Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)
Оставив явившихся вместе с ней практически всех амазонок стоять неподалёку на площади, она неторопясь, с внутренним достоинством в каждом движении, поднялась на банковскую террасу и молча, опустилась в опустевшее после делегатов кресло.
– Ну? – вопросительно взглянула она на сидящих напротив женщин.
– Удивительно, какие они все сегодня однообразные, – устало кивнула головой в её сторону Маша, напоминая Изабелле на подобную же фразу в устах Головы.
Так вот уважаемая, – начала она, сразу стерев с лиц присутствующих все признаки веселья. – Все условия найма, по которым мы вас нанимали, выполнены и больше в ваших услугах мы не нуждаемся.
Заметив, как напряглась при последних словах фигура выборного атамана амазонок, Маша успокаивающе покачала ладонью перед собой.
– Нет-нет-нет! – тихо помахала она перед собой ладонью. – Никто вас разоружать не собирается. По крайней мере, не мы, – криво поморщилась она. – Но городские власти совершенно жёстко и недвусмысленно указали на то, чтобы вас разоружить и убрать из города. Поэтому у нас для вас будет деловое предложение. Не дожидаясь неприятностей с городскими властями, и если ты, Катарина из Шклова, не собираешься обратно в свой Шклов, или любой другой Мухосранск в вашей заречной Амазонии, то мы вам можем кое-что предложить.
Как вы посмотрите на то чтобы прокатиться в Приморье? За казённый счёт, так сказать, – вопросительно взглянула она в удивлённо распахнувшиеся глаза амазонки.
Там есть для вас кое-какая работёнка, как раз по вашему профилю. И уверяю вас, в накладе вы не останетесь.
В случае же вашего предварительного согласия, мы можем обсудить детали. Если же нет, то вам следует немедленно, этим же вечером, самим покинуть город, пока за вас не взялись городские власти. Во избежание эксцессов с ними, так сказать, – хмыкнула она. – И я боюсь, что в этом случае с оружием вас из города не выпустят. Не говоря уж о том, что и у нас потом будут неприятности.
Так что выбора то и у вас нет, – тихо заметила она.
Сидящая напротив них женщина несколько минут молча, смотрела на них, видимо что-то усиленно прокручивая в голове.
– Что же там может быть такого, что может быть нам интересно? – негромким, скрипучим голосом тихо поинтересовалась атаманша.
– Охрана, сопровождение грузов, – с облегчением переводя дух, расслабилась Маша.
Вопрос, заданный атаманшей негромким, ясным голосом, совершено спокойно можно было считать согласием. До этого момента, она даже не понимала, насколько внутренне волновалась о возможном развитии разговора.
Положение у амазонок действительно было патовым. Им было просто некуда деваться. В случае отказа сдать оружие, их бы просто расстреляли издалека находящиеся ещё поблизости войска кланов, наверняка оставленные в городе специально для этого случая. Но и сдавать оружие им было тоже невозможно, поскольку после этого они были просто никому не нужны. На работу в городе, после их выступления против Городского Совета, никто бы их не взял ни под каким видом. А возвращаться обратно к себе в Амазонию им было также нельзя, поскольку их запросто могли признать дезертирами, потому что имея в руках оружие, они вернулись домой сами и без него.
Да даже если бы они его каким-то чудом и сохранили, даже это для них уже не играло никакой роли. Здесь играла свою роль убеждённость, царящая среди руководства амазонок, что любой воин, попавший в плен поневоле, не мог сам себе вернуть оружие, кроме как в бою. А если ему его возвращали добровольно, то это расценивалось не иначе как предательство и переход на сторону врага. Поэтому у них теперь был только один единственный путь – наёмничество.
Именно этот выход им и предложила Маша, выполнив заодно сразу две задачи, давно застоявшиеся и требующие немедленного разрешения. Первая, срочная, – убрать из города большой вооружённый отряд амазонок, и вторая – выполнить настоятельную просьбу Сидора, прислать ему в Приморье отряд этих же самых амазонок, которых здесь никто не знал куда девать.
