с МакГонагалл, она, оказывается, в курсе кто из студентов, какие выбрал костюмы, имён, конечно, не называет, но может подсказать вариант, который ещё никто не придумал. В общем, я решил взять себе костюм тритона – ни у кого ещё такого нет.

– А почему тритона? – удивился Гарри.

– Ну… Мне нравится всё, что с водой связано…да и оригинально… – пожал плечами Рон. – Профессор МакГонагалл поможет мне трансформировать мою мантию и подскажет, как смастерить трезубец.

– Может мне тоже мантию трансформировать? – задумался Гарри. – Только вот во что? Надо же какую-нибудь идею придумать…

– Ой, придумаешь потом. Пошли со мной сегодня вечером к МакГонагалл, и узнаешь для начала, как это делать.

– Хорошо, – кивнул Гарри.

Утро Хеллоуина тянулось бесконечно долго. Все старшекурсники пребывали в лихорадочном волнении и ожидании предстоящего бала, на уроках никто ничего не слушал. Преподаватели снисходительно не обращали внимания на отсутствующие взгляды и курсирующие записки. Только Снейп получал удовольствие, снимая балы направо и налево. Профессор зельеварения так увлёкся, что даже лишил пятнадцати очков собственный факультет, и только жёсткое понимание незыблемости преподавательского авторитета помешало ему отменить своё взыскание. Гарри едва дождался, когда замещающий вновь отсутствующего профессора Ральфа, Ремус Люпин, недавно пришедший в себя после очередного приступа и от того медлительный и усталый, наконец, выдаст им домашнее задание и распустит на перемену. Уроки на сегодня закончились, и, значит, все могут заняться приготовлениями к долгожданному балу.

На подгибающихся ногах Гарри шёл к комнате Гермионы. Перед дверью остановился и перевёл дух, невольно прислушиваясь. В комнате звенел смех, и раздавался голос Кристины. Юноша расстроился – значит, подруга не одна. Но не возвращаться же назад! С ощущением останавливающегося сердца, он поднял руку и постучал.

– Минуточку! – отозвалась Гермиона, смех стих, и вскоре дверь распахнулась. – Ой! Гарри… – девушка немного смутилась и отступила в глубь комнаты. – Заходи!

Войдя, он мгновенно охватил взглядом несколько внушительных стопок книг, не поместившихся в шкафы и на полки, сдвинутых в дальний угол, и разложенные на столе и кровати куски материи разных цветов и оттенков. Раскрасневшаяся Кристина гляделась в зеркало. Она была одета феей Воздуха – полупрозрачное платье, состоящее из отдельных полосок ткани нежных оттенков, едва скреплённых между собой. При каждом шаге или взмахе руки воздушная полупрозрачная материя взлетала, то обнажая руку до локтя, то облачком завиваясь вокруг стройных колен. На спине виднелись тонкие прозрачные стрекозиные крылышки, между которыми чёрным водопадом струились тяжёлые блестящие косы, перевитые серебряными лентами. Кристина заострила себе ушки и придала слегка зеленоватый оттенок коже.

– Ну, как? – девушка последний раз крутнулась перед зеркалом, вделанным в дверцу шкафа.

– Отлично! – отозвалась Гермиона, точными взмахами палочки подправляя последние мелкие огрехи.

– Гарри, никому ни слова о том, что ты видел – улыбнулась Кристина, – осталось совсем немного… До вечера! – девушка махнула рукой с порога и исчезла. Повисла неловкая пауза: Гарри не знал с чего начать. Вообще-то, он приготовил пару тёплых фраз, казавшихся ему солидными и внушительными, но сейчас они как назло закатились куда-то в дальний уголок памяти и не никак не хотели оттуда выбираться.

– Гермиона… – она улыбнулась, словно подбадривая его, и юноше сразу стало легче, – я ещё не извинился за то, что будучи обиженным ослом, не поздравил тебя с днём рождения… Это, конечно, дело прошлое, но я очень хочу подарить тебе подарок… Это не с днём рождения, – сбивчиво начал объяснять Гарри, – это совсем другое… – он искал подходящие слова и не мог собрать мысли под пристальным взглядом её широко открытых тёпло-золотистых глаз, смотревших на него со странным выражением, названия которому он не знал, но чувствовал необъяснимый восторг.

– Понимаешь, это наш с тобой первый бал… Первый раз мы идём вместе… И я… В общем, вот. Держи. Я очень надеюсь, что оно подойдёт к твоему платью… – юноша достал из кармана руку, в которой всё это время был зажат продолговатый футляр. Ладонь от волнения взмокла, и на синем бархате расплылось влажное тёмное пятно.

