Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 45 страниц)
– Да у меня, собственно, тоже выбора нет, – холодно усмехнулась баронесса, с откровенной насмешкой глядя на Машу. – Лучше уж с вами, чем с пиявками в болоте.
– Вы умная женщина и я рада, что вы сделали правильный выбор. Вы нам уже очень помогли. Думаю, что и дальше ваша помощь будет неоценима.
Быстро перестроив порядок охранения Маши с баронессой, ящеры, плотно прикрывая их со всех сторон, плотной группой покинули пещеры.
Осторожно поднявшись по широким ступеням входа, они, приняв абсолютно все меры предосторожности, начали медленно спускаться в долину, направляясь в сторону жилого лагеря.
Издалека казалось, что ничего в лагере не изменилось. Только по мере приближения становилось всё более и более ясно, что пока они отсутствовали, там что-то произошло. Нигде не было видно никакого движения, как будто он был давно покинут. Да и фигуры ящеров, стоявших на охранении по периметру были уж чересчур неподвижными.
Только подойдя поближе, им стало отчётливо видно, что произошло. Все три фигуры ящеров, стоявших по периметру лагеря были мертвы. Похоже, что тела их специально так оставили, чтобы не привлекать раньше времени внимание к произошедшему здесь.
Всё кругом было перевёрнуто и разворошено. За кустами валялось несколько неприбраных трупов схватившихся между собой в схватке ящеров и амазонок.
– Интересно, кто-нибудь выжил? – мрачно поинтересовалась Маша, стоя возле дымящего костра и с задумчивым видом осматривая побоище перед ней.
– Пять и десять, – неожиданно раздался у неё за спиной голос баронессы. – Пять амазонок и десять ящеров. Не хватает ещё двоих ящеров и пяти амазонок. Странное соотношение, – задумчиво проговорила она, оглядывая внимательным взглядом место побоища. – Тебе это не кажется странным? – вопросительно взглянула она на Машу. – Всего только пять безоружных амазонок перебили десять вооружённых ящеров.
– Мне бы больше хотелось знать, где Димкины жёны и ещё двое ящеров. В лагере оставалось двенадцать ящеров. Где ещё двое? – вопросительно взглянула она на десятника, стоявшего рядом с ней и с задумчивым видом рассматривающего разгромленный лагерь.
Ни слова не говоря, десятник ещё раз обвёл настороженным взглядом трупы убитых, а потом кивнул на плотно закрытую дверь пещеры.
– Там, – тихо выговорил он и, настороженно пригнувшись, стал осторожно приближаться к двери.
Медленно подойдя и подёргав за ручку плотно прикрытой входной двери, он неожиданно несколько раз громко бухнул в неё кулаком.
– Эй, – раздался из-за двери злой, настороженный девичий голос, как только он поднял руку чтобы ещё раз постучать. – Отойди, или стрелять буду?
– Открывай, или мы сейчас вышибем эту дверь, – ледяным голосом проговорила Маша.
– Это ты Маш? – неожиданно раздался из-за двери ещё один девичий голос. – А этих там нет? – настороженно спросил её всё тот же голос.
– Это кто из вас? – перебила её рассерженная Маша.
– Это я, Лия, – откликнулся всё тот же голос.
– Открывай! – рявкнула нетерпеливо Маша.
– А этих там точно нет? – продолжал всё тот же голос настойчиво допытываться у Маши. – А то нас слишком мало чтоб с ними справиться.
– Если немедленно не откроете, то за вас примется Изабелла, – пригрозила Маша, – а это для вас, паршивки, будет гораздо хуже.
Видимо последняя угроза Маши оказалась действенной, поскольку сразу же после этого запор с той стороны двери лязгнул и толстое дубовое полотно двери медленно, осторожно приоткрылось, показывая за ним настороженное личико одной из двойняшек, выглядывающей из-за полуоткрытой двери.
– Вторая где? – требовательно спросила Маша, глядя на неё сузившимися от гнева глазами. Впрочем, с мста она не тронулась, предпочитая быть подальше от творящихся здесь непоняток.