Согласовав ещё несколько вопросов, требующих немедленного решения, атаманша увела свой отряд обратно в казармы, где они обитали последние несколько дней.
К слову сказать, казармы это было одно только название. На самом деле это были несколько пустовавших последнее время больших складских землянок, примыкавших к жилому комплексу, вырытому ещё прошлой осенью Сидором с друзьями возле южной городской стены. Фактически, последние несколько месяцев склады пребывали в полном запустении, лишённые содержимого, которое полностью пошло на оплату кредитов и услуг нанятых Машей добровольцев, ящеров и тех же самых амазонок.
Первая же освободившаяся большая землянка и была определена им под дружинную избу, которую с успехом последние два дня им и заменяла.
Теперь амазонкам приходилось её освобождать, возвращая прежним владельцам, а самим собираться в дальнюю дорогу, конечный пункт назначения которого знали в городе только три человека: Маша, Изабелла и атаманша.
Триумф… с голой жо…й. *
К сожалению, возникшие сразу после ликвидации городской доли проблемы, на том не кончились. После выплаты уставной доли, в банк тонкой струйкой потянулись вкладчики изымать вклады. И с того проклятого раза, практически не было ни одного дня, когда хотя бы один, два человека в день не предъявляли бы Маше требования о возврате своего вклада.
Пока спасало лишь то, что вклады были небольшими, да и количество вкладчиков, вдруг возжелавших немедленно расстаться с банком "Жемчужный", незначительно. И оставалась ещё крепкая надежда, что эта негативная тенденция скоро кончится, ведь не все же в городе были такие пугливые. Тем не менее, денег могло не хватить, и о наполнении плюсовой части баланса банка следовало побеспокоиться заранее.
Именно эта причина и привела Машу одним ранним утром в землянку к баронессе де Вехтор.
– Ты уверена, что обойдёшься без своих денег в ближайшие месяцы?
Мрачная, словно грозовая туча, Маша хмуро смотрела на баронессу Изабеллу де Вехтор. От её ответа сейчас очень многое зависело, и ей бы не хотелось ошибиться в своём мнении об этой девушке.
– Может быть даже и годы? – тихо добавила она.
Подняв на неё мрачный, опустошённый взгляд, она тихо заметила:
– Не знаю точно, но у меня уже нет твёрдой уверенности в том, что я сумею в самое ближайшее время тебе их отдать. Но отдам обязательно.
Наверное, это был уже даже не второй и не третий, а наверняка чуть ли не десятый подобный вопрос за прошедшие два дня, которым Маша раз за разом, с занудным постоянством, терзала Изабеллу.
– Не впервой, – так же, наверное, уже в десятый же раз, спокойно откликнулась Изабелла. – Да не нервничай ты так! Наконец-то поверь, что здесь, в Вашем городе, жить мне намного легче, проще и дешевле, чем даже у себя в родном замке. И трат здесь намного меньше, чем у меня дома.
– Дел у меня здесь никаких нет, прислуги, которой надо платить, нет, хозяйства своего нет. Охрана и та теперь безплатная, – криво усмехнулась она. – Так зачем мне хранить в сундуке своё золото? Воров, что ли приваживать?
– Здесь нет воров, – машинально в который же раз откликнулась Маша, усиленно думая о чём-то своём, о чём свидетельствовали сведённые на лбу брови и углублённый внутрь себя задумчивый взгляд.
– Ну да. Здесь есть компаньоны, готовые в любой удобный момент раздеть тебя до нитки, – насмешливо хмыкнула Изабелла, начиная с интересом присматриваться к глубоко задумавшейся Маше. – А потом и нитку оборвать.
– Чёрт! – неожиданно резко выдохнула из себя Маша, сердито хлопнув ладонью по подлокотнику своего кресла. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! – раз за разом жёстко стучала она по нему.
– Придётся сворачиваться, – с сожалением в голосе продолжила она, явно не слушая того, что говорила только что Изабелла.
