Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)
– Вот что, Маш, – немного помявшись, начал Дюжий. – Тут ко мне ребята подвалили, из тех, из ваших контриков, и попросили поговорить с тобой.
Сами они опасаются с тобой говорить. Ну, – замялся он. – Сама понимаешь. Последние дни перед мятежом и потом перед кризисом у вас с ними были совсем непростые отношения. Поэтому ни меня и выбрали, так сказать, делегатом.
– Ну говори что надо, делегат, – одними губами улыбнулась Маша.
Глаза её при этом остались совершенно холодные, и Иван, заметив это, внутренне содрогнулся. Те, кто говорил что Машка после своей нервной болезни сильно изменилась, похоже были правы. Раньше такого стылого, холодного льда в её глазах он не замечал никогда.
– Ребята подумали и решили положить в ваш банк свои деньги, – решительно начал он. – Глаза глазами, а дело делом. Тянуть не стоило.
– Контрики? – удивлённо подняла брови Маша. – С чего бы это?
– Понимаешь, – замялся Дюжий. – Весна скоро. А с приходом весны могут и амазонки опять в наших краях появиться. Деньги то мы с вас свои получили, а вот что делать дальше с ними не знаем.
И слишком многие в городе знают что у нас дома есть крупные суммы денег, – глухо проговорил он. – Ребята боятся как бы такие слухи не докатились до амазонок.
Докатятся – беды не оберёшься, – медленно покачал он головой.
– Мы больше не принимаем деньги у населения, – равнодушно бросила Маша. – За это надо платить проценты, а денег у нас нет. Через месяц вы придёте сымать проценты, а платить нам нечем.
Нет, – мотнула она головой. – Обратитесь в другой банк. Или в любую клановую расчётную кассу. Там вас с радостью примут, и будь уверен, ваши проценты выплатят без звука.
Это всё? – равнодушно поинтересовалась она. Встав с кресла она протянула руку для прощания. – Если всё, то извини Иван, я занята. Всего хорошего.
– Стоп-стоп-стоп, – даже не шелохнулся Дюжий. – Не так быстро.
– Что ещё? – с тяжёлым вздохом опустилась обратно Маша. – Говори быстрей, а то скоро Белла придёт а я ещё к встрече с ней не подготовилась.
Ты меня задерживаешь Иван, – с лёгким раздражением в голосе поторопила она его.
– Мы тут с ребятами подумали и готовы предложить тебе интересную схему, – сразу же начал Дюжий, словно только и ждал этого приглашения.
Мы делаем в ваш банк целевой вклад в десять тысяч, золотом разумеется, а вы на эти деньги нанимаете нас же на выполнение всего комплекса работ по восстановлению вашего винного заводика на Рожайке. Мы там были, смотрели. С людьми поговорили и знаем, что практически всё оборудование завода цело и готово хоть завтра к установке. А стены восстановить – раз плюнуть. С деревом мы все хорошо знакомы, так что к весне завод будет стоять как новый.
Вот ребята и хотели бы чтоб ты на их деньги наняла бы их на работы по заводу. Такой своего рода денежный целевой кредит.
Если ты согласна, то мы завтра же передаём тебе оговоренную сумму и приступаем к работам. Дело нам там знакомое. Так что проблем в этом мы не видим.
Со старым управляющим завода мы тоже уже переговорили. Он тоже не против и готов подключиться. Дело только за вами.
– Нет, – холодный равнодушный голос Маши мигом стёр появившуюся было на губах Ивана улыбку.
Нет, не потому, что мы не хотим именно с вами работать или нам не нужны ваши деньги, это не так. Деньги нам нужны, а со своими хотеньями мы как-нибудь бы разобрались. А потому что у нас на тот завод совсем другие планы. И ваше предложение совсем туда не вписыватся.
Да и что это за бред. Дать нам деньги чтобы мы же потом вам же их и заплатили, но уже в виде зарплаты.
Хотя, – задумалась она. – Почему бы и нет. Задумка неплохая. Чтобы сберечь деньги от амазонок, идея не такая уж и плохая. Жаль только что нам не подходит.
– Ну почему же, – раздался от двери знакомый голос.
