Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)
– Да уж, – шмыгнула носом баронесса. – Только и умею, что саблей махать.
– Не только, – внимательно глядя на неё, уточнила Маша. – Если бы не ты, не твоё чутьё, и не твоё знание местных реалий, то неизвестно ещё, как бы дело обернулось с теми же амазонками.
Грустно улыбнувшись на эту её поддержку, Изабелла безнадёжно махнула рукой, и дальше по городу они ехали уже молча, ни о чём не разговаривая. Расстались они возле землянки баронессы, где рядом со входом нетерпеливо приплясывал баронский Советник, с нетерпением её оживавший.
Костюм для баронессы.*
Наверное, Изабелле можно было подрабатывать Кассандрой.
Как она сказала, так оно и вышло. Ни одна из бывших их пленных амазонок не отказалась от многочисленных предложений по подработке, поступивших к ним со стороны заинтересованных горожан. Ни одна из них не отправилась на берег Лонгары, ловить проходящее мимо санные обозы и поезда своих товарищей, спешащих обратно домой. Все, поголовно все нашли себе дело по интересу и в городе, и в прилегающих местностях. И запрет на нахождение в городе никого не остановил, что совершенно точно указывало на заинтересованность в том практически всех членов городского Совета.
На работе в компании остались лишь те что прижились на горельнике, около двух с половиной сотен девчонок, умудрившихся за прошедшее время повыскакивать замуж за местных парней, да ещё где-то около сотни, что остались с Лией и Лаей на сельхозработах в Райской Долине. Остальные четыре сотни рассосались по городу и окрестностям.
Об основной массе пленных амазонок, что ещё оставались на озёрах, речи пока не шло. Надвигался паводок и соваться туда по готовым в любой момент вскрыться рекам, дурных не было. Поэтому, весть туда конечно послали, заставили городские власти, но вот официального освобождения тем амазонкам объявлено ещё не было. И судя по высоте снежного покрова и ожидамому бурному половодью, раньше начала мая, а то и вообще – начала лета, соваться туда не стоило. По бурным рекам было не пробиться, а лес представлял из себя такое… болото, что сидеть там было бывшим пленным до тепла – точно.
– Я что думаю…
Как-то сидя вечером в землянке у Изабеллы, промычала набитым иголками ртом Маша, вертя из стороны в сторону грустную баронессу и подкалывая ими новый рабочий костюм, сшитый гордой своим новым успехом юной портнихой Дашкой, но уже по уточнённым замечаниям Изабеллы.
Правда сама изобреательница регулярно что-то последнее время старательно почёсывала собственную задницу, ещё не отошедшую от знатной порки, устроенной ей баронессой за самоуправство в мастерской. Но судя по горящим возбеждеием глазам, она бы выдержала и более серьёзное наказание, лишь бы слава о ней, как о незаурядном мастере разнеслась по городу. Что, впрочем, именно так и произошло, как только бывшие пленные появились на городских улицах.
– Так вот, – продолжила Маша, аккуратно втыкая оставшиеся иголки в подушечку. – Надо с этих хмырей из Совета, что растащили по своим домам всех наших рабочих, процент брать со всех работ, что им делают амазонки. Как ящеры нам платят. А то хорошо, понимаешь ли, устроились, – возмущённо фыркнула она. – Мы горбатились, всю грязь, можно сказать, разгребли, вымуштровали соплюшек, а они пришли на всё готовенькое и пользуются нашими амазонками, как своими собственными. И только нахваливают, мол, какие девочки работящие, да послушные. А то, что для этого лично нам пришлось перепороть чуть ли не половину пленных, чтоб остальные стали послушными, им и дела нет.
Так что, подруга, – насмешливо посмотрела она на Изабеллу, – и ты попала в число золотарей этого города. Допрыгалась! Сабелькой своей домахалась.
– Я, вот, другое думаю, – не поддержала её разговор баронесса. – Как бы нам наладить производство таких вот рабочих костюмчиков на продажу, чтобы хоть на этом немного заработать.