– Придётся сворачивать часть производств и почти все стройки. Все! – снова в раздражении хлопнула она всё по тому же многострадальному подлокотнику.
– Скоты! – тихо выругалась Маша. – Получили золото, убедились, что всё в наличии, так могли бы и оставить его на старом месте. Нахрена было забирать? – пожаловалась она молчаливой Изабелле, глядящей на неё с каким-то непонятным выражением на лице.
Изабелла с задумчивым видом молча смотрела на Машу и флегматично наматывала кончик выбившегося локона себе на палец, раз за разом распуская его. Наконец, её непонятно поведение вызвало в конце концов ответную реакцию и Маша замерла, вопросительно глядя как она теребит собственную причёску.
– Что?
Что ты на меня так странно смотришь?
– Смотрю на тебя и думаю, – с откровенным сарказмом в голосе, Изабелла насмешливо усмехнулась и откинулась в кресле, принимая свободную, вальяжную позу.
– Думаю, когда ты перестанешь причитать и начнёшь наконец-то думать.
– И о чём это я ещё должна сейчас думать? – сварливо огрызнулась Маша, невольно краснея под насмешливым взглядом Изабеллы.
– Хотя бы о том, что произошло?
– Ну и что же, по-твоему, произошло? – сразу подобравшись, Маша ничем уже не напоминала себя прежнюю. Теперь перед Изабеллой сидела рассерженная, злая, готовая на всё умная деловая женщина.
– А произошло то, что, как говаривал некто господин Сидор, мой муж, если ты ещё не забыла такого, Вас опустили! В бытность его ещё в городе, я специально у него вызнала, что это за процесс такой. Так вот, – усмехнулась она, – это….
– Я знаю, что это такое, – негромким, нейтральным голосом перебила её Маша. Правая щека её сердито дёрнулась. – Говори по существу.
– По существу? – подняла свои брови с вопросом в глазах Изабелла. – Хорошо! Можно по существу.
– Так вот, рассмотрим произошедшее. То есть: время, причины и следствия.
Время. Середина зимы, даже – ближе к весне чем к середине. В городе регулярное сезонное падание деловой активности. Плюс к тому речная блокада амазонок и перекрытый по их требованию перевал, что также катастрофически сказывается на деловой активности. Хоть сейчас по зиме это и не так актуально, как в летний сезон, но всё-таки, всё-таки.
Далее. Зимой народ тянется в город, спасаясь от привычных зимних набегов амазонок и ящеров. В результате, городе скопилось большое число безработных. Всё, как всегда в этом пограничном краю. Ну, плюс ещё множество разбросанных по кланам пленных амазонок, которых их казначейство не спешит выкупать. Да, похоже, и не будет.
Короче, в городе много свободных умелых рук, готовых задёшево работать. Строй что угодно и сколько угодно. Но! На коне лишь те, кто имеет возможность что-то привезти-вывезти из-за гор, из Приморья или с нижних городов Левобережья. Или товар, или сырьё, или ещё какую гтовую продукцию.
Это вы, как ни странно, – усмехнулась Белла, – вся Городская Старшина, и ещё кое-кто из деловых людей города. Те же оружейники, к примеру.
Ах, да! – усмехнулась она. – Лошади, в отличие от былых времён, сейчас есть у многих. Но не у всех есть отлаженные торговые связи, которые позволяют обойти драконовские налоги на перевале. Так что, само наличие лошадей ещё ничего не значит. Нужны связи.
А связи, фактически только у Городской Старшины. Даже у вас их нет, несмотря на то, что вы уже чуть ли не год заняты торговыми перевозками. Следствие работы через посредника и с чужими кадрами, – ухмыльнулась она, насмешливо посмотрев на покрасневшую от гнева Машу.
Теперь – Причины. Зачем им деньги?
Объяснение, на мой взгляд, может быть только одно – срочная потребность в наличных средствах. В большой сумме наличных средств, – уточнила она. – Это первое. И…., – Изабелла прервалась, загадочно глядя на Машу и, усмехнувшись, продолжила, – И второе – устранение конкурентов.
