Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц)
– Они что, – удивлённо посмотрела на него Маша, – не могли подождать до весны и получить бойца, прошедшего полный курс?
– Основное им дали, – тяжело вздохнул Корней, с сожалением покачав головой. – Остальное сами доберут. И главное – методику преподавания они теперь знают. А знают – могут и сами учить. И все это понимают.
А вот сами кланы начинают бояться нашего усиления. Потому так дружно и поддержали Голову. Никому не надо лишнего конкурента в городе, – тихо проговорил он. – Думаю, поэтому же они отказались обсуждать причины произошедшего, чтобы не вылезла наша ведущая роль в деле отражения набега.
Никому не хочется привлекать внимание к тому что он облажался.
Поэтому же они так сразу и сдали назад в своих требованиях передать пленных в собственность города. Не хотят лишний раз привлекать к нам внимания, к тому что мы герои, а они дерьмо.
Не удивлюсь, если через пару месяцев появятся разговоры о том, что это мы виноваты в таких больших потерях среди курсантов.
– Всё произошедшее на Совете очень похоже на то, что вас начали… Нет не бояться, – задумчиво заметила Изабелла. – Опасаться. Пока только опасаться.
– То, что сказал Корней по поводу поднятия воинской выучки своих дружин за счёт его курсантов, очень похоже на правду, но основная причина отзыва, мне думается в другом.
– Вот одна из причин, почему отозваны бойцы, – ткнула она пальцем прямо в лицо устроившемуся неподалёку от ней Ли Дугу, одному из главных своих недоброжелателей.
– Как это понимать? – настороженно глядя на неё, и, казалось, скрипнув всеми своими горловыми связками, хрипло спросил тот. – При чём здесь мы?
– При том, – усмехнулась баронесса. – Они боятся нашего союза. Боятся, что мы приобретаем слишком много влияния в городе.
– Трёх тысячная армия курсантов, которой нет равных в городе по уровню подготовки. Плюс ящеры – безоговорочно вставшие на нашу сторону. Плюс вы ещё до начала мятежа носились с идеей найма амазонок.
Но это же для Сидора в Приморье, – удивлённо перебила её Маша. – Он просил дальнобойных лучниц подыскать. При чём здесь город?
– А они об этом знают? – едва заметно улыбнулась Изабелла. – Сложите одно, второе, третье и сразу поймёте что вас стали серьёзно опасаться. Поэтому они теперь будут делать всё, чтобы разбить наш союз.
– Уже сложили, – ядовито бросил Корней. – Полторы сотни оставшихся в живых курсантов плюс две сотни раненых в госпитале. Менее десяти процентов от былого.
– Да за такие потери не то что городские власти, я бы сам лично казнил собсвенной рукой командира, допустившего такие потери.
– Глупость.
Баронесса, обвела собравшихся внимательным взглядом своих красивых васильковых глаз и продолжила:
– Всё это так, да не так. Насколько я слышала разговоры в городе, выгнанная тысяча в любой момент готова покаяться, только дайте ей такую возможность. Они уже проклинают себя за то что не послушали своего командира и проявили своеволие.
– Мне не верите, сами пробежитесь по кабакам, послушайте.
– И если сейчас дать им шанс, они будут послушными исполнителями любых приказов Корнея. Подчёркиваю – любых, – жёстким голосом акцентировала Изабелла свою мысль. – В их глазах их товарищи и Корней герои, и они готовы любым способом, хоть кровью смыть свою невольную вину за самовольство и собственную дурь.
И вот именно такого шанса вам и не собираются давать.
Помолчав, Изабелла с задумчивым видом, продолжила:
И знаете, какой самый неожиданный вывод можно сделать, – обвела она всех собравшихся внимательным взглядом. – Это очень хорошо, что у вас забирают чужих курсантов. Обучать надо своих, а не чужих.
Грубый, мрачный голос, неожиданно раздавшийся из группы ящеров, молча сидящих на совещании, от неожиданности заставил всех присутствующих людей вздрогнуть:
– Если у вас всё, то я бы хотел на кое чём заострить ваше внимание.