С деньгами что-то последнее время плохо стало, – грустно вздохнула она. – Как ни экономим на оплате труда по работам на Рожайке, а деньги словно вода сквозь пальцы уходят.
– Нет проблем, – хмыкнула Маша. – То, что ты привнесла в Дашкин комбинезон и вправду совсем не помешает. Так что она этим и займётся. Правда, Даш? – повернулась она к восторженно смотрящей на Изабеллу Дашке. – Правда, – усмехнулась она, глядя на Дарью, любовно перебирающую ткани, из которых был скроен рабочий костюм Изабеллы. – У неё, за что ни возьмётся, ко всему есть талант, – похвалила она покрасневшую от похвалы Дашку. – Вот она, со своими подругами и займётся этим у тебя в мастерской. Будет белошвейкой.
Сделаем ателье индивидуального пошива, как ты и хотела. Пусть приходят и у нас заказывают. Я думаю, многим понравится такая одёжка. Больно уж она удобная и практичная, – с удовольствием повертела она баронессу из стороны в сторону.
– Ну, – задумалась баронесса, оценивающе посмотрев на красную от смущения Дарью. – Раз уж вам понравился этот рабочий костюм, то попробуем что-нибудь и с тем, что я бы назвала, боевым, а точнее, военным. А ещё точнее…, – проговорила она, пытаясь поймать ускользающую мысль. – А, – обречённо махнула она рукой, – в общем, рабочее-военная одежда.
– Только вот, как нам быть с коптильным цехом? – задумалась Маша, бросив лукавый взгляд на Дашку. – Там же без неё всё встанет. Опять без коптильни останемся, в который уже раз. А Дарья сама говорила, что без неё там всё встанет, что она самая незаменимая. Придётся идею с пошивочным ателье бросить, – демонстративно тяжело вздохнула Маша. – Ну да ладно, – беззаботно махнула она рукой. – Найдём кого-нибудь другого. Из её же подруг. Ту же Лизоньку главной сделаем, – поверувшись к Белле, незаметно для Дарьи подмигнула.
– К-как это, – мгновенно встревожилась Дашка. – Я этот костюмчик придумала, я его пошила. Я четыре сотни амазонок одела. А теперь делать его будут другие? Как же это без меня то? – растерялась совсем Даша.
– А рыба? – возмущённо посмотрела на неё Маша. – Это же какой доход! Какие деньги! А тут что? Пока наладится производство, пока появятся заказчики, да постоянные клиенты, можно будет и ноги с голоду протянуть.
– А я и так достаточно там заработала, – тут же принялась канючить Дарья. – А там Колька справится. Он и так последнее время один справляется, практически без меня.
– Как это без тебя, – удивилась Маша, глядя на Дашу широко открытыми глазами. – А где же тогда была ты?
Вконец растерявшаяся Дарья, поняв, что засыпалась, окончательно замолчала, смешавшись, и только хлопала глазами, не зная, что и ответить.
– Проболталась! Сама! А то всё не я, да не я, – кивнула в сторону Дарьи, Маша. – Теперь остаётся только узнать, где она материю взяла и всё, преступник окончательно пойман.
Весело перемигиваясь, они принялись выпытывать у Дарьи, где она взяла столь мягкие и плотные ткани, но неожиданно наткнулись на столь стойкое и упорное молчание, что поначалу, даже растерялись. Наверное, битых полчаса они бились с Дарьей, пытаясь узнать у неё, откуда она взяла ту материю, из которой были пошиты все рабочие костюмы для амазонок. И только добившись от них клятвенного обещания, что никаких репрессий к ней применено, не будет, Дарья раскололась.
– Здесь она, в землянке, – потупившись, призналась, в конце концов, Дарья. Невольно почесав недавно поротую задницу, виновато прошептала. – Там, где Сидор складировал парусину для своих кораблей. Там ещё профессор что-то делал с ними, а потом бросил, сказал, что ничего не получается. Вот я и воспользовалась его отбросами, а он и не возражал, сказал только, чтобы убрала я эту дрянь, с его глаз долой. Вот я и убрала.