Ты, Маша, не задумывалась о том, что Вы, весь ваш клан последнее время стали представлять серьёзную угрозу для многих деловых людей в городе.
Извини, Маша, – тут же с усмешкой поправилась она. – Одна неосторожная подпись и вы уже только представляли угрозу. Всё в прошлом. Это вы раньше, до разгрома банка представляли из себя что-то. Теперь же вы ни для кого никакой реальной угрозы не представляете.
Ни людей, ни денег, ни военной силы за вами больше нет. И раньше то всё было довольно эфемерно, а теперь…, – махнула она рукой.
– Ну ка, ну ка, – сухо заметила Маша, сердито сводя брови к переносице. – Объясни? Всегда интересно посмотреть на себя со стороны. Что это ещё за угрозы такие?
– Угрозы? – хмыкнула Изабелла. – Пожалуйста!
Первое. Деловая угроза.
Ещё совсем недавно вы вытеснили с рынка практически всех производителей керосина, а затем, с началом производства бензиновых ламп, и бензина. И вы же сами и завели в городе потребность в бензине, выбросив на рынок великолепные бензиновые лампы. Вы всех задавили и количеством, а самое главное – качеством бензина. Ни у кого не было такого чистого керосина и бензина. Вы были вне конкуренции. Были! – усмехнулась она.
В результате сложилось положение, в котором вы, ещё немного нарастив обороты, окончательно задавили бы всех производителей этого товара, включая и Городскую Старшину, и местное ремесленничество.
Единственное, что могло бы вас остановить, это нехватка сырья и отсутствие оборотных средств. Ведь сырьё же надо на какие-то деньги закупать, не говоря уж про оплату доставки, – усмехнулась Изабелла.
То же положение с винной продукцией. Стоило вам только ввести в строй оставшиеся ещё недостроенными свои винные заводы, я уж не говорю про те, что только проектируются и под которые расчищаются заброшенные пустоши, как вы мгновенно задавили бы всех конкурентов в городе теперь уже просто дешёвой водкой и стали бы монополистом. Я уж не говорю, про этот ваш удивительный, чудный, редкий, и нигде больше не встречающийся коньяк, которого вообще ни у кого нет.
Хотя, честно скажу. Я совершенно не понимаю, зачем вы возитесь с какой-то водкой, когда являетесь фактическим монополистом в производстве столь чудного, эксклюзивного продукта. Стоит ли так разбрасываться.
Но, ладно, – махнула она рукой. – Сейчас не о том речь и это ваше дело.
Возвращаясь к ранее сказанному, объективно, ваша компания сейчас встала поперёк горла практически всем деловым кругам в этом городе. Хоть в чём-то, но вы зацепили каждого. Что их всех против вас и объединило.
И чтобы вас, если окончательно и не остановить, но, по крайней мере, серьёзно притормозить в вашем бурном развитии, вас надо было просто лишить свободных денежных средств. Что и было прекрасно исполнено.
Думаю, многие из деловых людей в городе сейчас уже серьёзно жалеют, что когда-то согласились на учреждение в городе нового банка с вашим капиталом.
Кстати, начавшееся изъятие средств вкладчиками также является косвенным подтверждением недовольства многих горожан вашей активностью. Вы слишком демонстративно сосредоточены на своих персональных делах и слишком демонстративно пользуетесь для достижения этих целей капиталами как бы общегородского банка, как вы раньше нагло пользовались городскими курсантами в своих личных целях.
Многих это раздражает.
Далее. Может, ты ещё не знаешь, но вот мой Советник не далее, как на днях говорил мне, что местный Голова обращался к нему с предложением о вложении средств в новый транспортный проект. И ты знаешь в какой? – вопросительно посмотрела она на Машу.
Не дождавшись отклика, она, усмехнувшись, продолжила.
– О долевом участии в строительстве дороги, от города до перевала.
К вам он не подходил с подобным предложением?