– Добрый день господин Дюжий.
Поздоровавшись, в комнату стремительным шагом вошла баронесса Изабелла де Вехтор.
Извинившись что не присутствовала при разговоре с самого начала, она с удобством устроилась за столиком в гостевом кресле, в углу комнаты. Больше никаких других мест где можно было присесть здесь не было, так что с удобством откинувшись на мягкую бархатную спинку гостевого кресла, она не глядя на настороженно повернувшегося в его сторону гостя, продолжила:
– Десять тысяч чтобы поднять спирто-водоный завод на Рожайке не хватит. Надо больше, много больше. По той простой причине, что мы больше не будем строить деревянных стен. Крепостные стены будут восстанавливаться в камне, как и все заводские корпуса. А для этого потребутся не только камень, но и кирпичь.
А это значит, что там рядом, на месте, будет дополнительно построен ещё и кирпичный завод. Глина хорошая там есть, её уже нашли.
Плюс к этому ещё до окончания основного строительства будут введены в строй очистные системы, чтобы сразу же, с первого дня у завода не было проблем с мохнатыми экологами. Нам не нужны проблемы с медведями.
Ну и плюс сюда, будет изменено место расположения заводского поселка. Он будет на новом месте ниже по течению. Это тоже требует больших подготовительных работ по расчитске нового места. И соответственно дополнительных затрат.
Как видите, концепция строительства и развития. завода сильно поменялась. На всё это требуются деньги. Много денег.
И мы бы с удовольствием взяли ваши, если бы вы рассмотрели два наших предложения.
Первое. Сумма взноса значительно увеличивается. Минимум в пять раз. Желательно больше.
И второе. Денег за вашу работу мы вам не платим. Все полученные от вас средства пущены будут на закупку и доставку дополнительного необходимого оборудования, а с вами мы рассчитаемся по окончанию строительства продукцией этого завода.
Желаете спиртом – значит спиртом. Пожелаете водкой, любых сортов – значит водкой.
Рассчитываться будем исходя из себестоимости продукции.
Надеюсь, господин Дюжий, вам не надо объяснять что такое стоимость, а что такое себестоимость. Тем не менее, – осеклась она. – Всё-таки немного уточню.
Стоимость это то, что я хочу с вас получить, продавая вам свою продукцию. А себестоимость – это то, во что она реально обходится. Это, так сказать в общих чертах и вкратце.
В чём может быть ваша выгода?
Бутылка нашей водки, объёмом в один литр в Приморье стоит один золотой.
Повторяю, господин Дюжий, слушайте внимательно. Одна литровая бутылка – один золотой. Здесь же, с завода, она вам будет отпускаться по серебрушке – то, во что она реально обходится.
Думаю, нетрудно подсчитать будущую выгоду от Нашего предложения, – чётко голосом выделила она обращение.
А доставка? – пронзительно глянул на неё Дюжий. – Что если рыцари на перевале не откроют к тому времени проход? Что тогда?
Первая партия продукции будет не раньше следующеей осени, – недоумевающе подняла брови Белла. – Чтоб за такой срок ничего не изменилось?
Тем не менее, – холодно уточнила она. – Если произойдёт нечто подобное, мы выплатим вам всю вашу сумму в течении двух, трёх месяцев после окончания работ и сли вы так потребуете. Всё, как это обычно и делается. Плюс процент по вкладу. Два процента годовых, – холодным жёстким голосом отсекла она радость, вспыхнвшую было в глазах мужика.
Промышленные деньги давайте отсекать от торговых кредитов. Тут совсем другие условия.
Согласны – будем дальше работать. Нет – будем считать что мы с вами сегодня не встречались. Дело есть дело и мы прекрасно вас поймём если вы откажитесь. Без обид.
– Надо подумать, – хрипло проговорил Дюжий, внимательно глядя на Беллу. – Я так понимаю что это предложение вашей компании, а не ваше лично, госпожа баронесса?
Переглянувшись с Машей, Белла утвердительно кивнула головой.
– Это предложение нашей компании. Как вы понимаете, во время отсутствия на месте моего мужа, я за него. Надеюсь с этим ясно и вопросов в дальнейшем не возникнет.