– Что это? – голос девушки дрогнул.

– Это ожерелье, – отчего-то мгновенно залившись краской, словно он дарил нечто неприличное, пролепетал Гарри. Гермиона открыла крышку – внутри на том же синем бархате матово поблёскивали три лилии – одна большая в центре и две поменьше рядом, вокруг змеилась стрелолистая цепочка.

– Мамочки… – прошептала девушка тихо-тихо, – это…это, наверное, носили королевы…

– Его никто не носил! – возмутился Гарри. – Я его вчера создал для тебя… И… – запальчивость его тут же пропала, – и я боюсь… оно тебе не понравится… – юноша прикусил губу, лилии показались ему ужасными аляповатыми монстрами – как можно было сделать ожерелье таким громоздким! Для такой изящной шеи!

– Ты сам его создал? Для меня? – глаза Гермионы стали огромными и засияли, улыбка то появлялась на губах, то исчезала. Она направилась к зеркалу. Достала ожерелье, легко справилась с застёжкой, осторожно касаясь, расправила цепочку и, подняв руки, закрутила волосы в высокий узел на макушке:

– Гарри, иди сюда… – он подошёл и встал позади неё, отражаясь в зеркале. Украшение нежно и изящно легло по её шее, большая лилия замерла в ямочке между ключицами, маленькие легли поверх ключиц, чуть топорщась… Это было удивительно красивое и какое-то трогательное зрелище. Ему безудержно захотелось её поцеловать, так сильно, что всё тело заныло, властно напомнив о себе.

– Какая красота… – девушка по-прежнему говорила тихо, словно голос не хотел её слушаться, – Гарри, ты для меня сделал такое чудо… Я… – она развернулась к нему лицом, закинула руки ему на плечи и притянула к себе. За секунду до того как их приоткрытые трепещущие губы встретились, она прошептала:

– Спасибо…любимый мой… – время остановилось и исчезло, растворившись в сплетении рук, в слиянии губ, в тихом нежном шёпоте…

Когда Гарри пришёл в спальню шестикурсников, оказалось, что до вечера осталось совсем немного времени. Юноши метались между душем и комнатой, примеряли костюмы, путались в мантиях… Рон, уже почти полностью одетый в свой наряд, изрыгая проклятия, искал трезубец. Уизли подошёл к карнавальному костюму очень ответственно – даже рыжие волосы юноша перекрасил в сине-зелёный цвет, чтобы как можно полнее соответствовать образу Тритона. Теперь он горделиво выступал, потрясая трезубцем, который иногда запутывался в частой сети, служившей накидкой вместо мантии. Сеть была усыпана мелкими ракушками и кораллами. На голове красовалась корона, так же выполненная из коралловых веточек. Единственное, на что не пошёл Рон, не на шутку увлёкшись трансформацией своего привычного облика, – это хвост. Присутствие рыбьего хвоста почему-то угнетало Уизли, и от него пришлось отказаться… Симус в костюме пирата гонялся за совой, уже наполовину ставшей попугаем, но явно не желавшей заканчивать трансформацию. Дин пытался в последние часы овладеть искусством изящного поклона, соответствующего галантному мушкетёру и, крутясь перед зеркалом, то и дело ронял богато украшенную перьями шляпу. Забившийся в уголок Невилл медленно одевал на себя разрозненные части какого-то костюма ярко оранжевого цвета. Одним словом, Гарри понял, что он упустил из виду нечто очень важное – а именно, свой карнавальный костюм. Вспомнив наскоро взятые у профессора МакГонагалл уроки трансфигурации одежды, юноша достал из чемодана парадную мантию и разложил её на кровати. Потом постарался сосредоточиться и отвлечься от шума и суеты, царящих в спальне. Требовалось ещё отчётливо представить себе тот наряд, который должен был получиться в итоге. Гарри замер… В голову ничего не приходило… И тут, перед мысленным взором всплыл таинственный незнакомец из сна, чьи захватывающие рассказы слушал он по ночам, забывая к утру. Юноша никогда не запоминал одежду, да и не умел разбираться в ней, но загадочный ночной визитёр приходил так часто, что даже малейшие детали, связанные с ним, намертво впечатывались в память… Гарри открыл глаза – перед ним на кровати вместо парадной мантии зелёного бархата лежал чёрный бархатный камзол с кружевным воротником и узкие чёрные брюки, яркая чёрно-алая мантия, и непонятный кулон, в котором, правда, не танцевало пламя, как в кулоне незнакомца. Любители исторической точности тут же заявили бы, что такого костюма не могло быть в природе, потому что он не соответствовал одеяниям ни одной из известных эпох. Однако, от карнавального костюма не требуется скрупулезное соблюдение деталей, не правда ли? Гарри был очень доволен. Второй раз за сегодняшний день он гордился собой: первый – когда увидел ожерелье на шее Гермионы и без ложной скромности понял, что оно великолепно, и второй раз сейчас – когда в спешке, суете и шуме сумел трансформировать из парадной мантии вполне приличное карнавальное одеяние, в котором он не выглядел бы смешно или нелепо рядом с Гермионой.