Нет? – насмешливо ухмыльнулась Изабелла. – А вот ко мне, ещё до всей этой заварушки, поступило подобное предложение, как мне передал мой Советник. Ко мне, человеку в городе случайному, такое предложение поступило. В отличие от вас, как я понимаю.
Кстати, если ты ещё не знаешь, то подобное же предложение поступило практически ко всем городским кланам и ко всем состоятельным людям. К тому же вашему разлюбезному Кондратию Стальнову, главе оружейников, которого вы, непонятно с чего, числите, чуть ли не в своих друзьях. И он…., – Изабелла прервалась, уже без тени улыбки смотря прямо в глаза Маши. – И он не отказался.
Помнишь, как совсем недавно ты перед ним хвостом виляла, чтобы он не изымал из банка свой вклад. А потом, когда он настоял, обзывала его разными нехорошими словами. Перестраховщиком и прочими словесами нехорошими ругала.
Теперь смотри. К вам, как не к самому бедному клану, с этим предложением даже не подходят. Хотя всем известно, что свободные деньги у Вас на тот момент есть, или, по крайней мере, должны были быть. Ведь вы же до сих пор, несмотря ни на что, выплачиваете какие-то дивиденды родственникам своих егерей и наёмников, и немалые.
Тем не менее, ни к Вашему банку, ни к вашей компании, с этим предложением даже не подходят. Хотя можно было бы предположить, что уж в крупнейшем то банке региона, каковым вы до недавнего времени официально числились, хоть какие-то средства да должны были найтись на подобный, жизненно важный для всех проект.
Тем не менее, в реальности мы видим совершенно иную картину. Из банка, под благовидным предлогом, совершенно не думая о последствиях, изымают практически все средства, фактически ставя его на грань разорения.
Учитывая же твои собственные слова, что завтра сюда набегут рядовые вкладчики с требованием об изъятии средств из-за недоверия лично к Вам и к вашей бурной деятельности, то Вы окончательно лишаетесь любых наличных средств и идёте по миру с сумой. Картина, я думаю, тебе уже окончательно ясна. Вас выбивают из конкурентной борьбы за крупнейшее доходное предприятие всего этого региона. И выбивают гарантировано.
Ведь уже имея колоссальный опыт подобных работ, которого здесь ни у кого просто нет, имея в подчинении строителей ящеров, Вы фактически вне конкуренции. Такие дороги, как строите вы, и какую собирается построить городская верхушка, никто до сего дня здесь не строил. Только у вас есть подобный опыт. Но чтобы Вы гарантировано не рыпнулись к кормушке крупнейшего подряда года, Вас дискредитируют в глазах всего города, демонстративно, со скандалом, лишая учредительской доли в капитале банка. Ликвидируют положенные для банка с городским статусом льготы, и выводят лично Вас Маша из состава Городского Совета. Для чего, собственно, по моему личному мнению, вообще нет ни малейшего основания. Ведь с теми же проворовавшимися Кидаловыми тишком разобрались, не вынося сор из избы. Вам же устроили показательную порку с потрясанием мускулами, угрозами, надуванием щёк и прочими глупостями.
Вас поставили на место, на котором, по мнению городской верхушки, Вам следует сидеть, как петушку на жёрдочке.
Теперь, к вопросу о политической угрозе.
По-моему, сугубо частному мнению, в последнее время вы Маша начинаете представлять весьма серьёзную конкуренцию некоторым должностным лицам в городской верхушке. Да-да, Маша, именно так, – покивала она головой. – Лично Вы, как деловая женщина, с бешеной скоростью набирающая популярность в городе, особенно в женской её части, уже сейчас представляете весьма серьёзную конкуренцию для первых лиц города, особенно для Головы.
Вы постоянно, особенно последнее время твердите на всех углах о мужском шовинизме в деловой сфере. И тем уже привлекли к себе повышенное внимание.
Уже сейчас, не смотря на все негативные пертурбации с банком, к вашему мнению в городе прислушиваются. И я думаю, именно это одна из основных причин, по которым вас вывели из состава членов Городского Совета. Именно поэтому для Головы так важно Вас осадить.