– Дря-я-янь? – удивлению Маши с баронессой не было предела. – Этот старый дурак так и сказал? Убери эту дрянь?! – потрясённо уставились они на Дарью, держа в руках куски материи из которой только что пошили Изабелле рабочий костюм.
– Да нет, не то чтобы…, – тут же заюлили Дашка, собственным не раз поротым задом мгновенно почувствовав чем такое неосторожное утверждение может для неё и в этот раз кончиться.
– Да он что, больной? – ахнула баронесса, не слушая её. – Такой чудный материал, дрянью назвал?
– Да-а-а, – задумчиво протянула Маша. – Вообще то, он у нас с причудами, – глубокомысленно заметила она, вспомнив ещё один подобный же эпизод, но только в замке у Подгорной княжны. – Но, всё-таки даже для него это чересчур. Надо уточнить, что же он имел в виду?
На следующий день в комнате Изабеллы стоял смущённый профессор и с недоумевающим видом мял в руках ткань, сунутую ему прямо под нос с любопытством глядящей на него баронессой. Судя по ошарашенному виду профессора, то, что он держал в руках, он видел впервые в жизни.
– Не знаю, – недоумевающе посмотрев на сидящую здесь же рядом Машу, пожал профессор плечами. – Ничего не знаю. Я эту ткань вижу впервые в жизни.
– Как же так, профессор, – тут же встряла в разговор повеселевшая Дашка. Видя растерянного профессора она тут же поняла что лично для неё её неосторожное обвинение профессора в глупости ничем не кончится. И тут же обнаглела. – Ведь вы же сами мне сказали, что я могу пользоваться этим материалом в своих целях.
– Нет, – отрицательно покачал головой профессор. – Этого я не мог говорить, поскольку я никогда не видел этого материала.
– Как же это не видел, – растерялась от неожиданности Дарья. Под подозрительными взглядами взрослых она почувствовала лёгкое беспокойство. – Вы же сами мне его показали и сказали, что это ваш брак, и я могу пользоваться им по своему усмотрению. Всё равно, мол, материал испорчен и годен только на выброс.
– Ну да, – кивнул головой профессор, – это я хорошо помню. Был такой разговор. Но я тебе позволил взять хоть и тонкую, но жёсткую, как жестянка парусину со склада, к тому же, испорченную моими опытами, а не эту чудную бархатистую материю. Я тебе позволял брать совсем другую ткань.
– Так это же и есть та самая парусина, – чуть не плача заголосила Дарья. – Я её только вашим порошочком постирала, чтобы она не так воняла пролитым на неё рассолом из бочки с селёдкой и была помягче. А то она вся грязная, жёсткая и вонючая была. Вот я и решила её отстирать. Все руки стёрла, пока её отстирывала. А вы говорите, что ничего не знаете.
– Она оказывается ещё и рассолом её полила, – Изабелла бросила короткий, насмешливый взгляд на понимающе улыбнувшуюся Машу. – Наш пострел везде поспел.
– Каким порошком, – недоумевающе воззрился на Дашу профессор, удивлённо хлопая глазами.
– Стиральным, – растерянно посмотрела на него Дарья. – Тем, что вы сказали, годится для стирки.
– Господи! – схватился профессор за голову. – Да это же была шутка. Откуда здесь могут быть стиральные порошки. Да для их производства надо целый завод химический открывать. Кто это тут будет делать? Да и зачем? Где здесь специалисты, где сырьё? Где оборудование, наконец-то? Это же было какое-то удобрение для Сидора в долину. То ли калийное, то ли азотное, сейчас уж и не упомню.
Он же даже не мылился. Я же пошутил, – снова схватившись за голову, безнадёжно протянул он.
– Ну, вот вы и дошутились, профессор. Удобрение сработало, – хмыкнула насмешливо Маша, внимательно рассматривая ткань с довольным видом. – Теперь бы ещё восстановить этот ваш хитрый процесс катализации, чтобы заново получить подобную ткань и всё, можно открывать ателье.
Эй, кто там? – неожиданно заорала она в полный голос, повернувшись в сторону задней двери, ведущей к складам из жилой части землянки. – Охрана! Что там за шум?