Ли Дуг, поднявшись со своего места и выйдя на середину комнаты, молча уставился на людей, заложив руки за спину. Постояв в такой позе минуты две, три, и не дождавшись никакой видимой реакции на свои слова, продолжил:
– А что будет с нами? – задал он неожиданный вопрос, обведя всех присутствующих тяжёлым взглядом.
Думаю, что мы уже доказали свою полезность городу и то, что на нас в трудную минуту можно положиться. Полагаю, что это ни у кого из присутствующих, сомнений не вызывает. Мы верны раз данному слову и готовы и далее всячески поддерживать вас в ваших начинаниях. Но и нам надо бы более твёрдую почву для нашего дальнейшего развития, чем нынешний рыхлый статус беженцев. Нам нужна более существенная база для нашего развития, а не тот хлипкий домишко, что выделил нам под наше представительство Городской Совет.
– Если вы рассчитываете на то, что Горсовет, за вашу помощь в разгроме мятежа, выделит вам какие-то участки для вашего строительства в городе, то, полагаю, ничего из этого не выйдет, – отрицательно покачал головой профессор. – Забудь об этом! Как бы не были хороши наши отношения сейчас, но столетия взаимной ненависти, за пару месяцев никуда не денутся и настороженное к вам отношение не изменится.
– И что же ты предлагаешь? – мрачно уставился на него Ли Дуг. – У нас самих нет ни малейшего сомнения, ни малейшей иллюзии в том, что всё то, что ты говоришь, так и будет. И мы сами точно также оцениваем своё положение. Но что-то менять надо и немедленно, иначе мы так и останемся на роли подсобных рабочих на стройках, разгребающих всю черновую и грязную работу.
Первые восторги кончились и нам на шею теперь вешают самую грязную и самую непристижную работу. К тому же самую низко оплачиваемую.
Как только городские власти убедились что нам некуда податься, так оплата наших мастеров и услуг стремительно покатилась вниз. И такая тенденция нам сильно не нравится.
Профессор, немного помолчав, и задумчиво посмотрев на замолчавшего ящера, перевёл свой взгляд на Машу, а потом, неожиданно подмигнув ей, ответил:
– А я предлагаю учредить здесь университет или Академию. К примеру – медицинскую. Подобрать участочек в городе, а то и за его пределами, выкупить, и организовать там платный университет. А там мы все и будем преподавать. Я смотрю, кроме нас в городе никто даже не думает ни о чём подобном. Почему бы нам не быть первыми.
А на месте вашего ветхого домишки, что вам выделил Горсовет, мы построим госпиталь. Места там достаточно, я как-то смотрел. Можно отгрохать несколько корпусов каменных, да обнести их каменной стеной, на случай защиты. Вот вам и защита на случай такого вот мятежа, что недавно был.
Врачи вы знатные, – продолжил профессор, посмотрев на задумавшегося ящера. – Да и учёные среди вас наверняка найдутся для преподавания в университете. Вот и предлагаю объединиться нам на этих двух благородных целях. Пару лет поработает такой комплекс, тогда и отношение к вам наверняка изменится в лучшую сторону. Но если и это ничего не изменит в отношениях, тогда будем думать дальше.
К тому ж, – усмехнулся он, мимолётно переглянувшись с Беллой. – У нас и документик есть на земельку в десять квадратных десятин тут, рядом с городом. Под Академию. Удобное место, – кивнул он головой с довольным, хитрым видом.
Ли Дуг, молча прошёлся пару раз по центру комнаты, в рассеянности натыкаясь на стулья и стоящий прямо перед ним стол, а потом, окинув всех взглядом, негромко заметил:
– Принимается. Только вот ждать и откладывать на потом, не будем. Нет времени. Следует немедленно начать искать другие пути для повышения взаимного доверия. У нас тоже много есть тех, кто не желает сотрудничать с вами, несмотря даже на то, что Глава клана человек. Слишком велика расовая неприязнь. Тут вы, безусловно, правы.
– Что же вы тогда предлагаете? – Маша заинтересованно посмотрела на ящера, а потом заметила, повернувшись к Корнею. – Самое надёжное единство возникает только на войне с общим врагом, а его то, как раз, у нас и нет. Ведь не рассматривать же в этом ключе, амазонок?
– А у нас есть общий враг, – внимательно посмотрел на неё ящер. – Подгорные ящеры, – медленно обведя взглядом собравшихся, уточнил он. – И нам и вам они враги. Причём нам даже больше чем вам, как это ни покажется вам странным. И мы, и вы для них служим единственным источником поживы. И вы, и мы одинаково стремимся к их уничтожению. Поэтому, предлагаю объединиться и разгромить парочку кланов, что наиболее досаждают и нам, и вам. И вам хорошо, и нам их земли отойдут.
– Насчёт змельки – хрен там, – покачал головой профессор. – Земли имперских ящеров возле города – вряд ли на это пойдут городские власти. Воевать за интересы людей – всегда пожалуста, а насчёт земельки – бо-ольшой вопрос.
– У вас есть что-то конкретное? – вопросительно поднял брови Корней. – Судя по тому, как вы так быстро и ловко нашли общего врага, то у вас, похоже, заранее всё продумано. Так что, давайте, выкладывайте.
– Выкладывать – пожалуйста, – ощерился в довольной улыбке ящер. – О землях возле города никто и не говорит. Как вы прекрасно знаете, мы заняли пустые земли, как раз на границе с бывшими же людскими поселениями в верховьях Лонгары, что на восточном пустующем склоне Большого Камня и в болотистых низовьях малой Лонгары. Сейчас там людей нет. На ваши, хоть и бывшие земли, мы не претендуем. Но между нами и вами остаются несколько кланов подгорных ящеров, сковырнуть которые в одиночку мы не сможем. Так же, как и вам, невозможно в одиночку вернуть обратно свои земли. Поэтому, предлагаю объединиться и уничтожить конкурентов, мешающих нам находиться в непосредственной связи друг с другом.
Профессор внимательно посмотрел на ящера. Что-то Ли Дуг явно недоговаривал, что-то темнил.
– Полагаю, вполне достойная задача на ближайшую пару лет, – оскалился Ли Дуг, изображая улыбку.
Замолчав, он ещё сделал по центру зала пару кругов, а потом, резко развернулся и отошёл в свой угол, скрывшись за спинами сидящих там ящеров.
В землянке на некоторое время установилось задумчивое молчание, когда никто из присутствующих не знал ни что говорить, ни с чего начать.
– Полагаю, стоит сказать мне, – Изабелла, тяжело вздохнув, поднялась со своего места и, поморщившись, потёрла затёкшую поясницу. – Вот вечно с ними так, – с сожалением покачала она головой. – Начали за здравие, а кончили, за упокой. Теперь они стараются втянуть нас в войну, к которой мы совершенно не готовы. Медицинская Академия им побоку, а война на первое место, – хмыкнула она.
Ответьте мне на несколько вопросов, – повернулась она к ящеру. – Первый. Сколько ящеров в тех кланах, что вы предлагаете уничтожить?
Баронесса, остановилась перед группой ящеров, плотной группой сидящих в углу с противоположного от входной двери угла и с задумчивым видом, как на какую-то диковинку, уставилась на них. Не дождавшись никакой реакции, она повторила вопрос:
Я жду, господа ящеры, – поторопила она их. – И покуда не получу ответ на этот первый вопрос никакого дальнейшего обсуждения ваших предложений, не будет, как и не будет больше никаких предложений. Ну?
– Девять с половиной тысяч общим числом, включая женщин, стариков и детей, – с явной неохотой выдавил из себя Ли Дуг. – Боеспособных мужчин, тысяч три, четыре.
– И это, не считая молодых женщин и подростков, которые тоже, при случае, готовы взяться за оружие, – понимающе усмехнулась баронесса. – И насколько я понимаю, это только в одном клане? – вопросительно взглянула она на сразу помрачневших ящеров.
– Да, – нехотя кивнул Ли Дуг. – Это только в самом первом, ближнем к вам клане.
– А в остальных? – настороженно недоумённо глядя на него, переспросил Корней. – А в остальных, сколько их будет, боеспособных особей? – добавил он недовольно, еле сдерживая раздражение.
– Из остальных, для нас угрозу представляют ещё парочка кланов, – неожиданно вступил в разговор Уно Бер, временно замещающий Сидора на период его отсутствия. – Их земли непосредственно примыкают к землям, которые контролирует тот клан, на который указал Ли Дуг и поэтому, они могут представлять угрозу для дальнейшего общения по полосе предгорий. Если их не трогать, то для связи остаётся только река, а там, как вы прекрасно знаете, хозяйничают амазонки. И без их согласия по реке передвигаться невозможно. Поэтому, остаётся единственный вариант. Это, разгром и изгнание с верховий Левобережья этих трёх кланов Подгорных ящеров, что вполне вероятно в случае нашего объединения.
Общее же число вооружённых особей, способных для ведения боевых действий, можно оценить ещё дополнительно тысяч в десять, двенадцать.
Неожиданно оборвав свою речь на этом, Уно Бер сразу замолчал и больше не подавал даже признаков жизни, забившись обратно в свой угол, и не обращая внимания на удивлённо вопросительные взгляды ни Корнея, ни всех остальных.
– И на что же вы рассчитываете, предлагая нам подобное самоубийство? – с искренним недоумением посмотрела на него баронесса. – Около двадцати тысяч далеко не самых плохих бойцов нашего континента со стороны подгорных ящеров. И, в лучшем случае, после разгрома, учинённого нам Городским Советом, пять сотен недостаточно обученных отроков с нашей стороны. Да и вас то, после всех передряг осталось немногим больше. Итого, один к сорока! Вы что Ли Дуг, самоубийца?
– Главное, определиться в целях, – оптимистически откликнулся неизвестно с чего вдруг повеселевший ящер. – Если мы с вами достигли уже согласия в том, что их необходимо уничтожить, то дальнейшее лишь вопрос времени.
– Что бы вы там не говорили, но вам некуда деваться, – усмехнулся Ли Дуг. – Если их не уничтожить сейчас, то через пару, максимум пять лет они предпримут ещё одно, очередное наступление на ваши земли, и тогда городу не устоять. Необходимо нанести по ним упреждающий удар. Только тогда возможно отбросить со своих границ угрозу, связанную с кланами людоедов.
– Откуда вы взяли срок в два года? – неожиданно перебил его профессор. – Активность ящеров в пограничье в пределах обычной нормы и ничто не указывает на обратное. Да и в городе бы знали, если бы это было так. Уже не один век они отбивают набеги ящеров и прекрасно осведомлены обо всём, чего следует от них ожидать.
– Не обо всём, – покачал головой Ли Дуг. – Местные власти не учитывают политику империи на континенте. А она направлена на постепенное выдавливание людей с их земель. И в отличие от прошлых времён, она осуществляется руками не имперских легионов, а тех самых подгорных ящеров. Именно поэтому в столице так легко отнеслись к тому, что мы перебрались сюда, на пустующие восточные склоны Южного Камня. Именно поэтому, никто нам не мешал с переселением на эти земли, как и раньше с переселением на восточные склоны Малого Камня. Они надеются, что мы своей кровью расчистим им земли от таких, как вы и все остальные люди. Выражаясь вашим языком, мы смертники и живы до сих пор только потому, что находимся на границе с людскими землями и, как в столице очень надеются, будем с вами воевать.
– Политика империи стала намного изощрённее и циничнее, – грустно добавил он. – И если бы мы попробовали перебраться куда-либо в другое место, где-нибудь внутри империи, нас бы просто уничтожили.
После слов Ли Дуга в землянке, в который раз уже за вечер, установилось нехорошее молчание, нарушаемое только шорохом бумаг, которые с задумчивым видом перелистывал профессор, рассеянно скользя по ним взглядом.
– Ну и в гадюшник же мы влипли, – после установившегося длительного молчания, тихо заметила Маша. – С востока – ящеры, с севера – амазонки, с юга – пираты, а с запада – баронства. А в центре всего этого бедлама мы. Вот влипли, так уж влипли, – грустно протянула она. – Чего же они тогда ждут? – вопросительно взглянула она на Ли Дуга. – Чего не нападают?
– Естественного прироста, позволяющего им оставить за собой занятые ранее земли, – мрачно заметил ящер. – Скорость их распространения напрямую зависит от уровня рождаемости в их кланах и от количества воинов в клане. До настоящего времени их сильно сдерживал город, выбивая чуть ли не поголовно всё взрослое мужское население, но они нашли выход отправляя своих женщин во внутренние области империи, для оплодотворения. И теперь их численность резко увеличилась, да и биологически они сильно от этой практики выиграли. Теперь многие из них выше и крепче тех, кто был ранее. Не пройдёт и двух лет, как выросшие уже молодые воины пройдут обряд посвящения и займут места погибших, в воинских отрядах. А через пять лет их будет уже вам не остановить. Получив военный опыт они рванут на завоевание новых территорий. В первую очередь это будут ваши земли, – закончил Ли Дуг.
– Ну а вам то чего бояться? – вопросительно посмотрел на него профессор. Казалось бы даже не обративший внимания на речь ящера, он совершенно равнодушно выслушал его. – Вы же тоже ящеры, да к тому же не простые, подгорные, а имперские. Чего вы то загоношились, да ещё разгласили столь секретные сведения.
– Ну, – хмыкнул Уно Бер, из-за спины Ли Дуга, – не такие уж они и секретные. Все, кому надо, прекрасно об этом осведомлены. Тот же ваш Ведун, прекрасно знает, что происходит в империи и делает всё возможное для максимальной отсрочки нашествия подгорных ящеров. Или вы считаете случайностью, что за последние пятьдесят лет на город не было ни единого нападения со стороны баронов. Да и амазонки резко убавили свою активность на Левобережье. Вы то не имеете о том представления, но ещё пару десятков лет назад, они вели себя здесь на этих землях совершенно по иному, грабя и убивая всех без разбору. Теперь же этого нет и в помине. Они грабят, но никого не убивают. Поэтому ваше зверство, как все считают, когда вы не оставили никого в живых из десанта, для них было настоящим потрясением. Никто не ожидал подобного.
– Ты считаешь, что мы не должны были так поступать? – мрачно посмотрела на него Маша. – Что мы должны и дальше терпеть их произвол и насилие? Не соблюдение никаких обязательств и договоров?
– Своим поступком вы резко выделили себя из общей массы кланов этого города, – сухо ответил Уно Бер. – И теперь, если с кем и считаются в этом городе, те же амазонки, то только с вами. Поэтому мы и подняли эту тему. Свои проблемы мы можем решить или вместе с вами, или никак.
– А никак, нас не устраивает, – перебил Уно Бера Ли Дуг. – Никак, для нас смерть. И, только в союзе с вами, у нас есть единственная надежда сохраниться, и как вид, и как кланы, в конце концов.
– Вы не ответили на вопрос, – флегматично бросил профессор, продолжая шелестеть неизвестно откуда вдруг появившимися у енго в руках бумагами, и как бы не глядя на ящеров. – Так чего же вам то бояться? Повторяю вопрос.
– Мы не такие, как подгорные, и как многие в империи. Как слишком другие. Нас там не любят.
– Здесь вас тоже не любят, – усмехнулся скептически профессор. – Терпеть, терпят, но чтобы любить, этого нет даже в мыслях.
– Это совсем другое, – мрачно заметил Уно. – Здесь нас не любят, как ящеров, вообще, но охотно принимают, когда надо использовать наше мастерство, и платят за работу зачастую больше, чем своим. Платят по работе, а не исходя из цвета кожи или формы черепа или количества зубов во рту. А, вот, там нас ненавидят именно за то, что мы такие, какие мы есть. И за то, что не желаем меняться. Ненавидят за все наши умения и знания, несмотря даже на то, что охотно пользуются многими предметами наших ремёсел, теми же арбалетами и лекарствами.
– Надеюсь, вы понимаете, что всё то, что вы тут наговорили, требует проверки и подтверждения, – внимательно посмотрел на него профессор. – Подобные вещи на веру не принимаются. И ещё, что я хотел бы знать, почему вы выбрали именно эти три клана, самые многочисленные и самые сильные в настоящее время. Вы что, специально выбираете себе врагов пострашнее? Чтобы не так скучно помирать было?
– Проще говоря, я бы хотел знать, что такого находится на их землях, чем вы так стремитесь завладеть?
Профессор, подняв голову от бумаг, прямо посмотрел на Ли Дуга, молча смотрящего на него и остальных ящеров, замерших в ожидании ответа своего неформального лидера.
– Это ещё одна из многих причин, по которой мы решили связаться именно с вами, – не выказывая никаких признаков безпокойства, ответил тот. – У вас у всех есть одна особенность, напрочь отсутствующая у других. Вы никому не верите на слово и видите то, на что другие не обращают внимания.
Хорошо, – Ли Дуг встал и прошёлся молча по комнате, старательно обходя сидящих в разных местах людей. – Раз вы не верите в политические мотивы, приведём экономические резоны.
Ли Дуг остановился возле двери и спокойно отворил её, выглянув наружу.
– Тамбур бы надо нормальный сделать, – заметил он, оборачиваясь. – Не так зимой выстывать будет.
– Давно же собираетесь, – хмыкнул он, глядя на замерших к нему спиной часовых. – Да всё руки, видать, не доходят.
Потом, повернувшись лицом к людям, он плотно прикрыл за собой дверь и тихо проговорил:
– В тех местах выращивают и добывают такой дорогой и важный растительный продукт, как каучук. Надеюсь, он вам знаком, раз вы в большинстве своём родом с Земли. Поэтому, вы должны знать, какую ценность он имеет для промышленности любой страны. И то что здесь, в этом городе такой промышленности нет, ещё ни о чём не говорит. Она есть в других местах. И в других местах он очень высоко ценится.
А чтоб вы имели представление о его ценности здесь, в этом мире, замечу, что изготовление наших знаменитых арбалетов, невозможно без использования каучука. Без него наши арбалеты тут же потеряют половину своей цены.
Не вдаваясь в детали, и говоря проще – это стратегический ресурс. И как всякий стратегический ресурс, он кем-то контролируется. В данном случае, он контролируется теми самыми тремя кланами подгорных ящеров.
Добывается из особого дерева, что в изобилии произрастает в болотах верховий Лонгары, откуда она, собственно и берёт своё начало. Это далеко не единственное место произрастания этого дерева, но одно из самых богатых по запасам сырья.
– И вы предлагаете нам ввязаться в борьбу за это сырьё? – вопросительно взглянула на него Маша, переглянувшись с Корнеем. – Неужели, нет ничего попроще и поближе к нашим землям? Чего-нибудь менее затратного и менее бредового. Менее смертоубийственного. У этих ваших трёх кланов наверняка есть союзники. А это ещё гарантированный деяток тысяч воинов. Полегче ничего нельзя было найти?
– Всё остальное не принесёт такой прибыли.
Ли Дуг нервно потёр свои лапы друг о друга, что со стороны смотрелось просто дико. Ящер, и нервничает. Такого ни Маше, ни другим её друзьям видывать ещё не доводилось. И это особенно настораживало своей непонятностью.
– Вы, надеюсь, успели заметить, – немного помолчав, продолжил Ли Дуг, – что весь этот край как бы находится в стороне от всех зон боевых действий. Чтобы где не происходило, но там всегда тишь да покой. Никаких боёв, никаких схваток.
– Ну да, – хмыкнул профессор. – Особенно, если не считать того, что в тех местах ранее было два человеческих города, а ныне нет ни одного. И что-то нет таких данных, что там было что-то такое особенное, из-за чего стоило бы воевать.
– Раньше не было, а сейчас есть, – усмехнулся ящер. – Учтите, что тогда, когда там были человеческие поселения, ни о каком каучуке никто не знал. И никому он был просто не нужен. Это сейчас из-за него начинают разворачиваться войны. Это сейчас он всем вдруг понадобился. А ещё тридцать лет назад, о его существовании никто не имел ни малейшего представления. Ну, растут себе там какие-то деревца. Ну, течёт там по ним смола всякая разная. Да кому до того было какое дело. Тем более что и населения то в тех краях было ещё меньше, чем сейчас в нашем городе раз в десять.
– Чтоб ты провалился, – тихо, едва слышно процедила сквозь зубы Белла. – На ящера она при этом старалась не смотреть. Скулы её свело от злости. Она уже поняла, что компания землян, с которой её связала судьба, обязательно влезет в это дело. А это было для её интересов не очень хорошо. Это было откровенно плохо. Лишнее беспокойство сейчас ей было ни к чему.
На задках.*
Облепленная толстыми пеньковыми канатми и людьми, словно кусок головка сахара чёрными муравьями, огромная туша полусгоревшей большой десантной лодьи медленно выползала на низкий, топкий берег залива. Глядя на всё, окружающее это прекрасное действо, Маша брезгливо морщилась. Даже сейчас, когда вдарили морозы и почву местами серьёзно прихватило морозцем, здесь в заливе она до сих пор ещё представляла откровенную жижу, словно густое чёрное сливочное масло, проминающееся и валами подымающееся по бокам и под тушей выползающего на берег мостодонта.
Идея с вытаскиванием на берег полусгоревших останков десантных лодий амазонок и попыткой их дальнейшего ремонта и восстановления, никогда ей не казалась настлько глупой как в этот момент. Мало того что трюмы лодий до сих пор полны были замёрзними до каменного состояния трупами утопленниц, так ещё за саму работу, не считая арендной платы за использованные огромные стеновые вороты, Голова с неё содрал просто буземные деньги.
Три тыщи золотом за два ворота. И за что? За неделю работы и за две бригады мастеров!
А такими темпами, как работают эти так называемые мастера, им тут трудиться не менее месяца.
Маша мысленно в отчаянии схватилась за голову.
– "Ну что Белка такая неугомонная, – с горечью подумала она. – Не могли в воде до весны постоять? Могли. Крепче были бы. Морение для дерева ещё никогда не мешало. А до весны ему как раз пару тройку месячишков крепости поднабраться хватило бы.
– Нет же, неугомонная! Всё ей подавай сразу, сейчас, немедля! До весны, мол, отремонтировать успеем".
Оптимизма баронессы, надеющейся что пострадавшие от огня лодьи не сильно обгорели, Маша не разделяла. Одного взгляда ей хватило чтобы понять, что простыми средствами и лёгкой работёнкой тут не обойдёшься. Да и мастеров нужных под рукой у них не было. Маша помнила как ещё Сидор год назад намаялся, работая с местными мастерами корабелами и какие они оказались вредные, гонористые козлы с большим самомнением, огромной жаждой до халявных денег и неумеренным нежеланием сачковать.
На что Сидор терпеливый мужик, а и тот не вытерпел – выгнал сволочей в конце концов.
И баронесса что, думает что она умнее других? Что у неё получится заставить этих лодырей работать?
– "Наивная!" – Маша чуть было вслух не рассмеялась своим мыслям.
Однако, вспомнив во что им в конце обойдётся вытаскивание всех пятерых лодий на берег, не считая землечерпалки, в которой и вытаскивать то нечего, появившаяся было на лице улыбка медленно с него сползла. Деньги последнее время для Маши стали большая проблема. А в истории с трофейными лодьями спасало пока лишь то, что платила за все работы сама баронесса. Своего рода безпроцентный кредит, выданный ею их компании до весны, когда будущие богатые поступления от продаж копчёной рыбы с лихвой покроют довольно незначительные на фоне вероятных весенних прибылей зимние траты.
Всё-таки какае-никакие, а собственные ловы, хоть и довольно скудные у них уже были, расчистили за прошедшее время немного. Так что баронессе было твёрдо обещано что расчёт по долгам произведён будет с ней первой. И слава Богу что она согласилась. Иначе бы ни она, ни профессор не дали бы добро на извлечение судов из-под воды. Не хватало ещё проблем потом с правами собственности на суда.
И так уже к ней подваливали заинтересованные лица с предложением о преуступке прав на такие богатые трофеи.
– "Дружба, дружбой, а табачок врозь", – пришла холодная, деловая мысль.
Маша недовольно покосилась за спину. Там, со стороны крепости до её ушей доносились глухие звуки голосов многочисленных пленных амазонок, собранных в крепости.
Белла как раз пошла туда с ними разбираться, а её не взяла. Впрочем, за то Маша на неё была не в обиде. Новости, что взялась сказать амазонкам Белла были не из разряда приятных. Содержание пленных ужесточалось и девчонок было откровенно жаль. Но ничего поделать они пока не могли. Городские власти, получив под нос фигу в деле возврата пленных из последнего набега, решили наказать строптивцев, то есть их компанию. И как это ни неприятно осознавать, у них это получилось.
Сгоревшие казармы школы восстанавливать кроме как пленным было некому. Помогать вытаскивать суда на берег было некому. И в городе и рядом было огромное количество работы, а халявных рабочих у них отбирали.
И теперь за любые вспомогательные работы им придётся переплачивать кланам за рабочих чуть ли не втрое. И самое плохое что живыми деньгами. В таких делах никто на расписки внимания не обращал, требуя только налички. А с ней в городе давно начались проблемы.
Потому-то у Маши оследние дни и появилось такое чёткое понимание, что свободных рабочих рук в городе они больше не найдут.
Их конкретно поставили на бабки. И теперь малой кровью, как они надеялись, им не обойтись.
Так что уже заплаченные ею Голове три тысячи за одну вытащенную на берег лодью, это ещё были цветочки. Впереди были действительно серьёзные проблемы. И самой главной из них было – ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЕГ?
Маша снова прислушалась к голосам за стеной крепости. Что-то они там притихли. Видать, Белла наконец-то их "обрадовала", переваривают.
На заднем, глухом дворе крепости Речная Пристань, где в несколькх чудом сохранившихся, несгоревших во время штурма казармах курсантской школы жили последнее время амазонки, было необычно оживлённо. Тремя ровными прямоугольными квадратами здесь стояли три сотни амазонок, осторожно перетаптываясь с ноги на ногу. По мрачным и настороженным взглядам, постоянно бросаемым ими на крытую галерею, опоясывающую по периметру глухой двор, было отчётливо видно, что всё происходящее вокруг них им совершенно не нравится, и ничего хорошего они для себя не ждут.
По всей галерее, опоясывающей этот двор, стояли ровным, плотным рядом незнакомые им егеря, чередуясь с ящерами, и наведя на мнущихся во дворе амазонок взведённые арбалеты молча чего-то ждали.
Их было немного. Не более ста человек. Но зная, что собой представляют арбалетчики этого клана, амазонки не испытывали ни малейшего сомнения в том, что стоит им сейчас только дёрнуться, как весь двор завалят их трупам.
Поэтому, во дворе стояли три плотных квадрата амазонок по сотне человек в каждом, и они не делали ни малейшего лишнего движения, дабы не спровоцировать егерей.
Единственная причина, которая ещё оставляла им какие-то надежды на то, что всё обойдётся, стояла прямо перед ними с тоненькой веточкой в руке, прямо перед двойной шеренгой арбалетчиков, держащих арбалеты наизготовку, и с задумчивым видом легонько постукивала им по сапогу, рассматривая выстроившиеся квадраты.