Что он с удовольствием и сделал, – с довольным видом закончила Изабелла.
С чувством глубокого удовлетворения от чётко выполненной работы и великолепно проведённого анализа она с облегчением откинулась на спинку своего кресла.
– М-да! – с непонятным выражением на лице протянула Маша, внимательно глядя на Изабеллу. – А профессор то был прав, когда предупреждал, что ты сама великолепно разберёшься в создавшейся обстановке. И трижды был прав, когда предупреждал, что Голова и к тебе подвалит с этим их предложением по дороге, – задумчиво пробормотала она. – Всё-таки ты последнее время всё с нами да с нами. А они, значит, и тебя захотели от нас отколоть, – сузив глаза, задумчиво протянула она, снова углубившись в какие-то свои мысли и надолго замолчав.
Судя по вытянувшемуся от расстройства лицу Изабеллы, та совершенно не ожидала подобной реакции. Будучи всецело погружённой в последнее время в развернувшуюся в городе свару, она как-то не подумала о том, что это положение дел может и не быть такой уж неожиданностью для местных жителей. И уж они то, наверняка всё давно просчитали и обдумали. И что их реакция на развернувшиеся события была чётко выверена и просчитана.
– Не обижайся, – вышла из созерцательного положения Маша. – Но мы действительно не знали, можем ли на тебя полностью рассчитывать. Поэтому, я и молчала всё последнее время о том, что мы давно были готовы к такому развороту событий.
Просто…., – Маша, поморщившись, грустно заметила. – Просто, ты, как простой, нормальный и честный человек до самого последнего момента не веришь, что лично с тобой могут вот так подло поступить. Ведь не врёшь, не обманываешь, не воруешь, работаешь, как вол на общее благо. А они….
Тяжело вздохнув, Маша с какой-то обречённостью безнадёжно махнула рукой.
– Поэтому, нам жизненно важно было знать, с нами ты или нет. Полностью и до конца. Так что, не обижайся, пожалуйста, – Маша виновато посмотрела Изабелле прямо в глаза.
Несколько мгновений Изабелла ошарашено смотрела на виновато выглядящую, какую-то пришибленную Машу, а затем медленно покачала головой.
– Как выражается некий господин Сидор, мой муж, – Афигеть, – и весело, заливисто расхохоталась.
– Ну а насчёт военной?
– Что? – всё ещё пытаясь справиться с приступами раздирающего её смеха, Изабелла попыталась понять, что у неё спрашивают.
– Ты что-то ещё упоминала про военную угрозу?
– Ах, это, – улыбнулась Изабелла.
Ну, это совсем просто. Посмотри. В город, для противостояния с Вашей компанией, были введены войска, чуть ли не десятикратно превосходящие вас числом. И ни один человек из них даже не попытался устроить какой-нибудь, пусть самый мелкий скандал или стычку. А вот такого вообще не может быть. Это совершенно не в местных традициях.
Да у нас, в баронствах, если сталкиваются два враждебных клана, то ещё задолго до настоящего вооружённого столкновения, везде, по всем тавернам, кабакам, подворотням, везде, где только можно, постоянно идут мелкие, незначительные скандалы и стычки. Здесь же они стояли на месте, как привязанные с заклеенными ртами, и было полное впечатление, что они боялись даже дыхнуть в вашу сторону, а не то, что пошевелиться. И это, при десятикратном то превосходстве в живой силе.
– Ну? – задумчиво протянула Маша, почесав кончик носа. – Дураков сталкиваться с прошедшими Корнеевскую выучку егерями, нет. Повывелись! Особенно с теми, что у нас остались. Последние из таких дурней, особенно после мятежа амазонок, десятой стороной нас обходят. Да ещё эта непробиваемая броня, об эффективности которой все прекрасно осведомлены, двойные арбалеты, амазонки, озверевшие от своего низкого, фактически рабского статуса. Плюс ящеры, от которых вообще непонятно чего ждать. Тут ещё десять раз подумаешь, прежде чем нас задирать.