В полутёмном проёме медленно, с душераздирающим скрипом, приоткрывшейся двери, появилась смущённая физиономия Варуса, начальника телохранителей баронессы, осторожно выглядывающего из-за створки. Сильно смущаясь, он виновато откликнулся на вопль Маши:
– Да мы это, мы, охрана. Тут кое-что ищем, никак найти не можем.
– И что это вы потеряли в моём доме? – удивлённо глядя на, невиданное дело, смущённого ящера, насмешливо поинтересовалась баронесса. – Опять какой-нибудь крыс забежал?
– Нет, нет, баронесса, – тут же всполошился ящер. – что вы. Никаких крыс нет. Мы тщательно контролируем периметр. Просто тут у нас один дурак сильно порезался на учениях, вот мы и ищем материал для перевязок. А тут, за дверью, раньше ящик со всякими обрезками стоял, откуда мы всегда брали выброшенные обрезки на свои нужды. Да вот смотрю, куда-то он пропал. Вы случаем не знаете, куда ящик делся?
– Ты что это Варус, – баронесса уставилась на ящера широко распахнутыми от изумления глазами. – Часом не заболел ли? С каких это пор у вас нет денег на то, чтобы купить себе добротный перевязочного материала. Да вашими же бинтами с мазями мы все пользуемся. А тут ты ищешь какие-то обрезки. Что происходит?
– Видите ли, баронесса, – замялся ящер, стоя в дверях. – Больно уж это хороший материал для перевязок. Вы же знаете, что наша кровь очень текучая, вот нам и приходится пользоваться очень дорогими препаратами, чтобы её сразу остановить, а то, при больших и обширных ранах можно истечь кровью, прежде чем дождёшься, пока кровь остановится под перевязкой.
А эта ткань, прямо чудо какое-то, вмиг кровь останавливает. Только вот, смотрю, куда-то ящик этот пропал, а я с дуру не догадался запас себе сделать, – добавил расстроенный ящер, рассеянно шаря по комнате озабоченным, ишущим взглядом. – Думал, всё потом, да потом…
Изабелла, внимательно посмотрев на ящера, о чём-то ненадолго задумалась, а потом решительно направилась к стоящему за дверцей платяного шкафа манекену с незаконченным костюмом и взяв со стола ножницы, отрезала широкий, длинный кусок от лежащего рядом рулона.
– Столько пойдёт? – поинтересовалась она, подходя к мнущемуся в дверях ящеру и протягивая ему небрежно сложенный кусок ткани.
– О-о-о! – восторженно завопил Варус, хватая из рук баронессы ткань и радостно тиская её в лапах. – То, что надо! Самый тонкий, самый лучший. Как раз подойдёт!
Ни слова больше не добавив, ящер бегом бросился в глубь комплекса, радостно что-то крича спешащим навстречу ему другим ящерам.
Завидя Варуса, несущегося им навстречу и размахивающего куском ткани, они резко затормозили, а потом, вместе с ним побежали в обратную сторону, откуда только что пришли, радостно крича что-то от возбуждения.
– Ну и что это всё значит? – вопросительно взглянула на баронессу Маша. – Зачем надо было отрезать от рулона такой большой кусок ткани? Они же сами говорили что им нужны обрезки.
– Ну вы же слышали Маша, – посмотрела ей прямо в глаза Изабелла. – Им нужен был кусок нашего полотна для перевязок. Я его им и дала. Пусть знают из чьих рук получают.
– Что? – тупо глядя на неё, растерянно спросила её Дашка, так и стоящая в своём углу. – Что получают? – совсем смутившись под недоумёнными взглядами Изабеллы с Машей, уточнила она
– А, – облегчённо рассмеялась баронесса. – Ткань, – пояснила она. – Ткань, которая останавливает кровь ящеров.
– А чем же тогда им не нравятся их перевязки? – удивлённо посмотрела на неё Маша.
– Тем, что плохо останавливают кровь самих ящеров, – недовольно поморщившись, просветила её Изабелла.
Вопросительно посмотрев на Машу с Дарьей, растерянно переглянувшихся, она недоумённо проговорила:
– У меня складывается такое впечатление, что это для вас новость?
Профессор, внимательно наблюдавший за всем происходящим в комнате, быстро подошёл к свёрнутому рулону ткани, лежащем на столике возле манекена и взял в руки лежащий рядом с ним кусок раскроенной ткани. Поднеся полотно практически к самому носу, он стал внимательно его разглядывать, периодически озадаченно хмыкая.
Потратив на разглядывание совершенно невинной на вид ткани не менее пяти минут, он перевёл недоумённый взгляд на баронессу и поинтересовался:
– Может быть, вы всё же объяснитесь, баронесса, что там такое с этой ящеровой кровью?
Изабелла, чуть прищурив глаза, окинула всю группу внимательно глядящих на неё людей весёлым, насмешливым взглядом, а потом, не спеша, подошла к профессору.
Аккуратно взяв из его рук кусок ткани, который тот держал в руках, она молча, немного потрясла его прямо перед его носом, а потом вернулась обратно к Маше и ткнула его прямо ей в руки.
– Глянь получше на неё, – насмешливо попросила она её. – Как что заметишь, скажи.
Повертев в руках, так же, как и профессор, этот кусок, Маша, так ничего и не поняв, сунула его обратно баронессе под нос, и раздражённым голосом заявила:
– Всё, хватит! Давай, выкладывай, что там с этой кровью и с этой тканью.
– Эта ткань держит их кровь, – флегматично откликнулась баронесса. – Это только что подтвердил Варус, начальник моей личной охраны. Вы все его прекрасно слышали. Так вот. – Изабелла медленно прошлась по комнате и, посмотрев ещё раз на ткань в своих руках, пояснила:
Дело всё в том, что у ящеров кровь плохо сворачивается. Не совсем плохо, чтоб помереть от любого пореза, но достаточно медленно. Поэтому, в бою они стараются очень быстро разделаться со своими противниками, чтобы раненые не погибли от элементарной кровепотери. Именно поэтому все приёмы их боя и тактика очень скоростные. И именно поэтому, у рыцарей есть даже такой специальный приём, используемый исключительно против ящеров. Ему наносится совершенно невинное ранение, буквально просто царапина, а потом раненому не дают выйти из боя, сковывая схваткой. Очень быстро ящер лишается своих сил и уже достаётся рыцарю практически без боя. Надо только продержаться эти пять-десять минут и всё, победа обеспечена. Именно поэтому ящеры и не участвуют в рыцарских турнирах, особенно в сабельных поединках.
У ящеров же, в отрядах, легионах и прочих воинских формированиях обязательно присутствует хотя бы один врач на десяток легионеров, а если его нет, то назначаются специальные, скажем так, особи, которые внимательно следят за ранениями и тут же выводят раненых из боя. Для командира отряда, или легиона, это одна из наиболее важных задач, за которые он отвечает. Но и перевязка, не панацея. Кровь всё равно сочится через повязку, ослабляя раненого. И только особые мази, применяемые одновременно с этим, с трудом останавливают их кровь.
Именно поэтому у них так сильно развито врачевание, особенно полевая военная хирургия.
Сюда же можно отнести и ту белую субстанцию, анестезию, что мы привезли из поездки на озёра, которой сами ящеры прижигают обширные ранения, чтобы те не кровили.
Поэтому же нет ничего удивительного и в том, что Варус сам, лично прибежал к нам, искать куски какой-то ткани. Что-то в этой ткани есть такое, что вынудило его самого, лично, бросить все свои дела и побежать к нам за этой тканью. Что-то очень важное, – задумчиво проговорила она.
Изабелла ещё раз поднесла ткань к самим глазам, и внимательно присматриваясь, яростно потеребила её.
– Кроме того, что она необычайно мягкая и пушистая, ничего сказать нельзя, – с сожалением сунув кусок обратно в руки профессору, заявила она.
– Эх, – вздохнул профессор, принимая из рук баронессы этот злосчастный кусок и опять его внимательно рассматривая, – микроскоп бы сюда. Я бы вам мигом объяснил, что там такое.
– У вас же есть в лаборатории, – удивилась Маша.
– До неё ещё добраться надо, – проворчал профессор.
– Не надо, – спокойно бросила ему Изабелла. – Не надо пока никакого микроскопа. И так всё ясно.
Изабелла прошла в угол комнаты, где стоял широкий диван, и с удобством на нём устроилась, с насмешкой в глазах глядя на сгрудившихся напротив Машу, Дашу и профессора.
– Даша каким-то образом придала новые свойства старой ткани, которая теперь останавливает текучую кровь ящеров.
Этой ткани цены нет. Видимо, всё дело в том "стиральном" порошке, что она использовала для стирки ткани после того, как её испортил профессор.
Кстати, профессор, – повернула она голову в его сторону. – А что вы такого сделали с тканью, после чего решили, что она испорчена.
– Да обработал одним хитрым составом, – пожал плечами профессор. – По просьбе Сидора хотел сделать воздухо– и влагонепроницаемую ткань на всякие его нужды. Что-то он там говорил тогда о воздушном шаре. Хотел ему подарочек сделать, чтобы он паруса на своих новых лодьях сделал из воздухо– и влагонепроницаемого материала. Чтоб меньше гнили от сырости, да дольше бы служили.
Успел обработать практически все его старые запасы парусины. Да тут что-то там пошло не так и пришлось эту затею бросить. А потом опять что-то как всегда отвлекло. Как-то не до того стало. Потом ещё что-то. В общем, как испортил я тогда чуть ли не все паруса Сидору, так потом и не успел исправить. А дальше и вовсе забылось. Тем более что Сидор не стал связываться со старым материалом, а сразу закупил новый, сказав, что этот пусть остаётся. Может быть, потом его, куда и пристроим. Вот собственно на этот материал я и указал Дарье, – кивнул профессор на притихшую Дашку.
– Ну а ты хоть помнишь, в каком порошке его стирала? – вопросительно взглянула на Дарью Маша. – Чтоб нам заново ничего не изобретать.
– А чего тут помнить, – оживилась необычайно Даша. – Он у меня ещё и остался. Я в нём потом ещё полотно отстирывала, когда на всех амазонок стало испорченной парусины не хватать. Но тут оно стало выходить почему-то грубее и не такое нежное.
– Тащи, – буркнул профессор. – Всё тащи, разбираться будем.
Весь вечер у них ушёл на разбор того, что же всё-таки такое сотворила Дарья. Использовав профессорскую домашнюю лабораторию долго терзали найденные в чулане позабытые куски профессорской парусины, но так ни в чём и не разобрались.
Единственное лишь что поняли, что оно необычайно ценно по своим свойствам. И в торговле с ящерами просто незаменимо.
За то время, пока они копались с порошком, притащенным Дарьей из своей комнаты, в землянку ещё раза два заскакивали ящеры с лихорадочными глазами уже буквально выпрашивающими у них куски этого полотна. И как Дарья не возмущалась, но Изабелла ещё отрезала им два куска от холста, окончательно его испортив и сделав ни на что уже не пригодным.
Поэтому, Дарья сейчас молча сидела в углу и дулась на Изабеллу.
– Профессор! – баронесса вот уже в десятый раз повторяла ему одно и тоже, доведя того буквально до белого каления.
– Профессор, это крайне важно! – вещала снова и снова она. – Да умея изготавливать такую ткань, мы будем держать за горло буквально всю империю ящеров. Да они с нас пылинки сдувать будут, – необычайно воодушевившись, с горящими лихорадочным блеском глазами, бегала она в возбуждении по комнате.
– Ага, будут, – старалась сбить её восторги прагматичная Маша, более реально оценивающая ожидающие их перспективы. – Где-нибудь на рудниках, или в сыром сарае, в рабских колодках. Забыла, что у них там каждый второй рабовладелец? Будут они её покупать, – хмыкнула она. – Как же!
Легенда.*
– А зачем нам её продавать, – вдруг остановилась на месте Изабелла. – Мы сделаем по другому.
– Мы через своих ящеров займёмся реализацией, – задумчиво проговорил профессор, внимательно глядя на неё. – Никто и знать не будет, где и как делается эта ткань. Да и так все знают, что наши ящеры известные учёные и изобретатели. Вот они и изобрели для себя, любимых, такую перевязочную ткань, – хмыкнул он.
– Сидя в горах, возле Подгорного княжества, – медленно и задумчиво дополнила его мысль Маша, недобро блеснув глазами. – Изобрели, а производство передали своим союзникам, Подгорным князьям. Так сказать в благодарность. Ведь все же знают, что он приютил их. Спас, как бы от полного уничтожения, – недобро усмехнулась она. – По крайней мере, так утверждает сам князь, и так передают его версию нам ящеры.
Ну, а поскольку у них на новых местах нет никакой собственной промышленной базы, вот они и отблагодарили князя, передав ему эту технологию, а себе, оставив только реализацию. Да и то только части произведённой материи.
Пусть ка Подгорная княжна теперь посуетится, отбиваясь от набегов других ящеров за этим полотном, – зло прищурила она глаза.
А вот мы ей его и подкинем, – задумчиво протянула она. – Как, ещё не знаю, но гадость такую, сделать ей надо бы обязательно.
– Без Ведуна туда соваться никак, – отозвался профессор, с интересом глянув на Машу. Маша вдруг необычайно вдохновилась и глаза её горели лихорадочным, нездоровым огоньком.
– А что тут думать, – внимательно посмотрела на неё баронесса. – Начать распространять эту ткань оттуда, всего и делов то. Производим здесь, а продаём там.
– Ну, в самом деле, какому нормальному человеку ли, ящеру ли, придёт в голову, что для того, чтобы продать свой товар, его перед этим привели чуть ли не с другого края континента. Да ещё и заводик там ткацкий для видимости поставили. Как будто там же на месте и производят, – задумчиво протянула она, тихо барабаня пальчиками по манекену. – Так, одна только видимость, но вполне достоверная видимость. Чтоб стояла там парочка амбаров, станочки. Всё по минимуму, чистая лажа, но максимально достоверная.
Если уж лепить легенду, то максимально правдоподобную. Чтоб комар носа не подточил.
А для надежёности легенды, ещё ведь можно и саму княжну взять в покровители данного предприятия, – задумавшись, она снова тихо пробормотала себе под нос. – Многие купцы и промышленники, чтобы избежать лишних издержек на взятки, берут себе в компаньоны высоких покровителей. И тем, и этим хорошо.
Заводик формально считается, например, княжеским или баронским, а на самом деле, у него совсем другой настоящий владелец. Вот и будет наша княжна таким фрмально-официальным производителем столь редкой и нужной для ящеров ткани. Ну а когда они к ней подступятся, требуя продать им, или секрет производства, или саму ткань, вот тогда-то она и повертится, как гадюка под вилами.
– Надолго этой легенды, конечно, не хватит, – задумчиво проговорил профессор. – Но отношения княжны с имперскими ящерами подпортим серьёзно. Пока разберутся, крови друг у друга много выпьют.
Если разберутся вообще, – мстительно уточнил он.
– Вот и чудненько, вот и чудненько, – криво усмехнулась Маша. – Такой твари, каждое лыко в строку. Пусть повертится.
– Костюм! – Маша, вскочив со своего места, хлопнула себя ладонью по лбу, и в возбуждении пробежалась по комнате. – Ну конечно, костюм!
– Надо пошить для княжны костюм из этого материала, – замерла она соляным столбом посередине помещения. – Что-нибудь такое шикарное, чтобы она не смогла ни за что отказаться. И чтобы она не знала, из какого материала он сшит. А потом их надо свести вместе.
Столкнуть лбами, ящеров, ищущих материал, и княжну, якобы, не знающую, о каком материале идёт речь, но присутствующей на встрече именно в нём.
– Ц-ц-ц, – заметалась она по комнате. – Какие богатые открываются перспективы…
Восстановление технологии. *
Две недели профессор с Дарьей бились над тканью, пытаясь восстановить случайно найденный рецепт создания столь нужного всем материала. И только к концу недели у них стало что-то получаться. К сожалению, далеко не то что было нужно. До требуемых кондиций ему было очень и очень длеко. Главное, что таким материалом нельзя было столкнуть лбами имперских ящеров с Подгорным княжеством.
Всё что они сумели воссоздать было совсем не то.
Особенно усердствовали в поиске сами ящеры. Как только они поняли, что чудесный материал, обладающий волшебными свойствами останавливать чуть ли не мгновенно их кровь в один момент может просто кончиться, а другого не будет, так у профессора с Дарьей появилась масса добровольных помощников.
Каждый ящер в городе согласен был выдержать процедуру рассечения собственной шкуры, только бы дать профессору возможность сравнить свойства нового материала по заживлению полученных ран. И теперь весь город был наводнён ящерами, щеголявшими тряпками, намотанными на разные части тела.
– Никогда бы не подумал, что подобная кровавая работа может вызвать столь высокий энтузиазм, – удивлённо глядя на Дарью, как-то признался профессор, глядя во след ещё одного порезанного и обмотанного испытуемым материалом ящера. – Вот уж воистину припекло так припекло, – покачал он головой.
– Ещё бы, – раздражённо хмыкнула Дашка. – Им же обещана изрядная доля с продажи, если они будут участвовать в испытаниях.
– Не жадничай, – усмехнулся профессор. – Твоя доля, тоже немаленькая. Ты у нас и так, почитай уже самая богатая невеста в городе, а как наладим производство этой ткани, так вообще будешь самая богатая.
– Причём тут богатство, – тут же возмутилась Дашка. – Они претендуют на первенство в её изобретении, говорят, что без них бы и ткани этой бы не было, а она была уже до того, как выяснилось, на что она способна.
– Ах, вот оно что, – задумался профессор. – Это значит у вас борьба за первенство, значит. Ну что ж. Тогда следует их поставить на место, а то это действительно не дело. Мы изобретаем, а они всех начинают уверять, что без них бы и этой ткани не было бы. Это всё равно, как лабораторные мыши утверждали бы, что это они генетику изобрели.
И всё-таки что-то здесь не так, – вздохнул профессор. – Ну ка Дашка, напрягись и ещё раз постарайся вспомнить, что ты делала и в какой последовательности.
– Что, что, – сразу же скуксилась Дарья. – Всё, что могла, я вспомнила. Всё, что делала, восстановили до мельчайших подробностей, – чуть уже не плача, пожаловалась она. – Единственное что, так это Кольки, мерзавца, не хватает, с его вечными подколками. Но их к делу не пристроишь, это вам не порошок стиральный, – Дарья тяжело и тоскливо вздохнула, с отчаянием глядя на очередной испорченный кусок ткани, не оправдавший их надежд.
– Может Колька твой, чего подсыпал? – вопросительно глянул на неё профессор.
– Да куда ему, – снисходительно махнула рукой Дарья. – Он ещё совсем маленький и глупый. Что он в этих делах понимает? Только и горазд, что пакости всякие амазонкам пленным подкидывать, а чтоб ткань новую изобрести, так на это у него мозгов не хватит.
Профессор, видимо в первый раз столкнулся так тесно с Дарьей, поэтому был слегка шокирован подобной сентенцией совсем ещё молоденькой девчушки. От неожиданности он даже несколько растерялся.
Бросив на Дарью внимательный взгляд, профессор с задумчивым видом потеребил указательным пальцем губу, разглядывая Дарью, как какое-то диковинное насекомое. Потом, бросив на Дарью ещё один задумчивый взгляд, неожиданно кликнул Варуса. Этот ящер, последнее время явно пренебрегал своими непосредственными обязанностями, и каждый день теперь с утра до вечера торчал в землянке, буквально за плечом у профессора, по первой же его просьбе бросаясь выполнять мельчайшие поручения. Хорошо ещё, что баронесса, занятая изобретением и пошивом своего боевого костюма, и по сему поводу постоянно возившаяся поблизости, как-то не имела возможности обратить на это небрежение своего внимания, иначе бы тому здорово влетело.