– Раненая лежит, – кивнула куда-то себе за спину, в глубь пещеры хмурая Лия. – Её эти, – замялась она, не зная, что сказать, – те, другие, из арбалета подстрелили, ещё в самом начале.
– Эти, это кто? – тихо спросил её ящер, который подошёл первым к пещере.
– Да эти, – снова, как-то непонятно передёрнула она плечами, – пятеро которые были.
– Ну и где они? – баронесса, подойдя к двери, спокойно отстранила её и прошла внутрь.
Выйдя оттуда и молча, пройдя мимо стоящей у двери, потупивший взор амазонки, даже не взглянув на неё, она подошла к Маше, так и стоявшей неподвижно возле костра и чётко, по военному, доложила:
– В пещере четверо. Все раненые, все без сознания. Два ящера и две амазонки. Одна близняшка, другая из той троицы, что я оставляла на прополку.
– Как только вы скрылись под землёй, – неожиданно подала голос Лия, – так те пятеро сразу же бросились на охрану. Я даже не знала, что подобное возможно. Они за пару секунд одними лопатами перебили чуть ли не половину охраны и если бы не та троица, что занималась прополкой, то и оставшихся, сразу бы положили.
– Что-то хвалёные имперские легионеры оказались слабоваты против обычных девчонок, – криво улыбнулась она. – Да и эти трое, что с прополки, недолго продержались. Одна только Варька и осталась, остальных двоих враз срубили. Как они лопатами вертели, – поражённо покрутила она головой. – Нас такому не обучали. Мы еле успели здесь запереться.
– Значит, двое ушли, – мрачно буркнула Маша, не дослушав до конца рассказ амазонки. – А сама то чего заперлась?
– Так они рвались к нам в дом, прям как озверевшие и только когда поняли, что с наскока дверь не вышибить, схватили вашу коляску и умчались в сторону гати.
– Белла, – Маша повернулась к баронессе и вопросительно посмотрела на неё. – А почему ты выделила из всех восьми амазонок только тех троих, что оставила на прополке?
– Как почему? – удивлённо посмотрела на неё Изабелла. – Да любому сельскому жителю прекрасно видно, что эти трое умеют обращаться и с мотыгой, и с лопатой. Все их ухватки и поведение говорят о том, что это сельские девчонки. А вот остальная пятёрка, явные горожане. Если когда и жили в селе, то сельским трудом никогда не занимались. Зачем таких держать на работах в саду. Такие хороши в охране обозов, или…, – баронесса неожиданно задумалась, а потом удивлённо посмотрела на Машу. – А вот нигде, кроме охраны, я их себе и представить не могу. Да и странные они какие-то. Внешне девчонки, девчонками, а повадки взрослых, уверенных в себе женщин.
– Они и у нас всегда держались особняком, – неожиданно подала голос Лия. – И эти, и иные.
– Что, – сразу насторожился ящер, были и иные?
– Ну да, – удивлённо посмотрела на него расстроенная амазонка. – Или ты что думаешь, что в амазонки идут только из деревни? Нет! У нас полно всякого разного люда. Даже из-за моря, порой, приезжают. Вот и эти пятеро были такими же, заморскими.
– Из-за моря, говоришь? – вопросительно посмотрел на неё ящер.
Ни слова не говоря, он как-то незаметно сместился в сторону, и, мгновенно оказавшись у неё за спиной, заломил ей руку за спину. Приставив нож к горлу, тихо попросил:
– Открой рот детка, пожалуйста.
Лия, не издав ни единого звука безропотно открыла широко рот и позволила ящеру внимательно осмотреть его.
– Ну и что всё это значит? – настороженно глядя на ящера, полюбопытствовала баронесса. – Может, ты всё же объяснишься?
– Чуть позже, – тихо бросил ящер, осторожно осматриваясь по сторонам.
Взмахом руки он подозвал к себе второго десятника из цепи, охватывающей по периметру лагерь и что-то тихо ему сказав, быстро побежал к телам погибших амазонок.
Видимо то, что, он сказал, оказалось весьма важным, поскольку второй десятник, даже не обсуждая ничего с ними, махнул ящерам из своего десятка и бегом бросился в сторону гати.