Ну, а что за срочная потребность в наличных средствах, – вопросительно посмотрела на неё Маша. – Ну ка, ещё раз. Давай остановись на этом поподробнее. У нас тоже есть, кое-какие свои соображения на сей счёт, так вот хотелось бы услышать и твоё мнение. Пока что ты со своим прогнозом попала в десятку, так что давай продолжай в том же духе. Выкладывай, дорогая, до чего ты там ещё додумалась.
Раскрасневшаяся от похвалы Изабелла с довольным видом поудобнее устроилась в своём кресле и налив себе в стакан свежего чаю с важным видом начала.
– Тут и думать нечего. Такая сумма весьма удобна для взятки.
– Чего?! – перебила её Маша, поперхнувшись своим чаем. Прокашлявшись, она неверяще смотрела на Беллу. – Кому?!
– Кому здесь…, – Маша, с расплывшейся по лицу насмешливой улыбкой широко повела в сторону рукой. – Да кому здесь можно дать взятку? Да и за что?
– Не просто взятку, а Большую Взятку, – с довольным, насмешливым смешком поправила её Изабелла.
– Брось, – отмахнулась от неё Маша. – Кому здесь её давать? Да в городе все друг друга знают с пелёнок. Да здесь её просто некуда, некому и незачем девать.
– Ну хорошо, получишь ты это золото и что дальше? Да завтра же весь город будет знать об этом. И тебе крындец! Никто после этого не захочет иметь с тобой никаких дел. Если тебя можно купить за золото, то ты в этом городе просто не жилец! Ты живой труп!
– А кто сказал, что взятку будут давать в городе? Я этого не говорила.
Изабелла с насмешкой в глазах смотрела на внезапно задумавшуюся Машу.
– Амазонкам? – задумчиво пробормотала Маша.
Чтобы наши хозяева города, дали взятку каким-то амазонкам? Чтобы те, в свою очередь, сняли с города блокаду? Дали отступного?
Бред! Не такие это люди. За свой счёт, делать что-то на всеобщее благо? Не верю! – яростно покачала она головой. – Я, конечно, не Станиславский, но не верю! Да и зачем это им? Не сегодня, завтра амазонки сами снимут блокаду. Любая блокада денег стоит, а им тоже с неё идут убытки. Как-никак, но торговли то, нет. А нет торговли, нет и денег. Они на одном только транзите наших товаров огромные деньги с нас имели.
Скорее следует ожидать, что они сами на днях к нам прибегут с предложением о снятии блокады. Точнее, денег за это попросят. Ну, им дадут, конечно, какую-то мелкую копеечку. Но чтоб столько?
И потом, дают то из городского бюджета или собрав по нитке со всего города.
Со всего города, – подчеркнула Маша, со значительным видом подняв вверх указательный палец, – а не частные деньги отдельных физических лиц!
Нет, – отрицательно покачала Маша головой, – не то!
– А пираты? Точнее, рыцари, управляющие таможней перевала? – с разгоревшейся непонятно с чего смешинкой в глазах, нетерпеливо переспросила Изабелла.
– Тоже не катит, – пожала Маша плечами. – Им-то с чего отказываться от своих барышей?
Взятку дают с каким-то прицелом на будущую выгоду, а тут…. Какая у них может быть выгода? Не брать с нас налогов? Да это же верх идиотизма. Отказываться от большего ради меньшего? Глупо.
Перевал, таможня – это же золотое дно. Кто сам, по доброй воле откажется от таких доходов?
– Что не выгодно всем, может быть выгодно одному, – с усмешкой заметила Изабелла, весело глядя на задумчиво глядящую на неё Машу.
– Похоже, вас, Маша, опять подвело неточное знание местных законов. А точнее, абсолютное их незнание.
Не хорошо, Маша, не хорошо, – осуждающе покачала она головой. – Сколько раз я уже вам говорила – законы надо знать! А не знаешь – учить.
Так вот. Налоги собирает кто-то конкретный, и собирает лично в свой карман. Самой таможне идёт только небольшой, фиксированный процент с этого. И если кто-нибудь из рыцарей, пиратов или баронов, из всех тех, кто в данный момент имеет право взимать налоги с перевала, и несущих в настоящее время там дежурство, получает известие о неожиданной смене на своём посту. Если он вдруг узнаёт о скорой замене лично себя, любимого на кого-то другого, то у него появляется прямая нужда получить большой кусок прямо сейчас, немедленно, а не растягивать это на месяц своего дежурства, пусть даже в конечной сумме это могло быть и больше.
Лучше, меньше, но сейчас, чем много, но потом. Тем более, если точно знать, что этого потом вообще не будет.
Конечно, это не принято, но… Это не возбраняется.
А не возбраняется потому, что в этом деле есть интерес и третьей стороны. Интерес самой таможни, у которой могут быть и собственные интересы, на которые тоже может быть нужна крупная сумма.
Тут есть одна тонкость, – усмехнулась покровительственно Изабелла. – Речь идёт о сумме взятки. При её определённом размере, как раз таком, как вы выплатили Городской Старшине в счёт их уставной доли в банке, и при официальной просьбе о длительном сроке предоставляемой льготы, не менее чем на шесть сроков дежурства, то есть до полугода и больше, взятка выплачивается уже непосредственно самой таможне. Дежурному таможеннику, привлёкшему такой большой разовый платёж, в этом случае тоже выплачивается разовая премия, весьма и весьма внушительная. Так что и он серьёзно заинтересован.
По крайней мере, так говорит мой Советник. А он в таких вещах большой дока.
А с выгодой давшего взятку, ещё проще.
За время действия налоговых льгот можно провезти безпошлинно столько товаров, что экономия на таможенных платежах будет многократно перекрывать сумму взятки.
Не забывай, что учёт идёт по имени взяткодателя и по времени предоставляемой лично ему льготы, а не по объёмам перевозок. Понятно?
Вот так вот! – Изабелла снова с победоносным видом посмотрела на Машу. – А ты спрашиваешь кому.
Ответ прост. Тому, кто сейчас там дежурит или готовится к вступлению на дежурство, или кого по каким-то причинам скоро оттуда скинут. Или тот, кому вдруг срочно понадобилась большая сумма денег, включая и саму таможню, – усмехнулась Изабелла.
– То есть ты хочешь сказать, что Городская Старшина дала или даст крупную взятку таможне на единственном перевале, через который весь наш город может вести торговлю с Приморьем, и получила, или получит, льготу лично для себя, сроком на полгода?
– Добавь сюда ещё речную блокаду, введённую амазонками, и недавно введённый с их же подачи запрет на ввоз и вывоз для торговцев вашего города любых товаров через этот твой перевал, – усмехнулась Изабелла. – Картина, по-моему, уже предельно ясна.
И ещё прибавь сюда то, что мы не можем точно судить, на какой именно срок они получат, или уже получили, льготу. Вполне возможно, что и на больший срок, чем полгода. Это зависит от многих неизвестных нам обстоятельств.
– И единственными лицами, кто получает разрешение провезти через перевал любой товар и в любом количестве, и имеет для того реальные возможности, это наша Городская Старшина, – задумчиво пробормотала Маша.
Класс!
Так вот откуда ноги растут тому бешеному наскоку на местных контрабандистов, торгующих с амазонками, – искра понимания мгновенно зажглась в повеселевших глазах Маши.
Они нарушали монополию на торговлю Городской Старшины. И те, естественно, попытались их тут же прижать.
– А некий господин Сидор, поломал им такой шикарный план, – усмехнулась Изабелла. – Вот они на вас и отыгрались. Дождались когда он уберётся из города, чтобы никто не мог ничего между собой связать, и врезали по вам со всей дури.
– Сидор верен себе, – негромко пробормотала Маша, с задумчивым видом глядя на Изабеллу. – Во что ни влезет, обязательно кому-нибудь да наступит на больную мозоль.