Если всё ясно, – сказала она поднимаясь из своего кресла. – Ждём вашего решения. Но не затягивайте. Обстоятельства меняются каждый день и возможно весьма скоро вы такого предложения от нас больше не получите. Думайте быстрей. У вас есть три дня. После чего будем считать что данное предложение снято.
До свидания господин Дюжий, – пожала она ему руку на прощанье. – Ждём вашего решения.
Дождавшись, когда за посетителем закрылась дверь, Белла повернулась к Маше. Уверенная улыбка деловой, занятой женщины медленно сползла с её лица.
– Ну ты как тут? Как себя чувствуешь?
– Не видишь, – слабо улыбнулась Маша. – Развлекаюсь, глядя на твоё представление.
– Ну и что это было? – улыбнулась она одними губами. – Ты соображаешь что ты им только что предложила? Денежный кредит под последующее товарное обеспечение. А если у нас ничего не получится? Если медведи, как ты и говорила, предъявят нам претензии по прошлой деятельности и прикроют завод?
Я вот тут подумала над твоими словами по поводу очистных и ужаснулсь. И скажу тебе, дорогая, что церемониться они с нами не будут. Это точно. Я тут послушала разговоры, крутящиеся вокруг проблем Головы с его доменными печами и отвалами шлаков, и как-то мне сразу поплохело. Как бы они нам не зарубили стройку ещё до начала работ. Какая уж тут осень, как бы нам совсем не пришлось с тем заводом сворачиваться.
– Сделаем очистные, как я говорила – проблем не будет, – холодно отрезала Изабелла. – Оставим, как у тебя было – завод медведи остановят и у нас будут с ними серьёзные проблемы.
Но по любому нам нужны деньги. И чем раньше, тем лучше. Раньше начнём – быстрее рассчитаемся. И как можно больше, – тихо добавила она.
Хотя, – криво улыбнулась она. – Я бы и от десятки не отказалась. Честно говоря, нам бы и её за глаза на всё хватило. Тем более – учитывая их дармовой труд.
– А чего ж ты тогда так его шуганула? – неподдельно удивилась Маша.
– Никогда не соглашайся на первое предложение, – улыбнулась Белла. – Да и честно говоря, хотелось бы знать, на какую сумму мы на самом дел можем рассчитывать. Сколько они наскребут, эти самые ваши контрабандисты?
Корнеевский полигон.*
– Профессор, вам никогда не говорили, что так поступать не стоит?
Обернувшись на едва слышный шорох за своей спиной, Корней сердито смотрел на якобы незаметно подошедшего со спины своего старого друга.
– Так можно и на серьёзные неприятности нарваться, – недовольно буркнул он, отворачиваясь. – И что самое печальное, не только на грубость. Отвечай, старый дурак, какими судьбами, тебя чёрт сюда занёс?
– Эк вы, батенька, не ласковы.
Профессор, демонстративно старчески покряхтев, устроился с ним рядышком на большом, до половины стёсанном бревне, согнав пригревшуюся на солнцепёке кошку.
– Что б вы знали, батенька, то вашими судьбами, вашими.
– Вот решил заехать, узнать, как ты дружище пребываешь, в сей сирой юдоли печали. Или, – с усмешкой нахмурил он брови, – в юдоли сирой печали. Не помню, – грустно вздохнул он. – Старость. Многое забываться стало.
Он повертелся на месте, поудобнее устраиваясь на жёстком и совсем для того не предназначенном бревне, и с задумчивым видом посмотрел в ту же сторону, что и Корней.
– И что видно? – с искренним любопытством поинтересовался он у него спустя несколько минут безсмысленного созерцания пустого речного залива и пустынного луга за ним.
– Долго ты ещё намерен сидеть здесь в одиночестве и рассматривать сей унылый пейзаж? Народ беспокоится, что с тобой происходит.
– Народ это ты? – усмехнулся Корней, не оборачиваясь.
– Ты уже второй день как вернулся с гор и ходишь словно в воду опущенный. Сидишь здесь целыми днями, ничего не делая. Так нельзя. Ну нет для тебя там места, нечего тебе там делать, ну и что. Каждому своё.
Вот и сегодня опять чуть ли не пол дня тут сидишь, в пустоту пялишься. Надо что-то делать, а ты одним своим видом подтверждаешь уверенность городской Старшины, что они всё сделали правильно.
– Что тут делать? Пусто! Инструктора твои и те все разбежались. Клановщики тройным окладом переманили. Выучил, что называется на свою голову.
– Тройной оклад, дело серьёзное…., – тихо, едва слышно откликнулся Корней, криво улыбнувшись. – И значит, я их действительно чему-то выучил, раз их бросились сразу переманивать. У нас же, сам знаешь как с деньгами.
– Хотя…, честно скажу, не ожидал я, что они вот так. Поголовно все бросят нас из-за денег. Всех сманили.
– Перед таким искушением трудно устоять, – тихо проговорил профессор. – Тем более если ты на старом месте не видишь перспективы.
А что тройной оклад, так это же не им в карман. Это в клановую кассу, чтоб отпустили человека, хотя бы на время.
Переход человека из клана в клан стоит денег, – Профессор, задумчиво пальцем почесал свой нос. – Надо клану платить отступного. Много. Большие деньги, да и зачем. Никому такое нахрен не надо. Ни тем, ни тем.
Людям? Лишаться поддержки клана? Дурных нет.
Другим кланам, сманивающим работников? Ещё больше выкинуть денег чтоб компенсировать клану затраты на выращивание специалиста – дурных тоже нет. Зачем усиливать конкурентов своими деньгами, ослабляя себя. А так, – профессор пожал плечами. – Поработает человек немного, обучит чужих всяким премудростям, за что, кстати заплачено – можно и расстаться.
Окинув полигон немного рассеянным взглядом, профессор вдруг с неожиданно прорезавшимся любопытством поинтересовался.
– А кто это у тебя там бегает? – отвлёкшись от Корнея, профессор присмотрелся к редкой цепочке каких-то людей в грязно-зелёной камуфляжной форме, выбежавших их леса и принявшихся выполнять гимнастические упражнения на дальнем краю речного залива. – Вроде, у тебя здесь быть никого не должно? Или решил, кого из своих поднатаскать?
– Да…, – едва заметно смутившись, как будто его, в чём уличили, Корней отвёл глаза в сторону. – Вот, отобрал группу перспективных ребят из лесных хуторян, решил поднатаскать немного. Сорок человек – всё что осталось от моих бывших курсантов из последнего набора. От всех полутора тысяч, что остались после мятежа амазонок.
Кстати, в подтверждение того что ты и сказал – из самых бедных семей. Семьям этих ничего платить не надо. Им платить за науку нечем, вот их семьи и не прочь чтобы парни потом у нас на работе остались. Так сказать в отработку.
Ты знаешь, после того, как мне Голова в лоб заявил, что мне моих парней обучать больше нечему, у меня внутри прям что-то оборвалось. Поначалу хотел было в морду ему дать, а потом понял, что на самом деле он прав. Как это не неприятно признаваться, но это правда. Мне их действительно нечему было больше учить.
Профессор, повернувшись обратно к полигону, внимательно присмотрелся к прыгающим там по полю фигуркам и негромко заметил:
– Судя по тому, как они ловко расправились с амазонками, то действительно нечему. А если судить по тому, как с ними самими легко расправлялись Волчьи наёмницы, или, по тому сколько их осталось после стычки с теми же амазонками в Южном заливе, – профессор задумчиво пожевал губу, вспоминая. – То учить их ещё и учить.
Вот только чему ты их будешь учить?
– А вот в этом-то и основная загвоздка, – задумчиво пробормотал Корней.
Я их учил битве строем, в составе подразделения. Учил тому, что сам прекрасно знаю. А теперь думаю, что учить надо было по-другому. Здесь другие задачи, значит, другая программа, – тихо добавил он. – Да и Сидор ещё задачки подкидывает со своим Приморьем. Там совсем другие знания нужны…
Голова пухнет. С непривычки, наверное, – тихо проговорил он. – Знаешь что, – заметил он, молча и внимательно смотрящему на него профессору. – Кто-то из наших, уж не помню кто, был прав, говоря, что надо учить своих, а не чужих. По-моему это была Белла. Вот, гляди, забрали у нас в очередной раз курсантов и что? С чем мы остались? Опять начинай по новой?
Корней, замолчав, долго смотрел на молча глядящего на него профессора и, не дождавшись ответа, продолжил:
– Одним словом, малое количество бойцов мы должны компенсировать высоким уровнем подготовки. Там, где раньше у нас было десять курсантов, теперь будет один егерь. Свой! И я с него семь шкур спущу, но он таким будет. Заодно и школу диверсантов на Ягодном расширим. Перспективное, думаю, дело.
И ещё! – отвернувшись в сторону, он негромко, внешне совсем безразлично поинтересовался:
Профессор, а как там то убоище, что Сидор прислал, поживает? Эта то ли тачанка, то ли броневик? Сделали вы с ним чего-нибудь, что Сидор просил, или оно так и стоит на заднем дворе стекольного завода, догнивая понемногу?
– Стоит, батенька, стоит, – профессор равнодушно покивал головой, и отвернувшись, снова уставился куда-то вдаль.
Чего ему не стоять, родимому. Есть, пить не просит, а что делать с ним, пока непонятно… Трошинские кузнецы пытались что-то сделать, бросили. Говорят металлов необходимых нет. Только окончательно арбалет доломали. Вот теперь сталевары им нужные марки стали и выплавляют. Экспериментируют себе понемногу, да жалуются что не всё выходит. Ругаются между собой порой так, что до драки дело доходит. А тачанка так на месте и стоит.
Гниёт помаленьку, – пожал он плечами.
Плотники сунулись было, да плюнули. Говорят, что если всё сделать что Сидор просил, то это не тачанка будет, а броневик какой-то. И броневик этот с места не сдвинется. Нужен или движок помощнее, или другие материалы на обшивку, или ещё что. А с лошадьми такого монстра с места не сдвинешь. Вот так то.
– А отдайте ка её мне, профессор, – с флегматичным видом попросил Корней. – Я смотрю, вам он совсем ни к чему, а мне, глядишь, и пригодится.
– Зачем же оно вам, батенька, сдалось? – поинтересовался профессор, снова поворачиваясь обратно в его сторону. – Да ещё к тому же, ломаное.
– А вы это почините, – с усмешкой посоветовал Корней. – Ну, право слово, не мне же этим заниматься. Мастерские Трошинские у вас там под боком. А вы этот броневик всё никак не почините. Нехорошо это, профессор. Такое добро пропадает. В конце концов дайте братьям Трошиным пинка под зад, что шевелились, глядишь, дело и пойдёт.
– Ну, – протянул профессор, – раз ты просишь…, а дать пинка хочется…
Профессор, повернувшись в сторону беспокойно глядящего на него Корнея, несколько минут рассматривал его, как какого-то надоеду, а потом, неожиданно душераздирающе зевнув, лениво поинтересовался:
– Никак задумал такой же торговый обоз организовать, по типу как и у Сидора с Димоном в Приморье?
– Торговые обозы, это не по моей части, – с усмешкой возразил Корней. – Этим пусть Машка или Сидор с Димоном занимаются. Это по их части. Тем более что у Машки в последнее время появился дельный советник в лице баронессы.
Вот же въедливая баба, – недовольным тоном проворчал он. – Везде так и лезет, так и лезет. Полгода тихой мышкой сидела в вашей землянке и никуда не совалась, никому не мешала. А тут, как узнала что беременная, словно с цепи сорвалась. Вот что с бабами дитяти делают, – усмехнулся Корней.
Она ещё к вам в лабораторию не заявилась командовать? Никаких вам новых идей не советовала? Колбы на столе ещё не переставляла?
Странно? – насмешливо недоумённо качнул он головой, бросив косой взгляд на безмятежного профессора. – А мне казалось, что она у вас из лаборатории не вылазит. Буквально днюет и ночует там.
– Мне повезло, – скупо улыбнулся профессор. – Она нашла у меня кучу интересных для неё книжек и теперь сидит их перечитывает, чуть ли не по два раза каждую. А что непонятно, у меня спрашивает.
– Что же есть такого у вас для неё интересного? Какие-нибудь любовные рыцарские романы?
Корней, словно очнувшись, недоумённо глядел на профессора, широко раскрыв глаза.
– Вы, батенька, не поверите, – широко улыбнулся тот, насмешливо глядя на него. – Она справочники по химии перечитывает. Те самые, что мы у Подгорного князя из его библиотеки украли. А потом копается в моих записях и сопоставляет одно с другим. Хочет свод новый сделать по химии.
– Что она хочет сделать? Свод по химии?
Корней, потрясённый до глубины души, смотрел на профессора, словно на какое-то чудо. Чудо на его потрясённый взгляд никак внешне не реагировало, само с усмешкой глядя на него.
– Вы, профессор, часом не бредите? – на всякий случай переспросил Корней.
Или она чего, больная? У неё же дитё скоро будет. Какая химия в её положении?
– Представьте себе, да! – профессор с не менее удивлённым видом смотрел на Корнея. – И надо сказать, что у неё это отменно выходит. Тот, кто её раньше химии учил, надо сказать, что дело своё знал неплохо.
Более того. Она сама уже ведёт чуть ли не половину исследований у меня. И должен вам сказать, что дело своё она поставила на достойном уровне. Сформировала свою группу, и сейчас как раз девочки у неё заканчивают разработку процесса производства пивного солода. Чтобы был постоянно высокого качества. Так что, думаю рынок пивного солода в городе, мы скоро перехватим полностью. Тихой сапой, так сказать.
Весьма энергичная особа, – с невольно прозвучавшими в голосе одобрительными нотками сказал он.
– Одна? Девочки? – недоумённо поднял брови Корней.
– Она амазонок Димкиных припахала, – с заговорщицким видом наклонился к нему профессор. – Чем-то их так заинтересовала, что они теперь днюют и ночуют в моей лаборатории. Заказали в Трошинских мастерских и у Марка кучу оборудования и собираются ещё одну лабораторию организовывать, теперь уже у Димона в Долине. Чтобы так сказать работать не выходя из дому, – ухмыльнулся он.
– Они что, тоже разбираются в химии?
Корней, расширенными от ужаса глазами глядел на профессора с видом окончательно съехавшего с ума человека.
– Не волнуйся, – усмехнулся профессор. – Они нет. Их просто Изабелла по мелочам натаскивает. Ну, они у неё что-то типа лаборантов. А параллельно, конечно обучает понемногу, и грамоте, и прочему. Говорит, что неучи ей не нужны. Ну, те и стараются. Пашут, как звери, прям из шкуры выворачиваются.
Я сам диву даюсь, – покрутил он с немного растерянным видом головой. – Слушают её, разве что только в рот не смотрят.
Вот и меня припахала, неугомонная. Говорит, что надо учебник для начального уровня составить, а то, мол, девочкам трудно разбираться в мудрёных книжках и многое непонятно. Вот я и сижу каждый вечер, как привязанный, пишу для неё учебник по начальной химии.
Профессор растерянно развёл широко руками и с чуть виноватым видом посмотрел на уже откровенно смеющегося Корнея.
– Значит, она и тебя, старый, построила, – уже чуть ли не давясь хохотом, едва выдавил он из себя. – Ну, баба. Ну, ураган. Бедный Сидор. Он ещё не знает, с кем связался. Наплачется он с ней. А может, ему такая и нужна? – вопросительно посмотрел он на профессора.
– Посмотрим, – криво усмехнулся тот. – Но пока что нам приходится принимать на себя удар этой стихии.
– Но мы что-то отвлеклись, – всё ещё морщась, посмотрел он на развеселившегося Корнея.
Так что ты там хотел сделать с этим броневиком или с тачанкой? Зачем это убоище тебе вдруг понадобилось?
– Не поверишь профессор, но я с ним поработать хочу. Пока только здесь, на полигоне. Хочу проверить одну идею.
Идея, в общем-то, простая. И вкратце её можно сформулировать так.
А как у нас могло бы получиться, если бы мы действительно организовали такой обоз здесь у нас, на Левобережье?
– Ага, – удовлетворённо констатировал профессор. – Значит, я всё-таки был прав.
– Речной торговли сейчас практически никакой нет, – хмыкнул покосившись на него Корней. – А будет у нас такой, как у Сидора обоз, глядишь, мы здесь и денег заработаем. А то Маша меня постоянно шпыняет, что я только транжирить деньги могу, а зарабатывать ничего не зарабатываю. Даже с этим нашим училищем, мол, ничего толкового не вышло. Мол, всё, что заработали, в землю и закопали. В крепость эту, – кивнул он себе за спину. – А прибыли мол, никакой.
– Да, – с сожалением протянул профессор. – Не успело оно окупиться, не успело.
Но насчёт перевозок по суше ты, по-моему, немного погорячился. На приморской равнине, там где Сидор с Димоном бабки рубят, обозы выгодны тем, что там нет больших рек, и как следствие не развита речная торговля. Всё держится на телегах и караванах.
А тут рек полно. И торговать выгоднее по рекам. Дорог нормальных нет – топко. Так что проще и дешевле перевозить грузы на речных судах. И больше перевезти можно и дешевле. Да и основные центры торговли расположены практически все в устье Лонгары или на впадающих в неё реках.
Да и расстояния, – с равнодушно недоумённым видом профессор развёл руками, окидывая взором прилегающие окрестности. – Одни мы тут, на тысячи вёрст вокруг. С кем торговать то?
Не получилось с учебным центром, так думаешь, получится с торговлей?
– А почему нет?
Корней замолчал, глядя на удивлённо разглядывающего его профессора и слегка улыбнувшись, заметил:
– Да вы профессор не беспокойтесь. Всё это дело далёкого будущего. Так сказать – перспктива. А пока я решил проверить, как себя поведёт этот броневик на наших дорогах. На сырых лугах, болотинах, да и вообще.
Говорите монстр, – хмыкнул он. – Ну что ж, посмотрим на монстра.
– Где ты тут дороги видел? – насмешливо фыркнул профессор. – Здесь тебе не Приморье. Это там у Сидора земля, как камень, слона выдержит. Куда не едь, везде дорога. А тут, если ты ещё не забыл, пока довезли этот броневик с перевала до начала нормальной дороги, которую сами же и построили, раз пять намертво застревали. Думали, что придётся вообще бросить.
– Так не бросили же, – усмехнулся Корней, насмешливо посмотрев на него.
– Не бросили, – улыбнулся профессор.
– А вот по поводу того, что броневик тот в любой промоине застревает, у меня есть свои соображения, – заметил Корней.
Чтобы эта таратайка в каждой луже не застревала, обод у колеса надо сделать гораздо уже, чем нынешний. С узким ободом у неё проходимость больше будет.
Ещё эту таратайку надо уменьшить чуть ли не вдвое, – добавил Корней. – Не расширить, как Сидор просил, а уменьшить. Такой боезапас, как у них там, в Приморье, нам ни к чему, да и под склад всякой мелочи, пусть даже и сундуков с золотом, её нечего приспосабливать. У нас на всём Левобережье столько бандитов нет, сколько у ребят там, в Приморье под одним кустом сидит. Да и ящеры у нас не такие злые.
Тут и десятка снаряжённых магазинов на весь день хватит.
И два человека всего на управление, не более, – повернулся он к профессору. – Стрелок и кучер.
Ещё можно количество пар колёс увеличить, хотя бы до трёх. Тогда, в случае если одну пару разобьют, две другие вынесут.
Профессор немного помолчал и, бросив на пустынный полигон ещё раз задумчивый взгляд, заметил:
– Сидор просил подумать, что с этой таратайкой сделать можно. Вот ты и разбирайся, раз уж взялся, а я завтра же её к тебе пригоню. И…
– Слушай! – внезапно звонко хлопнул его по плечу Корней
Он с отчётливо видимой смешинкой в глазах ехидно смотрел на сидящего рядом с ним профессора, ухмыляясь каким-то своим мыслям.
– А чего ты, в самом деле, не сделаешь этот ваш порох, о котором все из ваших, из землян, только и говорят? Ведь ты же химик, господин профессор, и неплохой химик, насколько я знаю. В чём проблема то?
Неужели это такая большая трудность? Даже я, совсем в этом деле несведущий человек, знаю, что там надо просто смешать в равных пропорциях серу, селитру и древесный уголь. Вот тебе и порох.
– Проблема в самом порохе, – поморщился профессор. – Проблема в том, что у нас здесь нет никаких составных частей для него. Ну где вы, батенька, видели в нашем городе эту вашу серу? А селитру? Я что, по-вашему, должен очистить все городские сортиры, чтобы набрать себе килограмм селитры на опыты? Да меня народ местный просто засмеёт. Да я и сам не буду в дерьме возиться. Нет уж, обойдётесь без пороха.
Посмеявшись, они снова замолчали, меланхолично созерцая пустынный пейзаж перед ними.
– "Ну да, – хмурился профессор, отворачивая глаза от Корнея. – Так я тебе всё и сказал. Порох тебе подавай. Зачем? Чтоб потом на меня насели городские власти требуя передать им технологии изготовления порохов? Дымный, бездымный, белый, жёлтый и прочие, прочие, прочие? Чаз-з-з! взять возьмут, а заплатить забудут. Скажут на благо отечества, то есть в их личный карман. А ты опять лапу соси и выклянчивай у них гроши на свои исследования. Не уж. Не можешь сам производить конечный продукт и сам же его продавать – нечего и рыпаться.
Хватит и того что с газами засветились. Ну, тут уж вынуждено. Но и то городские власти вмиг оборзели. Требуют передать из формулу и всю технологию производства. А заодно и боевые газы хотят заполучить. За компанию, так сказать. Зорин с заманом покоя не дают идиотам. И тоже всё даром".
Корей был слишком прям, чтоб с ним обсуждать такие тонкие вещи. Он что думал, то и говорил. И если ему сейчас скаать что с изготовлением любых порохов нет проблем, с него станется побежать к властям и потребвать с них чего-либо взамен. Тех же новых курсантов, как это пару раз уже и было.
– "Хватит, – чуть не ляпнул вслух профессор. – Хватит наступать на одни и теже грабли".
– Хотя, конечно жаль, – Корней снова нарушил установившееся молчание. – Жаль, что невозможно сделать порох, – посмотрел он на профессора.
Профессор, даже подскочив от возмущения на своём месте, раздражённо оглянулся на Корнея.
– Да можно его сделать, можно! Никаких на самом деле сложностей в этом нет. Только толку то с того? Я же вам, батенька, не оружейник. Тут же хороший порох нужен, а не абы какой. А это деньги, деньги, деньги на опыты. А их нет. Денег нет!
И ещё не забывай что кто платит за исследования – того и продукт. Тебе это надо?
– Да хоть какой сделай, – перебил его Корней. – Хоть плохонький. Что ты всё вертишь вокруг да около!
– Эх, батенька, – с сожалением покачал головой профессор. – Помимо пороха ещё ведь и винтовку надо, какую-никакую. Не изобретать же заново фузею или аркебузу какую-нибудь.
– Зачем? – удивлённо уставился на него Корней. – Давно бы сказал, так я бы тебе сотню винтовок притащил, самых разных. Потолще, потоньше, подлиньше, покороче – на выбор.
У нас в городском Арсенале взял бы, – пояснил Корней на растерянно недоумённый взгляд профессора. – Там этого добра, вся оружейная башня забита. Все подвалы под ней ящиками с барахлом этим уставлены. Валяются без дела, ржавеют помаленьку.
– "Дубина генеральская, – рассерженно думал про себя профессор. – Сколько раз было сказано. Не понимаешь – не лезь! Как ты меня достал".
Э-э-э, профессор, – неожиданно протянул Корней, присмотревшись к растерянному профессору. – Да вы никак не знаете, что у нас везде этого добра полно. Да не может этого быть, – неверяще посмотрел он на него.
Да ты же сам, старый, когда занимался стеклобронёй, испытывал её на прочность при помощи винтовки. Ты же сам!
– Да не я её испытывал, а Васятка, – растеряно проговорил расстроенный окончательно профессор. – А я и близко не подходил. Дело своё сделал, а что потом было, я и не смотрел толком. Не интересно было.