Ещё через час лихорадочных сборов мальчишки, наконец, отправились каждый за своей дамой. Увидев Кристину в воздушном полупрозрачном платье, Рон был потрясён и восхищён, что, впрочем, совсем не казалось удивительным – вся мужская половина Гриффиндора не могла отвести глаз от невинной игры, затеянной лёгкими воздушными полосками ткани… Платье Гермионы было нежного кремового цвета и состояло из пышной юбки-колокола, сшитой из отдельных "лепестков" разной длины, и перехваченной широким поясом серебристо-зелёного оттенка. Такие же лепестки образовывали корсаж. Спереди они были отогнуты, обрамляя декольте, сзади лепестки стояли стромко и упруго, как диковинный воротник. Рукавов не наблюдалось, что удивительно подчёркивало хрупкость и беззащитность нежных рук. Ожерелье, подаренное Гарри, пришлось как нельзя более кстати, украшая довольно глубокий вырез. Гарри не мог отвести взгляд от девушки, казавшейся в этом платье каким-то неземным созданием.

И Гермиона, и Кристина выделялись даже в ярком безудержном разнообразии карнавальных нарядов, соперничая с признанными красавицами – Лавендер Браун и Парвати Патил. Многие девушки по достоинству оценили царственный наряд Рона и его горделивую осанку. Костюм Гарри привлекал к себе меньше внимания, потому что не отличался особой вычурностью деталей. Правда, женский пол заглядывался на юношу, замечая какие-то непонятные перемены и не сразу определяя, в чём дело – Гермиона решительно удлинила ему волосы до плеч, утверждая, что подобному наряду не соответствует современная причёска.

Гриффиндорские старшекурсники пёстрой толпой повалили к выходу – каких только нарядов тут не было: феи, эльфы, пираты, мушкетёры, восточные красавицы, джинны, прекрасные дамы, звенящие доспехами рыцари… Но поразил всех Невилл Лонгботтом, нарядившийся в…огромную праздничную тыкву! Вырезанная тыква щерилась улыбкой на его голове, а мантия лучилась радостным оранжевым цветом. Забегая вперёд, надо сказать, что Невилл получил специальный приз – за костюм, наиболее соответствующий празднику.

Надев тёплые мантии и смешавшись с празднично разодетыми студентами других факультетов, гриффиндорцы отправились в Хогсмид, который на эту ночь превратился в настоящую сказку. На каждом доме, магазинчике или маленьком кафе висели огромные улыбающиеся тыквы, мерцая свечами, вставленными в глаза. Порхали стаи летучих мышей, с блёстками на крыльях, сияли праздничные гирлянды, от разноцветья которых рябило в глазах. Гарри посмотрел вверх и увидел плавающие в воздухе свечи и тыквы, как обычно бывало под потолком Большого зала. Если посмотреть на Хогсмид сверху, то в эту ночь он напоминал, наверное, святящийся торт, или удивительную звезду, или россыпь драгоценных камней. Из-за обилия света, казалось, что ночь ещё не наступала, и только глубокая чернота неба напоминала об этом. По улицам бродили самые разнообразные существа, герои книг и сказок. Все друг другу улыбались, шутили, приветливо махали руками, смеялись и танцевали прямо на мостовой. Не меньшим подарком оказалась погода была: ясное звездное небо, без всякого намёка на ветер или дождь. От большого количества сияющих свечей и фонариков, от улыбок веселящихся людей даже воздух, казалось, слегка потеплел

Основное празднество должно было развернуться в огромном танцевальном зале, который, оказывается, имелся в "Трёх мётлах", но открывался для посетителей только по большим праздникам. Друзья направились туда. Рон и Кристина уже вошли, когда перед Гарри, словно из-под земли, вырос Драко Малфой и преградил дорогу. Гермиона охнула от неожиданности, а юноша сделал шаг, закрывая её собой. Но Малфой не обратил внимания на девушку, обращаясь только к Поттеру: