Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 45 страниц)
– Где деньги?
– К-какие деньги? – глядя на неё расширенными от изумления глазами, слегка запинаясь от неожиданности, враждебно поинтересовался Ли Дуг. – Никто из нас у вас ничего не брал, не занимал, и вы нам ничего не давали.
– Где деньги, положенные Главе Клана на содержание, – презрительно глядя на то место где он стоял, словно в пустоту, холодно поинтересовалась баронесса. – Никак решили, что если Главы клана на месте нет, то можно и не платить? Не выйдет. Прошло уже достаточно времени, что вы находитесь здесь, в городе. Вы вполне уже смогли обжиться. Вот, – обвела она жалкое помещение презрительным взглядом, – даже домик себе во владение успели от города получить. Так что пришло время платить налоги. Раньше мы вас не трогали, принимая во внимание ваше тяжёлое, можно сказать бедственное положение, но теперь пришла пора вернуть то, что задолжали. И это касается всех вас троих, – закончила она, как будто заколотив последний гвоздь в крышку их гроба.
– Если бы в этот момент за окном прогремел гром средь ясного неба, то и тогда бы эффект, произведённый на ящеров, был бы не таков, как от короткой, эмоциональной речи баронессы. По ошарашенным рожам ящеров было отчётливо видно, что они просто поражены тем, что ЭТА кукла заговорила. И самое неприятное оказалось, что она врезала им по самому больному для них в настоящее время месту, по деньгам.
– Э-э-э, – замялся Ли Дуг, бросив в сторону баронессы косой, неприязненный взгляд. – Должен признать, что мы как-то упустили это из виду.
– Упустили?! – в один голос воскликнули баронесса с Машей, одновременно переглянувшись.
– Позвольте с вами не согласиться, – насмешливо прищурившись, баронесса посмотрела прямо в глаза ящера. – Это называется, вообще-то, по иному, – ядовито заметила она. – Это больше похоже на то, что вы отказываетесь платить.
– И потом, – плавным движением руки, Маша мягко остановила разгневанную баронессу. – Что это ещё за история с оплатой за охрану баронессы? Да ещё по расценкам, чуть ли не вдвое, превышающие действующие в городе?
– Это я к вам обращаюсь, Ли Дуг, – уставилась она ледяным взглядом на растерявшегося от такого напора ящера. – Отвечайте! На каком основании вы выставили счёт на оплату охраны баронессы? Да к тому же воспользовались тем, что на месте отсутствует её муж, барон Сидор де Вехтор! Никак решили дополнительно заработать?!
– Вот список всех ваших доходов за прошедшее время, – Маша выложила на стол принесённый с собой длинный перечень, составленный ею накануне. – Потрудитесь ознакомиться, проверить, и если чего не хватает, дополнить. Я уж тут по кланам не разделяла, так что вы уж, будьте так любезны, уточните кому из нас сколько положено, а потом нам доложите.
– По физиономии бедного Ли Дуга было прекрасно видно, что тот просто не знает куда провалиться. На скуксившейся роже ящера было аршинными буквами написано, что он совершенно не ожидал подобной реакции на свои поступки со стороны слабой, по его мнению, женщины, но одновременно на ней же и выступало полное нежелание признания своей вины.
– Однако же косые взгляды двух других присутствующих здесь ящеров, ясно давали понять, что все прекрасно поняли истинную подоплёку того, что жена главы одного и официальный глава другого клана так неожиданно, и так не вовремя, вспомнили о своих правах и положенных им процентах. И о том, что виновному ещё не раз придётся серьёзно пожалеть о том, что он вынудил женщин вспомнить об обязательствах по отношению к ним.
– Бедного Ли Дуга оставалось только пожалеть. Однако ни у одного из присутствующих не появилось даже мимолётной мысли о том. Крупные капли пота, выступившие на ящеровой роже, яснее ясного показывали, что он прекрасно понял значение косых взглядов, бросаемых на него товарищами, и в ближайшем будущем не ожидает для себя ничего хорошего.
– Уважаемая баронесса, госпожа банкирша, – неожиданно раздался голос молчавшего до того Уно Бера. – Мы прекрасно поняли суть ваших претензий, и обещаю, что не позже чем через пару дней мы разберёмся с произошедшим недоразумением. И со счётом на оплату услуг по охране и по поводу невыплаты положенных вам процентов. Включая и отсутствующего здесь господина Димона, конечно, – ящер низко склонил голову в уважительном поклоне.
– Если же у вас это всё, то мы хотели бы остаться одни, дабы быстрее разобраться с возникшим недоразумением, – Уно нехорошо покосился на вильнувшего взглядом Ли Дуга.
– Насмешливо улыбнувшись, Маша поднялась с кресла, перед тем любовно, с едва сдерживаемой усмешкой погладив его подлокотники, и, сопровождаемая молчаливой баронессой, которая не соизволила даже попрощаться, они вышли из комнаты Совета.
– Неторопливо выйдя на крыльцо Ящерового Представительства, Маша с удовольствием потянулась, словно сытая кошка, только что сожравшая мышку, и, повернувшись в сторону молчаливой баронессы, полюбопытствовала:
– Ну? – выговорила она с довольным видом, демонстративно не обратив внимания на почтительно вышедших провожать их членов Ящерова Совета. – Как мы им задницы надраили? Неплохо?
– Для начала, неплохо, – согласно кивнула баронесса, повернувшись назад и внимательно посмотрев на стоявших там ящеров, а потом, под удивлённо-растерянным взглядом Маши, добавила. – Но это только начало. Их ещё строить и строить, чтоб гуще шерсть нарастала.
– Ну что ж, – хмыкнула Маша, удивлённо хмыкнув. – Это уж потом, а сейчас предлагаю, раз уж мы так рано освободились, посетить наших девочек, Димкиных жён то бишь. Раз уж мы вдвоём собрались и так рано освободились, то не мешало бы проверить, как там идут у них дела. Девчонки молодые, как бы не упустили чего. А то нам потом Сидор с Димоном устроят местное Ватерлоо.
– Ну, – пожала плечами баронесса, – не знаю, что такое Ватерлоо и зачем его надо устраивать, но почему бы и нет. Всё одно день потерян, податься некуда и делать мне дома совершенно нечего. А сидеть одной в землянке и тупо пялиться на стены надоело до озверения. Поехали! – беспечно махнула она рукой.
– А пожалуй нет, – внезапно повернулась Маша к Изабелле. – Сделаем по другому. Заглянем ка лучше в наш знаменитый коптильный цех, а потом к бондарям на лесопилку. Точнее – наоборот. Сначала на лесопилку, потом в коптильню заскочим. Световой день нынче короток, так что времени нам хватит только на что-то одно. Или в долину, или туда. А коптильня вообще практически рядом с городом. Успеем засветло вернуться.
– А в долину мы пожалуй прокатимся завтра с утра. Ты как? Не против? – повернулась она к Изабелле.
– Да мне всё равно, – безразлично пожала та плечами. – В коптильню, так в коптильню. На лесопилку, так на лсопилку. А в долину действительно лучше ехать с утра. Хотя, насколько я знаю, лесопилка тоже не ближний свет. Не говоря уж о коптильном цехе.
– А мы накоротке, – улыбнулась Маша. – Туда – обратно. Только посмотрим и домой. Если туда ехать с делами, то ехать действительно надо с утра. Но дел там пока особых нет, так что мы мухой туда-сюда смотаемся, а на завтра ещё что-нибудь решим.
– Как план? – улыбнулась она, устраиваясь поудобнее на диване в коляске.
– Больше не кивнув даже на прощанье хмурым, недовольным ящерам, они обе вместе отбыли на экскурсию.
– Обратно же возвращались уже глубоко под вечер, когда солнце уже давно село и после заката прошло не менее пяти часов.
– Ну, извини, Белла, – устало повинилась Маша перед Изабеллой. – Давно не была, забыла как это далеко. Да и брать уже надо было не коляску, а сани. Но саней у меня нет, – тут же призналась она. Так что, если автра ехать, поедем снова в коляске.
– Ты как? – вопросительно глянула она на измотанную долгой дорогой Изабеллу.
– Что-то меня виды зимней природы, припорошенной снегом дороги, зимнего леса, да пары сараев в которых что-то визжит и что-то делает куча потных, ругающихся матом мужиков больше не прельщают, – усмехнулась Изабелла.
– Если только не посмотреть куда девается та огромная масса бочек, что заготовили вам бондари на лесопилке. Вы что, правда все их собираетесь заполнить хлебным вином? – неверяще посмотрела она на Машу. – Зачем?
– Э…, – в некоторой растерянности протянула Маша, не зная как ответить. – Ребята наши говорили так делают виски.
– Что? – непонимающе подняла на неё взгляд Изабелла. – Виски, это что такое?
– По-нашему, самогонка, – запинаясь, пояснила Маша. – Самогонка, разлитая в дубовые бочки и выдержанная там несколько лет. Три, пять, десять, восемнадцать лет. Ну и так далее. Чем дольше держать, тем виски получается лучше.
– Наверное, – с большой долей сомнения в глазах посмотрела она на Изабеллу.
– Честно скажу, не знаю. Сама никогда не пила ничего подобного. Так что чем они отличаются, сказать не могу. Что три, что пять, что двадцать пять, по мне однох…, – замялась она от большого желания выругаться матом. – В общем, мне плевать в чём там разница. Люди наш продукт пьют, хвалят. Мне этого хватит. А что там они хотят того или иного, это пусть Сидор с Димоном экспериментируют. Это их идея заливать самогон в бочки. Вот вернутся, ты их и спросишь зачем и почему они это делают.
– По мне, лишь бы быстрей продать. А выдерживать даже пять лет, как они хтят минимальный срок, я бы не стала, – сердито буркнула она. – Лезут, куды не просют. Дегустаторы, – окончательно расстроилась оа, потеряв к разговору всякий интерес.
– Кстати, раз уж зашёл о том разговор, так может завтра не в долину к девочкам поедем, а совершим коротекую экскурсию на винокуренный завод. Посмотришь на месте что это такое.
– Вот там действительно есть что посмотреть. И стены, и постройки, не то что два длинных сарая на пилораме. И пруд он там огромный забабахал. Почто что как на пилораме, а то и даже побольше. Там вообще есть что посмотреть.
– Может, туда для начала съездием? – бросила она косой взгляд на Изабеллу. – А долина что. Ну долина и долина. Земля и земля. Там даже горы пеньков больши нет – спалили. Совсем смотреть не на что.
– А то действительно, объяснять как делается это виски, не видя самого предмета разговора – замучаешься. Сидор там такого накрутил, что даже я порой путаюсь. Мужики они вообще странные люди, инопланетяне какие-то.
– Ну так как?
– Да мне всё равно, – пожала плечами баронесса. – Единственно что, мы же планировали на завтра ещё заехать не вашу коптильню?
– А! – раздражённо махнула рукой Маша. – нечего там смотреть. Это я не подумав предложила тебе её посетить. Там уже давно ничего интересного нет.
– Был у нас цех. Настоящая сказка, одно загляденье, – Маша тяжело, грустно вздохнула. – Отобрали. Голова со Старостой подловили на одной мелочи и отобрали. Мы его постепенно всстанавливаем, конечно, но до былого там ещё дажеко.
– А вот на винокуренном заводе есть что посмотреть. По крайней мере, его то, как раз пока ещё не отобрали, – тихо, практически едва слышно проговорила она.
– Ты же, помнится как-то обмолвилась, что и у себя в имении занималась винокурением? – Маша более внимательно присмотрелась к Изабелле.
– У нас практически все этим занимаются, – сухо, на грани вежливости неожиданно отрезала Изабелла. – По крайней мере, так говорит мой Советник.
– Тогда до завтра, – Маша остановила коляску возле глухих, запертых ворот двора бывшей своей усадьбы. Посмотрев как усталая Изабелла осторожно выбирается из коляски, уточнила.
– Так завтра как? Сюда подъехать или возле банка встретимся?
– Лучше возле банка.
– Изабелла сладостно потянулась, разминая затёкшие за время долгого пути кости.
– Пройдусь с утра, кости разомну, – помахала она Маше ручкой, скрываясь в калитке.
Дорога на винокуренный завод. *
– Ранним утром, безмятежно позёвывающая Маня подъехала к зданию банка в самом центре города и застала на крыльце разгневанную баронессу в окружении группы ящеров, чуть ли не приплясывающую от нетерпения.
– Вы явно не торопитесь, госпожа банкирша, – ядовито заметила та, сердито разглядывая и Машу и её коляску. – Уже солнце давно встало, а вы всё ещё спите.
– Что-то вы сегодня рано встали, Изабелла, – улыбнулась Маша, глядя на отбивающую на морозе чечётку баронессу. – Да и нервничаете вы что-то сегодня много.
– Вы о чём думали, когда натравили на меня своих ящеров, – тут же набросилась на неё баронесса, даже не ответив на приветствие. – Вы хотя бы представляли себе, что это за звери. Да они мне проходу не дают. В доме стало даже страшно находиться. Набились в землянку и везде стали устанавливать свои порядки. Мне даже в туалет теперь нельзя выйти без предварительного обследования помещения каким-нибудь ящером.
– Да они даже в дырку выгребной ямы заглядывают и ворошат там палкой, – с тихим ужасом в голосе, проговорила баронесса, глядя на Маню широко открытыми глазами. – Где такое видано?
– Привыкайте, баронесса, – улыбнулась Маня. – Теперь так будет всегда. Я поначалу тоже никак не могла к подобному привыкнуть, а потом, ничего, приспособилась. Вот и вы приспособитесь.
– Так это что, – с тихим ужасом в голосе спросила её баронесса, – на всю жизнь?
– Нет, – покачала головой Маня. – Только на время вашего замужества с господином Сидором. Поскольку вы теперь будущая мать его детей и вынашиваете его ребёнка, то охранять вас будут, как зеницу ока. Привыкайте.
– Надеюсь, Советник теперь доволен, – насмешливо заметила она, глядя на разгневанную баронессу. – А то он в последнее время ходил какой-то сам не свой, всё опасался за вас и ваше драгоценное здоровье. Теперь то он может быть спокоен, – хмыкнула насмешливо Маня.
– Не упоминайте про этого мерзавца в моём присутствии, – гневно уставилась на неё баронесса. – Вы бы только видели его гнусную рожу, когда ко мне в землянку ввалилась дюжина ящеров и заявила, что они теперь являются постоянными телохранителями ребёнка своего господина. Сидора то есть.
– Баронесса злыми глазами глядела на Маню и нервно теребила тонкий, кожаный поясок на своём платье.
– Так этот мерзавец прямо расцвёл улыбкой, словно цветок на помойке, – гневно топнула она ногой. – И тут же начал перед ними услужливо прыгать, советуя, где и как им лучше расположиться в моей землянке, чтобы перекрыть все опасные, как он выразился направления. А надо мной буквально т рясётся. Белочка то, Белочка сё, – передразнила она Советника, безобразно скривив личико.
– А тут ещё и этот ваш профессор, вражина, заявился с другой партией ящеров. Ваших ящеров, между прочим, – ядовито уточнила баронесса.
– Так они ещё и поспорили. Кто из них имеет больше прав на охрану. Ваш клан, госпожа банкирша, – баронесса ещё раз бросила ядовитый взгляд на Маню, – или клан господина Вехтора.
– Победил, конечно, клан Вехторов, – неожиданно довольно заметила баронесса. – Как имеющий больше прав на моё тело.
– Да, да, – покивала она головой. – Так вот прямо один из них нагло и заявил, – разгневанная баронесса стояла прямо перед коляской Мани и, уперев руки в бока, сердито смотрела на неё снизу вверх. – У них, мол, больше прав на моё тело. Как будто меня это тело не касается, меня там не было и моё мнение ничего больше не значит.
– Ну это всё? – устало спросила Маня, жалостливо глядя на баронессу. – Если всё, то поехали. Солнце уже высоко, а без ящеров нам теперь из города не выбраться. А они, сама знаешь, какие бегунцы. Только пешком и только неторопясь. Так что только к полудню будем на месте, хоть ехать не так уж и далеко.
– Возмущённо фыркнув и так ничего больше не добавив, баронесса забралась в Манину открытую коляску и с удобством устроилась напротив. Проехав совсем немного и только, только покинув город, она наконец-то не выдержала затянувшегося, на её взгляд, молчания и затараторила снова:
– Что мне здесь нравится, – тут же заявила она, как только они проехали городские ворота, – так это то, что не надо везде ездить верхом. Боже, – схватилась она за голову, – как мне это всё у нас надоело. Стоило только куда собраться, так обязательно закладывай парадный выезд и обязательно верхом на лошади, да ещё в этом дурацком женском седле. Как будто не существует никаких других способов передвижения. Хотя бы даже пешком.
– А их надолго хватит? – тут же переключила она своё внимание на трусивших по обоим краям дороги ящеров.
– Надолго, – мрачно ответила ей Маня, начиная уже уставать от постоянной трескотни баронессы. – Считайте, что на весь день. А если вам здесь так нравится, то и оставайтесь. Вам здесь будут только рады. Тот же господин Сидор, – насмешливо заметила она, бросив искоса взгляд на баронессу.
– А, – отмахнулась от неё баронесса. – Нужна я ему. Да здесь у него бабёнок незамужних, сотни. Так и бегают за ним, так и бегают. Сидор то, Сидор сё, – грустно заметила она. – Даже то, что он уехал, их не останавливает. Постоянно в дом приходят, спрашивают господина Сидора.
– Вот и отлично, – насмешливо заметила Маня. – Вот тебе и ещё одно маленькое дельце, требующее твоего постоянного внимания. Так называемые сидоровы вдовы. Он со всеми так и не успел разобраться, так что ты ими и займёшься.
– И не спорь со мной, – резко перебила она попытавшуюся что-то возмущённо воскликнуть баронессу. – Кроме тебя всё равно некому этим заниматься.
Добившись, таким образом, молчания баронессы, от возмущения потерявшей даже речь, Маня, наконец-то, смогла сосредоточиться на своих мыслях и ощущениях.
Вслушиваясь внутрь себя, Маня с удивлением обнаружила, что неясное чувство тревоги и беспокойства, угнетавшее её последнее время, куда-то пропало и ничем больше себя не проявляло. Даже, как ни странно, у неё улучшилось настроение, несмотря на то, что баронесса изрядно её утомила своей пустой болтовнёй.
– "Ба-а! – мысленно протянула Маня. – Да у девочки же элементарная нехватка общения. Сенсорный голод. Боже, страшно даже представить, что она пережила за последние полгода одинокого сидения в землянке".
– "Хм, – мысленно одёрнула она себя, глядя из-под прищуренных глаз на глазеющую по сторонам баронессу, уже всю извертевшуюся на диване коляски, – ну, допустим и не пол года, а всего только…. М-да, – мысленно почесала она затылок, бегло пересчитав прошедшие месяцы. – Считай, что это и есть пол года. Даже поболе будет пожалуй, – вдруг всерьёз задумалась она, в памяти восстанавливая прошедшее время. – Ну да, май, когда её Сидор привёз, – мысленно стала она загибать пальцы, – июнь, июль. В конце августа, кажись, Сидор с Димоном вышли в поход. Если вообще не в сентябре".
Маша чуть вслух не зашипела в сильнейшем раздражении на саму себя. В памяти ничего не складывалось. Один, два месяца куда-то постоянно проваливались и ни за что зацепиться было невозможно, слишком прошедшее после пригона табунов время было какое-то безликое, незапоминающееся. Из него помнилось лишь одно – работа, работа, работа.
– "Плюс ещё пара, тройка месяцев после их ухода, – упорно пыталась она хоть за что-то зацепиться в своих подсчётах. – Сейчас же у нас ноябрь или уже декабрь? – с тоской посмотрела она на голые, окружающиех дорогу деревья. – Бли-и-ин. Не поймёшь. То ли осень ещё, то ли уже зима. Как время летит. Всего ничего времени прошло, – грустно подумала она, – а как всё изменилось. Уже зима. Куда мы катимся?"
– "Бедная девочка, – мыслями вернулась она снова к баронессе. – Ведь за всё это время ей и поговорить то было не с кем. Друзей нет, подруг нет, мужа, хоть липового, и того уже нет. Из всех людей, с кем можно пообщаться, один только Советник. Да и тот старый козёл, – сердито обругала она про себя старого барона. – Озабочен каким-то бредом: "Великим Делом Возрождения Погибшего Баронства", а чтоб побольше внимания девочке уделить, так его нету. Совсем старый пердун последних мозгов лишился. А несчастной девочке элементарно не с кем было поговорить", – сочувственно подумала Маня, глядя на надувшуюся и расстроенную баронессу.
– "У неё банальный сенсорный голод", – наконец-то поняла на проблемы баронессы. – "Хотя, – мысленно усмехнулась она. У нас, девочек, это называется недотрах. Ну, да ничего, – вдруг сразу повеселела она. – Вот это-то как раз лечится на счёт раз. Сидор вернётся – враз вылечится".
Исчерпав все возникшие вопросы, они обе надолго замолчали и весь оставшийся до завода путь провели молча, хотя у каждой нашлось бы, по крайней мере, с десяток интересующих обеих тем.
Но ни та, ни дугая не были достаточно близкими подругами и только сложившиеся обстоятельства временно свели их на какое-то время. Пока – вместе. Потом – вряд ли.
Винокуренный завод. *
Как Маша и рассчитала, на место они прибыли точно в полдень. Солнце как раз стояло высоко в зените, когда они наконец-то выехали из-под тёмного полога ещё по осеннему сумрачного леса на слегка припорошенную снегом белую, ярко освещённую полуденным солнцем, просторную, не до конца расчищенную вырубку левого пологого склона широкой речной долины. На противоположном, высоком обрывистом берегу небольшой речушки, разделяющей вырубку на две неравные части виднелся обширный комплекс каких-то деревяных построек, обнесённых даже на вид высокой и мощной оградой.
– Вот полюбуйтесь, – тут же ткнула в ту сторону своим пальчиком Маша.
– Речка Рожайка. А за ней, собственно, и есть наш винокуренный заводик.
Маша, гордо подбоченясь, довольно смотрела на Изабеллу, удивлённо рассматривающую открывшуюся перед ними обширную, плоскую вырубку, сияющую голой плешью на месте бывшего здесь ещё недавно густого лиственного леса. Следы былого лесного величия гордо высились сложенными по краю вырубки высокими штабелями аккуратно раскряжёванной и тщательно рассортированной древесины.
– Вам что, баронесса, не нравится? – удивлённо спросила Маша, заметив странную реакцию баронессы.
Недоумённо подняв брови, Изабелла застыла в коляске, рассматривая открывшийся пейзаж и пребывая в некоторой растерянности. Она явно не знала что Маше ответить.
Грязная извилистая лесная дорога, по которой они только что ехали, неожиданно выскочила на высокую и широкую песчаную насыпь объездной дороги, где легко могли разъехаться и три таких коляски, как у них. И теперь, тихо шурша металлическими ободьями по плотно утрамбованному песку, она бодро скользила левым краем вырубки, по широкой дуге огибая открывшееся перед ними обширное пустое пространство.
Внизу у реки, куда уходила дорога, у подножия высокой и широкой плотины, перегородившей долину в самой узкой её части, как раз по левому краю вырубки, плескался узкий и длинный, вытянутый вдоль русла реки извилистый пруд. Площадью уже сейчас в несколько квадратных десятин, он, судя по высокому сухому гребню плотины, был далеко ещё не до конца наполнен водой. И по обоим берегам перегороженной реки выделялась широкая полоса тёмной, перекопанной земли – не до конца расчищенное ещё будущее ложе водоёма. Там с чем-то возились несколько групп каких-то мужиков, увлечённо, с матом, засыпающих многочисленные ямы и ровняющих берега будущего пруда.
По противоположному его краю, на значительном удалении от русла, шла трёхсаженной высоты земляная насыпь с крутыми откосами и с устроенной поверху мощной деревянной крепостной стеной. От подножия откоса насыпи будущий пруд отделяла пока ещё широкая ничем не застроенная, полоса чистой земли – при нужде прекрасно простреливаемое пространство из нависающих над стеной бойниц верхнего стрелкового яруса.
Весь верх стрелковой галереи был перекрыт широким крытом щепой навесом, защищённый от пожара пятивершковым слоем плотно утрамбованной глины.
По гребню плотины шла широкая, хорошо накатанная дорога, другим своим концом упирающаяся прямо в надворотную башню оборонительной стены завода с узкими въездными вратами. И над плотиной, над всем обширным комплексом заводских построек впечатляющим колоссом возвышалась высокая, массивная сама надвратная башня, резко выделяясь на общем плоском фоне.
От плотины въездную башню отделял широкий, пока ещё сухой ров, с перекинутым через него подъёмным деревянным мостом с толстыми, массивными железными цепями по краям.
Фактически, это был не завод, а большое и серьёзное военное укрепление, способное при нужде выдержать сильный штурм.
– Жаль, что так до сих пор и не достроили.
– Что? – рассеянно повернулась к Маше Изабелла.
– Жаль, говорю, что не достроили, – Маша, первой нарушив молчание, с сожалением покачала головой. – Денег, зараза, эта стройка жрёт немеряно. А на все другие стройки не хватает. Вот и приходится ужиматься. Да и с мастерами проблема, – обречённо махнула она рукой.
– М-да, – потрясённая баронесса острожно выдохнула воздух, поражённая величественностью представшего перед ней сооружения. – Ну вы и отгрохали себе винокуренный заводик. Да тут впору устраивать княжескую резиденцию, а не гнать эту вашу водку.
– Да уж, – как-то неопределённо, но явно недовольно поморщилась Маша. – Мужиков нельзя одних оставлять на каком-либо деле. Стоит на секунду отвлечься, как сразу самое простое деловое предприятие превращают в военные игрища. Ну спрашивается, зачем надо было городить такие высокие стены, чуть ли не под шесть метров высотой, да ещё на трёхсаженном земляном валу, набитом внутри дубовыми срубами и засыпанными тяжеленными валунами? Разве нельзя было обойтись простым тыном из кольев по простому земляному валу, как здесь везде у всех и принято. Или эта их здоровущая башня, в которую мой дрожайший муженёк превратил самую обычную, рядовую водокачку?
Зачем спрашивается, – гневно уставилась она на Изабеллу, на секунду забывшись с кем разговаривает. – Теперь всего то и не хватает для полного превращения простенького заводского комплекса в неприступную крепость лишь второго рва с водой с другой стороны крепости, замкнувшего бы по периметру пояс оборонительных стен. Да ещё трёх оставшихся по плану угловых башен, подобных надвратной. Там, где пересекаются неравномерные выступы стен заводских построек, – уточнила она ткнув куда-то в пространство перед собой рукой. – Вот тогда бы окончательно был бы не наш завод, а настоящий кремль.
Слава Богу у моего Корнея карманные деньги кончились, – сердито проворчала она. – А то бы он тут такого наворотил.
Ну кому, спрашивается этот монстр нужен. Кому нужно нападать на этот плёвый заводик? – раздражённым голосом спросила она. – Столько сюда вбухано, столько вбухано, – Маша с сожалением поцокала языком. – Да, только для того, чтобы оправдать такие большие первичные затраты, чтобы, хотя бы окупить уже готовые стены, – Маша, с раскрасневшимся от гнева лицом, принялась яростно размахивать руками, указывая в сторону крепости, – заводу потребовалось работать чуть ли не пол года, – раздражённым голосом, заметила она. – Представляете, баронесса, и полугода не прошло, как его запустили, а он только только вышел на самоокупаесмость! Пол года! Даже ещё не вышел, а только-только выходит! – вконец разозлившаяся Маня потрясла перед носом баронессы сжатым в кулак кнутом, которым она подстёгивала лошадей. – Как будто нам некуда деньги девать.
– Пол года? – ахнула баронесса.
– Да! – кивнула головой злая Маша. – Целых пол года! И это, не считая других сооружений, которые ещё до конца не то, чтобы не окупились, но даже ещё не построены. Даже ещё не начаты! Та же плотина с прудом не готовы. А мельницы? А водоподъёмные машины? А пруды-отстойники для очистных сооружений? А котельная? А где те угловые башни, подвалы которых можно было бы использовать для хранения готового продукта. Нету!
Впрочем, как и много прочего, прочего, прочего, – сердито проворчала она, понемногу успокаиваясь. – А тут ещё эта дурацкая блокада на реке, пустившая на дно всю нашу речную торговлю. Теперь приходится водку вывозить обозами через перевал, да ещё платить этот дурацкий налог пиратам. Сидор в Восточном Приморье как ни старается, а всё одно там всё продать не может. Ещё толком не развернулся.
– Такими темпами, дай бог, если к следующему году выйдем хотя бы на полную самоокупаемость, а пока что даже до конца не вернули всех вложенных средств. А ещё строить и строить, и строить, – безнадёжно махнула она рукой…
– Пол года, – потрясённо качала головой баронесса, не обращая на ворчание Маши ни малейшего внимания, – Пол года, – снова повторяла, и повторяла она.
– Да что с вами, баронесса? – наконец-то заметила её состояние Маша. – Что это вы всё головой киваете, да повторяете, как попугай: "Пол года, да пол года"? Ну пол года, ну и что? Чем это вас так затронуло?
– Какая же доходность должна быть у этого предприятия, если такие чудовищные стены и такие огромные вложения оно окупает всего лишь за пол года? – широко раскрытыми глазами, баронесса потрясённо смотрела на банкиршу, судорожно вцепившись в дверцу коляски.
– Да ерунда, – удивлённо посмотрела на неё Маша. – Не такие уж это и мощные стены. Вот если бы они были каменные, или кирпичные, вот тогда бы я ещё с вами согласилась, что это дорого. А так ведь, это же простой местный дуб, который ровным счётом ничего не стоит. Не считая, конечно, вложенного труда. Да и завод этот, далеко не самое выгодное дело, затеянное нами за последний год. Те же лошади, что мы купили весной, принесли нам гораздо больше, чем один этот маленький заводик.
– Маленький?!
Изабелла недоумённо покосилась на Машу, как на какое-то чудо. Присмотревшись более внимательно к наплывающим на них высоким стенам приближающего завода, она осторожно уточнила:
– А у вас что, есть ещё больше?
– Ну, да, есть, – несколько озадаченно глянула на неё Маша. – Точнее нет. Пока нет, пока ещё только строятся. Кажется, три или четыре, сейчас точно не припомню, поскольку не я этим занималась. Да плюс ещё на перспективу готовятся несколько площадок под будущее строительство. На том же горельнике надо будет скоро строить действительно большой винный завод по переработке шишко-ягоды. Столько ягоды, сколько мы там планируем получать, на таком винзаводе, как этот, надо будет обрабатывать лет десять, не менее. В долине, опять же, надо что-то решать с переработкой ягоды. Не везти же её через болото.
– Ну, это, правда, если заниматься там производством, а не оставить всё под питомник, как нынче есть.
– Да вы, баронесса увидите, что сейчас это скорее всего хранилище зерна поставщиков, чем собственно завод, – недовольно проворчала Маша, поневоле заново раздражаясь. – Но, в конечном итоге, думаю, в течение этого года – штук пять, шесть заводов наверняка поставим.
– Да что с вами, баронесса?
Маша, заметив, что баронесса её практически не слушает, глядя вперёд круглыми от изумления глазами, озадаченно посмотрела на неё и, недоумённо проследив за тем, куда та смотрит, снова переспросила, невольно настораживаясь:
– Да что с вами происходит, баронесса? Можно подумать, что вы никогда винокуренных заводов не видели.