Следующие несколько минут первый десятник занимался совершенно непонятным делом, ножом раскрывая рты у погибших амазонок и внимательно там что-то рассматривая. Наконец, осмотрев всех и придя к какому-то выводу, он быстрым шагом направился к стоящим у входа в пещеру Маше с Изабеллой
– Это так называемые "Волчьи вдовы", наёмные убийцы с Волчьих островов, – без всякого предисловия начал он, как только подошёл к практически уже прогоревшему кострищу. – Такие есть и на службе у нашей Императрицы, и у амазонок, да и у баронов часто встречаются, у тех, кто побогаче и может позволить себе их отнюдь не дешёвое содержание.
– Их нанимают для выполнения особых поручений. Отличительным признаком их является какой-то генетический дефект нёба, что с детства формирует у них там что-то вроде щели. Только по ней, их и можно узнать. Но об этом мало кто знает, поэтому их очень трудно выявить.
– Но чтоб они были в составе армии? – удивлённо, неверяще пожал он плечами. – Не понимаю.
– Зато теперь понятно, как они справились с оставленной дюжиной. Они даже без оружия представляют собой идеальные машины для убийства. Им, собственно оружие и не требуется. У них любая палка в руках уже смертоносное оружие.
– Да, – растерянно кивнула головой Лия под внимательными и настороженными взглядами присутствующих, – они всегда отличались на занятиях и поражали нас уровнем своей подготовки. Им всегда всё легко давалось, как будто они это уже умели. Наши даже за это их всегда недолюбливали. Правда, бить не пытались, уж больно они хорошо дрались.
– Внедрённые с самой ранней юности агенты? – удивлённо подняла правую бровь Изабелла. – Зачем?
– Пойду ка я проверю остальных, – неожиданно заметил десятник, направляясь к входной двери пещеры.
Не успел он скрыться за дверью, как из пещеры неожиданно раздался жуткий вопль и грохот. А следом за этим из настежь распахнутой двери выкатился клубок каких-то сплетённых, яростно визжащих тел.
Мгновенно бросившись к ним, Маша с баронессой всё-таки опоздали, и на земле застали лишь два трупа. Ящер, лёжа навзничь с распоротым горлом, тяжело хрипя, медленно умирал, не в силах сдвинуться с места, а лежащая на его груди амазонка застыла, схватившись двумя руками за кулак с воткнутым ей прямо в глаз пальцем мёртвого ящера. Голова её, отделённая от тела тонкой, чистой линией перерубленных рук и шеи так и застыла этакой крынкой на заборе, нанизанная на торчащий в её глазнице палец мёртвого ящера.
Баронесса, медленно и аккуратно стряхнув с кончика сабли капли крови, осторожно обойдя мёртвых, брезгливо поморщилась. Откатив ногой тело мёртвой амазонки в сторону, кончиком сабли, аккуратно и осторожно, стараясь не испачкаться в кровище, попыталась разжать у отрубленной головы сведённые судорогой челюсти.
– Отойди, – отстранил её в сторону неожиданно появившийся у неё за спиной второй десятник. – Эта уже мёртвая, – добавил он и, наклонившись к амазонке, одним, слитным, плавным движением, с каким-то неприятным, мокрым, чмокающим звуком выдернул голову амазонки с пронзившего её глаз пальца. Тут же, ухватившись за челюсть двумя лапами, он буквально разорвал ей рот, заглянув в гортань.
– Есть, – мрачно сказал он, отбрасывая отрубленную голову в сторону. – Ещё одна.
– Как же она оказалась в пещере? – подозрительно глянул он на впавшую в ступор Лию.
– Там есть дымоход, – растерянно потыкала она рукой куда-то в сторону. – А мы до сих пор дырку от него так камнем и не заложили. Сперва Димочке было не до того, а потом, когда он уехал, мы как-то об этом и забыли. Так дыра и осталась. А по ней любой мог свободно пробраться к нам в пещеру. Если знал, конечно, – растерянно добавила она.
– Эта знала, – мрачно бросил второй десятник. – Вопрос только в том, что ей там понадобилось? Зачем было возвращаться?
– Где вторая, последняя? – угрюмо глядя на него и настороженно оглядываясь, спросила баронесса. – Их должно было остаться двое.
Ящер, мгновенно сорвавшись с места, бросился в пещеру и несколько минут оттуда не появлялся. Настороженно застывшим у входной двери баронессе с Машей, только и было слышно, как он быстро метался по пещере и чем-то там шуровал.
– Пусто, – кратко отчитался он, выглянув оттуда спустя буквально пара минут. – Эта была одна. Второй не было.
– Так, где же она? – вопросительно взглянула на него баронесса.
– Значит, всё-таки, сорвалась с гати вместе с коляской и, похоже, с лошадьми вместе и утопла, – мрачно ответил ящер. – По крайней мере, следы говорят об этом. Единственный след оттуда, возвращался сюда.
– Тогда понятно, почему она вернулась, – заметила Маша и на вопросительный взгляд баронессы добавила:
– За картой пещер, конечно, – мрачно пояснила она. – В пещере у девчонок есть карты всего подземного комплекса, а то, что они взяли, или, что вернее, перерисовали из пещеры, утонуло вместе с той, что утопла вместе с лошадьми.
– Или они, таким образом, постарались нас отвлечь, чтобы дать время первой наверняка скрыться, – угрюмо заметила баронесса. – Пока тела не найдено, будем так и считать, – отрезала она.
– Где ты в этом болоте наёдёшь то тело, – мрачно буркнула Маша. – Это тебе не озеро, чтобы сетями попытаться выловить утопленника.
– Значит, ушла, – холодно отрезала баронесса. – Я много чего слышала о подобных наёмниках, ещё там у себя в баронстве, – резко кивнула она в сторону. – Так вот, они никогда не срываются. Ни с гати, как бы быстро ни мчались лошади, ни с крыши, какая бы она скользкая ни была, ни откуда бы то ни было вообще. Она ушла, и прими этот факт, как данность.
– Уже ночь на дворе, – обратилась баронесса к десятнику. – Организуйте охрану карт и пошлите группу вдогонку, поискать следы. Может, хоть какие-то метки остались на выходе из болота. Тогда завтра с утра можно будет продолжить поиски.
– И ещё, – задумчиво проговорила она. – Пошлите пятёрку, поопытней в город. Если последняя амазонка где-то поблизости и перекрыла дорогу, то хоть один из них, может быть и дойдёт. Надо срочно предупредить городские власти. А нет, так это её хоть ненадолго, да задержит. Может, они хотя бы ранят её, а это уже хорошо.
Ящер, бросив внимательный взгляд на баронессу, с задумчивым видом осматривающей место побоища, мгновенно подхватился и бросился выполнять отданный небрежным, рассеянным голосом приказ.
– А ты оказывается умеешь построить подчинённых, – усмехнулась Маша, оценив произведённые ящером телодвижения. – Я смотрю, у тебя не забалуешь.
– Что? – рассеянно спросила баронесса, думая о чём-то своём. – Не обращай внимания, – отмахнулась она. – Особое время, особые условия. Необходимость диктует.
– Какая такая необходимость? – встревожилась Маша. – Если ты про ту сбежавшую амазонку, то это ерунда. Никуда она не уйдёт, даже если жива осталась. В нашем лесу её или корнеевские егеря, или медведи, обязательно догонят.
– Жива, – задумчиво протянула Изабелла. – Эта то, жива. Эту, может, и догонят, – хмыкнула баронесса, глядя на Машу каким-то рассеянным, задумчивым взглядом, – а вот с другими, что прикажете делать?
– Другими? Какими такими другими? – вопросительно глянула на неё Маша. – Так ты полагаешь, что есть ещё и другие?
– А куда, по-твоему, каждую ночь шлялись эти девицы? – насмешливо прищурив глаза, холодно поинтересовалась баронесса. Тупизм и явня глупость этой банкирши начинал её серьёзно раздражать. – Или ты уже забыла жалобы Силантия Воротного на то, что ему спать не дают?
– Опана! – ошарашенно прошептала Маша. – А про Силантия то я и не подумала. Похоже, ты права, и другие всё-таки есть, а значит, у нас большие проблемы. Хотелось бы знать, что это за дерьмо, куда мы со сего маху вляпались?
– Собирай ка, Маша, своих, завтра же, – тяжело вздохнула баронесса, – а то, боюсь, скоро станет некого собирать, если всё то, что тут происходит, это то, что я думаю.
Сегодня мы уж никуда не поедем, придётся ночевать в пещере. Соваться в ночной лес, имея вполне реальную возможность нарваться на болт из украденного беглянкой арбалета, глупость несусветная. Будем ночевать здесь, а завтра с утра отправимся в город.
Хмурое утро… Возвращение. *
Утро после бессонной, наполенной тревогой ночи, с потоянной угрозой нового нападения начиналось не самым лучшим образом. Не выспавшиеся, раздражённые люди с ящерами косо посматривали друг на друга, словно ожидая друг от друга ещё какой-нибудь пакости. Тем не менее в долине задерживаться не стали и как только небо над лесом чуть посветлело, коляска Маши с Изабеллой, окружённая плотным кольцом настороженных ящеров, настороженно всматривающихся в близко подходящие прямо к дороге кусты не облетевшего ещё до конца орешника, двинулась в город.
До самого города всё было спокойно и лишь на подъезде к городским воротам ещё издали было заметно что там что-то происходило. Возле ворот и сразу за ними толпился какой-то незнакомый люд, которого там никогда раньше в это время не было. Возле покосившейся от времени старой будки воротного сторожа, сразу за ними, стоял сам начальник местной городской стражи господин Боровец, раздражённо переминавшийся с ноги на ногу и сердито посматривающий по сторонам. Судя по злому, мятому лицу его, он словно бы не знал в кого надо было бы сейчас вцепиться и на ком сорвать свою злость.
Хорошо было видно что он сильно раздражён и только и ждёт момента чтоб на кого наорать, настолько у него было характерным выражение лица.
– Господин Боровец!
Из остановленной возле ворот коляски, не выходя, Маша окликнула стоящего к ним спиной, глядящего на что-то в коморке начальника местной полиции.
– Что у вас здесь происходит и почему нас не пускают в город? Что произошло.
Молча подойдя к самой коляске, Боровец крепко схватился правой рукой за дверцу коляски, словно хотел её выломать и играя желваками на скулах, зло смотрел на Машу с Изабеллой. Поиграв с ними в гляделки, сиплым, злым голосом спросил:
– Где вы были этой ночью?
Собравшуюся было ответить Машу перебил холодный, невозмутимый голос баронессы.
– На каком основании вы интересуетесь где мы были?
Холода в её голосе было столько, что наверное можно было бы заморозить всех в этом городе, кроме самого Боровца, который на это просто не обратил внимания, злобно зыркнув в её сторону. Что, впрочем, никак не повлияло на невозмутимость баронессы.
– Убит воротный, – поднял на неё зеледеневший взгляд Боровец. – Сегодня ночью убит Силантий воротный. Вы были последние, кто вчера покидал город через эти ворота. Поэтому я хочу знать где вы этой ночью были и не можете ли вы мне чего сказать по этому поводу.
– Меня ещё никто не обвинял в убийстве какого-то старика, – холодно, одними губами улыбнулась Изабелла. – Тем более, простого воротного сторожа.
Тем не менее я отвечу. Мы были в Райской Долине, смотрели ягодники. Этой ночью мы находились там, ночевали в пещере.
По поводу же убийства Силантия воротного мы вам многое можем сказать и то что мы вам скажем, вам очень не понравится. Поэтому, для вас будет лучше бросить здесь заниматься ерундой и проехать вместе с нами до Управы.
– Вы считаете что убийство одинокого старика воротного это ерунда? – нехорошо как-то взглянул на неё Боровец. – Старый, никому не нужный старик в вашем баронском представлении значит, не стоит того, чтобы заниматься поиском его убийц?
– Его убийцы нам известны, – холодно отрезала Изабелла. – И находятся не в этой будке, возле кторой вы нас держите уже битых полчаса, а где-то в городе или давно уже за его пределами. И в этой старой будке у ворот вы никого из них не найдёте. Потрудитесь наконец-то прекратить нас задерживать и займитеь своим непосредственным делом, за которое вам платят немалые деньги – охраной города.
Если бы Боровцу можно было ещё больше побледнеть, он бы может и побледнел, но вместо этого глаза его полыхнули яростью.
Каждая потерянная здесь с вами в пустой болтовне минута, работает на убийц, – спокойно посмотрела в его горящие глаза Изабелла. Вспыхнувшие яростью глаза Боровца на неё не произвелиа ни малейшего впечатления. – И если вы не хотите окончательно их потерять, то организуйте нам встречу с Городским Головой как можно быстрее, на которой мы и обсудим все возникшие с этим убийством вопросы. Там вы и получите все ответы на все свои вопросы.
Медленно повернув голову, Боровец более внимательно присмотрелся к стоящей чуть в стороне группе ящеров, сзади полукольцом окружавших коляску банкирши. Только сейчас ему бросилось в глаза резко сократившееся число ящеров из бывшей ранее весьма многочисленной персональной охраны и этой приблудной баронессы, и этой самозваной банкирши, над обилием охраны которой они постоянно между собой последнее время посмеивались, вышучивая глупую по их мнению паранойю совсем сбрендивших бабёнок.
У Боровца было страстное желание окоротить этих двух наглых, зарвавшихся бабец, требующих непонятно чего, и силой принудить их последовать за ним в казармы Стражи, где бы он очень серьёзно поговорил и с той, и с другой. Однако одного лишь взгляда на их личную охрану хватило чтоб сразу заставить его насторожиться.
Ящеров было много меньше, чем по словам видаков они вчера покидали город. Да и вид их был отнюдь не такой лощёный, в каковом все в городе давно уже привыкли их видеть. Многие были перевязаны, а повязки несли на себе следы свежей, недавно только остановленной крови. Ящеры явно чуть ли не только что вышли из какой-то весьма серьёзной передряги и было похоже, что там они понесли весьма серьёзные потери. По крайней мере, количество их серьёзно поубавилось.
– Ну что ж, – Боровей бросил ещё один, более оценивающий взгляд на сидящх в коляске бабёнок. Выходило что вопросов к ним было ещё больше чем он первоначально предполагал. – Мою лошадь сюда, живо! – махнул он рукой своему ординарцу, подзывая.
Здесь сворачивайтесь, – бросил своему заместителю Кольке Гурскому, как раз в этот момент вышедшему из сторожки воротного. – Поставишь наших ребят на ворота. Всех впускать, никого не выпускать.
Поехали! – вскочил он на лошадь и пристраиваясб сзади тронувшейся с места коляски банкирши. – В Управе поговорим.
Выслав вперёд вестового, Боровец старательно держался сзади коляски, стараясь не приближаться к переговаривающимся между собой о чём-то вполголоса женщинам.
– Зачем старика то было убивать, – едва слышно шептала сама себе Маша каким-то не своим, чужим голосом. За прошедший год этот одинокий, безобидный старик, всегда с радостью встречавший любого в воротах радостной улыбкой стал ей удивительным образом чем-то дорог. И внезапная смерть старика буквально потрясла Машу.
– Видать ворота отказался открывать, – эхом отозвалась Белла.
– С нами поговорил, вот и решил проявить строгость, – тихо проговорила Маша.
Она сама не ожидала что на неё смерть никому не нужного старика произведёт столь тягостное, тяжёлое впечатление. Казалось бы никому не нужный, безобидный старик, которого не всякий раз то и замечала. А вот, поди ж ты. К нему настолько все оказывается привыкли, что теперь без него оставшиеся за их спиной распахнутые настежь ворота, казались какими-то пустыми и чужими.
– А мы-то думали, куда это пошла, побежала наша беглянка, – тихо, с хорошо различимыми нотками угрозы в голосе, проговорила Маша. Душу ей захлестнула злая, холодная ярость. – Оказывается эта тварь никуда не сбежала. Она где-то здесь, в городе.
– Ну? – повернулась она к Изабелле. – Как будем искать?
– Никак, – холодно отозвалась Изабелла.
Брови Маши изумлённо пошли вверх, а глаза широко распахнулись.
– Как…, – начала она.
– Никак, – снова резко оборвала её Изабелла. – Раз она пошла на открытое преступление, раз так раскрылась, раз так открыто показала нам что она здесь, в городе – значит искать её нам бесполезно. Значит, у неё наверняка в городе есть серьёзный схрон из которого её не выцарапаешь. Значит мы, – подчеркнула Изабелла, – искать её не будем.
Но Управу предупредим. Пусть этот, – с презрительной гримасой Изабелла мотнула головой назад, на старательно державшегося от них на расстоянии Боровца, – ищет. Это их с Головой прямая обязанность. Авось что и найдут. Хотя я в это не верю, – тихо добавила она. – Тупые и ленивые. А воинов с такой серьёзной подготовкой, как у нашей беглянки, местным обленившимся пивным брюхам ни в жизнь не найти.
– Судя по поведению Боровца, городская стража не предупреждена, – мрачно бросила Маша, покосившись назад. – Похоже этот боров подозревает нас в убийстве воротного.
– Похоже на то, – вслед за ней бросила на Боровца косой взгляд и Белла. – Видимо, ночью никто из гонцов до города так и не дошёл. Жаль. Так бездарно потерять хороших бойцов, – с горечью проговорила она.
Управа. *
Когда спустя пару часов Маша с Изабеллой вышли из совещательной комнаты Городского Совета, где подробно и детально рассказали о произошедшем в долине и своих выводах, и остановились на широком крыльце городской Управы, щурясь на ярком полуденном солнышке, у них обеих было странное выражение лица.
– Не поверили.
Казалось, Машу сейчас хватит удар, настолько у неё было потрясённое, неверяще выражение лица.
– Нам не поверили, – растеряно повернулась она к баронессе. – Нам! Мы что, действительно параноики? Или истерические девицы? Или просто дуры?
В отличие от неё, на лице баронессы казалось не отразилось никаких чувств. Она молча смотрела прямо перед собой, словно не замечая стоящую рядом на крыльце Машу. Думая о чём-то своём она медленно, тщательно расправляя складки, натягивала на свои ручки тонкие, изящные дамские перчатки, непременный атрибут дворянского дамского гардероба.
– Ну, допустим дурами нас никто не называл, – улыбнулась она, слегка раздвинув губы в холодной ледяной улыбке.
– А тебе надо чтобы прямо в глаза сказали кто ты такая есть? – не менее холодно полюбопытствовала Маша. Спокойное поведение баронессы ей не нравилось. Было непонятно, а всё непонятное сейчас вызывало раздражение.
– Вряд ли я этого дождусь, – холодным тоном заметила Изабелла. – Всё-таки они, надеюсь, не самоубийцы, чтоб нарываться на вызов на дуэль.
– На что? – удивлённо уставилась на неё Маша.
Такого оборота Маша никак не ожидала. Тут говорят о судьбах города, озаговоре, а эта… Маша даже в мыслях постаралась сдержаться. Нехорошо думать так плохо о своём товарище, о жене друга,
– "Мечтает о каких-то дуэлях? Совсем что ли девчонка сбрендила. Соплячка!" – невольно мысленно обругала она Изабеллу.
Не дождавшись отклика от невозмутимо держащейся рядом баронессы, Маша помолчала, а потом с тяжёлым, обречённым вздохом, как в разговоре с тяжелобольным человеком, поинтересовалась:
– Ну что, куда поедем?
– Едем ко мне домой, – деловым тоном спокойно ответила та, словно не заметив довольно выразительной мимики Маши, на лице которой явственно отразилось всё что она в тот момент про неё подумала.
Думаю, город нам в создавшихся условиях покидать не стоит. Да и единственный союзник, который нам действительно поверит находится как раз там рядом, – Изабелла, прямо посмотрела на стоящих рядом ящеров.
Проследив за её взглядом, Маша задумалась. Похоже, пока она комплексовала и занималась самоедством, у баронессы выработался какой-то план, настолько она спокойно держалась и была уверена в себе.
– Я предупрежу Корнея, – сердито проговорила она. Выглядеть взбаламошной дурой, глупой курицей, ей не хотелось.
– Не стоит, – коротко бросила Изабелла. – Наверняка он заодно с профессором уже всё знает и они оба ждут нас обеих у меня дома. Полагаю, ящеры уже предупредили и его, и профессора о произошедшем.
Покосившсь на стоящих рядом ящеров их охраны, Маша с изумлением обнаружила что все раненые за то время что они провели в Совете куда-то исчезли, а на их месте появились новые, значительно увеличившись в числе. Теперь охрана их опять составляла два полных, вооружённых до зубов десятка.
– Ну что ж, – хмыкнула негромко она. – Тогда поехали. Проверим насколько ты права.
Дверь за их спинами тихо скрипнула и на крыльцо вышел Начальник Стражи города. Господин Боровец пребывал в самом отвратительном состоянии и всем своим видом показывал что ни с кем из стоящих на крыльце он сейчас разговаривать отнюдь не намерен. Покосившись на него, Маша с Изабеллой молча развернулись и не прощаясь, спустились с крыльца. Сев в стоящую возле Управы коляску они быстро скрылись в узенькой извилистой улочке, ведущей в сторону их дома.
Боровец нервно передёрнул лицом. Ему хотелось поговорить с обоими женщинами, но их поведение и то, как они обе на него поглядели, не дало ему возможности даже подойти к ним без потери своего лица. В этот момент он остро пожалел что не был сдержан на совещании. Всё же не стоило так откровенно смеяться над ними. И если на реакцию Машки ему было откровенно плевать, то реакция баронессы заставила его серьёзно задуматься. О присущей некоторым старым родам западных баронов способности предвидеть надвигающиеся события он был много наслышан, только вот ни разу до сего дня сталкиваться с этим не случалось. Сейчас, видимо, он как раз столкнулся с одной из таких ведьм, как их называли даже в тех, дворянских краях. И от осознания того, кого именно он только что вместе со всеми вышучивал, у него нехорошо кольнуло в сердце. Шутки с ними никогда и никого до добра не доводили.
А последовавшая за тем реакция баронессы ему ещё больше не понравилась. Слишком уж она была спокойна и уверена в себе. Так себя глупые бабы не ведут, тем более дворянки. Потому он и вышел сейчас на крыльцо, что хотел переговорить с ней, и как-то сгладить произведённое неприглядное впечатление. Не получилось. Придётся теперь искать другого случая.
Но к тому что только что в Управе говорили эти две женщины, надо будет прислушаться. Обязательно. Пусть он прослывёт и параноиком, но это лучше, чем оказаться неподготовленным дураком, не соответствующим занимаемому месту.
Как говорит одна очень мудрая пословица: "Лучше перебдеть, чем…". А вот далее, надо было подбирать действие по ситуации.
Землянка. Совещание.*
Маша со смешанным чувством какого-то неясного ностальгического томления в душе, переступала порог бывшего своего дома.
Быстро пройдя по значительно расширившейся за прошедшее время прихожей, слабо освещённой рассеянным, неярким светом, падающим из расположенного под самым потолком небольшого прямоугольного окошка, Маша решительно распахнула массивную дверь в гостиную и… замерла на пороге.
– Ого! – вырвался у неё невольный возглас.
Стоя в дверях она с искренним восхищением крутила головой, рассматривая сильно изменившееся за последнее время внутреннее убранство гостевой залы.
– А у тебя тут ничего, миленько, – слегка забывшись, кивнула она головой, входящей следом баронессе. – Вот уж не думала, что наш свинарник, где мы когда-то жили, можно превратить в столь милое и уютное гнёздышко.
Пройдя в комнату, она медленно двинулась по комнате, с любопытством рассматривая стены, завешанные привезёнными баронессой с собой гобеленами с красивым растительным орнаментом, и с живописно развешанной по ним коллекцией боевого холодного оружия.
